Семеныч выжил. И спроси его потом -

 - А тебе – то собственно говоря, какое дело до всего этого, было? Скорее всего, ничего вразумительного не сказал бы.

Что же, касается самого Магометова, ни среди погибших в аварии, ни среди задержанных, его не оказалось. Его вообще не было в той злополучной машине. Но, какое собственно говоря, дело Магометову до каких – то там перепуганных до полусмерти баб, до погибших зыков, до выживших, но получивших дополнительные сроки, какое ему дело.... Он, переодевшись в цивильный костюм, покинул территорию исправительной колонии через центральные ворота. Не спеша, дошел до поджидавшей его легковой машины. Демонстративно помедлив, уселся на переднем сидении, пристегнулся ремнем безопасности, выкрикнул несколько коротких фраз в трубку радиотелефона, и только после этого уехал. Так что, к застолью в родном ауле, он скорее всего, попал вовремя.

Срока Семенычу, вопреки его ожиданиям, не прибавили, но и не скостили. Спасенная женщина, по нелепой случайности, оказавшаяся в заложницах, была племянницей руководителя одного из солидных строительных предприятий города. Прошло некоторое время, Семеныч «зализал» раны, домотал остатки срока, но, опять же, по упёртости своего характера, домой не поехал. Решил осмотреться…. Иными глазами на мир посмотреть….

 

 

Глава 6.

В РАЙОНЕ АЭРОПОРТА СОЧИ.

       За спиной Семеныча, словно в насмешку, призывно, да именно призывно, с чахоточным повизгиванием и покашливанием, просипели, когда-то крашеные свинцовым суриком, а теперь же, выцветшие до неприличия, облупившиеся тюремные ворота. Просипели и захлопнулись. И сразу неуютно как-то на душе стало. Жить конечно нужно, разве с этим поспоришь, но как, простите, жить? Семеныч засмолил дешевенькую сигаретку. Дальнейшая жизнь представлялась ему в этот момент бессодержательной, как очередной глупый роман из их убогой тюремной библиотечки, в котором он её полюбил, а она его увы - нет.

Конечно же, Семеныч был наслышан о том, что откинувшихся с зоны братков, кореша стараются встретить с должным размахом. Чтобы надолго запомнилось. Тут и вишневые девятки, с полуголыми девицами на заднем сидении. Мода на повальное увлечение иномарками еще не пришла. С багажниками, заполненными под завязку шампанским, водкой, пивом и всевозможной дорогой жрачкой. Гуляй – не хочу! Но, чтобы его…. Да еще и встречал кто-то, прямо здесь у ворот зоны! Это явно не его случай. Таких друзей у него нет. Для того, чтобы перо под ребро сунуть, или из огне стрела в укромном местечке шмальнуть, возможно найдутся и такие. Но, не сразу же за воротами исправительного учреждения. Это уж совсем не по-божески.

Да вроде бы и некому на него зубы точить. Оба чумурудных, так не ласково пригласивших его прокатиться на угнанной пожарной машине - бугай, что заточку у его горла держал и другой, худосочный, по слухам, отошли в мир иной прямо на месте аварии. Двоих, при попытке к бегству, положили омоновцы. А остальные, его вроде бы, и разглядеть толком не успели. В противном случае, не стоять бы ему вот так, без охраны. Не радоваться заигрыванию, с сильно разросшимися на его специально распахнутой по такому случаю мускулистой груди волосами, теплого весеннего ветерка. Не щуриться от лучей ласкового майского солнышка. И не думать, о гложущей его все последнее время, мысли - как-жить-то ему дальше?

Однако! Вычислили все-таки! Семеныч напружинился, словно волк перед прыжком. Зря, выходит, радовался! Новенькая вишневая девятка, с сильно за тонированными, по последней моде стеклами, с вызывающей пробуксовкой, проворно вырулила со стоянки и покатила ему навстречу, вяло громыхая не дешевой стерео системой. Дались же им эти девятки! Других машин, что ли нет! И кто знает, что за мордовороты сидят внутри. И сидят они там явно не для того, чтобы в очередной раз музон послушать.

 - Ну, прямо бандитский Петербург какой-то, а не занюханная Мордовская зона! – подумал и внутренне напрягся. Даже зубами заскрипел. Ему показалось, что они во рту, все разом от злости зашевелились.

 - Щасс! Не на того напали! Не для того он столько времени ждал этого мгновения. Главное, не паниковать, а там посмотрим! Главное, не паниковать….

Однако, едва только передняя дверь лихо притормозившей около него девятки приветливо распахнулась, Семеныч запаниковал. Ох! Как он запаниковал. Впору, разворачиваться на сто восемьдесят градусов, и огромными скачками драть подметки к только что за хлопнувшимися за его спиной, воротам. Забирайте, мол, меня обратно! И было от чего. За рулем легковушки сидела Светка. Та самая Светка, вместе с которой он удачно вывалился из кабины пожарной машины, что несколькими мгновениями позже, напрочь снесла вместе с фундаментом и находящимся внутри оборудованием, будку смотрителя переезда. Светка, которую он видел после всего один раз, во время очной ставки. Та, которая ему в лазарет, сгущенку трех килограммовыми банками передавала. А та ли это Светка? Той, насмерть перепуганной женщине, с нервно трясущимися губами, как ему тогда показалось, было за сорок. Или около того. А сейчас -какие у нее оказывается красивые губы! А какой загорелый, плоский голый животик, под коротенькой, по последнему писку моды, маечкой. И за какие грехи ему такая красота! А главное, зачем все это? Гляделки чего доброго отсохнут! Может это ее дочь? Нет, это была та самая, спасенная им, Светка, счастливая и до ужаса довольная. А еще, ослепительно красивая, и Семеныч сразу это почувствовал - желанная. Может быть потому, что когда ты молод, за плечами у тебя пятерик, проведенный за колючкой, а на дворе весна, все молодые женщины кажутся желанными? И только одно смутило Семеныча. Светка ему кого-то напомнила. Очень знакомого, наглого и явно неженского пола. Семеныч напряг, упорно отказывающиеся напрягаться мозги и даже головой потряс, не доверяя их шевелению. Вот - чрезвычайно наглого и циничного соседского котяру Ваську, в очередной раз пойманного с поличным в погребе родителей, за неторопливым поеданием сметаны из опрокинутого глиняного горшка. Нет, всем своим обликом Светка, скорее кошечка, с атласным бантиком на шее. Красивая, ласковая, белая и пушистая. Вот только взгляд…. И, впору бы ему, задуматься. Но, времени на-то, что бы еще и думать о чем-то, у него не осталось совсем. Семеныч обошел машину и решительно ухватился пятерней за дверную ручку. Ручка не поддавалась. Дверь заблокирована, догадался. Молодцом! Мало ли какие форс-мажорные ситуации на дороге…. Все-таки, одна ездит. А может и не одна? Светка, поняв свою оплошность, перегнулась через пассажирское сидение и открыла дверь сама. И опять…. Это уж совсем не к чему, так вытягиваться и изгибаться, перед его глазами. Приятно конечно, но и ему таращиться с раскрытым ртом, тоже ни к чему совсем. Чего доброго, еще не так поймет. А как все это, еще понять можно? Не родилась еще на белом свете женщина, которую обидело бы мужское внимание. Ну вроде того, что красивых женщин мужики глазами раздевают. Светка наконец-то, справилась с капризной защелкой и буквально силой втянула Семеныча в салон. Вместе с тюремным запахом, который никаким парфюмом не скроешь, тощим сидором , окурком, который от волнения забыл выбросить, вместе с остатками воли. Впрочем, воли у него, скорее всего, не осталось совсем.

 - Ну, иди же сюда! Что ты застыл, словно истукан какой!

 - Да я же просто подумал, что ты могла бы меня до города подбросить. Если по пути - невнятно промямлил Семеныч - меня сюда на автозаке везли, а где тут остановка, я не знаю. Может быть до остановки?

Он еще, что-то говорил. Все еще, на что-то надеялся. Что-то говорила Светка. Но, перед глазами все плыло и переливалось. Плыло и переливалось. И с дыханием, какие-то непонятки. И со звуком…. Так и слышится -

 - Мррр – мрр – мррр - и снова - мррр….

 - Какая же она все-таки ласковая! А он еще про нее посмел подумать - котяра. Кошечка! Очень красивая и ласковая кошечка! Белая и пушистая. А выдуманный им бантик на шее – вообще, пошлятина!

 - И охота спрашивать! – мог бы сказать Семеныч, но постеснялся, когда Светка всплеснула руками -

 - Да, что же это я! Ты, наверное, есть хочешь?

И выплеснула на Семеныча водопад вселенской заботы и океан кулинарных изысков. Первым делом сауна! Шмотки в пластиковый пакет и в мусоропровод! Махровый халат с драконами до пола. Вот и вся его одежда. Ни что не делает жизнь такой прекрасной, как вредные привычки. Словно и не Семеныч это, а по крайней мере, директор продуктовой базы, или рынка среднего пошиба, сидя на шезлонге, вкушает свежеприготовленный шашлык с чешским пивом. Впрочем, и без халата и шашлычка с пивом, да что там, даже без вредных привычек, на воле совсем не плохо. Огромная, словно аэродром, кровать. Как её Светка-то называет? Траходром, что ли? А интересно с кем это она до него здесь …? Впрочем, какая разница! Со свечкой не стоял. Ему ли еще и вякать! Почти безлюдные пригородные кемпинги. Он и не подозревал о их существовании. И везде, везде, везде - вдвоем, вдвоем, вдвоем….

Не вымер же город, за время его отсидки. Люди, скорее всего, были. Только они, наверное, очень хорошо маскировались. Вон и документы ему, какие-то Светкины влиятельные родственники без его участия, выправили. Впору, взять билет на самолет и махнуть куда-нибудь в Гагры или Сочи, где он никогда не был и вряд ли когда, побывает.

Когда среднемагистральный реактивный самолёт «Ту – 134», поднырнув под очередную тучу, медленно покачивая крыльями поплыл, почти касаясь огромных волн, по направлению к взлетно-посадочной полосе, Семеныч, через залитые дождевой водой иллюминаторы, словно их специально из пожарных шлангов обливали, впервые увидел море. Высоты он почему-то не испугался. Хотя раньше считался ужасным трусом по этой части. Светка была рядом, а уж она-то его в обиду не даст. Никому!

А усиленный динамиками, усталый и слегка хрипловатый голос стюардессы, все напоминал и напоминал, что в районе аэропорта Сочи температура воздуха двенадцать градусов. Не забудьте одеть теплые вещи. Кто бы их еще и взял, в самый разгар лета! Может стюардесса тоже немного задремала, а проснувшись, читает сводку полугодовалой давности?

Большую часть денег, вместе с авиабилетами на обратный рейс и надеждой на-то, что Светкин отпуск они проведут в стенах цивильной гостиницы, у них дюзнули …. И бог знает где. То ли еще в Пензе. То ли уже здесь, в районе аэропорта Сочи, когда они, предавшись всеобщей эйфории, бегали, словно малые дети под дождем. Да еще и-

 - Гуси, гуси – га, га, га! - орали как оглашенные.

А о том, чтобы за своими вещами приглядеть, как-то не подумали. Хорошо еще, что сами вещи не тронули! В противном случае, пришлось бы им в спортивных трусах, Семенычевы гроши транжирить. Конечно же потом, когда некоторое время спустя, деньги и билеты нашлись на тумбочке в квартире, Светка долго смеялась. Смеялась. Сквозь слезы смеялась. Но, тогда-то, они этого не знали!

А пока было два варианта на выбор. Пока не поздно, покупать за оставшиеся деньги билеты на поезд. Причем в общем вагоне. Или, проматывать, Семенычевы гроши, а потом, будь что будет. После не долгих колебаний решили - пусть будет, как будет!

Пришлось экономить буквально на всем. Даже до совхоза Россия, где по дружному заверению местных жителей, самые приемлемые цены на жилье, а пляж самый чистый на всем побережье, ехали на рейсовом «Икарусе». Безбожно врали местные жители, потому что за сколоченную из дощатого горбыля сараюшку, им пришлось выложить, как за люксовый номер с телевизором и холодильником, в лучшей гостинице их города. Но ведь хозяевам такого не скажешь. Вмиг бы -

 - Вот и загорали бы в своих Пензах! – в ответ услышали бы.

Сараюшка, с провисшими дешевыми обоями и маленьким подслеповатым окошком, железной кроватью и удобствами на соседней улочке. Пропахший мочой душ, с допотопным титаном и ржавой ванной, к которой прикасаться страшно. Дальше – лучше. В каких-то ста метрах за дорогой, с вялым в любое время суток движением, начинается пляж, формально принадлежащий прибрежному санаторию «Черноморец». Фактически всем желающим можно искупаться и позагорать в относительно комфортных условиях. Комфортных, по - совковским, меркам. А кто их, эти условия, другими мерками мерил? Гравий вместо песка. Так ведь и везде, вплоть до Новороссийска, гравий.

⇐ Предыдущая47484950515253545556Следующая ⇒

Поделиться: