Разведывательный отдел штаба общевойсковой или танковой армии (1960-е — 1970-е годы)

 

Четвертая группа занималась обработкой разведывательной информации. Сюда поступали все сведения из нижестоящих структур; здесь эти сведения обрабатывались и передавались вышестоящему командованию. Кроме того, вышестоящие разведывательные органы передавали в этот отдел те сведения, которые считали нужными.

Пятая группа занималась радио- и радиотехнической разведкой. В подчинении этого отдела находился полк ОСНАЗ; кроме того, отдел управлял радиоразведкой подчиненных дивизий.

5

На заключительном этапе Второй мировой войны и в первое десятилетие после нее в СССР дивизии входили в состав корпусов, а корпуса — в состав общевойсковых армий.

В 1957 году была проведена реформа. Суть ее заключалась в отказе от корпусного звена в составе армий. Штабы общевойсковых и танковых армий получили такие средства связи, которые позволяли отдавать приказы и управлять дивизиями напрямую. Это резко упрощало всю систему подчинения.

После реформы каждая общевойсковая и каждая танковая армия в мирное время имела в своем составе 4–6 мотострелковых и танковых дивизий. Исключением была 5-я армия Дальневосточного военного округа, которая имела в своем составе семь дивизий и четыре укрепленных района.

Армейские корпуса сохранились только на тех направлениях, где во время войны усилий целой общевойсковой армии явно не потребуется, а боевых действий одной дивизии будет явно недостаточно. Это были северные и южные районы Советского Союза.

Бойцы разведывательной роты отдельного разведывательного батальона дивизии Советской Армии переправляются через ручей на тактических учениях (1975 год).

Бойцы разведывательной роты отдельного разведывательного батальона дивизии Советской Армии на мотоцикле и БРДМ на учениях ведут разведку переднего края обороны условного противника (1970 год).

 

Бойцы разведывательной роты отдельного разведывательного батальона дивизии Советской Армии на мотоциклах и БРДМ выдвигаются на разведку на учениях (1970 год).

 

Отряд бойцов диверсионно-разведывательного подразделения Тихоокеанского флота ВМФ СССР проходит торжественным маршем в День Военно-Морского Флота (Владивосток, 24 июля 1972 года)

Дезактивация и дегазация боевых машин (плавающий танк ПТ-76 и БРДМ) разведывательной роты отдельного разведывательного батальона дивизии Советской Армии на учениях (1966 год). Как показали учения советских войск на Тоцком полигоне с применением ядерного оружия 14 сентября 1954 года, советское руководство разрабатывало планы вторжения в Западную Европу, которые предусматривали использование ядерного оружия для прорыва обороны противника. В соответствии с этими планами разведывательные подразделения, двигаясь в авангарде наступающих частей Советской Армии, должны были действовать в зонах радиоактивного заражения, поэтому действия по защите от поражающих факторов ядерного взрыва отрабатывались в советских разведывательных частях очень серьезно.

Разведывательный взвод на трех БРДМ выдвигается на выполнение боевого задания на тактических учениях (1965 год).

Разведгруппа на БРДМ форсирует водную преграду на учениях (1962 год).

Командир танкового взвода разведывательной роты старший лейтенант Крылов передает карту с разведывательной информацией вертолетчику старшему лейтенанту Шевцову с борта плавающего танка ПТ-76 (1960-е годы).

Командир разведывательной группы отсылает донесение в штаб с разведчиками-мотоциклистами (1967 год).

Командир разведывательного подразделения лейтенант Н. Топорков и радист ефрейтор Д. Овсянкин на тактических учениях Сибирского военного округа (1976 год).

Разведчики Приволжского военного округа в плавательных костюмах после преодоления водной преграды (1957 год).

Боец разведывательной роты поднимается на борт вертолета для передачи донесения в штаб (1970 год).

 

Армейские корпуса имели в своем составе по 2–3 мотострелковые дивизии. Управление и штаб каждого армейского корпуса весьма напоминали управление и штаб общевойсковой армии, только были чуть меньше по размерам. Комплект корпусных частей был почти таким же, как и комплект частей каждой общевойсковой армии. По существу, каждый армейский корпус был как бы общевойсковой армией с меньшим количеством дивизий.

6

Особое слово о разведке авиационной.

В Советском Союзе истребительный авиационный полк состоял из 40 боевых самолетов: 4 самолета — командирское звено и три эскадрильи по 12 машин.

Первая эскадрилья каждого истребительного полка была ударной. Тут были собраны лучшие воздушные бойцы. Если командиру полка нужно было переломить ход воздушного боя, если требовалось не только количественное, но и качественное усиление, он поднимал в воздух первую эскадрилью.

Вторая эскадрилья каждого полка была обычной, но имела дополнительную разведывательную подготовку. Разведка для второй эскадрильи — смежная профессия.

Третья эскадрилья тоже была обычной. Сюда попадали самые молодые летчики. По мере повышения летного мастерства их переводили в первую или во вторую эскадрилью.

Полки истребителей-бомбардировщиков имели точно такую же структуру. Если полк предназначался для нанесения ядерных ударов, то к этому готовили только первую эскадрилью, а вторая должна была выискивать цели и определять результаты нанесенных ударов.

Бомбардировочные авиационные полки фронтовой авиации имели по 30 самолетов: 3 машины — командирское звено и три эскадрильи по 9 машин. В первой эскадрильи были собраны самые лучшие летчики, пилоты второй эскадрильи имели дополнительную разведывательную подготовку, третья эскадрилья принимала молодое пополнение.

Каждая воздушная армия имела в своем составе несколько дивизий истребителей, истребителей-бомбардировщиков и бомбардировщиков, а кроме того — несколько отдельных разведывательных авиационных полков, для которых разведка противника была основной, а не смежной профессией.

7

Читатель может предположить, что по сравнению со стратегической разведкой (речь о ней пойдет ниже) оперативная агентурная разведка была чем-то второсортным. Это не так. Каждое разведывательное управление или отдел — это ГРУ в миниатюре, со своим электронным оборудованием, службой обработки информации, секретными агентами и даже (если речь идет о флоте) со своей космической разведкой. Во время войны или непосредственно перед ее началом возможности каждого разведывательного управления могли многократно увеличиваться благодаря проникновению в тыл противника тысяч диверсантов из частей и соединений СпН. Вместе эти разведывательные управления и отделы образовывали очень мощный разведывательный конгломерат, по своим возможностям не уступавший стратегической разведке. Стратегическая разведка и оперативная агентурная разведка фактически имели независимые друг от друга и дублирующие друг друга агентурные сети, а в таких странах, как Норвегия, Швеция, Западная Германия, Австрия, Турция, Афганистан или Китай, оперативная разведка располагала намного более эффективно действующей и неуязвимой сетью агентов по сравнению со стратегической разведкой. Первое утверждение становится очевидным, если посмотреть на список стран, на территории которых работала оперативная агентурная разведка различных разведывательных управлений и отделов:

Северный флот: Норвегия, Великобритания, Франция, Испания, Португалия, Канада и США. Разумеется, разведку Северного флота в основном интересовали цели на побережье и вблизи него, но это вовсе не исключало работу агентов по целям в глубине территории этих стран, включая проникновение в государственные учреждения и органы власти.

Балтийский флот: Швеция, Дания, Западная Германия.

Черноморский флот: Турция и все страны, имеющие выход к Средиземному морю.

Тихоокеанский флот: США, Япония, Китай, Канада и все страны, имеющие выход к Тихому океану.

Ленинградский военный округ: Норвегия и Швеция. Агентурная разведка на территории Финляндии не велась, потому что отношения СССР с этой нейтральной страной были особыми. Советский Союз опасался предпринимать слишком агрессивные действия в отношении Финляндии, чтобы не толкнуть ее в НАТО.

Прибалтийский военный округ: Швеция, Дания.

Группа советских войск в Германии, Северная группа войск в Польше,

Белорусский военный округ: ФРГ.

Центральная группа войск в Чехословакии: ФРГ, Австрия.

Южная группа войск в Венгрии: Австрия.

Прикарпатский военный округ: ФРГ, Австрия, Греция и Турция (с территории Болгарии).

Киевский и Одесский военные округа: Турция, Австрия.

Закавказский военный округ: Турция, Иран.

Туркестанский военный округ: Иран, Афганистан.

Среднеазиатский военный округ: Афганистан, Китай.

Забайкальский и Дальневосточный военные округа:

Китай.

Московский, Северо-Кавказский, Приволжский, Уральский и Сибирский военные округа в мирное время не вели агентурную разведку.

Возьмем в качестве примера две страны, Западную Германию (ФРГ) и Турцию, и оценим силы советской стратегической и оперативной военной разведки, а также внешней разведки КГБ, работавшие против этих стран в 1960-х — 1970-х годах.

Советская стратегическая военная разведка имела в Западной Германии агентурную сеть, в том числе несколько нелегальных резидентур и отдельных групп агентов, пять резидентур под прикрытием (две — в советских дипломатических представительствах в Бонне и Кёльне, и еще три — в военных миссиях связи при главнокомандующих американскими, британскими и французскими оккупационными силами в Германии) плюс отдельное направление в ГРУ, занимавшееся только Западным Берлином. Одновременно в Западной Германии работала агентурная сеть советской оперативной военной разведки: здесь совершенно независимо друг от друга работали разведывательные управления Балтийского флота, Группы советских войск в Германии, и Северной и Центральной группы войск, Белорусского и Прикарпатского военных округов. Иными словами, против Западной Германии работали сети агентов шести разведывательных центров, от пятнадцати до восемнадцати разведывательных пунктов армий плюс шесть разведывательных пунктов СпН; кроме того, шесть бригад СпН и до пятнадцати-двадцати отдельных рот СпН — а это от 8 до 16 тысяч отборных головорезов — были готовы в любой момент начать разведывательные и диверсионные операции на территории этой страны. И это только военная разведка; КГБ тоже имела свою агентурную сеть, включавшую несколько нелегальных резидентур и агентурных групп, а также две резидентуры под прикрытием в Бонне и Кёльне.

Против Турции в лучшие годы тоже работали внушительные силы военной разведки: агентурная сеть ГРУ в форме нелегальной резидентуры, две резидентуры под прикрытием в Анкаре и Стамбуле, агентурные сети оперативной военной разведки под управлением пяти разведывательных центров, принадлежащих Прикарпатскому, Одесскому, Киевскому и Закавказскому военным округам и Черноморскому флоту, пятнадцать-двадцать разведывательных пунктов армий плюс пять разведывательных пунктов СпН и такое же количество бригад СпН. КГБ тоже имело свою агентурную сеть (одна нелегальная резидентура) и две резидентуры под прикрытием (по линии внешней разведки) и оперативную агентурную сеть по линии пограничных войск КГБ.

8

Основное различие в методах работы советской стратегической и оперативной военной разведки состояло в том, что офицеры оперативной разведки в мирное время не работали на территории стран вероятного противника. Все операции, включая поиск подходящих кандидатов в агенты, их изучение, проверку, вербовку, обучение и работу с ними, проводились на территории стран Варшавского договора. Однако это вовсе не означало, что оперативная военная разведка не имела таких широких возможностей, какими обладала стратегическая разведка, чьи офицеры главным образом работали за рубежом. Не имея возможности вербовать иностранцев в странах вероятного противника, офицеры оперативной разведки искали и находили иные способы установить контакты с интересующими их лицами. Они использовали любые возможности привлечь к сотрудничеству иностранцев, посещавших Советский Союз и страны Варшавского договора. Большое внимание уделялось студентам, учившимся в советских институтах, и специалистам, посещавшим СССР в составе зарубежных делегаций. Разведки флотов активно работали против моряков иностранных судов, заходивших в советские порты, а оперативная разведка военных округов и групп войск внимательно изучала советских граждан и граждан стран Варшавского договора, имевших родственников в странах вероятного противника.

Когда вербовка иностранцев происходила на нашей территории, оперативная разведка всегда весьма бесцеремонно использовала любые методы давления на потенциальных агентов. Завербовав одного иностранца, его использовали для поиска и вербовки других агентов — уже без участия офицеров разведки. Зачастую достаточно было завербовать одного подходящего человека на советской территории, который, вернувшись на родину, самостоятельно находил и вербовал еще нескольких агентов. Связь между завербованными агентами и курирующим их офицером советской военной разведки обычно была безличной — по радио, в виде тайнописи, микроточек, через тайники. Передача сообщений происходила через курьеров, в качестве которых выступали машинисты поездов и проводники, члены экипажей самолетов и судов, водители грузовиков, выполнявшие международные рейсы. Личная связь с такими агентами организовывалась только на территории СССР и стран Варшавского договора. Личные встречи с агентами зачастую происходили раз в пять-семь лет; некоторые агенты никогда не встречались с курирующими их офицерами и никогда не бывали ни в Советском Союзе, ни в странах Восточного блока.

Например, офицер оперативной разведки мог завербовать водителя грузовика, принадлежавшего крупной международной транспортной компании, когда тот проезжал по территории Чехословакии. Вернувшись домой, в одну из стран Западной Европы, водитель вербовал своего друга, работавшего на военном заводе, и его брата, который жил неподалеку от крупного военного аэродрома. Водитель иногда выполнял рейсы в страны Восточной Европы и изредка встречался с офицерами советской разведки, потому что всегда ездил с напарником-сменщиком. Тем не менее, каждый раз, когда планировалась такая поездка, он заранее уведомлял о ней своих «друзей», отправляя открытку со специально составленным текстом по одному из конспиративных адресов в странах Восточного блока. Каждый раз, когда водитель оказывался на «нашей» территории, его встречал офицер военной разведки — на таможне, в столовой или даже в туалете, чтобы передать агенту краткие инструкции и деньги. Встречи были очень короткими, чтобы напарник ничего не заподозрил.

Отсутствие контактов с агентами за пределами СССР и стран Варшавского договора давало офицерам оперативной разведки определенные преимущества. Во-первых, выявить и разоблачить таких агентов было чрезвычайно трудно. Во-вторых, — что, возможно, еще более важно, — советские офицеры оперативной разведки не имели никакой возможности перейти на сторону противника, остаться в какой-нибудь западной стране и выдать завербованных ими агентов. (В стратегической разведке это случалось достаточно часто, но я никогда не слышал о том, чтобы на Запад ушел советский офицер оперативной военной разведки.)

Еще одно важное преимущество оперативной разведки, делавшее ее исключительно неуязвимой, — диверсификация ее органов и децентрализация разведывательных сетей. Офицер-перебежчик из стратегической разведки мог многое рассказать о работе центрального аппарата ГРУ, но офицер оперативной разведки, даже если бы ему удалось уйти на Запад, мог бы раскрыть специфику работу лишь одного или двух разведывательных центров или пунктов, а в Советской Армии их было более сотни, и каждый был изолирован от других и хорошо замаскирован. Разведывательные центры и разведывательные пункты располагались на территории самых важных и строго охраняемых военных объектов и, следовательно, были максимально защищены. Даже если военнослужащий знал, что находилось на конкретном военном объекте, он был осведомлен лишь о его основном назначении (например, ему было известно, что здесь хранятся ядерные боеголовки или топливо для межконтинентальных баллистических ракет, располагается дисциплинарный батальон или дача высокопоставленного советского военачальника), но не мог знать, что здесь также был развернут разведывательный пункт штаба армии.

Такая децентрализация ни в коем случае не означала отсутствие координации. Все разведывательные управления и отделы, составлявшие оперативную разведку, были включены в монолит огромной пирамиды военной разведки, их работа направлялась Пятым управлением ГРУ и в конечном итоге замыкалась на начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба. Однако управлениям была предоставлена определенная свобода, что неизменно приводило к появлению полезной инициативы. Центральный аппарат ГРУ предпочитал не вмешиваться в повседневную работу разведывательных управлений, если они работали продуктивно и выполняли свои задачи. ГРУ могло вмешаться, если, например, два разведывательных центра вербовали одного и того же агента, но всегда поощряло вербовку нескольких агентов разными разведывательными центрами для проникновения на один и тот же объект. Если каждый из этих агентов давал информацию, подтверждавшую данные, полученные от других агентов или даже идентичную им, это в какой-то степени могло свидетельствовать о достоверности полученной информации, хотя ее все равно тщательно проверяли и анализировали. Если один из этих агентов начинал давать ложную информацию, Пятое управление ГРУ сразу видело это, требовало прекратить работу с этим агентом и одновременно усилить бдительность в работе с остальными.

Одновременное проникновение на один объект силами разных агентов практиковалось и в стратегической военной разведке. Как командир разведывательного пункта, имея на одном объекте нескольких агентов, мог проверять их и поступающую от них информацию, чтобы своевременно замечать тревожные сигналы и избегать негативных последствий, так и начальники разведок военных округов проверяли командиров разведывательных пунктов и центров, а начальник ГРУ и его заместитель проверяли начальников разведок военных округов. Агентов-нелегалов могли использовать для проверки агентов резидентур под прикрытием и агентов разведывательных центров и пунктов на уровне оперативной разведки, и наоборот. Конечно, в таких случаях никто из агентов не подозревал, что его привлекли для проверки другого агента. Каждый знал лишь то, что добывает информацию для ГРУ.

9

Давайте рассмотрим один пример, который ярко продемонстрировал важность и высокую эффективность работы оперативной разведки в общей системе советской военной разведки. Наибольший интерес для штаба каждого советского военного округа представляли не политическая ситуация или не передовые военные технологии, а чисто военная информация: дислокация войск вероятного противника, их состав и количество, вооружение, планы развертывания в тех районах, где планировалось наступление советских сил в случае войны. Агент из Западной Германии, завербованный разведывательным центром второго отдела разведывательного управления Белорусского военного округа, по заданию советской военной разведки выбирал на территории своей страны подходящие места для высадки парашютного десанта частей и соединений СпН в случае войны. Он сфотографировал предлагаемые места и нарисовал их схематические карты. Поскольку главной задачей частей и соединений СпН были диверсии, он выбрал для десантирования участки рядом с важнейшими мостами, дамбами и узкими проходами между озерами и иными водоемами (подрыв последних лишил бы противника возможности маневра во время боевых действий). Специальный курьер привез фотографии и схемы в Восточную Германию и передал их на один из разведывательных пунктов Белорусского военного округа, откуда копии этих документов были отправлены в третий и четвертый отделы разведывательного управления штаба округа.

Офицер советской оперативной разведки, изучавший эти снимки, заметил на некоторых из них группу американских военнослужащих, которые копались в каком-то колодце, расположенном возле дороги. Сначала офицер предположил, что они прокладывали кабель для организации связи, но приглашенный на консультацию офицер из пятого отдела категорически заявил, что американским военным не нужны каналы коммуникаций в этом районе, а если бы такие работы здесь и велись, то о них обязательно сообщили бы агенты разведывательного центра округа. По мнению офицера пятого отдела, то, чем занимались американцы, не было похоже на прокладку кабеля.

Фотографии немедленно отправили в ГРУ, где было выдвинуто новое предположение: возможно, уже в мирное время американцы устанавливали противопехотные мины в тех местах, где во время войны можно было ожидать появления советских диверсантов. Это предположение встревожило руководство ГРУ. Пятое управление ГРУ немедленно дало распоряжение всем другим разведывательным управлениям и центрам, имевшим агентов в Западной Германии, обратить особое внимание на действия небольших групп американских военнослужащих в окрестностях важных объектов инфраструктуры — мостов, дамб, железнодорожных станций и транспортных узлов. Одновременно Первое управление ГРУ отправило такое же распоряжение всем резидентам ГРУ в Западной Германии.

Через месяц ГРУ имело уже тысячи фотографий, на которых было видно, как группы американских военных проводят какие-то работы в странных колодцах, стенки шахт которых были сделаны из металла. Места расположения всех этих колодцев были нанесены на карту, но это не позволило сделать окончательное заключение об их назначении, и тогда ГРУ провело специальную операцию, чтобы получить фотографии некоторых колодцев крупным планом с расстояния не более метра. Офицеры, изучавшие эти снимки, заметили, что стенки колодцев были не тоньше стенок хорошего сейфа, но на их люках были установлены такие замки, которым позавидовал бы любой банк. Это навело их на мысль, что в колодцах должны были размещаться боеприпасы необычной конструкции.

Дальнейший анализ показал, что шахты колодцев были очень глубокими, а сами колодцы зачастую располагались в тех районах, которые находились на направлениях планировавшихся ударов советских войск по Западной Германии в случае войны, и это навело аналитиков на мысль о том, что колодцы предназначались не для обычных мин, а для специальных ядерных фугасов, и их цель состояла не в том, чтобы нанести ущерб советским диверсионным подразделениям в местах их высадки, а остановить (или по крайней мере задержать) наступающие советские войска в случае их нападения на Западную Германию и другие страны Западной Европы, создав на пути их наступления труднопреодолимые преграды и зону радиоактивного заражения. Вскоре одна из резидентур ГРУ в Западной Германии получила документальное подтверждение этой версии.

Возможность применения противником подземных ядерных фугасов полностью разрушила все советские планы молниеносного захвата стран Западной Европы. Генеральному штабу и Министерству обороны пришлось разрабатывать новые планы нападения, тактические, оперативные и стратегические, и искать новые способы боевого применения войск в условиях сильных разрушений и сильного радиационного заражения местности. Все это было сделано своевременно благодаря тому, что Генеральному штабу стала известна новая тактика НАТО.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: