Международное уголовное право: понятие и общая характеристика

 

В юридической литературе словосочетание «международное уголовное право» употребляется в трех существенно различных значениях.

В самом широком и традиционном смысле международное уголовное право – это совокупность норм, устанавливающих и регулирующих взаимоотношения государств в сфере борьбы с преступностью. В этом значении данная отрасль включает в себя весь комплекс норм, регулирующих вопросы взаимопомощи и взаимодействия правоохранительных и судебных органов разных стран, экстрадиции, разрешения конфликтов юрисдикции и т.п., вне зависимости от вида совершенных преступлений.

Во втором, более узком значении, под международным уголовным правом понимается совокупность норм, регулирующих отношения между государствами (и другими субъектами международного права) и отношения государств с индивидами «в связи с предотвращением и пресечением преступной деятельности, которой присуща международная общественная опасность»[1]. К таким видам преступной деятельности обычно относят как собственно международные преступления, так и т.н. «преступления международного характера». Под последними понимается практически любое преступление, запрещенное международными договорами: от распространения порнографической продукции до пиратства, незаконного оборота наркотических и психотропных веществ, киберпреступности и различных форм транснациональной организованной преступности. Именно в этом значении международное уголовное право чаще всего упоминается в российской юридической литературе[2].

Наконец, в самом узком значении, международное уголовное право – это комплекс международно-правовых норм, направленных на борьбу с международными преступлениями, под которыми понимаются только самые тяжкие деяния, криминализированные в международном праве в целях защиты фундаментальных прав личности и/ или мирового правопорядка. К ним относятся геноцид, преступления против человечности и военные преступления (т.н. «основные международные преступления»), а также агрессия, пытки и (с некоторыми оговорками) международный терроризм. Важный признак, характеризующий международные преступления, заключается в том, что они, как правило, совершаются с той или иной формой государственного участия: либо как часть официальной политики, либо, как минимум, при молчаливой поддержке или терпимости со стороны государства. Таким образом, если «преступления международного характера» обычно совершаются против государств, и охотно ими преследуются, то преследование международных преступлений теми государствами, от имени или при попустительстве которых они совершаются, по очевидным причинам затруднено. Это обстоятельство, а также присущая данным преступлениям особая тяжесть, предопределяют необходимость борьбы с ними не только отдельных государств или групп государств, но международного сообщества в целом

Как раздел международного публичного права, международное уголовное право имеет с ним и общие источники: международный договор, международный обычай, общие принципы права и т.п., а также общие принципы интерпретации[6]. В то же время, будучи уголовно-правовой отраслью, международное уголовное право родственно внутригосударственным системам уголовного права. Однако оно обладает целым рядом уникальных, присущих только ему особенностей. Одни из них выделяют международное уголовное право из других разделов международного закона, другие подчеркивают принципиальные отличия международного уголовного права от национальных уголовно-правовых систем.

Во-первых, для правильного понимания природы международного уголовного права следует подчеркнуть, что его предметом является установление вины конкретных физических лиц, ответственных за преступления, а не определение вины государства, от имени или при попустительстве которого эти лица, возможно, действовали. Иными словами, данная отрасль права имеет дело не с международно-противоправными деяниями государств, а с международными преступлениями, совершаемыми людьми. Эту особенность необходимо считать фундаментальной, так как она отделяет данную отрасль от других разделов международного публичного права.

В течение длительного времени субъектами международного права считались исключительно государства. Именно они и только они могли участвовать в правоотношениях, регулируемых международно-правовыми нормами, обладая для этого необходимыми правами и обязанностями[7]. Соответственно, если какое-либо деяние считалось грубым нарушением международного права, только государство могло нести за него ту или иную ответственность. Никаких последствий для физических лиц, действовавших от имени государства, международными нормами не предусматривалось[8]; вопрос возможного судебного преследования конкретных виновников считался исключительно внутренним делом государства-нарушителя. Все изменилось после окончания Второй мировой войны. Нюрнбергский приговор стал первым ясным изложением нормы, в соответствии с которой не только у государств, но и у физических лиц есть международно-правовые обязательства[9].

В то же время принцип индивидуальной уголовной ответственности физических лиц, ответственных за международные преступления, не отменяет принципа ответственности государств, от лица которых или при попустительстве которых эти преступления были совершены. Однако международно-правовая ответственность государств не является предметом международного уголовного права, а относится к другим областям и институтам международного публичного права.

Вторая особенность международного уголовного права подчеркивает его фундаментальное отличие от внутригосударственных уголовно-правовых систем. Она заключается в том, что в международном уголовном праве используются принципиально иные, чем в национальных правовых системах, методы криминализации. Как подчеркнул Международный трибунал по бывшей Югославии, если в любой внутригосударственной правовой системе процесс криминализации зависит от законодателя, устанавливающего точную дату, начиная с которой определенное поведение становится запрещенным (например, путем издания Уголовного кодекса или внесения в него соответствующих изменений), то в системе международного уголовного судопроизводства эта цель достигается или путем заключения договоров и конвенций, или в результате формирования международного обычая, проистекающего из практики одностороннего применения государствами принудительных мер, направленных на запрещение определенного вида поведения[14].

Следующей важной особенностью международного уголовного права является его ярко выраженная гибридная природа[15]. Несмотря на то, что у международного уголовного права есть свой особый, регулируемый только им предмет правоотношений, оно «пропитано понятиями, принципами и юридическими конструкциями, заимствованными из национального уголовного права и права прав человека»[16], так же как и из международного гуманитарного права. Одновременно международное уголовное право существенно воздействует на прогрессивное развитие названных отраслей закона

К общим принципам международного уголовного права следует отнести принцип презумпции невиновности, принцип справедливости, принцип индивидуальной уголовной ответственности, принцип законности (составной частью которого является запрет обратной силы закона), принцип недопустимости двойного преследования за одно и то же преступление (non bis in idem), принцип, в соответствии с которым все сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого, принцип запрета объективного вменения (или обязательности установления субъективной стороны преступления), принцип последовательности, уверенности и предсказуемости правосудия и т.д. – одним словом, все те базовые принципы, которые лежат в основе современных цивилизованных систем уголовного правосудия. Нельзя не согласиться с мнением Н.Г. Михайлова, который считает, что некоторые из этих принципов одновременно являются и элементами отдельных институтов уголовного права, таких, например, как институт действия уголовного закона во времени, институт преступления и наказания и т.п.

То, что обычно обозначается общим термином «принцип законности», в действительности представляет собой достаточно широкий комплекс, включающий в себя принцип nullum crimen sine lege (нет преступления без предусматривающего его закона) и принцип nulla poena sine lege (нет наказания без предусматривающего его закона). В свою очередь, принцип nullum crimen выражается в требовании специфичности закона, запрете ретроактивности (обратной силы) закона и запрете применения уголовного закона по аналогии.

В соответствии с несколько иной классификацией, принцип законности может быть выражен через четыре следующих запрета:

— запрет выносить уголовное наказание вне процедуры, предусмотренной формальным законом (lex scripta);

— запрет применять уголовный закон к ситуациям, этим законом не предусмотренным, или запрет применения уголовного закона по аналогии (lex stricta);

— запрет придания уголовному закону, устанавливающему или ухудшающему положение обвиняемого, обратной силы (lex preuia);

— запрет устанавливать уголовные законы с неопределенным содержанием (lex certa)

Далее, принцип строгой законности закреплен в международном гуманитарном праве, в частности в ст. 99(1) Третьей Женевской конвенции, ст. 67 Четвертой Женевской конвенции и, наконец, в ст. 75(4)(с) Первого дополнительного протокола («ни одно лицо не может быть обвинено в совершении уголовного преступления или осуждено за него на основании любого действия или упущения, которые не представляли собой уголовное правонарушение в соответствии с нормами национального законодательства или международного права, действие которых распространялось на это лицо во время совершения такого действия или упущения»).

Наконец, доктрина строгой законности нашла свое выражение в международном уголовном праве: сначала неявно в Уставах двух специальных трибуналов ООН по Югославии и Руанде (и более определенно – в их прецедентном праве), затем явно в ст. 22 Римского Статута Международного Уголовного Суда. Доктрина строгой законности имеет несколько модальностей, или другими словами, реализуется в ряде

принципов. Во-первых, она находит свое выражение в принципе специфичности. Он заключается в том, что нормы уголовного закона должны быть изложены, насколько это возможно, определенно и детально, «чтобы ясно указать их адресатам запрещенное поведение»[33]. «В национальном уголовном праве, – пишет

Н.Г. Михайлов, – эти требования выполняются путем перечисления всех уголовно наказуемых деяний <...> в

уголовных законах или кодексах»[34]. Например, в диспозиции каждой из статей особенной части Уголовного

кодекса Российской Федерации перечислены объективные и субъективные элементы состава каждого

соответствующего преступления. Сам перечень преступлений, предусмотренных Уголовным кодексом РФ,

является исчерпывающим.

Однако, как было показано выше, международное право не знает какого-либо единого акта, перечисляющего

описания всех криминализированных на настоящий момент международных преступлений. Поэтому, как

показывает Кассезе, этот принцип еще далек от того, чтобы быть в полном объеме применимым в международном

 праве, так как некоторые нормы этого права изложены в достаточно общей манере. В качестве примера

можно привести дефиницию преступления против человечности, которая включает состав в виде

«других бесчеловечных актов»[35], а также такие понятия, как пытки, изнасилование, преследование,

порабощение, детальное содержание которых в Уставах международных уголовных судов не раскрывается

Такая неопределенность в значительной степени восполняется судебной практикой. В качестве примеров

 можно привести решения специальных международных трибуналов ООН. Так, Международный трибунал

 по Руанде в деле Жана-Поля Акаезу, рассматривая обвинение в геноциде, дал подробное

определение объективных и субъективных элементов данного преступления.

 

⇐ Предыдущая14151617181920212223Следующая ⇒

Поделиться: