Психушка – это не больница.

Это та проверка на прочность

В результате которой, человек может выстоять либо сломаться.

Выстоит ли человек, зависит от его разума и чувства собственного достоинства.

Глеб Горбовский

Обычные дни

 

     В палатах резко включился свет, хотя и так было уже полностью светло. Голос санитара проревел:

  - Внимание! Отделение, подъём!

    Подъём всегда объявляли раньше положенного, а этим утром его ускорили на целый час, однако, многие пациенты начинали бродить по отделению задолго до подъёма.

    Андрей надеялся ещё полежать хоть минутку. Он просто забыл, что, после длительного отсутствия, на работу вышел Амбал – так называли больные одного здорового и очень злого санитара.

   - Диоген, Диоген. Вставай скорее, сейчас Амбал к нам зайдёт, – тормоша Андрея, громко шептал Русак – сосед по палате.

   - Чёрт! Забыл, что он опять на смене, – приподнявшись, а затем встав с кровати, рассуждал Андрей. – Теперь и не полежишь лишних пять минут в дежурство этого гада.

   - Мы, да и другие палаты, поднялись сразу, как свет врубили, – сказал Русак. И после паузы добавил: – С Амбалом только ты умудряешься спорить, хотя иногда сам знаешь, что и тебе лучше этого не делать.

     Одевшись, Андрей пошёл курить. Обычно только у него на утро оставались сигареты. Он всегда всё умел рассчитывать, применяя своеобразную философскую политику, за что и получил своё прозвище – Диоген. В курилке его всегда ждали, и когда он туда заходил, то все начинали занимать очередь за окурком, ведь мужики знали: «Диогеша» добренький и обязательно оставит покурить. С сигаретами, как и со многим необходимым, в психиатрической больнице очень большие проблемы. Передавать табачные изделия можно в любом количестве, но их всегда забирают сотрудники и выдают ежедневно всего лишь по десять сигарет на сутки. Андрею, да и многим другим, со статусом – недееспособен, было намного хуже: опекуны, которые получали его пенсию, приезжали раз в месяц и передавали только сигареты, да и то так мало, что их не хватало; но благодаря одному близкому человеку и чётким расчётам, курить у него было всегда, и это казалось ему большим счастьем.

   - Фролов! Где Фролов?! – раздался хриплый бас, от которого у большинства пациентов начинался тремор.

   - Иду! Что не так-то опять? Чего орать то?

     Когда Андрей зашёл в палату, то Амбал сразу набросился на него, со страшными криками и оскорблениями.

   - Кровать я за тебя буду заправлять, а?! Ты, тварь поганая! – орал Амбал, при этом так сильно, что казалось – вот-вот у него порвутся голосовые связки и, от злости, выпрыгнут глаза.

   - Успокойся. Нервные клетки не восстанавливаются, – спокойно, но при этом хладнокровно и с иронией, говорил Андрей, – сейчас заправлю.

      - Я тебе сейчас не нервные клетки. Я тебе сейчас все мозги вышибу, урод, – уже более тихим голосом говорил Амбал, не сводя со своего, как он считал, злейшего врага разъедающего взгляда.

   - Да вот уже и заправил, пока ты ворчал. Нравится?

   - Прямо как в армии, – сказал Русак и рассмеялся, но, от повернувшегося на него злого взгляда Амбала, быстро заткнулся и громко шмякнулся на свою кровать.

     Амбал пошёл дальше по палатам. Утро в его смену было намного жёстче, чем в другие. А теперь, когда он вышел после длительного больничного, всё стало гораздо хуже.

     В общей сложности Андрей состоял на учёте у психиатров уже двенадцать лет. И уже более трёх лет его ни разу не отпускали из больницы. Никаким доверием медперсонала он никогда не пользовался, поэтому всегда находился внутри отделения (выводили его только по крайней нужде, и делали это минимум двое санитаров, предварительно связав ему сзади руки, вели всегда наклонив лицом в пол). Однако, несмотря на всё это, Андрея считали одним из самых разумных пациентов, при этом он никогда не отрицал своего диагноза (параноидная шизофрения), но хотел должного отношения к себе со стороны врачей и опекунов.

      Событие, ради которого больных будили за несколько часов до его наступления, было врачебным обходом отделения, которому было не всегда суждено сбыться; так случилось и в этот день. В принципе, этот обход и не был никому нужен. Почти всем врачи задавали один и тот же вопрос: «Ну как дела? », – и сразу же, часто не дождавшись ответа, подходили с тем же вопросом к другому пациенту.

       Заступила новая смена, и все вздохнули с облегчением: ушёл Амбал. Но через двое суток придёт снова. Об этом никто не забывал. 

     - На завтрак проходим; пока двадцать человек, – крикнула буфетчица.

       На этот крик как всегда полетела толпа ошарашенных голодных дураков, которые всегда ждали возле входа в столовую. Санитарам совместно с медсёстрами с большим трудом удавалось сдерживать толпу, чтобы больные не затоптали какого-нибудь медленного пациента или просто не поубивали друг друга. У Андрея не было привычки толкаться; такого же мнения был и Скорпион, поэтому они всегда шли последними.

      - Диоген! Ты чего опять в думы погрузился? Пойдём жрать. Нас уже кричали, мы опять последние, – говорил Скорпион, махая возле лица Андрея ладонью.

       Они прошли в столовую, и Скорпион, подойдя к раздаче, радостно заголосил:

     - О! Сегодня же не суббота, а горох дают. Валя, – обратился он к буфетчице, – сегодня праздник что ли какой-то? Да она ещё солёная! И с маслом! Диоген, братан, ты помнишь, чтобы у нас такое было?!

       Андрей посмотрел на него, улыбнулся, а потом со своей философской интонацией проговорил:

     - За всё время, что я лежу здесь, ничего подобного не было, но всё когда-то бывает в первый раз. Меня удивляет другое: как ты не знал об этом? Те кто уже давно поел и вернулся в отделение, не переставая твердили про такой королевский завтрак. А ты ни сном, ни духом. Очень мне интересно.

       За завтраком Андрей снова задумался. О чём он думал. Конечно же о том что запланировал ещё два года назад, о побеге. План с первого дня был выработан очень чёткий, да и с его смекалкой и умениями он мог удрать откуда угодно, а уж из психбольницы общего режима и подавно; тем более, что он делал это и раньше. Его останавливало другое: Куда бежать? Есть ли вообще в этом смысл? Он давно привык к жизни в психушке и уже плохо представлял другую. Но, доев горох, твёрдо решил: «Бегу послезавтра ночью в смену Амбала». Бежать в дежурство этого гада было вполне логично, потому что ночью он бывает очень невнимателен; а главное, что в самое подходящее время: с часу до двух ночи, когда беспробудно спят все больные и большинство медперсонала, Амбал остаётся на посту с одной дурной медсестрой, которая всю смену занимается вязанием носков, и оба никогда не делают обхода. В основном же Андрей очень хотел подставить этого жирного борова. «За мой побег его лишат всех премий минимум на год, и это в лучшем случае», – думал Андрей. «Всё обязательно получится, погуляю на воле. Поймают, так поймают», – с этими мыслями он вернулся в палату и погрузился в чтение Рутилия Намациана.

       День пошёл очень быстро: незаметно прошла выдача передач, а за ней и обед. Андрей заметил, что в больнице время набирает ход, когда прибавляется день и наоборот, когда убавляется. Сейчас время, можно сказать, летело, так как совсем недавно прошло летнее солнцестояние. Когда закончился тихий час, все поспешили в комнату для курения, хоть и в это время у многих уже не было сигарет. Андрей был настолько увлечён комедий Кверола «О горшке», что даже не заметил всей суеты. Пришёл он в себя только через час, когда крикнули на ужин. Дочитав последние строки, он поспешил на вечернюю трапезу. В столовой он наткнулся на Скорпиона, который стоял у раздачи и ворчал:

    - Ну вот, ё… твою мать! Думал: хоть день красиво поживём. Нет же! Завтрак барский, обед отличный, а ужин, опять как всегда. От этой сечки скоро кишки свернутся. Тьфу! Она ещё и пригоревшая.

      - И при этом – недоваренная, – с ироничной улыбкой вставил Молот – здоровяк из четвёртой палаты.

     - Но довольно хорошо посоленная, поэтому можно сказать, что ужин в принципе съедобный, – со своей спокойной рассудительностью, произнёс Андрей.

     - И здесь ты оптимист, Андрюшка! Молодец! – весело и звонко проголосила толстозадая буфетчица Валентина.

       После ужина до отбоя времени очень много. Это время самое тяжёлое и долгое даже в разгаре лета, и все проводят его по-разному. Большинство народа скапливается возле телевизора; очень долго спорят о том, что им смотреть, иногда эти споры доходят до ожесточённого мордобоя; в итоге включают какую-нибудь ерунду, немного посмотрев которую, переключают на другую, ничем не лучше предыдущей. Некоторые просто ходят по коридору туда-сюда, зачастую делая это с очень большой скоростью. Интеллигенты же в основном читают какую-нибудь более менее серьёзную литературу, сидя у себя в палатах. Кто-то что-нибудь пишет или потихоньку общается с соседями по палате. Андрей любил по вечерам совершенствовать знания в различных областях наук; в последнее время начал изучать турецкий язык (он владел в совершенстве тремя иностранными языками и очень любил разговаривать и читать на них). Однако, последнюю неделю он занимался другим делом: помогал готовиться к ЕГЭ Волчонку. Волчонок был воспитанникам детского дома; в лапы психиатров попал за то, что ушёл гулять без разрешения воспитателя, но он очень хорошо учился и мечтал поступить на Механико-математический факультет МГУ и уже за год начал упорно готовиться. Во всех разделах элементарной и высшей математики Андрей разбирался ещё лучше, чем в философии и античной поэзии. Этим вечером он объяснял Волчонку дифференциальное исчисление; последний внимательно слушал, делал кое-какие пометки в тетради, а затем легко, но всё же не без помощи своего «репетитора», решал достаточно сложные задачи. Для них двоих время пролетело незаметно.

    - На полдник то пойдёте, учёные? – с улыбкой, обратилась к ним дежурная медсестра Татьяна, которая уже минут десять наблюдала за занятием. – Сегодня йогурт дают.

      Андрей глянул на Таню, потом повернулся к Волчонку.

    - Ну всё, Петя, на сегодня закончим. Завтра продолжим. Хотя нет; завтра, я думаю, лучше Русским языком позанимаемся, а то пунктуация у тебя, как выяснилось, – «туши свет».

       По дороге в столовую Волчонок заговорил:

     - Андрей, вы мой самый лучший учитель. Спасибо вам за то что возитесь со мной. Вы такой ас во многих науках и даже ничего не заканчивали.

     - Я ничего не закончил, только семь с половиной классов, в остальном самоучка. Но ты обязательно закончишь, и, думаю, хотя бы на порядок превзойдёшь меня во всём, – отвечал ему Андрей. – И хватит ко мне на вы. Не люблю этого. Да и не настолько я старше тебя, чтобы ты мне выкал.

        Прошёл полдник. Раздали таблетки. Те, у кого остались сигареты покурили. Дали отбой. Андрей рассказал на ночь всей палате очередную главу из поэмы Сергея Есенина «Анна Снегина», а затем задумался: «Я же уже через двое суток уйду в побег. Господи! А Волчонок?! Я же самым близким для него стал». Но решение было принято. Отступать Андрей не любил и не умел. «Напутствие Волчонку дано. Он очень умный и способный парень. Справится и всё выдержит», – с этими мыслями Андрей заснул.

           Следующий день редко чем отличался от предыдущего. Иногда казалось: ночью время идёт обратным ходом, а утром всё начинается заново, просто какой-то временной маятник. Даже времена года, после установки новых окон и радиаторов, некоторые больные отличали, лишь посмотрев в окно. В палатах зимой и летом стояла очень сильная духота, немного прохладнее было в коридоре. Но иногда происходили очень хорошие события. И Андрей всегда больше радовался за других, близких ему людей, чем за себя. Вот и этот день выдался таким. Когда Волчонок вернулся с кухни, куда он и ещё несколько человек ходили за обедом, то Андрей заметил на его лице сияющую улыбку и неподдельный блеск в глазах.

     - Ну, Петя, я смотрю, у тебя прямо душа поёт. Отчего же, интересно?

     - Ты не представляешь! Помнишь, я тебе про девушку рассказывал, которая тоже приходит за обедом со своим отделением.

     - Конечно, помню. Познакомился всё-таки?

     - Да! Сама подошла! Говорит: «Жду, жду который день, когда ты подойдёшь, надоело ждать, вот и сама подошла, – и, улыбаясь, когда я попытался отвернуться, добавила: – Чего глазки то опускаешь? Пока отвернусь, так прямо поедаешь взглядом». Зовут её Катя; она моя ровесница; живёт с родителями.

     - Ну вот видишь, гнался за счастьем, а оно само тебя поймало.

     - Самое главное она поцеловала меня, прямо в губы… Я так счастлив!..

        Волчонок ещё долго рассказывал с сильными эмоциями об этой Кате. Андрей внимательно его слушал и радовался за своего подопечного, однако, сильно беспокоился за него, но в глубине души знал, что Екатерина очень хорошая девушка. «Дай Бог, – думал Андрей, – чтобы у Пети всё получилось».

        Минули ещё сутки, и наступило дежурство Амбала. В первой половине дня он был относительно спокойным: очень редко орал своим хриплым басом, никого не пинал и большую часть времени переписывался с кем-то на сайте «Одноклассники» через планшет. После ужина он всё же полностью вернулся в свою прежнюю форму. Андрей с Петей вечером, как и все вечера за последнюю неделю, сидели за столиком в коридоре и были погружены в науку. Амбал один раз остановился около них, долго сверлил взглядом, а потом сказал в адрес Андрея:

      - Учишь, педагог хренов. Учи, учи. Потом я тебя сам когда-нибудь так научу, что забудешь все свои выкрутасы заумные, будешь только помнить, как сортиры зубной щёткой драить. Этим и будешь заниматься до конца своей поганой жизни.

        Ни Волчонок, ни Андрей не обратили на Амбала никакого внимания, да и не стоило этого делать.

        Занятие Андрей закончил раньше обычного, потому, что надо было ещё раз обдумать все детали предстоящего побега. Ведь просто сбежать мало, нужно чтобы не хватились раньше времени. Всё ещё раз продумав, и, кое-что оценив заново, он пошёл на полдник.

 

 

Побег

       Таблетки Андрей незаметно выкинул. Когда дали отбой, он лёг и притворился, что быстро уснул. Выждав нужное время, начал действовать в запланированной последовательности. С помощью заранее приготовленных полосок порванной простыни Андрей надёжно прификсировал к ногам сланцы, учитывая то, что в любое время придётся в прямом смысле бежать. Затем положил на своё место свёрнутый матрас с соседней кровати и накрыл его одеялом, учитывая, что ночной обход палат может всё-таки состояться. Удостоверившись, что все соседи по палате крепко спят, он прошёл к выходу и затаился. Андрей увидел, что Амбал дремлет на посту, а медсестра вяжет носки. После, он тихо вышел в коридор, где было одно окно, на котором отсутствовала решётка. С помощью специально заточенного противоположного конца зубной щётки, ему за пару секунд удалось открыть это окно. Он вылез и зацепился одной рукой за решётку следующего окна, а другой плотно притворил створку за собой и, по стоящей рядом берёзе, спустился с высоты второго этажа. От свежего воздуха у Андрея сразу закружилась голова: он не вдыхал его уже очень долго. Но, быстро придя в себя, Андрей продолжил действовать. Преодолев трёхметровый забор прогулочного дворика, нужно было ещё не попасться на глаза сотрудникам охраны больницы, которые ночью с большой частотой обходят территорию, а потом преодолеть ещё один высокий забор, так как через проходную идти нельзя: там всегда сидит старший по смене охранник, – заметит «как пить дать». Всё это ему удалось без труда. Оказавшись за территорией «концлагеря», он сделал несколько глубоких вдохов настоящей свободы. Пробравшись через лес, Андрей оказался в гречишном поле, затем преодолел небольшую сопку и вышел к заброшенному дачному посёлку, где укрылся в одном из домиков. Первая часть основного плана была выполнена блестяще. Андрей рассудил: «На этой даче буду до рассвета, потом нужно действовать дальше».

       В домике было очень темно. Андрей чиркал зажигалкой и пытался разглядеть полуразрушенное строение, в котором, хоть старый и очень поломанный, стоял диван, а на нём лежал запылившийся карманный фонарик времён СССР, который, просто назло всем чертям, оказался рабочим, и беглец смог хорошо рассмотреть укрытие. Осмотрев дом, Андрей лёг на диван, закурил и, погрузившись в свои думы, заснул. Разбудили его лучи первого солнца. Сев, он достал последнюю сигарету, прикурил её и вытянул до самого фильтра. Потом резко встал и громко произнёс: «Ну, спасибо этому дому за тёплый приём. Теперь сделаю дела и буду искать другой», – и ушёл прочь.

       В городе Андрей быстро перемешался с утренней суетливой толпой. Теперь он как никогда осознавал: очень хорошо, что ему оставил свою старую гражданскую одежду один паренёк, с которым они лежали в палате; появляться в городе в больничной пижаме, да ещё на которой чёткий логотип психиатрической больницы, было бы просто безумием, тем более в светлое время суток. Ловко обойдя несколько полицейских патрулей, кишащих в эти часы по городу на машинах и пешком, Андрей добрался до своего родного дома, в котором родился и вырос, где жил и был счастлив, до тех пор, пока не умерла мама. Только большая материнская любовь закрывала его от жёсткой политики психиатрической системы, а также злостных намерений дальней тётки и её дочери. После смерти матери, коварное трио осуществило задуманное, и собственное жильё Андрея, по всем законам принадлежавшее ему, оказалось в руках дальних родственников, о существовании которых он ничего не знал до этого.

       Немного постояв возле дома, Андрей продолжил действовать. Он забрался на балкон своей квартиры; балконная дверь была открыта; тётка и сестра ещё спали. Андрей легко нашёл свою банковскую карту, где должно было скопиться немало денег – тётка планировала купить на них машину. По своей тупости она написала фломастером пин-код прямо на карте. Также он собрал все деньги и драгоценности, которые были дома, и ушёл, уже через дверь, оставив на столе записку со словами: «Что, суки, думали: избавились от меня? А я вот вернулся и ещё поживу, а вы потаскухи поплачете». Вторая часть задуманного плана была также выполнена на отлично. «Теперь нужно купить какую-нибудь приличную одежду и обувь, а главное хорошие купальные трусы. И махнуть на пляж», – с этими мыслями Андрей пошёл в фирменный магазин спортивной одежды NIKE. Нужно ещё было также сделать кое-какие мелкие дела и идти в очередное укрытие. В глубине мыслей у него часто мелькало то, что он может уехать далеко из этого города, может даже из России, и его блестящий ум позволит начать ему новую жизнь, но почему-то он не пытался задуматься над этим всерьёз. Хотя Андрей более трёх лет пролежал в больнице, он заметил, что нисколько не потерял былых сил, ума и ловкости, чему был безумно рад. Впереди ждала очень короткая, но незабываемая пора в его жизни.

 

 

Жизнь в бегах

        После полудня установилась сильная жара, которая не спадала уже больше недели. На пляже было множество разных людей. Андрей не уставал купаться и загорать, а также любоваться на большое количество стройных длинноногих девушек, на многих из которых были одеты настолько откровенные купальники, что не всегда скрывали до конца даже самое интимное. Ранним вечером «дезертир» прибыл в очередное укрытие – к своему самому близкому другу – Александру. Вместе они были (только в больнице пролежали) много лет. Саня все три года не забывал про друга и как мог помогал ему. Когда Андрей подошёл к подъезду друга, то был страшно удивлён: на подъезде до сих пор не было домофона, а вместо него стояла, как и раньше, старая деревянная дверь. Саня жил на последнем, пятом этаже. Он был в своём репертуаре: днём шлялся по паркам, как всегда разводил наивных глупышек на номера телефонов, а когда вернулся домой, то, закрывшись в своём бункере, с помощью социальных сетей, добавился того же чего на улице, только уже виртуальными уловками. Услышав звонок в дверь, подумал, что это пришла соседка требовать с него долг, поэтому не думал открывать, но только забыл выключить музыку, которая играла на всю катушку.

    - Да открывай же! – пнув ногой в дверь, крикнул Андрей.

      Через несколько мгновений Саня открыл. Затем долго стоял столбом, глядя на старого друга. А после кинулся обнимать своего брата.

     - Диоген! Братишка! На свободе! Неужели!

       Они крепко сжимали друг друга и хлопали по спине.

     - Давай проходи. Можешь не разуваться. У меня тут как обычно. Сам знаешь. Рассказывай, как ты тётку уломал?

     - Не уламывал я её, а просто сбежал. Хватиться должны были на утреннем разводе; могут уже искать. Я ещё забрал все свои и тёткины бабки из дома – вместе около миллиона – и золота тысяч на сто, – объяснил Андрей. И после паузы добавил: – Я у тебя планирую загаситься, но до тебя быстро доберутся, так что придётся вместе бегать.

     - Оставайся, и не обсуждается. Если бегать, так побегаем. Нам не в первый раз с тобой это делать.

     - А матери что скажешь?

     - Не переживай за это. Она будет очень рада тебя видеть. Она тебя любит не меньше, чем меня, поэтому никуда нас не сдаст и никому ничего не скажет. Всё будет хорошо, братан! – и Саня хлопнул друга по плечу.

     - Ну, теперь расслабимся, дружище, – зайдя в зал, сказал Андрей.

       Он достал из большого чёрного пакета, который принёс с собой: бутылку французского коньяка, элитную водку, несколько литров отличного немецкого пива, много всякой дорогой закуски и упаковку кубинских сигар.

    - Ну, Андрюха, ты как всегда, – сказал Саня, ещё раз обняв друга. – Я это всё видел последний раз тогда же когда и ты. Мы в те дни хорошо погуляли, а потом тебя закрыли….

     - Тебе спасибо. Если бы не ты – я бы не выжил там.

     - Да брось ты. Я же тебе только курить загонял, да и того редко много получалось.

     - Вот и главное – курить! – выпалил Андрей, помахав пальцем возле Саниного носа. – Того что привозила эта тварь, хватало только на две недели, а благодаря тебе всегда запас был. Ладно, неси стаканы, а я пока закуску начну резать.

       Парни общались по душам и не могли наговориться: два лучших друга не виделись достаточно давно. Свиданий им не давали, а Сашка выписался после последней «ходки» около двух лет назад. Друзья даже не заметили, как опустошили бутылку коньяка, но за водку ещё не принялись. Андрей, по своей старой привычке, начал ходить по комнате кругами, потом подошёл к окну и уставился в небо.

     - Солнце начинает скрываться, – говорил он другу, – значит восьмой час пошёл. Вот-вот мамка твоя придёт.

       Вдруг у Сани зазвонил телефон. Услышав знакомую мелодию песни «Малинки», Андрей рассмеялся.

     - У тебя уже и трубка новая, а мелодия всё та же на звонке стоит.

       Саня, посмотрев на дисплей, и, видимо, не желая принимать вызов, положил телефон обратно на стол. Но звонящий был настойчив, поэтому Сашка сдался и взял трубку. Разговор закончился очень быстро, после чего Саня опустил голову и сказал:

      - Сейчас Алмаз зайдёт; уже в подъезде поднимается.

      - И он ещё живой?! – удивился Андрей. – Вот это здоровье у него.

      - Да ещё свою Лену тащит. Глаза бы мои их обоих не видели.

        Андрей пошёл встречать нежданных гостей, а Саня остался сидеть в гостиной. Когда «дуэт» зашёл в квартиру и увидел Андрея, то был очень удивлён.

      - Бог ты мой! Диоген, здорово! – воскликнул Алмаз и крепко сжал Андрею руку.

      - Привет, Диогенчик! – кокетливо помахав ручкой, пропела Лена. – Шурик, а ты где скрываешься от уважаемой дамы? – ещё более напевным голосом проговорила она.

        Парочка представляла собой гражданского мужа и жену, которые тоже состояли на учёте в психиатрической больнице. Всё же, большую часть времени супруги находились на свободе и вели, мягко говоря, нездоровый образ жизни, злоупотребляя алкоголем и наркотическими курительными смесями. По Алмазу, с первого взгляда, можно было сказать, что это конченый наркоман – деградирующее быдло, хотя зачастую он умел очень вежливо общаться. Глядя на Елену, ничего подобного нельзя было предположить: она представляла собой достаточно красивую стройную кокетку. Не обращая никакого внимания на мужа, Лена вступала в различные, часто очень беспорядочные, контакты с другими подобными особями, иногда и не мужского пола. Алмаз на это никак не реагировал, потому что весь смысл его жизни заключался в том, чтобы напиться, обкуриться и забыться. Лене было нужно то же самое, только при этом неконтролируемо тянуло на интимные приключения. 

      - Ну чего в дурдоме нового происходит? – начал расспрашивать Алмаз. – Ты когда откинулся?

      - Всё по-старому там, ничего нового. Одни и те же рожи. И я не откидывался, а в побег ушёл минувшей ночью.

      - Вот дела! Дальше то, как думаешь быть? А если поймают? Нет – не вариант это, – рассудил Алмаз, а затем спросил: – Ну, я так понял: ты пока у Шуры собираешься загаситься?

      - А что? Сдать меня надумываешь, собака?

      - Да ты что несёшь, Диоген? Да чтобы я, тебя? Да никогда в жизни. И Ленке, если что, пасть сразу прикрою.

      - Я до первого шухера у Санька буду. А потом куда кривая выведет.

        После некоторого отсутствия, в комнату вернулся Саня и громко заявил:

      - Так, мне сейчас мать звонила, она уже к дому подходит. Вы двое, – показывая пальцем на супругов, говорил он, – быстро уматывайте, и так, чтобы мать вас не заметила.

      - Да-да засиделись вы уже, – поддержал Андрей.

      - Всё Лена, пойдём, – сказал Алмаз супруге, и они ушли.

       Когда Санина мама – тётя Рая зашла в квартиру, то с порога, ещё не увидев своего сына, начала ругаться.

       - Саш! Да сколько можно уже! Опять везде накурено, беспорядок! Кто здесь? Каких шалав опять привёл! Иди сюда чертёнок проклятый.

         Он вышел к ней, а она, увидев его, и, почувствовав запах алкоголя, закричала ещё сильнее.

       - Опять пил?!  Весь в папашу! – и со слезами на глазах, но уже более тихо, сказала: – Когда же ты человеком станешь? Умру я точно раньше и на том свете тоже не дождусь. Чего ты лыбишься?

        Саня недолго посмотрел на мать, потом нежно обнял её и прошептал на ухо:

       - Мам, пройди в зал и посмотри кто у нас в гостях, ты будешь очень рада этому человеку.

        Тётя Рая потихоньку успокоилась, разулась и зашла к себе в комнату, что-то долго делала там, после ходила на кухню и чем-то там гремела. Когда она зашла в гостиную и увидела Андрея, то сначала просто обняла его, а потом очень крепко прижала к себе.

       - Андрюшенька! Боже ты мой, хвала небесам! Ты же три года промаялся. Я так молилась, чтобы тебя выписали, ты же мне как сын родной.

       - А я как рад видеть вас теть Рай, – с неподдельной радостью выразил Андрей. – Мы тут с Александром культурно отдыхаем: отмечаем нашу долгожданную встречу, – потом переглянулся с Саней и добавил, – и мою окончательную выписку.

       - Ну, тогда сегодня можно. Даже нужно, – согласилась тётя Рая. – Только сильно не напивайтесь, а то я вас знаю: сейчас это допьёте и ещё столько же купите. Чтобы этого не было. Поняли меня, оба?

       - Да, конечно, теть Рая.

       - Само собой, мам.

         Тётя Рая ушла к себе в комнату, а друзья продолжали дальше выпивать и разговаривать по душам.

       - Думаю, не стоит твоей матери знать о побеге. Верно? – обратился Андрей к другу. – Пускай думает, что я полностью «вольный пёс». Главное, чтобы эти двое наркоманов ничего где-нибудь не вякнули.

     - Всё правильно. Пускай мать ничего не знает. А за этих двоих не беспокойся. Я могу их так прижать, если что. Да и кто поверит двум конченым наркоманам.

        Друзья просидели до глубокой ночи. Выпили всё, что было и вспоминали различные истории из больничной жизни. Андрей, давно забывший даже запах спиртного, почему-то почти не захмелел, но всё-таки под утро лёг поспать. Его верный друг тянул остаток сигары, пил чай и перебрасывался сообщениями «В Контакте», позже тоже лёг и быстро уснул. Андрюха спал на диване, а Сане пришлось постелить себе на полу. Обоим ничего не снилось. Долгожданная встреча, наконец, состоялась, и друзья были безумно этому рады.      

        На свободе дни полетели гораздо быстрее, чем в стенах «темницы сырой». Сладкий запах и вкус «вольных хлебов» стал для Андрея снова привычным. Они часто гуляли с Саней и посещали многие места, но при этом всегда соблюдали большую осторожность, опасаясь патрулей, а также различных недоброжелателей и сотрудников больницы – тех и других было очень много. Погода сохранялась очень жаркая, поэтому друзья массу времени ежедневно проводили на различных городских пляжах. Саня заводил новые знакомства с представительницами противоположного пола. Зачастую, наивные прекрасные создания покупались на хитрые уловки Санька, и, оказавшись в его жилище, сдавались без боя. Андрей не имел привычек друга, поэтому он никогда не пользовался наивностью или нетрезвым состоянием девушек. Но опасность была уже близка, и парни это чувствовали.

      Одним уже поздним вечером ребята сидели в кафе, недалеко от Саниного дома. Они пили вино, ели шашлыки и о чём-то разговаривали. Вдруг в кафе зашли двое парней, но друзья сидели к ним спиной и не видели их. Те парни оказались санитарами из больницы, которых Андрей и Саня хорошо знали, и которые просто, ничего не подозревая, пришли отмечать День Металлурга. Они сразу узнали Андрея, вызвали подкрепление и тихо сели за столик. Но Андрюха услышал разговор и знакомые голоса за спиной, и шепнул Сане, после чего друзья резко вскочили из-за стола. Санитары тоже встали и попытались задержать парней, но одного Саня ударил лицом об стол, а другому Андрей врезал по лицу ногой; оба санитара упали и отключились. Друзья, что было мощи, побежали прочь.

    - Вот это не х… себе! – остановившись уже возле дома, тяжело дыша, произнёс Андрей. – Надо же было так проколоться.

   - Андрюх, прости меня: я просто забыл, что они недалеко здесь живут, из головы совсем вылетело. Ещё удивительно: как мы им раньше не попались.

    - Ладно, давай живо заходим домой, берём всё самое необходимое и идём в наше старое укрытие. С минуты на минуту здесь будет куча легавых и архенгелов, – сказал Андрей и, недолго помолчав, добавил: – Туда и надо было идти с самого начала.

      Парни забежали домой и начали собирать всё самое необходимое.

     - Не потерял монетку фирменную? – спросил Саня. – А я новую сделал, червонец теперь и острая как скальпель, – и похвастался монеткой.        

     - А у меня старый и ещё ни разу не подводивший меня пятак, – и Андрей показал Сане эту свою старую заточку.

       Вдруг раздался звонок в дверь. Парни насторожились и притихли; они постоянно наблюдали за окнами и не видели около дома никаких подозрительных людей и машин. Ребята не открывали, но уже были готовы ко всему, как вдруг, таинственный пришелец ударил по двери ногой и крикнул:

     - Козлов, ты умер там что ли? Открывай. Всё равно же дома. Я знаю.

      Оба узнали знакомый бас ещё одного своего больничного друга, и Саня открыл.

     - Твою мать, Хохол, – начал ругать незваного гостя Саня, – мы тут и так на шухере сидим. Предупредить заранее нельзя что ли? В двадцать первом веке живём, телефоны и интернет у всех давно есть.

     - Да я просто мимо шёл, решил зайти, а батарея на телефоне села. А у тебя что стряслось? Натворил чего? Легавые или архангелы ищут?

     - Хохол, уходи быстрее, это будет для тебя же лучше, – выталкивая гостя за порог, говорил Саня.

   Вдруг раздался рёв множества сирен, заезжающих во двор.

      - Саня! – закричал Андрей из зала. – Шакалы здесь: два бобика, таблетка, а вон и воронок заезжает, господи да их два, – и выбежал в коридор.

      - Диоген, ты! – выпучив глаза на Андрея, воскликнул Хохол. – Что происходит? Какие бобики? Какие воронки?

    - Долго объяснять. Ноги надо делать, и быстрее, – сказал Саня. – Ты себе жизнь усложнил, придя сюда без предупреждения – сейчас под одну гребёнку с нами попадёшь.

     Все стали залазить на чердак. Андрей шёл последним. Сделав первый шаг по лестнице, он увидел троих полицейских, двоих санитаров и врача, приближающихся к нему по последнему лестничному пролёту. Один из полицейских заорал:

     - Стоять! Сдавайся, сволочь!

     - Не угадал ты, мусор позорный, – с ироничной улыбкой сказал Андрей и, показав всем шестерым средний палец правой руки, пулей влетел на чердак.

       Полицейский быстро попытался залезть за ним, но, получив сильный удар крышкой люка по голове, упал, ударившись сначала о перила спиной, а потом вниз головой улетел этажом ниже.

     - Уроды! Не уйдёте же всё равно, все выходы блокированы! – кричал врач, спускаясь вниз, чтобы, возможно, помочь упавшему полицейскому.

      - Давайте быстрее за ними, – залезая на чердак, орал один из санитаров. – Ах, черти! Подпёрли чем-то!

    - Внимание! – передавал майор по рации. – Психи на чердаке. Блокируйте все подъезды и держите дом окружённым. Могут пойти по пожарной лестнице.

      Но психи были намного хитрее, и у них был другой ход. С пятиэтажки на рядом стоящий трёхэтажный дом был перекинут толстый давно обесточенный кабель. Но всё-таки этот провод оборвался под большим весом Хохла, когда Саня с Андреем уже перелезли. Хохол рухнул вниз на припаркованный возле дома автомобиль. У авто сработала сигнализация, и её услышали полицейские и архангелы. Подбежавший к Хохлу один из санитаров ударил его ногой в лицо, а другой ударил дубинкой по почкам. В это время друзья спустились по водосточной трубе и пустились бежать.

   - Куда они побежали? – пнув Хохла, спросил подбежавший капитан.

   - Не знаю! Ей богу не знаю! – рыдал Хохол.

   - Кто ещё с ними, есть кто-нибудь?

   - Нет никого, их двое. Не бейте только больше, пожалуйста.

   - Ладно, в отделе поговорим.

     Хохлу застегнули наручники и увели.

  Тем временем толпа перемешанных между собой полицейских и медиков преследовала убегавших Саню и Андрея. Они бежали вдоль небольшой речушки. Завернув в тополиную рощу, они разделились: Саня пересёк ручей и кинулся к свалке, а Андрей спрятался в небольшой вымоине. Поверх него через мгновение прошёл топот не менее пяти пар ног. Когда заглохли последние отголоски этого топота, Андрей вылез и, отряхнувшись, сделал несколько шагов, как вдруг услышал голос за спиной:

  - Стоять! Попался, дьявол!

  Андрей повернулся назад. К нему медленно подходил высокий жилистый санитар, в руках у которого был электрошокер. Прыжком этот санитар попытался напасть на Андрея, но последний со всей силы пнул этого урода в грудь, и тот, отлетев на несколько метров, шмякнулся на землю, заорав от дикой боли (Андрей сломал ему грудную клетку). После этого, Андрей, прихватив электрошокер, быстро рванул окольными путями в укрытие. Санитар продолжал реветь и крикнул вслед убегавшему Андрею:

- Сука! Тварь! Выловят тебя всё равно и дружка твоего! На спецу как собаки под сульфазином сдохнете! Психи, проклятые!

    До Андрея донеслись слабые отголоски этих слов, и его начал раздирать смех.

    Глубокой ночью друзья встретились в своём давнишнем укрытии – здании старой заброшенной библиотеки, которая находилась на другом конце города, и где ребята часто укрывались от полиции и психбольницы. Парни поели хот-догов, выпили по банке энергетического напитка и, устроившись на деревянных лежаках, стали разговаривать.

   - Ну что Сань, как дальше то будем? – начал Андрей. – Здесь оставаться больше суток нельзя – «план перехват», уже, скорее всего, начался. Хоть город у нас и огромный, но всё равно легавые сюда доберутся в ближайшее время.              

   - Не будут они нас искать так упорно, – успокаивал Саня. – Из-за кражи же этой всё началось. Но ты же, фактически, свои деньги украл. Так бы тебя, может быть, и не искали.

  - Братишка, не всё так просто, – понизив голос почти до шёпота, говорил Андрей, опустив взгляд в пол. – Ты же не видел. Но я одного легавого и одного архангела положил. Мента, скорее всего, насмерть, а вот санитар точно жив, только, думаю, калекой останется, да плюс тем двоим, в кафе, мы тоже не слабо врезали. Также учитывай, что кража была в особо крупном размере. Из этого всего следует, что лет семь-восемь спеца, – потом, помолчав, и, уже подняв глаза на друга, сказал: – Прости! Я втянул тебя во всё это. Но я до последнего буду настаивать на твоей непричастности.

  - Я бы тебя мог не понять, если бы ты не пришёл ко мне. А теперь будь что будет, тем более у меня есть одна тема.

  - Что за тема?

   Саня рассказал другу, что где-то в двухстах километрах от города есть аул, в котором живут какие-то староверы. Но путь до этого аула состоит на половину из непролазных топких болот, а вторую составляет огромная степь.

   - Значит, сделаем так: день пережидаем здесь, а когда стемнеет, уходим, – объяснял Саня. – Но сразу вместе идти не стоит.

   - Почему?

   - Я ходил к этому аулу два раза, поэтому через болота пройду за пару дней, а с тобой будем идти не меньше недели.

   - А я как один туда пойду? – изумлённо спросил Андрей.

   - Я договорюсь со старшиной аула, он даст лошадей, и они приедут за тобой. Ты это время будь на Плачущих скалах, только держись подальше от таможни.

   - Может, сразу вместе пойдём? Подумаешь, время потеряем на болотах. Оно у нас не ограничено.

     - Есть ещё одна проблема: в степи располагается заповедник, который охраняют солдаты внутренних войск, а также по нему постоянно кишат всадники. Обойти его можно только по отвесным скалам, что вдвоём, да и без специального снаряжения, сам понимаешь, сделать невозможно. Если меня задержат, я то чист, поэтому мне максимум светит несколько месяцев психушки. А вот с тобой будет по-другому.

    Обсудив ещё некоторые детали, ребята легли спать. Весь следующий день они находились в укрытии, а потом, когда город вновь охватила ночь, ушли. Прежде чем расходиться, они запаслись продуктами в круглосуточном магазине, а также купили у армян два телефона и две незарегистрированные сим-карты. После этого друзья крепко обнялись и, пожав друг другу руки, разошлись.

 

 

Пик триумфа

        

     После расставания с другом, Андрей в основном находился в укрытии – на тех самых Плачущих скал. Но на вторые сутки, когда стемнело, решил выйти в парк, находящийся в крайнем спальном районе города. Он выбрал это место не случайно: несмотря на большое количество народа там в любое время суток, парк никогда не патрулировали, люди спокойно пили пиво, а в более позднее время распущенная молодёжь позволяла себе намного больше. Ещё издалека Андрей заметил одиноко сидевшую на скамейке безумно красивую девушку. Она грустила, на глазах выступали слёзы. «Вот это настоящая богиня. Я просто не имею права не подойти к ней», - с этими мыслями Андрей подошёл к девушке.

  - И по какой же не ведомой причине такое райски-прекрасное создание погружено в грустные думы? – ласково с улыбкой говорил Андрей. – Кто посмел причинить вам боль?

    Она подняла на него взгляд, а потом сказала:

   - Вам не понять меня, молодой человек. Мне очень больно. Я знаю вашу цель. Она одна у каждого мужчины, и закладывается в вас ещё в утробе матери

  - Я с вами полностью согласен и не отрицаю своих намерений, – перебил её Андрей. – Но я очень хочу вам помочь. Если вы не хотите, так и скажите, я уйду, и мы забудем друг друга.    

  - Вы очень хороший, я чувствую это, – продолжала прекрасная незнакомка. – Присядьте рядом со мной, а потом обнимите и поцелуйте меня, как будто я ваша любимая девушка.

   Он охотно выполнил её просьбу. Глубокий страстный поцелуй продолжался очень долго, при этом Андрей нежно гладил девушку по спине и по смолянисто-чёрным блестящим волосам. Закончив ласки, они долго любовались друг другом. На глазах у девушки давно исчезли слёзы, и она кокетливо улыбалась.

  - А как же вас зовут мадмуазель? – вдруг спросил Андрей у девушки, с первоначальной интонацией и улыбкой.

  - Меня Кристиной величают, – ответила та. – А вас месье как прикажете называть?

  - Зовите Андрей, но если назовёте Диогеном, то не огорчусь, – не переставая смотреть в её глаза, говорил Андрей.

    Молодые сами не заметили, как просидели на скамейке до глубокой ночи. Андрей рассказал Кристине множество стихотворений и небольших поэм различных писателей-классиков, а также собственного сочинения. Он старался также веселить девушку, это хорошо получалось. За несколько часов они поговорили о многом, и ни разу не свели друг с друга своих глазах (у него и у неё глаза были голубые и очень красивые).

   - Ну что же, – после некоторой паузы сказала Кристина, – предлагаю посетить моё жилище. Вы хотите? Если вы против, то пойдёмте к вам, только не оставляйте меня, вы мне теперь очень нужны.

   - Тогда идёмте к вам, – чётко и быстро ответил Андрей. – И давай уже на «ты».

   - Хорошо, давай.

    Молодые взялись за руки и потихоньку пошли. Когда они вышли из парка, Андрей обнял девушку за талию, а она его.

   - Далеко до тебя идти? – спрашивал он.

   - Вот уже мой дом, – показав рукой на впереди стоящий двенадцатиэтажный дом, ответила Кристина.

   - Я думаю надо бы нам тортик к чаю купить, – предложил Андрей.

   - Не надо! - резко отвергла Кристина. – Я вечером пекла кекс, уверяю, что он тебе понравится больше магазинного торта.

     У Кристины была просторная уютная двухкомнатная квартира с шикарным евроремонтом. Она накрывала стол на кухне, а Андрей осматривал огромную гостиную. Он сразу заметил на стене большую фотографию в позолоченной рамке; на ней была Кристина, а рядом с ней, обнимая её, был молодой парень, державший, прижав к себе одной рукой, маленькую девочку, и все счастливо улыбались.

    - Кристин! – крикнул Андрей. – А кто это с тобой на фотографии в зале?

      Она зашла в комнату и, посмотрев сначала на фото, а затем на Андрея, ответила:

    - Парень на фото – мой муж – Анатолий, а девочка – моя дочка – Карина. Да в принципе они дома сейчас.

    - Что?! Получается они сейчас в другой комнате! – со страшным удивлением и гневом, возмутился Андрей. – То есть ты, при живом муже, шляешься по ночам, приводишь домой первого встречного, как ни в чём не бывало. Нет, не подумал бы я о тебе такого. Ладно, пойду я, пора мне.

   - Зачем же тогда в парке подошёл и знакомство завёл? Толик с Кариной ведь там со мной были, мы вместе сидели.

  - Я что-то совсем ничего не понимаю, – тараща глаза на Кристину, и, взмахивая руками, говорил Андрей. – Ты в своём уме?

  - Да, вполне, – спокойно отвечала та. – Их души всегда будут со мной, а тела я похоронила, недавно девять дней было.

    После этих слов Андрей опустил взгляд и замолчал. Простояв так некоторое время, он всё же поднял глаза, но уже боялся смотреть на вдову, и, сторонясь её глаз, начал тихо говорить:

   - Прости. Как же я мог. Прости, неправильно тебя понял. Наверное, сильно обидел?

   - Дурачок, – ласково отвечала девушка, нежно гладя Андрея по щеке. – Я же благодаря тебе жива, – продолжала она. – В парке я ждала полуночи, а после хотела выпить яд и умереть. Если бы не ты, то ничего бы меня не остановило, и никто бы уже не помог.

     Молодые долго смотрели друг на друга, их губы стали медленно сближаться и постепенно слились в ещё более жаркий поцелуй, чем был у них в парке. Сам не замечая того, Андрей, закрыв глаза, и, не отрываясь от нежных губ Кристины, стал удалять с неё элементы одежды. На мгновение, оставив сладкие уста, он приподнял веки и увидел перед собой обворожительно прекрасное длинноногое и уже полностью обнажённое стройное загорелое тельце.

     - Теперь я. – прошептала Кристина и начала потихоньку раздевать Андрюшку.

       Этой ночью произошло то, чего с Андреем не было уже более трёх лет, и совсем недавно он даже не рассчитывал, что это ещё хоть раз случится в его жизни. А так прекрасно и незабываемо всё было впервые. Теперь Андрей понимал: где бы ему не предстояло оказаться, как бы его не запичкали психотропными препаратами – никогда не забудет он этих глаз голубых, как безоблачное небо, этих всегда блестящих чёрных волос, хорошо запомнит каждую деталь Кристининой одежды, и что прекрасного было под ней. Ему не хотелось расставаться с Кристей, а она думала, что они уже вместе. Два сердца сошлись и уже не разойдутся никогда.

      Утро для влюблённых наступило поздно. Андрей проснулся и прикосновением губ разбудил Кристину.

    - Доброе утро, многоуважаемая Афина. – приветствовал он.

    - Доброе утро, смелый и мужественный Апполон, – с улыбкой ответила Кристина. – Так, а я же тебя вчера даже не покормила. Голодный, наверное?

    - Ты не представляешь как, – отвечал ей Андрей. – Мне кто-то вчера очень вкусный кекс обещал.

    - Я сейчас быстро в душ, а потом для тебя будет горячий завтрак. Всё будет в течении получаса.

      Как Кристина обещала, так и сделала. Никогда ещё Андрей не завтракал в таких шикарных условиях, а такую вкусную, а главное домашнюю, пищу, он уже забыл, когда пробовал в последний раз, даже после побега самым лучшим для него были магазинные пельмени, шаурма или шашлыки. Как прекрасна была сама Кристина, также замечательно она и готовила. Девушки редко готовили для Андрея, а такой классный омлет с беконом и блинчики со вкуснейшим клубничным джемом были впервые. Так вкусно не получалось даже у его мамы, про которую все говорили: «повар от бога». Он со страстным аппетитом съел всё, что было на столе, включая вчерашний кекс. Кристя немного поела сама, и ещё с большим счастьем смотрела на, теперь точно, любимого человека; она очень верила в утверждение: «Путь к сердцу мужчины лежит через желудок».

      Влюблённые разговаривали и нежились очень долго, после включили симфонию Кеторо, которую оба очень любили, и, обняв друг друга, медленно кружились. Ближе к вечеру молодые отправились на место их знакомства. Сев на ту же скамейку, они начали потихоньку разговаривать и снова нежиться. Кристина не могла и подумать, что Андрей – это человек, статус которого в обществе, намного хуже, чем у самого дерзкого бандита-рецидивиста, хотя девушка была профессиональным психологом, но, тем не менее, ничего не поняла. «Бандит» чувствовал, что вот-вот его схватят, но откуда ждать атаки он не знал, и решил: «Если даже почувствую явную опасность, то не брошу Кристину и не сбегу». Почему он так думал – непонятно; наверное, ему уже было просто всё равно на то, что будет дальше.

Трагический исход

  Снова не замечая часов, пара разговаривала и миловалась на скамейке. Проходившая мимо них белокурая симпатичная девушка, вдруг остановилась, повернулась и с улыбкой посмотрела на Кристину.

- Кристь, привет! – радостно заговорила блондинка. – Сколько лет, сколько зим. И не звонишь даже, и в твитере тебя давно не было.

- Здравствуй Света, – улыбнувшись, ответила Кристина. – Некогда мне, в делах вся.

- А Толик как? Карина в школу готовится? – спрашивала та. – Счастливая ты – такого мужа отхватила и дочь у тебя золото просто…

- Свет, давай как-нибудь встретимся и поговорим наедине. – спокойно, плохо сдерживая слёзы, отвечала Кристина.

  Затем Света повернулась к Андрею и начала кокетничать:

- А вы, я так полагаю, хороший друг моей лучшей подруги. Меня Светланой зовут, – и она протянула ему ручку.

- Очень приятно. Андрей, – ответил тот и поцеловал запястье Свете.

  Но после этого Света пристально со страхом присмотрелась к Андрею и немного покачнулась, но увлечённые друг другом молодые не обратили на это внимания. Она ещё что-то хотела сказать, но Кристина перебила её:

- Андрюша теперь всегда со мной будет, так что если буду нужна, то ты звони, и мы встретимся, только без него.

- Ладно, Кристь, пойду я, – и отходя, обернувшись, добавила: – береги себя и поосторожнее будь.

  Блондинка Света пошла прочь, часто зацокав каблучками. Когда та уже скрылась из виду, Кристина разразилась истерическим рыданием.

- Тварь, шлюха проклятая! – кричала она. – Как наглости ещё хватило подойти, и даже смотреть в мою сторону. Как она посмела после всего.

  Потом, когда девушка успокоилась, Андрей стал спрашивать про Свету, и Кристина рассказала ему про эту вульгарную особу.

  Кристя и Светик были лучшими подругами с самого раннего детства, и последняя до сих пор считала, что их отношения прежние. Но не так давно произошло страшное: Света соблазнила Кристининого мужа Анатолия, – она просто не могла понять – почему тот достался подруге, и хотела отбить. Произошло всё почти на глазах у бедняжки. После этого подруги даже не списывались, а Кристина на этой почве начала часто скандалить с мужем. Одним вечером, после очередной ссоры, Анатолий взял дочку и ушёл, и недалеко от дома их сбила машина на нерегулируемом пешеходном переходе, оба погибли на месте.

     Всё же, во многом благодаря Андрею, Кристина скоро успокоилась и снова начала улыбаться. Ещё долго пара бродила по парку, а затем молодые вернулись домой.

- Я так рада, что ты появился в моей жизни, – влюблённо смотря на Андрея, говорила Кристина. – Не покидай меня. Давай будем вместе, – молящим голосом продолжала она. – Переезжай ко мне, прямо сегодня, перевози вещи. Могу я к тебе, без проблем.

- Всё, хорошо. Только не сегодня.

  Он смотрел в её прекрасные очи, потом поцеловал в лобик и в кончик носа. Вещей у него не было, кроме тех, которые на нём, да и дома тоже. Впервые Андрею захотелось начать новую жизнь, но для этого нужно было уезжать из России навсегда либо постоянно бегать. Ему было понятно, и он не сомневался, что Кристина не раздумывая поедет с ним хоть на край света, а если надо то будет бегать вместе с ним. Его раньше никогда не любили, да и он сам не любил, однако беспорядочных, почти всегда одноразовых, связей было огромное множество. А это была самая настоящая взаимная любовь, хотя после знакомства не прошло ещё и суток. Однако, со всеми умственными и физическими качествами Андрея, предпринимать что-либо было поздно, трагедия подходила к порогу.

  - Так, - заговорила девушка, – пойду готовить ужин. Я быстро. Ты не скучай, – и упорхнула на кухню.

   Устроившись поудобнее в кресле, Андрей включил телевизор, каналы листать не стал и оставил первый. Шли вечерние новости и, как обычно, большая их часть была посвящена войне на юго-востоке Украины. Но он не слушал их, а только смотрел на огромный плазменный экран и как всегда о чём-то думал. Вдруг раздался стук в дверь.

- Кристь, там кто-то пришёл, – крикнул Андрей.

- Слышу, иду, – крикнула она. – Это соседка, постоянно забывает, что звонок есть и стучится. – и пошла открывать.

  Сквозь свои мысли, Андрей слышал возмущённо-испуганный голос Кристины на пришедших.

    - Я не вызывала ни скорую, ни полицию. Что вам нужно?

  Андрей прекрасно понял, кто пришёл и то, что они именно за ним, но ничего предпринимать не стал, просто не успел или, может быть, не захотел. Буквально через секунду Андрюха уже лежал лицом в пол; двое санитаров и сержант связывали ему руки за спиной. Врач, переглянувшись с капитаном, приказал своим подчинённым:

  - Ноги ему тоже свяжите, а то прыткий он через чур, – потом повернувшись к фельдшеру, добавил: – И, чтобы точно без происшествий, вколите сразу три кубика аминазина и два галопередола.

  - До больницы вас в любом случае будут сопровождать двое наших сотрудников, – вставил капитан, – мало ли на что ещё, этот выродок способен.

     - Дело ваше, – ответил врач, - Против не будем, – и улыбнулся полицейскому.

     - По идее, его надо в СИЗО отправлять. А ваши коллеги снова заступились, – возмущался капитан на врача. – Вы же не понимаете, что он снова сбежит, а ловить его опять нам.

       Кристина билась в истерике и металась то к врачам, то к полицейским. Она ничего не могла понять и просила хоть как-то объяснить ей, что вообще происходит. Архангелы и полицейские были абсолютно спокойны и просили её успокоиться. Когда Андрюху вытащили из квартиры в подъезд, она попыталась пойти следом, но на пороге её остановил врач.

     - Не стоит идти за нами, тебе с ним ехать в любом случае нельзя, – начал объяснять тот. – Запудрил он тебе мозги, я вижу, очень хорошо.  Люди подобные ему умеют легко охмурять, а этот так прямо идеально. Но пойми: он психически больной человек, у него тяжёлое заболевание, поэтому ему необходимо постоянно находиться в психиатрической больнице, – и немного помолчав, взял Кристину за плечи и продолжил: – Только там для него будет обеспечен должный надзор и уход.

    - Я вам не верю! – отрезала Кристина. – Я сама психолог, сейчас готовлюсь защищать диссертацию. И вы хотите сказать, что я не распознаю психа?!.

    - Послушай ещё, – опять заговорил доктор, – есть такие больные, и ты не можешь этого не знать, которые, в силу своих больших умственных способностей, хорошо диссимулируют свои расстройства, даже в период крайнего обострения. Я не сомневаюсь, что этот тип сможет обмануть многих профессоров самого института Сербского, если они не будут просто заранее хорошо ознакомлены с его делом. А ты даже не врач, ты – психолог.

   - А как же вы его раскусили тогда? – удивлённо, не унимая слёз, спрашивала Кристина.

   - Первый раз этот Фролов попал к нам подростком, – отвечал врач, – в состоянии острого психоза. Поскольку он ещё не был таким умным и сдержанным, то не смог скрыть симптомы, но были хорошие попытки, поэтому даже тогда мои коллеги не сразу всё поняли, – потом опять помолчав, продолжил: – Это ведь не просто беглец. Он ограбил свою родственницу, которая заботится о нём. Главное – по его вине сейчас в реанимации в крайне тяжёлом состоянии находится сотрудник полиции, а также с различными травмами в больнице находится один из санитаров нашей скорой помощи… Ладно пора ехать, – кончил он и пошёл прочь.

    - Подождите! – догнав доктора, закричала Кристина. – Я же смогу навещать его? Хотя бы изредка?

    - У них достаточно гуманный заведующий, думаю, разрешит, – объяснял тот. – Но, по поводу кражи и нанесения тяжкого вреда здоровью, на твоего любимого уже заведено уголовное дело, поэтому его будут судить, и тогда он может оказаться очень далеко отсюда. Однако до суда он будет точно в нашей больнице. Всё-таки подумай хорошо – стоит ли этот, уже безнадёжный, человек такой замечательной девушки как ты.

    Кристина вышла из подъезда за врачом, проводила взглядом уезжающую карету скорой помощи и сопровождающую полицейскую машину. Она уже не плакала, и твёрдо и быстро решила: «Андрюшу не брошу ни за что на свете, любыми способами вытащу его оттуда».

    До больницы Андрюху везли очень долго – были большие пробки, и даже рёв сирены под который везли «матёрого волка», мало как помогал быстрее преодолеть заторы. Однако, поздним вечером Андрей уже сидел на кушетке в приёмном покое, ждал пока дежурный врач что-то отметит в его медицинской карте. Ноги ему развязали, но руки были всё равно надёжно зафиксированы сзади. Несмотря на два тяжёлых укола, Андрей был ещё относительно бодрым, его конечно качало и ему бы не удалось идти без поддержки, но он продолжал вести абсолютно спокойную философскую политику.

    В покой, нагнув в проёме голову, вошёл Амбал, было его дежурство, с ним были двое верных помощников. Помощники были тоже пациентами психиатрии, находящимися на принудительном лечении, которые, чтобы сократить себе срок, во многом помогали медперсоналу.

  - Здорово, Диоген! – почти разом выкрикнули помощники, улыбнувшись Андрею.

  - Здорово, пацаны, – очень вяло ответил тот.

   Амбал вышел первый, а за ним, волоча Андрея под мышки, шли помощники. Андрей заметил, что его злейший враг очень спокоен; ничего было не ясно, ведь побег был в его смену, и следовало ожидать хорошую взбучку. Все шли очень знакомыми коридорами в то небольшое помещение, где Андрею предстояло быть до конца своих дней, но он знал и повторял иногда даже вслух: «Вера и надежда умрут только после меня».

 

 

Эпилог

 

   После того триумфально-трагического июля пошёл второй десяток лет. Своё родное отделение этой обычной провинциальной психиатрической больницы Андрей не покидал с тех пор. Через несколько месяцев после минувших событий, он был осуждён и направлен на принудительное лечение, однако, на спецбольницу его не отправили, а оставили на общем режиме. С тех пор Андрей всегда находился исключительно в наблюдательной палате; выходил же он либо на короткое свидание, либо в столовую, либо, что случалось очень редко, какая-нибудь сердобольная медсестра разрешала ему недолго походить по коридору. По-прежнему философ много читал, писал и рассуждал. Мысли о побеге его больше не посещали, он уже не хотел приключений, а главное не желал вредить, хотя и очень плохим, но людям. Он понимал, что сильно залежался и знал о непоправимом воздействии на него мощных психотропных препаратов, которые он принимал в таблетках и уколах в огромных дозах, но чувствовал: силы и ловкости хватит, если надо. Все больные, да и весь медперсонал недоумевали: как уникальный ум и феноменальная память сочетаются с такой выносливостью, - они ведь никуда не пропали у Андрея.

     В первое время очень часто и с небольшой частотой до настоящего времени, врачи и сотрудники следственных органов пытались выяснит у Андрея хоть какую-то информацию о местонахождении Козлова Александра. Наш герой знал, что его лучший друг не так далеко, но не давал никакого намёка на это.

    Главное, Андрей не потерял свою любовь, которую встретил за короткое время, проведённое на воле. Кристина навещала его почти каждый день. Теперь уже она стала опекуном Андрея, но забрать его всё-таки не могла, потому что врачи до сих пор отказывались прекращать ему принудительное лечение. Кристина нисколько не изменилась: была также прекрасна, чутка и добра – ведь она любила и была любима. Но, конечно, со страшной ненавистью относилась к бывшей подруге Светлане, хотя той теперь было намного хуже. Именно та Света, встретившаяся тогда в парке, дала информацию о месте нахождения Андрея. В то время она работала медсестрой в той же больнице, что лежал Андрюха, но только в другом отделении, поэтому он никогда её не видел. После изощрённого побега и совершённых преступлений, его фотография была у всех сотрудников клиники, также как и у всех патрулей. Не хотела никому навредить эта, теперь крайне несчастная, девушка, просто её ждали: хорошее вознаграждение государства, большая премия на работе, а также бывшие опекуны Андрея гарантировали награду тому, кто поможет его задержать. По воле судьбы Светлана теперь доживала свой век в одном прогнившем доме инвалидов, навсегда прикованная к постели. После страшной автокатастрофы, в которой погибло и пострадало множество людей, и виновником которой была именно Светлана, от неё отказались все.

     В целом то жизнь продолжалась и шла своим чередом для каждого живущего на земле человека. Несмотря на то, что сильно возрастал прогресс, и люди перемещались уже свободно в пределах солнечной системы; но всё же и этот масштаб, доступный пока немногим, был для человечества своеобразной бочкой Диогена. Для Андрея этой бочкой оставалась наблюдательная палата обычного мужского отделения богом забытой психиатрической больницы общего режима.

 

 

 

 

123456Следующая ⇒

Поделиться: