Эволюция крытых языческих храмов и проблема истории христианской архитектуры

 

В предыдущем разделе основное внимание было уделено выявлению форм языческих храмов, их отношению к тем или иным божествам, а также географическому распределению, то есть привязке к тем или иным городам. Теперь же, когда таких храмов выявлено более трех десятков, есть смысл разобраться в том, почему они не были описаны историей христианской культовой архитектуры, получить некоторые разъяснения относительно истории культовых зданий, и попытаться более подробно реконструировать эволюцию языческих архитектурных форм. Нашим оппонентом и старшим коллегой в данном случае выступит Николай Васильевич Покровский (1848-1917), весьма уважаемый основоположник отечественной церковной археологии. В предисловии к его книге “Очерки памятников христианского искусства”, на которую в данном разделе мы будем многократно ссылаться, А.А. Алексеев отмечет: «Характеризуя творческий путь Покровского, мы говорим прежде всего об археологе, историке, богослове русской самобытной школы. В самом деле, если протестантский или католический ученый в произведениях христианского искусства видит лишь предмет старины, то дл Покровского это в первую очередь свтыни, имеющие символико-богословское значение, а затем уже предметы историко-художественного наблюдения. Эти два момента — основополагающие для отечественной школы христианского искуствознания, созданной ученым»⁵⁶. Для наших целей мы будем часто цитировать часть его монографии, раздел “Памятники христианской архитектуры”, который представляет самостоятельную небольшую книгу⁵⁷, весьма интересную, но, как и любое произведение археологического плана, связанную с определенными недостатками в степени изученности тех или иных памятников истории. Кроме того, по ходу рассмотрения мы будем давать комментарии к отдельным его положениям, которые, как мне кажется, характеризуют совсем иной подход в плане культурологии.

Основные установки. В начале третьей главы своего труда. “Памятники церковной архитктуры в России. Киев” Н.В. Покровский пишет: «История русского искусства начинается вместе с появлением в России христианства». Высказывания подобного типа я встречал неоднократно; особенно характерны они были для академика Д.С. Лихачева, и я столь же неоднократно горячо против них протестовал. Если их принимать всерьез, то получается, что до христианства никакой более или менее заметной культуры на Руси не было, а если что и было, то не иначе как русские у кого-то заимствовали. Данная научная парадигма сложилась и не в советское, и даже не в дореволюционное время; она к нам пришла в послепетровскую эпоху вместе с родоначальниками нашей исторической науки Байером, Мюллером и Шлёцером. К тому же она очень хорошо легла на церковнцю точку зрения “Москва — третий Рим, а четвертому не бывать”; вот и у Н.В. Покровского русская церковная архитектура рассматривается только в третьей главе, и не надо быть пророком, чтобы понять, что первая глава у него посвящена церковной архитектуре Рима, а вторая — Константинополя. Для меня же русская культуры была основополагающей для всей Европы, ибо русские показывают образцы письменной культуры еще во времена палеолита когда пишут (NB! ) по-русски! Сейчас я бы не хотел вдаваться в эти проблемы, хотя отголосок ее мы незаметно рассмотрели в первой главе, посвященный священным камням; уверен, что часть надписей была нанесена на них еще во времена палеолита (тогда же я в шутку заметил, что “древние камни” в прямом смысле слова и есть “палеолит”). Поэтому для меня выбора тоже нет: прежде Русь, а уж затем вся остальная Европа.

Это — самые общие установки, но даже сузив нашу тематику лишь до церковной архитектуры, невольно хочется воскликнуть: а как же те два десятка языческих храмов, которые я только что рассмотрел? Выход из этого только один: первая процитированная выше фраза Н.В. Покровского является ошибочной. Отметив этот факт, пойдем дальше: «Что касается русских построек, предшествовавших христианству, то о них дотаточно сказать несколько слов. Самый факт существования в России строительного искусства в эпоху, предшествовавшую появлению христианства, не может подлежать сомнению». — Вот-те на! Только что сказано, что история русского искусства до христианизации Руси отсутствовала, а теперь речь идет о несомненном существовании строительного искусства. Чему же верить? Или строительное искусство — вовсе не искусство? Или храмы, построенные для отправления религиозных потребностей христиан — это искусство, а для отправления религиозных потребностей язычников — вовсе не искусство? Но ведь только что мы видели, что одни и те же стены могли называться то храмом Макоши-Живы, то храмом Марии! Или в момент переименования неискусство тотчас становилось искусством? Словом, я понимаю, что в душе Н.В. Покровского боролись два одинаково сильных начала: христианство и патриотизм. Как христианин он порицал все дохристианское, как патриот любил все отечественное, даже дохристианское. Итак, вторая фраза историка христианской архитектуры мне представляется вполне справедливой, и именно потому она находится в вопиющем противоречии с первой. Кроме того, я тоже попытлся сказать о постройках, то есть о крытых храмах, всего несколько слов, ибо от камней прешел к святилищам (разумеется, открытым) лишь для того, чтобы понять какие-то детали этих святилищ и получше описать камни; но было неудобно ничего не сказать о крытых святилищах, и я привел вначале пример храма Арконы просто как хрестоматийный. А дальше материал, что называется, “пошел”, и я не уложился не только в несколько слов, но и в несколько страниц. И сам удивился тому обилию материала, который удалось взять просто из общедоступной, а не узкоспециальной литературы. А начинать раздел о церковной архитектуры Руси с простого умения русов строить мне кажется умалением их культурного достоинства. Это все равно как сказать: надо же! Наши предки, оказывается, умели читать, писать, ходить в церковь и даже молиться. Совсем как люди!

Но вернемся к примерам Н.В. Покровского: «Известно, что около VII-VIII веков русские славяне знакомы были и с каменными сооружениями: в IX веке у них уже были каменные терема, каковы терема великой княгини Ольги — один в Киеве, другой в Вышгороде, а в Великом Новгороде были уже каменные стены с бойницами на случай отражения неприятелей. Но подобные сооружения из камня для страны, изобилующей лесом, сооружения, требующие технических познаний, не могли составлять в то время обычного явления». Опять некая дружеская оплеуха нашим предкам: дескать, хотя и строили из камня, да лишь в редчайших случаях! — Но мы убедились, что здания языческих храмов были самыми разнообразными, включая круглые бышни и пирамиды; убежден, что так было и до Х века, и после него. «Преобладающим строительным материалом служило дерево, в применении как к гражданским, так и военным сооружениям. Относительно сооружений релишиозного характера у русских язычников ни археология, ни история не сказали ничего положительного». Тут я полностью согласен с Н.В. Покровским и в отношении распространенности дерева, и в отношении молчания археологии. Но почему археологи и историки промолчали? Как мы убедились, матералы по языческим храмам были, и если о них можно сказать довольно много сейчас, в начале третьего тысячелетия, то уверен, что лет 120-130 назад о них можно было бы сказать много больше, ибо тогда существовало намного больше источников. Стало быть, дело не в самих материалах, а в намерениях этих археологов и историков. Они промолчали не потому, что сказать было нечего, а потому, что боялись за свою репутацию. Напомню, что трехтомник А.Н. Афанасьева “Языческий взгляд славян на природу” был переимнован цензурой в “Поэтический взгляд славян на природу”, и намерение поискать языческие храмы в тот период, мягко говоря, не поощрялось. Так что прослыть вольнодумцами никому из ученых совсем не хотелось. Сейчас ситуация иная, конфессиональной цензуры пока нет, и исследования можно развивать под давлением самого материала, а не влиятельных заказчиков. Поэтому я восхищаюсь мужеством Н.В. Покровского, когда он пишет: «Однако же данные славяно-русской мифологии и сведения о развитом культе древних руссов делают не невероятным предположение, что храмы или капища здесь были. Если главное божество (Перун) представлялось в виде статуи, сделанной иногда даже из драгоценных металлов, если существовали здесь сложные обряды жертвоприношений и молитв, то нет серьезных оснований отрицать здесь существование храмов, хотя бы в виде простых навесов или срубов для помещения божества. Подобные сооружения известны во всех более или менее развитых религиях язычества, в том числе и у славян западных, как это видно из хроники Дитмара. На эти капища, по-видимому, указывает выражение летописца об архиепископе Иоакиме, что он “требища разорил”»⁵⁸. Отмечу между прочим, что на разорение христианских святынь язычниками никто никогда не указывал, то есть язычники вели себя в отношении христиан приветливо, слали им выбитые на священных камнях кресты, переименовывали собственные храмы в христианские, тогда как христиане “разоряли” языческие требища. Но главное для меня сейчас не воинственность христиан по отношению к язычникам, а сама идея храма как “простого навеса” над чем-то священным. Было ли это божество или иная святыня, это уже второй вопрос, который мы ниже постараемся рассмотреть; важно, что данная идея Н.В. Покровского очень близка моему предположению, которое я сейчас изложу. Недаром же я отмечал, что надгробия тоже имеют форму храмов и, точнее, форму простейших храмов Макоши.

Храм Макоши как навес. Я обрадовался предположению Покровского по нескольким соображениям. Прежде всего, поскольку он независимо от меня пришел к той же мысли. Затем, поскольку, если взять самую простую форму храма Макоши и попытаться мысленно удалить стены, получится навес о четырех столбах и двускатная крыша над ним. Ничего проще действительно придумать нельзя. Наконец, поскольку такая форма навеса в христианских храмах уцелела и может быть продемонстрирована. Таковы соображения вкратце, но я их хотел бы развернуть.

Прежде всего, Н.В. Покровский подчеркивает, что мысль о навесе над святыней — это не его мысль, а традиция язычества. Далее, я хотел бы отметить, что как на надгробии из Десятинной церкви Киева, так и на ковчеге из храма Кёльна, арки, в которых расположены либо кресты, либо фигурки святых, вовсе не изображают окна, как можно было бы подумать вначале, ибо окна в языческих деревянных храмах (вспомним храм Арконы) были продолговатыми, узкими и расположенными под крышей, а в каменных — прямоугольными и тоже высокого расположения. Так что скорее всего на стенах ковчега был изображен интерьер храма. А видеть снаржи то, что находится внутри можно только при отсутствии стен. Следовательно, и эти надгробия убеждают в том, что храм поначалу представлял собой лишь навес с двускатной крышей. Наконец, стоит послушать соображения Покровского о храмовых святынях. Эти соображения относятся к алтарю, который содержит все необходимые предметы для богослужения. «Прежде всего, здесь находился престол; в подземных церквах престолом служила гробница мученика, по необходимости имевшая форму удлиненного четвероугольника и примыкавшая плотно к алтарной стене; такое устройство имеют доселе престолы у католиков»⁵⁹. Итак, заметим, что престол представлял собой когда-то не божество, а иную святыню, а именно прах мучеников, заключенный в гробницу; вполне понятно, что сама гробница по желанию участников ритуала имела форму храма, что должно было означать, что умерший покоится в храме. Так что храмина и была храмом для усопшего. Следовательно, если надгобье оказывалось на открытой местности, над ним следовало соорудить навес. Существуют ли остатки такого навеса в современном христианском соборе? На этот вопрос следует ответить утвердительно, что и делает Покровский: «Над престолом в древних церквах находился киворий (рис. 53), или род балдахина, поддерживаемого четврьмя колоннами; то же было и в церквах русских»⁶⁰. На рис. 53 у Покровского изображен киворий церкви святого Климента в Риме, рис. 128⁶⁰. Естественно, что христианская церковь в Риме — это для Покровского нечто изначальное и образцовое, и по этому канону должно быть все организовано и в русских церквях. Однако этот автор не догадался увеличить изображение, а то бы он с изумлением прочитал совершенно неожиданные для него надписи.

 

Рис. 128

Киворий церкви святого Климента в Риме и мое чтение надписей

 

А на стене между ступенями лестницы внизу кивория можно прочитать как в прямом, так и в обращенном цвете слова ХРАМ РОДА, повторенные несколько раз. Ай да образцово-показательная Римская христианская история! Зачем-то римляне на своих сугубо христианских храмах, в их святая святых, на алтаре, пишут не по-латыни, а по-русски, и притом пишут очень обидные для христианина слова — дескать, церковь святого Климента на самом деле представляет собой храм Рода. Справа от вентиляционного окошка с решеткой — те же слова, РОДА ХРАМ, только написанные более тонко и не очень получившиеся на рисунке, какие-то линии из них пропали. Под двускатной крышей кивория, на потолке, в обращенном цвете и с поворотом на 90⁰ вправо можно видеть лигатуру, помещенную на врезке, после ее разложения она читается СЕ РАКЪ, то есть ЭТО — РАКА. Чья это рака, можно понять, прочитав надпись на левом переднем столбе кивория: КЛИМЕНТА. Стало быть, храм был построен как языческий, а именно Рода, но похже сюда был перенесен ковчег с прахом или мощами святого Климента, что и было помещено в раку; и по этой раке был переименован и сам храм. Иными словами, храм был поначалу и языческий, и славянский, а позже он стал христианским (возможно, храмом Спасителя) и итальянским. Так что все-таки сначала было не просто язычество, но славянское язычество, и лишь позже все его ответвления — греческое, латинское и прочие, а еще позже возникло христианство. Вот почему я считал необходимым вначале разобраться в славянском язычестве, а уж затем переходить к язычеству иностранному, а еще позже — к христианству. Так что я бы последнюю фразу Покровского переписал в обратном порядке: «Над престолом в древних русских языческих храмах находился киворий, или род балдахина, поддерживаемого четырьмя колоннами; то же позже было и в иностранных языческих храмах, а затем и в христианских церквях».   

Однако закончим читать надписи на кивории: под надписью КЛИМЕНТА очень плохо начертано РОДА ХРАМ, а еще ниже можно видеть надпись руницей в свободной манере, в виде орнамента; и эта надпись читается МАКОЖЬ НА ИКОНКЕ. Начертание МАКОЖЬ вместо МАКОШЬ говорит о большой древности надписи; хотя Макошь старше и выше по престижу, чем Род, в храме Рода она фигурирует только в виде иконки. Из этого я делаю вывод о том, что храм Рода уже существовал в те дни, когда, видимо, храм Макоши еще только возникал в виде кивория. Наконец, можно видеть еще несколько надписей РОД на правой колонне, тоже с соответствующим поворотом. Таким образом, в изначальной принадлежности данного строения языческому Роду сомневаться не приходится.

Вообще говоря, типологически храм Рода старше, чем храм Макоши. В самом деле: первичным строением человека была хижина, имевшая каркас из веток и стволов деревьев и покрытая травой. Позже, когда возникла идея утепления хижины за счет обмазки глиной, выяснилось, что глина, положенная на наклонные ветки после высыхания трескается и обламывается. Она может держаться только на вертикальных стенках. Поэтому следующее сооружение пришлось делать составным: ту часть, которую стали делать из вертикального каркаса, расположенного вокруг очага, с глиняной обмазкой, стали считать стенами; а собственно шалаш возводили над ним, и он стал считаться кровлей. Позже кровля из травяной стала соломенной, а еще позже — драночной и, наконец, черепичной, но ее конусовидный характер от этого не изменился. Именно эта изначальная модель строения (неважно какого) и стала прототипом храма Рода.

В том, что храм Рода старше храма Макоши нет никакого противоречия с тем, что Макошь старше Рода. Полагаю, что как раз наоборот: именно потому, что Макошь старше Рода, по отношению к ней традиция открытого святилища держалась дольше; а Род должен был обитать в тех же стенах, что и его потомки, то есть весь его род людской, вся его родовая община. Поэтому обычный круглый дом и стал его святилищем раньше, чем появилось крытое святилище других богов. Что же касается Макоши, то, видимо, зачатком ее храма стал навес, который ныне называется киворием, навес над надгробием умершего. Сейчас останки святого умершего человека верующие называют МОЩИ; слово это — исконно русское и является множественным числом от другого слова, МОЩЬ. Правда, МОЩИ — это прежде всего кости, тогда как МОЩЬ — это МОГУЩЕСТВО. А в слове МОГУЩЕСТВО можно выделить основу в виде причастия МОГУЩ. Теперь осталось совершить совсем небольшой переход к словам МАГУЖЬ, МОГУЖЬ, МОГУШЬ. Вообще говоря, слова МОГУШЬ и МОГУЩ на слух не различаются. Кроме того, слово МОЩЬ могло произойти от слова МОГЩ, а это — от слова МОГУЩ, и МОГУШЬ. Так что, возможно, любые останки могли пониматься и как МАГУЖЬ, и как МОЩЬ; о первом свидетельствует надпись МАКОЖЬ НА ИКОНКЕ на престоле, то есть на надгробии церкви святого Климента, о втором — русское название останков МОЩИ. Только теперь в данной церкви киворий представлял собой раку, где лежали не останки Макоши (она была представлена только иконкой), а мощи святого Климента.

Как мы видели на рисунке Белева (рис.113), рядом с храмами находились сараеобразные помещения, РАКИ, которые, если угодно, и представляли собой дальнейшее развитие кивория. Иными словми, киворий представлял собой раку летнюю или внутрихрамовую, а сараеобразная постройка — раку зимнюю или самостоятельную, находящуюся в священной роще. Эта РАКА, будучи исполненной в дереве, при малых размерах могла состоять из досок, при больших — из бревен; при наличии в ней двух святых она могла вытягиваться или расширяться в толщину. Полагаю, что на ее освещение было достаточно три небольших окна под крышей; но при удвоении вдоль она уже имела длину в 6 окон, при удвоении в ширину над ней возвышалась сдвоенная двускатная крыша, середина которой образовывала треугольный в сечении желоб вершиной вниз.

Еще позже размеры первой и второй частей могли различаться, так что соединялись между собой в длину малый и большой храмы. А еще позже могла появиться конструкция с удвоением храма в высоту, рис. 129.

 

Рис. 129

Мое предположение о развитии кивория в храм Макоши

 

На рисунке вначале изображен храмовый киворий типа того, который существовал в церкви святого Климента, рис. 129-1. Далее можно себе представить киворий для открытой местности; он вытягивается в длину (чтобы вокруг надгробья могло разместиться несколько человек) и закрывается с трех сторон, рис. 129-2. Затем он превращается в полностью закрытое строение с дверью и окнами — отдельно стоящую раку в священной роще, рис. 129-3. А далее изображены уже храмы Макоши: сначала просто та же рака, но удвоенной длины (вариант простейшего храма), рис. 129-4; затем вариант сдвоенного храма, рис. 129-5 и, наконец, вариант надстроенного храма, рис. 129-6. Все эти варианты мы уже видели на различных изображениях. Однако тут отсутствуют комбинированные варианты, которые я изобразил на рисунке 130.

 

Рис. 130

Мое предположение о возникновении комбинированных храмов Макоши

 

На рисунке 130 представлены всего две наиболее поздние модели храма Макоши: сочленение в длину мелкого и крупного простейших храмов Макоши, рис. 130-7, и надстройка сдвоенного храма Макоши простейшим храмом, рис. 130-8. Таким образом, храм Макоши, как мне представляется, возник из священного навеса, то есть священное возникло из священного.

Проблема римской базилики. Теперь вернемся к сочинению Н.В. Покровского. Свое исследование в первой главе он начинает с весьма верного положения: «История архитектуры уже давно установила тот основной принцип, что архитектурные формы каждого сооружения должны находиться в соответствии с его назначением». Как мы увидим чуть ниже, это положение самим автором, к сожалению, не выдерживается, когда он описывает римскую базилику. « Тип базиличный или продольный . Древнейший тип христианского храма есть тип базиличный. Каковы основные черты этого типа, откуда он произошел и где находятся доселе уцелевшие памятники его? По своему плану, рис. 1, христианская базилика представляет собой продолшоватый четырехугольник, длина которого равны двум широтам, взятым вместе. Внутреннее пространство ее разделено рядами колонн по направлению длины на три или на пять нефов, или продольных пространств, и, соответственно числу нефов, иногда находятся на восточной стороне прямоугольника три или пять апсид, или алтарных полукружий. В церквах небольшого размера, не имеющих деления на нефы, находится одно полукружие»⁶¹. Прервем цитирование, чтобы взглянуть на рис. 1 из работы Покровского, который соответствует нашему рисунку 131⁶¹, чтобы убедиться, насколько базилика есть древнейший тип храма.  

 

Рис. 131

План христианской базилики по Н.В. Покровскому

 

Первое, что мы замечаем, даже не вглядываясь в рисунок (а по сравнению с Покровским я расположил его не вдоль, а поперек, чтобы север был наверху, а восток — справа), это существование двух круглых башен на севере с перемычкой между ними. Кроме того, в основе каждой из этих башен лежит 8-конечная звезда как символ. Сомнений не остается: это два храма Рода! Следовательно, перед нами составной храм: соединение двух храмов Макоши (на юге) один за другим и двух храмов Рода (на севере) перед ними. Хорош простейший типа христианского храма! Если такой тип простейший, то каковы более сложные? — Правда, полной уверенноти в том, что левый храм оказывается храмом того же типа, что и правый, у меня нет, поэтому его принадлежность к храму Макоши пока остается условной.

Но совершенно убийственными для версии Н.В. Покровского являются надписи. Конечно, их вольно не замечать, но они существуют на всех пунктирных линиях. На самом деле все “пробелы” между черными жирными линиями — это либо буквы, либо знаки руницы. Поэтому если их увеличить и обратить в цвете, их можно прочитать. Конечно, от многократных перерисовываний людьми, не умевшими читать ни кириллицу, ни руницу они изрядно заплыли и различаются с большим трудом, но все же различаются. Эти надписи я показал внизу на врезке. На левом храме буквы читаются без разворота, образуя слова ХРАМ РОДА. Следовательно, левое помещение, условно названное мною ХРАМОМ МАКОШИ на деле представляет собой ХРАМ РОДА, то есть квадратную башню, как можно судить по основанию. А саму по себе квадратную башню можно себе представить как гибрид храма Макоши и храма Рода, то есть как раз то, что мы видели на переднем плане в Столпах. Иными словами, это башня, что идет от храма Рода, но квадратная и под двускатной крышей, как храм Макоши. Недаром на храме в Столпах можно было понять, что перед нами храм Рода-Макоши. Следовательно, мои подозрения оказались верными — храм, хотя и был в определенной степени храмом Макоши, в той же степени являлся и храмом Рода.

Вторая надпись, на более длинном помещении, читается при развороте каждой буквы и знака направо на 90⁰, и означает ХРАМ МАКОШИ (на самом деле обе надписи образуют непрерывную ленту с оним и тем же текстом ХРАМ РОДА ХРАМ РОДА и т.д. или ХРАМ МАКОШИ ХРАМ МАКОШИ и т.д.). Так что подлинным храмом Макоши с тремя нефами оказывается правая постройка. Николай Васильевич Покровский был бы не просто крайне удивлен — он бы понял, что все его дальнейшие рассуждения лишены смысла, если бы смог прочитать и осознать данные надписи, поскольку оказалось бы, что простейший христианский храм оказывается сложнейшим, ибо сотоит из храма Макоши, двух храмов Рода и одного храма Макоши-Рода, то есть ЧЕТЫРЕХ тоже далеко не простейших храмов (ибо сам храм Макоши, как мы увидим чуть позже, принадлежит к 8-му типу по моей классификации, то есть в свою очередь является составным). Но, что было бы для него совершенно невыносимо, так это понимание того, что в основе христианского храма находятся как раз те самые языческие храмы, о которых “ни археология, ни история не сказали ничего положительного”. И более того, что вся культура того самого Рима, третьим воплощением которого была Москва, равно как и культура Афин, были лишь слепком, перепевом культуры славянского гения, а точнее РУСИ СЛАВЯН, которые и занимали Балканы и Аппенины до эллинов и италиков. Это Афины и Рим можно считать вторым и третьим Словенском. Иначе как объяснить то, что римские чертежи базилик содержат не греческие или латинские, но русские надписи?

Тем не менее, хочу процитировать вступительную статью А.А. Алексеева о работе Н.В. Покровского в стенах Санкт-Петербургской духовной академии: «В 1874 году он успешно защитил диссертацию “О христианских храмах I-III веков” и после пробной лекции “О песнопениях христианских I-III веков” стал приват-доцентом... 1880 год ознаменовался для ученого защитой магистерской диссертации “Происхождение древнехристианской базилики”. Это исследование вызвало жесточайшую полемику Покровского с профессором Казанской Духовной Академии Н.Ф. Красносельцевым. Первый, как уже отмечалось, рассматривал связь базиликального храма с помещением для трапез в римском доме, а также с языческими базиликами. Второй считал, что в основе христианских базилик лежат элементы иудейского храма, и этот тип храма не был распространен в раннехристианский период, то есть до Константина Великого. Эта полемика, развернувшаяся на страницах “Православного обозрения”, была единственной по данному предмету в истории отечественной археологической науки»⁶². Полагаю, что А.А. Алексеев ошибается, называя диссертацию 1880 года магистерской — магистерской была диссертация 1874 года, а докторской — диссертация 1892 года. В противном случае получится, что магистерскую диссертацию Н.В. Покровский защищал дважды (следовательно, первая защита не только не была “успешной”, но попросту провалилась), а кандидатсую — ни разу. Если бы мне пришлось участвовать в подобной полемике с моими современными аргументами, я бы, понимая, что не правы оба, все-таки встал бы на защиту позиции Н.Ф. Красносельцева, полагая, что сакральное здание могло возникнуть только из сакрального, но никак не из светских помещений для трапез. Кроме того, иудаизм для христианства обычно считается тоже предшествующей ступенью развития монотеизма, и эта ступень находится на полпути между язычеством и христианством. Так что точка зрения казанского профессора хотя и неверна, но предпочтительнее. Правда, А.А. Алексеев оговаривается, что диссертант также рассматривал и языческие базилики. К этому сюжету я хотел бы отнестись повнимательнее.

Языческая базилика? Опять вернемся к сочинению Покровского. Последний показывает, что базилика не может считаться производной от иудейского храма. Аргументы: 1) древние писатели сравнивали лишь славу христинского храма со славой храма иерусалимского, но не сами постройки, 2) при одноми том же членении храмов на три части иерусалимский храм был построен работниками разных стран из камня и дерева без колонн, но с резными или лепными изображениями херувимов, пальм и цветов, 3) иерусалимский храм примыкает к финикийскому архитектурному типу, характеризующему легкими постройками. «Как бы то нибыло, однако не подлежит сомнению то, что храм иерусалимский принадлежит к иному типу, чем храм христианский. Если продолговатая форма, апсида, деление внутреннего пространства на несколько нефов колоннами античного характера, возвышение среднего нефа над боковыми и достаточное освещение составляют отличительные признаки христианского базиличного храма, то в иерусалимском храме нет ни одного из этих признаков, за исключением неопределенного первого; и, следовательно, нет прямых оснований считать архитектуру иерусалимского храма образцовой по отношению к архитектуре храма христианского»⁶³. С этими данными вполне можно согласиться.

Но вот рассуждения Покровского относительно языческих храмов: «Наряду с храмом Иерусалимским выступают на сцену при решении нашего вопроса храмы языческие. Наклонность к символизму и сопоставлениям отвлеченного характера издавна побуждали археологов искать прототип христианского храма в зданиях религиозного характера, то есть в других храмах, хотя бы и языческих. И, по-видимому, попытки этого рода имеют основания. История показыает, что каждая вновь зарождающаяся или только переменяющая свой местный центр религия пользуется для своих целей готовыми формами храмов других религий. Так, например, турки-магометане превратили христианский храм святой Софии в мечеть, и наоборот: христиане, после покорения испанских арабов, превратили Кордовскую мечеть в христианский храм. Современные нам христиане, например, протестанты, также охотно применяют к целям своего богослужения храмы католические». — Со всеми этими положениями я охотно соглашусь. Причем они кажутся вполне логичными не только мне, но и любому беспристрастному исследователю. 

Продолжу цитирование: «Почему же древние христиане не могли воспользоваться готовою формою греко-римских языческих храмов? Препятствием к этому обыкновенно выставляют распространеное среди древних христиан предубеждение против всего того, что прямо или косвенно относилось к языческому культу. Но это предубеждение едва ли здесь могло иметь место, потому что языческие храмы, при превращении их в храмы христианские, подвергались переменам и освящались. И действительно, история показывает нам несколько примеров превращения храмов языческих в христианские. Так, например, храм в Антиохии, известный под названием “Tychaion”, был превращен в церковь Святого Игнатия; Пантеон стал церковью Всех Святых. Факты эти, по-видимому, показывают, что древние христиане, прзирая язычетво, не распространяли, однако, своего презрения на все, безусловно, язычекие храмы». Опять хочу отметить большое здравомыслие христианского археолога, который приводит очень веские аргументы в защиту развиваемой мной точки зрения. Однако дальнейшая мысль Покровского оказывается прямо противоположной высказываемым аргументам. Прислушаемся к ней: «Несмотря на всю правдоподобность этих соображений и фактов, мы положительно утверждаем, что христианский храм произошел не из храма языческого. Факты превращения языческих храмов в христианские оспоривать невозможно: за достоверность их ручаются памятники, сохранившиеся до наших дней. Однако ж они отнюдь не могут служить порукою в вопросе опроисхождении храма христианского. Почему? Потому что превращение этих храмов относится к тем, сравнительно позднейшим, временам, когда антагонизм между язычеством и христианством ослабел, а произошло это не ранее V-VI веков; до этого же времени история представляет целый ряд фактов и императорских эдиктов, направленных к разрушению как языческих алтарей, так и статуй, священных рощ и храмов. Со стороны архитектурной если и возможно допустить между теми и другими аналогию, то в эту аналогию не входит, во всяком случае, тип базиличный. В числе языческих храмов не было ни одного, который бы представлял собою совокупность таких черт, какими характеризуется христианская базилика. Сходство же между теми и другими в составных частях, применении колонн (неодинаковом), скульптурных и живописных украшений, ориентации, в продолговаточти плана имеет слишком общий характер»⁶⁴. Честно говоря, меня эти аргументы не убеждают. Прежде всего, далеко не все государственные постановления выполняются безукоризненно, если вообще выполняются — для этого нужна очень сильная власть и политическая воля. Уж на что была сильна советская власть, а всех христианских храмов она, будучи атеистической, не истребила, ибо на это не хватило вначале политической воли, а затем и простого желания. Еще хуже обстояло дело с государственной защитой памятников архитектуры, несмотря на существование соответствующей статьи уголовного кодекса — но по ней не было ни одного судебного дела за всю историю СССР, поскольку подзаконные акты к этой статье за 7 десятилетий правления Советов так и не появились. Почему в древнем Риме дела должны были обстоять иначе? Не дешевле ли не разрушать старый храм, затратив на это усилия, чтобы потом возвести новый (а на это могло уйти до десятка лет), а просто переименовать его, перетащить несколько статуй и освятить? На это уйдет всего несколько дней, а языческий храм исчезнет без каких-либо материальных затрат. Кстати сказать, так и поступала советская власть, сооружая в церквях библиотеки, дома культуры, кинотеатры, лаборатории, на худой конец склады. Все перестройка в таких случаях состояла в сбитии крестов и сбрасывании колоколов. Далее, мне представляется, что перечисляются несущественные отличия: число колонн (как будто бы колонны несут какую-либо смысловую нагрузку), характер скульптурных украшении (в нынешних православных храмах вообще может не быть ни одной скульптуры, которые заменены иконами), так что отличия состоят только в ориентации. Но тут перестройка минимальна: достаточно перевесить двери с северной стороны на западную, а апсиды пристроить с востока, и вся переделка закончена. Так что тут я с Покровским не согласен в силу слабости его аргументов. Здесь он слаб даже на своей территории.

Ну, а вспомнив весь предыдущий раздел, где славянские язычекие храмы превращались в христианские, и добавив убийственные слова, начертанные на опубликованных самим же Покровским чертажах базилики о том, что перед нами храмы Макоши и Рода, можно констатировать: профессор Покровский неправ. Римская христианская базилика — это славянский языческий составной храм по всем архитектурным канонам. В этом можно лишний раз убедиться, рассмотрев рисунок 2 из книги Покровского, то есть наш рис. 132⁶⁵.

 

Рис. 132

Разрез христианской базилики по Покровскому и мое чтение надписей

 

Прежде всего, при взгляде на рисунок, состав храмов которого нам известен, мы получаем дополнительную информацию по составу языческого храма. На переднем плане находится храм Макоши, что ясно и само по себе, по особенностям архитектуры, но подтверждается также надписями ХРАМ МАКОЖИ на левой стене второго нефа (в прямом и обращенном цвете), МАКАШИ ХРАМ на правой стене четвертого нефа и МАКАШЬ на стропилах потолка третьего нефа. Дополнительная информация состоит в расположении стропил и колонн, образующих аркады (как мы уже предполагали, глядя на надгробья), в отсутствии перекрытий на уровне второго яруса, в расположении окон третьего нефа, в наличии сводов в первом и пятом нефах. Небольшая надпись на стропилах боковых нефов, простая и понятная, МАСТЕРСКАЯ МАСТЕРА ХРАМОВ РОДА И МАКАЖИ, вроде бы очень естественная, наполняет мое сердце гордостью: храм спроектирован, построен и расписан по чертежам в плане и разрезе не римлянами, а русскими! И ко всему прочему, это отодвигает наличие ремесленных мастерских и существование цехов мастеров с их учениками и подмастерьями к I-III векам н.э., в позднюю античность. При таком широком использовании имени Макоши на первый взгляд невполне понятно, почему в самой глубине зала, у алтаря мы видим иную надпись (в обращенном цвете), а именно ХРАМ РОДА (показано на врезке вверху справа). Очевидно, что алтарь уже относился к храму Рода, и при взгляде на план здания можно понять, что этим третьим храмом Рода являлась единственная апсида базилики. В самом деле, она представляла собой половину круглой башни; что же касается 8-лучевой звезды в плане, то она тут тоже присутствует, но в очень любопытной развертке. А именно: луч, который должен смотреть на восток, когда-то был, но теперь застроен; есть лучи, смотрящие на север и на юг; это как раз три луча полукружия. А остальные пять лучей обращены на запад и находятся вдоль одной прямой, образуя пространство алтаря. Так что алтарь, как я понимаю, оказывается по архитектуре преобразованным храмом Рода, тогда как по интерьеру (престол с киворием) — храмом Макоши. Конечно, такое различие в происхождении разных элементов христианской базилики при простом размышлении в голову не приходит, и без подпией на рисунках и чертежах в этой проблеме было бы практически невозможно разобраться. 

Осталось узнать официальную предысторию базилик, на что Покровский дает нам ответ: «Этот род сооружений впервые явился, по всей вероятности, в Греции и во времена Катона Старшего и во втором толетии до РождестваХристова занесен был в Рим. Назначение таких зданий состояло в том, чтобы служить местом судебных отправлений и торговли. По воей форме они были продолговатыми четырехугольными зданиями, разделенными внутри по направлению длины колоннами на несколько частей, из которых редняя была выше и шире боковых, с архитравами, фризами, карнизами, фронтонами и портиками». Пока прерву цитирование, чтобы заметить, что уважаемого церковного археолога тут опять подводит склонность к некритическому принятию сложившегося мнения. Действительно, взгляд на происхождении базилики из административно-торговых помещений существует. Однако я уже отмечал выше, что сакральное здание не могло иметь несакрального предшественника, и сутью храма Рода стало то, что полухрам, полубашня превратилась в апсиду алтаря, тогда как сутью храма Макоши стало наличие навеса над надгробьем. А существующая точка зрения оставляет эти святая святых без рассмотрения, обращая внимание лишь на типично греческое оформление общественных зданий: колоннаду, портики, фронтоны и фризы. Уверен, что если бы в древней Греции возникла потребность построить линию метро, то его станции непременно имели бы и колонны, и фризы, и карнизы, и фронтоны. Так что стиль отделки никоим образом нельзя путать с назначением. И если языческие или христианские храмы в Греции или Риме превратились в публичные здания, они тотчас приобрели подобающее оформление. А как только богослужение перешло в римские катакомбы, вся эта внешняя отделка отлетела, как шелуха, и оталась сама суть храма.

Продолжу цитирование: «Сведения об этих зданиях заимствуются отчасти из существующих памятников, главным же образом из сочинений Витрувия, писателя первого христианского века, который написал сочинние “De architectura”. На основании этих данных отметим сходные черты: 1) как языческие, так и христинские храмы имели в своем плане вид продолговатого четырехугольника; 2) те и другие имели окружающие стены; 3) разделялись по направлению длины двумя или четырьмя рядами колонн на три или пять нефов; 4) те и другие имели апсиды; 5) средний неф в тех и других был шире и выше боковых; 6) в тех и других на узких сторонах устроялись фронтоны; 7) над колоннами — как в языческих базиликах, так и в христианских — находились архитрав, фриз и карниз; 8) как те, так и другие имели двускатные кровли; наконец, 9) как языческие, так и христианские базилики имели портики перед входом». Замечу, что выделение этих черт проведено бессистемно, и так мог бы писать человек, не ощущающий суть сакрального. Наиболее важной чертой я считаю четвертую, которая и является центральной. Как мы увидим в дальнейшем, ряд христианских храмов строился не на основе храма Макоши, то есть четырехугольника, а на основе храма Рода, круглым; так что тут заказчики могли руководствоваться экономическими, а вовсе не ритуальными соображениями (прямоугольный храм технологичнее и потому дешевле, но круглый помпезнее и необычнее). Так что первая черта несущественна, вторая вообще отличает крытые строения от открытых (автор забыл добавить еще и наличие кровли); остальные черты относятся к национальным особенностям отделки.

Закончу цитирование: «Число таких зданий в древнем мире было не особенно значительно, и большая часть их в развалинах сохранилась и доселе. Знаем мы из истории базилик Катона Старшего, который прежде других пересадил эти постройки на римскую почву; знаем базилику Эмилиеву, Семпрониеву, Опиемиеву. Сохранились до нас развалины базилик: Константиновой, Юлиевой на Римском форуме, Ульпиевой на Форуме Траяна и Помпейской в Помпее, лучшей из всех по своей сохранности. Общие типические черты их достаточно обриованы Витрувием»⁶⁶. Таким образом, приведенные чертежи и разрез даны как типичные, то есть славянские по замыслу и исполнениюхрамы Макоши и Рода стали прототипом христианского ритуального помещения.

Философия базилики. Итак, как мы видели, христианская базилика по своему происхождению является не христианской (а язычекой), не греко-римской (а славянской или, точнее, русской), не простейшей (а соединением нескольких храмов Рода с несколькими хрмами Макоши) и не судебно-торговой (а сакральной). Правда, второе и четвертое наши положения не очевидны; то есть хотя я показал, что на чертежах Витрувия видны славянские надписи, а сами здания являются продуктом развития славянских хрмов Макоши и Рода, но пока не показал несостоятельность противоположного подход.

 Современные исследователи сближают базилику христианскую с греческой и полагают, что она отражает мироздание. Вот что пишет известный современный археолог церковной архитектуры Г.К. Вагнер: «Как жилище божества, осознаваемого в Греции в чувственно-гармонической антропоморфической форме, языческая базилика сама насквозь чувственно антропоморфизирована и даже героизирована, насколько это возможно в архитектуре... В языческой эллинистическойбазилике акцент перенесен с внешней колоннады на внутреннюю, что при спорадически открытом центральном нефе (Помпей? ) делает такую базилику похожей на перистиль. При этом эллинистическая базилика нередко замыкается колоннами со всех четырех сторон и не имеет апсиды, что сближает ее не только с перистилем, но и с периптером». Прерву цитирование, чтобы подчеркнуть, что в греческом храме, периптере, есть идея божества, но нет идеи надгробия и духов предков, что есть в славянском языческом храме и в храме христианском, и поэтому я считаю эллинистическую базилику не прототипом христианской, а ответвлением. Иными словами, в основе разного типа зданий лежит славянский храмовый комплекс храмов Макоши и Рода; устранение храма Рода вместе с апидами и порождает периптер, а его дальнейшая секуляризация и широкий прием публики превращает его в здание суда, администрации, торговый центр. Так что направление причинно-следственных связей в этой эволюции обратное. Что же касается антропоморфной сущности гречекой базилики, то в этом можно согласиться с Г.К. Вагнером; только ведь чем ближе к человеку, тем дальше от божества. Так что и по этим качествам периптер уступает славянским языческим храмам. А уж римская помпезность задавила всю сакральность. Чтобы не быть голословным приведу план упомянутой Покровским базилики Ульпия на римском Форуме, рис. 133⁶⁷.

 

Рис. 133

План Форума с базиликой Ульпия

 

Как видим, вход на Форум осуществлялся с юга, апсид оказалось не одна (как должно быть для прототипа), а целых 4, причем ни одна из них не содержала алтаря или надгробья, превратившись просто в полукруглую колоннаду; в самой базилике тоже имелось восточнок и западное полукружье, которые несли чисто декоративные функции. Зато вся внутренняя часть превратилась в сплошную рощу колонн, что, возможно, и красиво, но не передает связи человека с божеством через дух умершего святого. В нишах полукружья располагались статуи богов, рис. 134⁶⁸.

 

Рис. 134

Реконструкция интерьера базилики Ульпия  

 

Словом, перед нами скорее музей богов, чем место для производства мистерий. Поэтому легко себе представить, что соседние помещения к северу оказались библиотекой, а точно такое же по планировке открытое пространство стало обычной площадью. Отсутствие особой сакральности дало возможность сделать храм такой же деловой частью Форума, как и прочие здания. Легко понять, что при необходимости в тех же стенах можно и творить суд, и торговать. Не выделяется базилика среди прочих зданий и чисто внешне, рис. 135⁶⁹.

 

Рис. 135

Реконструкция внешнего вида Римского Форума

 

При взгляде на общий вид Форума очень трудно понять, которое из этих зданий является базиликой; в данном случае оно видно слева на переднем плане. Рядом находится храм Конкордии, чуть подальше — храм Веспасиана, а вдали — храм Сатурна. Тем самым различие между мемориалами императоров и храмами местных богов не типологические, а лишь в индивидуальном архитектурном решении, и базилика Ульпии вполне может быть принята за храм Конкордии, и наоборот.

Однако внимательный читатель может возразить, что у меня не сходятся концы с концами, ибо если я полагаю, что античное язычество явилось ответвлением от язычества славянского, то на этой же базилике Ульпия должны быть славянские надписи; или, хотя бы, надписи на гравюре, изображающие эту базилику, подобные тому, что были на гравюрах русских церквей. Тогда было бы ясно, то это был сначала славянский храм, а затем уже он стал латинским языческим. — Что ж, такая возможность имеется; у уже цитированного Гнедича есть гравюра того же места возле колонны Траяна, но данная в несколько ином ракурсе; от базилики Ульпия видны только нижние части колонн, рис. 136⁷⁰. 

 

Рис. 136

Развалины Римского форума

 

Анализ изображения на гравюре приводит к выявлению многих надписей однотипного содержания. Я показываю только часть, обводя рамочкой соответствующие места изображения, рис. 137. Прежде всего на дальнем здании читаются слова ХРАМ МАРИИ. Затем надпись ХРАМ и слово МАРИЯ можно прочитать, развернув на 90⁰ влево фрагмент штриховки между остатками самой левой и соседней с ней колонн, как показано рамочкой. В увеличенном и повернутом виде содержимое рамочки показано на врезке справа. Затем я воспроизвожу на врезке соседний заштрихованный участок, произведя аналогичный поворот; тут уже я читаю слова ХРАМ РОДА. На самом большом пространстве между колоннами я выделяю два участка; один из них я сходным образом увеличиваю и поворачиваю (в белой рамочке) — тут я читаю слово РОДА, а другой участок не увеличиваю и не поворачиваю (в черной рамочке), и читаю слово МАРИЯ. Наконец, продолговатой рамочкой я обвожу подножие колонн, и тут, на штриховке под ними, тоже читаю знакомые слова, и МАРИИ, и РОДА. Из этого можно сделать только один вывод: базилика Ульпия сначала была храмом Рода, а позже — храмом Девы Марии. 

 

Рис. 137

Мое чтение надписей на гравюре с Римским Форумом

 

А когда же она была храмом римских богов? Ведь если предположить, что римский культ был ДО славянского, моя логика будет нарушена, ибо я предполагаю, что римский язычекий храм возник из языческого же славянского. Если же предположить, что римский культ был ПОСЛЕ славянского, тогда получится, что христианский храм возник из римской базилики, а не из славянского храма, против чего я тоже возражаю. Ну, а если предположить, что римская базилика возникла ПОСЛЕ христианского храма, то получится полная нелепица. Как же выйти из этого противоречия?

На мой взгляд, решение находится в том, что славянский храм Рода и римская языческая базилика являлись одним и тем же храмом ОДНОВРЕМЕННО. В самом деле: славянские язычники не возражали против того, чтобы их храмы были одновременно и христианскими, как мы видели из анализа гравюр и рисунков славянских храмов в России. Почему же они должны были возражать против того, чтобы их храмы использовались также и местным населением для отправления их культов? Я считаю, что славянские храмы оказались культовыми зданиями двойного назначения, и будучи храмами Рода, они одновременно могли быть храмами Юпитера, Юноны, Сатурна и т.д. Позже данная базилика Ульпия стала храмом Девы Марии, однако, возможно, также не перестав быть ни храмом Рода, ни языческим храмом римлян. Но когда в ХХ веке пришли реставраторы, из тройного назначения храма они вбрали лишь один аспект, а именно аспект римской языческой базилики. А до этого пару веков данное мнение поддерживалось историками. Так что реконструировано было не то, что существовало прежде во всей полноте, а лишь то, что хотели увидеть историки. А они вовсе не хотели видеть славянского влияния.  

Когда я познакомил с данной точкой зрения некоторых знакомых искуствоведов, они воскликнули: но ведь подобные откровения я вычитываю лишь на гравюрах! Насколько можно доверять этому виду художественного творчества при анализе истории христианской архитектуры? Не иду ли я на поводу у точки зрения гравера? — Что ж, возражение резонное и достойное обсуждение. Прежде всего, гравер был не один, на гравюрах можно прочитать ряд имен. Так, данную гравюру изготовил Roopote Flameng, и у меня нет оснований считать его панславистом хотя бы по причине его неславянского происхождения. Но он вписал в гравюру именно кирилловское начертание названий храма. Ему было бы проще написать RHOD TЕMPLE или MARIA TЕMPLE, но они писал по-русски ХРАМ РОДА и ХРАМ МАРИИ. И то же самое делали граверы других стран.

Но не могли ли они сговориться? — Конечно, могли. Но тогда к этому “заговору граверов” мы должны подключить и рисовальщиков, ибо, например, В. Уклеин, изображая тульский город Белев, также вписал весьма много слов; за ними следует подключить и самого Витрувия, который на своих чертежах тоже зачем-то писал по-русски. Получается гигантский заговор людей разных стран и разных эпох на протяжении последних 2000 лет! Предприятие крайне сложное, ибо заговорщики с одной стороны должны были иметь какие-то международные центры, а с другой стороны действовать в пользу вообще непонятно кого, ибо согласно существующей историографии в первом веке нашей эры славян еще не было. Так что Витрувий писал по-русски для того этноса, который вроде бы должен был появться чере 7-8 веков и чью письменность тогда же создадут Кирилл и Мефодий. Какой же провидец этот Витрувий! И какой чудесный заговор в пользу будущего! — Ясно, что этот “заговор” — сущая нелепица.

Более того, при анализе храмов Рода в Столпах передо мной не было ни гравюры, ни славянского города, ни современных культовых зданий, а какие-то древние сооружения, которые были в наши дни то ли почтой, то ли баром. Но на фотографии явно читались слова ХРАМ РОДА и ХРАМ МАКОШИ. Это что — происки фотографа? Да он, скорее всего, вообще понятия не имел о том, что такого рода надписи зафиксировал его объектив. С граверами дело обстоит, конечно, чуть сложнее — они не могли не знать, что они вписывают в свои гравировки, тем более, что все их врисованные тексты весьма логичны, и они никогда не путают продолговатый храм Макоши с округлым храмом Рода. Стало быть, если они делали гравюры с натуры, их тонкий глаз замечал определенные надписи на самих объектах, слишком мелкие, чтоб быть воспроизведенные в натуральную величину и на нужных местах. Поэтому граверы воспроизводили их на штриховке, возможно, даже не вполне понимая, что они обозначают, просто стремясь к максимальной точности передачи. В таком случае мы имеем не “заговор граверов”, а “заговор строителей”. Но и они, будучи жителями других стран, могли не знать, что означают сделанные ими надписи на языке заказчика. Так что мы приходим к “заговору заказчиков”, которыми являлись древние славяне. Что мне и требовалось доказать.

Опять-таки внимательный читатель мог бы возразить: “Если следовать подобной логике, то и древнегреческие храмы придется признать славянскими! Скажем, Парфеном тоже будет творением не Фидия, а какого-нибудь Федорова! Какая чепуха! ” — Разумеется, сказав А, надо скзать и Б. Отвечу коротко: я не исключаю, что и древнегреческие храмы могут являться либо славянскими по стилю, либо даже и славянскими по конкретному исполнению. Я бы сейчас не хотел уходить так далеко в историю, поскольку один из последующих томов я посвящу древней Греции. Точнее, художественной культуре той греко-славянской державы, которой была древняя Греция. Рассмотрю там и Парфенон. Предварительно могу напомнить, что академик А.Т. Фоменко часто пишет о том, что греческий Парфенон был храмом Девы Марии. Если так, то почему не только он, но и любой древнегречекий периптер не был храмом Макоши? Правда, уважаемый Анатолий Тимофеевич ставит вопрос дизъюнктивно, ИЛИ-ИЛИ (то есть Парфенон — это ИЛИ храм Девы Афины, ИЛИ храм Девы Марии), а я — конъюнктивно, И-И (И Марии, И Афины, И славянской богини). Так что тут, в многоликости эллинских храмов я никаких противоречий тоже не вижу.

Однако продолжу цитирование Вагнера: «Было бы ошибочным думать, что эллинистическа базилика не отразила в себе общих представлений о Мире, не была его символическим образом. Эллинистическое мышление, унаследовавшее идею гармонизированного Космоса (Пифагор, Платон), именно в это время разрабатывало в эстетике категориальный аппарат для отражения одного явления через другое... Однако преимущетвенно гражданские функции эллинистической базилики несомненно ослабляли ее символику. В этом отношении гораздо “семантичнее” были сооружения центрального характера, идущие от мавзолея Августа через Пантеон к мавзолею Констанцы в Риме. Их циркульные формы в какой-то степени можно возводить к концентрической системе Вселенной Платона и к той “одержимости округленности”, которая характерна для представлений о Вселенной и гармонии»⁷¹. Иными словами, Георгий Карлович тоже отказывает античной базилике в сакральности и предпочитает ей круглые формы храма Рода. С ними мы более детально познакомимся чуть ниже.

Несостоятельность мнения о жилом доме как прототипе храма. Н.В. Покровский полагает, что более всего на роль прототипа христианского храма подходит античный дом. «Столовые помещения представляют особенный интерес. Одни из них назывались триклиниями по числу скамеек, находившихся здесь, другие, большего размера — икосами; последние составляют одно из лучших помещений в античном доме и на них по преимуществу сосредоточивалось внимание архитекторов и художников. Они имели форму продолговатого четвероугольника и украшались колоннами в два ряда, возвышавшиеся один над другим; средний неф в некоторых из них был выше и шире боковых; некоторыем имели, по всей вероятности, и полукруглые ниши для установки статуй. В этих-то помещениях и собирались для богослужения первые христиане. Что это действительно было так, за это ручается во-первых их наименование oikos;, во-вторых, удобство этих помещений: икосы находились в уютной части дома, куда не проникал ни уличный шум, ни нескромный глаз. Притом же помещение это было столовой комнатою, а для христиан и нужна была именно она, так как они в своих собраниях совршали Евхаристию и устраивали общие обеды. В-третьих, это помещение отличалось обширностию, а следовательно, и с этой стороны они были удобны для христианских собраний, в которых принимали участие если не тысячи человек, то иногда сотни. Наконец, в четвертых, по соседству с ними находились перистили с водой, необходимою для крещений и омовений». Меня эти рассуждения удивляют свой нелогичностью. Так, вначале вроде бы подчеркиваются прелести конспиративной квартиры, но в конеце предполагается, что первые общины в доме могут составлять сотни человек. Уютность вряд ли совместима с публичностью. Мне в одной из стран Латинской Америки пришлось посетить одно из собраний не вполне канонической христианской общины на дому, и могу сказать, что это весьма неудобно как для гостей, так и для хозяев, поскольку возникает проблема постоянного несоответствия частного владения целям публичной акции. Так что собрания общины на дому — это мера вынужденная, применявшаяся лишь в эпоху внешнего преследования; при этом данная конспиративная квартира пыталась подражать обстановке храма, но никоим образом не могла быть зародышем храма. Тем более заведомо несакральна столовая. Даже в развитом христианстве святым делом считается пост, но никоим образом не говение, и объявить нынешнюю трапезную прототипом остального храма было бы кощунством. Что же касается причастия, то оно производится вовсе не в трапезной и не предполагает насыщения для удовлетворения голода; это скорее сиволические еда и питье, чем нормальное застолье. А в отношении воды для крещения и омовений замечу, что выигрыш нескольких метров помещения совершенно несущественен; тем более, что воду все равно нужно было приносить в дом; а уж как вода разносилась по дому, это абсолютно не играет никакой роли. 

«Близко подходит к форме этих помещений и форма домовых базилик. На это сходство нам указал уже Витрувий. Подробности их устройства Витрувий не описал, но она до некоторой степени может быть восстановлена по развлинам домовой базилики на Палатинском холме в Риме. Здесь, во дворце Флавиев, рис. 4, базилика имеет форму также продолговатого четырехугольника с колоннами по направлению длины; на одной из узких сторон ее находится полукруглый выступ, или апсида, отделенная от средней части колоннами. Вход в нее находится на узкой стороне, противоположной апсиде. Нужно предполагать, что средний корабль этого помещения был аозвышенным: это необходимо предположить ввиду того, что оно, находясь в стенах других помещений, не могло быть освящено иначе, как посредством окон, устроенных в верхних частях среднего нефа, возвышающегося над соседними стенами»⁷². Замечу, что каноны складываются не в малых формах, а в больших. Скажем, в ХХ веке сначала были отработаны большие компьютеры для предприятий, и лишь много позже появились персональные компьютеры. То же можно сказать и о храмах: только тогда, когда посещение храма стало обязательным ритуалом, некоторые особо состоятельные граждане могли позволить себе роскошь построить домовые храмы. Иными словами, они тоже исполняли свои гражданские обязанности, посещая храм, но имели возможность совершить это, не выходя из дома. Так что если мы и обнаружим домовые храмы во дворце Флавиев, это еще не означает, что они явились прототипом храмов христианским. К тому же было бы весьма интересно посмотреть, какого типа надписи приводятся на чертежах этого дворца.

 

Рис. 138

План дворца Флавиев на Палатинском холме в Риме

 

Посмотрим, что на этот раз нам приготовил Витрувий. Прежде всего, мы видим ряд крупных помещений, которые я перенумеровал цифрами от 1 до 5. Каждое из помещений подписано, но, к сожалению, как и на предыдущих чертежах, надпии сильно заплывшие и различаются с трудом. Номера на врезках соответствуют номеру помещения. Так, на комнате в виде трапеции ее бордюр образует надпись В ОКНА ХРАМА РОДА ХРАМ МАКОЖИ, что я понимаю как ДО УРОВНЯ ОКОН ХРАМА РОДА ДОСТАЕТ ХРАМ МАКОШИ. Иными словами, храм Макоши не только по площади, но и по высоте тут существенно уступает храму Рода. Кроме того, на периметре первого помещения можно прочитать слова ХРАМ МАКЪЖИ, РОДА, РУСЬ. Иными словами, территория Рима понималась как РУСЬ, поэтому и чертежи были подписаны по-русски, и храмы строились русскими и для русских. Более крупное прямоугольное помещение 2 слева вдоль стены содержит надпись, которая читается как слово РОДА. Таким образом, рядом расположен тот самый храм, который имеет окна выше храма Макоши. Третье помещение, имеющее слева апсиду (она направлена на север, так что вход в это помещение находится на юге), если прочитать его название в левом нижнем углу, тоже оказывается храмом Рода, что вполне согласуется с расположением входа. Четвертое помещение называется МАСТЕРСКАЯ, как можно судить по надписям на ее периметре (к сожалению, два таких слова наложены друг на друга со сдвигом в одну букву, поэтому кроме первой и последней все буквы плохо читаются). Наконец, пятое помещение тоже есть ХРАМ РОДА, но и одновременно АРКАДА РОДА. Так что самый крупные помещения дворца Флавиев — это три храма Рода и один храм Макоши. Это как раз и подтверждает мысль о том, что храм Рода старше храма Макоши; последний как раз и формируется незадолго до возникновения христианства. И накаких храмов Марии тут пока еще нет.

Вывод Н.В. Покровского. В конце своей первой главы этот исследователь пишет: «Принимая в соображение эти две сходные формы, мы приходим к следующим выводам: 1) если верно, что христиане собирались для отправления своего богослужения в помещениях, известных под названием oikos — икос; 2) если верно, что для этой цели служили также частные базилики, принадлежавшие богатым членам христианской общины, то: 3) мы имеем уже понятие о форме первоначальной церкви: форма эта открывается нам в Помпейских икосах и частных базиликах, и, следовательно, 4) первоначальный зародыш храмалежит в названных двух видах помещений; другими словами: прототип христианского храма нужно искать в икосе и частной базилике»⁷³. Полагаю, что два первых положения исследователя верны; третье положение верно в том смысле, что икосы и частные базилики просто в меру возможностей хозяев в какой-то степени копировали общественные храмы. Что же касается четвертого и самого важного положения этого исследователя, то оно мне кажется ложным. Я бы его изменил таким образом: “прототип христианского храма нужно искать в храмах Рода и Макоши на территории Руси — и нынешней, и средневековой, и на территориях Руси древней Греции и древнего Рима”. Иными словами, русский тип языческого храма и перешел, плавно и без конфликтов, в храм христианский на всех бывших русских территориях.

Более поздние храмы. Н.В. Покровский прослеживает и более позднюю римскую храмовую архитектуру, правда лишь очень бегло, только упоминая постройки Константином и матерью его Еленой множество церквей в Иерусалиме, Вифлееме, Никомидии, Интиохии, Мамбре, Гелиополе и Византии. Но теперь его привлекают круглые храмы и идея купола, и он начинает рассматривать преимущественно архитектуру Византии. «Где же эти первые зародыши купольных сооружений? На этот вопрос принято отвечать ссылкою на Этрурию. Здесь встречаются памятники, которые имеют право считаться прототипами купольных сооружений; таковы — ворота в Вольтере и Перуджии, сохранившиеся доселе. Но мы считаем позволительным усомниться в общепринятом положении. Сомнение вызывается немалым количеством других фактов, которые доказывают, что арочные и купольные формы сооружения были употребительны и у других народов: египтян, вавилоно-ассирян, греков»⁷⁴. Приведя цитаты из Платона и Аристотеля, этот исследователь переходит рассмотрению планов византийских храмов.

«Центрическая форма христианских храмов, рис. 5, имеет тесное отношение к соответствующей форме дохристианской древности. Витрувий, описывая различные виды греко-римских сооружений, отмечает здесь два вида центрических хрмов: моноптерос, образованный колоннадою и куполом без наружных стен, и периптерос — круглое здание, образованное стенами, куполом и круглою наружною колоннадою. Но ни та ни другая форма не находили применения в христианстве. Существовал еще третий род языческих памятников: это простые ротонды, не окруженные колоннадою; форма эта применялась и к языческим храмам, и к надгробным памятникам, и к отдельным помещениям внутри дворцов и терм. Общие черты ее приблизительно одинаковы во всех названных сооружениях: на круглом или многоугольном основании возвышается сплошной массивный цилиндр, на цилиндре — купол. Внутри находится лишь одно помещение, а для увеличения ээтого помещения, равно как и для того, чтобы несколько облегчить тяжелое впечатление, производимое однообразною массою стены, во внутренних стенах пробивались ниши и здесь устанавливались статуи. Освещались эти здания сверху посредством ипетрона (особый вид светового фонаря). Свод устроялся в них из кирпича, а иногда из пустях глиняных горшков, как в цирке Каракаллы и в развалинах здания на Пренестенской дороге в Риме»⁷⁵. Как видим, дается описание типичного круглого храмового здания, которое детализирует наше представление о храме Рода, и у нас закрадывается представление, что и типичным образцом такого круглого христианского храма тоже выбран храм Рода. Поэтому всмотримся в план церкви святого Георгия в Солуни IV-V веков, который изображен на рисунке 5 монографии Покровского; у нас это будет рис. 139⁷⁶.

 

Рис. 139

План церкви Святого Георгия в Солуни и мое чтение надписей

 

Храм Святого Георгия. Первое, что бросается в глаза, так это 8-конечная звезда, символ славянского язычества, которая положена в основу плана. Правда, такая же звезда просматривается и в основах храмов Рода, которые мы видели на плане типичной римской базилики, однако здесь этот символ дан во весь рост. Далее, вход на поане расположен снизу, то еть с юга, что также характерно для плана Рода. Между храмом Рода и алтарем на севере (север — сторона Макоши) находится небольшой прямоугольный храм, видимо, храм Макоши. Кроме того, имеются два небольших коридора, идущие на запад и восток — их принадлежность мне не ясна. Вот первые впечатления до чтения надписей. Что же касается надписей, то все они получены методом увеличения штриховых изображений и обращения их в цвете. Так, на самом левом ответвлении, № 1, можно прочитать слова ЦАРЬ-ХРАМ, а на правом — ХРАМ РОДА. На полукруге № 3 я читаю слово МАКОШИ МУЗЕЙ. А вот начало круга, куда выходит прямоугольный зал по меньшей мере дважды имеет надпись ХРАМ МАКОШИ, № 4, и то же самое можно прочитать на противоположной стороне, правда, в написании МАКОЖИ. Получается, что храм Макоши мы определили верно, что же касается прамоугольного участка у алтаря, то это — храм Рода, но не просто храм, а ЦАРЬ-ХРАМ, что мне напоминает слова о ЦАРЬ-ЖРЕЦЕ га Рогволодовом камне. Вероятно, перед нами — храм Верховного жреца славян, именно резидеция Верховного жреца. Замечу, что выражения ЦАРЬ-ЖРЕЦ и ЦАРЬ-ХРАМ очень хорошо соотносятся с выражением ЦАРЬГРАД, как назывался Константинополь у русских. Получается, что Константинополь был центром светской власти, резиденцией императора, а Солунь (Салоники или Фессалоники) — духовным центром. Кроме того, это был и музей Макоши, что вполне естественно, учитывая статус данного собора. Следовательно, здесь хранилась история храмов Макоши всего славянского периода истории Европы.

Однако на зубце круглого храма на той же надписи № 5 мы читаем слова МАКАШЬ-РОДА ЦАРЬ-ХРАМ, то есть круглый храм — это храм Рода, что вполне естественно, так что и это наше предположение подтверждается. На шестом участке можно прочитать слова МАКОЖИ-МАКОШИНЬСКИЙ ХРАМ. С прилагательным МАКОШИНЬСКИЙ от слова МАКОШЬ мне приходится встречаться впервые. Но вот на зубцах 7, 8 и 9 встречается новая информации, МАРИИ и МАРИИНСКИЙ ХРАМ. Здесь я тоже впервые встречаю прилагательное от слова МАРИЯ. Ну, а все вместе образует уже известный по истории храмов Российской Руси набор: сначала храмы Макоши-Рода, затем они же — храмы Девы Марии. Так что уже если языческий Царь-храм стал христианским храмом Девы Марии, то остальные языческие храмы должны были пройти эту же эволюцию тем более. Правда, языческий Царь-Храм не стал главной христианской святыней. Но по крайней мере мы теперь знаем, где жил русский языческий Царь-жрец и где находился всемирный Музей Макоши. Как видим, этим городом был вовсе не Киев, а Солунь. Это открытие, в частности, позволяет понять, почему на роль христианских миссионеров в славянские страны были выбраны в девятом веке именно жители Солуня Константин-Философ (Кирилл) и его брат Мефодий.

Вот какую поистине бесценную информацию по истории русских языческих храмов донес до нас чертеж Витрувия со штриховкой-надписью. Правда, Работа Н.В. Покровского доносит до нас и внешний вид этого храма, который я воспроизвожу на рис. 140⁷⁷. Разумеется, в первую очередь меня интересуют на нем надписи, которых тут тоже достаточно много.

 

Рис. 140

Внешний вид храма Святого Георгия в Солуни и мое чтение надписей

 

Надписи я перенумеровал; это лишь малая толька от того, что здесь написано (тут не менее нескольких десятков слов). На крыше, надпись № 1, написано: ХРАМ МАКАШИ; на арке наиболее близкого окна, надпись № 2 — ХРАМ РОДА, надпись № 3 находится чуть правее этого окна и гласит МАКАЖИ, на фронтоне и под ним, на карнизе, после обращения в цвете можно прочитать в качестве надписи № 4 и № 5 слова ДЕВА МАРИЯ; вдоль левой стороны верха башни читается в обращенном цыете надпись № 6, РОДА, а вдоль правой стороны верха башни в качестве более интересной — надпись № 7, ЦАРСКИЙ РОД, справа от входной двери — надпись № 8, РОД. И хотя данны надписи для нас не новы и дублируют то, что мы видели на чертеже, их тут намного больше, чем на штриховке рисунка 139, а главное, они составляют внешний декор данного храма. Что же касается фасада, то он вроде бы плоский, а не круглый, следовательно, это не апсида; но на плане он отсутствует. Кроме того, он находится на высоком фундаменте, который тоже не показан плане. Но в таком случае план, судя по внешнему виду, предает вовсе не все помещения храма. Однако, возможно и другое решение, что перед нами изображена апсида и расширения в виде небольших комнат налево и направо, и в таком случае перед нами северный вход в здание. К сожалению, не очень хорошо видно, что находится перед нами, только ли окна или еще и дверь. Для более точной идентификации следует рассмотреть это же здание в разрезе. Такой вид тоже присутствует у Покровского, я его воспроизвожу на рис. 141⁷⁸.

 

 

Рис. 141

Разрез храма Святого Георгия в Солуни и мое чтение надписей

 

На разрезе видно, что вход в здание очень маленький, далее следует основное круглое помещение храма Рода, за которым следует тоже не очень длинный храм Макоши, кончающийся единственной апсидой. Вместе с тем, здание очень высокое. Как и прежде, я не буду читать все надписи, их слишком много, однако некоторые я, разумеется, прочту. Так, надпись № 1 находится на своде храма Макоши и читается как РОДА ХРАМ, что означает общее название всего храма. Надпись № 2 нанесена на арку ниши и читается как МАКОШИ. Надпись № 3 я взял с арки окна на апсиде; как мы помним, апсида является частью круглого крама Рода, так что нет ничего удивительного, что на ней начертано слово РОД. Поэтому храм Макоши состоит не из трех, а только из двух секций, где первая глубоко вдается в основной круглый храм. В этом основном храме Рода я читаю надпись на арке купола в обращенном цвете. Эта надпись № 4 необычна, ибо она гласит: МАКОШИ СТОЛПНАЯ ХРАМА МИРА ХРАМА РОДА. Здесь впервые встречается незнакомое слово СТОЛПНАЯ, которое я понимаю как НЕФ. Только слово НЕФ заимствовано из других языков, тогда как слово СТОЛПНАЯ — не просто славянское, но русское. Оно не только понятно, но и удивительно точно отражает суть данного помещения. Новой является и информация о том, что данный храм Рода является храмом мира. Я это понимаю в двух смыслах. Первый, — что данная постройка является архитектурным памятником МИРОВОГО УРОВНЯ. Иными словами, будучи еще языческим храмом, данное строение получило мировую известность. Второй смысл, что данный храм является моделью мира, частью земного шара, что отражено в виде купола. И обращаю внимание на то, что славянский языческий храм имел купол в основном храме Рода, полукупол в апсидном храме Рода, и своды в храме Макоши. Я также читаю надпись № 5 арке окна третьего этажа справа от осевой линии, обратив изображение в цвете. Оно гласит: СТОЛПНАЯ ХРАМА. Таким образом, в данном храме насчитывалось всего две столпных: основного храма Рода и храма Макоши. Апсида, понятно, к столным не причислялась. Наконец, на надписи № 6, расположенной под крышей справа от купола, можно видеть слова МИРА И МАРИИ. Таким образом, храм, отражая устройство мироздания, постепенно перешел от храма Рода и Макоши в храм Марии.

Правда, в данном случае меня заинтересовал сам способ вписывания. До сих пор слова РОД и МАРИЯ размещались на случайных местах, что приводило к мысли о том, что они могли наноситься в разное время. Однако надпись № 6 нанесена на стропила, которые должны были выглядеть так уже в момент составления разреза. Кроме того, слова РОД, МАКОШЬ и МАРИЯ повторяются втроем слишком часто, что наталкивает на мысль о том, что храм и строился как храм Макоши, Рода и Марии. И уже который раз мы отмечаем, что более позднее название храма совершенно не соотносится с тем, что при постройке это был храм Марии. Иными словами, мысль, которую я уже высказывал относительно языческих храмов вообще, находит свое подтверждение и в отношении данного храма: культ Рода и Макоши и культ Девы Марии в них существовали ОДНОВРЕМЕННО. Если такое будет повторяться и на других примерах, придется предположить, что Дева Мария имела какое-то языческое объяснение. 

Однако, послушаем, что говорит по этому поводу профессор Н.В. Покровский. «Храм Святого Георгия своею круглою формою напоминает древние памятники язычества (храм Портуна в Остии), а потому не без основания считается храмом языческим, превращенным в храм христианский через пристройку апсиды. Храм имеет круглую форму с апсидою на восточной стороне; внутри его для большей вместимоти пробито восемь ниш; освещается он двумя рядами окон. Над верхним рядом начинает сгибаться полукруглая линия купола, закрытая снаружи продолжающеюся стеною церковного цилиндра (признак недостаточного развития купола, рисунок 141). Снаружи храма нет никаких украшений, но внутри уцелели великолепные мозаики, которые по художественному характеру должны быть поставлены на рубеже между искусством античным и византийским»⁷⁹. Ряд его слов мне непонятен; так, он говорит о пристройке апсиды так уверенно, как будто бы тому есть сидетельства. Точно так же непонятны слова насчет пробивки восьми ниш; выходит, что храм строили без них (но тогда не было бы языческой символики), а затем пробили “для большей вместимости” (якобы вначале, до строительства, верную вместимость запроектировать не смогли). “Недотаточность развития купола” может быть понята только с позиций дальнейшей христианской архитектуры; насколько мы помним по архитектуре на территории нынешней Руси, храмы Рода могли иметь вершину коническую или плоскую, а наличие купола в самом здании уже говорит о новом типе храмовой архитектуры; Покровский же хочет, чтобы купол был не только внутри, но и снаружи. Единственное, с чем можно было бы согласиться, это с наличием апсиды на востоке; но в таком случае плане здания изображен неверно, внизу должна быть отображена маленькая комнатка, а вход должен осуществляться через деери рядом с апсидой, которые в таком случае будут выходить на север (левая на чертеже), и на юг (правая). Я могу судить лишь по тому, что вижу, и если автор чертежа где-то ошибся или был небрежным, то я, естественно, буду делать неверные выводы. Но главное тут все-таки в том, что даже Покровский вынужден говорить о христианском храме Святого Георгия как о постройке языческого типа, а это дорогого стоит.

 

 

Рис. 142

Разрез римского Пантеона и мое чтение надписей

 

Римский Пантеон. Это сооружение Н.В. Покровский вспоминает в связи с историей купола. Он пишет: «Подымемся теперь к вершинам храма; характерною формою здесь является купол. Первоначальные или древнейшие куполы в византийских храмах еще очень мало напоминают нам форму куполов, которую мы встречаем в храмах позднейшего времени. Две особенности главным образом отличают их: во-первых, они распространяются над всею вершиною здания, заменяя крышу, покоятся на стенаххрамового корпуса, а не на столбах и трибуне, во-вторых, слишком мало выдаются наружу. Образцы такого купола можно видеть в церкви Святого Георгия в Солуни, где он настолько низок, что не выдается наружу из-за стен церковного цилиндра, и в церкви Святых Маркеллина и Пктра в Риме. Куполы эти напоминают соответствующие куполы в языческих сооружениях, например, в Римском Пантеоне; они неуклюжи, слишком тяжело опираются на стены и не имеют достаточного освещения, так как окна находятся здесь не в самом куполе, но в стенах церковного корпуса ниже купола»⁸⁰. Как бы плохо ни относился Н.В. Покровский к куполам языческих зданий, но все-таки он вынужден их вспомнить как предшественников куполов зданий христианских. И тогда, естественно, вспоминается и купол римского Пантеона, который этот автор приводит на изображении в разрезе, рис. 142⁸¹. Как всегда на этом рисунке при малом увеличении надписей не видно вовсе; но наиболее крупные все же обнаруживаются — такова надпись МАСТЕРСКАЯ РОДА образованная двумя рядами ниш в куполе Пантеона. А на самой верхней части купола, на его штриховке можно прочитать надпись: ХРАМА МАКОШИ. А на вершине цилиндрической стены можно опять прочитать слова ХРАМА РОДА. Из этого следует, что сам Пантеон не был славянским храмом, но он лишь строился мастерами из мастерской как храма Рода, так и храма Макоши.

 

Рис. 143

Внешний вид римского Пантеона и мое чтение надписей

 

Поскольку Пантеон является весьма популярным объектом, его описывают различные книги. Взяв картинку из книги П.П. Гнедича, рис. 143⁸², то есть из другого источника, я решил посмотреть, совпадают ли надписи. Сначала я прочитал надпись на пятой колонне, повернув изображение на 90⁰  влево; получились слова РОДА МАСТЕРСКАЯ слева и ИМЕНИ МАКОШИ — справа и после обращения в цвете. На шестой колонне я прочитал, обратив надпись в цвете, РОДА МАСТЕРСКАЯ. Итак, текст надписей практически одинаков, везде говорится не о том, что перед нами храмы, в что перед нами изделия мастерской храма Рода и мастерской то ли храма Макоши, то ли имени Макоши. И здесь не встретилось имя Девы Марии, то есть христианским этот храм в христианские времена не стал. По сути дела перед нами иной текст, чем прежде; он позволяет различать славянские храмы для использования греками и римлянами и собственно греко-римские храмы, построенные славянскими мастерами. П.П. Гнедич характеризует его всего двумя словами: «Из уцелевших памятников архитектуры в правление цезарей можно указать на Пантеон, храм всех богов, — колоссальное здание с круглым куполом и прекрасным портиком в римском стиле. Впрочем, говорят, здание это было обращено в храм впоследствии, архитекторы же строили его кк бани. Внутренность Пантона производи впечатление спокойного, мирного величия коринфских форм самой строгой отделки»⁸². Замечу, что слухи о бане вряд ли верны: баням не нужна мирная величавость, равно как и огромный купол, явившийся вершиной инженерно-строительной мысли; большое отверстие в центре купола должно было приносить массу холодного воздуха, создавая ненужное охлаждение в основном зале; в храме нет подогретых полов; наконец, вряд ли славяне из храмов языческих славянских богов стали бы проектировать бани.   

 

Рис. 144

Внешний вид храма Весты в Тиволи и мое чтение надписей

 

Храм Весты. Еще одним языческим сооружением являлся храм Весты в Тиволи, от которого остались одни развлины, рис. 144⁸³. Храм на рисунке изображен двухъярусным, где нижний ярус явно представлен храмом Рода, а наверху находится два храма Макоши, из которых ближний окружен полукруглой колоннадай, тогда как фасад более дальнего обращен к обрыву скалы участком прямолинейной колоннады. Храмы легко узнаются. На врезке в рамочке я поместил вначале кроны деревьяв в непосредственной близости от дальнего верхнего храма, что привело к чтению МАКОШИ ХРАМ, подтвердив мое предположение. Второй рамочкой я обвел участок у подножия более близкого храма; это дало при увеличении рисунок линии кирпичей, скрывающий надпись МАКАШИ ХРАМ. Так что и это предположение подтвердилось. А на нижнем храме для анализа я взял участок средней арки первого этажа (над дверью), где нашел не менее двух надписей ХРАМ РОДА. Так что и последнее предположение полностью подтвердилось. В результате я прихожу к более основательному выводу о том, что храмы Макоши и Рода могли строиться хотя и по славянским канонам, но с местной отделкой, и иметь двойное назначение: славянское и греко-римское. Что же касается данного изображение, то собственно храмом Весты, как я понимаю, были два храма Макоши, но не храм Рода, имевший иное назначение. Возможно, что весталки, являясь жрицами любви храма Макоши, давали обет безбрачия именно для того, чтобы лучше исполнять свои жреческие функции, а греко-римские архитектурные формы возникли не только под влиянием славянских, но и при непосредственном участии славянских архитекторов.

 

Рис. 145

Церковь Святого Аполлинария в Равенне

 

Церковь в Равенне. Не только античные, но и раннесредневековые памятники Н.В. Покровский рассматривает как историю церковной архитектуры. Среди них особое место занимают памятники Равенны, что отмечают и другие исследователи. «Из равеннских церквей особенно замечательна церковь Святого Аполлинария, — замечает П.П. Гнедич, рис. 145⁸⁴, — в которой нет обычных боковых крыльев. У Святого Аполлинария вместо этих крвльев есть вытянутое пространство, встречающееся в архитектуре впервые. Колонны расставлялись в Равенне несколько шире; и колонны, и детали начинают носить отпечаток новой, еще неясной мысли. Некоторая пестрота выкупается прекрасным светом и величавостью общего»⁸⁴. Я полагаю, что эта “новая, еще неясная мысль” на самом деле есть мысль предельно четкая: перед нами классический вариант храма Макоши, как его можно видеть на храмине из Кёльнской церкви, рядом с которой стоит в виде 8-этажной башни круглый храм Рода, а в виде 5-гранной апсиды примыкает второй храм Рода. Так что “новизна” этой мысли состоит только в том, что здесь оба славянских языческих храма даны в своей славянской сущности, без примеси греко-римских элементов.

 

Рис. 146

Мое чтение надписей на церкви Святого Аполлинария

 

Разумеется, на всех трех храмах должны быть надписи. Их, как всегда, много, и нет смысла приводить их все. Так, есть надпись на облаках; пометив ее рамочкой, увеличив и повернув на 90⁰ вправо, получаем надпись ХРАМ РОДА для правой башни. Что же касается храма Макоши, то можно рассмотреть участок кирпичной кладки под крестом справа с увеличением; тут выделяется надпись РУСЬ, ХРАМ МАКАЖИ. На нижнем ярусе того же храма, слева от апсиды, можно прочитать при увеличении фрагмента РОДА ХРАМ. Наконец, на самой апсиде прямо под нижним окном ближайшей к зрителю грани можно прочитать слова РУСЬ, РОДА ХРАМ. Слов ХРАМ МАРИИ я тут не встретил (однако, не исключено, что они все-таки есть; для этого было бы необходимо обследовать все поверхности храма и неба, что, однако, не входит в нашу задачу). Так что вполне тривиальное предположение (мы теперь уже гораздо увереннее определяем храмы) подтвердилось; я также хочу заметить, что гравер (им был в данном случае некто СВЕКIМ) совершенно верно атрибутировал храмы, так что никакого “заговора граверов” на самом деле не существовало. Что же касается Равенны, то мо моим предположениям слово это слаянское, что-то вроде РАВНИНЫ; и по меньшей мере дважды тут отмечается слово РУСЬ, что дает нам право относить данный памятник к русским не условно, а вполне определенно. Так что перед нами — классические и безусловно русские образцы языческих храмов Макоши и Рода.

 

Рис. 147

План церкви Святого Виталия и мое чтение надписей

 

Церковь Святого Виталия. В книге Н.В. Покровского приводится изображение плана церкви Святого Виталия в Равенне, построенной в 526-547 годах, рис. 147⁸⁵. О нем он пишет следующее: «Влияние Византии обнаруживается в храмах равеннских. Известно, что Равенна в V столетии стала столицею Западной Империи; благодаря этому обстоятельству здесь обнаружилось необычайное художественное движение: много было построено здесь храмов в господствующих стилях того времени: одни из них близко подходят к древнехристианскому типу, другие — к типу византийскому, однако ж и первые (продолльные) обнаруживают склонение к формам византийским. В ряду этих памятников первое место по древности принадлежит Равеннскому баптистерию (V век). По плану — это простое восьмиугольное здание около 6 сажен в диаметре. Внутри его расставлены вдоль стен два ряда колонн, один над другим; колонны соединены полуциркульными арками, на которых покоится купол. Внутренность украшена мозаикою. Характерные черты этого сооружения — во-первых, свод, покоящийся на арках; во-вторых, разделение здания по вертикальному направлению столбами на две части. После него заслуживает здесь внимания надгробная церковь Галлы Плакидии (в настоящее время известна под именем церкви Святых Назария и Цельса): крестообразное здание со сводами по оконечностям креста и с куполом в середине; украшено мозаикою. В технике заметны следы античного влияния. Церковь эта построена в половине V столетия. С тех пор не прошло еще и ста лет — мы встречаем уже на почве Равенны редкий образец византийского храма. Это церковь Святого Виталия, построенная в 526-547 годах под руководством Юлиана Аргентария (рис. 19). Наружная форма ее октогонная (восьмигранная) около 15 сажен в поперечнике, с портиком перперндикулярно оси одного из западных столбов, поддерживающих купол, и апсидою на восточной стороне между двумя башнями. Купол церкви (около 8 сажен) сложен из горшков и освещен великолепными окнами. Архитектонические детали ее очень тонки: капители колонн устроены в виде трапеций, с богатою орнаментикою. Внутренность украшена мрамором и мозаикою. Вообще, этот храм стоит близко к древним церквам Византии, какова, например, церковь Святых Сергия и Вакха в Константинополе»⁸⁶. В этом отрывке много интересного. Прежде всего, несмотря на то, что Равенна пятого века — это столица Западной империи, в ней начинает выявляться в полной мере не греческий и не италийский стиль архитектуры, а стиль чисто славянский, который Н.В. Покровский называет “древнехристианским” или “византийским”. Далее, крещальня, баптистерий (или баня) строится в виде храма Рода, восьмигранная, и, следовательно, этот вид зданий тоже относится к культовым. Наконец, римский языческий бог Вакх (соответствующий греческому Дионису) оказался одним из христианских святых, что опять-таки говорит о достаточно плавном переходе от язычества к христианству. Что же касается 8-гранной формы здания церкви Святого Виталия, то никаких комментариев по этому поводу Н.В. Покровский не делает. 

 Храм сам по себе дейтвительно крайне интересен. Как можно видеть из плана, в основе постройки находится большой 8-гранный храм Рода с 8-конечной звездой в плане; однако при этом, в отличие от храма Рода в Солуни теперь лепестки округлые, а стены храма далеко отстоят от его центра. Алтарь образован не только 5-гранной апсидой, какую мы уже встречали неоднократно, но и приблизившимися к ней с двух столон малыми круглыми храмами Рода, которые еще можно считать самостоятельными, но уже позволительно рассматривать как зародыш второй и третьей апсид христианского храма. Единственную квадратную площадку внутри основного храма Рода можно считать очень небольшим храмом Макоши, гораздо меньшим, чем в церкви Святого Георгия в Солуни. Таким образом, в основном храме Рода можно насчитать 8 столпных. На мой взглд, символика 8-конечной звезды тут выражена в самой совершенной форме, иными словами, храм Рода тут представлен в наиболее удачной конструкции. Если алтарь здась размещен на востоке, то храм Макоши снизу на чертеже, весьма вытянутый, имеет расположение с севера на юг, и на каждом из этих направлений завершается апсидой. Тем самым здесь мы имеем смешанный западный храм Макоши-Рода, крупнее, чем восточный, но все же уступающий по размерам основному храму Рода; он одностолпный и представляет собой вместе с двумя круглыми помещениями, примыкающими к нему с востока, не очень ярко выраженную символику лунного серпа. Таким образом, здесь впервые в плане храма вся языческая символика предтавлена полностью, как солнце в виде 8-конечной звезды, так и лунный серп рогами вверх.

Перейдем теперь к чтению надписей, в основном оборачивая их в цвете. На первой и второй мы, как и ожидалось, читаем слова ХРАМ РОДА и РОДА ХРАМ, на третьей и четвертой — РОДА И МАКАШИ (дважды). И эта последняя надпись тоже подтверждает наше предположение о совмещении в одной постройке двух храмов. Но вот пятая и шествая надписи, идентичные по содержанию, весьма неожиданны: они гласят МИРА ХРАМ МАКАШИ. Такого рода “мировой уровень” мы наблюдали только в храме Святого Георгия в Солуни; здесь перед нами вторая постройка, выходящая за рамки национального храма. Это особенно заметно по сравнению с предыдущей надписью РУСЬ на храме Святого Аполлинария в Равенне; так что предыдущий храм считался архитектурным памятником национального масштаба, а данный — памятником мирового уровня. Вместе с тем, на нем не начертано слов ЦАРЬ-ХРАМ, из чего можно заключить, что он входил в число 2-3 храмов мирового уровня, где, видимо, находились заместители Царя-Жреца. Седьмая надпись дублирует третью и четвертую, РОДА И МАКАШИ, а восьмая дублирует и ее, и пятую-шестую: РОДА И МАКАШИ ХРАМ МИРА (так читается не только на верхней половине надписи, но и на нижней, которую я не воспроизвел). Итак, перед нами еще один Храм Мира, и если на территории Греции находилась резиденция самого главного жреца, то на территории Италии находилась резиденция жреца весьма высокого ранга, курирующего весь данный италийский регион. Если я правильно понял, такого уровня храмы и резиденции должны были существовать еще по меньшей мере в двух областях: в Германии как в ПОРУСЬЕ и в славянских странах как в СВОБОДНОЙ РУСИ, еще не занятой другими народами (на изделиях она обозначалась как ВОЛЕВА РУСЬ). В каких городах и нынешних церквях могли существовать такие храмы, пока сказать трудно. Однако, принимая во внимание то, что два первых обнаруженных храма, имели в своей основе 8-конечную звезду, следует искать подобные ХРАМЫ МИРА именно среди храмов Рода.

Храм Святой Софии. Переходя к описанию храмов Византии, Н.В. Покровский больше всего места уделяет истории создания главного константинопольского архитектурного сооружения — храма Святой Софии. Об этом он пишет так: «Первые основания Святой Софии были положены еще Константином Великим; сын и преемник его Констанций расширил это храм, но чере 74 года, во время народных смут по случаю изгнания из столицы святого Златоуста при императоре Аркадии, он сгорел». Из этого печального факта можно сделать вывод о том, что первый храм был деревянным. «Император Феодосий в 415 году восстановил его, а в 532 году во время возмущений партий цирка он был снова разрушен». Получается, что и этот храм был деревянным и не очень большим. «Теперь Юстиниан решил на месте разрушенного здания построить новое, и притом такое, которое превосходило бы своим величием и красотою все здания мира. Приступая к сооружению, Юстиниан издал указ собирать повсюду дани — золото и серебро, — затребовал отовсюду материал — аспид и мрамор, — и все требуемое было доставлено. Много материала получено было из разрушенных языческих зданий — капищ, терм и домов, — многое доставлено было частными лицами; стратиги Юстиниана и соседние владетели доставили зеленые мраморные столбы из Эфеса, Кизика, Троады и соседних островов». В этом пассаже интересно то, что о разрушении языческих крытых храмов не говорится ничего, словно к ним не было ни малейшей неприязни; зато на первое место поставлены КАПИЩА, и притом, как ИМЕЮЩИЕ ЗДАНИЯ; на второе место поставлены ТЕРМЫ как чисто языческие сооружения. Из этого можно сделать вывод о том, что и термы или бани строились для проведения языческих омовений. На третьем месте указаны ДОМА; я полагаю, однако, что имелись в виду вовсе не обычные частные постройки, то лишь такие сооружения, которые включали в себя ДОМОВЫЕ ХРАМЫ типа того, что мы видели при рассмотрении дворца Флавиев в Риме. Иными словами, как бы оппозицию христианству составляли сельские языческие постройки, капища, а также периферийные для основных целей сооружения, бани и домовые храмы, но вовсе не центральные языческие храмы. «Через семь лет материао был готов. Приступили к работе. Расчистили место для храма, причем было снесено несколько соседних домов; открыли помещение старого алтаря; призвали патриарха Евтихия с собором и совершили торжественное молебствие “на основание церкви”. Император Юстиниан взгял в руки часть строительных материалов и положил первое основание храма. Под руководством Анфимия Тральского, Исидора Милетского и Игнатия работа пошла быстро и тщательно; фундамент клали в 20 локтей толщины; для заливки стен употребляли особый цемент из извести, ячменя с водою и кусков дерева. Внутри храма поставили под комары и под верх 50 столбов. Между тем император зорко следил за работою: в полдень он не спал, то приходил сюда в белой тонкой поняве, с палкою в руке и темном уборе, и награждал рабочих. Купол храма построен был из особых мелких кирпичей; вся внутренность храма была украшена разноцветным мрамором и позолотою. Четыре престола в алтаре, места епископов и пресвитеров, кивории над престолами (теремцы) — также из чистого массивного серебра с позолотою; над теремцами престолов поставлены золотые яблоки и такие же кресты, а главный престол был эмалевый. Подставки престола и стуаеньки — из золота и серебра; амвон — из камня сердолика с аспидом, хрусталем и сапфиром, а столбы его — из чистого золота; верх амвона — из золота с бисером, измарагдами и с золотым крестом, украшенным крупным бичером. Ризница снабжена была двенадцатью золотыми сосудами, по числу Денадцати главных праздников, драгоценными подсвечниками, индитиями, пеленами для причащения, тремя сотнями Евангелий и тридцатью шестью золотыми кадильницами. Подле храма была устроена крещальня, а в притворе храма — резервуар для омовния входящих: он украшен был фигурами львов, изрыгающих воду, а с правой стороны — водопровод с двенадцатью львами, двенадцатью сернами, орлами, тельцами и вранами, тоже изрыгающими воду; место это было названо “леондарион”. Для служения в этом храме было приставлено около 1000 клириков. Вся постройка была окончена через 16 лет и 4 месяца. Окончание ее император отпраздновал баснословным образом — пиром, продолжавшимся пятнадцать дней, а народц были розданы громадные запасы провизии»⁸⁷. Как видим, тут в описании на первое место поставлена грандиозность задуманного и отменная роскошь.

Вместе с тем, Н.В. Покровсий публикует план Софийского собора в Константинополе постройки 532-548 годов, рис. 148⁸⁸.

 

Рис. 148

План Софийского собора Константинополя

 

Его план очень интересен: с одной стороны, в нем можно усмотреть крест (при этом в направлении с севера на юг у креста концы прямоугольные, а в направлении с запада на восток — закругленные). Вместе с тем, данную фигуру можно считать и шестиконечной звездой, поделенной на две половинки и раздвинутой, как столешница круглого раздвижного стола. Эту фигуру представляется возможным считать промежуточной между 8-конечной звездой и 4-конечным крестом; так что здесь можно предполагать, что храм сразу строился не как языческий, но как христианский, хотя и с некоторыми традициями языческих храмов. А именно: 6-гранный храм Рода был разрезан на две половины, западную и восточную, а между ними помещен очень сокращенный в дину и превратившийся в квадратный храм Макоши. О том, что пережитки язычества у собора все-таки сохранились, гласят также и русские надписи, чтение которых показано на рис. 149.

 

Рис. 149

Мое чтение надписей на плане Софийского собора

 

Первую надпись можно обнаружить в западной части у южного полукружия; я поворачиваю ее на 180⁰ (ибо таково расположние букв) и читаю ХРАМ РОДА. Из этого я уже по надписям делаю вывод о том, что две боковые (западная и восточная) стороны звезды представляют собой половинки храма Рода. Однако, надпись на аналогичном восточном полукружии читается не точно так же, а иначе, ХРАМ МАКОЖИН. Что же касается середины, то тут читается, как и ожидалось, текст ХРАМ МАКОШИ. Следовательно, реально храм Макоши был продлен в восточном направлении вплоть до одноапсидного алтаря, который как мы видели из всех предыдущих планов, представлял собой храм Рода. Так что наше предположение частично не подтвердилось, и храм Макоши, как и в Солуни, был продлен за счет пространства храма Рода. Таково было оригинальное решение архитектора.

 

Рис. 150

Разрез Софийского собора в Константинополе

 

На разрезе данного храма, рис. 150⁸⁹, можно видеть дальнейшее развитие купола. По сравнению с куполом храма церкви Святого Георгия в Солуни здесь купол поднят выше и он как бы пробил крышу, сам став снаружи своеобразной крышей. Н.В. Покровский, описывая историю купола, замечает: «Подымемся теперь к вершине храма; характерною формою здесь является купол. Первоначальные или древнешие куполы в византийских храмах еще очень мало напоминают нам ту форму куполов, которую мы встречаем в храмах позднейшего времени. Две особенности главным образом отличают их: во-первых, они распространяются над всею вершиною здания, заменяя крышу, покоятся на стенах храмового корпуса, а не на столбах и трибуне, во-вторых, слишком мало выдаются наружу. Образцы такого купола можно видеть в церкви Святого Георгия в Солуни (рис. 11), где он настолько низок, что не выдается наружу из-за стен церковного цилиндра, и в церкви Святых Маркеллина и Петра в Риме. Куполы эти напоминают соответствующие куполы языческих сооружений, например, в Римском Панитеоне (рис. 12); они неуклюжи, слишком тяжело опираются на стены и не имеют достаточного освещения, так как окна находятся здесь не в самом куполе, но в стенах церковного корпуса, ниже купола». Не могу согласиться с мнением о якобы неуклюжести купола в ранних сооружениях; купол есть один из вариантов потолка храма Рода, который вначале был плоским, затем конусообразным, наконец, обрел форму купола, и это были различные, все более выразительные и более сложные с точки зрения технологии их возведения решения архитектурного оформления храма Рода. В ранних храмах данная форма только появляется, еще неясно, пойдет ли развитие в данном направлении, поэтому говорить о неуклюжести не приходится. Подобная мысль возможна лишь тогда, когда уже сложились определенные каноны развитых форм, и любая недоразвитая форма кажется “неуклюжей”. Если сравнивать рыбу с человеком, отсутствие у нее рук и ног может показаться увечьем или уродством, но рыбе они совсем не нужны.

 

Рис. 151

Мое чтение надписей на разрезе Софийского собора

 

На рис. 151 я показываю существование надписей на этом разрезе (разумеется, их гораздо больше, чем я показал). Прежде всего, интересны надписи, поясняющие купола. На центральном куполе слева и справа (обведено рамочкой) можно прочитать слова ХРАМ РОДА. Таким образом, купол считается принадлежностью храма Рода, хотя пространство под ним занято храмом Макоши. К нему же относятся и два малых купола на восточной (слева) и на западной (справа) стороне храма, где явно читается слово РОДА, хотя на восточной стороне под куполом продолжается храм Макоши, и тоьько на западе купол венчает храм Рода. Эти надписи я показал на врезке вверху справа. А внизу на врезке показан низ арки центральной части (на общем разрезе тоже обведен продолговатой рамочкой), причем в обращенном цвете, где можно видеть две строки надписей. На верхней я читаю слова ХРАМ МАКОШИ, на нижней — ХРАМА МАКОШИ МАСТЕРСКАЯ. Тем самым, храм Макоши был спроектирован и изготовлен работниками мастерской храма Макоши, подобно римскому Пантеону. Так что здесь, несмотря на, казалось бы, безоговорочную победу христианства над язычеством, христианский храм Софии все еще наполовину содержит языческую символику в плане основного здания, содержит в своем составе храм Рода и храм Макоши, имет отделку куполами и арками, принадлежащими храму Рода, и, наконец, проектируется и изготавливается силами мастерской храма Макоши.

 

Рис. 152

Внешний вид Софийского собора Константинополя

 

Н.В. Покровский приводит внешний вид Софийского собора Константинополя, рис. 152⁹¹, и сообщает: «Через 17 лет землетрясение поколебало это громадное здание, и часть его купола упала. Император поручил исправление его внуку одного из первых строителей — Исидору. Исидор при этом изменил некоторые подробности старого плана, укрепил устои и стены и исправил купол. С тех пор знаменитый храм становится главнейшим зданием Византийской империи: он служил кафедральным собором, местом коронования государей и собрания Соборов. Имя его производило обаятельное действие не только на греков, но и на всех православных христиан, видимыми свидетелями чего служили и теперь служат устроенные повсюду храмы в часть Софии, Премудрости Божией. Роковой для Византийской империи 1453 год был также роковым и для Святой Софии. 29 мая этого года Константинополь был взят турками и разграблен; император Константин XII и до 4000 мужчин, женщин и дтей были умерщвлены; 6000 человек обращены в рабство. Храм Святой Софии был также разграблен и обращен в турецкую мечеть. Внешний вид его был изменен через присоединение минарета и неуклюжих контрфорсов; внутренние украшения разрушены и замазаны. С течением времени образовались трещины в своде и куполе, и по стенам потекла вода. В таком печальном положении нашли храм братья Фоссати Их внимательное наблюдение над этим храмом, расчиства внутренних стен, особенно же изучение этого храма Зальценбергом подтвердили древние сказания о великолепии этого храма и даже дополнили их новыми подробностями. Найдено, что храм состоял из трех частей. Входы находились: один с запада, со двора, украшенного конною статуею императора Юстиниана, другой — с южной стороны»⁹². Закончу на этом цитирование, поскольку дальше идут сведения об отделке храма; хочу обратить внимание на второй вход, вероятно, парадный (не со двора), размещенный на южной стороне, что тотчас подтверждает, что перед нами разновидность храма Рода.

 

Рис. 153

Мое чтение надписей на внешнем виде Софийского собора

 

Разумеется, надписи есть и на изображении внешней стороны Софийского собора, рис. 153. На самом верхнем ряду окон вдоль купола можно прочитать слова ХРАМ РОДА (а ведь преимущественно это сооружение и есть храм Рода, ибо храм Макоши там составляет только небольшую внутреннюю часть). Далее, на крыше под окнами можно прочитать продолжение этой надписи, для чего ее следует обратить в цвете: ГЛАВНЫЙ СТИЛЯ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. Итак, перед нами ГЛАВНЫЙ ХРАМ РОДА В СТИЛЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ, но не главный храм Марии, Спасителя или Святой Софии. Под аркой на этой же стороне находятся три ряда окон, под которыми тоже есть небольшая крыша, и на ней можно увидеть надпись, тоже произведя обращение в цвете: ХРАМ РОДА, ХРАМ МАКАШИ. Завершение начертано на еще более низкой крыше, гда, также после обращения в цвете, я читаю слова ХРАМЫ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. Теперь ясно, что и чертежи архитекторов, и рисунки разреза и внешнего вида отображают один зыческий составной храм —ГЛАВНЫЙ ХРАМ МАКОШИ И РОДА СЛАВЯН В СТИЛЕ КОНСТАНТИНОПОЛЯ. Вероятно, храмом Святой Софии он слыл лишь у христиан, но не у строителей и архитекторов. Понятно, что не было никаких препяттвий, кроме политико-идеологических, называть и на чертежах, и на гравюрах данный храм ХРАМОМ СВЯТОЙ СОФИИ.

Впрочем, существуют другие точки зрения на то, почему происходило развитие церковной архитектуры, уход от стиля и базилики, и циркульного храма в византийский период. С моей точки зрения, в Византии не было необходимости воспроизводить формы греко-римской архитектуры, и в церкви Святой Софии храмы Рода и Макоши были объединены наилучшим образом. Но с точки зрения Г.К. Вагнера «само появление в пятом веке купольных храмов говорит о том, что даже “историзированные” базилики, несмотря на их хорошую связь с ходом богослужения, недостаточно удовлетворяли развивающее мировоззрение и, скорее всего, именно потому, что далеко не полностью (не “изоморфно”) выражали образ мира... Все это создавало противоречивую ситуацию: базилики не удовлетворяли новым запросам потому, что были лишены такого яркого символа мироздания, как свод. Чисто циркульные (или вообще центрические) композиции со сводом не удовлетворяли потому, что их круговые параметры слишком явно ассоциировалиь с античным циклизом, не имеющим ни начала, ни конца. Напомним, что на Западе Августин (354-430) считал, что “по кругу блуждают нечестивые”, а на Востоке Василий Великий вынужден был дать специальное разъяснение мнимой безначальности и бесконечности круга и допускал его только с поправкой на то, что всякие круг имеет “средоточие”». На мой взгляд, в подобных рассуждениях есть доля лукавства: циркульный храм строился вокруг 8-конечной звезды как символа язычества, и потому для зрелого христианства был неприемлем, тогда как прямоугольный храм мог быть описан вокруг вытянутого креста, и потому лучше подходил для христианских целей. «Наилучшим выходом из создавшегося положения было соединение базилики с куполом, к чему вплотную подошли визант ийцы. При этом балочное перекрытие базилик только постепенно вытесняется сводчатым, сначала в боковых нефах, а затем и в центральном. Для возникновения купольной базилики требовалось некоторое перемещение архитектурных акцентов, прежде всего увеличение пространства перед алтарем, что привело к устройству трансепта, над которым и стали водружать купол»⁹². В языческой терминологии это означает, что внутрь храма Рода вршел храм Макоши, и прямо над столпной Макоши сооружался купол Рода.

 

 

Рис. 154

Храм Спасителя в Константинополе

 

Храм Спасителя в Константинополе. Стремление к увеличение размеров основного купола и к поднятию побочных куполов над крышей церкви привело к тому, что храм Рода теперь перемещается в вертикальном направлении наверх, образуя контрукуию куполов, тогда как храм Макоши разрстается в горизонтальном направлении, как это можно видеть на примере церкви Х века, храма Спасителя в Константинополе, позже переделанном в мечеть Кахрие-Джами, рис. 154⁹³.Центральный купол имеет тот же размер в высоту, что и само здание храма. Как и положено, все купола относятся к храму Рода, что действительно можно прочитать на куполе. А на нем начертано ХРАМ РОДА И ХРАМ МАКАШИ. Дополнительным подтверждением высказанного предположения является надпись на щитке перед колоколом снаружи: РОДА ХРАМ. Такую же надпись, ХРАМ РОДА можно найти и на изображении земли под левой аркой. Получается, что опять реоладает храм Рода, который теперь выходит над крышей в виде многих куполов. Словом, как было преобладание храма Рода в начале христианской истории, так оно и осталось.

 

 

Рис. 155

План Новгородского Софийского собора и мое чтение надписей

 

Софийский собор Новгорода. В заключении хочу расмотреть план Новгородского Софийского собора, построенного в 1045-1053 годах, рис. 155⁹⁴. На штриховке, которую я воспроизвожу на врезках в увеличенном виде, и в ряде случаев обращаю в цвете, можно прочитать наверху слова ХРАМ РОДА, а внизу — ХРАМ МАКОШИ, как и должно быть, исходя из плана здания. В этом смысле план храма Новгорода ничем не отличается от планов зарубежных античных и средневековых церквей.

Промежуточный итог. В задачу этого раздела главы о храмах и святилищах входило определение языческих святилищ на территории вне современной России и средневековой Руси — в античное и средневековое время на территории Рима и Византии в тот период, когда только складывалось христианство. Выяснилось, что о территории древней Греции, Рима и Византии, а также севера Италии в среднии века как о территориях вне Руси можно говорить лишь условно: это была Русь, хотя и вне современной России. И как следствие, можно говорить о том, что все процессы соотношения язычества и христианства решались там примерно так же, как и на территории Российской Руси, но лишь со сдвигом во времени на более ранний период. Так что никакого кардинального отличия здесь обнаружено не было.

Один из выводов этого раздела связан с новым видом древних иллюстраций: помимо гравюр и рисунков были изучены древние планы сооружений, представленные в работе Н.В. Покровского; последний заимствовал их у Витрувия. К величайшему изумлению, надписи на этих древнеримских чертежах, а позже (уже не заимствованных у Витрувия) на планах Византии и средневековой Италии, как оказалось, создавались по-русски и процентов на 90 кириллицей, очень редко руницей. На двух чертежах, относящихся к Римской империи и к средневековой Италии, было найдено слово “Русь”. Более того, в некоторых случаях отмечалось существование мастерских храма Рода и Макоши, которые принимали участие в строительстве церквей, и, судя по планам, проектировали эти здания и изготавливали чертежи. А поскольку в некоторых случаях известны имена архитекторов, и они неславянские, приходится допустить, что архитектор задавал основную идею храма и его общую композицию, тогда как упомянутые мастерские, подобно современным архитектурным мастерским, готовили рабочие проекты и всю необходимую документацию. Иными словами, славянские архитектурные мастерские были и разработчиками заказа, и мастерами, осуществлявшими строительство церковных зданий, тогда как рабочие вполне могли быть и греками, и жителями Рима других народностей. Так что роль славян-язычников в разработке культовых зданий христиан оказалась весьма весомой.

Что же касается христианского храма, то после изучения типичной базилики, базилики Ульпия в Риме, домовых храмов Флавиев, церкви Святого Георгия в Солуни, Пантеона Рима, храма Весты в Тиволи, церкви Святого Аполлинария и Святого Виталия в Равенне, храмов Святой Софии и Спасителя в Константинополе, а также плана храма Святой Софии в Новгороде, то есть 10 конкретных храмов и одного обобщенного (базилики), можно придти к выводу о том, что в основу всех христианских церквей, являющихся общепринятыми шедеврами языческого античного (греко-римского) и христианского искусства, положена комбинация нескольких языческих храмов всего двух типов: циркульного (или 8-гранного) храма Рода и прямоугольного храма Макоши. При этом вначале, в античные времена, преобладали прямоугольные храмы, позже округлые, затем на прямоугольных храмах вышли на уровень крыши круглые купола, то есть в сочетании этих двух типов помещений лидировал то один, то другой тип попеременно. В этом смысле ситуация в греко-римской Руси не отличалась от ситуации в Руси российской.

Впрочем, некоторое отличие все же было: ни на одном плане и ни на одной гравюре из рассмотренных не удалось прочитать имени Велеса/Волоса, так что храмы этого типа придется признать наиболее поздними, и притом лишь вариацией храма Макоши. И наоборот, храмы Рода, которые в более поздние времена уступали по численности храмам Макоши, по всей видимости оформлисиь в архитектурном плане раньше, чем храмы Макоши. В пользу этого предположения говорит как близость формы храма Рода к наиболее простой форме жилого здания, так и позднейшая простота храма Рода: к нему могла добавляться лишь одна апсида или один зал Макоши, тогда как в храмах Макоши само здние уже могло представлять собой соединение трех залов Макоши (двух на первом ярусе и одного на втором), или шести залов (при удвоении трех залов еще на одну длину) и непременное включение минимум одного, а максимум пяти полных или частичных (в виде апсиды) храмов Рода. Так что храм Макоши представлял собой более сложную составную композицию.

Есть и еще одно соображение в пользу большей древности храма Рода: в его основу был положен символ славянского язычества, 8-конечная звезда, которая олицетворяла собою Солнце. На ранних этапах звезда в плане храма имела лучи равной толщины (у звезды лучи должны утоньшаться к концу) с прямоугольным окончанием, позже лучи приобрели закругление на концах. Отсюда и многие храмы Рода дублировали эту форму в виде 8-гранных наружных стен храма, а когда храм представлял собой апсиду, он погружался в основное тело строения на величину в три грани, оставляя снаружи 5 граней. В таких случаях встроенный храм Макоши представлял собой просто один из лучей данной звезды, чуть более широкий и чуть более длинный. Важно отметить, что в простейшем храме Рода к основному циркульному храму мог пристраиваться утопленный в него малый храм Рода в виде 5-гранной пристройки, как мы это видели на дальней постройке в Столпах; в этом случае храм Макоши снаружи совершенно не виден и никак не угадывается. Важно отметить и то, что когда в христианское время в основу храма Рода был положен равноконечный крест, то огибающей его формой стал 4-гранный храм Рода, то есть в плане квадрат, который в дальнейшем и стал основой для христианских церквей, а встраиваемые в него залы Макожи стали выделяться колоннами (по русски — столпами), что и привело к делению внутреннего пространства церкви на ряд столпных (нефов). Иными словами, наиболее древние христианские храмы и представляли собой архитектуру сочлененных храмов Рода.

Храм Макоши оформляется позже, и связан он не столько с внешней, сколько с внутренней планировкой храма. А именно: он происходит от помещения, в котором покоятся останки усопших (вариант: мощи святых). В простейшем случае зал Макоши представляет собой маленькое пространство с балдахином над надгробьем (киворий), которое может выгораживаться не только в храмах Рода, но и в более крупных храмах Макоши. Таким образом, символика тут связана не с солнцем и не с луной, и вообще не с небом и светилами на нем, а с загробным миром. Так что если храм Рода символизировал солнечный круг или солнечные лучи, то храм Макоши передавал хтонические мотивы и сам напоминал надгробье. Но верно и обратное: надгробья, а также ковчеги с мощами, как мы видели по предыдущему разделу, имели как раз вид храма Макоши. И, как я понимаю, оба храма в их земном сочетании давали земную трактовку как небесного (храм Рода), так и подземного (храм Макоши). Поэтому друг без друга они оказывались незавершенным строением.

Для более поздних построек характерно иное: плоский потолок храма Рода трансформируется сначала в конический, а затем и в купол, который олицетворяет собой небо (и в этом смысле можно согласиться с пониманием Г.К. Вагнером купола как небесного свода). Получается, что по мере уменьшения солярного мотива (8-конечная звезда трансформируется в 4-конечную, крест на плане храма) усиливается мотив небесный; купол сначала незначительно выглядывает сквозь крышу, потом оказывается на крыше целиком, а затем и существенно возвышается над ней, опираясь на дополнительный барабан. Однако я полагаю, что по законам симметрии по мере поднятия купола храма Рода должно было одновременно происходить опускание надгробья в подвальные помещения церкви. К сожалению, в популярной литературе о храмовой архитектуре разреза подземных помещений я не нашел, так что эта гипотеза пока остается без подтверждения. Вместе с тем, полагаю, что высказанная тут гипотеза о совмещении подземного и небесного позволяет понять обязательность соединения в одном храме архитектурных начал как Рода, так и Макоши, и притом зала Макоши именно как внутреннего, а не наоборот.

Вполне возможно, что традиции языческого зодчества воспринимались в позднехристианское время уже просто как определенная традиционная типология построек, хотя в раннехристианский период были живы и языческие мастера, и работали языческие мастерские. Более того, удалось обнаружить два строения типа ХРАМА МИРА, которые я трактую как языческие храмы мирового уровня. Один из них располагался в Равенне и представлял собой в более поздние времена церковь Святого Виталия; здесь, в столице Западной Империи, как я полагаю, проживал верховный жрец того же уровня, который в современном христианстве занимает кардинал или митрополит. Что же касается жреца того уровня, который соответствует папе или патриарху, то есть самого главного жреца, то, как мы знаем по предыдущей главе, он имел титул ЦАРЬ-ЖРЕЦ; теперь удалось обнаружить соответствующий его сану ЦАРЬ-ХРАМ. Естественно, этот храм — второй из ХРАМОВ МИРА, однако, вопреки ожиданию, он располагался не в ЦАРЬ-ГРАДЕ, а в иной столице, главном городе славянского язычества, Солуни. Это открытие позволяет по-новому взглянуть на христианских миссионеров, равноапостольных Святых Кирилла и Мефодия, и на их миссию: выбор пал на них прежде всего потому, что к христианству славян должны были призвать монахи из столицы славянского язычества, иначе у них не было бы такого духовного авторитета. Что же касается самого храма, то это — церковь Святого Георгия. Интересно, что как в Соуни, так и в Равенне, храмы в плане очень ярко отражают солярную символику.

Что же касается лунной символики, то я ее почти не обнаружил. Точнее, намек на нее модержится в плане той же церкви Святого Виталия в Равенне, гда храм Макоши находится на западе, содержа не только по одной апсиде с севера и юга, но и по примыкающему к ним с востока круглому храму Рода. Иными словами, телом полумесяца оказывался храм Макоши, а его рогами — два храма Рода. Но это — очень удлиненный зал Макоши, примыкающий к весьма крупному 8-гранному храму Рода. 

Гордостью церковной архитектуры у христиан считается храм Святой Софии. Надписи гласят, что это — не просто храм Рода, но главный храм Рода в стиле Константинополя. Это надпись весьма важна, поскольку она проливает свет на отделку храмов. Если одни храмы строятся в стиле Константинополя, то другие — в стиле Рима, Афин, Новгорода или Киева. Следовательно, то, на что обычно обращает внимание история архитектуры — то есть тип и обилие колоннады, наличие портиков, арок, сводов, куполов и прочей отделки, — это не суть сакрального помещения, но лишь его СТИЛЬ. И стили вполне соответствуют эстетическим требованиям данной местности и данной эпохи. Сакральная же суть как языческих, так и христианских храмов одна — это сочетание в тех или иных комбинациях храма Рода и жрама Макоши.

В отличии от церквей на территории российской Руси я редко видел надпись ХРАМ МАРИИ. Вполне возможно, что ряд языческих храмов греко-италийской территории так и не стал христианскими, хотя совмещал в себе по функциям храм славянский и храм греко-римский. Это означает, что, например, храм Весты в Тиволи, сначала строился как типичный, хотя и квадратный в плане, храм Рода, и был славянским; но позже над ним были надстроены два храмовых здания с круглой и с прямоугольной колоннадой — храма Макоши В РИМСКОМ СТИЛЕ. С этого момента он стал к тому же и италийским, не перестав быть славянским, и в нем можно было молиться не только Весте (равно как и остальным римским божествам), но и Роду с Макошью (а также остальным славянским богам). В других случаях храм сразу строился как славяно-греческий или славяно-римский; в третьих случаях он мог быть одновременно и христианским. Во всяком случае план храмов показывает наличие переходных форм от 8-конечной звезды к кресту (например, план храма Святой Софии в константинополе). 

Таким образом, обращение к истории храмового искусства на территории других государств не только не опровергло выводов, сделанных на основе анализа российского материала, но существенно их обогатила. Стала понятна небесная и подземная символика храмов Рода и Макоши, истоки их возникновения, сложность структуры простейшей базилики, равно как и распределение храмов в пространстве и времени. В этой связи стало понятным, что общепринятая в истории архитектуры точка зрения на языческую базилику как на простейшее греко-римское храмовое сооружение неверна; базилика является продуктом очень длительного развития славянской языческой сакральной архитектуры, то есть она и не простейшая, а весьма сложная, и не греко-римская по происхождению, а славянская (а греко-римская лишь ПО СТИЛЮ). Равным образом неверной представляется и точка зрения Н.В. Покровского о происхождении христианского храма из малых форм — домовых храмов, а тем более римских трапезных (в последнем случае нет ни идеи неба, ни идеи культа предков, то есть трапезные по природе несакральны). Напротив, домовые храмы являются продуктом развития храмов общественных. Столь же неверной следует считать и точку зрения о том, что предшественником базилик служили римские суды или помещения для торговли; опять архитекторы спутали СТИЛЬ отделки с сутью помещения. Наконец, неверным мне представляется и положение о том, что при переходе к средневековью (пятый-шестой века н.э., Равенна) появляется некий неопределенный стиль архитектуры — напротив, на мой взгляд именно тут и выявляются в своей классической определенности славянские храмы Рода (ХРАМ МИРА — церковь свтого Виталия) и Макоши (церковь Святого Аполлинария). Позже, однако, на российской Руси Х и последующих веков появляется особый тип архитектуры, храмы Рода не только с тремя апсидами (тремя маленькими вспомогательными храмами Рода, утопленными в алтарь), но и с многими маковками (храмами Рода, выведенными на крышу). Таким образом, в сугубо христианской архитектуре продолжают развиваться тенденции, заложенные славянской и русской языческой архитектурой, в чем я и усматриваю определенные не только материальные, но и духовные истоки и предпосылки христианства.     

 

123Следующая ⇒

Поделиться: