Эдвард Джордж Булвер-Литтон

 

(1803—1873 гг.)

писатель и политик

 

В шестьдесят лет человек начинает осознавать ценность домашнего очага.

 

Для умного человека благодарность не является тягостным чувством.

 

Доброе сердце прекраснее, чем все разумы мира, вместе взятые.

 

Дружба – вино существования, любовь – хорошая чарка водки.

 

Если прекрасное лицо – это рекомендательное письмо, то прекрасное сердце – это верительная грамота.

 

Из научных произведений читайте предпочтительно самые новые, из литературных – наиболее старые. Классическая литература не перестает быть новой.

 

Кто ценит мелочи во имя их самих, тот пустой человек, кто оценивает их ради выводов, которые из них можно сделать, или ради пользы, которую можно получить, тот – философ.

 

Лишить сердце желаний – все равно, что лишить землю атмосферы.

 

Наука – океан, открытый как для ладьи, так и для фрегата. Один перевозит по нему слитки золота, другой удит в нем сельдей.

 

Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтоб умереть за него.

 

Но зачем меняться процессам природы? Может существовать более глубокая философия, какая нам и не снилась, – философия, которая раскрывает тайны природы, но не меняет ее хода проникновением в нее.

 

Угрызения совести – это эхо утраченной добродетели.

 

Что прошло – то прошло. Будущее же принадлежит тем, кто достаточно добродетелен, чтобы раскаиваться, и тем, у кого достаточно сил, чтобы загладить свою вину.

 

Уолтер Бэджот

 

(1826—1877 гг.)

экономист и журналист

 

В любой стране самая крайняя партия больше всего недовольна партией, которая к ней ближе всего, но не столь радикальна.

 

Королева обязана подписать свой собственный смертный приговор, если он будет предложен ей обеими палатами парламента.

 

Можно сколько угодно говорить о тирании Нерона и Тиберия, однако настоящая тирания – это тирания вашего ближнего.

 

Нации соприкасаются своими вершинами.

 

Парламент – всего лишь большое собрание более или менее ленивых людей.

 

Писатели, как и зубы, бывают передними и коренными.

 

Самая большая ошибка – пытаться быть приятнее, чем ты есть.

 

Хорошо не иметь пороков, но плохо не иметь искушений.

 

Часто говорят, что воображение правит людьми. Но вернее было бы сказать, что людьми правит недостаток воображения.

Самое высшее наслаждение – сделать то, чего, по мнению других, вы не можете сделать.

 

Уильям Вордсворт (Уордсуорт)

 

(1770—1850 гг.)

поэт-романтик

 

Добродетели, утешающие, целящие и дарующие блаженство, стелются в ногах у человека, как цветы.

 

Лучшая часть жизни праведного человека – это его небольшие, безымянные и всеми позабытые поступки, вызванные любовью и добротой.

 

Мудрость многократно ближе к нам, когда мы склоняемся в смирении, чем когда парим в облаках.

 

Томас Генри Гексли (Хаксли)

 

(1825—1895 гг.)

ученый-естествоиспытатель

 

Каждое из наших самых прочных убеждений может быть опрокинуто или, во всяком случае, изменено дальнейшими успехами знания.

 

Я слишком большой скептик, чтобы отрицать возможность чего бы то ни было.

 

Всякая истина рождается как ересь и умирает как предрассудок.

 

Вечная трагедия науки: уродливые факты убивают красивые гипотезы.

 

Джон Фредерик Уильям Гершель

 

(1792—1871 гг.)

астроном

 

Книги открывают перед человеком неведомые миры.

 

Уильям Юарт Гладстон

 

(1809—1898 гг.)

государственный деятель и писатель

 

Алкоголизм делает больше опустошения, чем три исторических бича вместе взятые: голод, чума и война.

 

Распорядиться своим имуществом достойно нужно еще при жизни.

 

Человек живет на земле не только ради своего собственного счастья. Он должен понять великий закон человечности.

 

Человек, оставляющий деньги своим наследникам, не проявляет никакого милосердия: у него просто нет другого выхода.

 

Главный принцип моей внешней политики – хорошее правление внутри страны.

 

Уильям Годвин

 

(1756—1836 гг.)

писатель

 

Самое важное свойство для физического здоровья представляет бодрость духа. Упадок духа сродни смерти.

 

Уильям Грове

 

(1811—1896 гг.)

ученый-физик

 

Истинная наука не знает ни симпатий, ни антипатий: единственная цель ее – истина.

 

Уильям Гэзлитт

 

(1778—1830 гг.)

философ, публицист и критик

 

Без помощи предубеждений и обычаев я бы заблудился даже в собственной комнате.

 

Говоря правду женщинам, которые в самом деле красивы, мы учимся льстить остальным.

 

Даже если мир ни на что другое не годен, это все же прекрасный предмет для рассуждений.

 

Дефо говорит, что в его время нашлась бы сотня тысяч отважных англичан, готовых не на жизнь, а на смерть сражаться против папизма, не зная даже, что такое папизм – человек или лошадь.

 

Друга я больше всего люблю за его недостатки, о которых можно поговорить.

 

Едва ли нужно обязательно быть поэтом, чтобы быть критиком; но, чтобы быть хорошим критиком, нужно не быть плохим поэтом.

 

Единственный грех, который не может быть отпущен, – это лицемерие. Раскаяние лицемера само по себе лицемерие.

 

Если бы человек больше думал, он меньше бы действовал.

 

Есть люди, которые дают обещания ради удовольствия нарушить их.

 

Занятие критиков – следить за поэтом, но следить за критиками – не занятие для поэта.

 

Искусство доставлять удовольствие состоит в том, чтобы самому быть довольным.

 

Лишь те заслуживают памятника, кто в нем не нуждается.

 

Любовь к славе обычно лишь другое название для любви к превосходству; или же это стремление к высшему превосходству, утвержденному наивысшим авторитетом – авторитетом времени.

 

Малейшая боль в мизинце тревожит нас больше, чем убийство миллионов наших ближних.

 

Мы всегда готовы рассказать одну и ту же историю дважды – но не услышать ее дважды.

 

Мы говорили бы мало, если бы не говорили о себе.

 

Нам мало быть правыми; нам нужно еще доказать, что другие совершенно не правы.

 

Нет человека без недостатков – и слава богу, потому что такой человек не имел бы друзей.

 

Ни один юноша не верит в то, что когда-нибудь он умрет.

 

Никто не лицемер в своих снах.

 

Обсуждение слабостей и причуд наших общих друзей – великое удовольствие и цемент дружбы.

 

Общественное мнение – страшный трус: оно боится само себя.

 

Остроумие – соль разговора, но отнюдь не его пища.

 

Позволь человеку восхищаться собой, и непременно найдется множество простаков, которые будут восхищаться им.

 

Прозвище – наиболее трудноопровергаемый аргумент.

 

Разделение труда существует даже в пороке. Одни лишь размышляют о нем, другие применяют на практике.

 

С той высоты, с которой смотрит на мир величие, все люди кажутся равными.

 

Самые прочные монументы, несомненно, те, что сооружены из бумаги.

 

Свой новый дом на первый год отдай врагу, на второй – другу, а на третий въезжай в него сам.

 

То, что уже не вызывает споров, не вызывает и интереса.

 

Только невежество творит страшилищ и монстров; наши знакомые всегда самые обычные люди.

 

Тот, кто ведет войну со всеми, едва ли в мире с самим собой.

 

Тот, кто приходит к мысли о собственном величии, имеет очень невысокое понятие о величии.

 

Умные люди – это орудия, которыми делают свою работу дурные люди.

 

Я бы с удовольствием провел всю свою жизнь в заграничных путешествиях, если бы мог прикупить еще одну жизнь, чтобы провести ее дома.

 

Я люблю время от времени навещать друзей, просто чтобы взглянуть на свою библиотеку.

 

Благоденствие – это великий учитель, но несчастье – учитель величайший. Богатство изнеживает разум; лишения укрепляют его.

 

В зависти, среди прочего, заложена и любовь к справедливости.

 

В хороших делах мы раскаиваемся ничуть не реже, чем в дурных.

 

Ведущий войну с другими не заключил мира с самим собой.

 

Всем нам свойственно низкопоклонство.

 

Удочка – это палка с крючком на одном конце и дураком на другом.

 

Если бы человечество стремилось к справедливости, оно бы давно ее добилось.

 

Если хочешь доставить удовольствие, научись его получать.

 

Если человек в состоянии существовать без пугала, значит, он по-настоящему благовоспитан и умен.

 

Женщина хорошеет на глазах, глядя на себя в зеркало.

 

Здоровый желудок не принимает дурную пищу, здоровый ум – дурные взгляды.

 

Излюбленная мысль – богатство на всю жизнь.

 

Истинное остроумие свойственно простым людям, а не образованным.

 

Любовь к свободе – это любовь к людям; любовь к власти – это себялюбие.

 

Мир хорош хотя бы тем, что он – отличная тема для размышлений.

 

Мода – это аристократизм, убегающий от пошлости и боящийся, что его догонят.

 

Молчание – особое искусство беседы.

 

Мы обладаем в душе ровно столькими достоинствами, сколько можем видеть в других людях.

 

Наше самолюбие протиснется в любую щель.

 

Нельзя считать идею пошлой только потому, что она общепринята.

 

Нет более ничтожного, глупого, презренного, жалкого, себялюбивого, злопамятного, завистливого и неблагодарного животного, чем Толпа.

 

Ни один по-настоящему великий человек никогда не считал себя великим.

 

Перестав быть спорной, мысль перестает быть интересной.

 

Никогда не жалейте людей, с которыми поступили дурно. Они лишь ждут удобного случая так же дурно поступить с вами.

 

Откровенная неприязнь всегда подозрительна и выдает тайное родство душ.

 

Предрассудок – дитя невежества.

 

Разум! Когда же кончится столь долгое несовершеннолетие твое!

 

Самые лицемерные люди чаще других остаются в дураках.

 

Слова – это то единственное, что остается на века.

 

Счастье – по крайней мере однажды – стучится в каждую дверь.

 

Стремление к власти так же присуще человеку, как и преклонение перед властью над собой. Первое свойство делает из нас тиранов, второе – рабов.

 

Те, кто громче всего жалуются на несправедливое обращение, первыми же его провоцируют…

 

Те, кто любит бороться за правое дело, правдой, как правило, не злоупотребляет.

 

Толпа, ведомая вождем, его же и ненавидит.

 

Тот, кто боится нажить врагов, никогда не заведет истинных друзей.

 

Человек – единственное животное на свете, способное смеяться и рыдать, ибо из всех живых существ только человеку дано видеть разницу между тем, что есть, и тем, что могло бы быть.

 

Чем больше человек пишет, тем больше он может написать.

 

Я всегда боюсь дурака. Никогда нельзя поручиться, что он вдобавок не плут.

 

Чарльз Дарвин

 

(1809—1882 гг.)

естествоиспытатель,

создатель теории эволюции

 

Внушения совести в связи с раскаянием и чувством долга являются важнейшим различием между человеком и животным.

 

Высочайшая возможная стадия нравственной культуры – когда мы понимаем, что способны контролировать свои мысли.

 

Если вспомнить, как свирепо нападали на меня представители церкви, кажется забавным, что когда-то я и сам имел намерение стать священником.

 

Невежество всегда обладает большею уверенностью, чем знание, и только невежды могут с уверенностью утверждать, что науки никогда не будут в состоянии решить ту или иную проблему.

 

…Нет ничего более невыносимого, чем безделье.

 

Никогда не вступай в дружбу с человеком, которого ты не можешь уважать.

 

Разговоры о славе, чести, удовольствии и богатстве грязны по сравнению с любовью.

 

Самую сильную черту отличия человека от животных составляет нравственное чувство, или совесть. И господство его выражается в коротком, но могучем и крайне выразительном слове «должен».

 

Способность краснеть – самое характерное и самое человеческое из всех человеческих свойств.

 

Человек, решивший растратить хотя бы один час своего времени, еще не дорос до того, чтобы понимать всю ценность жизни.

 

Дуглас Уильям Джерролд

 

(1803—1857 гг.)

писатель

 

Любовь подобна кори: чем позже приходит, тем опаснее.

 

Море? Я люблю его до безумия, сидя на пляже.

 

Бенджамин Дизраэли (лорд Биконсфилд)

 

(1804—1881 гг.)

политический и государственный деятель,

писатель

 

Величайшее добро, какое ты можешь сделать для другого, это не просто поделиться с ним своими богатствами, но и открыть для него его собственные богатства.

 

Все мы рождаемся для любви, это принцип существования и единственная цель его.

 

Вся жизнь – скачка. Иной истины нет.

 

Две нации, между которыми нет ни связи, ни сочувствия; которые так же не знают привычек, мыслей и чувств друг друга, как обитатели разных планет; которые по-разному воспитывают детей, питаются разной пищей, учат разным манерам; которые живут по разным законам… Богатые и бедные.

 

Действия не всегда приносят счастье; но не бывает счастья без действия.

 

Если бы не Церковь, никто бы не знал про евреев.

 

Если помнить выгодно, никто забыт не будет.

 

Есть три разновидности лжи: ложь, гнусная ложь и статистика.

 

Когда мне хочется прочесть книгу, я ее пишу.

 

Колонии не перестают быть колониями из-за того, что они обрели независимость.

 

Лесть любят все.

 

Мелкие дела порождают и мелких людей.

 

Мелочи действуют на мелких людей.

 

Многим кажется, что наше потомство – это вьючное животное, которое готово взвалить на себя любой груз.

 

Молодость – заблуждение, зрелый возраст – борьба, старость – сожаление.

 

Надо обладать железными нервами, чтобы быть приветливым каждый день с одним и тем же человеком.

 

Нет лучшего учителя, чем несчастье.

 

Никогда не жалуйтесь и никому ничего не объясняйте.

 

Ничего не делать и побольше «урвать» – таков наш идеал от мальчишки до государственного мужа.

 

Прецедент увековечивает принцип.

 

Разнообразие – мать наслаждения.

 

Самое большое несчастье, которое постигло человека, это изобретение печатного станка.

 

Свободная торговля – не принцип, а средство для достижения цели.

 

Справедливость – истина в действии.

 

Темнее всего в предрассветный час.

 

Тот, на чьей стороне большинство, всегда находчив и умен.

 

Человек по-настоящему велик лишь тогда, когда им руководят страсти.

 

Я никогда не отрицаю, я никогда не противоречу, я иногда забываю.

 

Чарльз Диккенс

 

(1812—1870 гг.)

писатель

 

В этом мире пользу приносит каждый, кто облегчает бремя другого человека.

 

…Если вы хотите вознаградить честность, если хотите поощрять добро, подталкивать нерадивых, искоренять зло или исправлять недостатки, просвещение – широкое всестороннее просвещение – вот единое на потребу, вот единственная достойная задача.

 

Живой человек, лишенный разума, – страшнее, чем мертвец.

 

Из всех изобретений и открытий в науке и искусствах, из всех великих последствий удивительного развития техники на первом месте стоит книгопечатание…

 

…Литература… обязана быть верной народу, обязана страстно и ревностно ратовать за его прогресс, благоденствие и счастье.

 

Ложь откровенная или уклончивая, высказанная или нет, всегда остается ложью.

 

Любовь – интереснейшая и самая простительная из всех человеческих слабостей.

 

Нам дана жизнь с непременным условием храбро защищать ее до последней минуты.

 

Не всегда высоко то, что занимает высокое положение, и не всегда низко то, что занимает положение низкое.

 

Нет еще на свете такого холма, вершины которого настойчивость в конце концов не достигнет.

 

Правда всегда отважна.

 

Трудолюбие – душа всякого дела и залог благосостояния.

 

Человек должен уважать свое призвание, каким бы оно ни было, и поддерживать достоинство этого призвания, и требовать от других уважения к нему, если оно того достойно.

 

Человек не может по-настоящему усовершенствоваться, если не помогает усовершенствоваться другим.

 

…Чересчур хорошая жизнь часто портит характер, так же как чересчур обильная еда портит желудок, и в этих случаях как тело, так и душу с успехом исцеляют лекарства не только неприятные, но даже противные на вкус.

 

Первое правило бизнеса – поступай с другим так, как он хотел бы поступить с тобой.

 

Джордж Каннинг

 

(1770—1827 гг.)

политический деятель

 

Время и случай ничего не могут сделать для тех, кто ничего не делает для себя самого.

 

Ненадежнее фактов разве что цифры.

 

Томас Карлейль

 

(1795—1881 гг.)

историк, писатель,переводчик, публицист,

просветитель, критик, философ

 

Благословен тот, кто нашел свое дело в жизни; большего нам не дано.

 

Благочестие и кислая мина – вещи разные.

 

Богатство света состоит именно в оригинальных людях. Благодаря им и их произведениям свет именно свет, а не пустыня. Воспоминание о людях и история их жизни – сумма его силы, его священная собственность на вечные времена, поддерживающая его и насколько возможно помогающая ему проталкиваться вперед сквозь неизведанную еще глубину.

 

Все обездоленные должны уяснить себе только одно: быть обездоленным глупо.

 

[…] Всюду, постоянно должен человек «расплачиваться ценой жизни», он должен, как солдат, исполнять свое дело за счет своей жизни. […]

 

Всякий труд благороден, и благороден один лишь труд.

 

Всякое величие бессознательно – в противном случае оно стоит малого или не стоит ничего.

 

Гениальность – это прежде всего выдающаяся способность быть за все в ответе.

 

Гении – наши настоящие люди, наши великие люди, вожди тупоумной толпы, следующей за ними, точно повинуясь велениям судьбы. […] Они обладали редкой способностью не только «догадываться» и «думать», но знать и верить. По натуре они склонны были жить, не полагаясь на слухи, а основываясь на определенных воззрениях. В то время как другие, ослепленные одной наружной стороной вещей, бесцельно носились по великой ярмарке жизни, они рассматривали сущность вещей и шли вперед как люди, имеющие перед глазами путеводную звезду и ступающие по надежным тропам.

 

[…] Сколько есть в народе людей, которые вообще могут видеть незримую справедливость неба и знают, что она всесильна на земле, – столько людей стоит между народом и его падением. Столько, и не больше. Всемогущая небесная сила посылает нам все новых и новых людей, имеющих сердце из плоти, не из камня, а тяжелое несчастье, и так уже довольно тяжелое, окажется учителем людей! […]

 

Главный орган человеческого тела, незыблемая основа, на которой держится душа, – это кошелек.

 

Глупость и хорошее пищеварение – незаменимые качества для борьбы с лишениями.

 

Двое – трое – это уже Общество. Один станет Богом, другой – дьяволом, один будет вещать с кафедры, другой – болтаться под перекладиной.

 

Если человек знает меру, он знает все.

 

Если вы желаете удержать человека от какого-нибудь поступка, заставьте его разговориться на эту тему: чем больше люди говорят, тем меньше у них склонности делать.

 

Если сами мы холопы, то для нас не может быть героев.

 

Если бы Иисус Христос явился сегодня, никто бы не стал его распинать. Его бы пригласили к обеду, выслушали и от души посмеялись.

 

Жизнь – короткое, очень короткое время между двумя вечностями…

 

Здоровый человек – самое драгоценное произведение природы.

 

Здоровье – великое дело как для того, кто им пользуется, так и для других.

 

Жизнь великого человека не веселый танец, а битва и поход, борьба с властелинами и целыми царствами.

 

Из всех проявлений человеческого творчества самое удивительное и достойное внимания – это книги. В книгах живут думы прошедших времен; внятно и отчетливо раздаются голоса людей, прах которых давно разлетелся, как сон. Все, что человечество совершило, передумало, все, чего оно достигло, – все это сохранилось, как бы волшебством, на страницах книг.

 

Я не верю в коллективную мудрость невежественных индивидов.

 

Искреннюю радость доставляет человеку возможность восхищаться кем-нибудь; ничто так не возвышает его – хотя бы на короткое время – над всеми мелочными условиями, как искреннее восхищение.

 

Золотой дождь размывает все границы.

 

Заблуждения мудреца положительно более поучительны, чем истины глупца, ибо мудрый парит в возвышенных областях, откуда все далеко видно, глупый же топчется по низменным проторенным дорогам.

 

Идеал в тебе самом. Препятствия к достижению его – в тебе же. Твое положение есть тот материал, из которого ты должен осуществить этот идеал.

 

Из всех прав самое неопровержимое – это право умного (силой ли, уговорами ли) вести за собой дурака.

 

Три главные составные части современной цивилизации: Порох, Печать и Протестантизм.

 

Хорошо написанная жизнь – почти такая же редкость, как хорошо прожитая.

 

Как бы часто нам ни внушали, что более близкое и подробное ознакомление с людьми и вещами уменьшит наше восхищение или что только темное и наполовину незнакомое может казаться возвышенным, мы все-таки не должны этому безусловно верить. И здесь, как и во многом другом, не знание, а лишь малое знание заставляет гордиться, и на место восхищения узнанным предметом ставит восхищение самим узнавшим. […]

 

Во Франции долго царил деспотизм, ограничиваемый эпиграммами.

 

Жизнь – это слабый отблеск времени между двумя вечностями.

 

При каждом споре, в тот момент, когда мы начинаем сердиться, мы перестаем бороться за истину и вступаем в спор уже за самих себя.

 

Тот, кто ничего не совершил, ничего не знает.

 

История мира – это биография великих людей.

 

История – это квинтэссенция сплетни.

 

Любая реформа, кроме моральной, бесполезна.

 

Людям следует быть скромнее.

 

Метафизика – это попытка ума подняться над умом.

 

Можно обожать нечто, хотя бы оно было весьма незначительно; но невозможно обожать чистейшее, ноющее ничтожество.

 

Молчание глубоко, как Вечность; разговоры мелки, как Время.

 

Музыка своей мелодией доводит нас до самого края вечности и дает нам возможность в течение нескольких минут постичь ее величие.

 

На нашем лучезарном небосклоне всегда сыщется темное пятно – и это наша собственная тень.

 

Наличные – не единственная связь человека с человеком.

 

Насколько человек побеждает страх, настолько он – человек.

 

Настоящее – это суммарно взятое прошлое.

 

Наше предназначение не в том, чтобы пытаться ясно разглядеть то, что удалено от нас и скрыто в тумане, но в том, чтобы трудиться над тем, что у нас под рукой.

 

Не будьте рабом слов.

 

Нет более печального доказательства ничтожности человека, чем неверие в великих людей.

 

Нет между людьми закона более нравственного, чем закон власти и подчинения.

 

Никто не знает, как поступит Толпа, тем более – она сама.

 

Ничто так не научает, как сознание своей ошибки. Это одно из главных средств самовоспитания.

 

Новая точка зрения всегда оказывается в меньшинстве…

 

Опыт – самый лучший учитель, только плата за обучение слишком велика.

 

Первая обязанность человека – преодолеть страх. Пока у человека трясутся поджилки, его действия останутся рабскими.

 

Писатель – тот же священнослужитель.

 

Поклонение героям должно выразиться в том, что сами мы будем героически настроены.

 

Правильно во всех отношениях сказано: всякого человека судят по вере его. И по неверию.

 

Природа не терпит лжи.

 

Речь – удел человека; молчание – удел Бога; но и зверя, и смерти… А потому мы должны постигнуть оба искусства.

 

С помощью цифр доказать можно все что угодно.

 

Самая большая вина – не сознавать свою вину.

 

Самое неприятное чувство – это чувство собственного бессилия.

 

Самое страшное неверие – это неверие в себя.

 

Самый несчастный из людей тот, для кого в мире не оказалось работы.

 

Сентиментальные люди – самые бессмысленные из смертных…

 

Слепой может объехать весь мир и ничего не заметить.

 

Счастлив тот народ, чьи анналы отсутствуют в исторических книгам.

 

Тяготы способны перенести сотни людей, благополучие – лишь единицы.

 

Человек не должен жаловаться на времена; из этого ничего не выходит. Время дурное: ну что ж, на то и человек, чтобы улучшить его.

 

Человек не может быть неисправимо плохим, если он хотя бы раз от души смеялся.

 

Человек только и живет надеждой; надежда, по сути, его единственная собственность.

 

Экономика – наука зловещая…

 

Я думаю, что уважение к героям, в различные эпохи проявляющееся различным способом, является душой общественных отношений между людьми и что способ выражения этого уважения служит истинным масштабом нормальности или ненормальности господствующих на свете отношений.

Я и не претендую на постижение вселенной – она во много раз больше, чем я…

 

Величие великого человека обнаруживается в том, как он обращается с маленькими людьми.

 

Книга – чистейшая сущность человеческой души.

 

Джон Китс

 

(1795—1821 гг.)

поэт

 

В свой час своя поэзия в природе.

 

Чарлз Калеб Колтон

 

(1780—1832 гг.)

литератор

 

Библиофил не только помнит то, что другие считают нужным забыть, но к тому же забывает то, что другие считают нужным помнить.

 

Больше всего любят секреты те, кто не способен их сохранить.

 

В любой области науки профессора предпочитают свои собственные теории истине, потому что их теории – их личная собственность, а истина – всеобщее достояние.

 

В политике, как и в делах веры, у нас меньше сострадания для тех, кто наполовину разделяет наши убеждения, чем для тех, кто совершенно отвергает их.

 

Вот в чем разница между счастьем и мудростью: тот, кто считает себя самым счастливым, действительно самый счастливый; но тот, кто считает себя самым мудрым, скорее всего самый большой дурак.

 

Гений как золото: множество людей пишут о том и другом, не имея ни того ни другого.

 

Говорят, что деньги может делать каждый дурак; но не слишком умен тот, кто так думает.

 

Дружба часто заканчивается любовью, но любовь редко заканчивается дружбой.

 

Если вы крадете у современников, вас обругают за плагиат, а если у древних – похвалят за эрудицию.

 

Если вы хотите, чтобы вас знали незнакомые, живите в деревне; а если хотите, чтобы вас не знали знакомые, живите в городе.

 

Если хочешь нажить врагов, превзойди других; если хочешь приобрести друзей, позволь себя превзойти.

 

Как заметил сэр Ричард Стил, разница между католической и англиканской церковью состоит в том, что первая считает себя непогрешимой, а вторая – что она никогда не ошибается.

 

Логика – это комод, в котором хранится полезная утварь и очень много ненужной.

 

Любовь – это спаниель, которого больше радует наказание от хозяйской руки, чем ласки руки посторонней.

 

Люди будут спорить из-за религии, писать о ней книги, сражаться и умирать за нее, – но только не жить по ней.

 

Многие из тех, для кого день тянется слишком долго, сетуют, что жизнь чересчур коротка.

 

Многие наши несчастья было бы легче перенести, чем утешения наших друзей.

 

Мученики порока превосходят мучеников добродетели как своей стойкостью, так и числом.

 

Мученическая смерть доказывает, что человек не был мошенником, но не доказывает, что он не был глупцом.

 

Мы более склонны перенимать чужие пороки, чем добродетели: болезнь гораздо более заразна, чем здоровье.

 

Мы едем в Италию для того, чтобы увидеть Италию, но не для того, чтобы увидеть итальянцев.

 

На многих книгах ум читателя отдыхает, и причина этого очень проста: точно так же отдыхал ум писателя.

 

На одного человека, искренне сочувствующего нашим горестям, приходится тысяча тех, кто искренне завидует нашим успехам.

Некоторые читают, чтобы думать; таких очень мало. Другие читают, чтобы писать; таких много. А третьи читают, чтобы говорить; и их огромное большинство.

 

Подражание – лучшая похвала.

 

Скука породила больше игроков, чем корыстолюбие, больше пьяниц, чем жажда, и больше самоубийств, чем отчаяние.

 

Слава – это могильщик, который обращает мало внимания на живых, зато обряжает мертвых, устраивает их похороны и провожает в могилу.

 

Современники оценивают скорее человека, чем заслуги; но будущее будет смотреть на заслуги, а не на человека.

 

Счастье распределено более равномерно, чем это кажется некоторым.

 

Турки говорят: дьявол искушает всех, но ленивый человек искушает дьявола.

 

Человек – парадокс во плоти, связка противоречий.

 

Экзамены наполняют страхом любого, даже самого подготовленного, потому что на экзамене самый глупый может спросить больше, чем самый умный – ответить.

 

Алкоголь превращает человека в убийцу и вора.

 

Излишества в юности – вексель на старость, по которому приходится платить с процентами за тридцать лет.

 

Размышляйте неторопливо, но действуйте решительно, уступайте великодушно, а сопротивляйтесь твердо.

 

Сэмюэл Тейлор Кольридж

 

(1772—1834 гг.)

поэт, литературный критик и философ

 

В политике то, что начинается страхом, кончается обычно безумием.

 

Всех известных мне женщин старше семидесяти можно разделить на три категории: 1) милые старушки; 2) старухи; 3) старые ведьмы.

 

Всякое деяние несовершенно. Даже сотворение мира вступает в противоречие с моим представлением о величии Господа.

 

Для большинства из нас опыт – это кормовые огни корабля, которые освещают лишь пройденный путь.

 

Карлик видит дальше великана только тогда, когда заберется к нему на плечи.

 

Критики – это обычно люди, которые были бы поэтами, историками, биографами и т. д. – если бы могли.

 

Кто начинает с того, что любит христианство больше, чем истину, кончит тем, что полюбит свою собственную секту или церковь больше, чем христианство, и наконец – самого себя больше, чем все остальное.

 

Лебеди поют перед смертью. Было бы неплохо, если бы некоторые люди умирали прежде, чем начнут петь.

 

Люди, в своем большинстве, нигде не чувствуют себя такими чужими, как у себя дома.

 

Мужчина, женившийся по любви, все равно что лягушка, прыгнувшая в колодец. Воды вдоволь, но обратно уже не выберешься.

 

Недостатки великих писателей – это обычно их достоинства, доведенные до крайней степени.

 

Неразделенная любовь часто становится причиной женоненавистничества, подобно тому как слишком сильная жажда становится, как думают некоторые, причиной водобоязни.

 

Проза – это слова в наилучшем порядке, а поэзия – наилучшие слова в наилучшем порядке.

 

Поэт на мгновенье сознательно отрекается от неверия; в этом сущность поэтической веры.

 

Самой счастливой супружеской парой, какую я могу представить себе, был бы союз глухого со слепой.

 

Сочинители изречений отчасти напоминают циклопа: у них тоже лишь один глаз, только этот глаз у них на затылке.

 

Хороший человек не бывает настолько хорош, а плохой – настолько плох, какими они считаются.

Через собственную тень не перепрыгнешь.

 

Я больше не верю в привидения: я видел их слишком много.

 

Плагиатор вечно боится быть обокраденным.

 

Если вы хотите хорошо смотреться рядом с мудрецом, произведите на него хорошее впечатление; а если хотите хорошо выглядеть рядом с глупцом, оставьте его с благоприятным впечатлением о нем самом.

 

Живопись – нечто среднее между мыслью и вещью.

 

Ни один великий поэт не может не быть одновременно и большим философом.

 

Тот, кто хвастается, что приобрел множество друзей, никогда не имел ни одного друга.

 

Прежде чем угаснет пламя греха и увянет скорбь, к нам явится смерть с дружеским участием; открытый бутон, обращенный к небесам, дарует небу свой цвет.

 

Томас де Куинси

 

(1785—1859 гг.)

критик, очеркист,

романист, переводчик

 

Всякое действие лучше всего измеряется, объясняется и предупреждается реакцией на себя.

 

Горе не демонстрирует своих язв; унижение не пересчитывает обид.

 

Книги, говорят нам, должны наставлять и развлекать. Ничего подобного! Настоящая литература демонстрирует силу, ненастоящая – осведомленность.

 

Первенствует та литература, что апеллирует к простейшим чувствам, а не та, что копается в сложных мыслях.

 

Пренебрегайте пониманием, если оно противоречит всем остальным свойствам вашего интеллекта. Понимание, как таковое, каким бы полезным и необходимым оно ни было, является не только самой ничтожной, но и самой ненадежной способностью человеческого разума.

 

Публика – плохая гадалка.

 

Тот, кто говорит о быках, и во сне видит одних быков…

 

У всякого несовершенства есть свой идеал, свое совершенство.

 

Человек не вправе считать себя философом, если на его жизнь ни разу не покушались.

 

Джордж Генри Льюис

 

(1817—1878 гг.)

писатель

 

Сыщик с его таинственным убийством и химик, ищущий структуру нового соединения, употребляют довольно мало формальных и логических способов рассуждения; путем ряда интуиций, допущений, предположений они наталкиваются на истинное объяснение и удачно схватывают его, когда оно делается недосягаемым.

 

Чарльз Лэм

 

(1775—1834 гг.)

поэт, эссеист,

драматург, критик,

писатель

 

Богатство идет на пользу, ибо экономит время.

 

Будущее, будучи всем, воспринимается ничем; прошлое, будучи ничем, воспринимается всем!

 

В смешанной компании человеку малообразованному бояться нечего: все так стремятся блеснуть своими познаниями, что не обратят внимания на ваши.

 

Великий ум проявляется в поразительном равновесии всех способностей; безумие же – это несоразмерное напряжение или переизбыток каждой способности в отдельности.

 

Воображение – кобылка резвая. Одно плохо: перед ней слишком много дорог.

 

Все новости, за исключением цены на хлеб, бессмысленны и неуместны.

 

Все человечество, собственно, делится на две категории: одни берут в долг, другие дают.

 

Газеты всегда возбуждают любопытство – и никогда его не оправдывают.

 

Для взрослого человека доверчивость – слабость, для ребенка – сила.

 

Долго всматриваться в пустоту наш внутренний взор не способен.

 

Достаток в старости – продление молодости.

 

Если глупость отсутствует на лице – значит, она присутствует в уме, причем в троекратном размере.

 

Живопись слишком слаба, чтобы изобразить человека.

 

Знание, посредством которого меня хотели оскорбить, может, по случайности, пойти мне на пользу.

 

Истинный поэт грезит наяву, только не предмет мечтаний владеет им, а он – предметом мечтаний.

 

Контрабандист – это единственный честный вор, ведь крадет он только у государства.

 

Молитва перед едой – кощунство: негоже возносить похвалу Господу слюнявым ртом.

 

Наш интеллект любит полюбоваться на себя в зеркало.

 

Нет большего удовольствия в жизни, чем сначала сделать тайком доброе дело, а потом, «по чистой случайности», предать его гласности.

 

Ничто не озадачивает меня больше, чем время и пространство, и вместе с тем ничто не волнует меньше: ни о том, ни о другом я никогда не думаю.

 

Самые блестящие каламбуры – это те, которые наименее подвержены глубокому осмыслению.

 

Стихия любого человека, я глубоко убежден в этом, не труд, а созерцание.

 

Холодность – следствие не только трезвой убежденности в своей правоте, но и беспринципного безразличия к истине.

 

Хорошее без плохого не бывает – даже школьнику на каникулы дают задание.

 

Человек – существо азартное. Хорошего ему мало. Ему подавай самое лучшее.

 

Чем тяжелей болезнь, тем явственнее внутренний голос.

 

Что за наслаждение находиться в хорошей библиотеке. Смотреть на книги – и то уже счастье. Перед вами пир, достойный богов; вы сознаете, что можно принять в нем участие и наполнить до краев свою чашу.

 

Я ко всему могу относиться равнодушно. Равнодушно – но не одинаково.

 

Я прожил пятьдесят лет, но если вычесть из них те часы, что я жил для других, а не для себя, то окажется, что я еще в пеленках.

 

Я с уважением отношусь ко всякого рода отклонениям от здравого смысла: чем смехотворнее ошибки, которые совершает человек в вашем присутствии, тем больше вероятность того, что он не предаст, не перехитрит вас.

 

Будь проклято наше время; я буду писать для античности.

 

Для меня всегда сомнительны достоинства стихов, пока они не напечатаны. Все вопросы снимает типографщик. (Ч. Лэм в передаче О. Уайльда).

 

У влюбленного нет соперника более грозного, чем отец.

 

Когда я не гуляю, я читаю; я не могу просто сидеть и думать. Книги думают за меня.

 

Мало какой звук так возбуждает любопытство, как стук в дверь.

 

Мы читаем, чтобы сказать, что мы это читали.

 

Настоящее домашнее уединение возможно лишь в самом центре Лондона.

Я твердо решил, что мои дети будут воспитываться в религии своего отца, если смогут установить, какая это религия.

 

Томас Бабингтон Маколей

 

(1800—1859 гг.)

историк, публицист,

политический деятель

 

Анализ – не дело поэта. Его призвание – воспроизводить, а не расчленять.

 

Большой ум, как и большая гора, первыми ловят и отражают утреннее солнце.

 

В любую эпоху самых злостных представителей рода человеческого следует искать среди народных вождей.

 

В наше время многие политики имеют обыкновение с апломбом рассуждать о том, будто народ не заслуживает свободы до тех пор, пока не научится ею пользоваться. Это умозаключение сделало бы честь дураку из старой сказки, который решил не идти в воду, пока не научится плавать.

 

Вежливость хорошо определили как благожелательность в мелочах.

 

Вероятно, ни один человек не может быть поэтом, не может даже любить поэзию, если он, хотя бы в малой степени, не душевнобольной.

 

Вознаграждению и наказанию подвластно все в этом мире. Все, кроме сердца.

 

Всякий тиран настолько заинтересован в том, чтобы свой народ мог грабить только он сам, средства, которыми достигается эта цель настолько ясны и просты, что людям, быть может, живется лучше при самой жестокой тирании, чем при анархии.

 

Древняя философия была мельницей, а не дорогой. Она состояла из вопросов, которые вращались в круге, и противоречий, которые всегда начинались сначала. В ней проявлялось огромное напряжение и совсем не было прогресса.

 

Если рабы будут ждать свободы до тех пор, пока они не поумнеют, ждать придется долго…

Закон напрасно существует дли тех, у кого нет ни мужества, ни средств защищать его.

 

Крошечный добрый поступок лучше, чем самые торжественные обещания сделать невозможное.

 

Кто, вращаясь в образованном и литературном обществе, стремится сделаться большим поэтом, должен сначала обратиться в маленького ребенка. Он должен расчленить всю ткань своей души. Он должен забыть многое из того, что, быть может, до сих пор было для него основой его превосходства. Его собственные таланты будут препятствием для него.

 

Любовь толпы похожа на любовь той сладострастной волшебницы из арабских сказок, которая не только бросала своих любовников, когда проходили сорок дней ее нежности, но еще заставляла их – посредством самых ужасных кар и превращений – искупать свою вину и расплачиваться за то, что когда-то они слишком нравились ей.

 

Насилие – суть войны.

 

Насильное подчинение колоний обычно обходится дороже, чем они того стоят.

 

Нет никакого преувеличения, когда говорят, что великие произведения Шекспира менее проиграли бы, если бы их лишили всех так называемых красот, чем теряют эти красивые места, если читать их отдельно от всего произведения. Пожалуй, это высшая похвала, которую может получить драматург.

 

Нет ничего более бессмысленного, чем сентенция на общую тему.

 

Нет ничего более благодатного для народа, чем свобода торговля – и ничего более непопулярного.

 

Нет силы более разрушительной, чем умение представлять людей в смешном виде.

Новая философия – никогда не отдыхающая философия, никогда не достигающая цели, совершенства. Ее закон – прогресс. Местность, вчера не видная, сегодня – место ее действия, завтра будет ее исходным пунктом.

 

Первые плоды, собранные плохим хозяином, часто посажены хозяином хорошим.

 

По мнению Платона, человек создан для философии, по мнению Бэкона – философия для человека.

 

Поэзия нуждается не в анализирующем, а в верующем духе.

 

Правители должны не обвинять людей в отсутствии патриотизма, а сделать все от себя зависящее, чтобы они стали патриотами.

 

Причины ссоры множатся на глазах.

 

Те, кто сравнивает век, в котором им выпало жить, с золотым веком, существующим лишь в нашем воображении, могут рассуждать о вырождении и крахе; но тот, кто хорошо осведомлен о прошлом, никогда не станет отчаиваться по поводу настоящего.

 

То, что интересует всех, не интересует никого.

 

Умеренность на войне – непростительная глупость.

 

Умные… всегда с большим подозрением взирали и на ангелов, и на демонов толпы.

 

Философия, которая способна научить человека быть совершенно счастливым, испытывая непереносимую боль, гораздо лучше той философии, которая боль смягчает… Философия, которая борется с алчностью, гораздо лучше философии, которая разрабатывает законы об охране собственности.

 

Хитрые люди презирают знание, простаки удивляются ему, мудрые люди пользуются им.

 

Хорошее правительство – не то, которое хочет сделать людей счастливыми, а то, которое знает, как этого добиться.

 

Цель ораторского искусства – не истина, но убеждение.

 

Я не могу представить себе философии, более пагубно отзывающейся на нравственности и независимости писателей, чем та, которая учит их кормиться на счет благоволения министров и знати. Никакая философия не может так верно превращать людей, предназначенных природою быть нашим благословением и украшением, в позор и чуму общества.

 

Один акр земли в Миддлсексе лучше целого княжества в Утопии.

 

Во всем мире не найдется и десяти человек, смерть которых могла бы испортить мне ужин, но есть один или два, смерть которых разобьет мое сердце.

 

Господствующая религия никогда не бывает аскетичной.

 

Еврей – это то, что мы сделали из него.

 

Людовик XIV, как никто другой, продемонстрировал два таланта, необходимых государю: хорошо выбирать сподвижников и приписывать себе львиную долю их заслуг.

 

Назначение зеркала не в том, чтобы на нем рисовать.

 

Настоящий университет наших дней – собрание книг.

 

Нет ничего бесполезнее универсальных правил.

 

Об Англии: Наша демократия с самого начала была самой аристократичной, а наша аристократия – самой демократичной в мире.

 

Что касается всех вообще, не касается никого.

 

Во флоте Карла II были джентльмены и моряки, но моряки не были джентльменами, а джентльмены – моряками.

 

Пуританин ненавидит медвежью охоту не потому, что она причиняет мучения медведю, а потому, что она доставляет удовольствие зрителям.

 

Джон Стюарт Милль

 

(1806—1873 гг.)

философ, логик, экономист,

общественный деятель

 

Если два или более случаев подлежащего исследованию явления имеют общим лишь одно обстоятельство, то это обстоятельство – в котором только и согласуются все эти случаи, – есть причина (или следствие) данного явления. […]

Если случай, в котором исследуемое явление наступает, и случай, в котором оно не наступает, сходны во всех обстоятельствах, кроме одного, встречающегося лишь в первом случае, то это обстоятельство, в котором одном только и разнятся эти два случая, есть следствие, или причина, или необходимая часть причины явления. […]

Если два или более случаев возникновения явления имеют общим лишь одно обстоятельство, и два или более случаев невозникновения того же явления имеют общим только отсутствие того же самого обстоятельства, то это обстоятельство, в котором только и разнятся оба ряда случаев, есть или следствие, или причина, или необходимая часть причины изучаемого явления. […]

Если из явления вычесть ту его часть, которая, как известно из прежних индукций, есть следствие некоторых определенных предыдущих, то остаток данного явления должен быть следствием остальных предыдущих. […]

 

Всякое явление, изменяющееся определенным образом всякий раз, когда некоторым особенным образом изменяется другое явление, есть либо причина, либо следствие этого явления, либо соединено с ним какой-либо причинной связью.

 

Выдающиеся способности и глубокое изучение бессмысленны, если время от времени они не приводят к заключениям, отличным от тех, какие можно было бы сделать с обыкновенными способностями и без изучения.

 

Гений может свободно дышать только в атмосфере свободы.

 

Достоинство государства зависит в конечном счете от достоинства образующих его личностей.

 

Жена, не ведущая мужа вперед, непременно толкает его назад.

 

[…] Логика не тождественна знанию, хотя область ее и совпадает с областью знания. Логика есть общий ценитель и судья всех частных исследований. Она не задается целью находить очевидность; она только определяет, найдена очевидность или нет. Логика не наблюдает, не изобретает, не открывает – она судит. […]

Итак, логика есть наука об отправлениях разума, служащих для оценки очевидности; она есть учение как о самом процессе перехода от известных истин к неизвестным, так и о всех других умственных действиях, поскольку они помогают этому процессу.

 

…Нравственность может быть определена следующим образом: такие правила для руководства человеческими поступками, через соблюдение которых всему человечеству доставляется существование, наиболее свободное от страданий и наиболее богатое наслаждениями, притом не только человечеству, но, насколько это допускает природа вещей, и всякой твари, которая только обладает чувством.

 

Спроси себя, счастлив ли ты, и ты перестанешь быть счастлив.

 

Никто не может быть великим мыслителем, если он, как мыслитель, не ставит себе прежде всего в обязанность следовать своему разуму, к каким бы выводам он его ни привел.

 

Люди не хотят быть богатыми; люди хотят быть богаче других.

 

Брак – единственная форма рабства, допускаемая законом.

 

Роберт Оуэн

 

(1771—1858 гг.)

философ

 

Вина за преступный характер лежит не на индивиде, а на системе, среди которой он воспитался. Уничтожьте обстоятельства, содействующие созданию преступных характеров, и преступлений больше не будет; замените их обстоятельствами, рассчитанными на создание привычек к порядку, регулярности, воздержанности, труду, – и человек будет обладать этими качествами. […].

 

[…] Человеческая природа, за исключением мелких различий, встречающихся во всех сложных явлениях природы, везде одна и та же. Она без исключений всюду пластична, и с помощью разумного воспитания можно образовать из детей какого угодно класса людей совершенно другого класса. […]

 

Цель всех человеческих усилий заключается в достижении счастья. Однако счастье не может быть достигнуто, им нельзя пользоваться, и обладание им нельзя обеспечить до тех пор, пока все люди не будут наслаждаться хорошим здоровьем и не приобретут подлинных знаний и богатства.

Благодаря воспитанию в отдаленном будущем несовершенное человечество превратится в новую расу людей – таково могущество воспитания.

 

Для того чтобы формировать разумные характеры в индивидуумах, как создателях последовательно развивающегося, процветающего и навсегда счастливого общества, каждый с ранних лет должен быть приучаем к ежедневной полезной работе, сообразно его силам и способностям.

 

Человек теперь ни на йоту не ближе к счастью, чем в те времена, от которых к нам дошли первые известия о людях.

 

Джон Рескин

 

(1819—1890 гг.)

искусствовед, критик,

публицист

 

На сто умеющих читать приходится едва ли один умеющий думать.

 

Вальтер Скотт

 

(1771—1832 гг.)

писатель

 

Беда тех, кто пишет быстро, состоит в том, что они не могут писать кратко.

 

В жизни нет ничего лучше собственного опыта.

 

Время и прилив никогда не ждут.

 

Длинные языки… сеют вражду между соседями и между народами.

 

Дурные последствия преступлений живут дольше, чем сами преступления.

 

Если люди не научатся помогать друг другу, то род человеческий исчезнет с лица земли.

 

Из всех пороков пьянство более других несовместимо с величием духа.

 

Меньше скажешь слов, скорее справишь дело.

 

Не держи уха у скважины, а то как раз услышишь о себе недобрую молву.

 

Просто удивительно, какая целеустремленность, отвага и сила воли пробуждаются от уверенности в том, что мы исполняем свой долг.

 

Проступок, хоть и может вызвать временное благополучие, никогда не приносит подлинного счастья.

 

Только злые люди зла боятся.

 

Сидней Смит

 

(1771—1845 гг.)

проповедник, политик,

писатель, эссеист

 

Брак напоминает ножницы – половинки могут двигаться в противоположных направлениях, но проучат всякого, кто попытается встать между ними.

 

В конце жизни свое превосходство ощущают лишь те, кто в начале страдал от неполноценности.

 

Всякий закон, замешанный на невежестве и злобе и потворствующий низменным страстям, мы называем мудростью наших предков.

 

Выгоднее всего быть низким человеком, способным на широкий жест.

 

Для богов нет большего удовольствия, чем созерцать борьбу мудреца с лишениями.

 

Если вы не сочтете меня глупцом на том основании, что я беспечен, и я, в свою очередь, обязуюсь не считать вас умным только потому, что у вас серьезный вид.

Если мне уготовано ползти, буду ползти; если прикажут летать – полечу; но счастливым не буду ни за что.

 

Я должен верить в апостольское преемство, поскольку иначе нельзя объяснить происхождение епископа Эксетерского от Иуды Искариота.

 

Знание – сила, всезнание – слабость.

 

Какая жалость, что в Англии нет иных развлечений, кроме греха и религии.

 

Когда творишь, вычеркивай каждое второе слово, стиль от этой операции только выиграет.

 

Мы не знаем, что будет завтра; наше дело – быть счастливыми сегодня.

 

Нет более очаровательной мебели, чем книги.

 

Сегодня вечером помолюсь за вас, но на особый успех, признаться, не рассчитываю.

 

Справедливость радует, даже когда казнит.

 

Стоя на кафедре, я с удовольствием наблюдаю за тем, как прихожане слушают мою проповедь и одобрительно кивают головами… во сне.

 

Существуют три пола: мужчины, женщины и священники.

 

Чтобы не быть пристрастным, я никогда не читаю книгу, прежде чем ее рецензировать.

 

Чтобы сделать в мире что-нибудь достойное, нельзя стоять на берегу, дрожа и думая о холодной воде и опасностях, подстерегающих пловцов. Надо прыгать в воду и выплывать как получится.

 

Ах, не говорите мне о фактах – я совершенно не верю в факты; вы знаете, Каннинг сказал, что недостовернее фактов могут быть только цифры.

Благожелательность – врожденное свойство всякого человека; когда А видит Б в беде, его совесть велит ему обратиться к В за помощью.

 

В Англии считается почти дерзостью, если человек, которому нет еще двух или трех тысяч лет, высказывает какие-либо суждения о каких-либо важных предметах.

 

Деревня мне не особенно по душе; это нечто вроде здоровой могилы.

 

Едва ли не каждый скорее согласится, чтоб его ненавидели, чем чтобы над ним смеялись.

 

– Из того, чего вы не знаете, получилась бы грандиозная книга.

 

Иллюзии, как и зубы, теряются с возрастом.

 

– Я целиком полагаюсь на вашу неспособность хранить тайны.

 

Превознесение прошлого за счет настоящего – первый признак старости.

 

Об одном из своих современников: Знания – его сила, а всезнание – его слабость.

 

Он вернулся из Италии еще более скучным человеком, чем был; теперь он наводит скуку также по части архитектуры, живописи, ваяния и музыки.

 

Похвалы – лучшая диета для нас.

 

Я еще ни разу не встречал человека, способного думать две минуты подряд.

 

У него случаются проблески молчания, которые делают беседу с ним интересной.

 

Увы, у меня осталась лишь одна иллюзия, и это архиепископ Кентерберийский.

 

Роберт Луис Стивенсон

 

(1850—1894 гг.)

писатель

 

Брак – это долгий разговор, прерываемый спорами.

 

Быть может, судьба более благосклонна к тому, кто любит собирать ракушки, чем к тому, кто родился миллионером…

 

Воспоминания – это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются.

 

Гораздо лучше дать себя разорить легкомысленному племяннику, чем дать себя прокормить брюзгливому дядюшке.

 

Доброта и скромность – вот два качества, которые никогда не должны утомлять человека.

 

Если ваши нравственные устои вгоняют вас в тоску, знайте: ваши нравственные устои никуда не годятся.

 

…Если какое-либо занятие человеку явно не по душе, неприятно, необязательно и, в сущности, бесполезно, то… чем скорее он его бросит, тем лучше для него самого и для всех, кого это касается.

 

Если называть вещи своими именами, то наиболее цельные, значительные и благородные роли в Театре Жизни исполняются актерами-любителями и вызывают у зрителя лишь ленивую зевоту.

 

Желание и любопытство – два глаза, магически преображающие мир.

 

За деньги мы вынуждены платить свободой.

 

Законно молить Бога, чтобы он не дал нам впасть в искушение, но незаконно избегать тех искушений, которые нас посещают.

 

Идя по жизни, мы вдруг обнаруживаем, что лед у нас под ногами становится все тоньше, и видим, как вокруг нас и за нами проваливаются под него наши сверстники.

 

Лев – царь зверей, но для домашнего животного он вряд ли годится. Точно так же и любовь слишком сильное чувство, чтобы стать основой счастливого брака.

 

Литература во всех ее видах – не что иное, как тень доброй беседы.

 

Между хорошим обедом и долгой жизнью только та разница, что за обедом сладкое подают в конце.

 

Мир скучен для скучных людей.

 

Нет у нас обязанности, которую бы мы так недооценивали, как обязанность быть счастливым.

Памятники ставятся всему тому, что наименее памятно.

 

Почти каждый человек, если ему поверить на слово, придерживается совершенно не тех убеждений, какими руководствуется в жизни.

 

Самая жестокая ложь часто говорится молча.

 

Самая темная эпоха – сегодняшняя…

 

Самые чужие – это те чужеземцы, что живут среди нас.

 

Суди о прожитом дне не по урожаю, который ты собрал, а по тем семенам, что ты посеял в этот день.

 

То не потеряно, о чем не жалеют.

 

Тот, кто живет в стеклянном доме, не должен бы бросаться камнями в других.

 

Давайте согласимся иметь разногласия.

 

Генри Тейлор

 

(1800—1886 гг.)

поэт

 

В наших суждениях о людях мы должны остерегаться придавать большое значение случайным поступкам. Случайными добрыми делами слабые люди хотят вернуть себе собственное уважение, тщеславные – возвысить себя в глазах общества.

 

Уильям Мейкпис Теккерей

 

(1811—1863 гг.)

писатель

 

Война в одинаковой мере облагает данью и мужчин, и женщин, но только с одних взимает кровь, а с других – слезы.

 

Из всех пороков, унижающих личность человека, себялюбие самый гнусный и презренный.

 

Книги просвещают душу, поднимают и укрепляют человека, пробуждают в нем лучшие стремления, острят его ум и смягчают сердце.

 

Мать – это имя Бога на устах и в сердцах маленьких детей.

 

Мир – это зеркало, и оно возвращает каждому его собственное изображение.

 

Падение чересчур превознесенных писателей всегда совершается с необыкновенной быстротой.

 

Посейте поступок – пожнете привычку, посейте привычку – пожнете характер, посейте характер – и вы пожнете судьбу.

 

Создатель объединил весь род человеческий цепью любви. Я часто думаю, что нет на свете такого человека, который никогда бы не испытывал к другому человеку добрые чувства и сам не пользовался чьей – то добротой; ибо все мы – единая семья, идущая от Адама.

 

Тайная и ужасающая мудрость, определяющая судьбы человечества, стремится унизить кроткого, доброго и мудрого и возвысить себялюбца, дурака и злодея. О, будь смиренным, брат мой, когда судьба благоволит к тебе! Будь ласков с теми, кому меньше посчастливилось, чем тебе, несмотря на то, что они заслуживают того же, что и ты.

 

Альфред Теннисон

 

(1809—1892 гг.)

поэт и драматург

 

Дороже всех титулов доброе сердце.

 

Каков муж, такова и жена.

 

Лучше любить и потерять любовь, чем вообще никогда не любить.

 

Чем более велик человек, тем более он учтив.

 

Джон Тиндаль

 

(1820—1893 гг.)

физик

 

Мы ошеломлены удивлением, которому никакой микроскоп не в состоянии помочь; мы сомневаемся не только в силе инструмента, но даже в том, обладаем ли мы теми интеллектуальными элементами, которые когда-либо будут в состоянии дать нам возможность постичь изначальные строительные энергии природы.

 

Оскар Уайльд

 

(1854—1900 гг.)

писатель

 

Актер – вот критик драмы. Музыкальный критик – это певец, или скрипач, или флейтист.

 

Америку много раз открывали до Колумба, но никому об этом не рассказывали.

 

Англичане обладают волшебным даром превращать вино в воду.

 

Атеизм нуждается в религии ничуть не меньше, чем вера.

 

Большинство людей терпят банкротство потому, что вкладывают слишком крупный капитал в прозу жизни. Разориться на поэзии по крайней мере почетно.

 

Большинству наших современных портретистов суждено полное забвение. Они никогда не передают того, что видят. Передают они то, что видит публика, а публика не видит ровным счетом ничего.

 

Бывать в обществе просто скучно. А быть вне общества – уже трагедия.

 

Быть естественной очень трудная поза – долго не выдержишь!

 

В Америке молодежь всегда готова поделиться со старшими всеми запасами своей неопытности.

 

В Америке, в Скалистых горах, я видел единственный разумный метод художественной критики. В баре над пианино висела табличка: «Не стреляйте в пианиста – он делает все, что может».

 

В Англии мы имеем замечательную поэзию, потому что публика ее не читает, а следовательно, никак на нее не влияет.

 

В Англии, если человек не может по крайней мере два раза в неделю разглагольствовать о нравственности перед обширной и вполне безнравственной аудиторией, политическое поприще для него закрыто. В смысле профессии ему остается только ботаника или церковь.

 

В жизни нет ничего сложного. Это мы сложны. Жизнь – простая штука, и в ней что проще, тем правильнее.

 

В искусстве, как и в политике, деды всегда не правы.

 

В истины веры верят не потому, что они разумны, а потому, что их часто повторяют.

 

В книжках общедоступных серий принято излагать общедоступные взгляды, и дешевая критика извинительна в дешевых изданиях.

 

В Лондоне слишком много женщин, которые верят своим мужьям. Их сразу можно узнать – у них такой несчастный вид.

 

В наш век газеты пытаются заставить публику судить о скульпторе не по его скульптурам, а по тому, как он относится к жене; о художнике – по размеру его доходов, и о поэте – по цвету его галстука.

 

В наш век люди слишком много читают, чтобы быть мудрыми, и слишком много думают, чтобы быть красивыми.

 

В наш век миром правят личности, а не идеи.

 

В наше время быть понятым значит попасть впросак.

 

В наше время ничто не производит такого благоприятного впечатления на слушателей, как хорошее, совершенно затертое общее место. Все вдруг ощущают некое родство душ.

В нашей жизни возможны только две трагедии. Одна – это когда не получаешь того, что хочешь, другая – когда получаешь. Вторая хуже, это поистине трагедия!

 

В нашем обществе единственный класс помышляет о деньгах более, чем богатые: это бедняки. Бедные ни о чем, кроме денег, думать не могут.

 

В наши дни мужу опасно оказывать жене какое-либо внимание на людях. Это заставляет всех думать, что он бьет ее наедине. Так подозрительны нынче ко всему, что похоже на счастливый брак.

 

В основе каждой сплетни лежит хорошо проверенная безнравственность.

 

В прежнее время книги писали писатели, а читали читатели. Теперь книги пишут читатели и не читает никто.

 

В разговоре следует касаться всего, не сосредоточиваясь ни на чем.

 

В России нет ничего невозможного, кроме реформ.

 

В свое оправдание журналистика может сослаться на великий дарвиновский закон выживания зауряднейшего.

 

В храме все должны быть серьезны, кроме того, кому поклоняются.

 

В чем разница между журналистикой и литературой? Журналистику не стоит читать, а литературу не читают.

 

Великая страсть – единственное, на что способны нетрудящиеся классы.

 

Великодушие не заразно.

Величайшие события в мире – это те, которые происходят в мозгу у человека.

 

Вера не становится истиной только потому, что кто-то за нее умирает.

 

Верить можно только тем портретам, на которых почти не видно модели, зато очень хорошо виден художник.

 

Верность! Когда-нибудь я займусь анализом этого чувства. В нем – жадность собственника. Многое мы охотно бросили бы, если бы не боязнь, что кто-нибудь другой это подберет.

 

Весь мир – театр, но труппа никуда не годится.

 

Вещь, существующая в природе, становится гораздо красивее, если она напоминает предмет искусства, но предмет искусства не становится по-настоящему прекрасным от сходства с вещью, существующей в природе.

 

Влюбленность начинается с того, что человек обманывает себя, а кончается тем, что он обманывает другого.

 

Во всем Лондоне есть только пять женщин, с которыми стоит поговорить, да и то двум из этих пяти не место в приличном обществе.

 

Во всех пустяковых делах важен стиль, а не искренность. Во всех серьезных делах – тоже.

 

Во фраке и белом галстуке каждый, даже биржевой маклер, может сойти за культурного человека.

 

Возможно более точное описание того, что никогда не случилось, – неотъемлемая привилегия и специальность историка.

 

Воображение дано человеку, чтобы утешить его в том, чего у него нет, а чувство юмора – чтобы утешить тем, что у него есть.

Врагов у него нет – не такой уж он выдающийся человек.

 

Время – потеря денег.

 

Все американские девушки обладают исключительным шармом, секрет которого в их неспособности говорить серьезно с кем-либо, кроме своего парикмахера, и думать серьезно о чем-либо, кроме развлечений.

 

Все великие личности рано или поздно обречены оказаться на уровне их биографов.

 

Все женщины со временем становятся похожи на своих матерей. В этом их трагедия. Ни один мужчина не бывает похож на свою мать. В этом его трагедия.

 

Все можно пережить, кроме смерти; все можно перенести, кроме хорошей репутации.

 

Все мужчины – чудовища. Женщинам остается одно – кормить их получше.

 

Все мы барахтаемся в грязи, но иные из нас глядят на звезды.

 

Все мы готовы верить в других по той простой причине, что боимся за себя. В основе оптимизма лежит чистейший страх.

 

Все называют опытом собственные ошибки.

 

Все обаятельные люди испорчены. В этом и кроется секрет их привлекательности.

 

Все хорошие шляпы создаются из ничего – как и все хорошие репутации.

 

Всегда надо играть честно, если все козыри у тебя на руках.

 

Всегда приятно не прийти туда, где тебя ждут.

 

Вся прелесть прошлого в том, что оно – прошлое. А женщины никогда не замечают, что занавес опустился. Им непременно подавай шестой акт!

 

Вся скверная поэзия порождена искренним чувством. Быть естественным – значит быть очевидным, а быть очевидным – значит быть нехудожественным.

 

Всякие правила насчет того, что следует и чего не следует читать, просто нелепы. Современная культура более чем наполовину зиждется на том, чего не следует читать.

 

Всякий портрет, написанный с любовью, – это, в сущности, портрет самого художника, а не того, кто ему позировал. Не его, а самого себя раскрывает на полотне художник.

 

Всякий, кому довелось пожить среди бедных, подтвердит, что братство людское не пустая выдумка поэтов, а самая гнетущая и гнусная реальность; и ежели писатель обязательно стремится познать нравы высшего общества, он мог бы с тем же успехом постичь их, изобразив торговок спичками или разносчиков фруктов.

 

Всякое влияние вредно, но благотворное влияние хуже всего на свете.

 

Всякое преступление вульгарно, точно так же как всякая вульгарность – преступление.

 

Вульгарность – это просто-напросто поведение других людей. Другие – вообще кошмарная публика. Единственное хорошее общество – это ты сам.

 

Вчера на ней румян было очень много, а платья очень мало. В женщине это всегда признак отчаяния.

 

Вы в самом деле думаете, что только слабые люди поддаются соблазну? Уверяю вас, есть такие страшные соблазны, что для того, чтобы им поддаться, нужна сила, сила и мужество.

 

«Вы всегда понимаете то, что говорите?» – «Да, если внимательно слушаю».

 

Вы его знаете? Я знаю его так хорошо, что не разговариваю с ним уже десять лет.

 

Главное назначение природы, видимо, в том, чтобы иллюстрировать строки поэтов.

 

Главный вред брака в том, что он вытравливает из человека эгоизм. А люди неэгоистичные бесцветны, они утрачивают свою индивидуальность.

 

Главный недостаток американских девушек – их матери.

 

Говорят, в Америке экспорт свинины самое прибыльное дело. Выгоднее его только политика.

 

Господь, создавая человека, несколько переоценил свои силы.

 

Давать советы – всегда ошибка, но хорошего совета тебе не простят никогда.

 

Даже с самыми дурными привычками трудно бывает расстаться. Пожалуй, труднее всего именно с дурными. Они – такая существенная часть нашего "я".

 

Даже самые благородные мужчины до чрезвычайности подвержены женским чарам. Новая история, как и древняя, дает тому множество плачевных примеров. Если бы это было иначе, то историю было бы невозможно читать.

 

Двадцать лет любви делают из женщины развалину; двадцать лет брака придают ей сходство с общественным зданием.

 

Девятнадцатый век, каким мы его знаем, изобретен Бальзаком. Мы просто выполняем, с примечаниями и ненужными добавлениями, каприз или фантазию творческого ума великого романиста.

 

Действительно беспристрастное мнение мы высказываем лишь о том, что не представляет для нас никакого интереса, и именно поэтому беспристрастное мнение в свою очередь не представляет решительно никакой ценности.

 

Действуя, человек уподобляется марионетке. Описывая, он становится поэтом.

 

Демократия – не что иное, как припугивание толпой толпы в интересах толпы.

 

Дети начинают с того, что любят родителей. Потом они судят их. И почти никогда не прощают им.

 

Дешевые издания великих книг всегда кстати, но дешевые версии великих людей достойны презрения.

 

Деяния – последнее прибежище людей, которые не умеют мечтать.

 

Джентльмен – это человек, который никогда не оскорбит ближнего без намерения. (Приписывается Уайльду.)

 

Для философа женщины являют собой триумф материи над духом, а мужчины – триумф духа над моралью.

 

До тех пор, пока в войне видят ню, она всегда будет обладать известной привлекательностью. Когда в ней научатся видеть вульгарность, она не привлечет никого.

Дорога к истине вымощена парадоксами. Чтобы постигнуть Действительность, надо видеть, как она балансирует на канате.

 

Думать о себе не есть эгоизм. Тот, кто не думает о себе, вообще не способен мыслить. Но крайне эгоистично требовать от ближнего мыслей и суждений, подобных своим. Зачем? Если тот способен мыслить, скорее всего он мыслит иначе. Если не способен, недопустимо требовать от него проблеска мысли.

 

Душа есть только у искусства, а у человека ее нет.

 

Единственная форма вымысла, в которой реальные характеры не кажутся неуместными, это история. В романе они отвратительны.

 

Единственные люди, с которыми должен водить знакомство художник, это люди красивые и глупые, люди, смотреть на которых – художественное наслаждение, и говорить с которыми – отдых для ума.

 

Единственный апостол, который не заслуживал, чтобы ему представили доказательства существования божьего, был святой Фома, но получил их он один.

 

Единственный способ отделаться от искушения – уступить ему.

 

Ей все еще тридцать пять лет с тех самых пор, как ей исполнилось сорок.

 

Епископ в восемьдесят продолжает твердить то, что ему внушали, когда он был восемнадцатилетним юнцом, – естественно, что лицо его сохраняет красоту и благообразие.

 

Если бы в наши дни воскрес древний грек, то его чаще можно было бы встретить в цирке, чем в театре.

 

Если бы мы, мужчины, женились на женщинах, которых стоим, плохо бы нам пришлось!

Если бы он меньше знал, он, возможно, стал бы поэтом.

 

Если вы отлучаетесь ненадолго, я готова ждать вас всю жизнь.

 

Если вы хотите узнать, что на самом деле думает женщина, смотрите на нее, но не слушайте.

 

Если женщина добилась того, что выглядит на десять лет моложе своей дочери, она этим вполне удовлетворена.

 

Если мужчина когда-то любил женщину, он все сделает для нее. Кроме только одного: продолжать любить ее.

 

Если низшие сословия не будут подавать нам пример, какая от них польза?

 

Если природа – это материя, стремящаяся стать душой, то искусство – это душа, выражающая себя в материальном.

 

Если пьеса – произведение искусства, ее постановка в театре является экзаменом не для пьесы, а для театра; если же она не произведение искусства, ее постановка в театре является экзаменом не для пьесы, а для публики.

 

Если скажешь правду, все равно рано или поздно попадешься.

 

Есть нечто трагическое в том, что в настоящее время в Англии имеется такое огромное количество молодых людей, начинающих жизнь с прекрасным профилем и кончающих занятием какой-либо полезной профессией.

 

«Есть поговорка, что хорошие американцы после смерти отправляются в Париж». – «А дурные?» – «В Америку».

 

Жажда знаний есть плод долгих лет учения.

 

Женитьба действует на человека так же губительно, как сигареты, но стоит много дороже.

 

Женственность – это качество, которым я больше всего восхищаюсь в женщинах.

 

Женщин нельзя обезоружить комплиментом. Мужчин – да. В этом разница.

 

Женщина – Сфинкс без загадок.

 

Женщина будет кокетничать с кем угодно, лишь бы на нее в это время смотрели.

 

Женщина может сделать мужчину праведником только одним способом: надоесть ему так, что он утратит всякий интерес к жизни.

 

Женщина начинает с отражения наступления мужчины, а кончает тем, что отрезает ему путь к отступлению.

 

Женщина не думает ни о чем или думает о чем-нибудь другом.

 

Женщина никогда не должна быть слишком точной в определении своего возраста. Это отзывает педантством.

 

Женщине всегда можно довериться, потому что она не помнит ничего важного.

 

Женщины – декоративный пол. Им не о чем говорить, но все, что они скажут, очаровательно.

 

Женщины ищут в браке счастья, мужчины ставят свое на карту.

 

Женщины любят нас за наши недостатки. Если этих недостатков изрядное количество, они готовы все нам простить, даже ум.

 

Женщины находятся в гораздо более выгодном положении, чем мужчины: для них существует больше запретов.

 

Женщины обычно держат в руках все козыри, но всегда проигрывают последнюю ставку.

 

Женщины отдают мужчинам самое драгоценное в жизни. Но они неизменно требуют его обратно – и все самой мелкой монетой.

 

Женщины относятся к нам, мужчинам, так же, как человечество – к своим богам: они нам поклоняются – и надоедают, постоянно требуя чего-то.

 

Женщины стали так образованны, что их уже ничто не удивляет – кроме счастливого брака.

 

Жизнь – всего лишь дурная четверть часа, состоящая из чудесных секунд.

 

Жизнь – самое редкое, что есть на свете. Большинству людей знакомо только существование.

 

Жизнь – самый лучший театр, да жаль, репертуар из рук вон плох.

 

Жизнь – слишком важная вещь, чтобы говорить о ней серьезно.

 

Жизнь дарит человеку в лучшем случае одно-единственное неповторимое мгновение, и секрет счастья в том, чтобы это мгновение повторялось как можно чаще.

 

Жизнь никогда не бывает справедливой. Для большинства из нас так оно, пожалуй, и лучше.

 

Жизнь подражает Искусству в гораздо большей степени, чем Искусство подражает Жизни.

 

Жизнь удручающе бесформенна. Она подстраивает свои катастрофы не тем людям и не теми способами. Ее комедиям присущ гротескный ужас, а ее трагедии разрешаются фарсом.

 

Журналистика – это организованное злословие.

 

Законодательным путем нельзя привести людей к добродетели – и это уже хорошо.

 

Зеркала отражают одни лишь маски.

 

Злословие – это сплетня со скучным оттенком морали.

 

Знаете ли вы, как велико женское любопытство? Оно почти не уступает мужскому.

 

Идеальный мужчина должен говорить с женщинами как с богинями, а обращаться с ними – как с детьми.

 

Из всех художников, которых я знал, только бездарные были обаятельными людьми. Талантливые живут своим творчеством и поэтому сами по себе совсем неинтересны. Великий поэт – подлинно великий – всегда оказывается самым прозаическим человеком. А второстепенные – обворожительны.

 

Именно те страсти, природу которых мы неверно понимаем, сильнее всего властвуют над нами. А слабее всего бывают чувства, происхождение которых нам понятно.

 

Иметь тайны от чужих жен – это в наше время необходимая роскошь. Но пытаться что-нибудь скрыть от своей жены – это непростительное легкомыслие. Она же все равно узнает.

 

Иногда говорят, что актеры нам показывают своих Гамлетов вместо шекспировского. А на самом деле нет никакого шекспировского Гамлета. Если в Гамлете есть определенность как в творении искусства, в нем также есть и невнятица, как в любом явлении жизни. Гамлетов столько же, сколько видов меланхолии.

 

Интеллектуальные абстракции всегда интересны, но моральные абстракции не значат абсолютно ничего.

 

Искренность в небольших дозах опасна, а в больших – смертоносна.

 

Искусство – единственная серьезная вещь в мире, но художник – единственный человек в мире, никогда не бывающий серьезным.

 

Искусство ни в коем случае не должно быть общедоступным. Публике надо стремиться воспитывать в себе артистизм.

 

Искусство скорее покрывало, чем зеркало.

 

Искусство создает великие архетипы, по отношению к которым все сущее есть лишь незавершенная копия.

 

Искусство создает свой несравненный единственный эффект, а достигнув его, переходит к другому. А природа все повторяет да повторяет этот эффект, пока он всем не надоест до предела. В наши дни, скажем, никто, наделенный хоть зачатками культуры, не поведет речь о красоте закатов. Закаты стали совсем старомодными. Они были хороши во времена, когда последним словом живописи оставался Тернер.

 

Испорченного человека из меня не вышло. Многие даже утверждают, что я за всю жизнь не совершил ни одного по-настоящему дурного проступка. Разумеется, они говорят это только за моей спиной.

 

Истина никогда не зависит от фактов, отбирая и создавая их по своему усмотрению.

 

Истина перестает быть истиной, как только в нее уверует больше чем один человек.

 

Истина полностью и абсолютно создается стилем.

 

Истинная личность не должна быть созвучной бунтарству, она созвучна покою.

 

Истинная любовь прощает все преступления, кроме преступления против любви.

 

Истинно реальны только персонажи, в реальности никогда не существовавшие; а если романист настолько беспомощен, что ищет своих героев в гуще жизни, пусть он хотя бы сделает вид, будто выдумал их сам, а не похваляется схожестью с доподлинными образцами.

 

История женщин – это история самого худшего вида тирании, какую знал мир. Тирания слабого над сильным. Это единственная форма тирании, которая еще держится.

 

Каждый должен быть произведением искусства – или носить на себе произведение искусства.

 

Каждый должен ходить к хироманту хотя бы раз в месяц, чтобы знать, что ему можно, а чего нельзя. Потом мы, конечно, делаем все наоборот, но как приятно знать о последствиях заранее!

 

Каждый может написать трехтомный роман. Все, что для этого нужно, – совершенно не знать ни жизни, ни литературы.

 

Каждый может творить историю, но лишь великие люди способны ее писать.

 

Как большинство американок, она изображает из себя красавицу. В этом секрет ее успеха.

Как все ораторы, которые ставят себе целью исчерпать тему, он исчерпал терпение слушателей.

 

Как легко обратить в свою веру других, и как трудно обратить самого себя.

 

Как теория, так и практика церкви первых веков христианства высказывалась против брака. Поэтому церковь первых веков христианства и не дожила до нашего времени.

 

Как только человек доживет до таких лет, когда надо понимать, он перестает понимать что бы то ни было.

 

Карикатура – это дань, которую посредственность платит гению.

 

Когда искусство станет разнообразнее, природа, без сомнения, тоже сделается не столь докучливо однородной.

 

Когда оглядываешься на жизнь, столь трепетную, столь насыщенную переживаниями, заполненную мгновениями столь жарких исступлений и радостей, все это кажется каким-то сном или грезой. Что такое нереальное, если не те страсти, которые когда-то жгли точно огнем? Что такое невероятное, если не то, во что когда-то пламенно верил? Что такое невозможное? То, что когда-то совершал сам.

 

Когда человек приходит в гости, он тратит время хозяев, а не свое.

 

Красота – один из видов Гения, она еще выше Гения, ибо не требует понимания.

 

Красота – подарок на несколько лет.

 

Красота есть высшее откровение потому, что она ничего не выражает.

 

Критик призван просвещать читателя; художник призван просвещать критика.

 

Критика требует куда больше культуры, чем творчество.

 

Кто-то сказал про женщин, что они любят ушами. А мужчины любят глазами.

 

Кто к жизни подходит как художник, тому мозг заменяет душу.

 

Культ героев в Америке развит необычайно, а герои всегда выбираются среди уголовников.

 

Лишь по той причине, что человек сам ничего не может создать, он может сделаться достойным судьей созданного другим.

 

Лишь современному суждено стать старомодным.

 

Ложь – это правда других людей.

 

Лондонские туманы не существовали, пока их не изобрело искусство.

 

Лучше быть красивым, чем добродетельным. Но, с другой стороны, лучше уж быть добродетельным, чем безобразным.

 

Лучше обожать, чем быть предметом обожания. Терпеть чье-то обожание – это скучно и тягостно.

 

Лучше уж сотня противоестественных грехов, чем одна противоестественная добродетель.

 

Лучшей школой для изучения искусства является само искусство, а не жизнь.

 

Лучший способ сделать детей хорошими – это сделать их счастливыми.

Любая крайне напряженная эмоция стремится к разрядке при помощи какой-нибудь эмоции противоположного свойства. Истерический смех и слезы радости – примеры драматического эффекта, которые дает сама природа.

 

Любить всех – значит не любить никого.

 

Любовь всегда обещает несбыточное и заставляет верить в невозможное.

 

Любовь вышла из моды, ее убили поэты. Они так много писали о ней, что все перестали им верить.

 

Любовь замужней женщины – это великая вещь. Женатым мужчинам такое и не снилось.

 

Любовь к себе – это начало романа, который длится всю жизнь.

 

Любовь питается повторениями, и только повторение превращает простое вожделение в искусство.

 

Любой суд есть суд над чьей-либо жизнью, и любой приговор – это смертный приговор.

 

Любопытно, что некрасивые женщины всегда ревнуют своих мужей, а красивые – никогда. Красивым женщинам не до того – они ревнуют чужих мужей.

 

Люди в своем большинстве живо интересуются всем на свете, за исключением того, что действительно стоит знать.

 

Люди всегда смеются над своими трагедиями – это единственный способ переносить их.

 

Люди интересуют меня больше, чем их принципы, а интереснее всего – люди без принципов.

Люди искусства имеют пол, но само искусство пола не имеет.

 

Люди стали столь трудолюбивы, что сделались безмерно глупы.

 

Люди учат, чтобы скрыть свое невежество, так же как улыбаются, чтобы скрыть свои слезы.

 

Маска говорит нам больше, чем лицо.

 

Между капризом и вечной любовью разница только та, что каприз длится несколько дольше.

 

Милосердие порождает множество грехов.

 

Мир создают певцы, и создают его для мечтателей.

 

Мода – настолько невыносимая разновидность безобразия, что приходится менять ее каждые полгода.

 

Можно восхищаться чужим языком, даже если не можешь свободно говорить на нем, как можно любить женщину, почти не зная ее.

 

Можно много сказать в защиту современной журналистики. Предоставляя голос необразованным людям, она знакомит нас с общественным невежеством.

 

Мои дурные качества просто чудовищны. Когда я ночью вспоминаю о них, я сейчас же опять засыпаю.

 

Мой долг – это то, чего я не делаю из принципа.

 

Молитва должна оставаться без ответа, иначе это уже не молитва, а переписка.

Молодость Америки – самая старая из ее традиций. Ей насчитывается уже триста лет.

 

Мужчина всегда хочет быть первой любовью женщины. Женщины более чутки в таких вопросах. Им хотелось бы стать последней любовью мужчины.

 

Мужчина может быть счастлив с любой женщиной, если только он не влюблен в нее.

 

Мужчина, который упорно не желает жениться, превращается в постоянное публичное искушение.

 

Мужчины женятся от усталости, женщины выходят замуж из любопытства. И те и другие разочаровываются.

 

Мужчины мыслят. Женщинам только мыслится, что они мыслят.

 

Музыка будет по-немецки, вы не поймете.

 

Музыканты такой неразумный народ. Хотят, чтоб мы были немы, как раз когда больше всего хочется быть глухим.

 

Мы живем в эпоху, когда необходимы только бесполезные вещи.

 

Мы пишем так много, что у нас не остается времени думать.

 

Мы приписываем нашим ближним те добродетели, из которых можем извлечь выгоду для себя, и воображаем, что делаем это из великодушия.

 

Мысль, которую нельзя назвать опасной, вообще не заслуживает названия мысли.

 

На предложение внести поправки в одну из своих пьес Уайльд ответил: «Кто я такой, чтобы осмелиться править шедевр?»

 

На самом деле искусство отражает не жизнь, а зрителя.

 

На экзаменах глупцы задают вопросы, на которые мудрые не могут ответить.

 

Надо всегда быть влюбленным. Вот почему никогда не следует жениться.

 

Найди слова для своей печали, и ты полюбишь ее.

 

Настоящая большая страсть встречается ныне довольно редко. Это привилегия людей, которым больше нечего делать.

 

Не говорите мне о страданиях бедняков. Они неизбежны. Говорите о страданиях гениев, и я буду плакать кровавыми слезами.

 

Не грешник, а глупец – вот наибольшее из наших зол. Нет греха, кроме глупости.

 

Не дай совратить себя с пути неправедного! Добродетельный ты будешь невыносимо скучен. Это-то и злит меня в женщинах. Обязательно им подавай хорошего мужчину. Причем, если он хорош с самого начала, они его ни за что не полюбят. Им нужно полюбить его дурным, а бросить – до противности хорошим.

 

Негоже уподобляться Нарциссу, склонившись над фотографией; даже воде нельзя доверять; глаза любящего – вот единственно надежное зеркало.

 

Некрасивость – одна из семи смертных добродетелей.

 

Нельзя доверять женщине, которая не скрывает свой возраст. Такая женщина может рассказать все, что угодно.

 

Ненавижу, когда несерьезно относятся к еде. Это неосновательные люди, и притом пошлые.

 

Необходимое условие совершенства – леность; цель совершенства – юность.

 

Нескромным поведением легче всего симулировать невинность.

 

Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги, хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все.

 

Нет нетактичных вопросов, есть только нетактичные ответы.

 

Нет ничего огорчительнее, чем обнаружить добродетель у человека, которого ты никогда бы в этом не заподозрил. Это все равно, что наткнуться на иголку в стогу сена. Это колет. Если у вас есть добродетель, следует предупреждать о ней заранее.

 

Нет ничего опаснее, чем быть модным. Все модное быстро выходит из моды. (Видоизмененный Уайльд.)

 

Ни одна из ошибок не обходится нам так дешево, как пророчество.

 

Ниагарский водопад – второе разочарование новобрачной.

 

Никогда не надо дарить женщине то, чего она не может носить по вечерам.

 

Никто из нас не потерпел бы у других таких ошибок, как наши.

Никто не богат настолько, чтобы выкупить собственное прошлое.

 

Ничегонеделанье – самое трудное в мире занятие, самое трудное и самое духовное.

 

Ничто так не вредит роману, как чувство юмора в женщине или недостаток его в мужчине.

 

Ничто так не льстит нашему самолюбию, как репутация грешника.

 

Нравственность всегда была последним прибежищем людей, равнодушных к искусству.

 

Нынешние молодые люди воображают, что деньги – это все. А с годами они в этом убеждаются.

 

Нынешние романы так похожи на жизнь, что нет возможности поверить в их правдоподобие.

 

О Бернарде Шоу: Прекрасный человек. Он не имеет врагов и не любим никем из друзей.

 

О музыке: Какое счастье, что у нас есть хоть одно не-подражательное искусство!

 

О футболе я самого лучшего мнения. Отличная игра для грубых девчонок, но не для деликатных мальчиков.

 

Об ирландском писателе Джордже Муре: Он писал на блестящем английском языке, пока не открыл для себя грамматику.

 

Об одном из английских романистов: Он пишет на верхнем пределе своего голоса. Он так громок, что никто не слышит его.

 

Обожаю простые удовольствия. Это последнее прибежище сложных натур.

 

Образование – замечательное дело, надо лишь хоть иногда вспоминать о том, что ничему, что стоит знать, научить невозможно.

 

Общество несравненно более дичает от систематического применения карательных мер, нежели от эпизодически совершаемых преступлений.

 

Общество производит плутов, а образование делает одних плутов умнее, чем другие.

 

Одни лишь боги вкусили смерть. Аполлон умер, но Гиацинт, которого, по уверению людей, он убил, – до сих пор еще жив. Нерон и Нарцисс – всегда с нами.

 

Он из тех крайне слабовольных натур, которые не поддаются никакому влиянию.

 

Он умер. По-видимому, он придавал слишком большое значение диагнозу своих врачей.

 

Он, должно быть, весьма почтенный человек. Я ни разу в жизни не слышал его имени, а это в наши дни много значит.

 

Она и в старости сохранила следы своего изумительного безобразия.

 

«Она мне очень нравится, но я не влюблен в нее». – «А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень».

 

Она может с блеском говорить о любом предмете при условии, если ничего о нем не знает.

 

Она не раз меняла мужей, но сохранила одного любовника, и потому пересуды на ее счет давно прекратились.

 

Она создана быть женою посланника. У нее удивительная способность запоминать фамилии людей и забывать их лица.

Они ведут простую, здоровую деревенскую жизнь: встают рано, потому что им много чего нужно сделать, и рано ложатся, потому что им не о чем думать.

 

Орхидея, прекрасная, как семь смертных грехов.

 

Отвратительная, нездоровая привычка говорить правду, проверять на истинность все, что слышишь, без колебаний возражать людям, которые намного моложе.

 

Очень опасно встретить женщину, которая полностью тебя понимает. Это обычно кончается женитьбой.

 

Очень трудно не быть несправедливым к тому, кого любишь.

 

Папиросы – это совершеннейший вид высшего наслаждения, тонкого и острого, но оставляющего нас неудовлетворенными. Чего еще желать?

 

Первая обязанность человека в жизни – быть как можно более искусственным. Вторая же обязанность человека – до сих пор еще никем не открыта.

 

Первый долг женщины – угождать своей портнихе. В чем состоит ее второй долг, до сих пор не выяснено.

 

Персонажи нужны в романе не для того, чтобы увидели людей, каковы они есть, а для того, чтобы познакомиться с автором, не похожим ни на кого другого.

 

Пессимист, оказавшись перед выбором между двумя видами зла, выбирает оба.

 

Питать симпатии к обездоленным куда как просто. Питать симпатии к мысли намного труднее.

 

По-видимому, существует какая-то странная связь между благочестием и плохими рифмами.

 

По внешности не судят только самые непроницательные люди.

 

Подлинная тайна жизни заключена в зримом, а не в сокровенном.

 

Полигамия? Насколько поэтичнее иметь одного супруга или супругу и любить многих.

 

Порой наименьшее удовольствие в театре получаешь от пьесы. Я не раз видел публику, которая была интереснее актеров, и слышал в фойе диалог, превосходивший то, что я слышал со сцены.

 

Порочность – это миф, придуманный добродетельными людьми для того, чтобы объяснить странную привлекательность некоторых людей.

 

После хорошего обеда всякому простишь, даже родному брату.

 

Последовательность – последнее прибежище людей, лишенных воображения.

 

Похоронив третьего мужа, она с отчаяния стала блондинкой.

 

Почитайте-ка Бальзака как следует, и наши живущие ныне друзья окажутся просто тенями, наши знакомые – тенями теней. Одна из величайших драм моей жизни – это смерть Люсьена дю Рюбампре.

 

Поэт может вынести все, кроме опечатки.

 

Правда редко бывает чистой и никогда не бывает простой.

 

Предзнаменований не существует. Природа не посылает нам вестников – для этого она слишком мудра или слишком безжалостна.

 

Предмет страсти меняется, а страсть всегда остается единственной и неповторимой.

 

Прекрасно лишь то, что не имеет к нам касательства. Гекуба нам ничто, и как раз поэтому ее горести составляют столь благодарный материал для трагедии.

 

При крупных неприятностях я отказываю себе во всем, кроме еды и питья.

 

Признаюсь, я действительно не терплю свою родню. Это потому, должно быть, что мы не выносим людей с теми же недостатками, что у нас.

 

Приобщиться к цивилизации – дело весьма нелегкое. Для этого есть два пути: культура или так называемый разврат. А деревенским жителям то и другое недоступно. Вот они и закоснели в добродетели.

 

Природа – отнюдь не выпестовавшая нас мать. Она есть наша творение.

 

Природа ненавидит разум.

 

Природа подражает искусству. Она способна продемонстрировать лишь те эффекты, которые нам уже знакомы благодаря поэзии или живописи. Вот в чем секрет очарования природы, равно как тайна ее изъянов.

 

Прирожденных лжецов и поэтов не бывает.

 

Притязающие на власть над народом способны ее завоевать, лишь рабски следуя за толпой. А пути богам проторяет лишь тот, чьи суждения звучат гласом вопиющего в пустыне.

Прогресс есть претворение Утопий в жизнь.

 

Простите, что я вас не узнал, но я так изменился!

 

Просто безобразие, сколько женщин в Лондоне флиртует с собственными мужьями. Это очень противно. Все равно что на людях стирать чистое белье.

 

Прошлое, настоящее и будущее – всего одно мгновение в глазах Бога, и мы должны стараться жить у него на глазах.

 

Прощайте врагов ваших – это лучший способ вывести их из себя.

 

Публика на удивление терпима. Она простит вам все, кроме гения.

 

Публика смотрит на трагика, но комик смотрит на публику.

 

Пунктуальность – воровка времени.

 

Пьеса имела большой успех, но публика провалилась с треском.

 

Работа – последнее прибежище тех, кто больше ничего не умеет.

 

Разводы совершаются на небесах.

 

Религии умирают тогда, когда бывает доказана заключенная в них истина. Наука – это летопись умерших религий.

 

Религия – распространенный суррогат веры.

 

Родственники – скучнейший народ, они не имеют ни малейшего понятия о том, как надо жить, и никак не могут догадаться, когда им следует умереть.

 

…Романы, настолько схожие с жизнью, что решительно никто не поверит в вероятность того, о чем повествуется.

 

С дурными женщинами не знаешь покоя, а с хорошими изнываешь от скуки. Вот и вся разница.

 

С нынешней молодежью просто сладу нет. Никакого уважения к крашеным волосам.

 

Самая прочная основа для брака – взаимное непонимание.

 

Самое верное утешение – отбить поклонника у другой, когда теряешь своего. В высшем свете это всегда реабилитирует женщину.

 

Самое непростительное в фанатике – это его искренность.

 

Самопожертвование следовало бы запретить законом. Оно развращает тех, кому приносят жертву. Они всегда сбиваются с пути.

 

Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.

 

Святость создается любовью. Святые – это люди, которые сильнее всего любили.

 

Сделать человека социалистом – пустяк, но сделать социализм человечным – великое дело.

 

Сегодня у каждого великого человека есть ученики, а его биографию обычно пишет Иуда.

 

Секрет сохранения молодости в том, чтобы избегать некрасивых эмоций.

Семья распадается гораздо чаще от здравомыслия мужа, чем от чего-нибудь другого. Как может женщина быть счастливой с человеком, который упорно желает видеть в ней вполне разумное существо?

 

Серьезность – последнее прибежище заурядности.

 

Сказать человеку в глаза всю правду порою больше чем долг – это удовольствие.

 

Скептицизм – начало веры.

 

«Сколько времени ты мог бы любить женщину, которая тебя не любит?» – «Которая не любит? Всю жизнь».

 

Слезы – убежище для дурнушек, но гибель для хорошеньких женщин.

 

Слушать – это очень опасно: тебя могут убедить. А человек, которой уступает доводам разума, очень неразумное существо.

 

Совесть делает нас всех эгоистами.

 

Советовать людям, что им читать, как правило, бесполезно либо вредно. Но вот сообщить людям, чего читать не следует, – совсем другое дело, и я охотно предложил бы включить эту тему в факультативный университетский курс.

 

Современные женщины все понимают, кроме своих мужей.

 

Современные мемуары обыкновенно пишутся людьми, совершенно утратившими память и не совершившими ничего, достойного быть записанным.

 

Споры – крайне вульгарная вещь. В хорошем обществе все имеют в точности одно и то же мнение.

Старики всему верят, люди зрелого возраста во всем сомневаются, молодые все знают.

 

Старинные историки преподносят нам восхитительный вымысел в форме фактов; современный романист преподносит нам скучные факты под видом вымысла.

 

Столетия живут в истории благодаря своим анахронизмам.

 

Судя по их виду, большинство критиков продаются за недорогую цену.

 

Существуют два способа не любить искусство. Один из них заключается в том, чтобы его просто не любить. Другой в том, чтобы любить его рационально.

 

Счастье женатого человека зависит от тех, на ком он не женат.

 

Твердое правительство – пустая надежда тех, кто не понимает, насколько сложно искусство управления.

 

Тем, кто верен в любви, доступна лишь ее банальная сущность. Трагедию же любви познают лишь те, кто изменяет.

 

Теперешние журналисты всегда с глазу на глаз просят у человека прощения за то, что сказали о нем во всеуслышание.

 

Теперь все женатые мужчины живут как холостяки, а все холостые – как женатые.

 

Теперь хорошее воспитание – только помеха. Оно закрывает перед вами множество дверей.

 

Тех, кто притворяется хорошим, свет принимает всерьез. Тех, кто притворяется плохим, – нет. Такова безграничная глупость оптимистов.

Только ведущий аукциона способен одинаково и беспристрастно восхищаться всеми школами искусства.

 

Только великим мастерам стиля удается быть неудобочитаемыми.

 

Только два сорта людей по-настоящему интересны – те, кто знает о жизни все решительно, и те, кто ничего о ней не знает.

 

Только неглубокие люди знают самих себя.

 

Только по-настоящему хорошая женщина может совершить по-настоящему глупый поступок.

 

Только у людей действия больше иллюзий, чем у мечтателей. Они не представляют себе, ни почему они что-то делают, ни что из этого выйдет.

 

Тот, кто видит какое-либо различие между душой и телом, не имеет ни того ни другого.

 

Тот, кто смотрит на дело с обеих сторон, обычно не видит ни одной из них.

 

Тот, кто так озабочен просвещением других, никак не выберет времени для собственного просвещения.

 

Трагедия бедняков – в том, что только самоотречение им по средствам. Красивые грехи, как и красивые вещи, – привилегия богатых.

 

Трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он душой остается молодым.

 

Три письма, которые вы мне написали после нашего разрыва, так хороши и в них так много орфографических ошибок, что я до сих пор не могу удержаться от слез, когда перечитываю их.

 

Труд – проклятие пьющего класса.

 

Трудно избежать будущего.

 

Тщательнее всего следует выбирать врагов.

 

У всякого святого есть прошлое, у всякого грешника – будущее.

 

У женщин просто удивительное чутье. Они замечают все, кроме самого очевидного.

 

У женщины с прошлым нет будущего.

 

У красоты смыслов столько же, сколько у человека настроений. Красота – это символ символов. Красота открывает нам все, поскольку не выражает ничего.

 

У меня непритязательный вкус: мне вполне достаточно самого лучшего.

 

У нас, англичан, с американцами теперь и вправду все общее, кроме, разумеется, языка.

 

У него было типично британское лицо. Такое лицо, стоит его однажды увидеть, уже не запомнишь.

 

У юности целое царство впереди. Каждый из нас родится царем, и многие, подобно царям, умирают в изгнании.

 

Уайльду предложили составить список ста лучших книг. «Это едва ли возможно, – ответил он. – Я написал только пять».

 

Убийство – всегда ошибка. Никогда не следует делать того, о чем нельзя поболтать с людьми после обеда.

 

Уверяю вас, что пишущая машинка, если на ней играют с чувством, надоедает ничуть не более, чем пианино, за которым сидит сестра или кто-то другой из родни.

Увы, половина человечества не верит в Бога, а другая половина не верит в меня.

 

Умеренность – роковое свойство. Только крайность ведет к успеху.

 

Унизительно сознавать, что все мы вылеплены из одного теста, но куда же от этого деться? В Фальстафе есть нечто от Гамлета, а в Гамлете немало от Фальстафа.

 

Ученый разговор – занятие умственно безработных.

 

Филантропы, увлекаясь благотво– рительностью, теряют всякое человеколюбие.

 

Философия учит нас стойко переносить несчастья других людей.

 

Франка Норриса приглашали в каждый приличный английский дом – по одному разу.

 

Фундаментом литературной дружбы служит обмен отравленными бокалами.

 

Хорошие мужья невыносимо скучны, плохие – ужасно самонадеянны.

 

Хорошо завязанный галстук – это первый важный шаг в жизни.

 

Хорошо образованный человек противоречит другим, мудрый – противоречит себе.

 

Хорошо подобранная бутоньерка – единственное связующее звено между искусством и природой.

 

Хотите понять других – пристальнее смотрите в самого себя.

Храни вас боже оказаться рядом с человеком, всю жизнь стремившимся образовывать других. До чего узок горизонт этих людей! До чего утомляют они и нас, и, должно быть, самих себя, до бесконечности повторяя и пережевывая одни и те же мысли!

 

Христос умер не для того, чтобы спасти людей, а для того, чтобы научить их спасать друг друга.

 

Художник не стремится что-либо доказывать. Доказать можно что угодно, даже несомненные истины.

 

Художники, как и боги, никогда не должны покидать свои пьедесталы.

 

Хуже брака без любви может быть только брак, в котором любовь существует лишь с одной стороны.

 

Цель жизни – самовыражение. Высший долг – это долг перед самим собой.

 

Цель искусства – раскрыть красоту и скрыть художника.

 

Ценность идеи не имеет ничего общего с искренностью ее глашатая.

 

Человек менее всего оказывается самим собой, говоря о собственной персоне. Позвольте ему надеть маску, и вы услышите от него истину.

 

Человек может поверить в невозможное, но никогда не поверит в неправдоподобное.

 

Человек, который может овладеть разговором за лондонским обедом, может овладеть всем миром. Будущее принадлежит денди.

 

Чем более искусство подражает эпохе, тем менее передает ее дух.

Чем меньше наказаний, тем меньше и преступлений.

 

Чем объективнее кажется нам произведение, тем оно на деле субъективнее. Быть может, Шекспир и вправду встречал на лондонских улицах Розенкранца и Гильденстерна или видел, как бранятся на площади слуги из враждующих семейств, однако Гамлет вышел из его души и Ромео был рожден его страстью.

 

Честолюбие – последнее прибежище неудачника.

 

Членам палаты общин сказать нечего, о чем они и говорят.

 

Что есть Истина? Если дело идет о религии, это не более чем известное мнение, которое сумело продолжаться веками.

 

Что такое циник? Человек, знающий всему цену, но не знающий ценности.

 

Чтобы быть естественным, необходимо уметь притворяться.

 

Чтобы вернуть свою молодость, я готов делать все – только не вставать рано, не заниматься гимнастикой и не быть полезным членом общества.

 

Чтобы завоевать мужчину, женщине достаточно разбудить самое дурное, что в нем есть.

 

Чтобы приобрести репутацию блестяще воспитанного человека, нужно с каждой женщиной говорить так, будто влюблен в нее, а с каждым мужчиной так, будто рядом с ним изнываешь от скуки.

 

Чтобы хоть отчасти понять самого себя, надо понять все о других.

 

Чувства людей гораздо интереснее их мыслей.

 

Чувствительная особа – это тот, кто непременно будет отдавливать другим мозоли, если сам от них страдает.

 

Чувство долга – это как раз то, что мы хотим видеть в других.

 

Чужие драмы всегда невыносимо банальны.

 

Эгоизм не в том, что человек живет как хочет, а в том, что он заставляет других жить по своим принципам.

 

Экзамены ровно ничего не значат. Если вы джентльмен, то знаете столько, сколько нужно, а если не джентльмен – то всякое знание вам только вредит.

 

Эстетика выше этики. Она принадлежит сфере более высокой духовности. В становлении личности даже обретенное ею чувство цвета важнее обретенного понимания добра и зла.

 

Эти папиросы с золотым ободком ужасно дороги. Я курю их только тогда, когда я по уши в долгу.

 

Этика искусства – в совершенном применении несовершенных средств.

 

Это не мое дело. Поэтому оно меня и интересует. Мои дела всегда нагоняют на меня тоску. Я предпочитаю чужие.

 

Это прямо чудовищно, как люди себя нынче ведут: за вашей спиной говорят о вас чистую правду.

 

Это ужасно тяжелая работа – ничего не делать.

 

Эхо часто прекраснее голоса, которое оно повторяет.

 

Юноша хочет хранить верность, да не хранит; старик и хотел бы изменить, да не может.

 

Я – единственный на свете человек, которого мне бы хотелось узнать получше.

 

Я всегда очень дружески отношусь к тем, до кого мне нет дела.

 

Я всегда считал и теперь считаю, что эгоизм – это альфа и омега современного искусства, но, чтобы быть эгоистом, надобно иметь эго. Отнюдь не всякому, кто громко кричит: «Я! Я!», позволено войти в Царство Искусства.

 

Я всегда так поступаю с добрыми советами, передаю их другим. Больше с ними нечего делать.

 

Я всегда удивляю сам себя. Это единственное, ради чего стоит жить.

 

Я глубоко сочувствую английским демократам, которые возмущаются так называемыми пороками высших классов. Люди низшего класса инстинктивно понимают, что пьянство, глупость и безнравственность должны быть их привилегиями, и если кто-нибудь из нас страдает этими пороками, – он тем самым как бы узурпирует их права.

 

Я живу в постоянном страхе, что меня поймут правильно.

 

Я знал одного молодого человека, которого разорила пагубная привычка отвечать на все письма.

 

Я люблю говорить ни о чем. Это единственное, о чем я что-нибудь знаю.

 

Я люблю знать все о своих новых знакомых и ничего о старых.

 

Я люблю мужчин с будущим и женщин – с прошлым.

 

Я люблю послушать, как злословят о других, но не обо мне, – последнее не имеет прелести новизны.

 

Я люблю сцену, на ней все гораздо правдивее, чем в жизни.

 

Я могу устоять против всего, кроме соблазна.

 

Я не верю ни единому слову из того, что вы мне говорите… или я вам.

 

Я не желаю знать, что говорят обо мне за моей спиной. Это слишком мне льстит.

 

Я не люблю принципов. Мне больше нравятся предрассудки.

 

Я не одобряю длительных помолвок. Это дает возможность узнать характер другой стороны, что, по-моему, не рекомендуется.

 

Я ненавижу драки, независимо от повода. Они всегда вульгарны и нередко доказательны.

 

Я никогда бы не стал его другом, будь я знаком с ним. Это очень опасно – хорошо знать своих собственных друзей.

 

Я никуда не выезжаю без дневника. В поезде всегда надо иметь для чтения что-нибудь захватывающее.

 

Я ничего не желал бы менять в Англии, кроме погоды.

 

Я обычно говорю то, что у меня на уме. В наши дни это большая ошибка: тебя слишком часто понимают неправильно.

 

Я правил свое стихотворение полдня и вычеркнул одну запятую. Вечером я поставил ее опять.

 

Я согласен отнюдь не со всем, что я изложил в данном эссе. Со многим я решительно не согласен. Эссе просто развивает определенную художественную точку зрения, а в художественной критике позиция – все. Потому что в искусстве не существует универсальной правды. Правда в искусстве – это Правда, противоположность которой тоже истинна.

 

Я хотел бы напомнить тем, кто насмехается над красотой как над чем-то непрактичным, что безобразная вещь – это просто плохо выполненная вещь. В красоте – божественная экономность, она дает нам только то, что нужно; уродство расточительно, оно изводит материал впустую, уродство как в костюме, так и во всем остальном – это всегда знак того, что кто-то был непрактичен.

 

Я уложил все системы в одну фразу, и всю жизнь – в один афоризм.

 

Я умираю, как жил, – не по средствам.

 

Я человек женатый, а в том и состоит прелесть брака, что обеим сторонам неизбежно приходится изощряться во лжи.

 

Язык – не сын, а отец мысли.

 

Когда мы счастливы, мы всегда добры, но когда мы добры, мы не всегда счастливы.

 

Англия и Америка – две нации, разделенные общим языком.

 

По внешнему виду не судят только самые непроницательные люди.

 

Сегодня немодно флиртовать до сорока лет или быть романтичным до сорока пяти.

 

Нет красивых женщин – есть некрасивые и хорошо накрашенные.

 

Надеюсь, вы не ведете двойной жизни, прикидываясь беспутным, когда вы на самом деле добродетельны. Это было бы лицемерием.

 

Естественность – всего лишь поза, и к тому же самая раздражающая из всех, которые мне известны.

 

Многое можно сказать в защиту современной журналистики. Предоставляя голос необразованным людям, она знакомит нас с общественным невежеством.

 

Если Англия ко всем своим заключенным относится так же, как ко мне, она не заслуживает иметь их вовсе.

 

Тот, кто желает вести народ за собой, вынужден следовать за толпой.

 

Какая прекрасная сегодня луна! Да, но если бы вы видели ее до войны.

 

Отцов не должно быть ни видно, ни слышно. Только на этой основе можно построить прочную семью.

 

Все сочувствуют несчастьям своих друзей, и лишь немногие радуются их успехам.

 

Кроме самого себя, словом перемолвиться решительно не с кем.

 

Джеймс Уатт

 

(1736—1819 гг.)

изобретатель

 

Ничего не может быть позорнее для человека, как браться не за свое дело.

 

Майкл Фарадей

 

(1791—1867 гг.)

ученый-физик

 

Наука выигрывает, когда ее крылья раскованы фантазией.

 

Чем больше у меня дела, тем больше я учусь.

 

Перси Биши Шелли

 

(1792—1822 гг.)

поэт и теоретик искусства поэзии

 

Высочайшее назидание – это научить человеческое сердце самопознанию через сострадание и гнев; и чем глубже это самопознание, тем человек мудрее, справедливее, искреннее, терпимее и добрее.

 

Добродетель в том и состоит, чтобы поступать правильно, пренебрегая ближайшей выгодой.

 

Дружба и общность рождаются у людей, когда есть общий враг.

 

Избыток зла порождает добро.

 

Истинная любовь тем отличается от золота и глины, что она не становится меньше, будучи разделенной.

 

Любовь – вот суть всякой нравственности; любовь как выход за пределы своего "я" и слияние с тем прекрасным, что заключено в другом человеке.

Никогда так не нужна поэзия, как в те времена, когда вследствие господства себялюбия и расчета количество материальных благ растет быстрее, чем способность освоить их согласно закону души.

 

Никто не может быть опозорен деянием другого.

 

Поэзия – памятник, где запечатлены лучшие и счастливейшие мгновения самых лучших и счастливейших умов.

 

Поэт смотрит на пороки современников как на временное облачение для своих созданий, прикрывающее, но не скрывающее их извечную гармонию.

 

Поэты – непризнанные законодатели мира.

 

Привычные поступки становятся прекрасными благодаря любви.

 

Разум представляет собой сумму лучших наших чувств.

 

Самая губительная ошибка, которая когда-либо была сделана в мире, – это отделение политической науки от нравственной.

 

Слава последует за теми, кого она недостойна вести за собой.

 

Те, кто не любит своих ближних, живут бесплодной жизнью и готовят себе к старости жалкое пристанище.

 

Чтобы быть истинно добрым, человек должен обладать живым воображением; он должен уметь представить себя на месте другого. Воображение – лучшее орудие нравственного совершенствования.

 

Ричард Бринсли Шеридан

 

(1751—1816 гг.)

драматург, комедиограф и общественный деятель

 

Болтливы те, кто не умеет думать.

 

Жизнь, прожитую достойно, следует измерять деяниями, а не годами.

 

Когда старый холостяк берет молодую жену, он заслуживает… да что там! Преступление в самом себе уже содержит кару.

 

Кто ищет почета при жизни, стоит только жалким зазывалой в дверях ее храма и, не брезгуя, ловит в грязном дыхании каждого проходимца слово хвалы.

 

Народ, зависящий от воли одного человека, не может сохраниться, да и не заслуживает этого.

 

Победа над самим собою – единственное торжество, в котором удача не имеет доли.

 

Самая могущественная страсть – тщеславие. Спаси меня от этой страсти, и я сам избавлюсь от остальных.

 

Срежь Сплетне голову – язык живет.

 

Ум теряет свое очарование, если он проникнут злостью.

 

Я не очень люблю видеть благоразумие, прикрепленное к зеленой почке молодости, это словно плющ, обвивающий куст и мешающий его развитию.

 

Джордж Бернард Шоу

 

(1856—1950 гг.)

драматург

 

А почему женщинам всегда нужны мужья других женщин? А почему конокрады всегда предпочитают объезженную лошадь дикой?

 

Алкоголь – это анестезия, позволяющая перенести операцию под названием жизнь.

 

Алкоголь очень полезен. Он всегда помогает если не больным, то врачу.

 

Алкоголь помогает парламенту решать в одиннадцать часов вечера такие дела, каких ни один человек в здравом уме не смог бы разрешить и в одиннадцать утра.

 

Американцы потому самый нравственный народ на свете, что они, когда не работают, бывают до того пьяны, что не слышат голоса искусителя.

 

Английский прихожанин отдает предпочтение суровому проповеднику, так как полагает, что его соседу невредно будет услышать несколько горьких истин.

 

Армия школа скверная, так как война бывает не каждый день, а военные делают вид, будто их работа постоянная.

 

Берегись человека, не ответившего на твой удар: он никогда не простит тебе и не позволит простить себя.

 

Больше всего люди интересуются тем, что их совершенно не касается.

 

Брак – это лавина, которую юноша и девушка обрушивают себе на голову, потянувшись за цветком.

 

Брак – это союз между мужчиной, который не может спать при закрытом окне, и женщиной, которая не может спать при открытом окне.

 

Британский солдат устоит против кого угодно, только не против Британского министерства обороны.

 

Бывает, что иной роман слишком хорош, чтобы печатать его.

 

Бык, сильнейший из зверей, вегетарианец.

 

Бьется человек, выбивается в люди и давай другими помыкать.

 

Бюрократия состоит из чиновников; аристократия из идолов; демократия из идолопоклонников.

 

В каждой грезе заключено пророчество; каждая шутка оборачивается истиной в лоне вечности.

 

В конечном счете актеры получают авторов, а авторы актеров, которых они заслужили.

 

В литературе так: новичок стремится любой ценой овладеть литературным языком, а кто поопытнее – освободиться от этих пут.

 

В любви всегда один целует, а другой лишь подставляет щеку.

 

В настоящее время те, кто выполняет самую тяжелую работу, оплачиваются ниже всего; у тех, чья работа полегче, и вознаграждение побольше. Однако больше всего получают те, кто ничего не делает.

 

В пьесе мистера Барри Великолепный Криктон дворецкий выведен достойным человеком, а его хозяин, граф, титулованным мошенником, и это не фантазия, а реальность, причем реальность в каком-то смысле объяснимая, ведь англичане очень тщательно отбирают дворецких, а баронов чтут всех подряд, лишь бы кровь была голубой.

 

В царстве глухих и одноухий король.

 

Вечные каникулы хорошее определение ада.

 

Власть не развращает людей; но дураки, забравшиеся на вершины власти, развращают власть.

 

Вольнодумцы зачитываются Библией: кажется, это единственные ее читатели, помимо неохотно всходящих на аналой священников.

 

Враги великого художника обретаются среди художников, а не среди рядовой публики.

 

Врачи ужасающе бедны. Любая категория людей, оказавшись в таком положении, тяготеет к категории разбойников, и врачи не составляют исключения.

 

Все великие истины начинались как кощунства.

 

Все другие пороки – рыцарские доблести в сравнении с нищетой.

 

Все опытные путешественники заметили, что, как бы щедро ни давать на чай, они надоедают прислуге, если останавливаются в отеле надолго, вместо того чтобы завернуть на денек и уехать, подобно всем туристам. Такова психология отельной прислуги, многих актеров и оперных певцов.

 

Все профессии – это заговор специалистов против профанов.

 

Все религиозные организации существуют тем, что продают себя богачам.

 

Всякий пьяный шкипер уповает на провидение. Но провидение иногда швыряет суда пьяных шкиперов о скалы.

 

Вы хотите узнать мое мнение о пьесе, когда я не знаю даже имени автора?

 

Главная опасность, от которой необходимо оберегать детей, их родители.

 

Глупость, не подкрепленная честолюбием, не дает никаких результатов.

 

Господь всегда в творении.

 

Даже очень богатые люди стараются заплатить поменьше за то, что они покупают постоянно.

 

Дайте суеверному человеку науку, и он превратит ее в суеверие.

 

Два умирающих с голода человека не могут быть голоднее одного; но два негодяя могут быть в десять раз порочнее одного.

 

Демократия – это воздушный шар, который висит у вас над головами и заставляет глазеть вверх, пока другие люди шарят у вас по карманам.

 

Демократия – это когда власти уже не назначаются безнравственным меньшинством, а выбираются безграмотным большинством.

 

Демократия есть механизм, гарантирующий, что нами управляют не лучше, чем мы того заслуживаем.

 

Демократия не может стать выше уровня того человеческого материала, из которого составлены ее избиратели.

 

Добродетель не в том, чтобы воздержаться от греха, а в том, чтобы не желать греха.

 

Дольше всего хранятся в секрете тайны полишинеля.

 

Дом – тюрьма для мужчины и работный дом для женщины.

 

Дорога к невежеству вымощена роскошными изданиями.

 

Думающие женщины – это те, о которых не думают.

 

Дурак, сделав глупость, потом оправдывается, что это было его долгом.

 

Единственно разумный человек был мой портной: он каждый раз снимал заново с меня мерку, тогда как все остальные подходили ко мне со старой и воображали, что она все еще отражает мои действительные размеры.

 

Единственный способ что-то узнать – это что-то делать.

 

Если бы в моральном или физическом отношении женщины были так же разборчивы, как мужчины, человеческой расе пришел бы конец.

 

Если бы в один мешок положили бумажки с мужскими именами, а в другой с женскими и потом ребенок с завязанными глазами вытаскивал по одной бумажке из каждого мешка, как номера в лотерее, процент счастливых браков в Англии нисколько бы не уменьшился.

 

Если бы мы могли понять великого человека, мы бы повесили его.

 

Если бы только родители могли себе представить, как они надоедают своим детям!

 

Если вам непременно хочется использовать свое детство в назидательных целях, то пусть оно послужит скорее предостережением, чем примером.

 

Если влюбишься в мужчину, нельзя выходить за него замуж – он может сделать тебя несчастной.

 

Если вы бьете ребенка, постарайтесь бить его в гневе, даже если это угрожает его жизни. Хладнокровный удар не может и не должен быть прощен.

 

Сначала вы жертвуете собой ради тех, кого любите, а потом их же за эту жертву ненавидите. Самопожертвование – это самоубийство.

 

Если вы однажды скажете правду, вам уже никогда не поверят, сколько бы вы потом ни лгали.

 

Если государственный деятель не говорит чушь, он попадает в очень неприятное положение.

 

Если к прислуге относиться по-людски, не стоит ее и держать.

 

Если уж вы решили оскорбить ближнего, то лучше не делать этого наполовину.

Если умыть кошку, она, многие говорят, никогда больше не станет умываться сама. Человек никогда не научится тому, чему его учат.

 

Если человек здоров и у него есть цель, он не задумывается над тем, счастлив он или нет. Иногда он не задумывается даже над тем, счастливы или нет другие.

 

Когда человек хочет убить тигра, это называется спортом; когда тигр хочет убить человека, это называется жестокостью. В этом, собственно, и состоит разница между преступлением и правосудием.

 

Есть пятьдесят способов сказать да и пятьсот способов сказать нет, и только один способ это написать.

 

Жизнь не перестает быть забавной оттого, что люди умирают, и не перестает быть серьезной оттого, что они смеются.

 

Жизнь равняет людей; смерть выдвигает выдающихся.

 

Журналисты в нашей стране слишком плохо оплачиваются, чтобы знать хоть что-нибудь, что заслуживает публикации.

 

Зависимость женщины от мужчины сводит разницу между браком и проституцией к различию между профсоюзами и неорганизованным наемным трудом; огромная разница, без сомнения, во всем, что касается порядка и удобства, но никакой разницы по существу.

 

Заводите себе сколько угодно врагов спереди, но не оставляйте их сзади.

 

Звания и титулы придуманы для тех, чьи заслуги перед страной бесспорны, но народу этой страны неизвестны.

 

Здоровая нация не ощущает своей национальности, как здоровый человек не ощущает, что у него есть кости.

 

Знатоки женщин редко склонны к оптимизму.

 

Золотое правило гласит, что нет золотых правил.

 

И в дружбе, и в любви рано или поздно наступает срок сведения счетов.

 

И хозяева, и слуги тираны; но хозяева находятся в большей зависимости.

 

Не возлюби ближнего своего, как себя самого, ибо если ты ладишь с собой, получится неприлично; если нет – обидно.

 

Идеалисты встречаются даже в нашем мире. Спасти их можно только одним способом – женя на девушках с чувствительным сердцем и достаточно крупным приданым.

 

Идея судебного процесса заключается в том, что, если заставить двух лжецов разоблачать друг друга, правда выплывет наружу.

 

Иегова, сотворив мир, сказал, что это хорошо. Что бы он сказал теперь?

 

Иерархия в степенях бесчестия так же многоступенчата и так же строго соблюдается, как и иерархия титулов: представление моралиста, что есть глубины, на которых перестают существовать нравственные категории, так же ложно, как и представление богача, что в среде бедности отсутствуют снобизм и честолюбие.

 

Из двух доль: женской доли постоянного материнства и мужской вечного детства, я, мне кажется, предпочитаю мужскую.

Иногда надо рассмешить людей, чтобы отвлечь их от намерения вас повесить.

 

Интеллект, в сущности, страсть, и это стремление к познанию намного интереснее и устойчивее, чем, скажем, эротическое стремление мужчины к женщине.

 

Иные считают, что чем выше стоите вы на социальной лестнице, тем меньше вам разрешается быть искренним, а вполне искренни только бродяги и подонки общества. Это ошибка. Бродяги часто бывают бесстыдны, но искренни никогда.

 

Искусство управления есть организация идолопоклонства.

 

Каждая церковь должна быть Церковью Всех Святых.

 

Каждый век, и в каждой сфере, имеет своих героев. Наименее способный генерал в стране считается ее Цезарем, наименее глупый государственный человек ее Солоном, наименее запутанный мыслитель ее Сократом и наименее заурядный поэт ее Шекспиром.

 

Как всякий ирландец, я не люблю ирландцев.

 

Как заметил один мудрец, молодости, которая ничего себе не прощает, прощается все; а старости, которая все себе прощает, ничего не прощается.

 

Как и все люди на свете, я одновременно исполняю несколько ролей, и все они для меня характерны.

 

Как правило, я не отваживаюсь составить мнение о художнике, пока не удостоверюсь сам, что мое мнение верно.

 

Как утверждает Г. Дж. Уэллс, одну книгу может написать каждый – книгу своей жизни. И каждый может написать одну пьесу – пьесу, где он сводит счеты со своей женой.

 

Картина, которую хвалят больше чем десять процентов публики, подлежит сожжению.

 

Книги много выигрывают, если их не читают. Поглядите хотя бы на наших классиков.

 

Когда мне приходится выручать людей из затруднительного финансового положения, ненависть, которую я к ним испытываю, может сравниться лишь с ненавистью, которую они питают ко мне.

 

Когда на троне женщина, страной правят мужчины, и тогда правление бывает неудачным; но когда на троне мужчина, страной правят женщины, и тогда правление оказывается удачным.

 

Когда приближается военный, люди прячут серебряные ложки и спроваживают подальше жен и детей.

 

Когда человек нам не нравится, мы найдем любые поводы отказать ему в помощи, а если он нам нравится, мы всегда убедим себя, что ему необходимо помочь.

 

Когда человеку в этом мире не терпится что-нибудь сказать, трудность не в том, чтобы заставить его говорить, а в том, чтобы помешать ему повторять это чаще, чем нужно.

 

Красота через три дня становится столь же скучна, как и добродетель.

 

Критик смотрит и слушает с таким же напряжением, с каким играет актер.

 

Критики, как вообще все люди, находят то, что ищут, а не то, что действительно есть перед ними.

Критику не обойтись без грубоватости; в цирке выступление клоуна нередко бывает лучшим номером программы.

 

Кто умеет, делает; кто не умеет, учит других.

 

Курящие и некурящие не могут быть одинаково свободны в одном купе.

 

Легче жить со страстной женщиной, чем со скучной. Правда, их иногда душат, но редко бросают.

 

Лицемерие не составляет первой обязанности родителя.

 

Лучше никогда, чем поздно.

 

Лучше пусть женщина возмущается, чем скучает.

 

Любви с первого взгляда можно доверять примерно так же, как диагнозу с первого прикосновения руки.

 

Любой человек старше сорока негодяй.

 

Люди старого уклада думают, что у человека может существовать душа без денег. Они думают, что чем меньше у тебя денег, тем больше души. А молодежь в наше время иного мнения. Душа, видите ли, очень дорого обходится. Содержать ее стоит гораздо дороже, чем, скажем, автомобиль.

 

Люди только тогда сообщают нам интересные сведения, когда мы им противоречим.

 

Люди устают от всего на свете, и особенно быстро от того, что им больше всего нравится.

 

Неинтересно вешать человека, если тот ничего не имеет против.

 

Люди, жертвующие всем ради любви, на сцене так же безнадежно негероичны, как сумасшедшие и наркоманы. Герои, живущие в веках, это Гектор и Гамлет, а не Парис и Антоний.

 

Людям льстит уже то, что их считают достойными лести.

 

Людям приходится делать ужасные вещи, чтобы сохранять респектабельность.

 

Мало кто мыслит больше чем два или три раза в год; я стал всемирно известен благодаря тому, что мыслю раз или два раза в неделю.

 

Мир любит чудеса и героев.

 

Мир не был бы сотворен, если б его творец думал, как бы не причинить какого-либо беспокойства. Творить жизнь и значит творить беспокойства. Есть только один способ избежать беспокойства: убивать.

 

Мир популярных романов – рай для дураков.

 

Мир состоит из бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая, и придурков, которые готовы работать, не богатея.

 

Миром правят молодые – когда состарятся.

 

Многие поклонники Моцарта не выносят, когда им говорят, что их герой отнюдь не был основателем династии. Но вершин искусства достигают последние в роде, а не первые. Почти каждый может что-то начать; трудно закончить начатое создать нечто такое, что уже нельзя превзойти.

 

Моду впору уподобить искусственно вызванной эпидемии, и это доказывает, что эпидемию могут возбудить торговцы.

 

Мой способ шутить – это говорить правду.

 

Молодость чудесная вещь. Сущее преступление отдавать ее детям, чтобы те тратили ее попусту.

 

Моя слава росла с каждой моей неудачей.

 

Моя тетка наставляла меня: Помни, что наименее уродливая сестра считается фамильной красавицей.

 

Мудрость людей измеряется не их опытом, а их способностью к опыту.

 

Мужества не существует, есть только гордость.

 

Мужество – это уже религия; без религии все мы трусы.

 

Мужчины всегда думают, что будут безжалостны к своим врагам, но, когда доходит до дела, оказывается, что истинно дурные люди так же редки, как истинно хорошие.

 

Музыкальные критики сторожевые псы музыки.

 

Мученичество – это единственный способ прославиться, не обладая никакими талантами.

 

Мы любим не те города, где родились, а те, что завоевали. Наполеон не отвернулся от Парижа, чтобы предаваться воспоминаниям об Аяччо, а Екатерина не перенесла столицу своей империи из Санкт-Петербурга в Штеттин.

 

Мы не имеем права потреблять счастье, не производя его.

 

Мыслители, которые не были воинствующими атеистами в подростковом возрасте, к сорока годам наверняка станут безбожниками.

 

На небесах ангел не представляет собой ничего особенного.

 

Навязывание легенд в качестве буквальных истин мгновенно превращает их из иносказания в неправду.

 

Наполеоновские солдаты дерутся с утра до вечера и шагают с вечера до утра, совершая немыслимые переходы, появляясь в самых немыслимых местах, не потому, что каждый из них несет в своем ранце маршальский жезл, а потому, что он надеется завтра унести в нем хотя бы полдюжины серебряных вилок.

 

Настоящий джентльмен тем и отличается, что всегда платит с улыбкой.

 

Наука всегда оказывается не права. Она не в состоянии решить ни одного вопроса, не поставив при этом десятка новых.

 

Не делай другим то, что ты хотел бы, чтобы они делали для тебя. У вас могут быть разные вкусы.

 

Не дурными, а благими намерениями вымощен ад. Намерения всех людей благие.

 

Не знаю, почему те, кто верит в результаты выборов, считают себе менее легковерными, чем те, кто верит в ангелов?

 

Не люби ближнего, как самого себя. Это наглость, если ты собой доволен, и оскорбление, если недоволен.

 

Не пытайтесь жить вечно. Все равно ничего не выйдет.

 

Не удовольствия заставляют ценить жизнь; жизнь заставляет ценить удовольствия.

 

Недоверчивость мудрость дурака.

 

Неизменный девиз англичанина долг; и он всегда помнит, что нация, допустившая, чтобы ее долг разошелся с ее интересами, погибла.

 

Нельзя стать узким специалистом, не став, в строгом смысле, болваном.

 

Немецкий и испанский языки вполне доступны иностранцам, но английский недоступен даже англичанам.

 

Непостоянство женщин, в которых я был влюблен, искупалось разве что адским постоянством женщин, влюбленных в меня.

 

Непристойность можно отыскать в любой книге, за исключением телефонной.

 

Ни один мужчина, который должен сделать что-то важное в этом мире, не имеет времени и денег на такую долгую и дорогую охоту, как охота за женщиной.

 

Ни один человек не обладает точным знанием своей собственной жизни, и при расхождении автобиографии с биографией скорее всего биография верна, а автобиография нет.

 

О Шекспире: Ни одно имя не стоит в Англии на такой высоте; и все потому, что средний англичанин никогда не читает его произведений.

 

Низшие не возвышаются до морали, низшие до нее не снисходят.

 

Никогда не забывайте, что если вы предоставите ваши законы судьям, а вашу религию епископам, то вскоре обнаружится, что у вас нет ни законов, ни религии.

 

Никогда не указывайте на ошибки, если не знаете, как их исправить.

 

Никто, в совершенстве владеющий родным языком, не может овладеть чужим.

 

Нобелевская премия – это спасательный круг, который бросают пловцу, когда тот уже благополучно достиг берега.

 

Ночь несет покой старикам и надежду молодым.

 

О калифорнийском дворце Уильяма Рэндолфа Херста, американского газетного магната: Должно быть, так устроил бы свою резиденцию Господь Бог, если б у него были деньги.

 

О преисподней я не могу судить объективно – у меня там слишком много друзей.

 

Обращение дикаря в христианство есть обращение христианства в дикое учение.

 

Одиночество великая вещь, но не тогда, когда ты один.

 

Одолжив пять фунтов у знакомого и не имея возможности расплатиться, я тем самым продаю его за пять фунтов, а это невыгодно.

 

Он не сделает ни одного ложного шага, не приведя ложное обоснование этого шага.

 

Он не упустил ни одной возможности упустить возможность.

 

Он ничего не знает, а думает, что знает все. Ему на роду написано быть политиком.

Опасность всегда существует для тех, кто ее боится.

 

От рождения до смерти мужчина остается дитятей женщины, которому постоянно от нее что-то нужно и который никогда ей ничего не дает, разве только подержать и сохранить что-нибудь, что может пригодиться ему самому.

 

Отношения между хозяевами и прислугой выгодны только тем хозяевам, которые не стесняются злоупотреблять своей властью, и той прислуге, которая не стесняется злоупотреблять доверием хозяев.

 

Патриотизм: убеждение, что твоя страна лучше других потому, что именно ты в ней родился.

 

Первая любовь требует лишь немного глупости и много любопытства.

 

Пессимист – это человек, который живет с оптимисткой.

 

Помните француза, который спросил, в каком возрасте мы становимся равнодушны к соблазнам любви? Старушка ответила, что пока еще не знает.

 

Постарайся получить то, что любишь, иначе придется полюбить то, что получил.

 

Правительство, которое обирает Петра, чтобы заплатить Павлу, всегда может рассчитывать на поддержку со стороны Павла.

 

Пристойность нередко есть заговор непристойности с молчанием.

 

Разбитое сердце очень приятная болезнь для лондонца, если он имеет приличный годовой доход.

 

Разумный человек приспособляется к миру; неразумный пытается приспособить мир к себе. Поэтому прогресс всегда зависит от неразумных.

 

Революции никогда еще не облегчали бремя тирании, а лишь перекладывали его на другие плечи.

 

Религия только одна, но в сотне обличий.

 

Репутацию врачу создают знаменитости, умершие под его наблюдением.

 

Реформатор, для которого мир недостаточно хорош, в конце концов оказывается рядом с человеком, который недостаточно хорош для этого мира.

 

Рождество – это время года, когда мы должны покупать веши, которые никому не нужны, и дарить их людям, которые нам не нравятся.

 

Самопожертвование дает нам возможность жертвовать другими без угрызений совести.

 

Самые невыносимые мучения причиняет продление самых сильных наслаждений.

 

Самый трусливый человек в тюрьме – ее директор.

 

Сара Бернар превосходно играет роль великой актрисы.

 

Сведения, полученные мной в школе, сводились к тому немногому, чему узник может научиться у своих товарищей.

 

Свобода означает ответственность. Вот почему большинство людей боится свободы.

 

Своей популярностью брак обязан тому, что он сочетает наибольшее искушение с наибольшим удобством его удовлетворения.

Секрет героизма: никогда не позволяйте страху смерти руководить вашей жизнью.

 

Серьезность – это потуги маленького человека на величие.

 

Скажи ему, что на небе 978 301 246 569 987 звезд, и он поверит. Но скажи ему, что эта скамейка только что выкрашена, и он непременно потрогает пальцем.

 

Стареть скучно, но это единственный способ жить долго.

 

Старости свойственна своя робость, как свойственна робость и юности.

 

Стопроцентный американец – это 99-процентный идиот.

 

Счастье и Красота побочные продукты.

 

Те, кто знает Шекспира, познакомились с ним еще до того, как им исполнилось двадцать пять лет: после двадцати пяти человеку приходится больше жить, чем читать.

 

То обстоятельство, что верующий счастливее скептика, имеет не большее значение, чем то, что пьяный счастливее трезвого.

 

Только дурак может праздновать годы приближения смерти.

 

Тот, кто убивает короля, и тот, кто умирает за него, оба идолопоклонники.

 

Ты не научишься кататься на коньках, если боишься быть смешным. Лед жизни скользок.

 

Убийство – крайняя форма цензуры.

 

Успех – это смерть. Что такое вершина? Последний шаг перед спуском.

 

Устраивать чужую судьбу опасная игра. Обычно она приводит к столь же неожиданным последствиям, как и крупная европейская война.

 

Ухаживание на бумаге самое приятное из всех видов ухаживаний, потому что оно может длиться без конца.

 

Ухо критика гораздо более чувствительный орган, чем гортань певца.

 

Учебник можно определить как книгу, непригодную для чтения.

 

Ученый – это лентяй, который убивает время работой.

 

Хорошие солдаты часто плохие граждане, а плохие граждане хорошие заключенные.

 

Хороший хирург знает, когда его нож затрагивает нерв; и хороший критик так же чувствует движение своего пера.

 

Худший грех по отношению к ближнему не ненависть, а равнодушие; вот истинно вершина бесчеловечности.

 

Цензура в конце концов приходит к тому, что запрещены все книги, кроме тех, которых никто не читает.

 

Человек без адреса подозрителен, человек с двумя адресами тем более.

 

Человек может взобраться на самую высокую вершину; но долго там оставаться он не может.

 

Человек, который держит при себе все не стоящее запоминания, достигает иногда самой высокой из университетских степеней. И единственное, что можно сделать с таким человеком, это похоронить его.

 

Человек, страдающий зубной болью, считает счастливыми всех, у кого не болят зубы. Бедняк делает ту же ошибку относительно богатых.

 

Человек, утверждающий, что он знает женщин, не джентльмен.

 

Человеком можно завладеть только с помощью его религии, а не вашей.

 

Чем больше есть вещей, которых человек стыдится, тем он почтеннее.

 

Читая биографию, помните, что правда никогда не годится к опубликованию.

 

Чтение сделало Дон Кихота рыцарем, а вера в прочитанное сделала его сумасшедшим.

 

Что нам делать с этим офицером? Что он ни скажет все не так. Произведите его в генералы, ваше превосходительство, тогда все, что он ни скажет, все будет так.

 

Что скажет история? История, сэр, солжет, как всегда.

 

Чувства заставляют человека думать, но мысли вовсе не заставляют его чувствовать.

 

Чудо – это событие, которое рождает веру. В этом самая сущность и назначение чудес. Тем, кто их видит, они могут казаться весьма удивительными, а тем, кто их творит, весьма простыми. Но это неважно. Если они укрепляют или порождают веру – это истинные чудеса.

 

Чудовищно питаться опаленными трупами животных, ведь это каннибализм без самого лакомого блюда.

 

Шекспир давно уже отметил, что женщине нужен один муж на воскресный день, а другой на прочие дни недели.

 

Школьник, употребляющий своего Гомера на то, чтобы запустить им в товарища, делает из него, быть может, наиболее разумное и безопасное употребление.

 

Экзамен хорошего воспитания мужчины и женщины – их поведение во время ссоры.

 

Это слишком правдиво, чтобы быть хорошим.

 

Я бандит: я живу грабежом богатых. А я джентльмен: я живу грабежом бедных.

 

Я буду любить ее вечно. Нельзя ли мне узнать, как ее отцу, на какие средства вы собираетесь вечно любить ее?

 

Я видел лишь одного скрипача, действительно похожего на скрипача, Альберта Эйнштейна.

 

Я встречался с разными женщинами и узнал все, что можно от них узнать. И это было по любви, потому что лишних денег у меня не было.

 

Я заметил: едва какой-нибудь тип лица, появившись в живописи, начинает вызывать восхищение как образец прекрасного, он сейчас же распространяется и в жизни. Сегодняшние Беатриче и Франчески картинных галерей, которым поэты посвящают стихи, озаглавленные Моей возлюбленной, завтра оживают в типе лица горничных и официанток.

 

Я не люблю чувствовать себя как дома, когда я за границей.

 

Я никогда не был особенно высокого мнения о храбрости укротителя тигров внутри клетки – он, во всяком случае, может не опасаться других людей.

 

Я никогда не сопротивляюсь искушению, поскольку я обнаружил, что то, что мне вредно, не искушает меня.

 

Я полностью доступен для соображений самых ничтожных финансовых выгод, если только могу их добиться, не утратив позы совершенной неподкупности.

 

Я прихожу в бешенство от одной мысли о том, сколько бы я всего узнал, если бы не ходил в школу.

 

Я стал вольнодумцем прежде, чем научился думать.

 

Я уверен, что если бы пришлось выбирать: жить там, где детский гам не прекращается ни на минуту, или же там, где он никогда не слышен, то все нормальные и здоровые люди предпочли бы непрекращающийся шум непрекращающейся тишине.

 

Я часто цитирую себя. Это придает остроту моему разговору.

 

Веры как таковой мы не утратили; мы лишь перенесли ее с Бога на профессию медика.

 

Независимо от того, был Христос Богом или нет, нельзя не признать, что политэкономом Он был первоклассным.

 

Тот, кто ни во что не верит, всего боится.

 

Гений делает то, что должен; талант – то, что может.

 

Если бы великому человеку удалось донести до нас свою мысль, мы бы его повесили.

 

Американцы обожают меня и будут обожать до тех пор, пока я не скажу о них что-нибудь хорошее.

 

Когда недалекий человек делает что-то постыдное, он всегда заявляет, что это его долг.

 

Англичанин задумывается о морали, только когда ему становится не по себе.

 

Жизнь слишком коротка, чтобы восприниматься всерьез.

 

Мои пророчества забываются из-за суеты, которую они вызывают… Я – как часы, которые сильно спешат. Еще только одиннадцать утра, а я уже бью полдень.

 

Газета – это печатный орган, не видящий разницы между падением с велосипеда и крушением цивилизации.

 

Я против издателей; они сами же научили меня обходиться без них, за что я им очень благодарен.

 

Я часто сам себя цитирую – для пущего блеска.

 

Секрет успеха состоит в том, чтобы обидеть как можно большее число людей.

 

Я слишком стар, чтобы интересоваться кем бы то ни было – даже самим собой.

 

Боюсь ехать в Америку… Верно, ирония – моя стихия, однако при виде статуи Свободы даже я теряю чувство юмора.

 

Я глубоко убежден, что только высокое мастерство может служить оправданием для тех мужчин и женщин, которые посвятили себя искусству.

 

Читатель никогда не извлекает из книги тот смысл, какой вложил в нее автор.

 

Рецензенты имеют одно преимущество над самоубийцами: совершая самоубийство, вы отнимаете жизнь у себя; сочиняя рецензию – у других.

 

Богатые люди, у которых отсутствуют убеждения, более опасны в современном обществе, чем бедные женщины, у которых отсутствует мораль.

 

Точка зрения, будто верующий более счастлив, чем атеист, столь же абсурдна, как распространенное убеждение, будто пьяный счастливее трезвого.

 

Благодаря материнскому инстинкту женщина предпочитает владеть одной акцией из ста на первоклассного мужчину, а не всем пакетом акций на второсортного.

 

Основания для развода, принятые в нашем обществе, смехотворны, ведь дурной нрав – куда более веская причина для того, чтобы развестись, чем супружеская измена.

 

Если не можете избавиться от скелета в шкафу, заставьте его станцевать.

 

Когда англичанин настроен на сентиментальный лад, он ведет себя, как подвыпивший ирландец.

 

Англичане – нация любителей, а не профессионалов; их генералы, равно как и их писатели, – любители. Именно поэтому мы всегда выигрывали войны и создали величайшую на свете литературу.

 

Самый непростительный грех по отношению к ближнему своему – это не ненависть, а равнодушие. Равнодушие – сущность бесчеловечности.

 

На свете нет и не может быть ничего более страшного, чем вечное счастье.

 

В результате демократических выборов из большого числа несведущих получается малое число подкупленных.

 

В жизни бывает только две трагедии. Одна – лишиться любимой, другая – обрести ее.

 

Семейная жизнь (в нашем понимании) не более естественна для человека, чем клетка для попугая.

 

Человека, который всю жизнь любит одну женщину, следует отправить к врачу, а может, и на виселицу.

 

Нет более тревожного литературного симптома, чем желание писать о смешном, – это свидетельствует о том, что чувство юмора у вас утрачено безвозвратно.

 

Талант в наше время – не редкость, поэтому гораздо важнее быть умным, чем талантливым. Здравый смысл и трудолюбие компенсируют вам нехватку таланта, тогда как вы можете быть гениальным из гениальных, однако по глупости загубите свою жизнь.

 

Дайте женщинам право голоса, и через пять лет холостяки будут облагаться кабальным налогом.

 

Дайте человеку шанс – и он сделает все, чтобы погубить себя и посмеяться над собственной глупостью.

 

Нации подобны пчелам – они могут ужалить только ценой собственной жизни.

 

То, что принято называть пороком, – вечно; то же, что называют добродетелью, – лишь мода.

 

Идеальный старик – ребенок; идеальный ребенок – человек лет сорока; идеальная женщина – мужчина (о последнем, впрочем, женщины стараются особенно не распространяться).

 

Главное препятствие для женской эмансипации? – Вожделение.

 

Вам никогда не сочинить хорошей книги, не написав прежде несколько плохих.

 

Величие – это лишь одно из проявлений ничтожности.

 

Глупость суть стремление к Счастью и Красоте.

 

Когда наши родственники дома, нам приходится думать об их положительных качествах – в противном случае их было бы невозможно переносить; когда же их нет, мы утешаем себя, размышляя об их недостатках.

 

Женщине следует выходить замуж как можно раньше, мужчине – оставаться холостяком как можно дольше.

 

Считается, что женщина должна терпеливо ждать, пока ей сделают предложение. Не так ли поджидает муху паук?

 

За вычетом курева и азартных игр, все развлечения англичанина почти полностью совпадают с развлечениями его собаки.

 

У дурака всегда все хорошо кончается.

 

Искренним быть не опасно, тем более если вы вдобавок глупы.

 

Никогда не слушайтесь советов. Делайте все то, против чего вас предостерегали, – чтобы свергнуть тиранию прошлого.

 

Агностик – это самый обыкновенный атеист, у которого не хватает смелости признаться в своих взглядах.

 

С человеком можно спорить лишь в том случае, если проигранный спор будет стоить ему жизни.

 

Вера – это исключительно вопрос вкуса.

 

Простейшая формула благотворительности: не давать людям того, что они хотят; давать им то, что они обязаны хотеть, но не хотят.

 

Книга – как ребенок: легче произвести ее на свет, чем потом за ней уследить.

 

Сострадание сродни душевной болезни.

 

Трусость универсальна. Патриотизм, общественное мнение, родительский долг, дисциплина, религия, мораль – все это лишь красивые слова для обозначения страха; а жестокость, обжорство и легковерие оказывают трусости моральную поддержку.

 

Приличие – это заговор молчания неприличия.

 

В смешном скрывается истина.

 

Научиться вести себя в обществе – так же мучительно, как научиться кататься на коньках. Единственный способ пережить позор – смеяться над собой вместе со всеми.

 

Наш стиль поведения определяется не жизненным опытом, а надеждами на будущее.

 

Человек, который ни во что не верит, всего боится.

 

Великое произведение искусства – это мучительная победа гениального ума над гениальным воображением.

 

В стране дураков гений становится богом; все перед ним преклоняются, и никто его не слушается.

 

По-настоящему хороший человек лишь тот, кому нравится быть хорошим.

 

Самый эффективный способ заткнуть гению рот – это принять его идеи на веру, признать, что он великий человек, – и забыть о нем.

 

Необходимое условие для возникновения иллюзии: ее жертва должна принимать иллюзию за реальность.

 

Лояльность – это свобода от необходимости думать.

 

Берегитесь человека, бог которого – на небесах.

 

То, что мы называем успехом, в действительности является компенсацией всякого человека, который обделен талантом.

 

Вор – не тот, кто крадет, а тот, кого поймали.

 

Самоотречение – не достоинство; это всего-навсего воздействие благоразумия на подлость.

 

Для блага общества необходимо, чтобы гений имел право подстрекать к бунту, богохульствовать, оскорблять общественное мнение, развращать юные умы – иными словами, шокировать наших тетушек и дядюшек.

 

Чем дольше я живу, тем больше склоняюсь к мысли о том, что в солнечной системе Земля играет роль сумасшедшего дома.

 

Самопожертвование позволяет жертвовать другими не краснея.

 

Постарайтесь получить то, что хотите, или же вы будете вынуждены захотеть то, что получили.

 

Победитель нередко приобретает некоторые черты побежденного.

 

Королями не рождаются. Ими становятся – вследствие всеобщего заблуждения.

 

Если уж причинять вред соседу, то, по возможности, – непоправимый.

 

Интерес человека к миру возникает из-за переизбытка интереса к самому себе.

 

Недавно я сделал невероятное открытие: любить наших врагов нам велят потому, что любовь эта сведет их в могилу.

 

Почему так устроен мир, что у людей, которые умеют жить в свое удовольствие, никогда нет денег, а те, у кого деньги водятся, понятия не имеют, что значит «прожигать жизнь»?

 

Нравственность нации сравнима с зубной болью: чем она хуже, тем больнее ее касаться.

 

Оригинальная точка зрения сначала представляется шуткой и причудой, затем – кощунством и предательством, затем – спорным вопросом и наконец – истиной в последней инстанции.

 

Человека можно держать в рабстве только до тех пор, пока он настолько духовно слаб, что прислушивается к голосу разума.

 

Государственный деятель, который ограничивается популярными мерами (равно как и драматург, что ограничивается созданием популярных пьес), подобен собаке слепца, которая следует за своим хозяином, куда б он ни пошел, на том основании, что ей с ним по пути.

 

Дураками следует управлять в соответствии с их глупостью, а не в соответствии с той мудростью, которой они не обладают.

 

Репутация – это маска, которую человеку приходится носить точно так же, как брюки или пиджак.

 

Женщина хочет жить своей жизнью, а мужчина своей; и каждый старается свести другого с правильного пути. Один тянет на север, другой на юг; а в результате обоим приходится сворачивать на восток, хотя оба не переносят восточного ветра.

 

Трайон Эдвардс

 

(1809—1894 гг.)

литератор

 

Убеждение – необходимое основание деятельности; если теория неправильна, практика не может быть верной.

 

⇐ Предыдущая49505152535455565758Следующая ⇒

Поделиться: