Глава 11. Поток людской воли

 

В помещении рядами стояли небольшие столы и стулья.

Северную стену покрывало окно, и почти серый свет утра частично загораживали громадные наклейки логотипов на стекле. На них изображался упрощённый рисунок лидера горных бандитов.

— Сеть японских фастфудов "Самый отважный бургер". ИАИ как обычно заведует странными местами. А ещё я не уверена, по нраву ли мне звать рисовый сендвич "рисгером".

Эти жалобы исходили от женщины в белом халате, одиноко сидящей у окна.

На двухместном столе стоял поднос с двумя онигири, завёрнутыми в бумагу (новый продукт), чашка консоме[2] и слабо посоленная спаржа и салат-латук.

Женщина выглядела как молодая азиатка, и, несмотря на еду перед собой, подпёрла голову рукой и смотрела в окно.

Перед ней открывался вид на город поутру. На развязке перед железнодорожной станцией стояла только одна машина и пара припаркованных автобусов. Было заметно лишь несколько людей и никакого движения.

— Интересно, хорошо ли они проводят время.

Едва лишь она выпустила содержимое лёгких, как услышала женский голос.

— Могу я сесть с вами, Доктор Чжао?

Чжао подняла взгляд на женщину, которая села напротив.

— Диана? Как ты узнала, что я здесь?

Диана носила свой костюм с большим чёрным шарфом и кивнула, ставя свой поднос.

Она провела рукой по своим длинным волосам и придвинула стул.

— Ты подверглась процессу, схожему с моим, поэтому я выпустила бумажных птичек и попросила их найти в районе Окутамы кого-то, похожего на меня.

Диана положила правый локоть на стол и показала поднятую ладонь.

Она держала пятисантиметрового журавлика, сложенного из чёрной бумаги.

Женщина закрыла ладонь, и когда она снова её открыла, журавлик исчез.

— Ясно, — Чжао скрестила руки на груди. — Показания философского камня слабые, потому я думала, что отделаюсь, пока меня не найдёт кукла, но позабыла о тебе... И что же ты будешь делать, потомок Зонбурга? Доложишь обо мне в UCAT?

— Ох, батюшки. Вот какого ты обо мне мнения? Я вовсе не такая скучная женщина.

Промычав, Диана подняла завёрнутый онигири. Она взяла обильное содержимое за низ обёртки и откусила.

— Особый рисгер с очищенным тунцом такой вкусный. Мне недавно хорошо пошёл васаби в качестве приправы.

— Мне хватит морских водорослей и китайского маринада.

— В них много волоконного белка, не так ли? Но жаль, что кофе здесь — кофчай.

Диана вытерла губы бумажной салфеткой и отпила из своей чашки кукурузного супа.

Отхлебнув, она произнесла.

— Я слышала, та четвёрка стариков зашевелилась.

— Ты собираешься их остановить?

— Нет, я оставлю это тем, у кого чересчур много свободного времени и на подходящих им противников. У меня другие планы.

— Планы?

— Да. Сегодня ночью после окончания моей работы в UCAT я встречусь в городе со знакомой. А ещё мне нужно поискать там книги для Хио. Мне нужно дать ей книги по японской культуре, причудливым японским фестивалям и самозащите от извращенцев.

— Понятно, — Чжао кивнула и подхватила свой рисгер, не отрывая взгляда от окна. — Но тебе известно, что происходит и почему, ведь так?

— Тэстамент, — ответила Диана. По-прежнему улыбаясь, она повернулась к Чжао. — Ту четвёрку стариков создали как временные тела для Концептуального Ядра 7-го Гира, и они вернутся в Ядро, едва лишь примут наследника. А если нет...

— Они исчезнут вместе с Концептуальным Ядром, когда их срок жизни подойдёт к концу. Когда я создавала их в 7-м Гире, мудрецы, планирующие стать Концептуальным Ядром, поручили мне сделать их такими. Они не были богами. Они просто достигли величайшей формы человечества, поэтому им лишь наскучит мир, который они не смогут принять. Именно поэтому я сделала так, чтобы они старились с потерей интереса к миру.

По ресторану разлился горький смех.

— Эта четвёрка утратила интерес как раз вовремя. Этот мир, может, и немало изменился после войны, но он всё равно не сумел их заинтересовать. Кажется, их старение замедлилось во время твоего поколения, — объяснила Чжао. — Но за последние десять лет их старение ускорилось. И примерно когда мы получили Концептуальное Ядро 5-го Гира, они пришли мне кое-что сказать.

— Что им так скучно, что они хотят попробовать кое-какие вещи сами?

Взгляд Дианы опустился, она откусила рисгер и поднесла ладонь ко рту.

— Ах, в этом куске было много васаби.

— Может, решишь уже, разговариваешь ты серьёзно или ешь? — спросила Чжао, откусив своего риса. — Кроме того, в последнее время я немного эмоциональна. Будешь якшаться со мной — только настроение себе испортишь. ...Знаю, это не по мне, но я тут думала: зачем я вообще создала эту четвёрку?

Она наблюдала, как автобус выехал с развязки за окном, и вслушивалась в его двигатель и прочие фоновые звуки.

— В те времена меня пригласили в 7-й Гир, продемонстрировали величайшее в техниках человеческой модификации и даже сказали, что они могут создать искусственных людей, используя как основу Концептуальное Ядро. Я была просто восхищена, и народ 7-го Гира счастливо наблюдал моё восхищение. Но, — произнесла она, — я создала их только для смерти?

— ...

— Диана, ты когда-нибудь собираешься завести детей?

На неожиданный вопрос Диана пожала плечами.

— Я люблю жареную курицу, так что, по-моему, аист меня ненавидит.

— Я люблю куры гриль, так что, думаю, со мной то же самое. Но мне интересно. О чём думают родители, когда заводят детей? Хоть кто-то из них рожает детей просто для того, чтобы они умерли?

Чжао выдала тихий смешок и съела рис, по-прежнему глядя в окно.

Она откусила большой кусок, чтобы сделать паузу, и затем проглотила.

— Я знала, что с ними случится, когда создавала. И я была счастлива это сделать. Но тогда я и представить себе не могла, как буду чувствовать себя сейчас.

— Что бы ты сделала, знай ты тогда?

— Ну...

Чжао замерла, закрыла глаза и выдала сокрушённый взгляд.

— Ты жестока, Диана. Желать того, чего бы я не могла сделать, вызывает лишь фрустрацию.

Чжао повернулась к Диане и скрестила ноги.

— Та четвёрка сильна. Хио и остальные справятся? Казами и Изумо сдались без особого сопротивления.

— Если Хио и остальные умрут, значит, так тому и быть. Но даже так это не значит, что та четвёрка родилась, чтобы умереть... Они родились, чтобы что-то сделать, но они просто решили умереть на пути к этому. Вот как я считаю.

— И откуда пришла эта идея?

— Десять лет назад группа людей выбрала умереть вместе, так же, как они ели, жили и общались вместе. Я решила иначе, и они исчезли из моей жизни. И хотя их больше нет, они по-прежнему смеются и плачут, разговаривают и молчат, ходят и стоят. Я пытаюсь думать, что мне нет причин грустить, поскольку это просто значит, что я не могу с ними встретиться.

Диана обхватила стакан с кукурузным супом двумя руками и безмолвно посмотрела в окно.

— Если мы сможем создать продолжение акта смерти, я верю, что мои друзья вернутся. Но та четвёрка стариков пытается создать конец. И этот конец послужит последней остановкой Концептуальной Войны 7-го Гира.

— Да, они пытаются сражаться и получать удовольствие, как люди 7-го Гира. Скорее всего, это их первый и последний шанс накопить опыт, проявить свой характер и получить удовольствие с мощью на пределе возможностей. Они наверняка хотят повеселиться и победить...но даже в случае победы для них всё кончено, — промолвила Чжао. — Они, наверное, думают, что родились для смерти. А раз смысл их существования заключается в их смерти, почему им не позволено было умереть сразу после рождения? ...Они, наверное, презирают меня за знание этого, когда я их создавала.

— Кое-что могут знать лишь они... Но именно поэтому я надеюсь, что они смогут получить удовольствие перед концом. Я надеюсь Хио, юный Саяма и остальные смогут их удовлетворить.

Диана отхлебнула из чашки и улыбнулась.

С этой улыбкой она напрямую уставилась на Чжао.

— Но победят мои ученики. А не четвёрка стариков.

Она перевела дух.

— Юный Саяма однажды сказал, что никогда не признает поражение, как бы часто ни проигрывал, и что в конце концов победит. ... Безумие, правда?

Она горько улыбнулась, но Чжао не стала кивать.

Но она заговорила и потянулась к ещё одному завёрнутому рисгеру.

— Смотрю, ты больше не плачешь, Диана. Когда ты впервые прибыла в Японию, то всегда срывалась на других и плакала.

— Тэстамент, — тихонько согласилась Диана.

Она развернула новую обёртку и взяла рис в рот.

— ...

Она попыталась съесть весь рисгер за раз, и Чжао бросила на неё укоризненный взгляд.

— Хотя твой змеиный аппетит так и не изменился.

— Н-не сравнивай меня со змеёй. Я Матушка Кошка.

— О? — Чжао вытащила из кармана сигарету. — Мне наконец-то полегчало. Не против, если я закурю?

— Да вперёд.

Диана вытащила из кармана помаду, написала на салфетке два слова и положила её перед Чжао.

— "Отвали"? Это ещё что? Ты нарываешься?

— Это за дым, Доктор Чжао. ...Как бы там ни было, разговор о той четвёрке действительно напоминает мне о прошлом. Например, десять лет назад и прежде были и другие, желающие победы, чтобы положить чему-то конец.

— Были. ... И есть люди, которые хотят этого сейчас, — Чжао зажгла сигарету во рту. — Мы хорошо знаем, что у них на уме, разве нет? Они скопище потомков и преступлений Концептуальной Войны. Они желают уничтожить одержавшую победу и выжившую UCAT, но вместе с тем устранить и самих себя. Таким образом они смогут создать мир без войны и победителя.

— Подобная идея может прийти в голову только группе достаточно малой, чтобы исчезнуть. Они готовы использовать для победы любые грязные методы. Важно лишь истребление своего врага и себя, — отметила Диана. — А значит, они просто вершат зло, даже не являясь злодеями. Чем больше их зло, тем больше последующий мир узнает о зле, совершённом во время Концептуальной Войны, поэтому будущий мир после их исчезновения будет избегать конфликта. ...Они думают, что люди того последующего мира смогут дорожить миром.

— Будь осторожна, Диана. Моя четвёрка, может, сейчас и атакует, но Армия определённо нагрянет. И тем временем Отряд Левиафана распущен, а Казами и Изумо оба недееспособны.

— Я это знаю, — Диана кивнула и немного подняла брови. — Но та четвёрка сейчас более насущная проблема. ...Я сохраню это в тайне, поэтому не можешь рассказать, что они собираются делать?

Чжао выдохнула дым, и, добравшись до салфетки перед Дианой, он изменил направление к ней и к стене.

— А, это меня бесит. Теперь я тебе не скажу.

— Ой, да ладно. Мне просто немножко любопытно. О, знаю. Как насчёт десерта? Ёрт, смесь ёкана и торта, нечто наподобие кинцубы.

— Как это вообще произносится?

— Ёрт.

— Ну да ладно. Икко заведует оружием, а Ницзун преследует Саяму. Мицуаки действует скорее за кулисами, потому он должен быть с Икко. Ну а Ёнкичи... он преследует Хио и остальных.

На последней факт лицо Дианы напряглось.

— Ёнкичи?

— Верно. Ты, конечно же, знаешь, что он сильнейший из четырёх братьев, когда дело касается битвы один на один. ...И как же всё обернётся?

Чжао выдохнула дым вверх, и тот собрался облаком у потолка.

— Эти дети всегда валяют дурака, но они наконец осознали, что им нужно сделать, и полностью отдадутся этому. Десять лет назад они вам всем помогали, но сейчас их сила и решимость совершенно другие. Они зададут вопрос, который всегда скрывали внутри.

Чжао глянула на Диану с улыбкой родителя тех четверых.

— Они победят. Они вопрошают, поэтому сила вопрошающих превзойдёт всех остальных. Ты слышишь, как они вопрошают, Диана? Вопрос должен резонировать бесконечно. Они потеряли мир, в котором родились, и появились на свет, чтобы признать этот мир и умереть.

Она протяжно вздохнула.

— Потому они спрашивают, почему живы. И они совершенно серьёзны. ...Такая чушь совсем им не идёт, не так ли?

 

●

Рядом с родовым домом Хибы на открытом додзё сражался Ёнкичи.

Он носил грязную рабочую одежду под белой лётной курткой.

Это был его обычный наряд.

Небо сменилось с белого на голубой, и воздух Окутамы становился чистым воздухом утра.

Таково обычное состояние мира. Лоу-Гир не отличался от нормы.

Стоял будний день, поэтому люди проснутся, позавтракают и окунутся в повседневную жизнь, отправившись в школу, на работу или заканчивая работу по дому.

Но, — подумал Ёнкичи.

...Я отличаюсь от нормы.

Обычно он не уклонялся от кулаков поутру.

Обычно он не уклонялся от пинков поутру.

Обычно он не вырывался из бросков поутру.

Обычно...

Я не сражался с внуком Хибы поутру.

Это не было обычным. Ёнкичи не сомневался, что в данный момент делал вещи не так, как другие. Он единственный в мире, кто... нет, он и его противник, единственные чувствовали это.

Это была удивительная вещь.

...Мы родились, чтобы испытать этот Гир и умереть. Воплощение этого является волей 7-го Гира, который можно назвать нашим отцом, и ради Чжао Цин, матери, ответившей на эту волю.

Но его братья сказали кое-что другое.

...Мы не знаем, верно ли это.

Их срок жизни подходил к концу. Они теряли интерес к этому миру, лишённому изменений, поэтому хотели скорее умереть. Умерев, они смогут воплотить значение их рождения.

Но, — думал Енкичи, отбивая кулак Хибы рукой и ударяя его локтем.

...Моё сердце, прежде всего, желает зрелища.

Он вспомнил, что сказали его братья.

...Мы можем подумать об этом, пока проводим испытание.

И если перед самой кончиной они не полностью потеряют интерес, то признают, что Лоу-Гир существует не просто ради того, чтобы привести их к концу.

Они пробудят все свои способности, используют их без колебаний, узрят своего удивлённого противника, улыбнутся своей победе или поражению и достигнут своей наивысшей точки.

...Тогда мы признаем Лоу-Гир.

Но, — подумал он снова.

Хиба пригнулся, уклоняясь от удара ногой, и попытался сбить опорную ногу Ёнкичи горизонтальным пинком, но чтобы избежать его, старик прыгнул прямо вверх.

— Но...

Внизу вращение горизонтального удара не дало Хибе двигаться.

Ёнкичи обрушил пяту вниз на парня.

Он не сомневался, что попадёт.

Причина тому проста: движения Хибы слишком легко предсказать.

Парень привык к боям Богов Войны, поэтому его действия выглядели компактными, но на самом деле использовали широкие взмахи.

Он быстро и размашисто вращался, чтобы не дать противнику увидеть сквозь них.

Парень походил на миниатюрный тайфун.

Если знать, где центр, он не более чем махал руками и ногами. Попасть в его слабые места не составляло труда.

И Ёнкичи проделал именно это.

Его падающая пята нацелилась прямо на затылок парня.

Из-за горизонтального поворота ноги баланс Хибы был закреплён, поэтому атака сверху впечатает его в землю и предотвратит затухание урона.

Эта атака его оглушит. Боль в голове не даст ему весь оставшийся день даже пить нормально.

Его пята попала.

— !

Со звуком удара по кости, Хибу швырнуло в землю во время вращения.

Ёнкичи воспользовался отдачей, чтобы кувыркнуться назад и приземлиться на твёрдую землю.

— Но это скучно, и не позволит мне достичь своего пика.

Старик увидел, как Хиба неподвижно скрючился на земле, поэтому выровнялся и развернулся к парню спиной.

Он направил взор на дом.

Перед разрушенным входом в комнату кто-то стоял.

Это был низкорослый старик, одетый в тёмное самуэ.

Ёнкичи отвесил ему поклон.

— Ты тоже выступишь против меня, Рютецу-сама? Чтобы освежить мой разум, я добавлю новую причуду в речь, пуру.

— Мне как-то не хочется сражаться с кем-то, кто так говорит.

— Лучше просто не обращать внимания, пуру. Но гораздо важнее...

Ёнкичи с болтающимися руками повернулся к другому старику.

— Ты будешь со мной сражаться или нет, пуру?

— Нет, это больше не моя роль. Я как раз собирался сходить на поле с Тоси.

Рютецу указал налево.

Ёнкичи повернулся, чтобы посмотреть, и обнаружил место, где прежде сбил Хибу с ног.

Он также увидел, как парень медленно встаёт и трясёт головой.

...Но это был сильный удар.

Хиба провёл рукой по волосам и окончательно поднялся. Парень мягко подпрыгнул, всаживая стопы в землю, и начал скакать взад-вперёд. Он начал медленно, но быстро набрал скорость.

Его глаза навелись прямо на Ёнкичи.

— Летом меня кое-чему научил старшеклассник, который ещё развратней меня, и ещё один, с которым мне вовек не сравниться в развратных поступках. Я уяснил, что не заготавливаю защиту и спешу признавать свою победу.

Он выплюнул на землю рядом с собой красный плевок.

— Когда ты подпрыгнул, я вспомнил своё поражение против них. ... Я проиграл дважды, но не проиграю в третий раз. Я отношусь к этому серьёзно.

— Ясно-ясно.

Ёнкичи кивнул Рютецу и снова повернулся к Хибе.

Вместо того, чтобы мотылять руками, он вытянул их перед собой чуть ниже уровня плеч.

Его локти качнулись, он закатал рукава и небрежно развёл руки с выпирающими запястьями и ладонями.

— Тогда я тоже отнесусь к этому чуточку серьёзнее, пуру.

— Чуточку серьёзнее?

Кивая на вопрос Хибы, старик сжал кулаки.

И в следующий миг воздух взорвался, громадная часть твёрдой земли додзё разорвалась, и Хибу отбросило прочь.

Битва началась по новой.

Глава 12. Для завершения

Хиба оседлал разрушение земли.

Он предположил, что действия Ёнкичи приведут к какой-то атаке, поэтому приложил все усилия, чтобы её избежать.

Это мог быть удар, порез или снаряд.

Благодаря своим двум летним поражениям он принял стойку уклонения ещё до того, как увидел вражескую атаку.

Это решение оказалось мудрым.

Всё пространство на три метра вокруг него было уничтожено.

Это был почти взрыв.

Когда ударная волна воздуха оттолкнула его прочь, он перекрутился и принял позу приземления.

...Что это было?

Парень смекнул, что это своего рода пространственный удар. В миг, когда пространство сжали и заставили разорваться, оно приспособилось к окружающей среде. Это заставило всё внутри взорваться вместе с ним.

Хиба понимал идею за этим.

...Но как он это сделал? Что он использовал?

С этими вопросами в голове парень приземлился, выставил перед собой руку, чтобы заблокировать вихрящийся ветер и рассыпанные куски земли, и глянул перед собой.

Надвигалась вторая атака.

— !..

Он резко снова скакнул назад, покидая трёхметровый радиус разрушения, но...

— Этот ещё больше?!

Повинуясь инстинктивному решению, парень увеличил силу своего прыжка. Он полетел назад на целых пять метров.

В следующий миг взрывное пространство закрылось прямо перед ним. Радиус поражения оказался пять метров, вместо трёх.

...Получается, он до сих пор не действует изо всех сил?

Всё перед ним разорвалось и лопнуло.

Ветер и разорванная земля вынудили его лихорадочно отдёрнуться.

Хиба наблюдал за взрывом воздуха и подправил свою боевую стойку.

...Но что же делать?

Он сперва стиснул правый кулак, но сомневался, что против разрушительной силы это особо поможет. И их предыдущая битва сообщила парню, что в чистом обмене атаками старик имел небольшое преимущество.

Его враг превосходил в силе, мастерстве и скорости.

— Спокойно.

Должен быть способ, надо только подумать, — сказал он себе.

И поэтому Хиба очистил разум от всех лишних мыслей.

...Я опустошу свой разум!

В голове неожиданно возникло изображение голой Микаге.

...И я останусь в позитиве!

Он решил, что эта картина — сообщение от богини красоты, призывавшей его сохранять позитив. До тех пор, пока у него не появится других праздных мыслей — ничто не имело значения.

Но...

...Микаге-сан в последнее время не пускала меня с собой в ванную.

Это началось две недели назад. Она сказала, что хочет потренироваться купаться самой, и не пустила его внутрь. Его мать, должно быть, поддерживала независимость Микаге, потому что пыталась проткнуть его копьём через дыру для подглядывания, которой он воспользовался по случаю.

Это означало, его единственные изображения голой Микаге были из прошлого.

...Но и это хорошо. Воображение!!

В этот момент он неожиданно осознал, что нужно сосредоточиться на битве, поэтому чтобы очистить разум мягко скрестил руки перед лицом.

— Перестань тревожить моё сердце. Перестань тревожить моё сердце!

— Ты и вправду воспринимаешь это всерьёз, пуру?

— Не хочу слышать это от кого-то вроде вас, мистер Пуру!! Ты слушаешь? Прошу услышь, мам!

С этим криком Хиба неожиданно выполнил действие.

Существовало несколько способов преодоления разницы в силе, мастерстве и скорости.

Одним из них являлся перехват инициативы.

Он найдёт возможность и извлечёт из неё выгоду.

Атаки его врага действовали на расстояние, но эффективный радиус начинался с трёх метров.

Если он проберётся в пределы трёхметрового радиуса, то враг не сможет использовать эту силу, опасаясь задеть себя.

Хиба принял низкую стойку и, не замедляясь, снова прыгнул.

Парень не бежал; он выполнял последовательные прыжки. Он приближался к Ёнкичи, не теряя своей изначальной скорости.

Как только Хиба прибыл на расстояние пять метров от старика, Ёнкичи отреагировал поднятием руки и сжатием кулака.

— !..

Он взмахнул им вниз.

Трёхметровая площадь вокруг Хибы, шестиметровая сфера пространства, лопнула.

Она изогнулась, сжалась и в итоге взорвалась.

Прогремел отчётливый звук, но Хиба остался жив.

Его не разорвало на части или переломало, и он продолжил драться.

Парень приближался к врагу.

Он находился в воздухе.

Хиба падал примерно с пятиметровой высоты над головой Ёнкичи.

————

Принцип за его громадным подлётом был прост.

Вражеская атака принимала сферическую форму, а значит, если он прыгнет вверх и распластается над дугой сферы, сила взрыва его подбросит.

Чтобы попасть в парня, враг установил центр сферы близко к земле, поэтому половина её была закопана.

Хиба подпрыгнул над ней.

Скорость, которую он скопил во время приближения, сохранила его передний импульс, несмотря на толчок взрывной волны, исходящей от сферы.

Это и означало предугадать, что случится следом.

И парень продолжил сражение.

В воздухе он развернул тело и выполнил нисходящий удар ногой французского кикбоксинга.

Он не просто обрушил свою стопу. Подобное действие при приземлении пошлёт его центр тяжести в землю. Если враг уклонится, всему конец.

Но с ударом французского кикбоксинга он может разворачивать тело и продолжать двигаться, когда приземлится. Столкновение от приземления можно превратить во вращение. Атаку сложнее прочесть, поскольку он двигался не по прямой, и если он тут выиграет, резко упавшее мнение людей о нём возрастёт.

Хиба использовал эту атаку, чтобы убить одним выстрелом двух зайцев.

Однако, он кое-что перед собой увидел.

Ёнкичи двинул левой рукой. Но в то же время мужчина не поднимал ладонь.

...Он согнул колени и сложил кулак?!

Если он создаст пространственный взрыв, то и сам попадёт под удар.

Тем не менее, старик двинулся.

За спиной Ёнкичи раздался звук, похожий на столкновение, но с некоторой подвижностью.

Земля позади него просела, но не оттого, что что-то в неё вкопалось. Что-то там появилось и разнесло её.

Хиба сталкивался с подобным феноменом, когда Микаге призывала Сусамикадо, поэтому знал, что появилось.

— Бог Войны?!

 

●

Хиба увидел за спиной Ёнкичи бело-голубой свет, напоминающий электрический разряд.

В то же время за его плечами появились объекты, производящие пространственные взрывы.

Ими оказались гигантские руки.

Две жёлто-красные руки тянулись минимум на три метра и походили одновременно на броню и мышцы. Они поднялись рядом с его руками и копировали их движения.

— Я отнесусь к этому чуть более серьёзно, пуру. Это репродуктивный защитный доспех, известный как Великий Мудрец, пуру. Он являет собой скопление величайших субпродуктов технологий телесной модификации 7-го Гира, и я впервые использую его вне сражений с моими братьями, пуру.

Вместо простого пространственного сжатия, он послал прямой трёхметровый апперкот.

Атака напоминала движение сваебоя.

— !

Тем временем Хиба ненадолго утратил понимание происходящего.

Неожиданные действия вызывали у него замешательство. Ранее он проигрывал из-за этой слабости, и это происходило снова.

...Я не могу этого допустить!

Словно цепляясь за эту мысль, парень пробудил разум.

Скорее рефлекторно, чем сознательно, он воспользовался способностями ответа на кризисную ситуацию и физически, и навыками, накопленными внутри.

Хиба повернул верхнюю часть тела, взмахнул руками и поднял скорость своего удара.

Он махнул правой ногой, словно заваливая её на кулак, который устремился к нему как в телепортации.

...Моя стопа.

Она попала в средний палец гигантского кулака. Его нога врезала в основание пальца, и парень поставил на него подошву стопы.

— !..

Он поглотил силу, согнул лодыжку, согнул колено, опустил бёдра, присел, раскинул руки в стороны для балансировки и даже опустил голову.

Хиба проделал все эти действия вмиг, чтобы поглотить входящее столкновение всем своим телом.

Он сохранил силу восходящего кулака Великого Мудреца внутри себя.

Кулак достиг конца своего движения и остановился.

Не имея путей для движения, сила внутри тела Хибы угрожала взорваться, но за миг до этого он прыгнул в небо диагонально назад.

Парень остановил силу, копившуюся внутри себя, скачком прямо в направлении траектории гигантского кулака.

Он скорее полетел, чем отпрыгнул.

Давящие на него высокая скорость и перегрузка послали Хибу во тьму.

...Но это лучше, чем получить весь тот урон!

После отлёта на десяток метров его ускорение неожиданно прекратилось. Его кровь быстро стукнула в голову, а разум прояснился.

Хиба принял положение лицом вверх в воздухе, поэтому перед глазами раскинулось небо. Оно сменялось с рассветного на утреннее, и по нему плыли редкие облака.

— ...

Он изогнулся назад, направив голову вниз, так что увидел перевёрнутые горы и то, что лежало внизу.

В пяти метрах под ним находились открытое додзё и дом.

— Микаге-сан.

— Верно.

Ответившая высокая девушка неуклюже выбежала на открытое додзё в юкате.

Хиба перевернул тело, приземляясь перед ней, развёл руки в стоячем положении и произнес ей:

— Сусамикадо!!

Он прибыл.

За их спинами взвихрился ветер, и позади Микаге возник чёрный гигант почти десятиметрового роста.

Это был Сусамикадо.

Каркас чёрного Бога Войны, источник энергии, сенсорные устройства и прочие элементы соединились воедино, и над всем этим появилась броня.

Болты, скрепляющие чёрное тело, звучно встали на места, Микаге подняло гравитационным контролем и взяло внутрь Сусамикадо.

— Слишком медленно, пуру.

Хиба осознал, что голос Ёнкичи раздался сзади.

!?..

Возникновение и слияние с Сусамикадо произошло в мгновение ока. Парень должен был сесть на борт величайшего оружия 3-го Гира, не оставляя себя уязвимым, но в ту долю секунды Хиба кое-что осознал.

...Наш враг — 7-й Гир!

3-й Гир не мог сражаться без силы Бога Войны, но этот высший мир на такое способен.

Ёнкичи вмешался, используя чистую скорость.

Хиба обернулся и увидел старика, восседающего на вытянутой руке Великого Мудреца.

Плечи доспеха крепились к изогнутому компоненту вроде бекпака, и сзади поднимался мерцающий жар.

Стоя на гигантской ладони, Ёнкичи вытянул перед собой правую руку.

Старик ухватился за Микаге, не давая ей войти в Сусамикадо.

Её глаза широко распахнулись, и она повернулась к мужчине.

— Ну а теперь.

Всё ещё стоя на громадной ладони, Ёнкичи небрежно поднял левую руку.

Как раз тогда произошло нечто странное.

Левая рука Великого Мудреца увеличилась в размерах. Она раздулась как шар и при этом выглядела такой же крепкой. Громадная рука выросла до десяти метров.

— Непрерывно изменчив и невероятно могуч. Такова конечная форма 7-го Гира, — сказал он. — Ой, я забыл добавить "пуру".

Даже большая рука Великого Мудреца ударила Сусамикадо.

Со звуком бьющегося стекла Бог Войны согнулся пополам и отлетел в воздух. Микаге ещё с ним не соединилась, но из-за гравитационного контроля её потянуло за ним.

По телу Сусамикадо загорелись красные сигналы тревоги, сообщая об ошибках. Затем он исчез, чтобы избежать постороннего влияния.

Это оставило Микаге саму в воздухе.

В неё не попадал удар, но девушку отбросило его импульсом, и она отлетела к закрытым дождевым ставням дома.

— Микаге-сан!

Хиба поспешил за ней, но не успел вовремя.

Даже так, кое-что ему помогло — атака от Ёнкичи.

Старик спрыгнул с руки Великого Мудреца и врезал правым кулаком в бок Хибы.

Изо рта и носа парня выбило дыхание, и он услышал звук от удара.

Контратака послала его в полёт вслед за Микаге.

Взамен были сломаны три его ребра.

Боль ещё его не достигла, но это произойдет, как только парень вздохнёт и восстановится циркуляция крови. Но сначала...

— Кха.

Из его рта вырвалось нечто, не совсем сродни дыханию.

После чего парень перестал дышать. Когда он поймал Микаге в воздухе и взял на руки, то обнаружил, что она потеряла сознание.

Хиба её обнял.

...Дом.

Они в него врезались, но столкновение было на удивление мягким.

— !?

Его остановило нечто, по ощущениям скорее поглощающее, чем эластичное, и его спина скользнула на то, что казалось землёй.

Мгновением после небо над ним потемнело.

Хиба созерцал потолок. Парень увидел старые доски потолка дома.

Он съехал после приземления и остановился только когда ударился о шкафчик внутри.

— Ай.

Прибыла боль. Простой вдох ощущался так, словно в его левый бок вгрызаются пальцы.

Когда боль наполнила его яство, словно напрямую перекручивая мышцы внутри, парень скривился. Только тогда он осознал, что кто-то открыл дождевые ставни и выстелил футон для их приземления.

— Харакава-сан?!

 

●

Харакава прошёл мимо неподвижно лежащего Хибы с Микаге на руках.

Он покидал дом, неся на плече что-то наподобие большого бревна.

Парень цокнул языком в направлении Хибы.

— Извини, Хиба, потребовалось время, чтобы подготовить Хио.

— И-извините.

Хио была завёрнута швейцарским рулетом в одеяло и опустила голову, выглядывающую из-за спины парня. Будучи начинкой швейцарского рулета, она повернулась к Харакаве, который двигался наружу.

— Ч-что мы будем делать, Харакава?

— Это морока, но мы должны прогнать этого парня прочь. Не видишь, что ли, что тут происходит?

— Н-но если мы атакуем Сандером Феллоу, этот пуру дяденька будет...

— Он и сам не особо сдерживается, Хио Сандерсон.

— Н-но!

— Ему известно прошлое наших родителей, которое ты так хочешь. Разве не достаточная мотивация? Если нет, то чего ты действительно хочешь?

Харакава ощутил, как начинка швейцарского рулета заёрзала и задержала дыхание.

— Послушай, Хио Сандерсон. Это наш долг.

— Извини, — голова швейцарского рулета обессилено повернулась к нему. — Н-но как мы будем сражаться?

— Вот в чём вопрос, — сказал он, выйдя наружу.

Хиба развалился без сознания, часть дома была разрушена, а Рютецу ушёл с женой на поле.

...Прям как в какой-то сёнен манге.

Ёнкичи находился приблизительно в восьми метрах. Великий Мудрец вернулся к изначальным размерам, но бекпак не исчез. Его скорость позволяла вмешаться в появление Сусамикадо, поэтому Харакава сомневался, что у них было время сесть в Сандера Феллоу.

Но...

— Хио, Сандер Феллоу понимает наше положение?

— Э? Да, похоже, он может немного видеть внешний мир.

Швейцарский рулет попытался к нему повернуться, но это нарушило их баланс.

Это посложнее посыльной работы в Ёкоте, которой я занимаюсь параллельно с занятостью в UCAT, — подумал Харакава, когда отошёл от здания.

— Э-эм, Харакава. Ты уже некоторое время держишься за мой зад через одеяло.

— Хватит ложных обвинений. Я не понимаю, за что держусь через одеяло, и меня ещё недостаточно заразил Отряд Левиафана, чтобы заниматься таким сейчас.

— Причём тут вообще Отряд Левиафана? — вздохнула Хио.

Харакава неожиданно задумался над этим вопросом с иного угла.

...Действительно, причём?

Саяма временно его распустил, но есть ли какая-то разница, когда они по-прежнему так сражаются?

И если нет, почему Казами так протестовала, когда Саяма их распустил?

— ?..

Тем не менее, он не мог толком сообразить, о чём именно спрашивал.

В конце концов...

...Почему они настолько зациклены на одном только имени?

Ему казалось, в этом он отыщет причину, по которой Саяма их распустил.

— Прошлое, хм?

...Что такого в прошлом даёт значение имени "Отряд Левиафана"?

Однако Харакава решил, что сейчас не время об этом думать.

Парень прервал размышления, остановился на дворе и воззрился на Ёнкичи, который стоял в центре открытого додзё к западу.

— Слушай. В отличие от Сусамикадо, Сандер Феллоу разумен. Если попытаешься вмешаться, когда мы в него садимся, он может самостоятельно решить тебя раздавить. Так что...

— Так что ты говоришь мне уйти, пуру?

— Нет, я говорю тебе проваливать.

Харакава обратился к начинке швейцарского рулета на своём плече.

— Хио, я его предупредил, так что призывай Сандера Феллоу.

— Э? Н-но как я должна это сделать? Он неохотно появляется, когда не чувствует, что я в опасности.

Харакава безмолвно развернул швейцарский рулет.

Потеряв поддержку, одеяло упало с правого плеча как плащ, и оттуда показалось телесного цвета тело девушки, лежащей на животе.

— И-и, — завизжала она, — Н-неееет!! Сандер Феллоу!!!

 

●

Ёнкичи не вмешивался в появление Сандера Феллоу.

Харакава уже объяснил почему. Механический дракон обладал личностью, поэтому вмешательство равносильно размещению себя перед врагом.

В окружении ветра Сандер Феллоу появился перед домом на парковке, что организовали, расчистив участок земли.

Он оказался всего в восьми метрах от старика и заполнил обзор подобно горе или стене.

У бело-голубого дракона ушло всего мгновение на открытие кабины и размещение двух человек внутри.

— !!..

Вслед за этим он испустил механический рёв.

Дракон был более тридцати метров длиной, неизвестно сколько весил, появился сразу в форме ближнего боя и выпускал из задних ускорителей тела мерцающий жар.

Рванись он вперёд, никак не избежать его скорости и размера и никак не защититься или выдержать его вес и прочность.

Однако Ёнкичи стоял смирно, никуда не убегая.

Он увидел, как Сандер Феллоу взялся за голову и неохотно произнёс.

— Х-Харакава! Ну это совсем подло! Я не хочу, чтобы кто-либо кроме тебя видел меня так!

— Успокойся, Хио Сандерсон. Микробы в ванной всегда наблюдают.

— Как ты можешь такое говорить?

Голоса замолчали.

Ёнкичи увидел движения Харакавы внутри кабины. Он схватил стержни, торчащие с обеих сторон, и наклонил всё тело вперёд.

...Неплохо.

Этот паренёк Харакава одним из последних присоединился к Отряду Левиафана, но он знает, как вести себя в драке, — подумал Ёнкичи.

...Но сможет ли он сохранить этот баланс, когда с ним мисс Хио?

Ёнкичи не оставалось времени добавить своим мыслям "пуру".

Затем старик увидел, как что-то произошло за период, который назовешь только "миг".

Конечности Сандера Феллоу поднялись, и механический дракон выстрелил позади себя волну мерцающего жара.

— !

Он ринулся вперёд.

Всего в восьми метрах перед носом дракона взорвался пар.

Ветер растянулся в кольцо, а черепица дома немного подлетела перед тем, как её снесло.

Тем не менее, Ёнкичи спокойно смотрел за скоростным рывком и осознал, чего добивался Харакава.

Его органы чувств синхронизировались с Сандером Феллоу, следовательно, он мог проводить мелкие корректировки своей траектории даже на такой скорости.

И Сандер Феллоу летел немного левее от центральной линии Ёнкичи.

Если мужчина не уклонится, то мгновенно умрёт. А даже если попытается — получит серьёзное ранение. Ему оставалось лишь использовать для побега какой-то особый метод.

Ёнкичи знал, о чём думал Харакава.

...Он рассчитывает, что я использую особый способ уклонения.

Даже растяни он Великого Мудреца более чем на десять метров, ему ни за что не сравниться с механическим драконом по имени Сандер Феллоу. Чтобы это доказать, Харакава выбрал прямое нападение вместо пушечного залпа.

...Превосходное решение.

Но, — подумал Ёнкичи.

Пока его рефлексы наблюдали за скоростью, он мимолётно замешкался, а затем произнёс:

— Активировать... закреплённый концепт.

В следующий миг в воздухе разлились слова.

 

— Мир на мгновение обращается вспять.

 

Результат явил себя сразу же после этого.

Тридцатиметровая форма Сандер Феллоу во что-то ударилась, и её откинуло прочь.

С грохочущими звуком разлетелись металлические куски брони, и Сандера Феллоу метнуло вперед.

— !?..

Харакава и Хио выдали недоумённые возгласы, врезавшись в лес за открытым додзё.

Их импульс прорвался и поломал деревья, от погнутых частей разлетелись осколки брони, и разрушительная масса Сандера Феллоу разнесла лес.

Восходящий горный склон покрывали заросли, поэтому прежде, чем остановиться, опрокинутая масса металла прорывала землю около пяти секунд.

После этого гора обвалилась где-то на сто двадцать метров.

Ёнкичи увидел, как из леса вылетели птицы.

— Ну а теперь, — пробормотал он. — Это тебя разозлило, пуру?

Он развернулся направо от себя.

Там за его спиной кто-то стоял.

— Брюнхильд-сама.

Девушка в школьной форме с птицей на голове стояла меньше чем в метре от старика.

 

●

Брюнхильд не понимала.

Во время своего рывка Сандера Феллоу неожиданно отбросило, поэтому ей оставалось предполагать, что его что-то атаковало. Ускользало же от понимания то, почему Ёнкичи больше не находился в открытом додзё.

— Почему ты здесь?

Брюнхильд нахмурилась в направлении белой летной куртки, которую обнаружила прямо перед собой, когда вышла из дома.

Она находилась перед зданием, где Харакава открыл дождевые ставни в комнату, где оставались девочки.

— Разве не тут появился Сандер Феллоу?

Что произошло? Пока она пыталась найти ответ, вышел чёрный кот и обратился к ней.

— Мир перевернулся, Брюнхильд. Поэтому...

— А ты соображаешь. Да, я поменял положение Сандера Феллоу со своим.

Старик улыбнулся им через плечо.

— Я поменял их в момент столкновения, потому Сандер Феллоу врезался сам в себя.

— Тогда мне всего лишь нужно сделать это.

Брюнхильд в мгновение ока вкинула в руку клочок бумаги.

Она вскинула его к своей шее, и на нём значилось определённое письмо.

— Если я добавлю последнюю точку для слова "отрубить", он отсечёт вместо моей твою голову. Разве не так?

— Рискнёшь попробовать?

— Ты меня провоцируешь?

— Я тебя останавливаю. Потому и спросил... Рискнёшь?

Брюнхильд помрачнела ещё сильнее. Она вытащила из кармана ручку и поднесла кончик к листку у шеи.

Едва лишь девушка начала водить ей по бумаге, птица слетела с её головы, и до неё донёсся голос.

— Не смей, Брюнхильд!!

Чёрный кот подпрыгнул с земли, не давая её руке двигаться.

...Э?

Её палец двинулся, и ручка активировала бумагу.

В следующий миг сработала режущая сила листка.

Однако она подействовала на неё, а не на Ёнкичи.

— !?

...Почему? А как же действие концепта обращения?!

Неожиданный исход сковал её движения, но режущую силу преградило что-то другое.

Этим "чем-то" оказался чёрный кот.

Она инстинктивно отклонилась от него, когда он на неё прыгнул, поэтому избежала режущей силы. Вместо этого спина чёрного кота дёрнулась в воздухе.

Не успела Брюнхильд что-либо сказать, как кот упал ей на руки.

Девушка его удержала, но он совсем обмяк.

Он был так мягок, что девушка и не знала, как его держать. Его спину пересекала розовая линия, а на шерсти там появилось что-то красное.

— Погоди...

В её разуме всплыл вопрос "Почему?".

Разве это не перевёрнутый мир? И почему это случилось с котом?

Животное в её руках немного приподняло голову.

— Про...щай.

— Судя по этому, ты в порядке.

Она без колебаний ткнула пальцем ему в живот, и он изогнулся назад.

— Ай-ай-ай-ай! Теперь болит и живот, и спина!! И Брюнхильд!! Ты не собираешься поблагодарить меня?!

— Ты упустил свой шанс, когда заставил меня волноваться своей дрянной игрой.

— О? Так ты волновалась?

— Ложись-ка ты спать.

Она прилепила к нему кровоостанавливающую и снотворную бумагу, и снова повернулась к Ёнкичи.

— Теперь я поняла. Мир обращается вспять на миг. Другими словами, ты сам выбираешь этот миг. Если ты не создашь миг обращения, атака проходит, как она есть, но в противном случае нападающий нападёт сам на себя.

— Как тебе это? Сразишься со мной, инспектор 1-го Гира?

— Сражения с ними было недостаточно?

Брюнхильд перевела взгляд к ним. Внутри дома Хиба без сознания продолжал покровительственно обнимать Микаге. В лесу Харакава лежал лицом вниз в кабине Сандера Феллоу.

Ёнкичи тоже скользнул по ним взглядом.

— Ты серьёзно думаешь, что этого достаточно?

— Тогда глянь на свою левую руку.

Ёнкичи так и сделал, и они оба увидели, что чего-то не хватает .

— Моя рука.

Она исчезла до самого плеча.

Когда он заметил, его глаза широко распахнулись, но Брюнхильд лишь невозмутимо держала кота.

Птица вернулась ей на голову, когда она произнесла:

— Ты не заметил, что Хиба и Микаге нанесли тебе небольшую атаку, когда ты их откинул? Урон был столь мал, что ты, наверно, даже не почувствовал, но заставил тебя пропустить на самую малость время твоего "мига". Весьма высокая цена за то, что ты их недооценил.

— Ха...

Ёнкичи вздохнул и глянул на левое плечо. Там проглядывалась плоть и кости, но кровотечения не было.

Его строение живого оружия, скорее всего, автоматически закупорило кровяные сосуды.

Затем Брюнхильд услышала голос.

— Ха-ха!!

Его дыхание повторяло слог "ха" снова и снова.

Смеясь, он приложил правую ладонь ко лбу, согнулся назад и взялся за живот руками Великого Мудреца.

— Теперь это занятно! Хоть и немного, но определённо занятно! Это приятно! Как же это поразительно приятно, братья!!

Брюнхильд услышала, как смех и слова разносились в небо.

— Действуя вчетвером, люди, поддерживающие Лоу-Гир, могут развлечь одного из нас хотя бы немного!

С этим он развернул тело.

— Я никогда не рассчитывал потерять левую руку! Я одновременно удивлён и поражён! Я сейчас немного сбит с толку, но знаешь что? Это на удивление занятно! ...Тридцать очков!

— Тогда, полагаю, снести твою башку будет стоить сто очков.

Ёнкичи не согласился с Брюнхильд, но улыбнулся и ответил.

— Твоей наградой тогда будет Концептуальное Ядро и прошлое, которые мы храним.

— Вот как? Но почему тебе так сильно хочется умереть?

— Умереть? Может, и так, но у нас нет времени.

— Нет времени?

— Да, — ответил он, скользя взглядом по неподвижно лежащим Хибе с Микаге и Сандеру Феллоу вдали. — Мы четверо братьев стареем, когда теряем интерес. И если мы умрём раньше, чем признаем, что этот мир достаточно занятен, чтобы оставить ему Концептуальное Ядро, оно будет уничтожено.

— Тогда наилучшим вариантом для вас будет насладиться собой и умереть.

— Да, — согласился Ёнкичи, глянув на небо. — Я считал, что такого никак не случится, но, похоже, надежда ещё есть. Я сражался в этот раз без объяснений, так что полагаю, следующее столкновение окажется посерьёзнее. Однако я не хочу, чтобы казалось, будто я тебе поддался, потому оставлю тебя с этим.

Его улыбка расширилась, и он махнул оставшейся правой рукой вместе с Великим Мудрецом.

— До встречи.

Как только он сжал кулак, над головой разорвалось разрушение.

Оно покрыло радиус в сотню метров. Центр разорвался в лесу за открытым додзё и выглядел почти как треск земной коры.

Проще говоря, земля обрушилась.

————!?

Додзё Хибы, дом, открытое додзё и лес: всё разнесло на куски, расшвыряло и развалило.

В мгновение ока всё собралось в груды хлама.

Оставался только утренний ветер.

Только он сообщал о перемене с рассвета на утро.

Глава 13. Облик мира

Солнце смещалось ко второй половине дня.

На небе не было ни облачка, а в воздухе стояла неподвижность.

В сопровождении заходящего солнца и запаха океана по асфальтированному склону кто-то бежал.

Это была Синдзё.

Её длинные тёмные волосы танцевали, связанные лентой, оранжевая куртка колыхалась, а юбка подскакивала на каждом шаге.

— Мне нужно спешить.

Девушка держала листок бумаги с печатью муниципального управления Сакаи. На нём содержались сведения о центрах волонтеров и церквях, которые она получила в том управлении.

Она увидела на востоке гору, а на западе — город с портом, граничащим с Внутренним японским морем.

На полпути по склону установили потускневший указатель для туристов. Он указывал, что внизу расположен порт Сакаи.

Около двух часов тому назад Синдзё получила в муниципальном управлении довольно много информации.

...Но перед этим много чего случилось.

Девушка прибыла в Сакаи ранним утром.

Она покинула ночной поезд на Станции Осака и впервые в жизни посмотрела на карту маршрутов поездов.

Она также впервые в жизни переспросила у дежурного станции, хотя и стояла на нужной платформе, и впервые развернула карту, хотя и находилась на нужной дороге.

...Я ничего не знаю о мире и совсем не привыкла к путешествиям.

К тому времени, как Синдзё наконец-то сумела добраться до муниципального управления Сакаи, было почти девять утра. Офис ещё не открылся, поэтому она перекусила в близлежащем кафе и затем встретила внутри здания утреннюю очередь.

...Я пришла туда, чтобы получить список детских домов или церквей.

Согласно документу в UCAT Изумо, Синдзё Юкио оставили в церковном приюте в Сакаи.

Синдзё запрашивала городские документы периода перед землетрясением, но получила определённый ответ.

— У нас нет полной документации периода до и после землетрясения.

...Вы шутите.

Хоть это и были записи для чего-то настолько крупномасштабного, такого как город, их почему-то не существовало.

Причиной тому по большей части было то, что старое муниципальное управление сгорело, но не только это: во время землетрясения поменялся ландшафт, город покинуло множество людей, и в процессе множество документации попросту перестало обновляться.

Новейшие документы города обновлялись более регулярно, потому что в 2002-м правительство решило всё оцифровать, но старые бумажные документы перестали даже считать таковыми.

Синдзё припомнила объяснение женщины из муниципального управления.

— Вещи вроде недвижимости или банков связали с прочей информацией и завершены с целью сохранить самый минимум старых сведений, необходимых для поддержания всего на ходу. Но... есть информация, без которой мы сможем обойтись, правильно? Мы хотели успокоить людей и восстановить всё как можно скорее, поэтому вернули и открыли управление, даже ценой потери изрядной доли информации. В конце концов, чем быстрее муниципальное управление вернётся в норму, тем скорее мы вернём общественный порядок и администрирование города.

— ...

— Люди, которые лишились жилья в крупномасштабных обвалах, покинули свою разрушенную землю и переехали. Множество людей, потерявших дома при пожаре, поступило также. У нас есть документация о людях, известивших о потере, но город выкупил землю тех, кто лишился всего, или ту, на которой слишком опасно жить. В то время было столько путаницы, что многое неясно до сих пор. Даже сейчас люди обнаруживают, что их старую землю зарегистрировали за их соседями.

Женщина вздохнула и извинилась.

...В нормальное время такого бы не случилось.

Это произошло так просто, потому что ситуация требовала развития, пускай всё было и не идеально.

Проблема заключалась в компенсации после случившегося. Это был наиболее эффективный способ использования времени и ресурсов, и в этом городе до сих пор не оставалось ни свободных ресурсов, ни времени.

В следующие десять или двадцать лет, они, вероятно, станут городом, который сможет тут же ответить на вопрос Синдзё.

Сейчас же девушка знала одну вещь.

Согласно исследованию, которое она провела перед поездкой, четверть населения восьмисоттысячного города прибыло после землетрясения.

В числовом значении это двести тысяч человек.

За десять лет целая четверть города была изменена, включая самих жителей.

— Эти люди приехали сюда помочь с трудностями, которые остаются до сих пор. В управлении тогда была такая спешка, что мы не могли справиться со всем... Как раз на днях некоторые прибыли с другой префектуры, после того как наконец-то решили посетить могилы своих родственников.

Рассказывая, женщина заготавливала список церквей.

Их оказалось около сорока.

— Тут, наверное, церкви на углу улиц и те, что используют сборные здания, оставшиеся после землетрясения. Учреждения, которые зарегистрировались или переехали когда не работала телефонная связь, часто не утруждались оставлять номер телефона. И во время смены номеров в позапрошлом году, участки с перерезанными линиями по ошибке получили совсем новые номера, но...

— Но изменение могли здесь не записать?

— Такое обычно никогда не происходит, но мы имеем дело с бедствием. Так что...

Женщина передала несколько листков распечаток.

Там значилось пару номеров телефонов, адресов и наборов имен.

— Это управления волонтеров землетрясения. Не знаю, правда, работают ли они до сих пор. Мы постарались обеспечить их работу без надобности регистрировать их действия в городе.

Синдзё взяла этот список и теперь торопилась вместе с ним.

У неё была причина для спешки. Покинув муниципальное управление, она позавтракала в кафе и позвонила в UCAT.

...Мне ответила Ооки-сенсей.

Женщина настаивала, что ничего не произошло и всё в порядке.

Это была ложь, — подумала она. — Что-то случилось.

...Обычно она ненамеренно сказала бы то, что заставит меня волноваться.

Однако Ооки тут же заявила, что всё хорошо и ничего не случилось.

Что-то, должно быть, произошло с Хио, Харакавой, Хибой или Микаге после звонка прошлой ночью.

Её живот внезапно наполнился болью.

Эти прерывистые боли начались утром и случались в конце каждого месяца вместо месячных. Возможно, из-за её волнительного стресса, сегодня она была особенно ощутимой.

Даже так, Синдзё бежала. Ей нужно быстро закончить личное дело и вернуться. Девушка собиралась вернуться на скоростном поезде следующим утром.

...Я могу закончить сегодняшние дела, пока у меня есть время. В конечном счёте, я отыщу Синдзё Юкио.

Этот факт утихомирил боль в её животе.

Она преследовала того, кто мог и не быть её родственником, но девушка ограничит это личное дело до одного дня. Хио и Ооки обе сказали ей постараться, поэтому она сделает всё, что сможет.

Но в то же время у неё был только сегодняшний день.

Она посвятит его себе, но затем вернётся на своё место и примется за дело вместе с теми, кто был с ней.

И когда то место будет в безопасности, Синдзё сможет снова действовать ради себя.

Поздний скоростной поезд доберётся до Токио в тот же день.

С этой мыслью, она испустила вздох.

— Это одно из самых больших отделений волонтеров. Начну отсюда!

Адрес был рядом со входом в порт Сакаи. Судя по всему, чтобы заведовать товарами первой необходимости, наибольшее отделение волонтёров стояло здесь с ранних этапов. Оно находилось вверху списка, полученного ей в муниципальном управлении.

Отправившись туда, она сможет собрать широчайший спектр информации.

Бегущие стопы привели её вниз по склону к порту.

Морской воздух будто покалывал кожу и пах несколько знакомо. Это был запах Внутреннего Японского моря, который она вкусила летом.

Путь перегородил Т-образный перекрёсток. Дороги налево и направо были широкими, и за забором, пересекающим основную дорогу, что-то показалось.

— Море.

Синдзё увидела за склоном Т-образного перекрёстка заднюю часть гавани.

Девушка находилась на возвышенности, поэтому взирала вниз на Внутреннее Японское море.

Оно выглядело почти чёрным и отражало бледное позднее осеннее солнце как рыбные чешуйки. Девушка увидела ряды кораблей, разделяющих эти чешуйки, и осознала, что картина перед её глазами гораздо больше, чем она думала.

...Такое большое.

Синдзё глянула вниз и увидела, что гавань совершенно новая.

Она вспомнила, что Казами говорила ей во время вертолётной поездки на Внутренне Японское море летом.

— Тогда...

После Великого Кансайского Землетрясения, ИАИ обеспечило крупномасштабную поддержку и восстановление.

Они построили искусственный остров и все транспортные маршруты — наземные, морские или воздушные — выходили оттуда.

Морской порт в то время переоборудовали, а ещё позже официально построили.

Город полностью обновили, но эта новизна наполняла Синдзё определённой эмоцией.

...Она меня пугает.

Старые вещи исчезали. Однажды они неожиданно пропадут, и на их место встанет нечто новое.

Четверть населения города составляли люди, прибывшие после землетрясения. Они, конечно же, знали о случившемся, но...

...Они не ведают, что произошло под их ногами или в видимых им местах.

Я такая же, — подумала она, но затем её обуяло воспоминание прошлого.

Синдзё вспомнила бомбардировку Токио.

Находясь в Синдзюку во времена Пути Левиафана со 2-м Гиром, девушка видела момент прошлого, когда Токио сожгли дотла.

Город и столько всего было потеряно, и затем позже восстановлено.

Концептуальная Война похожа на это.

Множество Гиров исчезло, а выживших заменили здесь в Лоу-Гире.

Благодаря своим урокам, учебникам, газетам и новостям Синдзё знала, что эта страна участвовала в войне.

С начала обучения в школе она просмотрела довольно много исторической информации.

Даже так девушка не знала, что зарыто под её стопами.

Даже так она не знала, является ли местность вокруг неё такой же, какой однажды была.

Даже так...

...Я не знаю своего отца или мать.

Синдзё уже раздумывала об этом после сна прошлого, который вчера показал ей Баку.

Во сне родители Саямы неслись через горящую Осаку.

...Но с чем они сражались?

Остатки той битвы могут лежать под её ногами, когда она шагала по городу, разрушенному землетрясением.

...И мои родители тоже там внизу?

———?!

Синдзё вздрогнула и пробудилась от мыслей.

Ей хотелось к кому-то прижаться, но этого "кого-то" с ней не было. Она осознала это только потому, что...

— Я пытаюсь на него положиться.

Его здесь не было. Всё вернулось к тому, что и прежде.

Всё так же, как и когда она жила так долго в UCAT.

— Но сейчас всё иначе.

Ей было куда возвращаться, и поэтому она могла выходить наружу. Ей было на кого полагаться, и поэтому она могла на время его оставить. У неё не было родителей, и поэтому она их разыскивала. Всё это совершенно естественно. И поэтому...

— Я пошла.

Синдзё повернулась к перекрестку, и её взор остановился на океане за ним. Она немного содрогнулась от неловкости, пытавшейся взять над ней верх, но та была столь слабой, что девушка всё равно могла двигаться.

— Я пошла!

Дорога направо продолжалась вниз по склону ко входу в порт.

Девушка побежала туда, наблюдая, как слева от неё поднимается Внутреннее Японское море. Она бежала к порту и своей цели.

Лёгкость её шагов по асфальту помогала ей контролировать дрожь сердца.

...Всё будет хорошо.

Понадобится время, но она продолжит преследовать Синдзё Юкио.

Таким же образом она, в конечном счете, найдёт своих родителей.

Вдруг с левой стороны склона нечто поднялось.

Это было зелёное двухэтажное сборное здание. За ним находился большой серый склад.

— !

Сборную крышу покрывали стопки фанерных досок с синим полотном и древесиной сверху.

На зелёной рифлёной железной стене чёрной аэрозольной краской были написаны слова "Отделение оказания помощи после Великого Кансайского Землетрясения порта Сакаи".

— !..

Синдзё ускорилась.

Теперь она скорее мчалась вниз по холму, чем бежала.

Со временем её ноги перестали поспевать, и между шагами возникли широкие промежутки.

Она почти что прыгала на своём пути вниз по склону.

Девушка обогнула заграждение и вышла на открытое пространство у входа в порт.

За людьми на транспортных машинах и погрузчиках она увидела гавань, которая теперь находилась на одном уровне с ней.

Синдзё услышала движение подъёмников, бибиканье машин, дающих задний ход, много разных голосов и бесчисленное количество моторов.

Стоял сильный запах солёной воды.

Однако Синдзё не обращала на всё это внимания.

Девушка двинулась налево, словно меняя свой нисходящий импульс, и швырнула тело к сборному зданию.

Оно находилось менее чем в десяти метрах от входа в порт.

Ей представилось, как она постучится в дверь, поздоровается и войдёт за порог, шагая по несколько мягкому полу. Ей представлялся мужчина или женщина похожие на тех, что были в муниципальном управлении.

— ...Э?

Её воображение тут застопорилось.

И остановилось не только оно. Её ноги, импульс и сила её взора так же встали на месте.

Синдзё просто уставилась вперёд.

Девушка смотрела на панельное здание перед собой.

— Зак...рыто?

 

●

Синдзё увидела закрытую дверь.

За стеклом верхней половины алюминиевой раздвижной двери были занавески, выгоревшие на солнце добела.

За ними не виднелось никакого света.

— ...

Её стопа неожиданно двинулась и подвела её ближе.

Девушка шагнула на блок, используемый вместо передней ступеньки.

— Извините пожалуйста...

Она позвала и постучала в дверь.

Стекло затряслось, а рифлёная железная стена со звуком немного прогнулась.

Синдзё прождала пару секунд, но ответа не последовало.

Не в силах стерпеть тишину она заговорила.

— Эм.

Девушка слегка постучала в дверь.

— Извините пожалуйста.

Она постучала.

— У меня вопрос.

Но ответа не было. Она услышала лишь дрожь двери и сгибание рифленого железа.

После исчезновения порождённых ею звуков, девушка снова прислушалась к окружению.

Она услышала движение подъёмников, бибиканье грузовиков, дающих задний ход, и гул моторов. Эти звуки города пропитывали её сзади.

Её силуэт отражало в окне с несколько тусклым солнечным светом на фоне. Он отражался во тьме за занавесками.

— Эм...

С этим слабым возгласом Синдзё заглянула внутрь.

Там ничего не было.

Нет, кое-что было. На пластиковом полу лежало синее полотно, сверху громоздились фанерные доски и на них скопилось несколько сложенных стульев.

Девушка также увидела цвет на потолке.

...Серпантин?

Они, должно быть, что-то праздновали, потому что с потолка до сих пор свисало несколько цепочек серпантина.

И это всё. Она больше ничего там не увидела.

— ...

Синдзё шагнула назад и оступилась.

Она совсем забыла, что стояла на блоке.

— Ах.

Она упала на ягодицы.

Глядя на дверь с земли, девушка кое-что заметила.

Внутри за стеклом двери перед выцветшей шторой засунули листок бумаги.

По-прежнему сидя, она глянула на листок, который тоже потускнел. Затем прочла вслух большую надпись, напечатанную в текстовом редакторе.

"После землетрясения прошло ровно девять лет, и начинается десятый год. Мы долгое время оказывали поддержку, но времена широко распространенного оказания материальной помощи прошли. Мы верим, что настало время местной поддержки, усилий администрации восстановленного города и моральной поддержки."

...Когда мы открыли это отделение, то решили, что не будем работать целое десятилетие. Не потому, что не справляемся, но потому что не можем позволить землетрясению забрать у нас целый десяток лет жизни. Мы настроены вернуть наши жизни назад прежде, чем десятилетие пройдёт.

— Мы столько всего потеряли, но все люди из временных жилищ переехали на постоянные места жительства и, по докладам, в прошлом году население города превысило численность до землетрясения. Мы считаем это знаком, что мы действительно вернули наши жизни, поэтому решили закрыться прежде, чем начнём десятый год работы. Отныне, проблемы перекладываются на плечи местных отделений. Нам бы хотелось поблагодарить всех вас за поддержку, которую вы нам так долго оказывали. Мы молимся за счастье тех, кто погиб во время землетрясения, кто погиб во время восстановления и тех, кто живёт дальше.

Датой в конце стоял конец прошлого года. После этого давалась контактная информация, которая была действительной до марта этого года, номера телефонов местных отделений волонтеров и телефон муниципального управления.

И это всё.

...Что это?

Синдзё знала.

Муниципальное управление по-прежнему разбиралось с последствиями землетрясения, но крупномасштабная фаза помощи при бедствии уже завершилась.

Через десять лет земля была восстановлена, дома отстроены, город снова стал пригоден для жизни, и вернулась численность населения.

На нынешней стадии в основном решались административные вопросы.

— ...

Все ещё сидя на земле, Синдзё подавила эмоции, вскипающее в душе.

Она сдерживала своё сердце, а разум её наполняли сомнения в виде слов.

...Прошлое сменилось настоящим?

Девушка не знала, что лежало под её ногами или в местах, видимых вокруг.

Всё это заменили новые вещи.

— И попытайся ты даже вспомнить или записать прошлое, воспоминания почувствуются свежо, но при этом ты не сможешь зайти так далеко.

Она в итоге узнает о прошлом, но это случится ещё не скоро.

К тому времени ничего не останется, что бы её с тем прошлым соединяло.

Отчасти это её устраивало, но вместе с тем она покачала головой.

— Я стою на границе между прошлым и новой эпохой.

Когда Синдзё пробормотала эти слова, на тыльную часть её правой ладони, которую она поставила на землю, упало что-то тонкое и твёрдое.

Девушка опустила взгляд и обнаружила конверт, который передал ей Саяма.

Он вручил его ей со словами, что оставляет ей частичку своего прошлого, и, похоже, он выскользнул из щели её рюкзака.

...Конверт заявляет о себе так же настойчиво, как и его отправитель.

Чувствуя себя так, будто её всегда обнимал тот, кто оставил конверт с ней, девушка его подняла.

Сломайся она уже здесь, то никогда не сможет его прочесть.

Верно, — подумала она, собираясь с силами.

Как вдруг её окликнул мужчина с гавани.

— Эй! Это место больше не работает! Вам нужно в муниципальное управление!

— Т-точно!

Синдзё встала, развернулась и обнаружила человека, который подымал руку в группе мужчин, идущих между складов.

Она поклонилась и развернулась. Затем взяла рюкзак, спрятала конверт и вытащила ещё один документ. Это был список отделений волонтёров и церквей.

Она глянула вниз и сделала глубокий вдох.

— Успокойся.

Сюда она неслась на всех парах, но теперь, если подумать, ей ни к чему такая спешка.

Ей казалось, что тревога и надежда первой самостоятельной поездки перемешались между собой и перевозбудили её.

Она разнервничалась, но сможет сделать, что необходимо.

Прежде чем вернуться в Токио следующим утром, ей хотелось постичь часть своего прошлого, которое иначе будет забыто. Таким образом, она сможет использовать эту часть, чтобы вытянуть прошлое, за которым непременно вернётся.

...Мне нужно подумать.

Она закинула рюкзак за спину и зашагала с бумагами в руке.

— Как я смогу наилучшим образом проверить их все?

 

●

Небо слегка посмурнело.

Через тусклые тени, отбрасываемые на дорогу, шагала девушка с белой собакой.

Это была Сино и Широ.

Шагая по широкому тротуару, девушка глянула на знак под уличным светофором.

...Акигава.

Это была длинная прогулка.

Сино жила в Хатиодзи к северу отсюда, но города соединялись напрямую только дорогами, и их разделяло несколько гор. Она села на поезд, так что пришлось ехать через Татикаву или станцию Хаидзима.

Её прогулку можно назвать небольшим путешествием.

Девушка не видела проблемы в том, чтобы взять с собой Широ. Он не отбрасывал тень, но погода стояла пасмурная.

Он являлся информационной сущностью, но чтобы следовать за Сино, обычно воспринимал стены и землю как твёрдую поверхность.

Памятуя о девушке, он всегда "прятался" где-то в поездах.

С каждым её проходом через турникет, он исчезал и появлялся снова, когда она проходила дальше.

Пёс научился прятаться после того, как Сино пыталась взять его с собой и разругалась с дежурным станции.

Она не знала, как это работало, но для Широ это было совершенно нормально.

В данный момент он позволял себя видеть, шагая рядом с девушкой.

Ранее она прошла мимо муниципального управления и теперь шагала прямо навстречу ветру, дующему с севера.

Справа от неё тянулась длинная стена.

— Это ведь Академия Такаакита?

Сино видела эти здания с каждым своим приездом в Акигаву. Более того, можно сказать, что это учреждение и было самой Акигавой.

Спереди приближалась группа в белом.

?..

Девушка инстинктивно насторожилась, но осознала, что то группа девушек в белых спортивных костюмах.

Позади них ехала на машине учительница, выкрикивая, чтобы задать темп.

— Ну же, вам нужно помочь с подготовкой к фестивалю и у вас всё ещё остались занятия до полудня.

— А, вот бы сейчас в класс Ооки-сенсей. У них сегодня день самообучения.

С горькой улыбкой учительница ответила на раздражённое заявление.

— Ну же, непослушные ученики. Разве не знаете, что Ооки-сан потом проводит дополнительные занятия? Разумеется, это чтобы наверстать за постоянные опоздания.

Раздался смех, и вся группа прибавила скорости.

Это был урок физкультуры, так что, скорее всего, они бежали на длинную дистанцию. Сино дождалась приближения голосов и шагов.

———.

Она и Широ наблюдали, как они проходят мимо.

Большинство учеников двигались с опущенными головами и слабо клонились вперёд, волоча тела в том же направлении. Сино представлялось, что им уже поднадоело бежать.

Некоторые из них смягчили свои выражения лиц, глянув на неё и Широ, но...

— Ну же, хватит пялиться по сторонам. Споткнётесь ещё.

А что такого, — подумала Сино, провожая их взглядом.

Но в то же время...

...Может, и правда.

Девушка не знала, что собой представляет их жизнь.

Она никогда не жила как они.

Она не могла жить как они.

Они жили в одном мире, были людьми, происходили из одного и того же поколения, носили одинаковую одежду, ели одинаковую еду, дышали одним воздухом, переживали те же времена, но на фундаментальном уровне что-то отличалось.

...Как долго это продлится?

— Широ, пошли.

Когда она сможет называть себя "обычным" человеком?

Сино вспомнила, что говорил Хаджи.

...Когда мы разгромим UCAT и истребим последние пережитки Концептуальной Войны.

Девушка сдвинулась с места навстречу дуновению северного ветра с Широ рядом с собой.

Она шагала вдоль той стены, которую никогда не сможет пересечь.

— Широ, Хаджи мне кое-что сказал. Сегодняшняя ночная атака Армии изменит завтрашнее утро. Оно изменится каким-то фундаментальным образом, о котором весь остальной мир не знает. Ничего больше не поменяется, но победители, известные как UCAT, исчезнут, и мир будет в равной степени принадлежать всем.

Шагая вместе с Широ, она погладила его по голове.

— Люди хотят расквитаться за прошлое или отомстить за утраченное, но с исчезновением цели той мести у них не останется оправданий для сражения. ...На это может уйти время, но мы все сможем жить вместе в одном мире, как такие же люди, одного поколения, нося одну и ту же одежду, поедая одну и ту же еду, дыша одним и тем же воздухом и переживая одни и те же времена.

Сино опустила взгляд на шагающие ноги собаки. Они царапали по асфальту, но пёс не отбрасывал тени.

— Смогу ли я жить с тобой тоже, Широ? Даже если ничего не изменится, правила исчезнут, тогда, со временем...

Они добрались до широкого главного входа, но ей не хотелось заглядывать за ворота школы.

Она развернулась спиной, пересекла дорогу и продолжила путь.

Широ, должно быть, помнил дорогу, потому зашагал впереди.

Сино действительно брала Широ с собой этим путём уже пару раз. Девушка иногда приходила сюда без ведома остальных. Хаджи, похоже, догадывался, но Микоку только думала, что она отправляется повеселиться в какое-то отдалённое место.

...Может, я зря это делаю?

В связи с днём атаки им всем предоставили свободное время, но Микоку ударилась в самостоятельные тренировки, чтобы отделаться за поражение против Ёрд прошлой ночью.

Сино, с другой стороны, пришла сюда. Она тратила свободное время для себя.

...Но я всё только хожу и думаю.

— Извини, Широ. Мы можем позже как обычно сходить в центральный парк.

Пёс к ней повернулся и коротко гавкнул.

Ей показалось, что он пытается её подбодрить, поэтому Сино улыбнулась.

Она прошла между домами вдоль дороги и увидела в небе тонкие облака.

К наступлению ночи небо должно проясниться, но девушка гадала, каким оно на самом деле будет.

Её также посетила иная мысль.

...Что будет, когда атака закончится?

Вне зависимости от их победы или поражения, многое переменится.

...Но одна вещь вернётся в норму.

— Микоку.

Девушка перестанет не пускать Сино в бой.

Более того, Сино сама скажет Микоку, что им больше незачем сражаться.

Она не могла дождаться этого момента.

Ей хотелось завершения всех распрей, и чтобы Микоку больше не ходила всё время хмурой.

— ...

Сино медленно остановилась.

В то же время она услышала у себя за спиной электронный звонок и голос.

— Комитет фестиваля объявляет начало сегодняшней подготовки к фестивалю и выражает определённые предупреждения. Посмотрим... Во-первых, при въезде на велосипеде, мотоцикле или машине, постарайтесь выставить свои права на видном месте. Во-вторых, "Я больше не могу" не оправдание для занятия приготовлениями голым. И в-третьих, того, кто попытается продать в столовой алкогольные напитки по завышенной цене, отдел очистки комитета возьмёт...

Сино просто вздохнула, не поворачиваясь к голосу.

— А-ах.

Она начала отдалятся от звуков за спиной и людей, которые их порождали.

— Скоро это всё закончится, и тогда я смогу быть с Микоку и остальными.

Она так долго ждала, но сегодня ночью это ожидание закончится, и к утру девушка получит все свои ответы.

Сино быстро закрыла глаза и кивнула.

Будь я...

— Будь я как Синдзё-сан, мне бы не пришлось ждать нового мира, — промолвила она. — Если бы я только была кем-то незаменимым.

Сино подняла взгляд и глянула перед собой.

Там она увидела, что располагалось перед Широ в ожидании её.

Это был большой дом, окружённый длинным забором.

Она подошла к деревянным воротам и увидела табличку с надписью "Тамия".

— Я снова сюда пришла...

Её голос звучал одновременно покорно и раздражённо.

В следующий миг до неё донёсся голос из-за врат.

— Как! Я! И! Сказала!

Протестующий тон заставил Сино затаить дыхание.

Она гадала, что происходит, и голос снова раздался сквозь врата.

— Ну правда, Кодзи. Почему ты такой упёртый мальчик?!

 

●

На дворе клана Тамия молодые мужчина и женщина уставились друг на друга.

Женщина носила синее кимоно, а мужчина оделся в серый костюм.

Он обратился к женщине, чьи брови поднялись.

— Хорошо, хорошо. Просто успокойся, сестра. К тому же, тебе не следует называть своего брата "мальчиком", когда ему за двадцать.

— Тогда я повышаю тебя до упёртого мужчины. Или могу сказать, что ты тёртый упёртый, чтобы получилась рифма.

— Ха-ха-ха. Они, может, и звучат похоже, но совсем не рифмуются. ...В общем, тебе нужно провести время в кладовке, поразмыслив о своих действиях. Я не могу поверить, что ты передала молодому господину наши особые пилюли.

— Но он и Сецу-тян нам как семья. Что такого в том, чтоб дать им немного наших препаратов?

— Эти для дела! Они для гостей в изоляторе внизу. Просто потому что мама с папой на раскопках в горячих источниках в надежде на извержение горы Асо не означает, что ты можешь просто разбрасываться ими.

— Но, но, но. Разве это не поможет продвинуть их взаимоотношения? Ты реально не въезжаешь, Кодзи?

Женщина, Рёко, вздохнула, становясь в позу, будто начался дождь.

— Они ненадолго разъедутся, так что просто выпьют немного пилюль, чтобы себя взбодрить и преодолеть уныние. В этом нет ничего плохого. И если всё пройдёт хорошо, это означает, что их Ку-ку-ку-купи...

— Купидон. Ты даже не знаешь, как это произносится?

— Я-я просто немножко запнулась. Я не помню, чтобы растила тебя придирчивым к таким мелочам! ... И если тебе что-то не нравится, сказал бы что-то глубокомысленное сам!

— Я всерьез бы не отказался от спокойной повседневной жизни.

— Этому определённо не бывать.

— Почему это единственный раз, когда ты отвечаешь серьёзно?! ...И как раз из-за тебя этому и не бывать!

После крика Кодзи, его плечи поникли.

— В общем, сестра, я бы ещё хотел сказать, что пусть меня таким и не растили, но не забывай, что значительная часть моего характера сформировалась из-за необходимости исправлять твои ошибки.

— Ч-что? Хочешь сказать, это я виновата, что ты такой?

— Где-то на 80% да.

— То есть, у тебя 80% сестринского комплекса?! Ох, бедняжечка! Ты опредёленно опасен.

— Успокойся на 100%, сестра. Как тебе вообще пришло голову такое умозаключение?

— Не отнекивайся! — Реко показала пальцем на Кодзи и повысила голос. — В сестринском комплексе нет ничего страшного. С такой привлекательной сестрой этого не следует стыдиться. Как-никак, даже неженатый безработный сын Иси-сана, живущий наискось отсюда, шпионит за мной с биноклем!

Окно на втором этаже здания диагонально позади Реко закрылось, но они услышали топот по ступенькам с последующими криками и звуками ударов в комнате на втором этаже.

Реко вздохнула в землю.

— Ну, с тем количеством феромонов, что я произвожу, кажись, мне нечего тебя винить в сестринском комплексе. Можешь оставаться таким, если хочешь. Как-никак, я нахожу это отвратительным, а не ты.

— Я проигнорирую это недоразумение и как ты нарушила покой по соседству, но ты на удивление индивидуалистичная, сестра.

— Да, но Кодзи? Ты и в самом деле так относишься к сестре?

— Да. Около четырёх раз в году я говорю себе, что не хочу стать таким, как ты.

— Ты возвёл это в ежеквартальную привычку?! ...Какой негодник, Кодзи. Вместо того, чтобы думать об этом снова и снова, нужно непосредственно что-то менять в своей жизни.

— В таком случае, мне можно отправиться в путешествие? Может в то, что длится три года?

— Ладно, но не забудь сначала поубирать у меня в комнате. И когда вернёшься, тебе придётся прибираться там за все три года. И это не обязательство; это приказ.

— Это одно и то же! И что за сестра заставляет брата убирать в своей комнате?!

— Ты теперь игнорируешь наши семейные узы? Ты и в самом деле ни никуда не годишься! Я этого не стерплю.

Реко развернулась, отодвинула створку врат в сторону и открыла их.

Она отворила их со всей силы и глянула на Кодзи через плечо.

— Я отправляюсь на работу, и ты не сможешь меня остановить! Я разбогатею и потрачу все деньги, чтобы показать тебе, кто лучше! Я прихлопну тебя кучкой банкнот и доведу до слёз!

— Я извиняюсь, сестра, но все заработанные тобою деньги идут прямо в сейф компании.

— Т-ты их себе присваиваешь?! ...Че?

Реко увидела сквозь щель открытых врат девушку с собакой.

Заметив на лице девушки удивление, собственный удивлённый взгляд Реко сменился улыбкой.

— Ох, надо же, — она приложила ладонь к щеке. — Ты готовишься к школьному фестивалю? Так и есть, да? Ты из класса молодого господина?

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: