Глава VII ЗАГОВОР НА ОБМАН

Время исчезло. Оно осталось там, в далеком городе Медлинг, а здесь его стерли грубым ластиком. Его изъяли, на каждой ветке дерева поселилась пустота. Минута, час, день — эти понятия испарились. Я просто существовала. Вопросов «сколько? » или «как долго? » не было. Ответа на них тоже. Только щемящая тоска в груди все ширилась и ширилась. Она звала меня куда-то. Звенела назойливым колокольчиком. В душе хозяйничал холод, который шел теперь не только от земли. Он был в воздухе, стал частью меня. Студеный, вязкий сон держал меня в своих клейких пальцах. В этом сне были голоса, я видела стремительно перемещающиеся фигуры.

Передо мной на лавке стояла уже знакомая кадка. Вода в ней слегка подрагивала, когда я касалась стенок. Сначала я видела свое лицо, потом на его месте проявилось другое, словно высеченное из белого мрамора. Аккуратная линия носа, темная полоска бровей, спокойные губы и небесно-голубые безмятежные глаза.

Смотрела на это отражение и понимала, что на самом деле глаза мои закрыты, что я не могу ничего видеть. Могу только представлять.

Лицо отклонилось, и я разглядела холм, мельницу, кусты сирени. Человек… Он мне чем-то знаком. Я помню его сильное рукопожатие, помню мерное биение сердца под ладонью. Он отходит, садится около куста, сжимается, словно это не взрослый сильный человек, а ребенок, бессильный добиться того, что хочет.

Мимо скорчившейся фигуры медленно проходит невысокая худая девушка с темными короткими волосами. Тонкое костлявое лицо, колечко в брови. Она останавливается около парня, сидящего на лавочке. Тот беспечно покачивает ногой и как будто улыбается. На его куртке значок. Круглый. На значке чье-то лицо. Я не могу разглядеть, чье. Кажется, это лицо я где-то встречала.

— Прошла неделя. Пора уже что-то делать! — прошелестела девушка. Ее голос был как легкий шум листьев.

— Надо, чтобы кто-то вошел впереди нас! — Парень смотрел на сидящего под кустом. — Всего шаг, она не может не узнать тебя!

— Узнает, когда придется писать табличку на могилу, — мрачно отозвалась девушка.

— Скоро здесь будут Смотрители, они ее вытащат, — глухо отозвался сидящий. — Я сделал все, что мог.

— Вытащат, чтобы оставить у себя! — нервно воскликнул парень. — Если мы потеряем ее покровительство, мы потеряем все.

— Не ори! — шикнула на него девушка. — Ничего ты не потеряешь. Просто все станет так, как было раньше. — Она звонко щелкнула по значку у него на куртке. — А вот кое-кто действительно потеряет.

Они замолчали, глядя на человека около сирени.

— Он как-то подчинил ее, — себе в колени прошептал сидящий. — Мы не успели войти, как она изменилась. Я чувствовать ее перестал. Она стоит рядом, а в груди пустота.

— Значит, он звал ее к себе, и она пришла. — Девушка говорила коротко. — Он обладает силой зова.

— Никто ее не звал! — простонал человек у куста. — Я сам ее привел. Она не хотела! Она всеми силами пыталась меня остановить. Но я ее не слышал. Я был убежден, что достаточно ее сюда привести, чтобы все проблемы кончились! — И снова зашептал себе в колени. — Говорила, что не могу ее защитить… Выходит, и правда не могу?

— Разве такое возможно? — запальчиво перебил его парень на лавочке. — Она остановила Эдгара, ее никто не может победить.

— Она не успела ничему научиться! — говорил сидящий словно через силу. — Странно, раньше мне казалось, что ее слова, тревоги, волнения — простые капризы. Я не придавал значения мелочам, а они были так важны для нее. Все просила дать ей фотографию, а я думал — что за блажь? Но ведь ей это было зачем-то нужно. И будь я внимательней, все получилось бы по-другому…

Он выпрямился, лицо его было бесстрастно. И только голос выдавал страдание. Оно передавалось мне. Сон вот-вот норовил прерваться, превратившись в реальность. Я цеплялась за него, потому что мне необходимо было дослушать разговор до конца.

— Если надо человеку помочь, то почему бы нет? — равнодушно пожала плечами девушка. — Что от нее хочет Мельник?

— Чтобы она поселилась здесь и больше не общалась с вампирами.

От последнего слова заскреблось в душе, застонала боль, заставляя проснуться, но я изо всех сил держалась за свой сон.

— Судя по тому, как он ее запер, запрещены и любые другие визиты, — равнодушно произнесла девушка. — Что он может против нас сделать?

— Ничего. — Сидящий поднялся. — Его заговоры действуют только на местных призраков. Против существ из плоти и крови он не способен предъявить силу. Его обереги бутафория. Она сама развесила по всему дому арканы.

— Значит, ее надо выманить? — Предложение парня было очевидно, но бесполезно. — Макс! Неужели она сильнее тебя?

— Сильнее! Она человек.

Девушка задрала голову, подставляя лицо вялому весеннему дождику.

— Как в этих краях обычно поступали с ведьмами? — Ее вопрос был такой же шелестящий, как печальные капли. — Жгли на кострах, как в Европе?

— Жгли, закапывали, но чаще забивали камнями. При чем тут это? — Тот, кого назвали Максом, с надеждой посмотрел на говорящую. — Ты же не собираешься ее жечь?

— Она не колдун. Она Смотритель, способный помочь вампирам, — сухо отозвалась девушка. — Зачем же нам ее уничтожать? Подождите меня здесь. Я скоро вернусь.

Девушка исчезла. Оставшиеся долго смотрели ей вслед, а потом и они ушли. Мне тут же захотелось выбраться из дома, подойти к месту, где велся этот разговор, постоять около лавочки, коснуться травы, на которой сидел Макс.

Макс!

Первая «Эм» звучит требовательно и звонко. «А» — взлетает вверх. «Ка» сливается с «Эс». И все вместе как натянутая струна на гитаре, захваченная резким уверенным щипком.

Дзинь… Воздух еще колеблется, а я уже чувствую, как теплеет от этого звука внутри, как уходит мороз, сковавший мышцы. Я готова проснуться, чтобы идти за ними, потому что я почти все вспомнила. Но сон тяжелым жарким одеялом ложится на плечи, делая все бессмысленным.

Я встряхиваюсь, привычно укладывая крылья по бокам. Чтобы лететь, нужна открытая дверь. Сама я распахнуть ее не могу. Мне не взлететь по узкому дымоходу, не расправить в копотной темнице кирпичей крылья. А значит, приходится ждать.

Я перестаю дергаться и засыпаю уже без сновидений.

— Ты должна заставить их отсюда уйти! — кричит на меня Мельник.

Он торопится, и я понимаю, почему. Он собрался умирать и давно бы сделал это, если бы все пошло так, как надо. А надо было всего-то передать свой дар и оставить на мельнице последователя. Дар он передал, но я не так начала им пользоваться. Вот ему и пришлось задержаться. Пришлось возвращать меня сюда, на мельницу, заставлять делать то, что спокон веков делал он, — охранять землю от пришлых, не пускать злую силу. Ту, что привела сюда я. И если он не наладит преемственность поколений, не успокоиться ему на том свете. Бродить темными ночами по окрестным лугам упырем, сосать из людей кровь. А главное — мучиться, раз за разом возвращаясь в свою могилу, чтобы к вечеру выбраться из нее вновь. И это будет самая страшная форма вампира, природная, темная и жестокая.

Как всегда, я просыпаюсь от боли. Правую руку ломит, словно в этой высохшей конечности остались еще какие-то силы, чтобы сопротивляться.

— А твои вурдалаки-то ушли. — Мельник недобро щурит глаза. — Все вертелись вокруг, что-то вынюхивали, а сейчас пропали. Чуют свою погибель.

Я молчу. Я так устала бороться сама с собой, что сил на слова не осталось. Я смотрю на Мельника и вижу за его спиной смерть. Сейчас она меня не пугает. Я знаю, что этот человек давно мертв. С того момента, как увидел меня и решил сделать своей наследницей. Задача была решена неправильно. Я никогда здесь не останусь. Мне не нужно предназначений, которые лишают выбора. Я вам не Гарри Поттер, которому какой-то невнятный великан сказал, что он волшебник, и тот радостно побежал с книжками под мышкой в персональную Страну Дураков. Я хочу сама решать свою судьбу. И мне не надо подсказывать под руку. Мельник уже все испробовал, чтобы оставить меня здесь. И сейчас он просто тянет время, потому что смирился со своим проигрышем.

— Веди своих друзей-готов сюда, настало их время. Пускай отвлекут упырей на себя, остальное я сделаю сам.

Я снова не отвечаю, прохожу к ведру с водой и наконец-то умываюсь. Как давно я хотела это сделать, но все никак руки не доходили. Готы придут, но будет уже поздно. Кое-кто их опередит.

— Ну куда, куда всей пятерней! — стонет Мельник, зажмуриваясь. — Все ведро испоганила!

Я смотрю сначала на ладони, на розоватые уверенные линии на них, на бьющуюся жилку пульса. Правая рука вновь начала набирать силу. Я сжимаю кулак и понимаю, что на пальце нет кольца.

Что огнем сожжено и свинцом полито,

Того разорвать не посмеет никто…

Кто это сказал?

— Убирайся! — Мельник топнул ногой.

Мерзавец! Он украл мое кольцо!

— Быстро!

Никому никогда я не желала смерти с такой яростью, как этой уже тени человека. Я ринулась на него, заранее понимая, что сейчас споткнусь.

Он распахнул дверь как раз вовремя, чтобы мой лоб не встретился с деревом, ударилась об пол, завершая превращение. Пометалась в темном пространстве мельницы, облетела скрипящую воротину и выпала под изморось.

На самом деле все просто. Надо остановить мельницу. Тогда и дождь закончится, и сила Мельника испепелится, развеется по ветру, как его заговоренная мука. Чертов колдун! Скольким людям он жизнь испортил, раздавая мешочки с мукой в просящие руки. За каждую такую щепотку беды и проблемы сыпались на людей сполна.

Мельница работала, несмотря на то что ветра не было. Дождь падал отвесно. Утомленно так падал, через силу.

Да, это можно было остановить, и я, кажется, поняла, как.

Сорвалась с крыши мельницы и понеслась вперед, чувствуя, как под каплями неприятно тяжелеют крылья. Цели не было. Летела просто так. Глаз невольно цеплялся за крыши домов, антенны, отслеживал жмущихся по балконам голубей. Двенадцатиэтажка выросла передо мной из белесого тумана. Я забарахталась, выравниваясь, и опустилась на козырек подъезда. Толь неприятно вонял, собравшиеся в неровностях лужицы радужно переливались, словно в них плеснули бензина.

Было странно оказаться здесь одной, не чувствовать рядом привычной тени. Где-то она потерялась. Давно уже.

Я спрыгнула с козырька, пролетела над детской площадкой с чахлыми кустиками боярышника и сирени, повернула к дому, обнесенному высокой железной решеткой с острыми наконечниками на верхушках прутьев. Как на кладбище. Усесться невозможно. Пришлось спрыгнуть на землю и, перешагивая вздыбившиеся от недавнего ветра листья, пройти к площадке.

Черноволосая девушка с плеером сидела на ступеньках. Ей было мокро и зябко. Вода ленивыми струйками стекала с лестницы на землю, собиралась в неуверенный ручеек, через пару метров теряющийся в луже, покрывающей собой половину площадки.

Я устроилась на краю лужи, набрала в клюв воды.

Девушка, не отрываясь, глядела на дорожку. Кого она там высматривает, если тот, кто назначил ей здесь встречу, уже стоит на углу дома, смотрит на нас?

Набранная вода вылилась из клюва. От неожиданности я подпрыгнула, отходя под защиту деревьев парка. Вдоль здания к подъезду, где сидела Валерия Маркелова, шел вампир. Невысокая худая девушка с пирсингом на лице. Глаза ее были подведены черным, губы приобрели синеватый оттенок. Чуть приоткрытый рот обнажает белоснежный оскал.

— Оглянись! — крикнула я, и Валерия перевела на меня равнодушные глаза. В воздухе повисло воронье карканье.

— Я принесла! — Вампирша остановилась перед Валерией. На ней были узкие черные джинсы, черная футболка, черная куртка, на которой от дождя особенно выделялись серебристые «молнии».

Валерия вскочила.

— Покажи!

Вампирша распахнула куртку, показывая что-то, спрятанное внутри.

— Этого хватит? — В лице Валерии появилась тревога. — Дождь идет давно, все промокло насквозь.

— Уж поверь мне. Я умею это делать.

От этих слов я почувствовала жар, словно рядом со мной развели гигантский костер. Языки пламени плясали перед моими глазами. Лизали стены, покрашенные в белый цвет, пожирали тяжелые темные шторы. Дым на секунду расступился, чтобы открыть для меня мертвый оскал медведя, чью шкуру бросили на пол перед сундуком. Перевернутый стол, нагромождение стульев. И что-то там, за этой баррикадой из мебели. Я уже готова это увидеть, но дым застилает все, забивается в нос. Я кричу, задыхаясь. И передо мной уже нет ничего. Только мельтешение веток деревьев, сквозь которые я пролетаю, возвращаясь к белому дому, около которого уже была. Та пара должна пойти сюда, чтобы в который раз сжечь комнату в подвале. Я облетаю дом кругом, чтобы заметить разгорающиеся языки пламени. Но подвал тих, окна занавешены плотными шторами, за которыми не чувствуется жизнь.

Значит, это уже было, я просто вспомнила случившиеся здесь когда-то события.

— Ты должна ей помочь!

Голос заставляет меня прервать свою инспекцию вокруг дома и снова присесть на козырек.

Макс!

Звенит потревоженная струна, уносится в небо одинокий звук, рвется что-то внутри меня. И я уже почти поняла, что для меня значит сочетание этих звуков. Вот-вот все откроется, я ухватила уносящийся в небо шарик за ниточку.

— Я? Должна? — Голос звучит грубо, а полетевший вслед за этими двумя словами смех кажется искусственным. — Я давно должна была выпить из нее кровь — это да. И надеюсь, кто-нибудь когда-нибудь это, наконец, сделает.

Макс…

Звучит глухо, как эхо в большом старинном кувшине, из тех, что находят на раскопках под Ашхабадом в древней столице Парфянского царства Старой Нисе. Звук басовитый, тяжелый.

— Она столько сделала для тебя!

Говорящие стоят около подъезда, почти подо мной. Невысокая тонкая блондинка, волосы гладко зачесаны, собраны в тугой пучок. Открытое лицо белесо, похоже на крысиное — такое же тонкое и подвижное. И если бы не эта гримаса недовольства, его можно было бы назвать идеально красивым.

— Не напоминай вампиру о чужих заслугах, — прошептала девушка, приближаясь к Максу. — Иначе ты должен будешь всему свету, потому что тебя из беды не вытаскивал только ленивый. А твоему Смотрителю я ничего не должна, кроме ее собственной смерти.

Макс сжал кулаки, но в лице его ничего не изменилось, только глаза налились чернотой. Заговорил он медленно, словно между делом, ронял слова.

— Один наш общий знакомый рассказывал мне, что некий вампир получил возможность освободиться от Смотрителей, назвав одно имя. Тебе напомнить, чье имя этот вампир произнес?

Девушка распахнула рот, демонстрируя сильные клыки.

— Из-за нее я оказалась во власти Смотрителей.

— С ее именем ты прошла через Европу, и тебя никто не тронул, хотя у многих к тебе есть претензии. И не путай две разные вещи — Смотрителям тебя сдал Эдгар.

— Эдгар мертв, — взвизгнула девушка. — Она стала его преемницей, а значит, получает и его грехи.

Девушка попыталась уйти, но Макс оказался быстрее. От удара вздрогнул дом — девушка была приперта к стене сильным локтем. Крик был готов сорваться у меня с клюва, но я сдержалась.

— Катрин, Катрин, — вкрадчиво прошептал Макс в глаза девушке. — Что же ты сжигаешь мосты, через которые тебе еще придется переходить? Сюда идут Смотрители. И если мы опоздаем, ей помогут они.

— И ты ее больше не получишь! — В воздухе повис пластмассовый смех. — Да! Давно надо было так сделать. Неужели ты еще не наигрался во все это?

— Это не игра!

Макс отвернулся. Потеряв опору, Катрин съехала по стенке на землю. Но вставать не стала, а только снова засмеялась, пряча лицо в колени.

— Это забавно, что ты пришел ко мне просить за свою маленькую подружку, — пропела она. — Неужели нашей бессмертной непобедимой воительнице нужен мой совет? Она как-то утверждала, что больше не послушается меня!

— Ты говорила, что знаешь человека, способного ей помочь! — негромко произнес Макс.

— Мой милый мальчик, мы повторяемся. Я не «Скорая помощь», чтобы вытаскивать твоих подружек из огня. — В ее голосе звучало издевательство.

— Как скажешь. — Макс отошел на несколько шагов назад, развел руками, показывая, что он больше ее не держит. — Но ты же понимаешь, что теперь близко не сможешь к ней подойти. Не появляйся, если тебе понадобится помощь. А она тебе понадобится. И очень скоро.

Он пошел прочь, и я сдержалась, чтобы не полететь следом и не сесть ему на плечо. Это была моя тень, мне с ней было хорошо.

Катрин оскалилась, явно борясь с желанием броситься на Макса.

— Почему ее никто до сих пор не убил? Она всем приносит одни неприятности! — провыла она, кулаками ударяя о стену дома. — Ну вспомни, — подбежала она к Максу, — как было до того, как она появилась. Все были свободны. А сейчас мы гуляем по размеченным дорожкам, боясь ступить в сторону. То не смей, это не сделай… Нас всегда боялись, а нынче мы прячемся от собственной тени. Мы ходим под ручку со Смотрителями, не смея вцепиться им в глотку.

— Зато у нас теперь есть жизнь.

— Глупый, ты обманываешь сам себя, — Катрин стелилась вокруг своего собеседника. — Какая же это жизнь? Мы охотники. Что значит вампир без погони за жертвой, без тонкой игры, без азарта? Без всего этого мы ничем не отличаемся от людей. Мы опускаемся до них.

— Я не мешаю твоей охоте. Мне нужно помочь Маше. Я сам своей самоуверенностью загнал ее в эту ловушку. И я должен ее оттуда вытащить. Если этого не произойдет, то моя охота закончится.

Губы Катрин скривились.

— Парой проблем на земле станет меньше, — фыркнула она, но, секунду помедлив, добавила: — Макс, без нее ты вспомнишь, что значит быть вампиром!

— Без нее… — Макс отвернулся. — Это уже будет неважно.

Они стояли, глядя в разные стороны. Первой не выдержала Катрин.

— Черт возьми! Так по-человечески — иметь привязанности. Как ты мог допустить это! Ты же был сильным! Ты мог заменить Эдгара, а сейчас бегаешь собачкой за человеком. Если это любовь, то она омерзительна.

Макс незаметно скользнул к Катрин, сдавил ладонью ее плечо.

— Не говори о том, о чем не имеешь представления! Ты не способна забыть о себе, поэтому вечно ползаешь по болоту. Ни одна твоя глупая мысль не поднимет тебя выше кочки.

Он оттолкнул вампиршу и пошел прочь.

Катрин провела рукой по плечу, словно ей было больно. На губах играла злая улыбка.

— А ты знаешь, что сюда приехал ее дружок? И раз она не может вспомнить тебя, то у нее все шансы вспомнить свою школьную любовь.

Макс уходил. Улыбка Катрин превратилась в злую гримасу.

— Маша не будет прежней! — кричала вампирша ему вслед. — Она уже показала, что сильнее тебя. Вы все равно расстанетесь!

Та же ровная спина. Тот же уверенный шаг. Катрин побежала следом, глаза ее полыхали яростью. Впервые она не получала того, что ей казалось таким очевидным.

— Даже если ее спасут вампиры, она не откажется от своей сути Смотрителя. Она всегда будет нам врагом!

— Я теряю время, — пробормотал Макс. Катрин не выдержала его равнодушия.

— Ты ей скажешь, что я помогала? — хмуро спросила она. — И я смогу пользоваться ее именем всегда!

— Я тебе ничего не буду обещать. Может, тот человек, о котором ты говоришь, ей и не нужен.

— Он еще как ей нужен! — В Катрин все изменилось — голос, выражение лица, из прически выбилась прядка — все говорило о том, что она сдалась. — Он сильный. Я видела, как он работает. Меня спасло чудо.

— Неужели могучая Катрин поверила в чудеса? — Теперь пришла очередь Макса издеваться над собеседницей.

— Город Усть-Катав, улица Переломная, шесть. Его еще можно найти в ДК, он там возится с детьми.

— Имя? — Голос Макса звенел.

— Пообещай мне! — все еще ломалась Катрин.

Макс поднял вверх правую руку с переплетенными пальцами, по запястью сползла цепочка с прикрепленным к ней кольцом.

— Ты же знаешь, вампиры не дают обещаний!

Из горла Катрин вырвался недовольный рык.

— Его зовут Семен. Но он не подпустит к себе чужих!

— Относительное понятие. — Макс пошел прочь.

— Кажется, скоро над этим миром запахнет паленым, — прошептала Катрин, провожая Макса глазами. На ее лице проступила скука. — Если один вампир верит другому вампиру… Земля готова сорваться со своей орбиты!

Она вынула из собранного пучка волос шпильку, распуская свои локоны, взъерошила их быстрым движением тонких пальцев. Булавка полетела на землю, сверкнула красной стеклянной капелькой. За домом послышался смех, шаги. Катрин присела, обнажила в оскале клыки. Через секунду ее не было.

Я пересекла площадку перед подъездом, пробралась в тень кустов. По земле, и правда, тянуло чем-то горелым. Подхватила блестящую безделушку. Чьи-то быстрые шаги заставили меня отскочить в сторону. Сюда бежали. Высокий парень, одетый в синюю куртку, капюшон надвинут на лоб. На плече спортивная сумка, из нее торчит что-то длинное. Кроссовкой он наступил в глубокую лужу перед подъездом, но не заметил этого. Вдавил кнопки домофона. Долгое противное пиликанье. Ему не торопились ответить.

— Маша! — крикнул он, ударяя кулаком по железной перегородке.

Домофон пискнул и замолчал.

Парень попятился, снова наступил в лужу. Постоял, глядя наверх. Я запрыгала прочь. От человека веяло неприятностями. Пашка Колосов… Он всегда мне их доставлял.

Крылья напитались влагой, лететь стало тяжело. Добралась до крыши пристройки. Посидела на трубе, отряхиваясь. Нырнула в черное жерло. Печная копоть с удовольствием прилипла к мокрым перьям. В пристройку ввалилась перепачканным черным комком, ударилась об пол, не успев затормозить. Плечи, голова отдались болью. Перед глазами знакомо задрожал потревоженный нож. Еще пара таких превращений, и я буду сплошь покрыта синяками.

— Привела?

Бледный Мельник сидел на лавке. От слабости его качало. А ведь он мне, наверное, мерещится. На самом деле никого нет. Он умер сразу же, как передал дар, а теперь за мной ходит призрак, настаивая на выполнении его желаний. Или это просто власть его надо мной кончается. А вместе с ней истончается и он сам. Колдун без силы — тень самого себя.

— Они идут.

Остановилась над ведром с водой. Хотелось умыться. Склонилась над подрагивающей поверхностью. Показалось, за рябью что-то виднеется. Пригляделась. На дне лежало кольцо. Такое же я видела у кого-то на цепочке.

Опустила руку в ведро.

— Опять воду мутишь, — проворчал Мельник, укладываясь на лавке. Он был совсем плох. Не человек, застывшая мумия. Дышать ему было тяжело. Он страдал, и это вызывало у меня злорадное удовольствие.

Вода дошла до локтя, но дна я так и не коснулась. Потянулась, намочив рукав футболки.

Колечко продолжало мерцать в какой-нибудь паре сантиметров от меня. Мои пальцы почти касались его, но все никак не могли вытащить. Я набрала в грудь побольше воздуха и нырнула. Холодная вода обожгла. Смотреть стало неудобно. Волосы неприятно упали на лицо. Ведро кувыркнулось, опрокидываясь на меня. Лед пробежал по спине, футболка облепила тело. Вот ведь! Понимая глупость ситуации, отвела глаза, заметила быстрое движение. Шурша по песку, колечко покатилось по полу, затерялось под лавкой.

— А-а-а… — хрипло засмеялся Мельник. — Не дается в руки. Ну-ка глянь, что там…

Колечко вынырнуло из своего укрытия, покрутилось, словно выбирая удобное место, упало около все еще воткнутого в землю ножа. Я неловко потянулась, поранившись о вечно острое лезвие. По тыльной стороне ладони размазалась кровь.

— Недотепа! — простонал Мельник, отворачиваясь. И тут же кольцо прыгнуло мне в ладонь.

Я вытащила из земли нож. Закаленный на огне, заговоренный на травах. Он не откажет. В одном кулаке зажав кольцо, в другом нож, пошла к двери. На секунду закрыла глаза, вспоминая выстроенный когда-то аркан. В нем приняли участие все предметы — столы, стулья, даже метла не просто так стояла в углу. В ней плел паутину паук — вестник зла. Над головой скрипели лопасти, перемалывая человеческие чувства и желания. Если мельницу остановить, дождь закончится и, мне кажется, я вспомню что-то важное.

За стенами пристройки ходили. Тяжелые уверенные шаги. Я прижала кулаки к вискам, пытаясь прогнать из головы страх. Таких, как я, всегда ненавидели, и эта ненависть вливалась сейчас через пол в меня, растворялась в крови.

Я толкнула дверь, вываливаясь в сырую холодную часть мельницы. Скрип воротин рождал в душе дрожь. Удобней перехватила холодную рукоятку ножа. Негнущимися ногами прошла к выходу. Прежде чем коснуться ручки, наклонилась, провела ножом линию перед порогом.

Даже с открытой дверью проход будет замкнут.

Не успела поднять руку, как дверь распахнулась, проваливаясь в дождь.

Передо мной стояла вампирша. В черной футболке, черной куртке… Кажется, я когда-то знала ее имя.

— Как раньше поступали с колдунами? — Ее голос был подобен шипению змеи.

— Им приносили подарки и просили о помощи. — Я подняла руку с ножом.

— Их сжигали на кострах. — Невысокая, худая, с резко очерченным угловатым лицом.

— Так же, как и вампиров!

Я ее ненавидела. Я ненавидела их всех! Мои несчастья начались с того момента, как появились вампиры. Мне надо было как-то остановить их приход сюда. И нож был моим главным помощником.

— У вампира всегда есть один бонус. — Гостья на мгновение исчезла из дверного проема, так что я чуть не шагнула за собственную обережную черту. — Его не так-то легко пой мать, — договорила она, возвращаясь. За локоть вампирша держала безвольно обмякшую Валерию. Ту самую девушку, что ждала ее на ступеньках. И которая сама привела этого вампира сюда. — Вы же все время сидите на месте, давая возможность любому подготовиться к встрече с вами.

Мельница издала особенно неприятный скрипучий звук, словно ей на зуб попалось неперемалываемое зерно. Дождь припустил с новой силой, и к холодному запаху капель примешалась лишняя нота. Тяжелая, горько-знакомая. Она стелилась по земле, заползая в распахнутую дверь. Дождь прибивал запах к устланной прошлогодней листвой земле, но он взбирался наверх, вгрызаясь в дерево музейного экспоната.

— Я знаю, ты здесь построила аркан, и я вряд ли смогу его разрушить, — прошипела вампирша. — Но кое-кто согласился мне помочь.

Валерия равнодушно улыбалась. Вампирша целиком подчинила ее себе. Это так просто. Они умеют заставлять людей выполнять любую их просьбу. Будьте прокляты жители Первого города, который построили потомки Каина!

— Если ты не выйдешь сама, я убью ее, чтобы пролить кровь. — Голос вампирши шелестел, ядом вливался в уши.

Я еще выше подняла нож.

— На то, чтобы это сделать, у тебя уйдет время и силы, — напомнила я. — Тогда я тоже успею кое-что совершить.

— У тебя будут другие заботы, — пообещала странная визитерша. — Джей! — щелкнула она пальцами.

Перед моими глазами заколыхались языки пламени. Я часто заморгала, прогоняя странное видение. Мельница была цела, это только должно было случиться.

— Привет, Маша!

В дверном проеме возникло знакомое лицо. Ежик торчащей вверх челки, короткий нос, светлые широко расставленные глаза, круглое, расплывшееся в довольной улыбке лицо. Улыбка застывшая, словно отрепетированная.

— Скоро увидимся! — крикнуло это внезапное видение, опрокидывая в себя содержимое маленькой белой бутылочки.

Да-да, он ее принес с собой. Не сразу заметила. От бутылочки шел странно-знакомый неприятный запах.

Я еще успела удивиться — что он такое пьет, ведь вампирам не нужна еда. В следующую секунду в его руке появилась спичка. Он легко чиркнул ею по шершавому боку коробка. С хрустом серная головка прошла по фосфорной терке. Зашипела, разгораясь, липовая былинка. Тычком вампир послал маленький факел в воздух. И вдруг этот несмелый огонек вырос в гигантское пламя, опалившее мне жаром лицо. Губы вампира сложились трубочкой. Он чем-то плюнул на спичку. Новый столб огня ударил чуть в сторону от меня, с готовностью сжег тяжелый воздух, упал на землю, подхватился, набросился на стены. И лишь сейчас я поняла, откуда знаю этот запах, тяжелый, заставляющий щипать в носу. Это бензин! Именно его принесла с собой вампирша. Им облили стены. С помощью простого, дешевого фокуса подожгли. С такими талантами Джерому надо выступать в цирке!

— Сим-сим, откройся! — прошептала вампирша.

Она, намеренно не спеша, потянула к себе Валерию, оттянула узкий ворот черной водолазки на худой шее. Я неожиданно ясно увидела вяло бьющуюся жилку над ключицей.

Справа и слева полыхал огонь, дверной проем загорелся кроваво-красной аркой. Стоять на месте дальше было невозможно.

— «Крик да шум, идите на черную воду царя болотного, змея подколодного! » — рявкнула, шагая через черту.

Я промахнулась. Видела, нож четко шел в грудь вампирши, но в тот момент, когда я его опускала, девушка исчезла, оставив вместо себя жертву. Она не собиралась никого убивать, нарушать запрет на человеческую кровь. Она предоставила это удовольствие мне.

— Подожди!

Заметила — распахнутый белый ворот рубашки, замятая полочка, синяя вена под кожей на груди. Показалось, что все это уже было.

Зазвенело выпавшее из кулака колечко. Я попыталась задержаться, но, как всегда, споткнулась. Колдовская черта, не остановившая вампира, забрала меня. Правую руку свело, пальцы вцепились в рукоять ножа. Вспышкой в сознании пронеслось: «Ненавижу! » И я всем телом навалилась на вставшего передо мной, чувствуя, как, на секунду задержавшись, нож вошел в подставленное плечо.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: