Иван Александрович Ильин «О русской идее»

http: //www.patriotica.ru/authors/ilin.html

 

…«В чем же сущность этой идеи?

Русская идея есть идея сердца. Идея созерцающего сердца.

Сердца, созерцающего свободно и предметно; и передающего свое видение воле для действия, и мысли для осознания и слова.

Вот главный источник русской веры и русской культуры.

Вот главная сила России и русской самобытности.

Вот путь нашего возрождения и обновления.

Вот то, что другие народы смутно чувствуют в русском духе, и когда верно узнают это, то преклоняются и начинают любить и чтить Россию.

А пока не умеют или не хотят узнать, отвертываются, судят о России свысока и говорят о ней слова неправды, зависти и вражды».

В этом корень русской идеи. В этом её творческая сила на века.

И всё это не идеализация и не миф, а живая сила русской души и русской истории. О доброте, ласковости и гостеприимстве, а также и о свободолюбии русских славян свидетельствуют единогласно древние источники и византийские и арабские.

Русская народная сказка вся проникнута певучим добродушием.

Русская песня есть прямое излияние сердечного чувства во всех его видоизменениях.

Русский танец есть импровизация, проистекающая из переполненного чувства.

Первые исторические русские князья суть герои сердца и совести (Владимир, Ярослав, Мономах). Первый русский святой (Феодосии) - есть явление сущей доброты. Духом сердечного и совестного созерцания проникнуты русские летописи и наставительные сочинения. Этот дух живёт в русской поэзии и литературе, в русской живописи и в русской музыке. История русского правосознания свидетельствует о постепенном проникновении его этим духом, духом братского сочувствия и индивидуализирующей справедливости. А русская медицинская школа есть его прямое порождение (диагностические интуиции живой страдающей личности).

Итак, любовь есть основная духовно-творческая сила русской души. Без любви русский человек есть неудавшееся существо. Цивилизующие суррогаты любви (долг, дисциплина, формальная лояльность, гипноз внешней законопослушности) - сами по себе ему мало свойственны. Без любви - он или лениво прозябает, или склоняется ко вседозволенности. Ни во что не веруя, русский человек становится пустым существом, без идеала и без цели. Ум и воля русского человека приводятся в духовно-творческое движение именно любовью и верою.

Но сердце и созерцание дышат свободно. Они требуют свободы, и творчество их без неё угасает. Сердцу нельзя приказать любить, его можно только зажечь любовью. Созерцанию нельзя предписать, что ему надо видеть и что оно должно творить.

Дух человека есть бытие личное, органическое и самодеятельное: он любит и творит сам, согласно своим внутренним необходимостям.

Этому соответствовало исконное славянское свободолюбие и русско-славянская приверженность к национально-религиозному своеобразию.

Русскому человеку свобода присуща как бы от природы. Она выражается в той органической естественности и простоте, в той импровизаторской легкости и непринужденности, которая отличает восточного славянина от западных народов вообще и даже от некоторых западных славян. Эта внутренняя свобода чувствуется у нас во всём: в медлительной плавности и певучести русской речи, в русской походке и жестикуляции, в русской одежде и пляске, в русской пище и в русском быту. Русский мир жил и рос в пространственных просторах и сам тяготел к просторной нестеснённости. Природная темпераментность души влекла русского человека к прямодушию и открытости (Святославово " иду на вы "...), превращала его страстность в искренность и возводила эту искренность к исповедничеству и мученичеству...

Ещё при первом вторжении татар русский человек предпочитал смерть рабству и умел бороться до последнего. Таким он оставался и на протяжении всей своей истории. И не случайно, что за войну 1914-1917 года из 1.400.000 русских пленных в Германии 260.000 человек (18, 5%.) пытались бежать из плена. " Такого процента попыток не дала ни одна нация" (Н.Н.Головин).

И если мы, учитывая это органическое свободолюбие русского народа, окинем мысленным взором его историю с её бесконечными воинами и длительным закрепощением, то мы должны будем не возмутиться сравнительно редкими (хотя и жестокими) русскими бунтами, а преклониться перед той силою государственного инстинкта, духовной лояльности и христианского терпения, которую русский народ обнаруживал на протяжении всей своей истории.

Итак, русская идея есть идея свободно созерцающего сердца.

Однако, это созерцание призвано быть не только свободным, но и предметным. Ибо свобода, принципиально говоря, дается человеку не для саморазнуздания, а для органически-творческого само-оформления, не для беспредметного блуждания и произволения, а для самостоятельного нахождения предмета и пребывания в нём. Только так возникает и зреет духовная культура. Именно в этом она и состоит…

 

 

⇐ Предыдущая28293031323334353637Следующая ⇒

Поделиться: