В магазине минимум продуктов. А, что же вы хотели, когда даже в столице, минимум.

Зато совсем рядом, за не широкой горной речкой Псоу, начинается территория Грузии. Продуктов там еще меньше, но не обжираться же, сюда прилетели! А вот дешевым и вполне приличным вином, хоть упейся. Главная достопримечательность, это море. Пусть пока еще холодное и совсем не ласковое. Но оно везде, даже во сне. Даже в мыслях. Из прочих достопримечательностей - дом культуры, с открытой танцевальной площадкой, общественная баня, с эвкалиптовыми вениками в парилках, огромный и запущенный фонтан, больше похожий на бассейн в «Черноморце», с цветущими кувшинками, лягушками и тритонами, что Семенычу понравилось больше всего. Прямо как в Лопуховском роднике. Были еще какие-то кафешки – «тошниловки» и другие маловыразительные учреждения общепита. Были, только они со Светкой там ни разу не были. Да не сильно туда и тянуло. И ничего другого, Семеныч, как потом и не старался вспомнить, вспомнить, не смог.

Сочи, Сочи – темные ночи. Как же это все надоело! Надоел унылый дождь, не прекращающийся вторую неделю. Надоел жиденький рыбный супчик, сваренный на допотопной электрической плитке, даже под красное грузинское вино. Хотя под рыбу вроде бы положено белое. И чаек, согретый при помощи самодельного кипятильника, изготовленного из куска провода и двух лезвий от безопасной бритвы, тоже надоел. Надоело расслабляться на допотопной железной кровати, видевшей на своем веку и не такие кульбиты, но весьма удивленной видимо, не изощренности этих самых кульбитов, в их исполнении, а скорее всего продолжительности, темпераменту и ненасытности кульбитов.

 - Пррравильно, - довольно поскрипывала с утра до самой ночи и далее после небольшого перерыва, с ночи и до утра, кровать своими, провисшими почти до пола ржавыми пружинами – ишь, чего удумала! Совсем мужика заездила! Ага, вопишь! Так тебе! Так тебе! Так тебе…. Будешь знать! Будешь знать! Будешь….

 - Буду! Буду! Буду! - долбала спинка кровати в дощатую стену сарайчика. И словно по команде отзывались дощатые стены соседних домиков, с такими же отчаянными кульбитами – буду! Буду! Буду!

Наконец-то, в конце месяца, после череды ливней, гроз и не прекращающегося холодного ветра со штормами, установилась хорошая погода. Вполне приемлемая, для приведения, обиженного на всё и вся организма, в нормальное состояние.

За несколько оставшихся у них дней, успели и до черноты загореть, а потом облупиться, и наплаваться до посинения, и на экскурсионном теплоходе покататься, и на горячей галечке вдоволь наваляться…

Пригревшись на камнях, которые оказывается совсем не мешают дремать, Семеныч сладко уснул. И снилась ему родная Лопуховка. И прежняя беззаботная жизнь, снилась. И речка, на которую они перед этой грёбаной свадьбой купаться ездили. Плывут они со своей Аленой по ночной реке, теплой после дождя, как парное молоко, а звезды в реке, густо с прозрачнейшей водой перемешаны. И плывут они по этой воде, словно птицы в поднебесье, рядышком. И так им обоим легко и свободно. - Послушай Аленка, - пытается сказать Семеныч - да мы с тобой, похоже на небо заплыли! - и ничего у него не получается….

Рядом с ними расположилась колоритная парочка. Она, крашеная блондинка, пухленькая и наштукатуренная. Он, как это принято называть, лицо кавказской национальности, с каким-то звериным остервенением постоянно шаривший под ее купальником.

 - Хотя бы полотенцем прикрылись, что ли! – подумал Семеныч, слегка задержав взгляд на колоритной парочке. Но здесь таких большинство.

Светка проследила за взглядом Семеныча и посмотрела на довольную пухленькую женщину, не выразительно. Да и каким должен быть ее взгляд, когда эта густо наштукатуренная, не смотря на жару баба, такая не выразительная. Перевела взгляд на Семеныча и посмотрела уже выразительно. И ни с того ни с сего, залепила ему две короткие затрещины.

 - Ну и ехал бы к своей старой жене, в свою Лопуховку! Чего, ко мне прилепился! Слова Лопуховка и жена, она произнесла с плохо скрываемым презрением. Впрочем, никто и ничего не скрывал.

 - Старым женам угодить проще – в первый раз выразил недовольство Семеныч. В первый раз, но как оказалось не в последний.

Пользуясь суматохой лицо кавказкой национальности, на которое, собственно говоря, а не на женщину, смотрел Семеныч, мгновенно испарилось. И только когда лицо испарилось, Семеныч наконец-то вспомнил, где его видел. Тут и трёх раз не потребуется, чтобы угадать. Видел он его на зоне.

⇐ Предыдущая48495051525354555657Следующая ⇒

Поделиться: