политическсм индивидуалы ном обществ ние к которя ходе которог орудиями чу ческое перес организации

408

КАСО

К

политическом и правовом пространстве, задающих пределы индивидуальной свободы. Мера свободы, допустимая в данном обществе, фиксируется в общественном идеале, движение к которому и задает критерии социального прогресса, в ходе которого все большее количество людей перестает быть орудиями чужой воли. Средство достижения идеала - критическое переопределение и переделка культуры, социальной организации и быта.

В.Л. Абушенко

КАСО (Caso) Антонио (1883-1946) - мексиканский философ и социолог, положивший в основу своей концепции принцип "сознательного эклектизма", подчиненного требованию отбора адекватного мексиканскому контексту и способствующего преодолению подражательности по отношению к европейским теориям и традициям. Философия К. резко оппозиционна методологии позитивизма и подчеркнуто опирается на основания христианской морали (сам К. считал свою концепцию философией "очищенного христианства", или "философским христианизмом"). По своей сути - это версия культуррелигиозно-ориентированной философской антропологии. Непосредственный учитель К. - X. Сьерра. Среди основных философских авторитетов К.: И. Кант, А. Шопенгауэр, А. Бергсон, М. Шелер, М. Хайдеггер. В религиозных исканиях опирался на учение Л.Н. Толстого (вернувшего его в лоно неортодоксального христианства - под влиянием позитивизма К. в юности занимал атеистическую позицию), Несомненно влияние самого К. на становление "философии латиноамериканской сущности". Его учеником-коллегой был С. Рамос Маганья. К. получил высшее образование в Национальной подготовительной школе (сменила закрытый в 1865 университет, восстановленный в том числе и усилиями К. в 1910). К. вместе с X. Васконселосом (соответственно первый и второй президенты) основал в 1909 философско-литературную группу "Атенео молодежи" ("Атенео де ла Хувентуд" - общество, культивирующее искусства, находящиеся под покровительством Афины Паллады), ставшую интеллектуальным центром выработки нового типа философствования как оппонирующего традиции философии "перво-принципов" и позитивистской методологии и как схватывающего специфику мексиканского человека и мексиканского способа мышления (первая неудачная попытка создания группы была предпринята в 1906, когда возник проект журнала "Savia moderna"). После победы мексиканской революции некоторое время был на дипломатической службе, но занимался прежде всего преподавательской и административной деятельностью в УНАМ (Национальном автономном университете Мексики). В 1935 активно включился в полемику с марксистски ориентированными философами и идеологами (в которой его основным оппонентом был его же ученик Л. Толедано). В это же время после принятия на Первом конгрессе мексиканских университетов решения о преподавании в университетах марксизма, пригрозил уходом из УНАМ. Сам УНАМ был захвачен сторонниками К. Резко оппонировал

томистской традиции в философии, выступал против подчинения университетской жизни контролю церкви. 1933 считается переломным в творчестве К. В 1940 К. и Ф. Ромеро учреждают Свободный колледж (колехио) высших исследований в Буэнос-Айресе. В мае-июне 1943 вел один из 12 организованных X. Гаосом-и-Гонсалесом и Полой семинаров в Колледже (колехио) Мексики ("'Социальные проблемы аборигенов Америки"). В 1945 под руководством К. и Э. Гарсии Майнеса на базе философского факультета УНАМ создается Центр философских исследований. Оба созданных при участии К. исследовательских учреждения стали организационными центрами по реализации субконтиненталыюго проекта развития национальных философий в рамках "философии латиноамериканской сущности". К. - почетный доктор философии ряда университетов Кубы, Перу, Гватемалы, Аргентины, Бразилии, член Мексиканской Академии словесности. Основные работы: "Философия интуиции" (1914): "Философия и моральные доктрины" (1915); "Современные проблемы философии" (1915); "Существование как экономия, незаинтересованность и милосердие. Очерк о сущности христианства" (издания: 1916, 1919, 1943; постоянно перерабатывавшаяся основная работа К.); "О национальном боваризме. Рассуждения о мексиканской нации" (1922); "Концепция истории и философия ценностей" (1923); "Учения и идеи" (1924); "Позитивизм, неопозитивизм и феноменология" (1924): "Социология" (1939 - третье изд.); "Мексика: заметки об отечественной культуре" (1943) и др.

Философия мыслится К. как синтетическое знание, призванное объяснить феномен существования (понимаемого им в духе М. Хайдеггера), взятый в различных перспективах рассмотрения. Это и есть теоретико-методологическая установка на "сознательный эклектизм", исходящая из того, что "ни один философ не обладает всей истиной, хотя многие открыли нам ее частицы". В этом ракурсе рассмотрения философия ценна не столько присущей ей ориентацией иа продуцирование "системного" знания, сколько параллельной ей ориентацией на вскрытие "проблемпости" человеческого существования, не столько попыткой дать "окончательные" ответы, сколько умением ставить вопросы, вскрывающие антиномичность человеческого знания (понимаемую в духе кантовской традиции философствования) и человеческой жизни, постоянно творимой волей (теория которой была изначально разработана, согласно К., А. Шопенгауэром). В силу этого философия есть принципиально открытый тип целостного знания, следующий за конкретными социокультурными историческими контекстами. Она не может быть непосредственно "заимствована" из чужого опыта (поэтому бесполезно копировать в Латинской Америке европейские теории и институты), сведена к универсальным по отношению к данному опыту схемам, которые пытается формулировать позитивизм (в этом смысле подлинная философия может быть построена только как антипозитивизм, в пределе - антинатурализм, сам позитивизм К. квалифицировал при этом как "католицизм без Христа"), и выведена из первопринципов (отсюда антимета-

409

к

КАСО

физичность и антисистемность новой философии). Новая философия не может быть продуцирована усилиями только разума (к тому же редуцируемому и научному разуму), так как синтезирующая роль в "жизненном порыве" принадлежит интуиции (отсюда внимание К. к философии А. Бергсона), а сам разум аксиологически окрашен (отсюда внимание К. к М. Шелеру - см.) и подвержен постоянным изменениям (отсюда совет самого К.: "Формируйте ваше личное кредо только перед самой смертью!'").

К. выделяет шесть возможных перспектив видения человеческого существования, образующих три антиномичные пары, синтез которых способен дать целостную картину жизни. Это: 1) метафизический подход (рассматривающий сущности с точки зрения вечности как возможное бытие), 2) исторический подход (рассматривающий бытие во времени), 3) экономический подход (рассмотрение наших действий в ракурсе достижения максимального результата с наименьшими затратами), 4) этический подход (рассмотрение наших действий в ракурсе максимализации усилий при минимализации пользы), 5) логический подход (пытающийся выявить универсальные формы связи), 6) эстетический подход (ориентирующийся на непосредственное созерцание красоты). Соответственно трем парным перспективам формируются три основные области человеческого существования - религия, собственно жизнь и искусство, конкретизирующие проблематику человека как "единственно доступного нам смысла истории и мира". В области жизни сталкиваются биологическое и надбиологи-ческое, экономическое и этическое, эгоистическое и бескорыстное. С одной стороны, в основе жизни лежит "воля к власти", жажда максимального господства и выгоды. С другой -жизнь может реализоваться только в самоценности творчества, свободного от давления необходимости и соображений выгоды. Таким образом, основа человеческого существования этична. "Если бы наши поступки были простым отражением в нашем сознании фатальных законов инертного мира, то они были бы полностью безнравственны или, точнее говоря, аморальны". Жизнь должна твориться по формуле добра, требующей максимальной самоотдачи от человека (при одновременном подавлении корыстных мотивов поведения). Фактически К. строит этику самопожертвования, основанного на реализации принципов милосердия (как своего рода антиэгоизма), т.е. незаинтересованности. Именно незаинтересованность позволяет творить, а тем самым реализовывать собственную индивидуальность в области искусства, с одной стороны, и достигать Бога (стать ему сопричастным) - с другой. Искусство рассматривается К. как выражение "врожденного бескорыстия", как "проекция сознания на... вещи, которые побуждают или порождают дух". Свою же сверхзадачу он видит в "реставрации религиозности", задающей предельные смыслы человеческому существованию через преодоление схоластически-томистской традиции и восприятие новых философских идей (отсюда определение им своей философии как "очищенного христианства", или "философского хри-стианизма"). Смысл человеческой жизни - в преодолении

детерминированности экономическим существованием , господствующим над "миром жизни" и его явлениями (питанием, ростом, воспроизводством, борьбой, игрой, смертью), что ставит под сомнение основные тезисы марксистской доктрины. Но тем самым необходимо выйти из-под власти естественных законов на основе реализации программы "рациональной психологии", которая ориентирует человека не столько на "отражение" существующей реальности, устроенной в соответствии с принципами и схематизмами разума, сколько на "созидание" реальности на основе творческой самореализации. Реализовать эти задачи невозможно только усилиями разума, скорее даже для этого необходимо именно сверхрациональное усилие. Ведь мышление выступает прежде всего "экономической формой упорядочения реальности", разум подчинен "принципу экономии" - достижению с наименее возможным усилием более устойчивой пользы. Однако человеческая душа больше, чем разум, поэтому притязания последнего, как и основанной на нем науки, должны быть ограничены. Разум укрепляется и дополняется ("расширяется") верой, но вера не обосновывается посредством разума. К Богу ведет не разум, а религиозный опыт, основанный на интуиции. Разум способен давать "отчет о мире", описывает и интерпретирует уже созданную реальность, интуиция же содействует постоянному и сиюминутному созиданию реальности, обеспечивая видение. "Интуиция есть видение. Интуиро-вать - это знать, видя..." Через интуицию придается смысл, просвечиваемый из идеи конечной цели достижения Бога, без чего жизнь не может быть понята, а следовательно и воспринята. Человек не только познает, а его мир не есть лишь объект познания. Мир прежде всего - место действия и самореализации человека. В мире человек желает, любит, стремится к чему-либо. Мир для человека не нейтрален, он всегда аксиологически окрашен, практически ценностей. "Не зная ничего, или почти ничего, о природе вещей, мы жили всегда. Напротив, мы не могли бы жить, не зная как жить хорошо. Мораль, теория значимости жизни, доктрина желания и воли более важны, чем математический анализ, логические формулы и естественные и исторические науки..." Отсюда суть новой философии не в объяснении человеческой жизни миром, а понимание и объяснение мира человеческим опытом жизни в мире. Это философия жизни и действования ("философского героизма") - "в мире мы находимся для действия". "Философский дух есть непрестанное и неизменное стремление к поиску, и он имеет в себе много героического". Человек не случайное явление в мире - он "соучастник существования, изобретатель, деятель, творец. Мир не сцена, а рычаг. Есп, нечто выше созерцательного любования эстетов, и это - жизненное кредо учителей нравственности, которые знают, что творение мира еще не завершено и что ради его созидания и совершенствования мы должны отдать всю нашу веру и наше дыхание". Отсюда неприемлемость для К. традиционной структуры философского знания, в основание которого кладется поиск ответа на вопрос "Что такое мир?", т.е. космология и онтология, так или иначе комплексируемые с логикойи

410

КАСО

К

теорией "чистого" познания, (т.е. ответами на вопрос "Что такое познание?"). Эта структура "официальной философии" (противопоказанная "самостоятельному существованию философского мышления") выражает, по К., "суетность человеческого разума", так как конечное предназначение философии не в том, чтобы понять сущность и субстанцию чего-либо, а в том, чтобы служить действию, которое одно только и дает возможность понимания. В основание новой философии должна быть положена максима, согласно которой: "Истины, провозглашаемые людьми, не окончательны и не даны раз и навсегда, как не конечен и не неизменен мир, к которому они относятся''. Поэтому в основание новой философии должен быть положен поиск ответов на вопрос "Каков смысл жизни?" (или "Какую ценность имеет мир для человека?"). Тогда философия есть антропология (человек - "единственный доступный нам смысл истории и мира"), включающая в себя эстетику (как теорию прекрасного), этику (как учение о добре) и философию религии (как доктрину о смысле и предназначении человеческой жизни). Антропология как таковая исследует комплекс отношений, складывающийся между вещами (внеположеиным человеку значимым физическим), индивидами (людьми как наделенными жизнью организмами) и личностями (людьми как социокультурными субъектами). Уже как индивид человек наделен интеллектуальным и моральным превосходством над иными типами "живых организмов", но лишь он способен играть "роль как социальное существо". Он не только "организменен", но и "духовен". Дух расцветает над жизнью, как жизнь "над физической природой". Как личность человек обладает пониманием, способностями распознавать фальшивое и познавать совершенное. Он рефлексирует себя как свободного и ответственного деятеля. "...Собственное человека есть последовательная реализация своей сущности, а сущность нашего рода есть личность как творец ценностей". Он рефлексирует себя и как историческое существо, поэтому антропология имеет в качестве своего необходимого измерения историю (которая суть временное пространство "творческих имитаций"). В таковом качестве она интуитивно переживается, оживляется и оспаривается историком, а также реконструируется социологом и осмысляется философом истории. К. принципиально разводит социологию и философию истории. Первая стремится свести "человеческие события" к научным законам, пытаясь трактовать их внутри двояким образом понимаемого прогресса - как "реализации ценностей в истории" и как "реализации идеалов в благах культуры". Признавая зависимость "устойчивых атрибутов" существования социума от результатов длительного воздействия, что порождает различие "антропологических групп'", К. настаивает на том, что эта зависимость со временем нейтрализуется благодаря культуре. Поэтому, фактически, он отрицает классическую формулу прогресса, который переистолкован им в терминах "реализаций". Более того, он утверждает, что "морально мы также низки, как всегда", а следовательно проблематична сама возможность морального обновления, но независимо от этого надо стремиться прояв-

лять милосердие и верить в Бога. Но тогда ставится под сомнение сама возможность социологического знания, которое оказывается несамодостаточным и неуниверсальным. К тому же оно тяготеет к "социологическому материализму" (он же "исторический материализм") с его претензией определить "сознательное" (фиксируемое в терминах "надстройки") "бессознательным" (фиксируемым как "базис"). Поэтому "материализм" социологии должен корректироваться "интеллек-туалистской" критикой, что, однако, не снимает угрозы придания общественной науке "абсолютно формального характера". Удержать ее от такого "соскальзывания" способна философия истории, вскрывающая смыслы и намерения "коллективного развития". Она не столько стремится дать абстрактно-научный или метафизический синтез "человеческим событиям", сколько задает им телеологическое, эстетическое и этическое измерения. В этом своем качестве философия истории есть интуиция конкретного всеобщего, с одной стороны, и педагогическо-воспитательная социализационпая технология ("христианская философская концепция жизни") - с другой. Антропология (философия истории), как ее понимает К., в отличие от науки имеет своим объектом не абстрактно-общее, а конкретно-всеобщее, которое может быть схвачено лишь интуицией. "Философствовать - это значит видеть универсальное, не презирая особенного; лучше было бы сказать, что это - видеть особенное в универсальном, конкретное в абстрактном, переменное в неизменном, преходящее в вечном и относительное в абсолютном". Именно из этих позиций К. предлагал свой проект латиноамериканской философии, с необходимостью обязанной учитывать специфику самосознания латиноамериканских народов. Последнее характеризуется им как "индифферентный реализм" (или "тропический ленивый реализм"), а сами латиноамериканцы, вскормленные индейцами и так адекватно и не воспринявшие "подземного дыхания идеализма", шедшего от Испании, понимаются К. как самые "реалистические в истории". Другой присущий им комплекс К. определял как боваризм (от имени героини Г. Флобера мадам Бовари). Суть последнего - в стремлении казаться не тем, кем ты являешься на самом деле (в данном случае - стремление латиноамериканцев самоопределяться как европейцы). Он вылился в отвержение собственной реальности и принятии реальности чужой, которая, к тому же, отрицала саму возможность иного, чем она сама. Отсюда пустота, присущая субъекту, бегущему от собственной реальности и пытающемуся реализовать себя вне ее. Отсюда и накопление проблем, которые сополагаются, но не решаются. "Мы отличаемся самым ярким и очевидным врожденным бовариз-мом: способностью в политике воспринимать себя не такими, какие мы есть в действительности". Боваризм есть в некоторой мере проявление комплекса подростковой несамодостаточности, переходности, но он делает жизнь "более терпимой" для субъекта, хотя и погружает его в мир миражей, уводя его от оригинальной миссии". Без преодоления боваризма. следовательно, невозможна зрелая самостоятельная философия, один из первых вариантов которой для Латинской Аме-

411

к

КАСТА

рики К. и предложил, считая, что подлинная история Мексики еще не написана. Как отметил его ближайший ученик Рамос Маганья: "В этом смысле он является основателем той эпохи, которая станет определяющей в нашей истории...".

В.Л. Абушенко

КАСТА (португ. casta - род, поколение, происхождение) - эндогамная группа людей, занимающая строго ранжированное место в социальной иерархии (см.), связанная с традиционными занятиями и ограниченная социальной традицией в общении друг с другом. В той или иной форме признаки кастового деления имелись в общественном строе многих древних и средневековых социумов (К. воров в Древнем Египте, самураев в Японии и т.д.). Только в Индии кастовая организация сформировалась во всеобъемлющую социальную систему. По индийской конституции (1950) К. равноправны и кастовая дискриминация запрещена законом (1955). Вместе с тем определенные кастовые различия в Индии, прежде всего в сельской местности, существуют до настоящего времени. В современном обществе могут существовать определенные социально-классовые группы, функционирующие по кастовым механизмам (от элитных до маргинальных).

СЮ. Солодовников

КАСТЕЛЬС (Castells) Мануэль (р. 1942) - американский социолог и экономист. Родился в Испании. В 1958-1962 изучал экономику и право в Университете Барселоны. Будучи активистом движения против диктатуры Франко, вынужден был бежать в Париж. В 1964 окончил Сорбоннский университет (факультет экономики и права). В 1967 защитил в Парижском университете докторскую диссертацию, основанную на статистическом анализе стратегий размещения промышленных предприятий парижского региона. С 1979 - профессор Калифорнийского университета. В 1988-1993 - профессор и директор Института социологии и новых технологий Мадридского университета. В 1994-1998 - председатель Центра западноевропейских исследований Калифорнийского университета. В 2000-2001 - член Совета ООН по информационным и коммуникационным технологиям и глобальному развитию. Был награжден премиями имени Райта Миллса (1983), Роберта и Елены Линд (1998). Основные сочинения: "Городской вопрос" (1972); "Город и его обыватели" (1983); "Информа-циональный город" (1989); трилогия "Информационное общество: экономика, общество и культура" (том 1 - "Подъем сетевого общества", 1996; том 2 - "Власть идентичности", 1997; том 3 - "Конец тысячелетия", 1998); "Галактика Интернет: рефлексия над Интернетом, бизнесом и обществом" (2001) и др.

Свою научную деятельность К. начинал в рамках социологии города (см.). Основными работами, написанными в этом ключе, являются "Городской вопрос", считающаяся одной из основ "новой социологии города", и вышедшая в 1983 "Город и его обыватели", посвященная сравнительному анализу городских общественных движений и сообществ.

Начиная с 1983 К. обратился к изучению экономических и социальных трансформаций, вызванных внедрением информационных технологий. В книге "Информациональный город" К. сосредоточил свое внимание на анализе вызванных информационными технологиями и реструктуризацией экономики США изменений в жизни городов. Конечным результатом исследований К. в данной области, длившихся в течение 15 лет, стала трилогия "Информационная эпоха: экономика, общество и культура". "Подъем сетевого общества", первая часть работы, рассматривает новую экономику и культуру. Современная экономика, по К., характеризуется т.наз. информациональным способом производства, основной источник производительности которого "заключается в технологии генерирования знаний, обработки информации и символической коммуникации", в воздействии "знания на само знание". Также ей свойственны глобальность, децентрализация, переход от массового производства к производству гибкому, сетевая структура предприятий и новые, гибкие формы занятости (включая удаленную работу). Современную же культуру К. характеризует как "культуру реальной виртуальности", культуру, детерминированную глобальными интерактивными электронными системами коммуникации. Как он пишет, "это - система, в которой сама реальность... полностью схвачена, полностью погружена в виртуальные образы, в выдуманный мир, мир, в котором внешние отображении находятся не просто на экране, через который передается опыт, но сами становятся опытом". Эта среда способна "охватывать и интегрировать все формы выражения, так же как и разнообразие интересов, ценностей и воображения". У нее своя структура и логика. Основной культурной борьбой в новом обществе, по мнению автора, вскоре станет борьба за включение в эту интегрированную коммуникационную систему. Эту идею К. развивает во "Власти идентичности", второй части трилогии, посвященной проблеме идентичности в сетевом обществе. Он выделяет три формы коллективных идентичностей: легитимирующие идентичности, конструируемые доминирующими социальными институтами с целью расширения и упрочения своего влияния, идентичности сопротивления, конструируемые социальными акторами, находящимися в оппозиции по отношению к доминирующему в обществе мышлению, и проектные идентичности, конструируемые на основе какого-либо культурного материала с целью изменения всей социальной структуры. Все они, в той или иной степени, выступают в качестве защитных реакций, направленных против фундаментальных угроз третьего тысл-челетия: глобализации, сетевых структур и кризиса патриархальной семьи.

Основываясь на этом тезисе, К. последовательно рассматривает антиглобалистское движение, движение "зеленых", антипатриархальные движения. Также он поднимает вопросы кризиса государства и демократии. "Конец тысячелетия", последний том трилогии, подводит итог всего труда. В нем рассматриваются наиболее значимые явления последних лет: развал СССР, глобализация криминальной экономя-

412

КАУЗАЛЬНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ

К

ки, объединение Европы и "становление четвертого мира", т.е. сетевой информациональной экономики. Последняя работа К. - "Галактика Интернет: рефлексия над Интернетом, бизнесом и обществом" - посвящена роли глобальной компьютерной сети Интернет в экономике и обществе 21 в. В настоящее время К. занимается изучением национальных моделей информационного общества.

А.Д. Шукаев

КАТАСТРОФИЗМ - термин, центрирующий одну из версий понимания процессов эволюции в живой и неживой природе. Собственно термин - "К." - был предложен в 1832 английским математиком и историком науки В. Уэвеллом, хотя истоки подобных представлений относятся к натурфилософии древнегреческих мыслителей. Присутствие идей наивного К. отмечается в интеллектуальной традиции вплоть до естествознания и философии Нового времени, а также в концепциях окказионализма 18 в. В границах этих подходов причиной каждого отдельно взятого глобального явления предполагался Божественный творец. Данная гипотеза сохраняла свою значимость благодаря постоянной переинтерпретации смысла библейских сказаний о кратковременности истории Земли: грандиозные изменения на поверхности планеты объяснялись в качестве результата необычайных воздействий единовременного характера.

Основателем К. как целостной концепции считается Ж. Кювье, осуществивший его теоретическое и фактическое обоснование. Становление доктрины К. в ее классической форме было обусловлено стремлением исследователей снять противоречие между тезисом об устойчивости и постоянстве видов, с одной стороны, и данными, свидетельствующими о смене господствующих таксонов животных в геологической истории, - с другой. Основы теории катастроф Кювье базировались на положениях: 1) о резком отличии ныне действующих сил природы от природных сил, существовавших в прошлом; 2) об отсутствии связи между сменяющими друг друга природными причинами; 3) о неравномерности скорости геологических процессов; 4) о прогрессивном усложнении ископаемых животных по мере восхождения от древних геологических отложений к современным. Сторонники теории катастроф стремились доказать, что сменяющиеся виды животных генетически не связаны друг с другом, при этом не указывались причины необратимых изменений в составе живых организмов. В доказательство идеи неизменности и постоянства видов Кювье широко оперировал не только теоретическими доводами, но и фактами, по его мнению, опровергавшими идею эволюции. Отсутствие переходных форм между ископаемыми и современными биологическими видами, малая изменчивость видов на протяжении культурной истории человечества, целесообразность строения живых организмов -все это выступало аргументом в пользу учения о неизменности видов. Вместе с тем ряд собственных исследований Кювье, доказавшего факт изменяемости флор и фаун в течение геологического времени, способствовал утверждению эволю-

ционной гипотезы, хотя сам он с упорством отстаивал тезис о неизменности и постоянстве видов.

Новый этап эволюции идеи К., получивший название неокатастрофизма, начался со статьи Н.С. Шатского (1937) и выражал представления о внезапных вмешательствах в процесс эволюции факторов и причин, принципиально отличных от ныне действующих. В основе неокатастрофизма лежит утверждение о том, что все узловые пункты эволюционного процесса и все важнейшие новообразования возникают внезапно - путем единичных или массовых перечеканок биологических форм и обусловлены внезапными изменениями внутренних или внешних факторов. В настоящее время различают два основных направления неокатастрофизма. Первое из них связано с признанием периодического характера смен факторов и причин эволюции (Д.Н. Соболев, О. Шинде-вольф), второе исходит из акцентировки значимости внезапно действующих абиотических факторов космического происхождения - уровня радиации, падения метеоритов и т.д. (Р. Ведекинг, К. Бойрлен, Э. Дакке и др.). Постановка вопроса о возможности новообразований в процессе эволюции под воздействием факторов космического происхождения - рациональное зерно различных версий неокатастрофизма.

П.А. Водопьянов

КАУЗАЛЬНОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ - общее наименование методологических подходов и соответствующих им статистических методов, предназначенных для репрезентации и проверки (предположительно) каузальных связей между измеренными событиями и явлениями. К.М. - область совместных усилий статистиков и философов. Первое систематическое обсуждение каузальных отношений предпринято Аристотелем, выделившим 4 типа причинности, хотя лишь два из них - действующая и финальная - сегодня рассматриваются как каузальные.

Современные трактовки К.М. восходят к учению Д. Юма о регулярном причинении. Юм обосновал первый перечень критериев причинных связей: пространственно-временная смежность, временной порядок и постоянство сочетания причин (далее - П.) и следствий (далее - С). Он отказал необходимости (каузальному механизму) в онтологическом статусе, рассматривая ее как субъективную конструкцию. В концепциях более поздних философов все три критерия и предположения Юма были поставлены под сомнение: событие А может быть П. события В, удаленного во времени и в пространстве, если между ними можно проследить каузальную цепь событий; П. и С. могут происходить одновременно (как в примере И. Канта с шаром, давящим на подушку); причинность в манипуляциях устанавливается в одном-единственном сочетании воздействия и его последствия. Критерий регулярности, который не дополняется теоретическими предположениями о каузальных механизмах, не позволяет отличить действительные причинно-следственные связи от повторяющихся событий вроде прилива и отлива. Дж.С. Милль показал узость понятия "полной" (исчерпывающей) П. у Юма, ввел пред-

413

к

КАУТСКИЙ

ставление о множественности П. и о том, что вывод о каузальных отношениях между событиями должен с неизбежностью включать эмпирический анализ контрфактов.

Другая детерминистская и эмпирически ориентированная концепция, лежащая в основе повседневного мышления, основана на идее манипуляции. Воздействие экспериментатора на природу служит П., вызывающей С. Временной и, более того, каузальный порядок гарантируются фактом манипуляции. С другой стороны, между независимой и зависимой переменными в эксперименте могут происходить другие события, потенциально объясняющие полученные эффекты (см. Валидность). В эмпирических исследованиях обнаруживается относительность причин, что не позволяет убедительно отсеивать альтернативные объяснения. Манипулятивная концепция основана на антропоцентристских представлениях о мире и потому явно или не явно присутствует в большинстве научных концепций и в повседневных представлениях.

Начиная с середины 20 в. вследствие принятия недетерминистской картины мира в физике и развития статистического аппарата методологи попытались связать манипулятив-ную концепцию с понятием вероятности (П. Суппес и др.). Идея состояла в том, чтобы отвергать альтернативные объяснения (т.н. ложные причины) с помощью включения в модель информации о событиях, имевших место до предполагаемой П. Концепция не получила поддержки, поскольку статистические модели включают непроверяемые предположения, понятие вероятностной причинности не получило однозначного определения, а понятие каузальной необходимости является частью теории, но не вытекает из данных. Эффективность отсеивания альтернативных причин в значительной степени зависит от наличия полной истории изучаемого феномена, которая, как правило, недоступна. В то же время побочным результатом статистических усилий явилось введение полезного терминологического различения (причин и ковариатов, измеряемых до измерения причин), отражающего идеи Милля о контрфактах.

Дискуссии 1980-1990-х, в том числе в американском ежегоднике "Социологическая методология", показали, что единственным надежным подходом к установлению причинно-следственных отношений является эксперимент со случайным распределением испытуемых по уровням факторов. Этот подход был формализован Д. Рабиным для психологического эксперимента и впоследствии распространен на неэкспериментальные исследования. В этом случае наиболее обоснованным методом является регрессионный анализ, в котором оцениваются чистые (частные) эффекты теоретически предполагаемых П., при условии, что единицы выборки отобраны случайно и что идентифицированы и измерены ковариаты. Различение причин и ковариатов является нетривиальной задачей. Так, пол всегда рассматривается как ковариат, но не как П. В некоторых случаях теоретически предполагаемые причины должны трактоваться как ковариаты только потому, что распределение единиц наблюдения по уровням этой переменной носит неслучайный характер, а механизм генериро-

вания этой неслучайности неизвестен. Каузальную интерпретацию получают только регрессионные коэффициенты при переменных, имеющих достоверное "причинное" обоснование. Таким образом, под каузальными моделями в социологии чаще всего понимают регрессионные уравнения, обоснованные предыдущими исследованиями и респектабельной теорией.

Сложность изучаемых систем побудила экономистов искать средства для одновременного моделирования влияний нескольких независимых переменных на зависимые, и последних - друг на друга. Этот метод известен как "структурные уравнения" (см.) и под именем путевого анализа введен в социологию О. Дунканом. Анализ путевой (см.) - это система регрессионных уравнений. Споры о способности структурных моделей адекватно отражать и оценивать каузальные отношения привели к пессимистичным выводам. В частности, оспариваются попытки раскладывать общие эффекты одних переменных на другие, на прямые и непрямые (опосредованные). Обсуждается возможность моделирования одновременной и взаимной причинности, при этом большинство методологов придерживаются требования о временной последовательности П. и С. и отказываются рассматривать взаимную причинность как верифицируемую, вводят запрет на использование экспериментального языка (эффект, влияние) для описания регрессионных коэффициентов из предсказания одних зависимых переменных по другим. Методологи сходятся в том, что многие предположения структурного моделирования не проверяемы в самих моделях, и каузальная интерпретация возможна только для теоретически обоснованных моделей после накопления значительного объема знаний о моделируемой действительности.

Современные учебники существенно упрощают ситуацию, называя три критерия каузальности, каждый из которых оспаривается методологами: существует корреляция между предполагаемыми П. и С; П. наблюдается раньше С; отсутствуют альтернативные объяснения. Статистический анализ сам по себе не может развести различные сочетания событий: А причиняет В, В причиняет С, А причиняет В и С, В и С причиняют А и т.д. В таком случае альтернативные каузальные объяснения неизбежны, и социология не может отвергнуть экономические или психологические толкования. Что касается гипотез о каузальной необходимости (каузальных механизмах), они находятся вне компетенции методологии и должны обсуждаться в отношении каждой конкретной содержательной теории.

СВ. Сивуха

КАУТСКИЙ (Kautsky) Карл (1854-1938) - немецкий историк, экономист, социолог и публицист, один из лидеров и теоретиков социал-демократии и II Интернационала. С 1874 по 1879 учился в Венском университете. В 1874 К. примкнул к социалистическому движению, был близок с лассальянством. В 1875 вступает в социал-демократическую партию. С начала 1880-х К. активно печатается в социал-демокра-

414

КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ Белгосуниверситета

К

тической прессе. В 1883 основал журнал "Новое время" ("Die Neue Zeit"), теоретический орган германской социал-демократии, редактором которого он был со дня открытия до 1917. С 1890 постоянно живет в Германии, активно участвуя в деятельности Германской социал-демократическое партии, а затем II Интернационала. В 1934, после прихода к власти фашистов, переезжает в Вену, а после захвата Австрии фашистской Германией (в 1938) уезжает в Прагу, а затем в Амстердам, здесь же в этом году умирает.

Философско-социологические взгляды К. претерпели сложную эволюцию. Во второй половине 1870-х и начале 1880-х он находился под влиянием теории Ч. Дарвина и философии позитивизма (Спенсер - см., Дж.С. Милль). В работах этого периода - "Влияние роста народонаселения на прогресс общества" (1880), "Социальные инстинкты в мире животных" (1883) - пытался объяснить историю человеческого общества дарвиновской теорией борьбы за существование. Утверждая, что законы роста народонаселения являются исходными при рассмотрении проблем социальной философии, К. усматривал движущие силы общественного развития в инстинктах человека. В дальнейшем К. написал ряд работ, пропагандировавших марксистскую теорию - "Экономическое учение Карла Маркса" (1887), "Томас Мор и его утопия" (1888), "Предшественники новейшего социализма" (1895), "Предшественники социализма" (1909-1921), "Этика и материалистическое понимание истории" (1-2 тт., 1927-1929) и др. Большое внимание в его трудах было уделено проблемам природы и движущих сил социальных революций, теории государства, взаимодействию личности и народных масс в истории, роли религии в историческом процессе и т.д. К. выдвинул т.наз. "теорию ультраимпериализма", провозглашавшую наступление новой фазы мирного развития капитализма и изживания его противоречий, что в перспективе ставило под вопрос неизбежность и целесообразность пролетарских революций.

Идейная эволюция, которую прошел К. в своих социально-политических воззрениях, выразилась в том, что в 1910-1912 он становится идеологом центризма, а в 1917 в знак протеста против политики руководства социал-демократии Германии выходит из партии, оставляет пост редактора "Нового времени" и организует независимую социал-демократическую партию Германии (ее существование было, впрочем, недолгим). Октябрьский (1917) переворот в России К. встретил негативно, выступал против установления диктатуры пролетариата - в защиту демократии. Об этом он написал ряд статей и брошюр: "Демократия и диктатура" (рус. перевод 1918); "Демократия или диктатура" (рус. перевод 1921); "От демократии к государственному рабству" (1921). К. - одна из наиболее крупных фигур международного рабочего движения. Стремление К. подвергнуть ревизии политические доктрины марксистского толка явилось выражением переосмысления значительной частью европейских интеллектуалов социал-демократических ориентации, путей и методов борьбы за социальную справедливость и социализм, их неприятие

псевдопролетарских государств, а также переворотов, инициируемых профессиональными революционерами.

В контексте общественных изменений, произошедших на Западе в 20 ст., особую значимость приобрели социологические выводы К. о формировании в социальной структуре индустриального общества нового класса - "среднего класса" (см.) работников нефизического труда. Будучи вовлечены в процессы материального производства, они тем не менее, по мысли К., располагаются несравненно ближе к социальным позициям буржуазии (см.), нежели к положению представителей пролетариата (см.). Согласно К., эти "новые средние слои" способны сформировать критическую массу стабильности буржуазного общества. В оценке социальных перспектив западного общества прогнозы К. оказались неизмеримо точнее пророчеств Маркса (см.).

И.Н. Андреева

КАФЕДРА СОЦИАЛЬНОЙ КОММУНИКАЦИИ Бел-госуниверситета (далее - КСК) — открыта на факультете философии и социальных наук приказом ректора БГУ в мае 1999 "для обеспечения подготовки студентов по специальности информация и коммуникация, а также активизации научных исследований в области коммуникационных процессов в современном обществе". Первыми сотрудниками кафедры стали О.В. Терещенко (см.) (зав. кафедрой), профессор О.Т. Манаев (см.), доцент Н.В. Ефимова, старшие преподаватели Н.А. Елсукова. И.Н. Красавцева, В.В. Фуре, преподаватели И.Ф. Бурина и М.Н. Мазаник, лаборант М.А. Редникина. Созданию КСК предшествовала подготовительная работа в рамках белорусско-франко-британского проекта ТЕМПУС (1993-1997), открытие отделения информации и коммуникации на философско-экономическом факультете (1997), а также многолетняя традиция научных исследований в области коммуникации.

На отделении информации и коммуникации на базе глубокой общегуманитарной подготовки и широкого спектра дисциплин по современным информационным технологиям студенты получают профессиональные знания в области теории и практики коммуникации, кадрового менеджмента, маркетинга, рекламы, связей с общественностью, конфликтологии и пр. Первый выпуск отделения состоялся в 2002. Выпускники, получившие квалификацию "Специалист по информации и коммуникации, преподаватель социально-политических дисциплин", работают в рекламных и маркетинговых агентствах, службах по связям с общественностью и пресс-службах, средствах массовой коммуникации, коммерческих фирмах и государственных организациях, преподают в вузах РБ.

О. В. Терещенко

КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ Белгосуниверситета -

главная структура подготовки социологических учебных и педагогических кадров в РБ. В сентябре 1989 в Белорусском государственном университете был открыт философско-

415

к

КАФЕДРА СОЦИОЛОГИИ Белгосуниверситета

экономический факультет с отделениями философии, экономики и социологии. Открытие отделения социологии потребовало и создания новой кафедры, первым заведующим которой являлся и является (по наст, время) А.Н. Елсуков (см.). Первоначально К.С. включала заведующего, доцента И.Я. Пи-саренко (см.), докторанта Л.Г. Титаренко (см.) и трех учебно-вспомогательных работников. В апреле 1990 в штат К.С. был зачислен В Л. Абушенко (см.), осенью 1990 - А.П. Лимаренко (см.) и О.В. Терещенко (см.), а также Д.Г. Ротман (см.).

В настоящее время (начало 2003) на К.С. работают 5 докторов наук, профессоров - А.Н. Елсуков, Л.А. Гуцаленко, Л.Г. Титареико, П.П. Украинец (см.), А.Н. Данилов (см.); 7 кандидатов наук, доцентов - Д.К. Безнюк (см.), С.Н. Бурова, Е.А. Кечина (см.), Е.Е. Кучко (см.), Л.В. Филинская, Ж.М. Грищенко, В.И. Кудрявцева; 1 старший преподаватель, 3 преподавателя, а также 3 профессора-совместителя (Е.М. Бабосов. Г.Н. Соколова - см., Д.Г. Ротман), доцент-совместитель В.Л. Абушенко и др.

К.С. создавалась не на пустом месте. В 1968 в Белгосуни-верситете была открыта проблемная научно-исследовательская лаборатория социологических исследований. Первым ее руководителем был профессор И.Н. Лущицкий, а затем профессора Ю.Г. Юркевич. Г.П. Давидюк (см.), С.Д. Лаптенок (см.). Вначале лаборатория действовала в рамках кафедры истории философии, а затем (с 1971) она была переподчинена ьновь созданной кафедре философии гуманитарных факультетов, которую возглавил Г.П. Давидюк. С этого момента начинается постепенное возрождение социологии в университете: было проведено много хоздоговорных исследований па ряде промышленных предприятий Беларуси и Минска, студентам философского отделения исторического факультета начали читать курсы лекций по общей и прикладной социологии, в специализированном совете по философии состоялась защита ряда диссертаций социологической проблематики, начала издаваться специальная научная литература.

Творческая деятельность сотрудников кафедры и лаборатории воплотилась в крупных коллективных монографических исследованиях: "Методологические основы социального управления" (1977); "Образ жизни и планирование социальных процессов" (1978); "Студент и его деятельность" (1978); С.Н. Бурова - "Социология и право о разводе" (1979); А.И. Левко - "Формирование чувства хозяина социалистического производства" (1984); Е.Н. Гурко - "Эмпирическое и теоретическое в социологическом исследовании" (1984); С.Д. Яцкевич - "Социальный эксперимент и научное управление обществом" (1984); "Социалистическая культура и духовный мир человека" (1985); "Эффективность средств массовой информации" (1988); С.А. Поваляев - "Информационное обеспечение социального прогресса" (1987) и др.

Важной вехой становления отечественной социологической мысли стало издание в 1984 первого в СССР "Словаря прикладной социологи", который сразу стал популярным у социологов, работников управления, студентов и всех, кто

пытался самостоятельно освоить основы социологической методологии.

Появляются и первые учебники по прикладной социологии. Среди них учебники Г.П. Давидюка "Введение в прикладную социологию" (1975) и "Прикладная социология" (1979), в которых излагались принципы классической социологии, ее методологические основы и исторические этапы развития отечественной и мировой социологии. На этих учебниках воспиталось целое поколение белорусских социологов.

В настоящее время К.С. осуществляет чтение основного курса социологии на пяти факультетах университета и более 25 курсов и спецкурсов на отделении социологии. Особое значение в плане подготовки специалистов имеют такие курсы, как: методологические основы социологии, история социологии, экономическая социология и социология труда, социология личности, социология образования, социология конфликта, социология молодежи, социология управления, социология культуры, социология семьи, социология общественного мнения.

При непосредственном участии работников К.С. вышли в свет такие издания, как "Социологический словарь" (1991), "История социологии" (1993 и 1997), "Оперативные социологические исследования" (1997), "Социология" (1997) и др.

На основе двух научно-исследовательских лабораторий К.С, которые вели исследования по двенадцати темам, в основном молодежной проблематики, в настоящее время создай Центр социологических и социально-политических исследований (см.). нацеленный на проведение оперативных исследований.

При К.С. открыты аспирантура и докторантура, осуществляющие подготовку высококвалифицированных кадров социологов. Многие работники кафедры являются научными руководителями аспирантов, докторантов и соискателей, принимают участие в работе специализированного совета по защите докторских диссертаций по социологии. Первыми докторами наук по социологии стали работники кафедры Л.Г. Титаренко, О.Т. Манаев (см.), Д.Г. Ротман.

В 1994 состоялся первый выпуск отделения социологии, первые 24 дипломированных социолога пополнили армию научных кадров республики, четверо из них поступили i аспирантуру при кафедре (О.Л. Беляева, Е.А. Коростелем, Е.С. Пендраковская, И.Н. Гребенникова). В июне 1997 Е.А. Коростелева защитила кандидатскую диссертацию на тему "Взаимодействие субъектов современного политического поля Республики Беларусь: методология проблемы"-это первая кандидатская диссертация по социологии в РБ, подготовленная профессиональным специалистом по социологии.

В настоящее время К.С. наряду с отделением социологи курирует новое отделение информации и коммуникации, на котором будут готовиться профессионалы по новой для республики специальности.

В.Л. Абушеш

416

КВАЛИТАТИВНЫЙ (КАЧЕСТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА

К

КАЧАНОВ Юрий Львович (р. 1959) - российский социолог, специалист в области социальной теории и гносеологии социологического познания.

Окончил МГУ им. М.В. Ломоносова (1981). Кандидатскую диссертацию защитил под руководством Ю.Н. Давыдова (см.) (1988). В 1996 защитил докторскую диссертацию по монографии "Политическая топология. Структурирование политической действительности". В 1981-1985 и 1988-1990 работал в Институте социологии АН СССР, в 1990-1993 - в Центре прикладных политических исследований ИНДЕМ (зав. отделом социологии); с 1993 - директор Института экспериментальной социологии РАН.

В своем основном сочинении "Начало социологии" (2000) К. обращается к изучению таких внешних моментов социологии, как условия действительности социологического исследования, пространство-время, политика и т.д., размыкая тем самым социологическую теорию, погружая ее в широкий философский и социально-политический контекст. Раскрывается базовая предпосылка социологического познания (в цельном приближении) - совокупность горизонтов вневременного наличия, образующих концептуальный каркас социологии. Именно она создает необходимые условия для постижения идеально-логического содержания значений мыслимых предметов социологии. Проводится различие между конструируемым социологией "социальным миром" и ее смыслополагающим априори - "социальной реальностью". Утверждается, что "социальная реальность" представляет собой функцию постижения статуса социальных фактов и феноменологических идеальностей социологии, равно как и метод их постижения, - она есть конститутивная возможность социологического мышления, пространственно-временной горизонт объяснения "социального мира" в терминах причина/следствие. В свою очередь, "социальное отношение" есть ни что иное как пространственно-временное становление, производство/воспроизводство социальных различий.

Другие работы К.: "Опыты о поле политики" (1994); "Политическая топология: структурирование политической действительности" (1995); "Практическая топология социальных групп" (1996) и др.

КАЧЕСТВО ЖИЗНИ - собирательное понятие, обозначающее количественный уровень и разнообразие тех материальных и духовных потребностей, которые способен удовлетворить человек в условиях определенного общества. При всем диапазоне уровней К.Ж. в рамках одного социума представляется возможным выделение среднестатистического К.Ж. (его "медианы"), определяемого экономическим и культурным потенциалом общества, а также достигнутой в его рамках производительности общественного труда, дополненной более или менее равномерным распределением его результатов.

Ряд социологов полагают, что К.Ж. содержит в себе взаимоисключающие моменты: интенсивность и количество производительного труда, обеспечивающего удовлетворение

всевозрастающих потребностей людей, с одной стороны, и минимизация вследствие этого количества свободного времени у граждан, с другой стороны.

Категория "образ жизни" (см.) была введена в научный оборот советской социологии в статусе альтернативного описательного средства термину "К.Ж." социологии западной.

Е. Tauber

КВАЗИ-ЭКСПЕРИМЕНТ - эксперимент, в котором исследователь не изменяет независимую переменную непосредственно, как в типичном лабораторном эксперименте, а выбирает из имеющихся в его распоряжении случаи с нужными значениями независимых переменных. Это значит, что переменные не изменяются экспериментатором. В К.-Э. условия подбираются так, чтобы интересующая переменная имела значимые для наших целей значения. Иногда это некоторые естественные условия (например, стихийные бедствия, несчастья), иногда это переменные, характеризующие испытуемых (возраст, пол, вес и т.д.). В любом случае следует беспокоиться о внутренней валид-ности (см.) такого рода исследования. Типичными формами К,-Э. являются: анализ естественных событий (см.), исследование случая (см.), лонгитюдные исследования (см.), исследования с включением возраста как переменной (см.).

В экспериментах часто применяются многофакторные схемы, где одна переменная является настоящей независимой переменной (см.) (управляется экспериментатором), а другая переменная является квази-переменной. В этом случае исследователь может ставить задачу найти взаимодействие переменных. Предсказание взаимодействия вместо предсказания эффекта несколько повышает валидность результатов К.-Э.

Источники невалидности для различных схем К.-Э. и возможные пути их устранения приведены в Таблице 4 (см. на стр. 1292).

А.П. Репеко

КВАЛИТАТИВНЫЙ (КАЧЕСТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА - изучение текста в его неформализованном виде. Процесс изучения сводится к тем или иным видам интерпретации содержания текста: интерпретации когнитивной информации с использованием общих логических операций (анализ, синтез, сравнение, оценивание); интерпретации оценочной информации; интерпретации энаково-системной информации; интерпретации речевой информации.

К.А.Т. учитывает целостность текста, уделяет внимание его структуре, нацелен на изучение латентного (потенциального) значения содержания, основан на селективном подходе элементов анализа, учитывает позицию адресата. Представлен открытым множеством методик, среди которых: жанровый, нарративный (повествовательный), социально-ролевой, риторический и др. виды анализа, а также идентификативно-интерпретативный, анализ знаковой репрезентации ключевых объектов и ключевых субъектов коммуникации в линии текста, анализ коммуникативных стратегий и др.

И.Ф. Ухванова-Шмыгова

417

к

КВАНТИЛЬ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ

КВАНТИЛЬ РАСПРЕДЕЛЕНИЯ x,_F где 0 < q < 1, -действительное число, которое делит генеральную совокупность (см.) или выборку (см.) в пропорции q : 1 - q. Применяется в статистическом выводе (см.), а также при построении процентилыюй группировки (см.).

О.В. Терещенко

КВАНТИТАТИВНЫЙ (КОЛИЧЕСТВЕННЫЙ) АНАЛИЗ ТЕКСТА - изучение текста в формализованном виде. Процесс изучения сводится к статистическому измерению содержания текстов/документов. К.А.Т. нацелен на исследование манифестируемого (актуализированного) значения содержания. Неотъемлемыми характеристиками такого подхода являются фрагментарность, систематичность, объективность, обобщенность. Важнейшим вариантом реализации К.А.Т. выступает методика контент-анализа (см.).

И.Ф. Ухванова-Шмыгова

КЕЙС-СТАДИ - исследовательский проект, в котором в качестве предмета исследования выбирается единичный случай или несколько избранных примеров социальной сущности и определяется совокупность методов их изучения. Исследование типа К.-С. включает в себя описание типичных, иллюстративных или девиантных примеров; фиксирует внимание на экстремальных или стратегических случаях; изучает естественные эксперименты.

КЕТЛЕ (Quetelet) Ломбер Адольф Жак (1796-1874) -франко-бельгийский ученый, математик, астроном, географ, социолог, основатель национальных статистических обществ Англии и Франции, организатор Первого международного статистического конгресса (Брюссель, 1853). Основные социологические идеи К. были изложены в книгах: "Социальная система и законы, ею управляющие" (1866); "Социальная физика, или Опыт исследования о развитии человеческих способностей" (1835, гг. 1-2).

К. не считал себя позитивистом и, по-видимому, не был знаком с трудами Конта (см.). Тем не менее основные идеи "социальной физики" К. лежали в русле позитивизма. В отличие от Конта и многих других социальных философов, разрабатывавших глобальные реформаторские проекты 19 ст., К. скорее был социологом-прикладником, сознательно ограничивая область своих интересов частными, но социально значимыми проблемами (демография, преступность, семья и др.). Не претендуя на роль великого реформатора, К. привнес в социологию не только новые теоретико-методологические идеи, но и новый образец исследовательской деятельности, ориентированный на конкретные прикладные проблемы. Результатом таких '"ограниченных" исследований стала "своеобразная социальная философия", которая больше соответствовала главным требованиям контовского позитивизма, чем его собственная, являвшаяся своего рода "позитивистской метафизикой". К. критиковал метафизику гораздо более последовательно и в согласии с практикой собственных иссле-

дований. По сути он создал - под именем "социальная физика" - социологию, значительно более близкую к 20 в., чем Конт. К. был, пожалуй, самым последовательным противником социального реализма, т.е. приписывания обществу субстанционных свойств, как это делал Конт или позднее Дюрк-гейм (см.).

К. существенным образом обогатил возможности применения статистических методов в социологии, первым перешел от анализа простых распределений к исследованию корреляционных связей. Статистический метод выступает у него как аутентичный метод социологии, лучше всех других выражающий специфику ее предмета исследования. Отсюда и знаменитая концепция "статистического человека", некоего среднего представителя народа, класса, социальной группы. Статистической абстракции "среднего человека" К. придавал онтологический и даже персональный статус. "Рассматриваемый абстрактно... человек будет называться у нас средним человеком: он может быть в одной стране больше или сильнее, нежели в другой, так же точно, как он может быть умнее, образованнее и, что еще лучше, нравственно более развит". Полной и точность знаний об обществе и человеке, таким образом, зависят, по К., от технических возможностей статистики, а не от принципиальных трудностей, связанных с отличием социальных явлений от природных. Именно поэтому К. придавал такое большое значение разработке статистических методов в социальных науках. В социологическом плане "статистический человек" представляет норму, т.е. более желательное состояние. Этот аксиологический мотив вступал в диссонанс с общей позитивистской установкой К. Идея среднего, типичного представителя социальной группы, носителя статистической меры отражала индивидуалистские и конформистские тенденции I развитии западноевропейского общества 19 в.

Возражая против социологического волюнтаризма, жесткого противопоставления природных и социальных явлений, К. приводит множество примеров, свидетельствующих о том, что даже самые "интимные" события (супружество, преступления, самоубийства и т.п.) повторяются в общественной жизни с неизменной закономерностью.

Исходя из статистической трактовки социальных законов, К. выделил два основных вида причинно-следственных связей и действующих факторов: социальные константы, т.е. факторы, воздействующие на социальную ситуацию постоянным образом (пол, возраст, профессия, религиозные и хозяйственные институты и др.), и случайные факторы, действи которых вносят отклонения от средней тенденции. Задач! научной социологии состоит в том. чтобы методами ста» стики измерить границы этих отклонений и выявить определяющие их факторы. Для этих целей К. разрабатывал ори№ нальные методики многомерного корреляционного анализ! Социальные законы К. понимал, таким образом, как закон» больших чисел, статистическую зависимость между случайными социальными событиями.

В сочинениях К. отдается дань традиционным рассужу ниям о неизменной человеческой природе, народном духе;

418

КИБЕРНЕТИКА

К

моральности, идеальном обществе и др. Иногда он говорит о природных склонностях человека. И хотя критики показали слабость концепции "статистического человека" как внеисто-рически абстрактной схемы, К. внес большой вклад в разработку методой статистического анализа в социологии, социальной, демографической, медицинской статистики, особенно методов измерения качественных характеристик (моральной статистики).

А.П. Лимаренко

КИБЕРНЕТИКА (древнегреч. kybernetike [techne] - "искусство управления") - отрасль знания, суть которого была сформулирована И. Винером как наука "о связи, управлении и контроле в машинах и живых организмах" в книге "Кибернетика, или управление и связь в животном и машине" (1948). В 1959 академик Л.11. Колмогоров писал: "...Сейчас уже поздно спорить о степени удачи Винера, когда он... в 1948 году выбрал для новой науки название кибернетика. Это название достаточно установилось и воспринимается как новый термин, мало связанный с греческой этимологией. Кибернетика занимается изучением систем любой природы, способных воспринимать, хранить и перерабатывать информацию и использовать ее для управления и регулирования. При этом кибернетика широко пользуется математическим методом и стремится к' получению конкретных специальных результатов, позволяющих как анализировать такого рода системы (восстанавливать их устройство на основании опыта обращения с ними), так и синтезировать их (рассчитывать схемы систем, способных осуществлять заданные действия). Благодаря этому своему конкретному характеру, кибернетика ни в какой мере не сводится к философскому обсуждению природы целесообразности в машинах и философскому анализу изучаемого ею круга явлений".

К. возникла на стыке математики, логики, семиотики, физиологии, биологии, социологии (до этого слабо связанных между собой) и с начала 1950-х (наряду с физикой, химией и биологией) стала оказывать существенное влияние на развитие мировой науки. Тектология (см.) (всеобщая организационная наука) Богданова (см.) (СССР, 1920-е) предшествовала К. у Винера (как минимум, в ее системной части; причем в своих работах Богданов применял лишь качественные методы). Для К. центральное значение имеет понятие "информация" (см.). которая, по Винеру, является обозначением "...содержания, полученного из внешнего мира в процессе нашего приспособления к нему и приспособления к нему наших чувств...". Т.е.. для Винера информация - это знание, имеющее одну ценностную меру по отношению к внешней среде (семантика) и другую ценностную меру по отношению к накопленным получателем знаниям, целям познания (прагматика). При этом Винер интерпретировал любую информацию, вне зависимости от ее конкретного содержания и назначения, как выбор между двумя или более значениями, наделенными известными вероятностями (селективная концепция информации), что позволило начать исследования всех про-

цессов при помощи разработанного им единого аппарата математической статистистики (откуда берет начало идея о К. как общей теории управления и связи - первое основание К.). В К. "связь" - это процессы восприятия информации, ее хранения и передачи; "управление" - это процессы переработки воспринятой информации в сигналы, корректирующие функционирование кибернетической системы. Если система в состоянии самостоятельно воспринимать и применять информацию о результатах своего функционирования, то такая система обладает средствами обратной связи, причем переработку такого рода информации в сигналы, корректирующие функционирование системы, в К. называют "контролем (регулированием)". Осуществляющие связь, управление или контроль элементы кибернетической системы рассматриваются в К. исключительно как носители (преобразователи) информации.

Определяющее значение имеет в К. понятие "количество информации" (количество выбора), введенное в явной форме основоположником теории информации К.Э. Шенноном. Количество информации (по Винеру - отрицательная энтропия) является, как и количество вещества, и количество энергии, одной из фундаментальных характеристик явлений природы. Это - второе основание К., интерпретация ее Винером как теории организации, теории борьбы с мировым Хаосом, с возрастанием энтропии. Колмогоров писал: "...с точки зрения кибернетики, конкретная материальная природа хранящих, передающих или перерабатывающих информацию элементов кибернетической системы, как и количество затрачиваемой на их работу энергии, являются подчиненными обстоятельствами. В процессе эволюции живых организмов возникли тончайшие механизмы хранения огромного количества информации в ничтожных объемах памяти (например, механизм наследственности, сохраняющий в одной клетке весь запас видовых признаков взрослого организма), а также механизмы, способные воспринимать и перерабатывать огромное количество новой информации с ничтожной затратой энергии (например, механизмы памяти и мышления в коре головного мозга)...". Функционирующий элемент кибернетической системы воспринимает информацию из внешней среды и применяет ее для выбора адекватного поведения. По Винеру, информация никогда не создается, она только передается и принимается, но при этом искажается "шумом" (помехами) на пути к объекту и внутри его; и для этого объекта может быть потеряна. Борьба с энтропией - это борьба с "шумом", искажением информации (выступающим как бы "семантической сущностью" материи, которая при этом отождествляется с одновременно взаимодействующими веществом, энергией, информацией и знаниями, которые все находятся во взаимопереходах из одного в другой в соответствии с законами сохранения; причем в этих взаимодействиях вещество выступает "носителем" знания, а энергия выступает "носителем" информации).

В К. постулирован принцип единства информации и управления (базисно важный для анализа сущности процес-

419

к

КИБЕРНЕТИКА

сов, протекающих в самоорганизующихся технических и биосоциальных системах). Винер полагал, что процесс управления в таких системах является процессом переработки некоторым центральным устройством информации, получаемой от сенсор-рецепторов (источников первичной информации) и передачи ее туда, где она будет восприниматься как требование выполнения определенного действия. По завершении этого действия сенсор-рецепторы приводятся в готовность к передаче информации об изменении ситуации для исполнения следующего управленческого цикла. Главная роль в движении информации по системе и данном циклическом алгоритме управления принадлежит содержанию информации, передаваемой сенсор-рецепторами и центральным устройством. В связи с этим Колмогоров писал, что "...регулирующие механизмы второго порядка, которые накапливают информацию о результатах деятельности того или иного управляющего или регулирующего механизма первого порядка, способны использовать эту информацию для целесообразного изменения устройства и способа действий этого механизма первого порядка. Классическим образцом такого регулирования второго порядка является механизм выработки условных рефлексов. Над системой уже установившихся, выработанных рефлексов, т.е. связей между внешними раздражителями и реакциями организма, здесь господствует механизм выработки новых рефлексов. Входными сигналами для этого механизма являются "подкрепления", получаемые в случае соответствия реакции нуждам организма, и "торможения" - в случае несоответствия...". Категория "управление" является базисной категорией К. Все другие категории субординированы (координированы) этой категорией. (Необходимо отметить, что существует подход к К. как к науке, изучающей способы создания, раскрытия строения и тождественного преобразования алгоритмов, описывающих процессы управления, протекающие в действительности.) Смысл категории "управление" в К. может быть раскрыт только через более общие категории структуры и функции, причинности и целесообразности и других "невнутренних'' категорий К. В общем случае, управление в кибернетической системе представляет собой цикл, совершаемый в контуре информационных обменов, состоящего из органа управления, каналов прямой связи и каналов обратной связи. Управляющие воздействия представляют собой информацию управления (информацию о дальнейших надлежащих действиях объекта управления). Сведения о состоянии объекта и другие данные, поступающие от объекта органу управления, являются информацией состояния. Фактически, управление - это совокупность процесса сбора, обработки, преобразования и передачи информации для осуществления целенаправленного функционирования любой кибернетической системы, которая должна осуществлять такие процессы и включать в себя исполнителя, источник-накопитель энергии, источник и приемник сигналов, систему передачи сигналов от источника к исполнителю. В краевом состоянии кибернетическая система полностью неопределенна с максимумом энтропии. В процессе функциониро-

вания системы, при потреблении ею энергии, она потребляет информацию, уменьшающую разнообразие (неопределенность) и делающую поведение системы предсказуемым; энтропия уменьшается. Поступление информации позволяет управлять кибернетическими системами. Информация уменьшает разнообразие, а это - главный метод регулирования. Наличие в кибернетической системе помех в каналах информационных обменов ("шума") ведет к увеличению разнообразия (энтропии), не увеличивая содержания информации. Если энтропия кибернетической системы возрастает, то система деградирует. Для противодействия деградации в кибернетическую систему за счет затрат энергии вводят непн-тропию (дополнительную информацию), т.к. естественным состоянием любой системы, обладающей способностью изменять свои стохастические характеристики, является рост энтропии (потеря информации).

Условия осуществимости управления: 1) детерминированность (наличие причинно-следственных связей между компонентами) системы; 2) динамичность системы; 3) наличие управляющего параметра, воздействием на который возможно изменять направление трансформаций; 4) свойство усиления (способность системы претерпевать существенные пространственно-временные и/или энергетические трансформации под воздействием малых изменений управляющего параметра). Т.к. системы имеют протяженность в пространстве, то: 1) воздействие управляющего параметра и трансформация системы разнесены во времени; 2) управляющий параметр и объект управления имеют различную физическую природу; 3) в подсистемах управления производится хранение, преобразование и передача управляющей информации. Содержание процесса управления характеризуется целью управления - гомеостазисом - уравновешиванием системы с трансформирующейся внешней средой, эффективным противодействием деструктивным воздействиям внешней среды для стабилизации жизненно важных параметров кибернетической системы. Эффективными считают кибернетические системы, которые для достижения одинаковых целей применяют минимальное количество информации. Все остальные системы аналогичного назначения - информационно-избыточны.

Существует непосредственная связь между управлением и превращением энергии: по Г.Н. Алексееву, "управление сводится к изменению потока энергии того или иного вида в различных системах... Активное воздействие человека на природу, т.е. труд, возможно рассматривать как управление энергетическими потоками внешней природы, причем источником энергии для этого служит сама природа, а трудовая деятельность совершается только тогда, когда энергии получается больше, чем затрачивается". П.Г. Кузнецов утверждает, что "...такой механизм обмена возможен, если внутри человеческого организма имеется логическое управляющее устройство, которое работает по следующей программе: I) "запоминает" физическую последовательность мышечных движений; 2) "вычисляет" полную величину затрат энергии

420

на них; 3) "запоминает" последовательность результатов воздействия на природу: 4) "вычисляет" эффективность трудового процесса: 5) производит "логическую" операцию: принимает программу последовательности движений, если эффективность выше средней, и отвергает, если ниже..."'. Г.Н. Алексеев утверждает при этом, что "...по такой программе в принципе возможно построить... действие любого устройства, которое ведет активный поиск оптимального режима управления, описывается подобной программой и имеет конечной целью экономию расходования энергии. Следовательно, общественная деятельность людей в процессе производства есть неэквивалентны!) обмен энергией с природой, в результате которого должен увеличиться энергетический бюджет общества (или, соответственно, негэнтропия)..."'. По Л. Бриллюэну. главный критерий кибернетических систем -их энергоэнтропийная эффективность, т.е. отношение увеличения негэнтропии (приобретенной информации) к увеличению энтропии во внешних системах (источниках энергии). На современном этапе развития К. в состоявшихся как научное направление работах по созданию искусственного интеллекта (кибернетического разума) обнаруживается спектр самых разнообразных взглядов на возможность построения рассуждающих систем, основанных на знаниях.

Рассматривая возможность создания искусственного интеллекта (кибернетического разума) на основе кибернетического моделирования, необходимо отметить следующее. В К. моделируются только функции мозга, поддающиеся логической обработке (т.е. связанные с получением, обработкой и выдачей информации). Все остальные самые разнообразные функции человеческого мозга остаются за рамками К. Например, многие понятия К. антропоморфны: на кибернетические системы перенесены (правомерно или нет) понятия цели, выбора, решения, условного рефлекса, памяти и др. Однако "...существуют такие функции человека, которые не могут выполняться компьютерами. И это объясняется не ограниченностью их возможностей, а тем, что такие чувства, как уважение, понимание и любовь, попросту не являются техническими проблемами..." (J.Weisenbaum). Общепризнано, что единственным субъектом мышления пока является человек, вооруженный всеми средствами, которыми он располагает на данном уровне своего развития. В число этих средств входят кибернетические машины, в которых материализованы результаты человеческого труда. Человек будет передавать машине лишь некоторые функции, выполняемые им в процессе мышления. В аргументации против возможности создания искусственного интеллекта (кибернетического разума) фактически наличествует указание на спектр действий мышле-I ния, которые неспособна выполнить никакая кибернетическая I система. Человек есть не только природное существо, его I основные характеристики - продукт социального, а не чисто I биологического развития. Следовательно, мышление челове-I и не может развиваться в изоляции, для этого необходимо, I чтобы человек был включен в общество. Во-первых, для воз-I мгновения мышления необходимо наличие языка, что воз-

можно лишь в обществе. Во-вторых, с кибернетической точки зрения, "разумность" системы определяется количеством обрабатываемой в ней информации, поэтому система в информационно-бедной среде не может стать достаточно "разумной". В направлении искусственного интеллекта (кибернетического разума) большинство исследователей под интеллектом понимают спектр способностей любой кибернетической системы к достижению одной из множества возможных целей во множестве разнообразных сред. Знания в К. дифференцируют от интеллекта так, что знания - это полезная информация, накопленная и сохраненная кибернетической системой в процессе ее деятельности, а интеллект - это определяющая способность кибернетической системы предсказывать состояния внешних сред в ассоциации с возможностью преобразовывать любое предсказание в адекватную реакцию, ведущую к заданной цели. Логическая машина отличается от мозга человека тем, что не может иметь сразу несколько взаимоисключающих программ деятельности. Мозг человека всегда их имеет, поэтому-то он и представляет собой "поле битвы у людей святых" или же "пепелище противоречий у людей более обычных". Кибернетические устройства проявляют себя тем лучше, чем больше точности, алгоритмизации требует задание, их происхождение от цифровых компьютеров мстит за себя. Если ситуация чрезмерно усложняется, а количество новых факторов слишком возрастает, то робот теряется. Человек старается опереться на догадку (приближенное решение) и ему это иногда удается, а робот этого не умеет. Он должен все учесть точно и ясно, и если это невозможно, то он человеку проигрывает. Однако в опасной ситуации робот не "теряет головы", так как он не ощущает страха и угроза гибели ему безразлична. В таких ситуациях самообладание может компенсировать нехватку интуиции. Робот пытается овладеть ситуацией до последнего мгновения, даже тогда, когда он видит, что проиграл. Хотя с точки зрения людей это иррационально, с точки зрения робота это всего лишь логично, ибо он так решил. Творческих способностей у роботов мало, так как они неотделимы от интуиции (Лем). Реализация действительно искусственного интеллекта будет возможна, если системы, основанные на знаниях, начнут осмысленно (в человеческом понимании) обрабатывать упаковки знаний, построенных для множества проблем, в принципе недоступных мышлению человека. При решении спектра проблем, возникающих в процессе построения эффективных форм и средств информационного обмена, возникает необходимость решения проблемы однозначной объективации знаний - размещения фрагментов знаний в интегрированных упаковках, в которых они смогут перемещаться по каналам информационного обмена. Таковой упаковкой может быть фраза любого языка, книга, изображение, гипертекст и др. Для всех видов упаковок общим является то, что в любых условиях они должны поддерживать "семантическую безопасность" размещенных знаний, которые, кроме этого, должны быть декларативными и способными к выводу знаний повышенной общности из упакованных структур связей-

421

к

кистяковскии

отношений и понятий. Получатель и отправитель таких упаковок должны применять единую систему правил их объективации и восприятия - формализм объективации знаний (естественным человеку формализмом является устная речь и письменность). В языковой форме возможно выражение не всякого знания, знание же, невыразимое в лингвистических конструкциях, не включается в процессы информационных обменов. При помощи естественного языка как одной из форм объективации знаний осуществляется человеческое общение, при этом одному и тому же фрагменту знания придаются различные вербальные и/или текстовые формы. В направлениях научного знания построены лингвистические редуценты (сужение языка естественного; при этом необходимо особо выделить язык математики как основу изложения систем знаний в естествознании; свой язык имеют философия, физика и др.). Применение лингвистических редуцент существенно повышает надежность процессов информационного обмена при одновременном снижении вероятности некорректного толкования передаваемой информации. Определяющими достоинствами лингвистических редуцент являются снятие смысловой многозначности естественного языка, привносящей семантический "шум" в каналы информационного обмена, и возможность построения стандартизированных упаковок фрагментов знаний. Обобщающий характер кибернетических идей и методов, задача обоснования таких исходных понятий К., как '"информация", "управление", "обратная связь" и др., требуют выхода в более широкую, философскую область знаний.

К., достижения которой имеют исключительное значение для исследования познавательных процессов, по своей сущности и содержанию фактически входит в современную теорию познания. Исследование методологического и гносеологического аспектов К. способствует решению философских проблем понимания простого и сложного, количества и качества, необходимости и случайности, возможности и действительности, прерывности и непрерывности, части и целого. Большой важности философский результат К. заключается в том, что ряд функций мышления, ранее считавшихся исключительной прерогативой живого мозга человека, оказался воспроизводимым в кибернетических устройствах. См. также: Виртуальная реальность, Виртуалистика, Искусственный интеллект, Тектология, Информация, Информационная война.

СВ. Силков

КИСТЯКОВСКИИ Богдан Александрович (1868-1920) -украинский и российский философ, социолог, правовед. С 1888 - студент историко-филологического факультета Киевского университета. В 1890 - исключен из университета. Поступил на юридический факультет Дерптского университета, сблизился с социал-демократами. После исключения из этого университета в 1895 выехал за границу. Учился в Берлинском университете на философском факультете под руководством Зиммеля, затем в Парижском университете. В 1897 посещал

семинары Виндельбанда в Страсбургском университете, где в 1898 защитил докторскую диссертацию по философии "Общество и индивидуальность" (опубл. в 1899 на нем. языке). С 1901 - в Гейдельбергском университете (семинар Г. Еллине-ка). С 1906 преподает в Московском коммерческом институте (по приглашению Новгородцева), на Высших женских курсах, Организовал со Струве журнал "Освобождение", в 1907-1910 - редактор журнала "Критическое обозрение". Сотрудничал в журнале "Вопросы жизни". В 1909 - приват-доцент юридического факультета Московского университета. Участвовал в сборниках "Проблемы идеализма" (1902) и "Вехи" (1909). Поддержал протест профессуры против нарушения университетской автономии, отказался от преподавания в Москве, работал в Ярославле. В 1913-1917 редактировал "Юридический вестник". С 1917 - профессор юридического факультета Киевского университета. С 1918 - профессор и декан юридического факультета Украинского университета. Участвовал в создании Украинской Академии наук, с 1919 - академик по кафедре социологии. Умер во время поездки с Вернадским и др. академиками к генералу А.И. Деникину с целью отстоять права Академии. Основные работы собраны в книге "Социальные науки и право. Очерки по методологии социальных наук и общей теории права" (1916). Работал над книгой "Право и науки о праве" (погибла в типографии во время эсеровского восстания в Ярославле в 1918).

В своих работах К. исходил из необходимости нормати-вистского обоснования социального познания в целом, и социологии, в частности. Причина кризиса социального познания усматривалась К., во-первых, в субъективизме и релятивизме общественной науки, привносимом марксизмом, прагматизмом и этико-субъективной школой; во-вторых, в некритическом заимствовании позитивистских категорий и методов естественных наук; в-третьих, в неразграниченности социальной философии и социологии, в господстве психологизма! социальных науках.

Кризис социальных наук, по К., есть кризис существующей гносеологии и методологии, что требует рефлексии по поводу имеющихся теорий и применявшихся при их построении приемов мышления. В центре ее внимания должны находиться проблемы: 1) образования социально-научных пон* тий; 2) применимости причинного объяснения к социальныи явлениям; 3) роли и значения норм в социальной жизни. Первые две проблемы разрешимы социологией, третья требует философского анализа. Общественные явления должны был осмыслены сквозь категории общности, необходимости i долженствования. В центре внимания К. - соотношение стихийного и сознательного, единичного и общего, случайного! законосообразного. Закон, выводимый в социальных науках, приложим только к идеальным конструктам. Следовательно, он вневременной и внепространственный, выявляет априорные формы мышления и лишь прилагается затем к конкретным процессам развития. С этих позиций К. критиковал ма^ ксизм, исходивший из тезиса о конечной причине социальна, процессов и онтологизировавший свою схему. Критике щ

422

КЛАСС "В СЕБЕ" и КЛАСС "ДЛЯ СЕБЯ"

К

вергалась К. и марксистская теория классов и классовой борьбы. В классах К. видел продукт социального взаимодействия людей в определенных конкретно-исторических условиях, т.е. считал их предметом социально-психологического, а не экономического анализа. Таким образом, суть познания, по К., заключается в выявлении с помощью операций выделения, изолирования и отвлечения общезначимых соотношений, обладающих предикатом безусловной необходимости, т.е. внепространственности и вневременности. Истина не вне, а внутри нас. Необходимость и случайность - конструкты нашего понимания. В социальном познании общеобязательно также следование идее справедливости, что требует оценки деятельности людей с позиции этически должного, а не только поиска истины. В социальных институтах постепенно реализуется все более осознаваемое людьми стремление к справедливости, заложенное в них природное нравственное (и эстетическое) начало. Добро столь же вневременно и внепро-странственно. как и истина. Мы понимаем только то, что представляем себе необходимым и справедливым (если речь идет о действиях людей), т.е. должным. Уровень телеологии является высшим проявлением и оформлением социальных связей. Долженствование вмещает в себя необходимость и возвышается над нею. Социальная необходимость нормативна по своей природе.

Основой социального познания, согласно К., должен стать новый (научно-философский, а не метафизический или мистический) идеализм, выросший из этики на основе отрицания натуралистической социологии и марксизма. Конечная цель нового идеализма трактуется К. как решение этической проблемы научным путем. Он исходит из двух тезисов: 1) признания автономии и свободы человека; 2) факта существенности его оценочной деятельности. Отсюда - принцип самоценности личности и равноценности личностей между собой. Социокультурная деятельность, по К., предполагает формулирование и осуществление в действительности определенного идеала. Традиционный идеализм при этом, по мнению К., апеллирует к познанию метафизического сущего путем интуиции и религиозной веры, новый идеализм идет путем философско-социологических разработок. Задача социального познания - выявление норм и правил теоретического мышления, практической (нравственной) деятельности и художественного творчества. Тем самым в теории познания К. последовательно проводятся принципы антипсихологизма, априоризма и нормативности. Важнейшая часть научного наследия К. - обоснование ценности права для практической жизни. Ценностное содержание культуры задается безусловностью справедливости, истины, красоты, веры. Ценности права относительны, но они задают формальные свойства интеллектуальной и волевой деятельности людей. Право -единственная социально-дисциплинирующая система. Дисциплинированное общество и общество с развитым правовым порядком - тождественные понятия. Право - основное условие внутренней свободы человека, игнорирование власти права ведет к власти силы, т.е. росту несвободы. Русское же

общество, по К., никогда не уважало права, русская интеллигенция не заботилась о формировании прочного правосознания как необходимого условия нормального общественного развития. Отсюда путь России - признание наряду с абсолютными ценностями относительных ценностей права, изживание правового нигилизма.

В.Л. Абушенко

КЛАСС (лат. classis - разряд, группа) - конечная или бесконечная совокупность выделенных по некоторому признаку предметов, мыслимая как целое. Предметы, образующие К., называются его элементами. Проблемы классификации возникают во всех науках, которые имеют дело с крайне разнородными по составу множествами объектом (как правило, дискретных) и решают задачу упорядоченного описания и объяснения этих множеств. Классификация опирается на понимание множества как системы, положение же объекта в системе определяет максимальное количество признаков объекта. Таким образом, К. принимается за структурную единицу, идеальный или конструируемый тип. расчленяющий изучаемую реальность.

В социальных науках понятие "К." описывает место некоей группы людей в системе неравенства и дифференциации, в сопряженной с ней совокупности связей и отношений, а также иерархию субъектов функционирования социальных институтов. В отличие от страт, деление на К. осуществляется по социально-экономическому основанию - обладанию собственностью и доступом к власти, а. как следствие, профессиональными, образовательными, культурными и идеологическими отличиями. В то же время само распределение собственности и власти может происходить в соответствии с аскриптивными статусами (пол, возраст, престиж и т.д.) и объясняться в терминах преобладающего в обществе дискурса (о божественном порядке или всеобщем равенстве). Рассматривая высшие, средние и низшие К., современные исследования подчеркивают их внутреннюю дифференциацию и останавливаются на теориях "среднего" либо "нового среднего" К., т.к. считается, что именно его гетерогенность и объем характеризуют и гарантируют стабильность современного общества. При достижении некоторого предельного значения характеристик понятие "К." начинает выступать только в статистической, условной форме, не отражаясь в непосредственной очевидности норм и образов жизни. На место вертикальной (функциональной) классификации приходит горизонтальная (качественная), основанная на таксономическом подходе к выделению индивидуализированных жизненных миров.

Д.М. Булынко

КЛАСС "В СЕБЕ" и КЛАСС "ДЛЯ СЕБЯ" - традиционные социологические и политологические понятия марксизма, определяющие объективные и субъективные проявления сущности социального класса (см. Социальный класс), степени его социальной зрелости. Класс "в себе" - это

423

к

КЛАССИФИКАЦИЯ

такая ступень развития социального класса, когда он еще не осознал своих особых социально-экономических интересов, их различия или совпадения с интересами других классов, не сформировал собственной идеологии. Социальный класс существует объективно как класс "в себе" уже с момента формирования определенных экономических отношений группы индивидов, субъективное же его формирование ("для себя") зависит от целого ряда условий духовного и политического характера. Разграничение стадий зрелости социальных классов при помощи названного марксистского подхода использовались в исследованиях ряда ученых-немарксистов (например, М. Вебер - см.) и не потеряли своего гносеологического значения и в настоящее время.

СЮ. Солодовников

КЛАССИФИКАЦИЯ (лат. classis - разряд, класс и facio -делаю, раскладываю) - многоступенчатое деление логического объема понятия (логика) или какой-либо совокупности единиц (эмпирическое социальное знание) на систему соподчиненных понятий или классов объектов (род - вид - подвид). К. - способ организации эмпирического массива информации. Цель К. - установление определенной структуры порядка, нормативно-мерного упорядочивания множества, которое разбивается на гетерономные друг по отношению к другу, но гомогенные внутри себя по какому-либо признаку, отделенные друг от друга подмножества. При К. каждый элемент совокупности должен попасть в то или иное подмножество. Таким образом, цель К. - определение места в системе любой единицы (объекта), а тем самым установление между ними наличия некоторых связей. Субъект, владеющий ключом (критерием) К., получает возможность ориентироваться в многообразии понятий или (и) объектов. К. всегда отражает имеющийся на данный момент времени уровень знания, суммирует его, как бы дает его '"топологическую карту". С другой стороны. К. позволяет обнаруживать пробелы в существующем знании, служить основанием для диагностических и прогностических процедур.

В так называемой описательной науке К. выступала итогом (целью) познания (систематика в биологии, попытки по разным основаниям классифицировать науки и т.д.), а дальнейшее развитие представлялось как ее усовершенствование или предложение новой К. Таким образом, термин "К." используется как для обозначения указанной процедуры, так и для обозначения ее результата. Различают естественные и искусственные К. в зависимости от существенности признака, который кладется в ее основу. Естественные К. предполагают нахождение значимого критерия различения, искусственные могут быть в принципе построены на основании любого признака. Вариантом искусственных К. являются различные вспомогательные К. типа алфавитных указателей и т.д. Кроме того различают теоретические (в частности, генетические) и эмпирические К. Последние нашли широкое применение, в частности, в социологии. Цель эмпирических К. та же, однако сам критерий является, зачастую, проблемным и во многом

его установление может быть целью эмпирической К. В ней все множество исследуемых единиц стремятся разбить на однородные группы, которым затем присваивается та или иная "этикетка", подлежащая содержательному наполнению в процессах интерпретации по обнаруживаемому (или заранее заданному) статистическому (сугубо формальному) критерию. При этом совокупность считается однородной, если все значения рассматриваемого признака суть значения одной и той же случайной величины. Эмпирическую К. иногда предваряют процедуры группировки данных.

Как особый вид К. в социологии рассматривается процедура районирования (пространственно-временное расчленение для последующего репрезентативного выбора объектов исследования). К., особенно эмпирические, часто рассматриваются как шаг на пути создания содержательно-обоснованных типологий. В отличие от К. типология выделяет гомогенные множества, каждое из которых есть модификация одного и того же качества (существенного, "коренного" признака, точнее "идеи" этого множества). Естественно, что в отличие от признака К. "идея" типологизации далеко не является наглядной, внешне проявляемой и обнаруживаемой. К. слабее, чем типология, связана с содержанием, но класс естественной К. должен иметь смысл, соответствующий уровню познания на данный момент, и обладать собственными существенными свойствами. В целом естественная К. всегда в той или иной степени типология и способна решать содержательные задачи.

В. Л. Абушенм

КЛАСТЕР - (I) группа объектов, выделенная с помощью одного из методов анализа кластерного (см.) по формальному критерию их близости друг к другу. При таком анализе переменных (см.) - группа переменных, выделенных по критерию высокой корреляции (см.) друг с другом. (II) - структурная часть генеральной совокупности (см.), выделяемая при построении выборки кластерной (гнездовой) (см.). Может обследоваться полностью, если выборка (см.) является серийной (см.), или выборочно.

О. В. Терещенко

КЛИМЕНКО Валерий Адамович (р. 1960) - белорусский социолог. Окончил Белорусский политехнический институт (1984). Кандидат экономических наук (1991), доктор социологических наук (1997). С 1990 работал в Институте социологии НАН Беларуси; младший научный сотрудник, научный сотрудник (1990-1993), ученый секретарь института (1993-1999), ведущий научный сотрудник (2001-2002). С 2002 - заведующий сектором социальной стратификации Института социологии и социальных технологий НАН Беларуси.

Сфера научных интересов: социология образования, ценностные ориентации молодежи, проблемы социальной стратификации и социальной мобильности в переходное обществе.

424

клоссовски

к

К. разработана концепция и модель системы профессионального образования в условиях трансформации социально-политических и экономических отношений белорусского общества.

К. - автор около 90 научных публикаций, в том числе одной индивидуальной и двух коллективных монографий.

Основные публикации: "Образование в трансформирующемся обществе" (1996); "Динамика ценностных ориентации молодежи в трансформирующемся обществе" (2001, в соавторстве); "Современная белорусская молодежь: социальные ориентации, положение, тенденции и перспективы развития" (1993, в соавторстве); "Применение социологических методов в учебно-воспитательном процессе. Учебное пособие" (2000, в соавторстве) и др.

КЛОПОВ Эдуард Викторович (р. 1930) - российский социолог, специалист в области социальной структуры, социально-экономических и политических проблем наемного труда.

Окончил МГУ (1953). Доктор исторических наук (1981), профессор (1986). В 1956-1966 работал в ИМЛ (младший научный сотрудник, старший научный сотрудник); в 1966-1991 - в Институте международного рабочего движения АН СССР (старший научный сотрудник, зав. сектором, отделом, зам. директора); в 1991-1993 - в Институте проблем занятости РАН и Минтруда РФ (зам. директора и зав. лабораторией); с 1993 работает в ИМЭМО РАН (Центр сравнительных социально-экономических и социально-политических исследований). С 1995 - соредактор непериодического издания ИМЭМО РАН "Социально-трудовые исследования".

К. исследовал состояние, структуру и тенденции развития повседневного быта и образа жизни рабочего класса СССР; проанализировал процессы количественных и качественных изменений в рабочем классе, происходивших под воздействием научно-технического и культурного прогресса. Исследовал процессы появления новых и трансформации старых субъектов социального действия в условиях перехода России к принципиально иному общественному устройству.

Основные работы (всего более 120): "Ленин в Смольном" (1965); "Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени" (1972, соавтор); "Черты социалистического образа жизни: быт городских рабочих вчера, сегодня, завтра" (1977); "Социальное развитие рабочего класса СССР" (1977, член редколегии, соавтор); "Рабочий класс СССР (Тенденции развития в 60-70-е годы" (1985); "Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы" (1989); "Новые социальные движения в России" (1993-1994); "Переходное состояние рабочего движения" (1995) и др.

КЛОССОВСКИ (Klossowski) Пьер (1905-1995) - французский социальный мыслитель, писатель, философ, психоаналитик, художник, литературный критик. С 1935 (совместно с Ж. Батаем и А. Бретоном) - участник "Союза борьбы

революционных интеллектуалов". Основные сочинения: "Сад, мой ближний" (1947); "Ницше, политеизм и пародия" (текст лекции, прочитанной в 1957. был опубликован в 1963); "Ницше и порочный круг" (1969) и др. В качестве своих предшественников признавал де Сада. Ф. Ницше, 3. Фрейда, Ж. Батая.

Оказавшись в середине 20 в. вовлеченным в теоретические дискуссии французских философов об идейном наследии Ф. Ницше, К. подчеркивал, что идея "вечного возвращения", столь любимая Ж. Делезом (см.), весьма и весьма уязвима. По мысли К., данная концепция в первую очередь направлена против идеи постистории, или "конца истории". Согласно К., идея "вечного возвращения" постулирует не только то, что никогда не было начала ("первого раза"), но и никогда не будет "конца истории" ("последнего раза"). По мысли К., в контексте таких рассуждений явно проглядывается ряд парадоксов. Не существует оригинала, образец копии уже является копией: копия посему всегда являет собой копию копии. Не существует маски лицемерия, ибо лицо под этой маской уже является маской: всякая маска есть маска маски. Не существует факта, есть только различные его интерпретации: посему любая интерпретация есть интерпретация более старой интерпретации. Не существует собственного смысла слова, есть смысл фигуральный: посему понятия суть не более чем скрытые метафоры. Не существует подлинной версии текста: есть только переводы - вторые, третьи и т.д. Не существует истины: одни лишь ее имитации и пародии на нее. Из этого следует, по К., следующее: в основании отрицания всякого определения начала или реальности оригинала лежит ликвидация принципа тождества; посему видимости тождества, с которыми мы сталкиваемся, суть маски. Любое тождество -продукт симуляции. Тождественное - это всегда "иное"', полагаемое "тем же самым"; при этом под "той же самой" маской обязательно скрывается другое "иное". Маска, воспринимающаяся как та же самая, никогда таковой не является; тот. кто верит в то. что это то же самое, сам никогда не бывает тем же самым. Эти парадоксы, по К., обусловливают то, что теория вечного возвращения не в состоянии сформулировать "принцип различия", способный противостоять принципу тождества. Концепция вечного возвращения противопоставляет принципу тождества видимость принципа различия. По мысли К., теория вечного возвращения являет собой лишь пародию теории. Философия различия тем самым - не более чем мистификация: "демистифицируют лишь для того, чтобы лучше мистифицировать" (К.). Результатом этого, например, выступает у К. ход идеологов Просвещения до 1789: философия как антирелигиозная критика способна вернуть людей в лоно античных добродетелей. Но критика властей, как любая иная критика, не может претендовать на статус непогрешимой. Различие между критикой лжи и самой этой ложью, по мысли К., искусственно стимулируется: "Современные катастрофы всегда более или менее быстро смешиваются с "'радостной вестью" ложного "пророка". К. делает вывод: классическая философская линия (Платон - Гегель) как вера в исти-

425

к

КОБЯК

ну выступает как эпоха демистификации: люди в это время разучились выдумывать новых богов. Ницше своей книгой "Сумерки богов" попытался превратить истинный мир в выдумку; это, разумеется, не означает, что вера в сверхъестественный мир покинула людей. К. оценивает это так: "Мир стал выдумкой, мир как таковой - лишь выдумка: выдумка означает нечто, о чем рассказывают и что существует только в повествовании; мир есть нечто, что рассказывается, пересказанное событие и, следовательно, интерпретация: религия, искусство, наука, история - столько различных интерпретаций мира или. точнее, столько вариантов выдумки". Идея "конца истории" означает в настоящее время, по мнению К., готовность человечества покинуть историческое время и вновь войти во "время мифа".

Центральным для понимания собственной концепции К. является сборник его эссе "Сад, мой ближний", в котором он развивает идею "интегрального атеизма", знаменующего собой, по его мнению, конец антропоморфного разума. Согласно К., рациональный атеизм лишь наследует нормы религий монотеистического типа, замещая теоцентризм антропоцентризмом. "Интегральный атеизм" утверждает, что вместе с "абсолютным гарантом" принципа идентичности (тео- или антропоцентризмом) исчезает сам этот принцип, а также моральные и физические обоснования ответственности индивидуального "Я". Основным мотивом деятельности субъекта является "желание", которое, в отличие от "сексуальности", остается неизменным на всей протяженности развития психосоматической конституции индивида. Самосознание личности есть продукт воздействия нормативного языка социальных институтов, т.е. "языка власти" на бессознательные волевые импульсы, характерные для естественного состояния человеческой природы. В результате первоначальная расстановка импульсивных сил предстает в психике индивида в перевернутом виде, насильственно поддерживая строгую субординацию жизненных функций организма с целью дальнейшего воспроизводства человеческого рода.

Для восстановления "истинной иерархии" прав и реабилитации "единичного" перед "всеобщим" К. считает необходимым устранение "цензуры нормативности", укорененной в сознании на уровне "представлений" (критериев различия добра и зла, истины и лжи и т.п.), непосредственно "действием", причем "текстуальным", а не социальным. Отказ от практики социальных реформ означает отказ от революции как насильственного внешнего принуждения и переход на иной онтологический уровень - индивидуального усилия в рамках самосознания личности. Такая стратегия предполагает длительную работу по культивированию индивидуального усилия, "внутреннего порыва" в литературном опыте трансгрессивного преодоления преграды, препятствующей нормализации психического состояния индивида. При этом выход за пределы культурных регулятивов, укорененных в сознании, на практике означает преодоление и "субъективности" как таковой, разложение самой структуры сознания в отказе от принципа идентичности. Индивидуальная структура лич-

ности оказывается не тождественна самой себе, распадаясь на множество автономных, самодостаточных образований, отличных друг от друга психических состояний, которые нарушают симметрию в бесконечности "зеркальных отражений" индивидуального "Я". Целостное представление о "едином" разрушается симуляцией "множественности" в режиме постоянного возобновления, актуальности становящегося "Я" и его "вечном возвращении" к самому себе, но уже в роли Другого, который не станет объектом манипулирования.

А.А. Г рицинов

КОБЯК Олег Витальевич (р. 1973) - белорусский социолог, специалист в области экономической социологии и социологии труда.

Окончил философско-экономический факультет Белорусского государственного университета (1995), очную аспирантуру Института социологии НАН Беларуси (1998), кандидат социологических наук [тема диссертации: "Роль экономической культуры в регуляции экономического поведения хозяйствующего субъекта" (1998)], доцент. Младший научный сотрудник (1998), научный сотрудник (1999), старший научный сотрудник (1999-2002) Института социологии НАН Беларуси. С 2002 - заведует сектором социологии труда и экономической социологии Института социологии НАН Беларуси. Преподает экономическую социологию в Белорусском государственном университете, Институте управления и предпринимательства, а также в Международном гуманитарно-экономическом институте.

С 1991 принимает участие в международных и республиканских исследованиях социальных условий и факторов реформирования постсоветской экономики. Занимается изучением индивидуальных и коллективных форм экономического поведения хозяйствующих субъектов в контексте различных организационных культур.

К. - автор более 50 научных работ, в том числе: "Экономическая социология: Вопросы и ответы" (1999, 2000, 2001; соавтор); "Экономическая социология: Практикум" (2000, 2001; соавтор); "Культура хозяйствования предприятий: социологический анализ" (2001); "Экономическое поведение хозяйствующего субъекта: социологический анализ" (2002); "Особенности механизма инновационного процесса как проявление доминант культуры хозяйствования предприятия" (2002); "Экономическая социология. Учебное пособие да студентов экономических специальностей вузов" (2002) и др.

КОВАЛЕВСКИЙ Максим Максимович (1851-1916)-русский социолог, правовед, историк. Закончил юридический факультет Харьковского университета. Продолжил образование в Берлине, Париже и Лондоне. По возвращении в Россию получил степени магистра (1877) и доктора (за диссертацию "Общественный строй Англии в конце Средних веков", 1880), преподавал в Московском университете. Один из основателей Московского психологического общества (1884). В 1887 уволен из университета. Уехал за границу, где участвовал во

426

многих международных конгрессах социологов и историков. В 1905 вернулся в Россию, преподавал в Петербургском университете. Психоневрологическом (где возглавил первую в России социологическую кафедру) и Политехническом ин-. статутах. Издатель журнала "Вестник Европы" (1909-1916), один из редакторов "'Энциклопедического словаря Гранат" (1910-1916). С 1899 - член-корреспондент, с 1914 -действительный член Российской Академии наук. Основатель партии "Демократических реформ", депутат I Государственной Думы, с 1907 - член Государственного совета. По инициативе К. вышли в свет пять томов источников "Родоначальники позитивизма" (1910-1913). Основные сочинения: "Общинное землевладение. Причины, ход и последствия его разложения" (ч. 1, 1879): "Современный обычай и древний закон" (тт. 1-2, 1886); "Первобытное право" (вып. 1-2, 1886); "Закон и обычай на Кавказе" (тт. 1-2, 1890); "Экономический рост Европы до возникновения капиталистического хозяйства" (тт. 1-3, 1898-1903); "Развитие народного хозяйства в Западной Европе'' (1899); "Происхождение современной демократии" (тт. 1-4. 1895-1899); "Современные социологи" (1905); "От прямого народоправства к представительному и от патриархальной монархии к парламентаризму" (тт. 1-3, 1906); "Социология'¹ (тт. 1-2, 1910) и др.

Взгляды К. складывались под воздействием идей Конта и Спенсера. Определенное влияние на него оказало знакомстве с Марксом (см.) и его работами: идеи марксизма К. пытался проинтерпретировать через методологические установки классического позитивизма. Свою теоретическую задачу он видел прежде всего в преодолении односторонности как отдельных теорий и концепций, так и односторонности узко-дисциплинарных подходов к изучению общественных явлений, в нахождении их плюралистического синтеза. Такой позитивный синтез, считал К., можно осуществить внутри социологического знания, для которого частные дисциплины дают лишь необходимый конкретный материал. Предмет социологии - организация (порядок) и эволюция (прогресс; общества. Общество не может быть редуцировано к какому-либо конечному основанию (экономическому - у Маркса, мировоззренческому - у Конта и т.д.), а должно быть рассмотрено сквозь призму "теории факторов". Факторы (как объективные причины происходящего) равноправны, хотя е ходе социальной эволюции отдельные из них могут занимать на какое-то время доминирующее положение. Кроме того, главную причину изменений можно установить для каждой сферы общественной жизни.

В последние годы творчества К. пытался объяснять явления через анализ их происхождения (генетический метод). В частности, такой анализ был им проделан для институтов семьи, собственности, государства. Основной же метод социологии, по К., - сравнительно-исторический, позволяющий устанавливать для различных народов и государств факт происхождения одинаковых стадий развития (в конечном счете -выявить эволюцию форм общественной жизни всего челове-

прогресса, который понимался им как расширение сфер солидарности ("замирения") в обществе. Наиболее универсальный социальный закон, по К., - закон "роста человеческой солидарности" (по мере продвижения конкретного социума по эволюционной лестнице). Особая заслуга принадлежит К. в исследовании общины как особой формы социальности и структур и институтов докапиталистических (традиционных) обществ.

В. Л. Абушенко

КОВАРИАЦИЯ - совместная вариация, показатель совместного рассеяния значений двух количественных переменных (см.) х и у, двумерный аналог дисперсии (см.):

О. В. Терещенко

КОГАН Лев Наумович (1923-1997) - российский социолог, специалист в области социологии культуры, образа жизни.

Окончил исторический факультет Уральского университета (1945), доктор философских наук (1963), профессор (1965). После окончания университета работал в нем ассистентом, доцентом, профессором, зав. кафедрой. В 1966 -1977 - зав. сектором (отделом) социологии Института экономики УО АН СССР. С 1977 - зав. кафедрой, профессор Уральского университета.

С именем К. связано возрождение, становление и развитие социологии культуры. Его труды по теории и методологии культуры, исследования по проблемам искусства и массовой культурно-просветительской работы, образу жизни были пионерными в 1960-1980 и составили заметный вклад в развитие социологической мысли. К. был создателем Уральского отделения Советской социологической ассоциации, председа-

427

к

КОГНИТИВНЫЙ ДИССОНАНС

телем которой являлся. В 1972 - 1989 под эгидой этой организации каждые два года проходили сессии "Уральских социологических чтений" (последние - в 1996), которые собирали исследователей не только Урала. Под научным руководством К. было подготовлено 100 кандидатов и 20 докторов наук.

К. - автор более 450 научных работ, в том числе: "Очерки теории социалистической культуры" (1972, соавтор); "Социология культуры" (1992); "Духовное пространство" (1987, соавтор); "Художественный вкус. Опыт конкретно-социологического исследования" (1966); "Культура в условиях НТР" (1987, соавтор); "Цель и смысл жизни" (1984); "Человек и его судьба" (1989); "Зло" (1991); "Вечность" (1994); "Философия: серьезное и веселое. Очерки о философии Уильяма Шекспира" (1996) и др.

КОГНИТИВНЫЙ ДИССОНАНС (лат dissonans - нестройно звучащий, cognitio - знание, познание) - концепция в социальной психологии (см.), объясняющая влияние на человеческое поведение системы когнитивных элементов, описывающая формирование под их воздействием мотиваций социальных действий. Теория К.Д. - одна из "теорий соответствия", основывающихся на приписывании личности стремления к связному и упорядоченному восприятию своего отношения к миру. Впервые сформулирована Ф. Хайдером (1944). Модель когнитивного поля субъекта описывается понятием баланса - ситуации, в которой воспринимаемые единицы и эмоции сосуществуют без стресса, поэтому нет давления к изменению ни когнитивной организации, ни эмоциональных проявлений. Основываясь на теории Хайдера, Т. Ньюком ввел понятие баланса в межличностную коммуникацию - было высказано предположение, что увеличение контактов способствует симметрии ориентации, т.е. балансу в группе. Ч. Осгуд и П. Танненбаум предприняли попытку предсказать изменение отношения, которое произойдет у личности под влиянием стремления установить соответствие внутри ее когнитивной структуры в зависимости от их интенсивности по определенной шкале.

Собственно разработка теории К.Д. принадлежит Л. Фестингеру (1957): Д. понимается как существование отношения несоответствия между когнициями (знание, представление, мнение) в пределах социальной общности. Д. проявляется как неудовлетворительное оправдание выбора, которое ведет к нарушению психологического комфорта. В свою очередь, обнаружение явлений К.Д. приводит к стремлению понизить (минимизировать) возникшие рассогласования (несоответствия) или к избеганию ситуаций, в которых Д. может повыситься. В 1970-е "диссонансные эффекты" были переосмыслены в информационных терминах и представлены как частный случай функционирования каузальных схем. В настоящее время теория К.Д. занимает одно из первых мест в исследовании закономерностей социального поведения и оказания коммуникативного воздействия в условиях массовой коммуникации.

Н.В. Радкевич

КОГОРТА - в системе социально-гуманитарного зна- ' ния - группа лиц, обладающих общим опытом с определен- \ ной временной спецификой. Например, возрастная К. состоит из людей одного года рождения, образовательная - из тех, кто ? в один и тот же год окончил школу. К. могут быть выделены , по времени заключения или расторжения брака, потери рабо- " ты или начала трудовой деятельности и т.п. Любое исследо- j вание характеристик одной и той же К. в разные временные ' периоды или характеристик различных К. в одном и том же | "возрасте" называется когортным анализом. Когортный ана- | лиз широко применяется в демографии. Например, при изучении и прогнозировании рождаемости, смертности, средней продолжительности жизни и т.п. чаще всего используются пяти- или десятилетние возрастные группы. Лучшими данными для таких исследований являются данные официальной статистики и переписей населения. Когортный подход используется также в лонгитюдных исследованиях, при изучении жизненного пути, профессиональной карьеры, внутрипо-коленной и межпоколенной социальной мобильности.

Главной проблемой когортного анализа является необходимость различать эффекты возраста, К. и времени. Эффекты возраста связаны с процессами взросления и последующего старения К.; эффекты собственно К. являются общими для людей, одновременно родившихся или вступивших в определенный период жизненного цикла; эффекты времени порождаются широким социально-культурным историческим контекстом, опытом участия в тех или иных исторических событиях. К сожалению, не существует простых способов решения этой проблемы. Смешение эффектов приводит к различным интерпретациям одних и тех же данных, что заставляет с осторожностью относиться к результатам когортных исследований. Однако в тех случаях, когда они опираются на надежные теории, когортный анализ является мощным аналитическим методом.

О.В.Терещент

КОД - понятие, широко используемое в семиотике и позволяющее раскрыть механизм порождения смысла сообщения. В теории информации (К. Шеннон и др.) "К." определяется как совокупность (репертуар) сигналов. В работах Р. Якобсона и У. Эко "К.", "семиотическая структура" и "знаковая система" выступают как синонимичные понятия (при этом "К." отличается от "сообщения" так же, как в концепции Соссюра "язык" - от "речи").

Иначе говоря. "К," может быть определен трояким образом: (1) как знаковая структура; (2) как правила сочетания, упорядочения символов, или как способ структурирования; (3) как окказионально взаимооднозначное соответствие каждого символа какому-то одному означаемому (Эко). Наиболее близким термином к "К." по смыслу выступает "язык" - как способ организации высказывания по определенным правилам (на подобном синонимическом употреблении настаива Соссюр), однако в некоторых случаях исследователи избегают подобного сближения. Одни мотивируют это тем. что по-

428

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ

К

нятие К. более функционально, ибо может применяться в отношении невербальных систем коммуникации (от азбуки Морзе до иконических знаков). Другие считают, что термин "К." несет представление о структуре только что созданной, искусственной и обусловленной мгновенной договоренностью, в отличие от языка с его "естественным" происхождением и более запутанным характером условности (здесь использование К. не всегда носит осознанный характер; участники коммуникации подчиняются правилам языка безотчетно, не ощущая своей зависимости от навязанной им жесткой системы правил). Например, согласно Ю. Лотману (см.), К. психологически ориентирует нас на искусственный язык и некую идеальную модель языка (а также "машинную" модель коммуникации), тогда как язык бессознательно вызывает у нас представление об исторической протяженности существования; если К. не предполагает истории, то язык, напротив, можно интерпретировать как "К. плюс его история". С целью экспликации собственно семиотического понимания К., в отличие от других подходов, Эко предложил термин "S-K." (или ''семиотический К."), сущность которого заключается в том, что любое высказывание не просто организовано по определенным правилам (комбинаторики, соответствия), но и с определенной точки зрения: например, классификация, упорядочение форм, осуществленные математиком, художником и ГАИ, могут оперировать одними и теми же единицами, организуя их совершенно отличным образом согласно своим целям. В такой интерпретации К. оказывается близким по значению к понятию "идеология". В семиотическом универсуме разнообразные К. представляют собой набор ожиданий, этот набор ожиданий можно отождествить с "идеологией". "Мы опознаем идеологию как таковую, когда, социализируясь, она превращается в код. Так устанавливается тесная связь между миром кодов и миром предзнания. Это предзнание делается знанием явным, управляемым, передаваемым и обмениваемым, становясь кодом, коммуникативной конференцией" (Эко). S-K. может быть сколько угодно. В том числе применительно к ограниченной совокупности элементов.

Установление, использование и дешифровка К. следуют принципу экономичности и иерархичности (так, Якобсон ввел понятие "субкод" для описания системы с несколькими кодами, один из которых доминирует, а остальные находятся между собой в отношениях иерархии). Принцип экономичности напрямую связан с информативностью закодированного сообщения: К. ограничивает информационное поле источника. Как отмечает Эко, сообщение, полученное на базе большого количества символов, число комбинаций которых достигает астрономической величины, оказывается высокоинформативным, но вместе с тем и непередаваемым, ибо для этого необходимо слишком большое число операций. Гораздо легче передать (и расшифровать) сообщение, полученное на основе системы элементов, число комбинаций которых заранее ограничено.

А. Р. Усманова

КОЗЕР (Coser) Льюис А. (р. 1913) - американский социолог, один из основных теоретиков социологии конфликта. Основные сочинения: "Функции социального конфликта" (1956); "Социальный конфликт и теория социального изменения" (1956); "Этапы изучения социального конфликта" (1967) и др. Выступал против игнорирования социологами концепта конфликта и соответственно понимания социальных конфликтов как аномалии или патологии общественного развития. Конфликт, по К.. - важнейший элемент социального взаимодействия, каждое общество хотя бы потенциально содержит социальные конфликты. Существуют условия, при которых даже открытый конфликт может способствовать усилению интеграции социального целого. К. определяет социальный конфликт как борьбу за ценности и притязания на определенный статус, власть и ограниченные ресурсы, причем целями конфликтующих сторон являются не только достижение желаемого, но и нейтрализация, нанесение ущерба или устранение соперников. Такие конфликты могут иметь место между индивидами, группами или между индивидами и группами. Данное определение конфликта является одним из самых распространенных в конфликтологии.

Основное внимание К. уделяет анализу позитивных возможностей социальных конфликтов: развивая идеи Зиммеля (см.). он сформулировал основные положения, касающиеся позитивных функций конфликта, а также переменных, определяющих его динамику, в том числе различение "реалистического" и "нереалистического" типа конфликтов. Последствия конфликтов для социального целого зависят и от характера этого социального целого: жесткие общественные структуры подвержены разрушительному влиянию конфликтов, более же гибкие и открытые дают возможность выхода конфликтам, которые тем самым повышают гибкость социальной системы, делая ее более открытой и адаптивной к новому. Работы К. оцениваются в конфликтологии как достаточно всеобъемлющие в силу того, что им анализируется и описывается широкий круг- вопросов, включающих причины конфликтов, переменные, определяющие их остроту и длительность, функции конфликта.

Н.В. Гришина

КОЛЛЕКТИВНОЕ БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ - универсальные, всеобщие образы и идеи, имеющие психически унаследованный характер, передающиеся из поколения в поколение и лежащие в основе деятельности людей.

Термин "К.Б." был введен в психоаналитическую литературу швейцарским психотерапевтом К.-Г. Юнгом (см.), который в работе "Психология бессознательного процесса" уделил внимание рассмотрению не только личностно-человеческих характеристик, но и мифологических фигур, выражающих чувства пациентов. В разделе, названном им "Архетипы коллективного бессознательного", он подчеркнул, что некоторые атрибуты нельзя отнести целиком и полностью к человеческой личности, а следует рассматривать в качестве содержаний "сверхличностного или коллективного бессозна-

429

к

КОЛЛОНТАИ

тельного". Поясняя свою точку зрения, Юнг отметил, что "коллективное бессознательное - нечто вроде осадка опыта и одновременно - образ мира как некая его априорность". В этом образе содержатся определенные черты, так называемые доминанты, или архетипы (см.у й другом разделе данного труда, озаглавленном "'Личное, сверхличное, или коллективное бессознательное", он писал о том, что в глубинном слое К.Б. дремлют изначальные общечеловеческие образы, а само по себе оно представляет объективно-психическое, в отличие от субъективно-психического индивидуального бессознательного.

В понимании Юнга содержание К.Б. - это не только осадки архаических способов функционирования людей, но и осадки функционирования животного ряда предков. В отличие от индивидуального, личного бессознательного, состоящего из содержаний, которые некогда были сознательными, но в силу вытеснения исчезли из сознания, К.Б. характеризуется тем, что его содержания никогда не были в сознании, никогда не были приобретены индивидуально, а обязаны своему существованию всеобщему унаследованию.

В докладе "Понятие коллективного бессознательного", прочитанном Юнгом в Обществе Абернети (Англия) в 1936, и в ряде последующих его публикаций в той или иной степени изложены представления о К.Б. Согласно этим представлениям, К.Б. можно охарактеризовать следующим образом: оно развивается не индивидуально, а получено по наследству; состоит из архетипов как неких предсуществующих форм, являющихся моделью и образцом инстинктивного поведения; включает в себя продукты архаической природы, т.е. содержания и образы поведения, которые являются у всех индивидов одними и теми же; идентично у всех людей и тем самым образует всеобщее основание душевной жизни каждого; имеет мифологические по своему характеру содержания; состоит из образов, не имеющих кровной или расовой наследственности, а принадлежащих к человечеству в целом; является хранилищем реликтовых остатков и воспоминаний о прошлом; представляет собой единую для всех подоснову, на которой сохраняется нерасторжимая целостность и фундаментальная идентичность; вбирает в себя такие содержания, которые не могут быть объектом произвольного намерения и не подвластны контролю со стороны воли; может активизироваться в большой социальной группе, в результате чего возникает коллективное помешательство - духовная эпидемия, способная привести к революции, войне, катастрофе.

Вводя в концептуальный остов понятие "К.Б.", Юнг признавал, что на материале анализа сновидений 3. Фрейд (см.) первым обратил внимание на факт наличия в сновидениях элементов, которые не являются индивидуальными и не выводятся из личного опыта сновидцев. Основатель психоанализа назвал их "прафантазиями", "архаическими остатками", тем самым подчеркнув их коллективную, а не индивидуальную природу. В более широком плане, выходящем за рамки сновидений, в работе "Тотем и табу" Фрейд говорил об "унаследовании психических предрасположений", а позднее -

об "архаическом наследии прошлого" и "унаследованных схемах". В частности, в работе "Человек Моисей и монотеистическая религия" он обращал внимание на то, что "в душевной жизни индивида могут оказаться действенными не только лично пережитые, но и усвоенные при рождении содержания, элементы филогенетического происхождения, архаическое наследие". По его мнению, архаическое наследие человека охватывает как предрасположенности, так и "следы памяти о переживаниях прежних поколений".

Вместе с тем, в отличие от Юнга. Фрейд не использовал в своих работах понятие "К.Б.", считая, что подобное выражение является ни чем иным, как тавтологией. В связи с этим он подчеркивал, что "содержание бессознательного ведь вообще коллективно, оно общее достояние людей". Поэтому, не прибегая к понятию "К.Б.", Фрейд предпочитал говорить о филогенетическом происхождении бессознательного, об унаследованном, сокращенном повторении развития, пройденного всем человечеством в течение длительного времени, начиная с первобытных времен, о "психическом конденсате", ставшем неотъемлемым наследием, которое с каждым поколением нуждается только в пробуждении, а не в приобретении. Типичным примером подобного наследия является, по его мнению, "врожденная" символика, доставшаяся людям от эпохи развития языка и одинаковая по смыслу у всех народов, несмотря на различие языков.

В.М. Лейбин

КОЛЛОНТАИ (урожд. Домонтович) Александра Михайловна (1872 - 1952) - деятель международного и российского революционного движения, дипломат, социолог. Спутница жизни деятелей российского революционного движения -Плеханова, Шляпникова, Дыбенко.

Родилась в Петербурге в семье генерала. С 1906 - в РСДРП, примыкала к меньшевикам, с 1915 - большевичка. С 1908 по 1917 - в эмиграции (Англия. Германия, Швейцария, Скандинавские страны. США). Член Международного бюро социалисток, участница международных социалистических конгрессов в Штутгарте (1907). Копенгагене (1910), Базеле (1912). В 1915-1917 вела активную антивоенную пропаганду. По возвращении в Россию с марта 1917 - член исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, член редколлегии большевистского жури. "Работница". Участница Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде. После революции - нарком гос. призрения (соц. обеспечения), в 1919 - нарком пропаганды и агитации Крымской республики, член комиссии ЦК КП(б) Украины по агитации и пропаганде среди работниц. В 1920 - зав. женотделом ЦК РКП(б).

К. являлась активным участником "рабочей оппозиции" в ЦК ВКП(б) и жестким идейным критиком В. Ленина. В 1923-1945 - на дипломатической работе (1923-1926 - полпред и торгпред СССР в Норвегии, 1926 - полпред и торгпред в Мексике, в 1930-1945 - посланник в Швеции). С 1945 - советник МИД.

Согласно оценкам и ретроспективному исследованию Р.-Л. Винклер и А.И. Черных, перу К. принадлежит первое мар-

430

КОММУНИЗМ

к

ксистское статистическо-социологическое исследование положения рабочего класса одной из окраин Европейской России - Финляндии ("Жизнь финляндских рабочих. Экономическое исследование" - 1903). Осуществленное на основе практически всех опубликованных в то время по этому вопросу статистических материалах (на русском, шведском, финском, немецком и французском яз.; библиография включает 82 названия), это исследование охватывает практически все стороны жизни рабочих Финляндии - бюджет, питание, условия труда и продолжительность рабочего дня в разных отраслях, образование, семейно-брачные отношения, положение женщин-работниц, медобслуживание, избирательные права трудящихся, взаимоотношения рабочих и предпринимателей; дан анализ развития рабочих организаций в Финляндии. Часть материалов, которые по цензурным соображениям не могли быть опубликованы, вошли в сборник "Финляндия и социализм" (1906), за который К. подверглась судебному преследованию и вынуждена была бежать из России в 1908. Основное место в теоретическом наследии К. занимают вопросы женского движения. Первой работой К. по этой теме и второй в России (после книги Н. Крупской, 1899) стала книга "Социальные основы женского вопроса" (1909). В 1916 вышла книга К. "Общество и материнство" (переизд. в 1921 и 1923), в которой дан сравнительный анализ государственного страхования материнства в 15 странах мира. Женский вопрос понимается К. как "противоречие между ролью женщины в производстве и ее политическим и социальным бесправием, ее подчиненностью мужчине". По мнению К., положение женщины в обществе, ее права определяются той ролью, которую женщина играет в процессе промышленного производства. Поэтому проблемы экономической самостоятельности имеют первостепенное значение для женщин-работниц, а достижение гражданских и политических свобод необходимо именно для того, чтобы закрепить завоеванное в экономической сфере. К. оспаривала положение А. Бебеля, что пролетарское и буржуазное женские движения могут вести борьбу, "маршируя отдельно, но сражаясь вместе", настаивала на четко определенной и выдержанной классовой позиции, отказываясь от союза с буржуазными феминистками. Утопические представления о будущем обществе как обществе всеобщего братства, свойственные К. в предреволюционный период, привели ее к убеждению, что семья как "эгоистическая ячейка", обеспечивающая человеку капиталистического общества единственный реальный оплот в жизни - кровнородственные узы, исчезнет, а узы кровного родства заменят узы пролетарского братства. На смену разлагающейся буржуазной семье как "принудительной форме брака" идет "свободный союз свободных индивидов". Этой новой норме общения между полами, которую установит коллективистское общество, соответствует идеал "свободной любви" - тезис, заостренный против "двойной морали" буржуазного общества.

Основные сочинения К. (помимо вышеперечисленных): "По рабочей Европе" (1912); "Международные социалистиче-

ские совещания работниц" (1918); "Из моей жизни и борьбы" (1921) и др.

КОММУНИЗМ (лат. communis - общий) - одна из радикальных версий общественного идеала, сопряженная с мифом о достижимости всеобщего равенства людей на основе многомерного и беспредельного изобилия. В социально- и историко-философском измерении идея К. может быть охарактеризована как интеллектуальное явление эсхатологического и сотериологического порядка, выступившее своеобычной гипнотизирующей мутацией идеи о неограниченности и линейности общественного прогресса, присущего западноевропейской философии истории конца 18 - середины 20 в. (По мнению широко известного специалиста в области теории и истории К. - Р. Левенталя, - "для понимания генезиса коммунистического тоталитаризма необходимо осознать, что русские коммунисты захватили власть во имя утопического идеала совершенного равенства, выработанного радикальным крылом западного Просвещения - особенно в период французской революции".) В совокупности ряда своих существенных особенностей, т.обр., К. может трактоваться и как разновидность христианских ересей.

Наукообразный облик идее К. стремились придать Маркс (см.), Энгельс (см.), а также последователи и подражатели их парадигме понимания статики, динамики и перспектив развития общества. Основания комплекса представлений о К. были изложены в работах Маркса и Энгельса: "Манифест Коммунистической партии", "Принципы коммунизма", "Развитие социализма от утопии к науке", "Критика Готской программы" и др., а также в идеологическом творчестве Ленина (см.), Троцкого (см.), Бухарина (см.) и др.

В концептуальном плане совокупность идей, гипотез и социально-преобразующих программ, именовавшаяся Марксом и Энгельсом как "научный К.", не совпадает с теорией исторического материализма. Последний являет собой комплекс теоретических представлений, предметом которых выступали законы и закономерности стихийной необходимости в обществе, процессы осуществления истории в структурах отчуждения и самоотчуждения: исторический материализм анализирует сущность и параметры классового по природе своей общества, в границах которого именно "общественное бытие" определяет "общественное сознание". "Научный" же К. в потенции своей интерпретировался Марксом и Энгельсом как теория самоуправляющегося общества, способного регулировать направление и темпы социальных изменений; как теория общества, освободившего людей от закрепощения стихийными силами экономической динамики общества и достигшего стадии эффективного контроля над последствиями человеческих действий. Переход от социума, выступавшего объектом исторического материализма, к социуму - объекту "научного К." рассматривался как "скачок человечества из царства необходимости в царство свободы" на основе сформировавшегося мирового рынка и централизованной капиталистической экономики. Увеличение производительного по-

431

к

тенциала человечества в целом было сопряжено, по Марксу, со все большей деградацией индивида, порабощенного силами отчуждения и властью денег. К. поэтому, согласно ранним работам Маркса, должен был явиться спасительным результатом универсального преодоления (в процессе "самообогащающегося отчуждения") всевозрастающей амбивалентности природы человека классового общества и обретения им таким образом "подлинного освобождения". ("Свобода", по Марксу, или "коммунистическая" свобода выступала как свобода экзистенциального порядка, как свобода "родового сознания", уничтожающего плюрализм личных интересов людей во имя безграничного развития всего богатства природы человека. Негативная, частная свобода индивидов в обществе и государстве понимается в "научном К." как эгоистическое по сути самоотчуждение, как свидетельство растущей дегуманизации человека. Маркс в принципе отвергал трактовку свободы в контексте индивидуалистически-правовых понятий и ориентации либерально-демократического толка.)

Представляя К. как итог процесса ликвидации системы общественного разделения труда и "рыночной ипостаси" человека капитализма, как социальный идеал всестороннего свободного самоосуществления личности во всех измерениях ее существования и деятельности, Маркс в дальнейшем осознал неизбежность ■"непосредственно-обобществленного", планируемого, жестко организованного, управляемого "сверху-вниз" производства (типа "одной большой фабрики") и в условиях К. (См. образ натурального хозяйства Робинзона Крузо как модель экономики К., субъектом которой выступает социум-коллектив, направляемый единой волей из - видимо - единого центра.) Особый акцент на исторической объективности и неизбежности процессов предельной централизации общественного производства сделал в дальнейшем Энгельс ("Развитие социализма от утопии к науке"). Ленин же в своих перспективных моделях большевистски-коммунистического переустройства общества требовал достижения такого положения дел. когда "...все граждане превращаются в служащих по найму у государства, каковым являются вооруженные рабочие. Все граждане становятся служащими и рабочими одного всенародного государственного "синдиката"... Все общество будет одной конторой и одной фабрикой с равенством труда и равенством платы". Осознавая принципиальную несовместимость собственных демагогических лозунгов о "непосредственном участии" трудящихся в управлении, Ленин сформулировал тезис о позитивности "подчинения, притом беспрекословного, во время труда, единоличным распоряжениям советских руководителей, диктаторов, выборных или назначенных советскими учреждениями, снабженных диктаторскими полномочиями". Все граждане общества отдавались тем самым в полное распоряжение коммунистической номенклатуры: Ленин требовал "полной и окончательной замены торговли планомерно организованным распределением", "принудительного объединения всего населения в потре-бительско-производственные коммуны", отмены денег -вплоть до "труда вне нормы, даваемого без расчета на возна-

граждение", и "неуклонных, систематических мер к замене индивидуального хозяйничания отдельных семей общим кормлением больших групп семей". (Показательно, что не будучи знакомыми с идеями раннего творчества Маркса о противоположности личного, прямого, внеэкономического принуждения, с одной стороны, и опосредованного, рыночного, экономического - с другой, идеологи большевизма в процедурах своей деятельности полностью воспроизвели мысль Маркса о том, что отнимая власть у "вещей" (денег, товаров), необходимо "передать ее лицам, наделяя одних людей властью над другими людьми".)

В популярных же в 1920-е изданиях "Азбука коммунизма" (Бухарин, Е.А. Преображенский) и "Терроризм и коммунизм" (Троцкий) центральное место занимали предельно экстремистские требования утопически-коммунистических преобразований: принадлежность детей не родителям, а "коллективу"; упразднение домашнего хозяйства; трактовка пролетарского насилия, "начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью" как "способа собирания человечества" и "метода выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи"; всеобщей милитаризации труда. (Согласно Троцкому, "мы делаем первую в истории попытку организации труда в интересах самого трудящегося большинства. Это, однако, не исключает элемента принуждения во всех его видах, и самых мелких, и самых жестоких... Верно ли, что принудительный труд всегда непроизводителен? Приходится отметить, что это самый жалкий и пошлый либеральный предрассудок. Весь вопрос в том, кто, над кем и для чего применяет принуждение".)

Абсолютный крах политики "военного К." в Советской России явился практической иллюстрацией реального антигуманного тоталитарного потенциала идеи К., невозможности его построения хоть сколько-нибудь цивилизованными методами. Как самообозначение понятие "коммунистический" было и остается присущим как значимому числу политических партий - правящих (КНР и др.) и оппозиционных (Россия и др.), так и экстремистских группировок (левые террористические группы Западной Европы, Латинской Америки и т.д.). Широкий диапазон концептуальных модификаций, позволяющий идее К. служить претенциозной, самодостаточной и (в некоторых пределах) исторически респектабельной формой провозглашения определенной идеологической ангажированности, обусловлен рядом его характеристик. Так, в теоретических разработках Маркса и Энгельса термин "К." выступал и как гипотетическое состояние общества, как определенный социальный идеал (Маркс), и как движение, уничтожающее современную организацию социума; и как "не доктрина, а движение", которое опирается "не на принципы, а га факты" (Энгельс).

Безотносительно к потенциальным деталировкам, содержание понятия "К." на рубеже 20-21 вв. может выражать: 1) отрицание любых форм организации института собственности в обществе, кроме тотальных и всепоглощающих ("общественная собственность", она же - "общенародная" в со-

432

КОММУНИКАЦИЯ

к

циалистическом варианте); 2) полемическую противопоставленность институту частной собственности в его рыночной ипостаси в контексте идеи "еще большего ее плюрализма", "еще большей социальной справедливости" и т.п.; 3) ориентированность на замену традиционных моделей распределения общественного богатства (соответственно достигнутому индивидом или их корпорацией положению в иерархии факторов "капитал - труд - знания - способности - культовый потенциал общественного поклонения" и т.д.) системой волевых распределительных решений; 4) замену традиционной правящей элиты - элитой, качественно иначе сформированной и т.д. В наиболее радикальных формах (практика большевизма и клики Пол-Пота в Камбодже) осуществление унифицирующих, уравнительных программ К. эффективно ре-зультировалось в виде не только ликвидации многоукладной и плюралистичной модели распределения собственности, но и в обличьи сопряженных процедур осуществления масштабного геноцида по критериям имущественного положения, социального происхождения и статуса.

В целом К., как правило, выступает в ряде ипостасей: как идеология маргинальных слоев общества, статусных и имущественных аутсайдеров; как разновидность социального нигилизма, противопоставляющего традиционной системе ценностей совокупность верований об "идеальном обществе "в будущем "посюстороннем" мире; как разновидность светской религии в облике наукоподобной идеологии "научного К.". (Гипнотизирующий эмоциональный эффект идеи К. нашел, в частности, отражение в сборнике воспоминаний бывших европейских приверженцев идеологии К. 20 в. - А. Жида, А. Кестлера, И. Силоне, Р. Райта, С. Спендера - "Бог, потерпевший крушение", 1949).

Ввиду приверженности его адептов преимущественно насильственным процедурам объективации программ переустройства общества, подавляющих инициативу отдельной личности и унифицирующих потребности и репертуары поведения людей, К. невозможен для осуществления в региональных масштабах. К. может выступать и анализироваться (на уровне мысленного социального эксперимента) исключительно в виде сознательно самоизолирующейся, замкнутой и статичной общественно-экономической, геополитической и духовной системы; либо мыслиться как принципиально вне-альтернативное планетарное явление.

А.А. Грицанов

КОММУНИКАЦИЯ (лат. communicatio - сообщение, передача) - смысловой и идеально-содержательный аспект социального взаимодействия. Действия, сознательно ориентированные на их смысловое восприятие, называют коммуникативными. Основная функция К. - достижение социальной общности при сохранении индивидуальности каждого ее элемента. Структура простейшей К. включает как минимум: 1)двух участников-коммуникантов, наделенных сознанием и владеющих нормами некоторой семиотической системы, например, языка; 2) ситуацию (или ситуации), которую они

стремятся осмыслить и попять; 3) тексты, выражающие смысл ситуации в языке или элементах данной семиотической системы; 4) мотивы и цели, делающие тексты направленными, т.е. то, что побуждает субъектов обращаться друг к другу; 5) процесс материальной передачи текстов. Таким образом, тексты, действия по их построению и, наоборот, действия по реконструкции их содержания и смысла, а также связанные с этим мышление и понимание, составляют содержание К. По типу отношений между участниками выделяются межличностная, публичная, массовая К. По типу используемых семиотических средств можно выделить речевую, паралингвисти-ческую (жест, мимика, мелодия), вещественно-знаковую (в частности, художественную) К.

До начала 20 в. философский интерес к К. был ограничен, с одной стороны, исследованиями в области происхождения социальных норм, морали, права и государства (теория общественного договора), с другой стороны, наличными средствами организации самой философской К. (проблема диалога). Современный философский интерес к К. определен тем сдвигом, который произведен общим изменением места и роли К. и коммуникативных технологий в различных общественных сферах, интенсивным развитием средств К. ("взрыв К."). Процессы технологизации и автоматизации деятельности позволили перенести "центр тяжести" в общественных системах с процессов производства на процессы управления, в которых основная нагрузка падает именно на организацию К. С другой стороны, указанные процессы все больше освобождают человека от деятельности, расширяя область свободного времени, которое человек проводит в "клубах", т.е. структурах свободного общения, где основным процессом также является К. по поводу ценностей, идеалов и норм.

Тема К., интерсубъективности и диалога становится одной из главных в философии 20 в. Теоретическим фактором, во многом определившим лицо современных исследований К., стал поворот философской и научной рефлексии к действительности языка. Исследования языковых и знаковых структур, развернувшиеся с начала 20 в. в работах философов и логиков (Б. Рассел, Л. Витгенштейн и др.). лингвистов (Ф. Соссюр и др.) и семиотиков (Ч. Моррис и др.) радикально изменили понимание К. и подходы к ее изучению и организации. Так, например, Витгенштейн начинает рассматривать К. как комплекс языковых игр. имеющих свои семантико-прагматические правила и свои принципиальные ограничения. Если раньше язык полагался просто как средство К., то теперь сама К. погружается в структуры языка, становится пространством, в котором развертываются те или иные языковые формы. Такой поворот открыл горизонты для искусственно-технического отношения к организации К. За счет ставшего массовым конструирования языковых и знаково-семиотических средств, К. стала оискусствляться, приобретая различные организованные формы (массовая К., диалог "человек - машина" и т.д.). Другим фактором, определяющим значение темы К., стали критика и кардинальное переосмысление оснований самой философии, разворачивающиеся на

433

к

КОММУНИКАЦИЯ МАССОВАЯ

протяжении всего 20 в. В поиске новых оснований именно категории "К." и "диалог" начинают рассматриваться философами как одни из базовых и центральных.

При анализе и описании К. необходимо различать: 1) К. в широком смысле - как одну из основ человеческой жизнедеятельности и многообразные формы рече-языковой деятельности, не обязательно предполагающие наличие содержательно-смыслового плана. (Таковы некоторые структуры времяпрепровождения и психологические игры в смысле их реконструкции Э. Берном - см.). 2) Информационный обмен в технологически организованных системах - в этой своей ипостаси К. исследуется футурологами. 3) Мыслекоммуникация как интеллектуальный процесс, имеющий выдержанный идеально-содержательный план и связанный с определенными ситуациями социального действия. 4) Экзистенциальную К. как акт обнаружения Я в Другом. В таком качестве К. - основа экзистенциального отношения между людьми (как отношения между Я и Ты) и решающий процесс для самоопределения человека в мире, в котором человек обретает понимание своего бытия, его оснований. К. становится у К. Ясперса целью и задачей философии, а мера коммуникативности - критерием оценки и выбора той или иной философской системы. К. оказывается в центре и социальной теории. Так, Ю. Хабермас (см.), разрабатывая свою теорию коммуникативного действия, рассматривает К. в качестве базового социального процесса. Он обращается к К. как повседневной практике частных жизненных миров и полагает процессы коммуникативной рационализации жизненных миров в качестве структурирующих общественность. Именно развитие коммуникативных практик и коммуникативная рационализация, а не отношения производства, лежат, с точки зрения Хабермаса, в основе современного гражданского общества. Особое направление исследований К. было задано в СМД (системо-мыследеятельностной) методологии. Здесь К. рассматривается как процесс и структура в мыследея-тельности, т.е. в неразрывной связи с деятельностным контекстом и интеллектуальными процессами - мышлением, пониманием, рефлексией. Эта особенность содержания понятия "К." в СМД-методологии подчеркнута специально введенным неологизмом "мыслекоммуникация". Мыслекоммуникация полагается связывающей идеальную действительность мышления с реальными ситуациями социального действия и задающая, с одной стороны, границы и осмысленность мыслительных идеализации, а, с другой стороны, границы и осмысленность реализации мыслительных конструктов в социальной организации и действии.

Л.Ю. Бабайцев

КОММУНИКАЦИЯ МАССОВАЯ - разновидность социальной коммуникации (см.), при которой в качестве получателя информации (см.) выступает неструктурированный по типологическим критериям совокупный субъект, - в отличие от коммуникации маркетинговой, или специализированной, где совокупный субъект по типологическим характеристикам разбит на несколько однородных подгрупп (например, по

критерию социально-демографического положения либо ценностно-установочных приоритетов). Таким образом, К.М.' можно рассматривать наряду с иными разновидностями социальной коммуникации, такими как интраперсональная (коммуникация с самим собой), интерперсональная (межличност-ная) и маркетинговая (специализированная). Если от последней К.М. отличает неопределенный коммуникант, то от межличностной К.М. разнится прежде всего тем, что в ее рамках два отдельных индивидуума не могут установить обособленный обмен информацией между собой.

К.М. присущи следующие особенности:

1) ярко выраженная социальная направленность: в какой бы персонифицированной форме она не осуществлялась, т всегда сообщение не для одного конкретного человека, а для больших социальных групп;

2) организованный характер в связи с использовании технических средств: в противоположность межличностному общению, где в зависимости от обстоятельств присутствуют! спонтанные, и организованные формы, К.М. не может существовать вне организованных форм;

3) институциальный характер К.М.: средства К.М. выступают в роли социальных институтов (см.), которые в конечном счете реализуют интересы определенных социальных групп (см.);

4) коллективный характер коммуникатора, который выступает не столько от своего имени, сколько от имени группы, которую он представляет;

5) сообщения К.М. характеризуются прежде всего универсальностью, социальной актуальностью и периодичностью;

6) коммуникант представляет собой, с одной стороны, разновидность массы, чьими существенными характеристиками будут огромные размеры и неорганизованный, стихийный характер, что делает ее анонимной, а с другой - окончательное мнение отдельных читателей, слушателей и зрители формируется лишь после обсуждения соответствующих сообщений с другими людьми, прежде всего со значимыми дм них лицами, которых принято называть "лидерами мнений", В итоге коммуникатором в К.М. является "массовая публика" -не аморфное множество потребителей информации, а система, состоящая из групп, которые имеют своих лидеров, способных через межличностные связи формировать то или инм мнение по обсуждаемому в К.М. вопросу.

В советской социальной науке в конце 1970-х оформила мощный методологический подход, и по сей день существующий в той или иной степени представленное™. В соответствии с ним К.М. интерпретируется как процесс распространения информации с помощью технических средств (га-чать, радио, кинематограф, телевидение) на численно бол-шие рассредоточенные аудитории (см.). Основная функцм К.М. заключается в обеспечении взаимосвязи между элеме* тами общности (индивидами, социальными группами) и мя-ду самими общностями с целью поддержания динамического равновесия и целостности данного социального образован™.

И. В. Сидорам

434

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ

К

КОММУНИКАЦИЯ ОРГАНИЗАЦИОННАЯ - 1) все

многообразие информационно-коммуникационных взаимодействий организации, которые условно можно разделить на два типа - коммуникация внутри организации и коммуникация организации с ее внешней средой; 2) сравнительно молодая наука, предмет которой в узком смысле - взаимовлияние структуры организации и ее коммуникационных потоков, в широком смысле - коммуникационные потребности организации.

К.О. характеризуется двумя основными параметрами: направлением коммуникационных потоков и официальным/неофициальным статусом основных каналов передачи информации (см,). Что касается такой характеристики, как направление, то горизонтальные потоки информации в организации имеют место чаще, чем вертикальные, и обмен информацией в них менее подвержен искажениям. Вертикальные потоки могут двигаться в нисходящем направлении - так передается информация по уровням формальной структуры от высшего руководителя до рядовых работников, и в восходящем направлении - используется для обратной связи подчиненных с руководством с целью проинформировать о результатах работы и текущих проблемах. В последнем случае возникает специфическая проблема искажения информации вертикальным каналом, передающим информацию снизу вверх, связанная с тем, что система организационной коммуникации склонна искажать информацию в направлении, увеличивающем вероятность получения работниками вознаграждения и уменьшающем вероятность получения наказания. Поэтому, чтобы информация, идущая снизу вверх по формальной иерархии (см.), была точна и надежна, в организации должны существовать специальные каналы и механизмы, поощряющую обратную связь, от корпоративных "горячих линий" до непосредственного инспектирования высшими руководителями состояния дел на производственном уровне.

По своему статусу коммуникационные каналы делятся на формальные и неформальные.

Формальная коммуникация служит для передачи сообщений, признанных в организации в качестве официальных. Эти сообщения чаще всего носят письменную форму и передаются по вертикальным каналам. Неформальная коммуникация возникает в организации спонтанно, не контролируется руководителями и во многом порождается индивидуальными интересами. По сравнению с формальной, для неформальной коммуникации характерны относительно высокая скорость распространения информации -и относительно высокий риск ее искажения. Формальные и неформальные каналы коммуникации в организации взаимозаменяемы и дополняют друг друга. Чем более обязательны и чем строже контролируются формальные каналы, тем интенсивней развиваются каналы неформальные.

Эффективность коммуникационных каналов организации определяется тем. как быстро доходит управленческая информация до адресата и насколько она сохраняет свою адекватность, пройдя по этим каналам. Любые отклонения от за-

данных организацией параметров скорости и адекватности называются информационной дисфункцией. Информационная дисфункция в организации заключается в искажении информации, потери информации, а также в производстве значительного количества избыточной информации, причем борьба с каким-то одним ее проявлением приводит к гиперпроявлению другого (например, меры по предотвращению потерь информации через ее дублирование тут же приводят к возрастанию избыточной информации).

Возможно ли преодоление информационной дисфункции? Положительный ответ на этот вопрос дает теория управления, утверждающая, что должен существовать определенный оптимум информации, необходимый для управления системами разной сложности. Об этом гласит сформулированный американским ученым У.Р. Эшби закон необходимого разнообразия: разнообразие сложной системы требует управления, которое само обладает необходимым разнообразием. Отсюда следует: чтобы управлять, нужно располагать необходимым разнообразием (структурой) информации. Иными словами, системой со сложной структурой нельзя эффективно управлять, располагая простой информацией. Так как современная организация безусловно является сложной системой, то и управление ею предполагает использование сложной как по содержанию, так и по форме организации информации. К основным способам преодоления информационной дисфункции в современной организации относятся: действие самой организационной структуры; устранение посредников в потоках информации; развитие коммуникативной компетенции персонала; комплекс мер, учитывающих специфику передачи сложной устной и письменной информации, и др.

И. В. Сидорская

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ - интердисциплина, изучающая процессы распространения и циркуляции информации в обществе. Первоначальное значение термина "коммуникация" (от лат. communicatio - путь сообщения) с течением времени несколько изменилось и в настоящее время переводится с романских языков (communication) как сообщение, процесс передачи информации, причем трактуемый весьма широко.

Различают, как минимум, пять уровней исследований коммуникации. Интраперсональная коммуникация изучает "разговоры с самим собой", процессы обработки информации индивидом. Интерперсональная коммуникация исследует межличностное взаимодействие, включая параязыки, такие, например, как взаимное расположение в пространстве или "язык тела" (см.). Групповая коммуникация занимается исследованиями групповой динамики: к ним относятся и исследования институциональной (организационной) коммуникации. Массовая коммуникация имеет дело с сообщениями, направляемыми массовой аудитории через средства массовой информации, часто с политическими или коммерческими целями. Пятый, в последние годы особенно быстро развивающийся, вид коммуникации изучает обмен сообщениями с

435

к

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ

объектами, не являющимися людьми, в первую очередь, с машинами, компьютерами, высокими технологиями, например, компьютерными играми или банкоматами.

Выделение наук о коммуникации в самостоятельное направление принято относить к 1950-м, хотя первые публикации его основоположников Г. Лассуэлла, П. Лазарсфельда, Н. Винера (см.) и др. появились еще в 1940-х и даже 1930-х. Принято считать, что концепция коммуникации возникла в результате разочарования в идеалах демократии, оказавшихся неспособными предотвратить возникновение тоталитарных режимов, беспрецедентных по своей жестокости войн, массовых преступлений против человечности.

Первые определения коммуникации настаивают, в большей или меньшей степени, на механизмах, благоприятствующих развитию социальных отношений, в частности, на механизмах передачи содержания и феноменах символизации. Исторически первая кибернетическая модель коммуникации, разработанная основателем кибернетики Н. Винером, основана на математической теории информации (см.), согласно которой информация, полученная через открытую систему, уменьшает степень неопределенности, энтропии, которая в замкнутой системе необратимо возрастает, что приводит к возрастанию беспорядка и, в конечном счете, к потере контроля над функционированием системы.

Кибернетика (см.) как учение о "контроле и отношениях", таким образом, заявила свои претензии на новую идеологию - идеологию "открытого общества" (см.), стабильность которого поддерживалась бы свободной циркуляцией информации, равно доступной всем его членам. Несмотря на всю утопичность, эта идеология была с энтузиазмом воспринята интеллектуалами 1950-х. и сегодня трансформировалась в феномен "коммуникационного" мышления, важнейшим требованием которого, наряду с терпимостью и готовностью к компромиссам, является "прозрачность" информационных потоков.

Не меньшее влияние на становление наук об информации и коммуникации имело эмпирико-функционалистское направление исследований СМИ. сложившееся в США в годы Второй мировой войны и пережившее подлинный расцвет в 1950-х. Это направление традиционно связывают с именами П. Лазарфельда (см.), впервые исследовавшего аудитории радио и прессы, К. Ховланда, психосоциолога, изучавшего феномены формирования индивидуальных мнений и убежденности в малых группах, и Г. Ласуэлла, занимавшегося теорией пропаганды и функционированием масс-медиа. Последнему мы, в частности, обязаны знаменитым определением коммуникативного акта, который может быть описан ответами на следующие вопросы: Кто? Что говорит? По какому каналу? Кому? С каким результатом? Эмпирико-функционалистский подход сыграл чрезвычайно важную роль в становлении исследований коммуникации. Были уточнены теоретические основания модели коммуникативного акта, зафиксированы и развиты правила эмпирических работ. Гибкость функционального подхода к исследованиям СМИ, его

открытость влиянию "сопредельных" наук привели к впечатляющим научным результатам, среди которых теория манипулирования массами, известная как теория "подкожного впрыскивания", основы которой заложила модель двухэтап-ного воздействия коммуникации Каца и Лазарфельда; "спираль молчания" (Ноэль-Нойман); открытие функции "записной книжки" СМИ (МакКомбс и Шоу); стратификация телевизионной публики (Клик и Леви); исследования культурной и гражданской эффективности телевидения (Гербнер и др.) и многое другое. Следует, однако, отметить, что функционали-стекая модель К.С. "причина - действие" (или "стимул - ответ", в бихевиористской терминологии) полностью противоречит "циркулярной" модели кибернетического подхода. Все попытки примирить или объединить их потерпели неудачу. Фундаментальные различия моделей с неизбежностью дифференцировали интересы исследователей К.С: если для кибернетиков основной интерес представляла циркуляция информации в обществе, то функционалисты концентрировали свое внимание на роли СМИ и теории влияния.

Третьим основополагающим направлением, без которого сегодня невозможно представить науки о коммуникации, является структурный метод и его лингвистические и, в более широком смысле, семиологические, приложения. Среди авторов, положивших начало структурным исследованиям ком- [ муникации. необходимо назвать К. Леви-Стросса (см.), М. Фуко (см.), Р. Барта (см.), К. Метца, У. Пирса и др. Методы структурного анализа применяются к художественным и профессиональным текстам, аудио-, видео- и кинодокументам. Они легли в основу развития современных методов обработки информации и репрезентации знаний.

С конца 1960-х науки о К.С, сложившиеся первоначально из трех "фундаментальных" направлений, стали предметом интереса со стороны академических профессиональных сообществ и были обогащены многочисленными идеями. Среди них, в частности, следует отметить социологию массовой культуры, социологию массовой коммуникации, психосоциологию, политэкономию (критическую) коммуникации, прагматику, этнографию коммуникации, этнометодологию и социологию социальных взаимодействий, социологию техники и медиатизации, исследования социального потребления медиа и новых технологий информации и коммуникации, наконец, различные философские рефлексии. Информация и "продолжающая" ее коммуникация приобретают все большую стратегическую значимость, особенно в сфере управления, политического и экономического соперничества. Коммуникационные техники обновляют и порождают новые социальные технологии, а биржевая стоимость сектора коммуникации, равно как и сектора информационных товаров, организуемого все более и более на промышленной основе, постоянно возрастает на протяжении вот уже, по крайней мере, десятилетия. В течение полувека коммуникационна» теория обогащается многочисленными разработками, однако ее конфигурация еще не сложилась окончательно и продолжает динамично развиваться. Можно ожидать, что происхо-

436

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ

к

дящие изменения повлекут за собой новые теоретические результаты.

О. В. Терещенко

КОММУНИКАЦИЯ СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ - процесс взаимодействия между субъектами социокультурной деятельности (индивидами, группами, организациями и т.п.) с целью воспроизведения, хранения и создания различных культурных программ, определяющих лицо конкретного типа культуры. К.С. служит одним из базовых механизмов культурной динамики, обеспечивая саму возможность формирования социальных связей, управления совместной жизнедеятельностью людей, накопление и трансляцию социального опыта. Общественная стабильность прямо зависит от степени эффективности К.С, поскольку она формирует тип мировоззрения, транслирует соответствующие формы социального поведения, а также способствует эффективному диалогу различных социальных слоев путем воспроизводства общезначимых целей и идеалов. К.С, таким образом, является необходимым условием воспроизводства конкретного типа общества и присущего ему типа культуры.

Необходимыми условиями К.С. являются: общий язык участников К. (сходные принципы записи и чтения культурной информации); наличие эффективных каналов передачи информации; знание правил К., соответствующих наличной социальной и ценностной иерархии (конкретно-исторической форме взаимоотношений элитарных, массовых и маргинальных, национальных, религиозных и др. культурных пространств). В определенном смысле каждое социальное действие может быть рассмотрено как коммуникативное, поскольку оно в любом случае является общественно значимым. В качестве культурного текста могут выступать риторика политика и истерика душевнобольного, пластика танца и течение уличного шествия, множество оттенков речи и столько же оттенков молчания. Любое человеческое движение приводит в действие социальную среду, неизбежно подвергаясь изучению и истолкованию, хотя бы на уровне простейшей эмоциональной реакции прохожих. Это значит, что само наше существование является естественным средством К.С. как содержащее и выражающее определенную (часто непредвиденную нами) информацию.

К.С. может быть классифицирована по различным основаниям: 1) по характеру субъектов К. (межличностная, лично-стно-групповая, межгрупповая, массовая, межкультурная и др.); 2) по уровням протекания К. (обыденно-бытовая, профессионально-специализированная, адаптационно-пропагандистская - средство трансляции культурного опыта с "высших" на "низшие" уровни культурного пространства, радикально-авангардистская - движение инноваций из "подполья" культуры к статусу нового канона и т.п.); 3) по типу социума (традиционный, тоталитарный, демократический) и т.д.

К.С. присущи следующие функции: а) инновационная (передача информации о новых знаниях, свойствах и признаках окружающего мира, о технологиях и нормах осуществле-

ния конкретного вида деятельности, моделях поведения, формах К., обучение потребителя локальному или глобальному социальному опыту и т.п.); б) ориентационная (сценарии поведения в сложноорганизованном природном и социальном пространстве, способствующие включению индивида в систему социальных связей и отношений, формирующие его мировоззренческие, ценностные и практические ориентации); в) стимуляционная (воспроизводство мотивационных оснований социальной активности людей, актуализация в конкретной ситуации соответствующих знаний человека об окружающей действительности и технологиях деятельности, а также навыки получения недостающей информации); г) корреляционная (уточнение или обновление перечисленных выше видов знаний, ориентации и стимулов). Поскольку человек существует в культурной среде и является ее продуктом, он обречен на постоянное получение потока многообразных "культурных посланий", определяющих его восприятие мира на самых разных уровнях - от повседневно-бытового до умозрительно-интеллектуального, предполагающего подключен-ность к гипертексту мировой культуры.

В зависимости от типа социального устройства можно выделить следующие типы К.С: 1) авторитарно-каноническая К. традиционного ("естественно закрытого") общества; 2) динамично-конкурентная "мозаичная" К. западного ("открытого") общества; 3) догматически-идеологизированная К. тоталитарно-бюрократического ("искусственно закрытого") общества. В первом случае стабильности общества, основанной на традиционных формах социальной практики и жесткой социально-ролевой иерархии, соответствует авторитарный тип К.С, ориентированный на постоянное воспроизводство ключевых установок архаичного сознания. К.С. традиционного общества работает по принципу кольцевого самоцитирования, поддерживая целостность наличного мифологического пространства и защищая его от любых внешних воздействий, способных нарушить цельность канона. Традиционная культура занята не расширением своего пространства и освоением новых возможностей, а производством очередных истолкований-комментариев классических текстов. Принципиальная культурная инновация для такой культуры возможна только как внешнее вторжение или интервенция "чужих" культурных образцов в результате взаимодействия культур (от торговых контактов до военной агрессии). Во втором случае К.С. отражает присущие обществу западного типа ориентации на динамичный процесс расширенного воспроизводства наличного типа социальных отношений. Это означает: а) растущее усложнение социальной структуры. появление новых форм занятости и жизненных укладов, т.е. рост субкультур; б) построение системы промышленного производства культурных образцов или "культурного конвейера" массового общества; в) как следствие - принципиальную антиавторитарность культурного пространства, предпочтение "вертикальным" ценностным отношениям ("высокое" искусство - "низкое" искусство) "горизонтальных" (равноправие культурных продуктов в конкурентной борьбе за потребите-

437

к

КОММУНИТАРИЗМ

ля). К.С. в тоталитарном обществе закрытого типа может быть по праву отнесена к "'культурным аномалиям". Тоталитарная культура одновременно и избыточно информативна (заполняя собой все доступное информационное пространство), и предельно мифологична (подменяя информацию идеологическими мифами). Фрагменты достоверных сведений частного плана, связанные с конкретными сферами человеческой деятельности, существуют в тени Большого Мифа. Человек тоталитарного общества охвачен иллюзией полной информированности. Все, выходящее за рамки усвоенных шаблонов, автоматически расценивается как "клевета и провокация". Тоталитарная культура разрушает исторически сложившиеся формы культурной динамики, формирования и трансляции новых культурных образцов, подменяя их фантомным псевдоинформационным пространством "идеологически выдержанной" коллективной галлюцинации, что неизбежно ведет к культурному кризису. Преодоление его предполагает не только оформление новых ценностных ориентации и воплощающих их культурных образцов, но и воссоздание на новом уровне естественных ("нормальных") для данной культуры механизмов культуротворчества, свободных от любых форм культурной цензуры и информационной агрессии.

Одна из наиболее значительных для культурной динамики форм К.С. - взаимодействие или диалог культур (см.). Разнообразие языков культуры, а следовательно и их смысловой насыщенности, усложняют поиск оптимального средства К.С, делая проблематичной их "переводимость" (возможность передачи оригинального смысла средствами иных языков, иной культуры или иного уровня этой же культуры). В то же время при К. (обмене знаками) неизбежно присутствует определенная неадекватность понимания (обусловленная различием индивидуального опыта, степенью знакомства с языком и т.п.). Получатель культурного текста всегда обладает набором предварительных "фоновых" ожиданий по поводу его содержания и интерпретирует текст в соответствии с этим представлением. Субъективность адресата встречается с субъективностью автора на территории упорядоченного набора культурных знаков. Сама природа К. как диалога нетождественных друг другу персонажей (иначе она была бы просто излишней) несет в себе неизбежность непонимания и ложной интерпретации. В то же время искажение смысла в процессе оформления и чтения культурных текстов служит важным фактором, обеспечивающим изменчивость и подвижность языков культуры.

Наряду с развитием уже существующих форм К.С. (введение новых актуальных знаков и значений, историческая и географическая динамика языков, их взаимопроникновение, очистка от архаизмов и т.п.) человечество постоянно находится в поисках новых, более совершенных форм хранения и передачи социальной информации. "Всемирная паутина" Интернета - один из шагов в этом направлении. Чем сложнее общество, тем значительнее дифференциация присущих ему ценностей и соответственно - К.С.

М.Р. Жбан кон

КОММУНИТАРИЗМ (comtnunitarianism. от англ. "community" - сообщество) - влиятельное направление в американской социальной теории, сформировавшееся в 1990-х вокруг идей и работ А. Этциони (см.). Практически с самого момента возникновения К. развивался не только как социальная философия, но и как социально-политическое движение, отстаивающее интересы сообществ в отношениях с государством (см.) и бизнесом.

Теоретические и практические аспекты К. связаны с общей проблематикой и общим объектом - многообразием сообществ, образующих фундаментальную основу любой социальной структуры. После того, как в 1990 группой интеллектуалов в Университете Джорджа Вашингтона (во главе с А. Этциони и В. Галстоном) была сформулирована "Коммуни-тарная платформа", подписанная в последствии многими общественными деятелями и политиками, 1990-е стали периодом популяризации К. (и самого термина) в общественно-политических дискурсах (от журнала "Тайм" в США до политической платформы премьера Тони Блэра в Великобритании). Особую роль в этом процессе сыграли журнал "The Responsive Community" и Коммунитарная сеть (Communitarian Network), которая издает журнал и лидером которой является А.Этциони (сеть базируется в Вашингтоне). Политическая привлекательность К. объяснима его центристской ориентацией и идеологической нейтральностью, его способностью фундаментально противостоять любого типа экстремизму. К. в США равно удален от консервативной и демократической платформ и удостаивается равного внимания со стороны обоих политических лагерей, все более осознающих историческую исчерпанность поляризации политического поля. Аналогичным образом в Европе К. поднимается на флаг как универсальная идея различными политическими силами левого и правого толка. Наиболее популярная и широко воспринятая в социально-политическом контексте идея К. воплощена в трехсекторной модели общества (предложенной А.Этциони), в которой ключевую роль играет партнерский баланс между государством, рынком и сообществами.

Согласно Этциони, термин "коммунитарный" впервые появился в первой половине 19 в. и его первоначальное значение было связано с политической активностью групп, вдохновляемых коммунистической и социалистической догматикой. Однако уже в начале 20 ст. общепринятое словарное значение этого термина указывало на основные характеристики того или иного сообщества. Теоретические основы К. уходят корнями в античную философию (Аристотель), религиозно-философские представления об обществе в Ветхом и Новом Завете, католическую философию, в идеи доступного знания в философии Просвещения, социальную теорию Ф. Тенниса (см.), Э. Дюркгейма (см.). Р. Нисбета, Дж. Дьюи, Т. Парсонса (см.), В. Корнхаузера. В современной социологии коммунитарной перспективе близки идеи Д. Белла (см,), Р. Путаема, Дж. Грея. Особое значение для Этциони имеет коммунитарная философия М. Бубера (фундаментальность отношений "Я - Ты").

438

Новый К. конца 20 в. значительно отличается от идей своих предшественников. Для понимания сути сообществ особенно важно не противопоставление индивидуальной свободы и социальных обязательств, а поиск гибких форм баланса между личностью и обществом, между автономией и интересами сообщества, между общим благом и свободой, между правами и обязанностями.

К. проявляет себя как конструктивная оппозиция индивидуалистическому рыночно-демократическому либерализму (см.) и традиционалистскому авторитаризму, предлагающим редуктивные взаимоисключающие подходы. Этциони определяет эту проблему с точки зрения фундаментального баланса прав и обязанностей: коммунитаристский идеал - это общество, где нет асимметрии между доминирующими индивидуальными правами и редуцированной социальной ответственностью (принцип "общих ценностей и обоюдной ответственности"). Эффективная реализация прав невозможна вне сообществ, а значит невозможна без принятия обязательств перед сообществом. Забота о себе и своих правах предполагает материальное и моральное благополучие других. В этом состоит социальная справедливость (не самопожертвование, а постоянное осознание роли других). Этциони приводит пример проблемы асимметрии прав и обязанностей на материалах исследований, проводившихся его группой в Гарварде: молодые американцы отчетливо осознают свое право на беспристрастный и гуманный суд, однако не хотят признавать своей обязанности входить в жюри присяжных. Последователи К. настаивают на том, что нельзя возводить права в абсолют, доводить защиту прав до экстремизма и размножать права до бесконечности. В гражданском обществе (см.) права не должны доминировать над ответственностью (обязанностями).

С точки зрения теоретических предпосылок, К. базируется на несложной аксиоматике: а) люди рождаются и живут в сообществах (семья, друзья, школа и т.д.); б) сообщества существуют благодаря вырабатываемым в них моральным ценностям. Очевидно, что человек появляется на свет без моральных и социальных ценностей. Даже восстание против ценностей предполагает, что прежде люди их приобретают, делая их своими. Таким образом, в сообществах сначала семья (на первой линии), а затем школа и религия стоят на страже морали. В современных индивидуалистических обществах этот элемент в существенной мере утратил свою силу, поэтому неудивительно, что дети не могут сказать "нет" многим пагубным влияниям или даже убивают друг друга.

К. есть моральная доктрина, предлагающая культивирование сообществ как восстановление добродетели. Это ни в коем случае не предполагает возвращение к "традиции", которая может позволить себе моральное подавление меньшинств и клеймить за моральную неполноценность. Мораль начинается в семье и следовательно начинается с родителей. К. ставит своей задачей обратить их к пониманию ценности детей и посвящения себя детям. А.Этциони, например, предлагает политические решения этого вопроса: законодательно закрепить более гибкий рабочий график, возможность рабо-

тать дома, платить пособия на новорожденных (перенять у США европейский опыт), активно противодействовать разводам. У. Галстон обращает внимание на плачевный социологический диагноз американского общества 1990-х: треть детей рождается вне брака, текущий тренд разводов приближается к 40% - т.е. 2/5 браков в США будут обречены на развод; при этом, согласно опросам, американское общество осознает упадок морали и связывает его с деградацией семьи. В США разводы - результат нагнетания индивидуализма и игнорирования ответственности. Галстон подчеркивает, что в Европе ситуация значительно более оптимистичная. Проблема разводов иллюстрируется исследованиями бедности: большинство детей из неполных семей проходят через уровень жизни, лежащий за чертой бедности, тогда как большинству детей из нормальных семей не приходится испытать бедность. Аналогичная картина с риском заболеваний среди детей (в особенности психических), переживших драму развода родителей. Таким образом, с точки зрения К., такие острые социальные проблемы как бедность и растущее неравенство являются результатом морального упадка и деградации семьи.

Что касается образования, то здесь, с точки зрения сторонников К., нельзя допускать, чтобы академизм доминировал над личностным элементом в обучении, поскольку образовательная среда сама по себе посылает сообщение учащимся: например, спорт может учить умению выигрывать, либо умению играть по правилам. Для Этциони вся школа - это пространство морального опыта. Ряд авторов толкует комму-нитарное образование, с одной стороны, как привлечение студентов к благотворительным проектам в качестве волонтеров во внеурочное время. С другой стороны, рассматриваются варианты включения в учебные программы специальных предметов (но не по типу изучения прав и граждановедения), которые предполагали бы включение учащихся в социальную активность на благо сообществ.

Ключевая проблема определения "истинности" и критериальной полноты любого морального дискурса (а также проблема морального релятивизма) решается в теории К. на основе принципа "совместного разбирательства" ("cooperative enquiry", А. Этциони использует термин "моральный диалог"). В моральном установлении сообщества индивидуальные убеждения (исходят ли они от индивида, пророка, элиты или вождя) и/или объективное знание (научное) могут претендовать на истинность только в том случае, если они включены в коммуникативную кооперацию членов сообщества и разделяются в равной мере всеми участниками. Моральный консенсус как результат "совместного разбирательства", таким образом, базируется на своего рода коммуникативной гармонизации или коммуникативной добродетели, которая может быть использована и для пересмотра уже существующего морального соглашения. Данный принцип предполагает, что участники разбирательства имеют равный доступ к информации, равные возможности высказываться и задавать вопросы, а также способны содержательно формулировать результирующее правило соглашения.

439

к

КОМПЛЕКС

Если сообщество существует в условиях морального консенсуса, то, следовательно, оно разделяет и следующий принцип К. - "общие ценности и обоюдная ответственность". Реальное следование моральному идеалу означает взятие на себя ответственности и принятие определенных обязанностей всеми членами сообщества. Для более четкого понимания общих ценностей и ясного осознания обоюдной ответственности их полезно распределить в четыре основных категории: ценность любви (личные отношения, заботы и т.д.); ценность мудрости (опыт, понимание, ясность мысли и осознания); ценность справедливости (отсутствие дискриминации, подчинения в отношениях с другими); ценность самореализации (осуществление потенциала каждого в достижении общих целей). Однако данный принцип оставляет не вполне ясным то, возможно ли регулирование отношений между различными сообществами на основе таких категорий ценностей.

Общая социальная эффективность этой модели сообщества неразрывно связана с коммунитарной системой власти ("communitarian power relations"). Ее суть в обеспечении универсального равного участия всех граждан в определении полномочий власти - это не мажоритарная власть, следующая правилу большинства, а именно демократическая власть. Данный принцип очевидно сближает К. с идеями партиципа-торной демократии, фундамент которой был заложен еще Ж.-Ж.Руссо. В перспективном понимании К. власть - это прежде всего та власть, которая непосредственно связана с делами данного сообщества. Поэтому А. Этциони, например, постоянно подчеркивает важность социального распределения полномочий: местные власти не должны решать задачи семьи, национальное правительство не имеет право вмешиваться в дела местных властей, рынок не должен решать задачи образования и т.д. С точки зрения К., это не просто абстрактный механизм, а реальная альтернатива тем ограничениям политического участия, которые существуют в современных демократиях и существенно снижают социальную эффективность власти (коррупция, доминирующее влияние капитала групп интересов, формальное участие и т.д.).

Особое место в повестке дня К. занимает тема организации публичного пространства, поскольку публичные места неразрывно связаны с повседневной активностью сообществ. С одной стороны, приватизация/корпоративизация городского пространства оправдана регрессом публичных мест до состояния криминальной запущенности. Однако, с другой стороны, это очевидно приводит к деградации публичной сферы в целом, и, следовательно, является угрозой существования сообществ и источником социальной дезорганизации. Поэтому К. предлагает всерьез обратиться к проблеме регенерации публичного пространства. Если, например, большие парки нередко представляют угрозу криминализации, то решением может быть создание компактных парковых зон в непосредственной близости от мест проживания членов сообщества. Данная проблематика безусловно определяет К. как новую урбанистическую критику, последовательно рассматривающую угрозы социальности, концентрирующиеся в городской

среде. Если национальные опросы показывают, что в среднем половина жителей крупнейших городов США хотели бы покинуть свой город, если корпоративные кварталы делового развития очевидно не решают проблему использования публичных мест, единственной эффективной альтернативой остается развитие сообществ (включая соседские и собственников жилья), которые все более заявляют о себе в обеспечении безопасности, комфорта и социального благополучия в городах.

Таким образом, К. в существенной мере представляет из себя социологическую и социально-политическую реакцию на реальные проблемы современных западных обществ. В целом мораль, ответственность и участие как основы сообщества ориентируют К. в направлении социального действия в его коммунитарной форме. Сообщество не есть лишь первичная неформальная группа или элемент социальной структуры. Сообщество есть структурированное социальное действие, аффирмативное /от англ. affirm - утверждать, торжественно заявлять. - Ред./ по сути и утверждающее моральные устои общества. Следовательно К. необходимо рассматривать и ках социальную теорию культуры, в которой социальные процессы представляют собой функцию от культурных (ценностных) установлений морали.

Д. В. Гшит

КОМПЛЕКС (лат. complexus - связь, сочетание) - полисемантическое понятие современной психологии, употребляемое, преимущественно, в следующих основных значениях: 1) Относительно устойчивая последовательность ассоциативных цепей; 2) Группа ассоциируемых или соотносимых факторов (например, симптомокомплекс - группа симптомов); 3) Совокупность тесно связанных воспоминаний; 4) Группа эмоциональных представлений; 5) Отчасти упорядоченная совокупность разнообразных личностных черт; 6) Способ и механизм бессознательного самоопределения индивида в структуре межличностных отношений и др. Наиболее распространенным и популярным (фактически почти синонимичным самому понятию) является психоаналитическое понимание и толкование К. как совокупности полностью или частично бессознательных взаимосвязанных, аффективно окрашенных элементов (импульсов, идей, чувств, представлений и воспоминаний), оказывающей динамическое воздействие на психику и поведение человека. Как психоаналитический термин понятие "К." вошло в язык современной науки и обыденной жизни благодаря концепциям 3. Фрейда (см.) (Эдипов К., К. кастрации), А. Адлера (см.) (К. неполноценности), К.-Г. Юнга (см.) (К. Электры) и др. В современном психоанализе постулируется существование более 50 различных К., используемых, как правило, для образного обозначения и описательной формулировки различных психических актов. Например, К. Дианы (бессознательное желание женщин быть мужчиной), К. Йокасты (бессознательное сексуальное влечение матери к сыну), К. Каина (бессознательная зависть к брату), а также К. Антигоны, Гарпагона, Гофмана, Гризельды, Медеи,

440

КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ

К

Новалиса, Ореста, Пантагрюэля, Прометея, Федры, Эмпедок-ла и мн. др. Согласно традиции, восходящей к Фрейду, для названий комплексов, как правило, используются имена мифических и литературных героев. В психоанализе и вне его границ наибольшей популярностью и признанием ныне пользуются кастрационный К., К. неполноценности, К. Электры и Эдипов К.

В.И. Овчаренко

КОМПЛЕКС НЕПОЛНОЦЕННОСТИ - одно из основных понятий '"индивидуальной психологии" А. Адлера (см.) - выражает гипотезу о том, что предпосылкой человеческих неврозов выступает К.Н. - формирующееся в раннем детстве болезненное чувство собственной ущербности и никчемности, сопряженное с желанием человека во что бы то ни стало их преодолеть. В отличие от схемы 3. Фрейда (см.), искавшего ключ к пониманию человека в психоанализе его прошлого, Адлер обратил внимание на будущее индивида. Результатом такой трансформации концептуального подхода явилось методологическое замещение "принципа удовольствия" стремлением (волей) к "влиянию и власти".

По Адлеру, с первых лет жизни ребенок ощущает и осознает пределы собственных возможностей: в случае неспособности отстоять свою индивидуальность и свои поведенческие принципы у него формируется К.Н. (Адлер отмечал, что уже дети четырех-пяти лет способны в своих снах создавать жизненные проекты.) Это же чувство может, согласно Адлеру, конституироваться и позже, под воздействием несовершенств общественного положения индивида. (По мысли Г. Фай-хингера, поведение большинства людей обусловлено социальными фикциями, не соответствующим действительности: предполагается, что практически все люди равны в своих возможностях, и желание есть то главное, посредством чего можно добиться успеха.) В случае, когда перед лицом необходимости разрешения жизненной задачи психическая активность человека заметно ниже требуемой, актуализируются процессы компенсации (замещение недостающего потенциала осуществляется как бы из резервуара иной энергетической природы). Подобные ситуации результируются, по мысли Адлера, либо в мании величия (тирания по отношению к домашним или к окружающей социальной среде), либо (при неудаче) в "бегстве в болезнь". В случае "гиперкомпенсации", по версии Адлера, люди стремятся к предельно неадекватному господству над близкими или даже над всем человечеством. "Любой невроз, - утверждал Адлер. - может пониматься как ошибочная с позиций культуры попытка избавиться от чувства неполноценности, чтобы обрести чувство превосходства". Элиминируется К.Н. из человеческой психики, по Адлеру, в частности методом "одобрения", причем крайне важно, чтобы цели, формулируемые человеком для самого себя, не превосходили бы избыточно человеческую меру.

Л.А. Грицанов

КОМПЬЮТЕРИЗАЦИЯ - процесс расширенного внедрения электронно-вычислительной техники во все сферы жизнедеятельности человека, который развернулся в середине

20 в. с началом научно-технической революции (см.) и ознаменовал собой наступление эры информатизации (см.). Компьютер из устройства, выполняющего одну функцию - вычисления или обработки данных, превратился в уникальное полифункциональное средство общения. К., по мнению ученых, поддерживающих и развивающих эту теорию - Д. Белл (см.), О. Тоффлер (см.) и др., - затрагивает все области жизни индивида и общества в целом. С их точки зрения, К. создает экологически чистое, гармоничное, гуманизированное общество знания, не имеющее границ для развития культурной и интеллектуальной деятельности человека. Вместо ценностей производства и потребления, техника новых поколений, или, по выражению О. Тоффлера, техника "третьей волны" выдвигает на первый план ценности человеческого самосовершенствования. Конкретные предвосхищения этого нового общества ученые видят в развитии безбумажных технологий (в сфере делопроизводства, банковских, почтовых услуг и др.), в децентрализации производства, в новых условиях для интеллектуального труда, образования, досуга (доступе к банкам данных, компьютерном чтении литературы, редактировании и тиражировании рукописей), здравоохранении (компьютерные диагностические центры).

Развитие процесса К. обусловлено обострившимся противоречием между возрастающим в геометрической прогрессии объемом информации (см.), которую современный человек вынужден воспринимать, обрабатывать и использовать на новом витке научно-технического прогресса (см.), и отсутствием необходимых средств (как внешних технических, так и внутренних мыслительных) для решения подобных задач. Стремясь разрешить это противоречие человек изобрел электронно-вычислительную машину (ЭВМ), которая за 50 с небольшим лет "завоевала" весь мир. По меткому выражению известного специалиста в области менеджмента Ли Якокки, если бы автомобильная промышленность развивалась такими же темпами, как компьютерная, можно было бы сегодня купить роллс-ройс за два с половиной доллара и проехать миллион миль на одном галлоне бензина. Эти слова - подтверждение того, насколько стремительно разворачивается в мире процесс К. В 1975 на всей планете было только 300 тыс. компьютеров. В настоящее время их еженедельно производится в 2 раза больше, или 2 машины в секунду. Огромный парк ЭВМ, среди которых все большее место занимают персональные компьютеры (ПК), создал предпосылки наступления новой эры Internet. Триллион байт информации, равный 60 млн. машинописных страниц, размешается в Internet ежемесячно. Дальнейшее развитие компьютерных технологий является одним из наиболее важных факторов общественной жизни в

21 в.; человечество находится на пороге создания связанного одной информационной сетью мирового сообщества.

Г . Н . Соколова , О . В . Кобяк

441

 

⇐ Предыдущая234567891011

Поделиться: