Как видно из этой таблицы движения, пустынные пространства между оазисами полк преодолевал в один усиленный переход.

Эти переходы, несмотря на их величину, проделывались настолько легко, что бойцы, подготовленные к тяжелым испытаниям в песках, спрашивали: «Где же Кара-Кум? »

Однако начсостав полка предвидел, что испытания начнутся тогда, когда полк оторвется совсем от реки и выйдет в безбрежное море песков.

Политическая работа на походе.

Подготовка победного настроения представлялась начсоставу полка в приучений бойцов к мысли, что Кара-Кумский поход связан с тяжелыми испытаниями. По мнению командира полка эти [56] испытания должны были компенсироваться сознанием грандиозности и важности дела, а также ясным пониманием каждым бойцом, что он находится на ответственном участке классовой борьбы; поэтому кроме обеспечения соответствующего морального состояния вся проводимая работа имела частной задачей вызвать у каждого бойца стремление совершать подвиг. Безропотное перенесение тягот похода по пустыне само по себе возводилось в героизм.

С другой стороны молодому бойцу внушалось стремление добиваться во что бы то ни стало победы в первом же столкновении с противником.

На походе, на привалах и на дневках весь начсостав и рядовые партийцы усиленно проводили политработу. Бойцу говорилось: «Боец, ты идешь по пустыне Кара-Кум, о которой и во сне не снилось твоим отцам и дедам. Кара-Кум страшна тем, что в ней нет воды, жилья, продовольствия, что ночью в ней холод, а днем нестерпимый зной, но помни: ты совершаешь великий поход, необходимый республике».

Из головы колонны в хвост передавались по рядам из взвода в взвод, из эскадрона в эскадрон отдельные фразы: «Боец, гордись, мы идем по Кара-Куму. Старики, вы разбили Хурама и Ибрагима в горах Таджикистана; вы доказали, что недоступные скалы, бешеные горные реки для вас не преграда. Сейчас вместе с вами идут молодые бойцы. Своим походом и делами вместе с вами они докажут, что безводный мертвый Кара-Кум — Красной армии не преграда».

Мысль о возможной неудаче, даже самой ничтожной, не допускалась, и поколение неслось: «Где-то завтра на буграх мы разыщем басмачей. Пусть басмачи — стрелки, но мы своим огнем, своей атакой сломим их. Басмачей не бойся, пусть стреляют. Чем ты в атаку полетишь смелей, тем пуля басмача пойдет кривей». Из хвоста колонны в голову неслось:

«Передай командиру полка: Кара-Кум и басмачи нам не страшны. Смерть басмачам от наших клинков! Мир трудовому дехканству! ».

Большую заботу партийной организации составляли задача сохранения конского состава и уход за оружием на походе. В этом отношении были важны личный пример партийцев и комсомольцев и постоянное товарищеское подталкивание.

На привалах и ночлегах большая часть бойцов отдыхала. Каждый раз развертывала свою работу «ленинская повозка». Она привлекала значительную часть бодрствующих бойцов и командиров. Основная работа разворачивалась на дневках. Проводились эскадронные открытые партсобрания, на которых разрешались как вопросы, выплывшие на походе, так и вопросы приема в партию. Эскадроны выпускали ильичевки и маленькие листовки. Политруки [57] еще в г. Чарджуе заготовили рамки и заголовки, а здесь только наскоро вписывали очередные задачи и маленькие заметки по злободневным внутри эскадронов вопросам.

После обеда командиры и политруки проводили беседы с красноармейцами, стараясь не нарушать их отдыха.

В это время штаб полка и партбюро с местной парторганизацией и исполкомом проводили в кишлаке митинги среди дехкан. Стоило на базарной площади заиграть оркестру, как со всех сторон сбегались толпы дехкан, лавочники прекращали торговлю. Жители, никогда не слышавшие духового оркестра, сотнями сходились на площади. Митинги посвящались текущему моменту, политике советской власти и задачам Красной армии.

Население, напуганное террором Джунеид-хана, при появлении полка заметно волновалось. Некоторая часть жителей пряталась по дворам, закрывая крепкие ворота. Вместо ответов на вопросы о названии проходимых кишлаков жители бежали прочь с дороги.

Другая часть населения проявляла любопытство, дехкане вылезали на забор, приветствуя и улыбаясь, провожали глазами полк. Не трудно было понять классовую сущность разницы этих настроений. Чувствовалось, что какие-то темные силы проводили работу среди населения. Была люди, которые предполагали, что с приходом войск «заодно с басмачами попадет и мирным жителям». Некоторые из спрятавшихся дехкан, как выяснилось впоследствии, боялись мести тайных басмаческих пособников. Но уже на утро, когда население убеждалось, что пришла целая воинская часть и что можно считать себя гарантированными от ханского террора, оно успокаивалось, выходило на митинг и из наших речей и нашего обращения уясняло, что Красная армия действительно защищает мирных жителей. «Теперь можно не бояться Джунеида», — говорили жители. «А сколько вас? » спрашивали некоторые. «Посчитай» отвечали бойцы.

Одновременно с этим кто-либо из политработников (по назначению) производил обследование экономического состояния данного пункта и района, беседовал с местными советскими и партийными работниками, из разговоров с которыми можно было окончательно установить настроение жителей. К концу митинга приезжали в конном строю командиры и красноармейцы, желающие принять участие в состязании и продемонстрировать свое искусство перед дехканами. Наскоро из подручного материала устраивались препятствия, и жители смотрели на преодолевание препятствий, джигитовку и рубку. Такая работа проводилась по пути в городах Дарганате, Хазараспе, Хиве, Шах-Абате. В Хазараспе и Хиве местные организации и дехкане роздали бойцам и командирам много подарков.

Так полк, совершая марш по направлению к врагу, устанавливал и закреплял связь с населением. В конце дневок в полку [58] по вечерам устраивались игры, на них в промежутках выступали с различными «номерами» командиры, политработники и красноармейцы.

К приходу полка в Хиву там в гарнизоне оставались бойцы 83-го кавполка, обслуживавшие тыл. Этим бойцам никогда еще не приходилось самим быть в боях, и потому они знали лишь разные рассказы-басни «о страшных джунеидовцах». Эти бойцы были очень мрачно настроены и высказывали свои сомнения насчет дальнейших успехов. С первых же минут встречи хозяева гарнизона начали навязывать свои настроения прибывшим бойцам.

Следовало опасаться за передачу подобных настроений, и у командира 84-го полка уже складывалось решение изолироваться. Но это оказалось излишним. Опасения рассеялись в тот же вечер. Весь двор был усеян группами бойцов 84-го полка, выслушивающих рассказы красноармейцев хивинского гарнизона.

Всюду в ответ на эти рассказы старики 84-го кавполка перебивали увлекшихся рассказчиков возгласами: «Да что там, когда мы шли в Таджикистан нас тоже пугали Хурамом и Ибрагимом, а на деле оказались и они такими же, как самаркандские и китабские басмачи». И в ответ лились длинные победные рассказы, затем песни, пляски, гармоника, а на утро состязания и торжественный обед, на который исполком прислал свыше 600 дынь. Бодрое и приподнятое настроение начсостава не спадало ни на минуту, внося оздоровление в среду хивинских красноармейцев и населения.

Октября 84-й кавполк прибыл в г. Ташауз. В Ташаузе командованием бригады встречи были запрещены, тем не менее группы населения вышли на дорогу и восторженно встречали полк. Это настроение передавалось бойцам и командирам, еще больше поднимая дух.

По окончании всего марша лошади имели трое суток полного отдыха. В походе от переутомления из всего конского состава полка заболели три молодых лошади: один «карабаир» и две донского привода; отставших лошадей не было.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: