Из истории свинства в «КП»

Восемь лет назад «Комсомолка» уже торговала парным мясом на Рижском рынке, пытаясь бороться с рыночной мафией. В 1990 году рынки были изобильны, дороги и сплошь замонополизированы – в передних мясных рядах маячили одни и те же лица перекупщиков. Крестьянину к прилавку было не пробиться.

Участники операции «Свинья-1» объехали тогда половину из 33 московских рынков и везде получали от ворот поворот. Наконец, дав солидную взятку, удалось вклиниться на один день в мясные ряды Рижского. Репортера Сергея Благодарова измутузили и выкинули вон, лишь только он попытался торговать свининой по заниженным ценам. Но хрюшку он все-таки продал.

Мяса, кстати сказать, тогда было море. Каждый двор в подмосковной Малаховке держал поросят, коров, гусей... Проблема была одна – пробиться к прилавку. Журналистами Сергеем Благодаровым и Андреем Павловым была поставлена цель: узнать, что же происходит с отечественным мясом в дни жестокого кризиса? Плохо с отечественным. У знакомого фермера Славки Малахова – пустое подворье, нечем скотину кормить. С огромным трудом купленного поросенка приспосабливают на тихом Ярославском рынке.

...Там нашу свинью заклеймили, и она стала похожа на старого зека – кругом чернильные наколки, не хватает только «Не забуду хлев родной»[76]^[10].

 

А утром шла торговля, разная, бойкая и не очень. Все зависело от цены... Но нас интересует журналистский подход к теме, ее раскрытию. Это было сделано мастерски! Метод «перемены профессии» позволил вызвать иллюзию физических ощущений, она делала читателя «свидетелем» происходящего, формировала отношение к наблюдаемому, вызывала побуждение к действию, используя опыт, полученный из «личного наблюдения» события, процесса деятельности.

 

И вот выводы:

 

1. Место на рынке, в отличие от кризиса 1990 года, найти можно, было бы желание;

2. Торговать можно тоже, было бы умение;

3. Вот только свиней в России не осталось...[77]^[11]

 

Таким образом, метод «маски» обеспечивает материалам качество и историко-графического документа, летописного свидетельства, хотя и на уровне фиксации.

Мышление современного читателя, зрителя усложняется, оно становится все более образным, ассоциативным, более точным. Соответственно, повышаются требования к качеству журналистских материалов. Метод «маски» как раз и работает в этом направлении.

В связи с этим блистательно выглядит репортаж «Золотой ключик»[78]^[12] (наш корреспондент организовал ремонт силами жильцов).

 

Три года назад я, грешный, переехал в новый дом. Красивое довоенное здание это было описано еще в книжке Гиляровского и сегодня сплошь увешано мемориальными досками.

Но в то же время казалось, что дом пожизненно приговорен к вековой грязи и разрухе. Из подвала вечно несло такой вонью – ноги отнимались. Однажды в его недрах умер бомж Василий и лежал, разлагаясь, четверо суток. Натурально, и лестничные площадки все были описанные (в смысле – сиканые), лохматые от пыли и оклеенные крест-накрест еще с войны подъездные окна. ...Короче, ремонт всенаипременнейше надо было делать[79]^[13].

 

Ухудшение экономической ситуации усугубило бытовую тему. Первым начал разрушаться жилищный фонд. Народ за долгие годы привык, что придут из ЖЭКа и сделают. Народ так думал три, пять лет... Но никто не шел... Изменения в психологии развивались медленно и неравномерно. Но они были, и их можно было уловить, поставив себя внутрь темы. Кроме того, от журналиста требуется острая, цепкая наблюдательность, позволяющая выхватывать из гущи событий и подробностей яркие характерные детали. Другое необходимое качество – тренированная память, помогающая сберечь и донести до газетной полосы журналистскую «находку», бесконечное терпение и умение адаптироваться в самых экстремальных условиях.

Всеми этими качествами обладает журналист С. Благодаров. В Данном материале его вмешательство в ситуацию выразилось: в организации сбора денег, поиске бригады строителей, умении убедить людей в нужности и важности этого ремонта.

 

...Если будут платить все квартиры – по миллиону сто тысяч – отвечаю. – Общее судорожное движение прошло по толпе. Сразу же завозмущались пенсионеры (известно, что из пустого кармана много не выжмешь). Но мы в инициативной группе к этому были готовы. Тем более многие пенсионеры действительно не могли выложить такую сумму. Но пусть каждый из пенсионеров заплатит хотя бы по сто тысяч. Но платить надо было обязательно всем – чтобы каждый отвечал за ремонт своей копейкой, тогда и гадить жалко будет[80]^[14].

 

Подобный метод сбора фактов позволяет создавать и иллюзию читательского созерцания, и процесс деятельности. Причем роль усложняется в зависимости от изменения ситуаций, в которых оказывается журналист.

Кроме этого, метод «маски» вынужден занять место и в социальных перипетиях. Судите сами. На сей раз, журналист устроился грузчиком в приватизированный гастроном. Каким мастерством сыска, вниманием надо обладать, чтобы за две недели выяснить, что акциями этого крупнейшего магазина владеет только начальство: директор и его верные замы; другое количество акций досталось родственникам директора Джамала, которые числятся работниками торгового отдела гастронома, однако спокойно проживают на своей исторической родине.

Остается загадкой и то, как грузчик оказался на товарищеском суде сотрудников гастронома, на котором весело, с шутками-прибаутками, «судили» взятую с поличным заведующую молочной секцией.

 

...Кто провел заседание на скандинавском лице?[81]^[15]

 

Что ни абзац, то разоблачение. Наш «грузчик» внимательно посмотрел, как идет торговля мясом. В торговом зале – это для обыкновенных покупателей, а все крупные дела вершатся под землей, в подвалах. Здесь – только свои. К разрубочной стоит небольшая, но хорошо упакованная очередь. У мясников – Петра и Рашида – в окровавленных фартуках полные карманы денег. Автор очерка Сергей Благодаров сам сгружает это мясо, возле которого кипят такие шекспировские страсти:

 

Туши с машины сбрасывают в железный люк, откуда они по металлической горке летят вниз на грязный, заплеванный пол – одна, вторая, десятая... Мы волочем металлическими крючьями двухсот-пятидесятикилограммовые полутуши по загаженному полу в самый дальний конец подвала – в морозильные камеры[82]^[16].

 

Вот он – факт, его видишь, чувствуешь... Но до какой степени усложнена работа журналиста!

Метод «маски» усиливает образно-эмоциональное воздействие на читателя. В пользу эффективности его использования говорит и опыт другого журналиста «Комсомольской правды» Олега Кармазы.

Его репортажи также поражают своей достоверностью, глубоким знанием жизни. Олег Кармаза за свои репортажи-расследования с использованием метода «маски» назван «лучшим журналистом России» в 1996 году.

Кажется, что уже все возможное и невозможное испытал на себе репортер С. Благодаров: был челноком, видеопиратом, стюардом, банщиком, могильщиком, рабочим в гастрономе, торговал колбасой, покупал акции, перегонял автомобиль из Европы, был инспектором ГАИ, ремонтировал подъезд, работал «литературным негром...»

Кажется, что Олег Кармаза может просто повторяться. Но снова и снова убеждаешься, как репортер, становясь свидетелем события, постигает его углубленный смысл.

Ситуации О. Кармазы таковы: он был живодером, торговцем наркотиками, работником службы «секс по телефону», сутенером, представителем сексуальных меньшинств, работником службы спасения, покупателем дорогого гроба, угонщиком автомобиля и др.

Читатели ждали репортажи О. Кармазы. В чем же секрет успеха его публикаций? Он кроется в индивидуально-психологических качествах его личности, в его коммуникабельности, наблюдательности, умении входить в доверие, предрасположенности к авантюре, риску, в широте кругозора. Его репортажи – это конкретное событие, живописную картину которого дает репортаж, с его фактами и явлениями.

Например, репортаж «Как я был живодером»[83]^[17].

О проблемах, которые создают бродячие животные в крупных городах, знают многие. Но одно дело молчать, а другое – вынести ее на обсуждение во всех аспектах, со всеми деталями и не совсем эстетичными подробностями на страницы газеты. Используя на практике метод «маски», Олег Кармаза открывает читателю другой мир, который в повседневной жизни для рядового человека скрыт. Этот мир – отнюдь не радужный, а мрачный, зловонный, гадкий, противный, но необходимый атрибут нормального существования большого города, мир живодеров, «санитаров общества».

Войдя в группу по отлову бродячих животных, О. Кармаза пытается изнутри познать это явление, передать читателю как можно больше того, что увидел и пережил сам.

 

Быть Шариковым гадко. И противно. Но кто-то же должен ловить бездомных Мурок и Жучек, друзей человека без прописки, звания и породы, а самое главное – без прививок...[84]^[18]

 

Репортаж начинается с описания будничной жизни «живодерки»:

 

...В восемь утра на автобазе грузимся в машину-живодерку, так ее все зовут. Закидываем в кабину петлю-удавку, духовое ружье, какие-то длинные тонкие трубки[85]^[19].

 

Затем репортер наблюдает страшные для обычного человека и обыденные для них приготовления и манипуляции: яд, оружие, шприцы. Все то, что убивает почти мгновенно, без судорог и агонии, без шума.

 

Первая остановка – у центральной АТС: аккурат у входа видим стаю собак. Дамир берет петлю-удавку, я, как тень, следую за ним. И тут же из дверей вылетает худосочный охранник: «Че делаете, живодеры?! Хоть одну поймаете – задавлю своими руками!» Собирается толпа. Слышатся первые добрые пожелания: «Из вас бы мыло варить...»[86]^[20]

 

Вообще тема «собравшейся толпы» не раз проскальзывает в репортаже.

Опять собирается толпа. На головы «санитаров общества» выливаются уже знакомые тезисы про «мыло» и «гадов-живодеров», про «руки бы им оторвать» и «я вот сейчас возьму этот шприц и тебе в глаз».

 

– Падлы сраные, – орет какой-то мужик, – вы чего делаете?

– Ну гады... – шипит невесть откуда взявшаяся бабулька с дворняжкой на поводке.

– Да работа у нас такая, собак бродячих отлавливаем... – пытается объяснить О. Кармаза, понимая, что в этой ситуации выглядит полным и абсолютным идиотом.

– Что, работа – собак убивать, да?! – орет еще громче мужик.

– Дайте им по морде! – возмущенно говорит какая-то мадам с ребенком и невероятно брезгливо добавляет: – Изверги![87]^[21]

 

Читая эти вроде бы «грязные сцены», невольно проникаешься симпатией к «толпе», к «злобной бабульке», к «какой-то мадам», к «орущему мужику», к «худосочному охраннику» – героям репортажа, ставшим грудью за уличных Жучек, готовых на «удавление собственными руками» ради спасения чьей-то крошечной, вроде бы никчемной жизни, жалкой и грязной, но жизни... И автор подмечает это строками: «У нас очень Добрые люди. Столько сострадания, как в этот гнусный день, я не встречал никогда. И столько ненависти к себе – тоже».

А какой он мастер подтекста. Во время рейда какой-то человек, завидя бригаду, кричит: «Вы за угол заверните, вот за тот дом, – семенит к нам мужичок. – Их там штук десять, не меньше! Молодец, видать, старой закалки гражданин!»

Автор, свой среди чужих, видит людей толпы, общественность, но и они, живодеры, на первый взгляд злые, черствые, жестокие. Но, углубляясь в чтение текста, понимаешь, что это не совсем так. Они люди, просто люди из низших слоев общества. Дамир и Ренат, коллеги О. Кармазы по живодерке, просто делают свою работу, как и все мы, они осознают ужас ее, но понимают, что должны это делать, больше некому. Неожиданный поворот событий ждет читателя дальше, когда бригада возвращается в питомник. Обращаясь к кому-то из сотрудников питомника, Дамир спрашивает: «Косточкой не побалуете?» Ему передают пакет.

 

– Это для приманки, что ли? – интересуюсь.

– Да нет, для Артиста... – отвечает Дамир.

– Какого Артиста?

– Ну, для собаки моей...[88]^[22]

 

Этими словами заканчивается материал, и, по-моему, здесь все сказано. Когда О. Кармаза что-то испытывает на себе, то основной фактор для него – человеческий. Люди – вот главный итог расследования. Все обстоятельства на втором плане. Исследование проблемы взаимоотношений «личность и общество» занимает ведущее место в творчестве О. Кармазы. Кроме того, он прекрасный психолог, улавливающий разные душевные нюансы состояния тех людей, с которыми ему приходится трудиться, чтобы узнать тайны чужой профессии.

Но есть у О. Кармазы материалы, в которых метод «испытано на себе» используется как бы частично, в каких-то его вариантах. В этих репортажах уже не взаимоотношения «личность-общество» – основа журналистского расследования, а скорее «коллектив – общество». Речь пойдет о публикации «Как Олег Кармаза нажимал на тормоза»[89]^[23].

В первом репортаже корреспонденты «Комсомольской правды» под руководством и во главе с О. Кармазой угнали автомобиль с противоугонной системой, и ушли от погони.

И вот испытать на «собственной шкуре» надежность этой системы берется О. Кармаза с коллегами. Они угнали редакционную машину, оборудованную «Лоджеком»[90]^[24]. Поболтавшись по московским улицам, журналисты ушли из-под самого носа милицейского жигуленка, обманули поисковую группу ГАИ и попались лишь потому, что подвела техника – заглохла машина.

 

Надо было видеть наши лица, когда к нам, одиноко стоявшим аккурат посередине шоссе, не спеша, подрулил «голландец», из него вылезли гаишники со словами: «Накатались, мальчики?» От обиды и злости «мальчикам» хотелось провалиться сквозь землю на глазах у многих злорадствующих водителей. Однако злились не одни лишь посрамленные «мальчики», но и молодой старлей: «Набрали писунов! Час искать! Я с другого конца успел доехать! Короче, сработали хреново»[91]^[25].

 

На этом журналист не успокоился, и со второй попытки редакционная группа вообще уходит от погони. Оставить в дураках ГАИ, да еще самое элитное подразделение – ради этого стоило целый день трепать себе нервы.

 

– Это второй случай за все время существования нашего батальона, – траурно вздыхает Володя (офицер спецбатальона). – Прыткие вы, журналюги. – Мы скромно улыбаемся, и тут наша машина снова глохнет[92]^[26].

 

От «Лоджека» можно убегать, но невозможно скрыться, – процитировали Олегу Кармазе присказку американских полицейских. «Однако в жизни всегда есть место подвигу!» – добавляет журналист и доказывает это делом.

Другой материал, где Олег Кармаза испытывает на себе работу государственных спецслужб, – это «Как наш корреспондент вытащил с того света пятнадцатилетнего паренька»[93]^[27]. На этот раз Олег Кармаза – член оперативной группы «Московской службы спасения» и оказывается там не лишним.

В день по нескольку десятков вызовов: то кто-то тонет в Яузе, то «Скорая» вызывает – бомжа из подвала вытащить не могут, то ребенка облили... – все это их работа, а «Скорые», ГАИ и прочие службы потом подъезжают, когда основная работа уже сделана.

В оперативной группе спасения – пять человек. Михаил – старший группы; Максим, Макс – верхолаз высочайшей квалификации; Олег – бывший спецназовец и мастер на все руки; Леонид – врач, весельчак и балагур; и, наконец, очень красивая девушка Марина, тоже врач и одновременно оператор видеосъемки. От этих людей зависит многое, их назначение – спасать, и не имеет значения – рисковать своей жизнью лишь для того, чтобы открыть захлопнувшуюся дверь или чтобы спасти другую жизнь. Они всегда спешат на помощь и всегда вовремя, иначе...

...Обычная история. Мамаша вышла, забыла ключи, в квартире остался ребенок.

Или дом, подъезд. Мать уже три часа стучит. В квартире сын пятнадцати лет. Ярко и эмоционально репортер рисует четкую и слаженную работу группы.

 

Группа срабатывает четко. Через секунду-другую распахивается дверь, но подростка нет. И тут все замечают полоску света под дверью ванной. Вспарываю дверь. Эту картину я не забуду никогда: в ванной лежит паренек, вода – густо-бордового цвета. А на стиральной машинке – кухонный ножик с тонким лезвием. «Вниз! Чемодан! Лекарства!» – это мне[94]^[28].

 

Благодаря умелым действиям команды спасения мальчик выходит из комы. Спустя час приезжает «Скорая», следом за ней с интервалом в полчаса – другая.

 

– А что долго так ехали? – чувствую, что не могу скрыть раздражения.

– Э, лапуля, знаешь, сколько вызовов! – врачиха, мило улыбнувшись, проводит пухленькой ручкой на уровне своей головы. Похоже, что она не осознает, что могло бы произойти[95]^[29].

 

Уже сев в «Скорую» мать паренька вдруг что-то вспомнила, выскочила и прямиком к Михаилу: «Сколько, сколько я вам должна, вы же спасли, Господи...»

 

– Да вы что, – округлил глаза Михаил. – Вы что?!

 

Умело подмечает Олег Кармаза все моменты разыгравшейся трагедии, умело оперирует фактами, он лицедействует. Для группы спасения вся эта история – эпизод. А читатель вдруг начинает безраздельно уважать ребят. За спасенную ими жизнь. За их работу сегодня. За то, что завтра они снова примут на себя все экстремальные проблемы города.

 

– Поехали, – хлопает меня по плечу Михаил. – Ты у нас вроде как свой. Коллега. – И мне, черт возьми, никогда не было так приятно за это слово[96]^[30].

 

Новые времена привнесли на страницы газет новое мышление, новый тип героя, новые методы расследования ситуации, новые явления.

... «В гроб меня положить не захотели, хотя я настаивал...» – такими интригующими строками начинается репортаж О. Кармазы «Я труп, приятель!»[97]^[31]. На этот раз по редакционной легенде журналист – «новый русский», у которого застрелили близкого друга («семь пуль, вы представляете, семь пуль!..») и который намерен организовать похороны по высшему разряду.

В Москве есть несколько магазинов, где торгуют похоронными принадлежностями не для бедных людей. Автор является к крутому двухэтажному особняку с маленькой табличкой «АО "Ритуал"» на фасаде. Темные, непроницаемые окна, «джипы» и «линкольны» на автостоянке... Именно здесь предстоит репортеру приобрести гроб за 30 миллионов рублей.

Снова та же цель: проникнуть в глубь явления, изучить, посмотреть, «пощупать руками», понять производственную жизнь этого заведения. Метод «маски» – не самоцель, а средство глубже познать явление, обеспечить высокую достоверность информации.

Гроб, который хочет приобрести «крутизна» для «убитого друга», тянет на 6 тысяч долларов. «Все заботы о похоронах мы можем взять на себя», – профессионально убалтывает Олега агент по продаже и добавляет, что, если хоронить по полной программе, с ореховым гробом, лифтом в мир потусторонний, с венками по полтора лимона, «лимонов шестьдесят выйдет». Занимается контора и другими милыми «мелочами»: могут собрать лицо после контрольного выстрела в голову, могут со склада музыкальный ящик притащить, из Штатов. В нем магнитофон под землей играет любимые мелодии покойного. Гарантия – чуть ли не четверть века. «И что? Купят! У братвы душа широкая», – поясняет агент Сергей.

Кто же они, клиенты этих заведений печали? Рисуя их, журналист практически дает читателю ответ на вечный вопрос «Кому на Руси жить хорошо?»... и помирать неплохо.

Не скупится журналист на образные средства выражения, детали, подробности, так как ему есть, из чего выбирать, эдакое информационное половодье.

 

На мягких креслах у входа в зал вальяжно расположились покупатели – темные шелковые рубашки, пикающие сотовые телефоны, золотые цепи. «Братан откинулся?» – киваю в их сторону.

В магазин входят два паренька: потертые джинсы, блеклые ветровки. Останавливаются возле дорогущего канадского гроба.

«Это братва, я их за метр чую...»

Неожиданно в зал входят трое кавказцев. Один – впереди, двое по бокам – охрана. Все в черном, суровые, с цепким взглядом[98]^[32].

 

Вот для кого вся эта «погребальная индустрия», все эти миллионные гробы – произведения искусства, миллионные венки, могильные лифты, навороченные «линкольны», потрясающей красоты искусственные цветы... Для тех, «у кого пальцы веером, а сопли пузырем». Но разве прикроешь всей этой богатой мишурой свои дела ТАМ? Да и нужно ли пытаться?

 

– Слушай, – спрашиваю напоследок у Сергея, – а лично тебе какой гроб нравится больше?

– Для своих похорон я бы выбрал чешский, – немного подумав, отвечает служитель печали, – дешево и сердито. Хотя мне это тогда уже будет до фени...[99]^[33]

 

В подавляющем большинстве публикаций, где волею журналистской судьбы О. Кармазе приходится испытывать себя в других профессиях, автор, так же как и его коллега С. Благодаров, использует фотографии. В материалах журналиста великое множество живописных «картинок»: О. Кармаза со стальным спасательным тросом на крыше дома, в наручниках, под дулом пистолета гаишника, забрасывает собаку-бродяжку в кузов «живодерки», с крышкой фантастически дорогого гроба, с девушками, найденными по объявлению «ищу жену», с проститутками на Тверской и др. Они не только органично дополняют текст, но и вызывают неподдельный интерес читателя.

Продолжая разговор о перевоплощениях О. Кармазы, нельзя оставить в стороне один из его пикантнейших репортажей под заголовком «Если хочешь любить ушами, не жалей языка»[100]^[34], или как журналист пробовал заняться сексом по телефону.

Самая знаменитая из подобных контор – московская служба «907». О ней читатели слышали, но никто и никогда не увидит в жизни этих «сексуальных» Анжел, Лолит и других жриц телефонной любви, никто и никогда не проникал в святую святых – место их службы. Олег Кармаза каким-то образом сумел внедриться в службу «907» и на личном опыте постиг премудрости телефонного «эроса». Для сотрудников фирмы их работа – обычная, рутинная. Эпизод этой работы мы как-то видели в одной из серий «Улицы разбитых фонарей». Поистине потрясающий эпизод: немолодая, с усталым лицом женщина что-то вяжет и тут же говорит в трубку. Так что, сотрудники – обычные люди, домохозяйки, учителя, доценты, продавщицы. Кто-то пришел сюда по «зову свыше», кто-то пожелал прибавить к своей скромной зарплате. Но все они – асы в своей профессии. Прежде чем попасть на службу «907», нужно пройти строгий экзамен, который предложили сдать и репортеру.

 

...Мне устроили вступительный экзамен. Первой позвонила подсадная девушка из службы, это я понял сразу. Профессионально поставленный голос, вкрадчивый, томный, возбуждающее придыхание...

 

Репортер с честью выдерживает экзамен и полноправным членом вступает в ряды бравых сотрудников службы «907».

Новые коллеги – не суперкрасавицы, не сексоманки с завораживающим блеском в глазах. Голос – вот что главное.

Клиентов у службы предостаточно, звонков от «хохмачей» не больше десятка в неделю, а остальные действительно по нужде выходят на «907» и «получают приличную порцию секса».

Клиенты, они тоже герои репортажа: больная девушка, не встающая с постели два года, извращенец, орущий в трубку, завывающий голубой... Всех их надо выслушать, такова работа. В фирме свои правила игры. К примеру, у сотрудника хорошо подвешен язык, но не слишком крепкие нервы – он уже в ауте.

Вживание в образ «телефонного мальчика» позволило репортеру Кармазе показать нам непривычную жизнь, «сексуальную ситуацию» нашего общества со всеми проблемами и противоречиями.

Репортерские материалы О. Кармазы, помимо нестандартных ситуаций, привлекают еще и «забойными» заголовками.

«В Москве жениться – как воды напиться», «Самый лучший сутенер – наш бесстрашный репортер», «Я труп, приятель!», «Если хочешь любить ушами, не жалей языка» и др. А метод «маски» – блестящий ориентир для журналистов на познание явления изнутри, на поиск оригинальных тем, сведений, не лежащих на поверхности, а, наоборот, зачастую скрываемых.

Ничто на земле не проходит бесследно... Журналисты, меняющие профессии, специально изнутри познающие их реалии, сами становятся качественно новыми источниками информации. И даже только это само по себе является могучим противодействием против банальности и стереотипов.

Кроме того, современное использование метода «маски» дает возможность удовлетворять потребности читателя в комментировании фактов и событий, в возможности показа всего того, что служит причиной данного события, что, раскрывает его источники, внутренние закономерности, последствия. Только таким образом мы поможем читателю точнее определить свое собственное отношение к рассматриваемому явлению и тем самым найти в какой-то мере место в общей цепи событий.

В чем же проявляется тенденция функционального своеобразия новостных материалов, повышение информационного уровня репортажного отражения действительности до степени удовлетворения читательской потребности в осмыслении происходящих событий? Эта тенденция проявляется в движении в глубину и в ширину, углубление от аналитического восприятия события репортером и ведет к формированию такого же аналитического взгляда на отдельное событие, отдельный факт и у читателя. Аналитичность эта усиливается за счет введения в структуру метода «маски». Это направление в развитии функциональных особенностей новостных материалов повышает их эффективность в поисках нового в повседневном и привычном; причин, тормозящих распространение этого нового до Превращения его в обычное. Именно это направление в функциональном развитии материалов приводит журналистов к осуществлению роли первооткрывателя. Репортаж Дарьи Асламовой «Приключения дрянной девчонки в Иностранном легионе»[101]^[35] является ярчайшим подтверждением этого положения.

 

На свете немного осталось легенд, сохранившихся во всей своей безусловной подлинности. Одна из них – французский Иностранный легион. Легенда, гремучая, как сапоги со шпорами, – о братстве настоящих бывалых солдат, делающих настоящую мужскую работу... Чтобы познакомиться с «новыми русскими» легионерами, известная журналистка, автор нашумевших книг о «дрянной девчонке» Дарья Асламова отправилась в крохотную африканскую страну Джибути, где находятся военные базы Франции. Джибути называют «могилой белого человека» из-за адского климата. Это место является центром подготовки «коммандос», профессионалов по борьбе с терроризмом и специалистов по разведывательно-диверсионным акциям[102]^[36].

 

Благодаря смелости, авантюризму, наблюдательности Дарьи Асламовой мы впервые узнаем просто ошеломляющие факты о жизни французского легиона. Ее пытаются изнасиловать, она жует до дурноты какую-то наркотическую траву... Но фактура!!! Чего стоит Коля, который везет невесте в Харьков колье за пять тысяч долларов. Или то, как легионеры нелегально переходят без проблем границу. Или то, что «температура во время марш-бросков такая, что лопаются стекла дешевых часов, а люди выдерживают практически без еды, воды и сна. Так вырабатываются навыки выживания в экстремальных условиях»[103]^[37].

Второе направление, которое вырисовывается в развитии функциональной особенности современных новостных материалов с использованием метода «маски», – движение в ширину. Результат этого – привлечение читателя, соучастника автора, к обобщению отдельных фактов, попавших в поле зрения репортера, к «строительству мостов» от частных событий к тем явлениям, которые существуют в современном общественном развитии.

Яркие примеры этого – работы журналистов «Комсомолки» Анны Амелькиной, Романа Попова, Елены Ардабацкой, Елены Колядиной, Игоря Черняка последних лет[104]^[38].

Я «за» метод «маски». Действительно, это интересно, это чертовски интересно. И такие открываются источники получения фактов! Казалось бы, ну что особенного, надел журналист форму контролера пограничника, взял в руки увесистый слесарный ключ и в сапогах, которые разве что под коленками не жмут, спускается в коммуникационное чрево города, вместе с дезинфектором тащит шестикилограммовый опрыскиватель... Но именно в этих ситуациях герои будущих репортажей, статей тебе верят. И не надо никого вызывать на откровенность, тебе и так все расскажут. К примеру, ночное дежурство в нар-кодиспансере. Два часа ночи, старшая медсестра зовет меня в ночной обход.

 

– Идем, корреспондентша, идем. Сейчас траву искать будем. Тайники.

 

Идем и находим. Или ситуация в репортаже с городской дезинфекционной станции.

 

– Поедешь с нами на труп? – говорят мне новые коллеги.

 

Оказывается, каждую неделю в городе по запаху тлена и разложения обнаруживают 6–7 трупов людей, умерших в одиночестве.

Люди, с которыми сталкиваешься, меняя профессию или надевая маску, становятся для журналиста мощнейшим стимулом творческого подъема, эмоционального накала, а главное – интереса. Если стихи «растут из сора, не ведая стыда»[105]^[39], то, что уже говорить о журналистике! Время сегодня такое: читателю есть, из чего выбирать, а уже тем более – смотреть и слушать. Предпочтение твоему материалу он отдаст только в том случае, если это будет интересно. Самое главное, чтобы новостной костюмчик отлично сидел! Именно метод «маски» дает возможности эксклюзива, новизны фактов, их выпуклости, яркости.

Использование метода «маски» способствует выработке у читателя точных социальных установок относительно фактов, событий, явлений действительности, формирует состояние готовности к определенной социальной активности ради удовлетворения той или иной общественной потребности. Делая читателя свидетелем происходящего, метод «маски» убеждает в прогрессивности или общественной вредности какого-то явления.

Да, конкретные задачи журналиста в современном обществе меняются, изменяется и характер отображаемых событий, и характер отображения. В этом проявляется одна из закономерностей познания действительности, так как сам внешний мир, его мысленные образы в нашем сознании находятся в развитии. При использовании исследуемых нами методов в новостных материалах нарастает и количество рациональной информации за счет эмоциональной, что ведет к сокращению описательных элементов (пейзажных, портретных). Одновременно увеличивается изобразительно-выразительный потенциал (детали поведения, внешность участников события, обстановка, в которой происходит действие).

* * *

 

Итак, если вы готовы «испытать ситуацию», надеть «маску», то помните: сначала надо очень внимательно изучить ситуацию, о которой будете писать.

 

§  Обзаведитесь хорошими знакомыми в этой среде, прислушайтесь к их практическим советам. Вы внедрились? О том, что вы журналист, не распространяйтесь. Если это возможно. Внимательно смотрите, как работают ваши новые коллеги. К примеру, если в киоске под весы подкладывают пятаки, клади и ты. Они дурят людей, а у вас эксперимент! Это к тому, если вас мучают угрызения совести. Другое ваше поведение вызовет просто недоумение!

§  Забудьте про диктофон, камеру, блокнот. Включайте на всю громкость только свою память! Зри и запоминай!

§  Вам нахамили – не горюйте! Это же чудесный штрих для вашего материала.

§  Редакционное удостоверение спрячьте подальше, но не расставайтесь с ним! А если вас вдруг разоблачили и собираются бить, только тогда и доставайте!

 

Помните, что вы работаете в «экстремалке», а раз так, то лишний раз НЕ ВЫСОВЫВАЙТЕСЬ!

Ни пуха! Ни пера! Не забудьте в ответ послать.... «К черту!»

в начало

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: