Дополнение к 16 главе. Всего лишь игра.

После того, как Мучитель исчез из её жизни, общение с другими людьми начало налаживаться.

Когда Лилия сдавалась в борьбе со своими чувствами, то становилась замкнутой для остального мира. Все что её заботило – мир собственных иллюзий. Но когда чувства стихали, и внутри ничего не оставалось, Лилию вдруг начинал интересовать чужой мир.

Трансформация внешности сделала Лилию более уверенной в себе, и это сильно отразилось на общении с одноклассниками. Теперь Лилия стала мастерицей шутить, улыбаться и манипулировать людьми. Её уверенность в себе завораживала и воодушевляла остальных, оттого что была непривычной.

Теперь уже никто не мог сказать ей: "Лиля - ты скучная, неинтересная и жирная!"

Теперь общение с людьми перестало надоедать Лилии. Теперь общение с людьми превратилось для неё в увлекательную игру, где главная задача – притвориться для других милой, чтобы получить желаемое: внимание и интерес. Игра, где она – игрок, а остальные – фигуры.

Наверное, благодаря трансформации Лилия решила помириться со старой подругой, которую оттолкнула, будучи под влиянием ненависти.

Лилия не могла долго держать в себе чувства, особенно – ненависть и обиду. Такой уж она была человек. Когда эмоции охватывали её, она немедленно либо вымещала их, либо трансформировала. И её ненависть к подруге тоже не могла надолго остаться в душе. В конце концов, она перешла в чувство вины, и Лилия решила извиниться.

Она боялась остаться с подругой в школе наедине, боялась заглянуть ей в глаза, боялась начать с ней разговор. Эта неловкость давила-давила-давала на неё. Поэтому Лилия написала ей вк душещипательное извинение, которое привело к ожидаемому результату – они помирились.  Наконец-то камень вины упал с души!

Когда остатки тьмы ушли из её жизни, Лилии стало легко с любым человеком, – она могла подстроиться под любого, и каждая новая победа ужасно льстила ей.

Но, все же, было одно исключение. Был один человек, которого она так и не смогла очаровать. Человек из прошлого, что был еще дальше и недоступнее, чем раньше. Это поражение ужасно злило её. Это поражение – было единственной брешью в её эгоистичной маске.

Лилия заметила странную вещь, которой умело пользовалась: эгоизм и непоколебимая вера в себя притягивает людей. Но, похоже, из этого правила были исключения... доказывали ли они это правило? Лилия не могла разгадать.

Глава 17. Начало конца.

 

Вначале гордость не позволяла ей сделать шаг обратно в безумие. К тому же, спустя прошедшее время она успела повзрослеть, и прекрасно осознавала, как бы глупо она выглядела.

Но мертвые воспоминания о нём не оставляли её. Мертвые воспоминания о нём, и о прошлом, изменившем её окончательно и бесповоротно, не унимались, пробивались в голову, мраком отражаясь в жизни. И Лилия злилась, как всегда вымещая злость на себе. Злилась, прекрасно понимая, что прошлое ей не исправить.

Но она не могла идти вперед, будучи до сих пор привязанной к нему невидимыми, хоть и слегка ослабшими, нитями. Она была как собачка на привязи: могла убежать лишь настолько далеко, насколько позволяла длина поводка. Но ей так хотелось свободы...

Или, может быть, она лишь обманывала себя? Может быть свобода – не для неё, а гордость и эгоизм – лишь камуфляж, чтобы прикрыть слабость?

Она до сих пор была одержимой! При чем, еще сильнее, чем раньше. И ей было наплевать, что теперь реальность стала к ней благосклонна, что её жизнь теперь в шоколаде и она – совсем другой человек. Ей было наплевать, что "виртуальность" теперь в прошлом, и пришло время реальной жизни. Она все равно была одержимой.

Говорят, чувства убивает либо время, либо события. Все это ложь! Чувства ничто не может убить: ни время, ни события. Чувства ничто не может убить, если человек желает, даже неосознанно, сохранить их в душе.

А Лилия желала сохранить эти чувства, ведь они были самым ценным, что в ней осталось. Память о незнакомце, когда-то ворвавшимся в её жизнь, была её богатством. Она не могла им пожертвовать... она только лгала самой себе и другим, что хотела этого...

На самом деле она хотела лишь вернуть незнакомца, или вернуться к нему сама, но не могла переступить через страх и вновь показаться глупой или слабой. Поэтому она ждала его. Но он, конечно же, о ней даже не помнил.

И то, что он снова открыл свою страничку – ничего не значило. Ей лишь хотелось, как всегда, верить в иллюзию, но реальность была гораздо проще.

"Ему действительно просто надоело держать меня в черном списке".

Вначале гордость не позволяла ей сделать шаг обратно в безумие, но потом безумие само захватило её. Она почувствовала: мрак вновь поглощает её жизнь, только-только начавшую восстанавливаться.

Ради чего ей бороться с собой? Ради чего ей стремиться к идеалу, если Мучителю она не нужна?

Она осознавала тщетность всех своих действий. Нет, на самом деле, глубоко внутри она ни капельки не изменилась. Трансформация произошла лишь на поверхности, и хоть это преображение выглядело впечатляющее, сути оно не изменило.

Она до сих пор была одержимой своим Мучителем. Она до сих пор жила лишь ради него.

 

Глава 18. Его глаза.

В тот день она поняла, что живет впустую. Она почувствовала, что каждый день её новой, возродившейся жизни – это всего лишь мучительное приближение смерти, скрашенное ложью.

Но ей так не хотелось умирать зря...

Она больше не хотела лгать себе – все равно это бессмысленно. Как не пытайся убежать от истины, стараясь заново поверить в разрушенные миражи – ничего не выйдет, потому что истина – не горькие слова, которые можно забыть. Истина – это единственно верная реальность.

Она уже сама запуталась, что для неё было реальностью. Ей хотелось, чтобы её реальностью была свобода, но сама понимала, что попадала в ловушку. Нет, её реальность – это Мучитель.

В тот день она сама написала ему, переступив, наконец, через гордость. Она боялась, что он встретит её холодно, или вовсе её не узнает, оттого что забыл. Но безумное желание вернуться к нему, желание хоть и недолго, но поговорить с ним, чтобы окунуться в свою любимую всеразрушающую тьму и почувствовать себя слабой маленькой девочкой, было намного сильнее гордости и страха.

К её радости и удивлению он её не забыл, и их разговор потек неожиданно свободно и легко.

Лилия внимательно следила за своими чувствами. Нет, она уже не дрожала, как раньше, и её сердце больше не билось так, словно вот-вот нагрянет смерть. Но какое-то странное состояние, похожее на радость мазохиста, все же, охватило её.

Неужели, несмотря ни на что, она унизила себя, ради каких-то нескольких часов разговора с незнакомцем? Да, она сделала это. Да, она втоптала в грязь все, что с таким трудом добивалась всю весну. И была счастлива от этого. Хоть и не долго, но счастлива, потому что...

…в этот мрачный летний день, когда Лилия пожертвовала своей гордостью, она наконец-то смогла увидеть незнакомца, хоть и всего лишь на экране монитора. Она уже давно хотела увидеть его, хотя бы так, на расстоянии, но боялась об этом попросить. И еще она боялась сама показаться ему на глаза.

Теперь он сам попросил, неожиданно для неё. Она не знала зачем, не знала, почему именно сейчас, когда их уже разделяла почти целая бездна. Что он хотел узнать? И сумела ли б Лилия удержать интерес?

Ради этого шанса удержать интерес она и согласилась показаться ему на глаза. Она, ставшая другой, ставшая (казалось бы) самодостаточной и сильной, здесь и сейчас чувствовала себя рабыней и не могла ему отказать, несмотря на страх, несмотря на сомнение, несмотря на гордость, несмотря на все сложности... да и стоило ли?

Она приняла звонок, и, наконец-то, увидела его. Потом, она застыла, почувствовав на себе пристальный взгляд с экрана.

Незнакомец был таким… каким Лилия и ожидала увидеть его. Ведь она, в тайне ото всех, часто рассматривала его фотографии, и уже запомнила наизусть, каким должно быть его лицо.

Эта одержимость обычным девятнадцатилетним парнем, совершенно заурядной внешности была совсем уж странной. Но почему-то Лилии казалось, что под этой внешностью скрывается какая-то тайна. Что-то было в этих безумных синих глазах. И эта тайна притягивала её.

Когда этот обычный, казалось бы, парень, смотрел на неё с экрана монитора, она не могла пошевелиться и произнести хоть слово. Лишь продолжала глупо улыбаться, а на все задаваемые вопросы отвечать – "не знаю".

Она молчала, потому что, видя его на экране монитора, не могла оторваться от него, и ей трудно было это скрыть. Она смотрела на этого странного безумца, что нацепил на себя маску веселости, и чувствовала: что-то есть под этой маской. Этот загадочный незнакомец что-то скрывает. При чем, не только от неё, а от всего мира. И ей так хотелось разгадать эту тайну!

- Что ж, - произнес незнакомец странно задумчиво, - Я думал, что все намного хуже.

Лилия удивилась:

- Что ты имеешь в виду?

- Ты красивая.

Лилия никогда не верила, что она красивая. Еще с малых лет, с тех пор, как она поправилась после больницы, никто и никогда не говорил ей прямо в лицо "ты красивая". Никто и никогда не смотрел на неё таким пристальным пронизывающим взглядом, от которого она просто теряла голову – даже этой весной!

Хорошо, что он смотрел на неё лишь с экрана монитора. Встретившись с ним взглядом в реальной жизни, Лилия, наверное, упала бы в обморок в тот же момент.

Услышав от незнакомца такие слова, она действительно раз и навсегда забыла, что значит быть "серой мышкой". Для него она была красивой. Для него одного. Значит, и для себя, значит, – и для всего мира тоже. Для него она была красивой, – значит, она старалась не зря, значит, – она работала не напрасно!

Потом незнакомец грустно произнес:

- Я не знаю, что, такая девушка как ты, нашла во мне. У тебя есть все: и ум, и красота. Перед тобой весь мир, а ты, зачем-то, зациклилась на мне. Таких как я – миллионы.

Лилия растерялась. Она не могла слышать этих слов, она их вовсе не воспринимала.

"Таких как я – миллионы"!..

Если бы она могла произнести хоть слово, глядя ему в глаза, она бы сказала: "Для меня таких как ты – только один. И мне больше никто не нужен!". Но Лилия, в этот момент забыла, как разговаривать. Да и все равно, она бы ни за что его не убедила...

Она лишь глупо улыбнулась и сказала: "не знаю". Ведь она действительно не знала, почему сейчас теряет голову при одном лишь его взгляде. Но каждая клеточка её тела трепетала, да, может быть и без причины, но это было. Черт подери, ну почему, почему он так далеко от неё!?

Её слова никогда бы не убедили его. Её слова совсем не могли передать, то, что она чувствовала. То, что она чувствовала, могли бы передать лишь поступки, и один из них – её трансформация. Ради него она готова была совершать подвиги, ради него она готова была бросить все на свете, если бы у неё была такая возможность, а он сейчас говорил ей: "таких как я – миллионы".

Лилия снова почувствовала себя жалкой. Жалкой, оттого что не могла связать и слова. Жалкой, оттого что она так далеко, и не может сделать ничего, чтобы переубедить его. Жалкой, оттого что все её усилия были бы напрасны.

Если она не могла спасти его, – значит, она жила впустую. Если она не могла спасти его, – значит, все её действия и само её существование, – все было напрасно. А она не могла. Не могла не то чтобы спасти, а даже удержать его!

Лилия вновь почувствовала себя ничтожеством, каким и была раньше.

 

Глава 19. Нити потеряны.

С того дня, как она увидела его мельком на экране, мысли о нем, больше не покидали её голову. Но все-таки Лилия пыталась изгнать их, частенько вылезая из дома и занимая себя иными делами. Не могла же она показать своей слабости – она ведь теперь взрослая! Она ведь теперь другая!

Но как бы она себя не убеждала в собственном бесчувствии, его голос, его взгляд и его слова все равно продолжали преследовать её.

Почему он так сказал о себе? Почему он думает, что таких как он – миллионы?

Лилия пыталась вновь разузнать об этом, и снова у неё ничего не получилось. Незнакомец был по-прежнему будто холодная, неприступная стена.

Это было так странно: когда Лилия видела его лицо на экране, ей показалось, что он немного оттаял, что он немного раскрылся, что в его глазах мелькнул интерес. Но когда она начинала общаться с ним через чат, то замечала лишь безразличие. А вновь увидеть она его не могла – он не разрешил бы.

Но все же, иногда, Лилия тихонько спрашивала незнакомца о его бездне, о его проблемах и чувствах, переступая через собственный страх показаться навязчивой. И он иногда отвечал. А иногда – нет. И тогда Лилия чувствовала себя потерянной, расстояние уничтожало её, делая бессильной, и преодолеть это она не могла.

А ему просто было все равно. Лилия страшно боялась за него, хотела помочь ему, поддержать его, проникнуть в его мрачный внутренний мир и осветить его, но ему... ему просто было все равно. И все из-за этого чертового расстояния!

Она сама понимала, как глупо со стороны выглядят её переживания. Да, ей, действительно должно было бы быть наплевать на него, но она не могла просто так его оставить. Его жизнь, порой, заботила её больше, чем своя собственная.

Он же, по большей части, ей не доверял. Замкнулся в своем мире, о котором Лилия ничего не знала и не могла узнать.

Как-то он написал ей в ответ на очередные расспросы:

- Ты потеряла нити, с помощью которых могла бы вытащить меня из бездны. Теперь поздно.

И Лилия впала в отчаяние. Она потеряла все шансы помочь ему, потому что все это чертовое время была эгоисткой, думающей лишь о своих ангелах и демонах! Она потеряла все шансы, потому что из-за обуревающих её чувств, боялась лишних слов и вопросов. Она потеряла все шансы помочь ему, потому что позволила ненависти, времени и расстоянию убить доверие!

Она убила доверие, но не свои чувства, и теперь остатки яда, что все еще отравляли её душу, не давали ей покоя! А излечиться от этого отравления стало почти нереально, потому что... нити потеряны.

Невыносимая боль от беспомощности и собственного ничтожества вновь охватила её. Даже спустя месяцы эта боль совсем не уменьшилась... эта боль лишь пряталась в глубинах подсознания, а теперь выползла наружу. И сейчас эта боль по-прежнему сводила с ума, раскалывала только-только излечившуюся личность на части...

- Я потеряла нити, с помощью которых могла бы вытащить тебя из бездны... - с горечью произнесла Лиля, стоя на балконе и задумчиво глядя на юго-запад, - Наверное, поэтому теперь я сама падаю в эту бездну...

Ничего не изменилось со временем. Лилия совсем не изменилась. Глубоко внутри она все еще осталась той наивной, ранимой и чувствительной девочкой, которую отвергал весь мир. И этот мир стал лишь еще жестче.

Все чаще она думала, что бог – это мираж, придуманный слабыми людьми, такими же, как она, и что смерть – единственное освобождение от этой иллюзии, от этой ничтожности. Единственное освобождение, которого так боятся религиозные люди, цепляясь за собственное невежество... Все чаще она думала, что любовь – это ложь, придуманная романтиками и идеалистами, к которым  она и принадлежала.

Но ничего. Ничего, что ей было больно, ничего, что её мир давно рухнул, и ни единый шанс на восстановление не помог бы ему. Ничего страшного. Ничего, с ней все будет супер.

Она просто сдохнет с этой гребаной болью!!!

 

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: