Братство святителя Тихона

Знаменательным событием для села Короцко явилось открытие 24 августа 1892 г духовно-просветительного братства святителя Тихона. Идею создания братства и церковно-приходской школы при нем подал член-делопроизводитель училищного совета при Святейшем Синоде В. И. Шемякин, приезжавший зимой 1891 г в Валдай для осмотра церковных школ.

Устав братства был составлен почетным смотрителем Валдайского городского училища П. М. Силиным и утвержден в мае 1892 г митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским Исидором. Покровителем братства стал глава Новгородской епархии. Был образован совет братства, состоящий преимущественно из духовенства. Обязательными членами совета были иерей Короцкого прихода (с 1899 г – о. Михаил Зимнев) и церковный староста (с 1900 г – крестьянин д. Бор Яков Егорович Гущин, получивший за свою безупречную службу две медали) В разные годы братство насчитывало 120 – 160 членов. Оно ставило своей целью подъем религиозного сознания через распространение среди населения Священного Писания, обеспечение школ книгами и пособиями.

Денежный фонд братства состоял из пожертвований архиепископов, настоятелей монастырей, в том числе, Иверского, Короцкого и Задонского, взносов членов братства и Валдайского Земства.

На эти средства в первую очередь был отремонтирован деревянный Никольский храм в селе Короцко. В день освящения летнего храма во имя великомученицы Варвары и Всех святых в Тихоновском монастыре, 25 июня 1895 г митрополитом Новгородским и С-Петербургским Исидором было освящено также место для строительства школы. По преданию, на этом месте стояла изба, где в 1724 г в бедной многодетной семье дьячка Никольской церкви Савелия Кириллова родился мальчик Тимофей, будущий епископ Воронежский, святитель Тихон Задонский.

Настоятель Иверского монастыря архимандрит Леонид предложил объединить церковно-приходскую школу при Иверском монастыре и вновь создаваемую Короцкую школу. В 1894 году он внес на строительство школы 5000 руб. Братия монастыря учредила стипендию имени архимандрита Леонида для учащихся в школе братства.

К сентябрю 1896 г двухэтажное каменное здание школы было построено, и 22 сентября при крестном ходе из Никольской церкви она была освящена и открыта. На его строительство ушло 3740 рублей.

Заведовал школой Короцкий священник (с 1899 г – о.Михаил Зимнев), а хозяйственной частью ведал настоятель Иверского монастыря. В школе было два преподавателя, которые обучали детей соответственно в первом и втором классах. Дьякон Тихоновского монастыря Поликарп Николаевич Соловьев учил детей ремесленному делу.

Обучение в школе было бесплатным, главное внимание уделялось религиозно-нравственному воспитанию. Ученики также участвовали в богослужениях, читали и пели в церкви. В школу принимали не только детей Короцкого прихода, но также из других приходов, преимущественно сирот и детей из бедных семей. При школе было общежитие, где дети проживали или бесплатно, или за небольшую плату в полтора рубля в месяц. В 1915 г в школе было 37 учащихся в первом классе и 13 во втором; обучались как мальчики, так и девочки. В приюте при школе жило 30 детей.

Эта школа являлась лучшим памятником святителю Тихону.

КОРОЦКИЙ погост

Одним из древних административных центров времён новгородской вольности в переписной оброчной книге упоминается Короцкий погост, а ныне село Короцко, расположенное на территории национального парка.

Обычно первоначальную функцию погостов на Руси исследователи связывают со сбором даней в пользу князя и его дружины. Это более-менее устойчивые по времени поселения. К ним тяготели окрестные селища и деревеньки. Постепенно они становятся центрами сельской округи и сохраняют за собой податную функцию для новых землевладельцев. Церковь стала использовать сельские центры как оплот своей миссионерской деятельности в христианизации местного населения и приобретения новых земель. Это как раз видно на примере Короцкого погоста.

Писец старательно перечисляет наличие в «сельце над Короцким озером» барского двора, некогда принадлежавшего степенному тысяцкому Великого Новгорода Василию Есипову, храмового сооружения Покрова Пресвятой Богородицы и церковного притча с «попом Тимофеем и церковным дьячком Ивашкой». Каждый из них имел свой двор и, кроме отправления религиозного культа, занимался сельскохозяйственным трудом – сеял рожь и заготавливал сено. Хозяйство в то время было натуральным.

С подчинением Новгорода Москве начался процесс выселения крупных землевладельцев со своих владений. Подавляющее большинство новгородских бояр было поэтапно выселено в подмосковье и поволжские города, а конфискованные земли перешли в собственность великого князя, т. е. централизованной власти. «В Короцке великого князя волостка…», - начинает свою опись в оброчной книге московский писец, делая главный упор на принадлежность к великокняжеской земле, а затем указывает на старого «Васильевская Есипова..» и нового «…за Михаилом, за Ондреевым сыном Колычева…» владельцев.

Так большая часть Короцкого погоста оказалась в поместье у представителя московского боярского рода Михаила Андреевича Колычева. Сам он состоял на службе у великого князя Ивана III, а в начале XVI века значился воеводой разных полков. К нему перешла и усадьба новгородского боярина Василия Есипова: «…двор Михайлов…в нём сам живёт… Жил в нём сам Василей» - уточняет писец.

В московский период со сменой земельных собственников быстрыми темпами развивается помещичье землевладение. Местами барский дом становится альтернативой традиционному центру хозяйственной и культурной жизни села – погосту. Это особенно заметно на примере сельца Короцко, где чётко прослеживается тенденция формирования системы погостов и волостей в рамках прочной российской государственности.

О величине Короцкого погоста говорит тот факт, что в конце XV века в это территориальное образование входило множество мелких селений, в том числе и «Волдайское селищо». В нём значилось два крестьянских двора «Якушки Демехова и его сына Климки». Сюда же входила и однодворная деревня Добывалово с крестьянским наделом в 5 «четей» обрабатываемой земли. Не пройдет и века, как оба маленьких селища станут крупными придорожными пунктами. И этому способствовал ряд обстоятельств: наращивание дворцовых земель вокруг Валдая, отток земледельцев в дворцовую волость, организация ямской службы, спрямление «большака», появление торговых и мастеровых людей на сухопутном тракте Москва-Новгород.

В 1573 году царским указом Ивана IV Грозного на Валдай направляются служилые люди во главе с Михаилом Оклячеевым и подьячим Михаилом Коняевым для устройства государевой пашни. Тогда была составлена опись дворцовых земель, которая охватывала всё Валдайское приселье. К царскому двору отошли пустоши, починки, пашни опальных князей, детей боярских, земцов и монастырей.

Концентрация пахотных земель вокруг озёр Валдайское, Ужин и верховьев речки Валдайка во второй половине XVI века способствовала возникновению дворцовой волости в самом центре Деревской пятины. А центром «государевой» вотчины становится Валдай. Это не могло не сказаться на быстром экономическом росте дворцового села, несмотря на общее запустение новгородских пятин в XVI столетии.

Так в начале 70-х годов XVI века село Валдай администрацией Ивана Грозного было передано в распоряжение дворцового ведомства – Приказа. Пашня устраивалась для обеспечения хлебом и другими продуктами царя и его ближайшего окружения. Для увеличения запашки к дворцовому селу были приписаны прилегающие территории: весь Короцкий погост, половина Нерецкого, около трети Еглинского и небольшая часть Городенского погостов. Все эти земли составили Валдайскую дворцовую волость или Валдайское приселье. Это событие коренным образом повлияло на судьбы местных крестьян. Теперь они стали пахать и сеять не на помещичьей, а на «государеве цареве и великокняжеской земле», т. е. стали дворцовыми, несущими повинности в пользу царского двора.

Передача Валдая дворцовому ведомству снизило налоговое бремя среди «тяглых людей» в связи с льготным налогообложением и способствовало дальнейшей дифференциации сельского населения. Из землепашцев выделяются торговцы и мастеровые люди, которые работают на внутренний рынок. Так, если в 1573 году в Валдае насчитывалось до 40 дворов «торговых и мастеровых непашенных нетяглых людей», то спустя десятилетие количество дворов резко увеличивается до 90. В Валдае уже стояла деревянная церковь Параскевы Пятницы – покровительницы торговли и ярмарок, государев двор, а также 4 двора церковного причта.

Однако не все земли валдайской округи оказались под юрисдикцией великого князя. Ещё сохранялись вотчины старых владельцев. На смену им часто приходили новые собственники. Из-за лихолетья резко менялось и количество поместных крестьян. Так, после опустошительного похода Ивана IV против своевольного новгородского боярства придорожные деревни и сёла были настолько разорены, что новым владельцам пришлось завозить крестьян из-под Москвы, Владимира, Суздаля, заново заселять и осваивать новгородские земли. Началось закабаление крестьянства.

Дело в том, что конец XVI века в Московском государстве был особенно тяжёлым для всех жителей. Но труднее всего приходилось крестьянству. На Руси испокон веков земля принадлежала господину. И за право обрабатывать её крестьяне платили оброк. Он был не из лёгких – четвёртый, а то и каждый третий сноп. Зачастую были войны. Почти полвека в XVI столетии государство воевало. Особенно разорительной была Ливонская война. Недороды, голод, мор (эпидемии) принуждали крестьян бежать на окраины, уходить в разбой – в «гулящие люди». Значительная часть крестьянства шла в холопы. В те времена холопство было, по сути, рабством. Холоп поступал полностью в распоряжение своего господина, т. е. в кабалу.

Кабалой называли документ (письменное обязательство человека), записавшегося в холопы. Эти обязательства хранились в Новгороде, в Приказной избе, тщательно подшивались в «Записные кабальные книги». В кабалу записывались одинокие люди, дети и даже целые семьи.

Так, в 1603 году в Едровском стане (станом в новгородских землях назывался небольшой район с несколькими десятками деревень) за 4 рубля записался в холопы Гриша Максимов, за 5 рублей – Сенка Михайлов. По тем временам это было не так уж и мало. Кабалу писали за 2-3 рубля, а иногда и за один. Для сравнения, годовой оброк с крестьянской семьи был примерно таким же. А десятилетием ранее, в сентябре 1593 года, губной староста Деревской пятины Петр Иванов сын Есипов скрепил своей подписью кабалу целой группы «бобылей». Среди них были не только мужчины – «Омоско да Сидорко», но ещё и «Анюшка Русинова дочь». Бобылём тогда назывался человек, который не обрабатывал землю, а жил при чьём-либо дворе. Кабала была подписана на всех троих и стоила 15 рублей. Все они поступили в распоряжение помещика Тимофея Шамшева. Семейство Шамшевых имело обширные земельные угодья под Новгородом, а также в Деревской и Бежецкой пятинах.

Шли в холопы, конечно же, не от хорошей жизни. Холопы – слуги богатых бояр – были ненавидимы остальной частью сельского населения. Рабское существование заставляло холопов всячески угождать своим хозяевам, наушничать на недовольных, принимать участие в изъятии оброка у крестьян. Зачастую холопы при опале своего господина предавали его, получали за это землю и переходили в господствующий класс, становились наиболее лютыми крепостниками. В то же время основная масса холопов была наиболее бесправной частью населения, находилась в тяжелейших жизненных условиях. Нередко холопы становились во главе социальных конфликтов. Примером тому - восстания угнетённых масс под руководством Хлопка и Ивана Болотникова в начале XVII века.

В целом холопство являлось еще одной формой закабаления, подчинения народных масс господствующему классу. Позднее, на рубеже XVII-XVIII веков различия между двумя группами рабов – холопами и крепостными крестьянами на Руси практически исчезли. И те, и другие были полностью подчинены владельцу, который полновластно распоряжался крестьянским хозяйством, жёнами, детьми, самой жизнью по своему усмотрению.

С 1590-х годов начался медленный процесс восстановления крестьянских хозяйств по всей Деревской пятине. Но вскоре был надолго прерван жестоким голодом 1601-1603 годов, военной интервенцией соседних государств и общим кризисом в России.

В 1601 году после дождливого лета внезапно ударили ранние морозы. Весь хлеб остался лежать на полях. Крестьяне кормились остатками старого урожая. Посевы подмёрзшей озими на следующий год не взошли. Наступил трехлетний голод, а за ним – «моровая язва».

В это время Русское государство переживало тяжёлый момент своей истории. Неурожаи, голод, борьба различных политических сил за власть привели к глубокому кризису в России.

Этим незамедлительно воспользовались соседние державы: Польско-Литовское государство и Швеция. В 1610 году польско-литовские войска захватили Москву. Борьба бояр и польских самозванцев за престол сопровождалась грабежами и глумлением над жителями окраин. Сопротивление Лжедмитрию II приняло всенародный характер. Василий Шуйский обратился за помощью к Швеции. В Выборге был подписан военный союз против Польши. Но шведы медлили с оказанием помощи, рассчитывая поживиться за счёт русских земель.

В 1611 году 15-тысячный отряд шведов под командованием Якова Делагарди занял Новгород. В захваченных русских городах и погостах шведы оставляли гарнизоны, обязывали местное население содержать иноземное войско. Значительные силы шведов стояли в погосте Белом на Мсте (поселок Любытино), в Тихвине, Старой Руссе и других городах северо-западной Руси. Их отряды грабили местное население, жгли сёла и деревни. Так новгородская земля оказалась между двумя интервентами.

Простые русские люди встали на защиту земель «отчич и дедич». Осенью 1612 года народное ополчение, собранное Кузьмой Мининым и Дмитрием Пожарским, освободило от поляков Москву и большую часть страны. Затем все силы были направлены на разгром шведов и остатков польско-литовских интервентов. Часть польско-литовских отрядов, разгромленных под Москвой, устремилась в новгородские земли исключительно с целью разбоя. Шайки литовцев продвинулись далеко на север вплоть до Онежского озера, грабя и убивая жителей, сжигая дворы и деревни. Началось «литовское разорение» Новгородчины.

О трагических событиях на Валдае в период литовской интервенции вскользь упоминается в «Описи Новгорода 1617 года»». В то время на «Волдай» посылались московские стрельцы и казаки (всего 172 человека) для борьбы с «воровскими людьми», т. е. с шайками мародёров, промышлявших в этих краях. Грамотой царя Михаила Фёдоровича велено было дать деньги стрельцам, «которые ранены на Волдае под острожком, на зелье и на лечбу и за соль на погребанье всего 40 рублей 4 алтына 4 деньги».

События Смутного времени не миновали и села Короцко под Валдаем. Вот что об этом писал в 1865 году новгородский краевед Н. Г. Богословский: «По преданию весь приход и самая церковь были разорены Литвою в начале XVII столетия, а от церкви сохранилась местная икона Покров Богородицы, весьма древнего письма и другие образа из иконостаса…».

 

⇐ Предыдущая12131415161718192021

Поделиться: