Этап третий: творческий прорыв — напряжение и прозрение

Высочайшие внутренние стандарты мастеров — Передышка — Эйн­штейн, пауза и гениальное открытие — Рихард Вагнер видит во сне финал оперы — Как мозг достигает вершин активности — Блокады и последующие озарения — Вспышка гениальности у Эвариста Галуа — Роль напряжения — Ставьте себе сроки — Роль давления в работе То­маса Эдисона

 

Изучая творческую жизнь великих мастеров, мы почти всегда обнаруживаем одну и ту же закономерность: они приступают к выполнению задуманного, пережив инту­итивное прозрение и ощущая подъем при мысли о ре­зультате, успехе, который их ждет. Обычно это бывает связано с чем-то глубоко личным и крайне значимым для них, и они принимают это весьма близко к сердцу.

 

Нервное возбуждение уже с самого начала вдохновляет мастера, подсказывает направление движения, затем он начинает придавать работе очертания, сужая круг поис­ков и направляя энергию на реализацию идей, принима­ющих все более отчетливые формы. Наконец, мастер вступает в фазу чрезвычайной сосредоточенности.

 

Однако мастерам безоговорочно присуще и еще одно качество, затрудняющее рабочий процесс: они крайне редко бывают удовлетворены тем, что делают. Безуслов­но способные чувствовать волнение и радость, они ис­пытывают также и сомнения в качестве своей работы. Их внутренние стандарты, требования к самим себе неверо­ятно высоки. Продолжая трудиться, они начинают заме­чать огрехи и слабые места первоначальной идеи, кото­рые не сумели предвидеть сразу.

 

По мере того как процесс становится менее интуитив­ным и более осознанным, идея, некогда такая близкая и интересная мастеру, увядает и теряет часть привлекатель­ности.

Равнодушно отнестись к этому довольно трудно, поэтому мастер энергичнее прежнего окунается в рабо­ту, стараясь найти решение проблемы. Чем упорнее ста­рания, тем сильнее внутреннее напряжение и даже отча­яние. Растет ощущение застоя, топтания на месте. В на­чале работы разум кипел бесконечными ассоциациями, теперь, кажется, он обречен двигаться узким путем, мыс­ли больше не искрятся, ежеминутно рождая новые обра­зы. Наступает момент, когда те, кто послабее, могут сдаться, опустить руки — остановиться на достигнутом, удовольствовавшись среднего качества работой, выпол­ненной лишь наполовину. Но мастера сильны. Подоб­ное состояние им уже хорошо знакомо, сознательно или нет, но они понимают, что должны двигаться дальше, преодолевая отчаяние и ощущение тупика.

 

Когда напряженность достигает наивысшей точки и ста­новится невыносимой, мастер устраивает краткую пере­дышку. Например, просто прекращает работу и ложится спать. А может, решает поехать отдохнуть или временно переключается на другой проект. В такие-то моменты почти неизбежно случается нечто очень важное: к масте­рам приходит решение, блестящая идея, позволяющая за­вершить дело, довести его до конца.

 

Посвятив десять долгих лет непрерывной работе над проблемой относительности, Альберт Эйнштейн од­нажды решил, что сдается. С него довольно. Это выше его сил. Он вышел из-за стола, рано лег спать, а когда проснулся, в голову пришло то самое долгожданное ре­шение. Композитор Рихард Вагнер усердно трудился над написанием оперы «Золото Рейна», но вдруг почув­ствовал, что работа зашла в тупик. Утомленный, отчаяв­шийся, Вагнер уехал из города, гулял, подолгу бродил по лесам. Однажды, не то заснув, не то погрузившись в лихорадочный бред, он ясно ощутил, что очутился в быстрой реке. Шум воды складывался в музыкальные аккорды. Композитор проснулся в ужасе, задыхаясь, ему казалось, что он тонет. Поспешив домой, он перенес на бумагу приснившиеся ему созвучия, которые велико­лепно передавали характер бурной водной стихии. Эти созвучия были использованы в оркестровом вступлении к «Золоту Рейна» для лейтмотива бегущей воды и стали одним из самых блестящих и выразительных музыкаль­ных фрагментов, когда-либо им написанных.

 

Подобные истории, а таких немало, иллюстрируют что- то существенно важное в работе нашего мозга, припод­нимают завесу над тем, как мастер достигает вершин сво­ей активности, открывая шлюзы творчества. Попытаемся определить это следующим образом: оставайся мы в со­стоянии возбуждения с начала до конца проекта, над ко­торым трудимся, не давая угаснуть брызжущему интуи­тивными догадками вдохновению, мы никогда не сумели бы отдалиться от своей работы на расстояние, необходи­мое, чтобы увидеть и исправить все ее недостатки, усо­вершенствовать. Утрата этого начального воодушевле­ния помогает нам продолжать трудиться, дорабатывая и перерабатывая первоначальную идею. Она принуждает нас двигаться дальше, не останавливаясь слишком рано, не удовлетворяясь легкими решениями. Нарастающее разочарование и стесненность, ощущение нехватки творческого воздуха, порожденные зацикленностью на одной теме или проблеме, естественно подводят к пере­ломному моменту.

Мы сознаем, что не можем сдвинуть­ся с мертвой точки. Подобные моменты служат нам сиг­налом, дают понять, что мозгу требуется передышка

 — короткая или на продолжительный период, и люди творческие сознательно и бессознательно понимают и принимают это.

 

Выбросив работу из головы, мы не догадываемся, что под поверхностью сознания продолжают бурлить идеи и ассоциации. Между тем как только скованность и уста­лость отступают, мозг мгновенно возвращается в исход­ное состояние оживленного возбуждения, многократно усиленное благодаря всей проделанной нами тяжелой работе. Теперь мозг получает возможность сделать пра­вильные выводы, выявить то, что нам не удавалось раз­личить из-за слишком большого напряжения. Как знать, может быть, тема воды в «Золоте Рейна» давно возникла в мозгу Вагнера и только искала выхода. Лишь прекратив напряженные поиски, сраженный сном композитор су­мел установить связь с собственным подсознанием и по­зволил кипевшим внутри музыкальным идеям выйти на­ружу в форме сновидения.

 

Главное на этом этапе — помня о том, как протекает процесс, дать волю сомнениям, заняться доработками и переделками, не оставлять напряженных усилий, пока хватает сил, понимая важность и значение творческой усталости и ощущения тупика, которые вы испытываете. Представьте, что сейчас вы сами себе наставник дзен. Та­кие наставники нередко третируют учеников, доводя их до предела отчаяния и внутреннего напряжения, по­скольку знают, что подобные состояния часто предше­ствуют просветлению.

 

Среди тысяч историй великих прозрений и открытий одна из самых необычных — история Эвариста Галуа, талантливого французского студента-математика, кото­рый уже подростком демонстрировал блестящие способ­ности в алгебре. В 1831 году двадцатилетний Эварист вступился за честь женщины и был вызван на дуэль. В ночь перед поединком, предчувствуя, что его ждет ско­рая гибель, Галуа решил подвести итог всем своим раз­мышлениям по поводу алгебраических уравнений, кото­рые занимали его в течение нескольких лет. Вдруг на­хлынуло вдохновение, в голову приходили все новые мысли. Юноша записывал их всю ночь с лихорадочной скоростью. На следующий день он, как и предвидел, по­гиб на дуэли, но его записи, впоследствии прочитанные и опубликованные, вызвали настоящий переворот в выс­шей математике. В этих торопливых заметках были на­мечены направления развития математики, настолько опережающие время, что трудно даже предположить, ка­ким образом Галуа мог дойти до них.

 

Это, разумеется, удивительный, беспрецедентный при­мер, но в нем можно видеть яркое подтверждение гипо­тезы о важнейшей роли напряжения в творчестве.

Ощу­щение, что мы располагаем неограниченным запасом времени и нам некуда спешить, не только расхолажива­ет, но и лишает нас сил.

Внимание рассеивается, притуп­ляется острота мысли. Недостаток собранности мешает совершить финальное усилие, прийти к каким-то выво­дам. Связи, необходимые для этого, не формируются. Вот почему крайне важно всегда ставить себе опреде­ленные сроки, будь то реальные или условные. Когда времени до конца проекта остается всего ничего, разум начинает работать в усиленном режиме. Идеи фонтани­руют, мысли рождаются одна за другой. Мы не можем позволить себе роскошь впадать в отчаяние. Каждый день несет новые вызовы, каждое утро может быть на­полнено оригинальными идеями и неожиданными ассо­циациями, подталкивающими нас вперед.

 

Если над вами нет никого, кто ставил бы вам сроки, уста­навливайте их сами. Изобретатель Томас Эдисон знал, что под давлением ему работается намного лучше. Он намеренно рассказывал журналистам о каком-то своем изобретении как о уже завершенной работе. Возникал резонанс, начиналось обсуждение вариантов возможно­го использования изобретения. Прекрати Эдисон работу или затяни ее слишком надолго, это означало бы, что по­страдает его репутация. Поэтому изобретатель прилагал все усилия, чтобы не допустить этого. В подобных случа­ях можно уподобить наш мозг армии, которая дошла до берега моря или цепи неприступных гор, и больше от­ступать ей некуда. Чувствуя близость смерти, солдаты будут сражаться яростнее, чем когда бы то ни было.

 

Эмоциональные ловушки

Подойдя к этапу активного творчества в своей профес­сиональной деятельности, мы оказываемся перед новы­ми испытаниями, лежащими не только в интеллекту­альной сфере. Нам предъявляют все более высокие тре­бования, мы получили самостоятельность и теперь предоставлены сами себе, между тем ставки растут. Те­перь мы больше на виду, нашу работу придирчиво оце­нивают и критикуют. Мы можем выступать с самыми что ни на есть блестящими предложениями, чувствовать в себе силы справляться с самыми серьезными интеллекту­альными задачами, но, не проявив достаточной осторож­ности, можем попасть в эмоциональные западни. Нас охватывает неуверенность, мы проявляем повышенный интерес к мнению окружающих или, наоборот, стано­вимся заложниками чрезмерной самоуверенности. Или же нам становится скучно, пропадает вкус к трудной ра­боте, без которого все теряет смысл. Попав в одну из по­добных ловушек, мы не всегда можем выбраться из нее самостоятельно: мы теряем способность видеть пробле­му в верном ракурсе, а потому не способны понять, в чем ошибаемся. Лучше заранее знать о существовании таких опасностей и стараться в эти капканы не попадать. Ниже описаны шесть наиболее типичных эмоциональных ло­вушек, которые могут встретиться на нашем пути.

 

Самоуспокоенность.

В детстве мир представлялся нам чем-то волшебным. Все вокруг казалось ярким, объем­ным, вызывало восхищение и ощущение чуда. Теперь, став взрослыми, мы считаем тот детский восторг прояв­лением наивности и простодушия, которое мы, умные и опытные, давно переросли. Слова «очарование» или «чудо» вызывают у нас презрительную усмешку. Но пред­ставьте на минутку, что на самом-то деле все обстоит иначе. Тот факт, что жизнь зародилась много миллиар­дов лет назад, что вид разумных животных появился, су­мел выжить и развиться до своей современной формы, что люди совершили полет на Луну и пришли к понима­нию фундаментальных законов физики, ну и так далее, — все это не может не вызывать восхищения, смешанного с трепетом. А все эти скептические, циничные усмешечки способны закрыть перед нами дверь к множеству инте­реснейших и важных вопросов, да и к самой реальности.

 

Пройдя путь усердного ученичества и начиная пробо­вать свои силы в творчестве, мы, разумеется, не можем не чувствовать удовлетворения, ведь мы столькому нау­чились и так далеко продвинулись. Мы сами не замечаем, как начинаем считать банальными и примитивными представления, которым нас учили, и идеи, которые раз­вивали сами. Потом мы перестаем задавать вопросы, ко­торые раньше нас занимали, — ведь все ответы мы уже знаем. Мы чувствуем свое превосходство. Незаметно со­знание наше сужается, коснеет по мере того, как в душу закрадывается самоуспокоенность, и, хотя наши былые заслуги, возможно, помогут добиться признания, твор­ческие силы уйдут и никогда не посетят нас вновь.

 

Не позволяйте себе скатываться до этого, противьтесь опасной тенденции, старайтесь сохранить способность удивляться чудесам.

Постоянно напоминайте себе о том, как мало мы на самом деле знаем и какое это удивитель­ное и таинственное место — мир, в котором мы живем.

 

Консерватизм.

Достигнув на этом этапе хотя бы не­большого успеха или внимания, вы подвергаетесь серьез­нейшей опасности впасть в консерватизм. Опасность консерватизма проявляется в различных формах. Вы на­чинаете проникаться любовью к идеям и стратегиям, ко­торые сослужили вам хорошую службу и в прошлом хо­рошо себя оправдали. К чему рисковать, менять что-то или пробовать новые подходы в работе? Безопаснее и надежнее держаться того, что проверено и испытано. О репутации тоже придется заботиться — лучше не го­ворить и не делать ничего такого, что может раскачать лодку. Вы постепенно привыкаете к материальным удоб­ствам, комфорту, пришедшим вместе с положением. Не­заметно для себя вы становитесь сторонником идей, в которые, как вам кажется, искренне верите, но которые на самом деле просто помогают понравиться аудитории, спонсорам или кому бы то ни было.

 

Творчество по природе своей связано со смелостью и бунтарством. Не успокаивайтесь на достигнутом, не ми­ритесь с существующим положением вещей или обще­принятым мнением. Играйте по правилам, которым учи­лись, экспериментируя и исследуя границы возможного. Мир жаждет храбрости и бунтарского духа, людей, кото­рые не боятся исследовать и пробовать. Ползучий кон­серватизм сужает границы кругозора, стреноживает ваше воображение, предлагая придерживаться уютных, хоро­шо знакомых представлений и толкая двигаться вниз по наклонной, — творческие порывы больше не посещают вас, вы все сильнее цепляетесь за старые, отжившие идеи, прошлые заслуги и потребность поддерживать свой ста­тус.

Пусть вашей целью станет не комфорт и уют, а твор­чество, и в будущем вы достигнете неизмеримо больших успехов.

 

Зависимость.

На этапе ученичества вы полагались на наставников и старших по опыту и положению в вашей области. Но при неосторожности можно перенести эту потребность в одобрении с их стороны и на следующий этап. Вместо того чтобы полностью доверяться настав­нику в оценке того, что делаете, вы — испытывая все возрастающую неуверенность в себе и своей работе — начинаете всецело полагаться на мнение более широкой аудитории. Мы не предлагаем вам полностью игнориро­вать оценки других людей, но нужно сначала как следует потрудиться над выработкой внутренних эталонов и не­зависимости суждений. Научитесь смотреть на плоды своих рук отстраненно, как бы с некоторого расстоя­ния, — вы это можете. Слыша реакцию окружающих, научитесь отделять то, на что полезно обращать внима­ние, от того, что следует отбросить за ненужностью. Ваша конечная цель — научиться слышать голос своего наставника внутри себя, как если бы стали сразу и учите­лем, и учеником. Если этого не произойдет, у вас не воз­никнет внутренней шкалы для оценки своей работы. В этом случае вас все время будет швырять в разные сто­роны в зависимости от разных оценок случайных людей, и вы рискуете так и не обрести себя.

 

Нетерпение.

Возможно, эта ловушка самая коварная из всех. Это качество свойственно нам всем, какими бы дисциплинированными и сдержанными мы ни были. Вы станете убеждать себя, что работа уже закончена и сдела­на хорошо, на самом же деле это будет голос вашего не­терпения, окрашивающего оценку.

 

Со временем мы теряем энергию, которая била ключом, пока мы были молодыми и задорными. Не сознавая того, мы начинаем повторяться — вновь и вновь исполь­зуем старые идеи, ходы, идя проторенными тропами. К сожалению, творчество не терпит этого, требуя по­стоянных усилий и стремления вперед. Каждое дело, проект или проблема отличается от всех остальных. Спешка, стремление поскорее закончить работу или подсунуть старые идеи обычно приводят к весьма сред­неньким результатам.

 

Леонардо да Винчи превосходно понимал опасности, таящиеся в таком нетерпении. Его девизом было выра­жение ostinato rigore, что можно перевести с итальян­ского, как «упрямая строгость» или «неотступные уси­лия». Начиная каждый из своих проектов — а к концу жизни их насчитывались тысячи, — он повторял себе эти слова, после чего принимался за работу с не меньши­ми, чем в молодости, энтузиазмом и рвением.

 

Лучший способ нейтрализовать наше природное нетер­пение — учиться находить радость и даже своего рода удовольствие в боли. Подобно атлетам, полюбите суро­вые и утомительные тренировки, превозмогая себя и не поддаваясь искушению следовать простыми путями.

 

Мания величия.

Порой в успехе и похвалах кроется опасность не меньшая, чем в нападках. Если научиться правильно реагировать на критику, она может закалить нас, помогая устранить недостатки работы. Восхваления вредны практически всегда. Медленно, постепенно ак­цент перемещается от радости творчества к жажде вни­мания и к нашему раздутому самомнению. Не осознавая того, мы меняем и формируем свою работу, чтобы с ее помощью привлекать к себе столь желанное внимание.

 

Мы не понимаем, что успех зачастую несет в себе элемент случайно­сти, везения — возможно, он достался нам просто потому, что по случайному стечению обстоятельств мы оказались в нужное время в нужном месте.

Вместо того чтобы помнить об этом, мы внушаем себе, что это наша гениальность притягивает успех и внима­ние, начинаем верить, что и в самом деле обречены на общее признание. По мере того как самомнение разду­вается все больше, нам грозит вернуться на грешную землю только в результате провала, громкой неудачи, а такой исход ранит очень больно.

 

Чтобы избежать плачевной участи,

необходимо уметь взглянуть на себя критически. Каким бы талантливым вы себя ни чувствовали, всегда можно найти более гениаль­ных, чем вы сами.

Определенную роль в этом, разумеет­ся, играет удача, но не менее важна также помощь на­ставника и всех тех, кто в прошлом проторил и вымостил вам путь. Главным стимулом для вас должно стать само дело и творчество. Публичное внимание на самом деле только мешает и отвлекает от дела. Такое отношение — единственная защита против опасности попасть в капкан собственного эго.

 

Негибкость.

Творческая деятельность подразумевает на­личие некоторых парадоксов. Вы должны разбираться в своем деле, знать его вдоль и поперек, но все же не утра­тить способности задавать вопросы, подвергая сомне­нию самые устоявшиеся истины, аксиомы. Вам следует сохранять определенную наивность и сочетать ее с опти­мистичной уверенностью, что сумеете решить все про­блемы. Вместе с тем вы должны постоянно сомневаться в том, что достигли цели, и подвергать свою работу жест­кой самокритике. Все это требует незаурядной гибкости и подвижности ума — это означает, что нельзя подолгу застревать, зацикливаться на одном состоянии или умо­настроении. Умейте подчиняться требованию момента и принимать соответствующие моменту решения.

 

Развить в себе гибкость весьма непросто. Вы увидите, как трудно перестроиться, чтобы на смену радости и на­деждам пришло более критичное отношение к собствен­ной работе. Подвергнув результаты беспощадной кри­тике и разобрав работу по пунктам, вы почувствуете, как теряете оптимизм и любовь к своему делу. Для того что­бы научиться избегать таких проблем, требуется практи­ка и некоторый опыт — если вы пережили сомнения в прошлом, в следующий раз преодолевать их будет про­ще. Как бы то ни было, вам следует избегать эмоцио­нальных крайностей и нащупывать путь к тому, как на­учиться испытывать и оптимизм, и сомнения одновре­менно — чувство нелегкое, его трудно описать словами, но многим мастерам оно знакомо не понаслышке.

 

Все мы ищем способа почувствовать тесную связь с реаль­ностью — с окружающими нас людьми, с временами, в которых живем, с миром природы, с собой и собствен­ной неповторимостью. Наша культура так или иначе все больше тяготеет к отдалению от реального мира. Одни ищут забвения в алкоголе или наркотических средствах, другие занимаются экстремальными видами спорта или идут на ненужный риск просто, чтобы пощекотать нервы, выйти из дремотного состояния будничной жизни, острее ощутить связь с реальностью. Впрочем, наилучший и самый мощный способ почувствовать эту связь — заня­тия творчеством. В это время мы ощущаем подъем, все наши чувства обостряются, а все потому, что мы делаем что-то, производим, а не потребляем, в этот момент мы — властелины небольшой сотворенной нами реальности.

Занимаясь творче­ством, мы на самом деле творим себя.

 

Хотя творчество требует жертв и часто заставляет стра­дать, радость и наслаждение от этого процесса настолько сильны, что мы непременно хотим пережить их снова. Потому-то люди творчества вновь и вновь возобновля­ют свои усилия, несмотря на все возникающие при этом сомнения и тревоги. Так природа вознаграждает нас за усилия; не получая такой награды, люди не стали бы за­ниматься ничем подобным, и человечество в результате понесло бы непоправимые потери. Радость творчества станет и вашей наградой, в той степени, в какой вы су­меете отдаться ему.

 

⇐ Предыдущая39404142434445464748Следующая ⇒

Поделиться: