Шри Матаджи оставалась у меня дней восемь, и, сделав некоторые покупки, вернулась в Бомбей. Даже после того, как Она уехала, люди продолжали приходить в дом, спрашивая о Ней.

Её визит в Тегеран привёл меня в замешательство. С одной стороны, я был готов признать, что Она имеет силы лечить людей, но мой рациональный ум не позволял мне признать, что Она может трансформировать человеческое существо изнутри. В то же самое время я чувствовал, что если Она сможет выполнить эту невозможную задачу, я буду счастливейшим человеком на свете, так как Она была той, кого я любил больше всего. Такие противоречивые чувства смущали меня, и я думал, что рано или поздно Она поймёт тщетность своих поисков и, в силу здравого смысла, откажется от идеи трансформации человеческих существ.

В 1971 году Садхана вышла замуж, и мы все поехали на свадьбу. Муж Садханы, Роммель, происходил из семьи землевладельцев Бихар и имел очень большие духовные наклонности. Свадьба, как обычно, была большим праздником музыки и веселья. Она была очень весёлой также и потому, что собралось очень много родственников.

К тому времени я уже пробыл за границей около 5 лет. Сначала я был послан на 3 года, но мой местный начальник и региональный начальник в Бейруте рекомендовали остаться ещё на три года. Однако ассоциация офицеров отдела финансов авиакомпании подняла крик по поводу того, что я был единственным работником за границей. В результате в начале 1972 года я был вынужден вернуться в Бомбей.

Я вернулся в Бомбей и начал работать в Индийской Авиакомпании в отделе заработной платы (для наблюдения за заработной платой и другими поощрениями служащих). Меня снова посылали в Тегеран на короткое время - 15 дней для решения проблемы одного агента, который обманывал авиакомпанию. Когда я вернулся в Бомбей, Шри Матаджи сказала мне, что сэр С.П. назначен на пост председателя Международной Морской Координационной Организации при ООН со штаб-квартирой в Лондоне. Так как у меня не было своего дома, я жил у своей другой сестры Инду. В феврале 1972 года Джоити, младшая сестра Мридулы, вышла замуж за мистера Крипа Давида, который тогда работал директором одной из чайных плантаций в Западной Бенгалии. После свадьбы мы вернулись в Бомбей, затем в Нагпур. В Нагпуре я купил подержанный автомобиль " Геральд" и приехал в Бомбей на машине. Через некоторое время я снял квартиру в Восточной Санта Круз рядом с моим офисом, а мой старший сын пошёл в школу Индийской Авиакомпании.

В сентябре 1972 года правительство Индии выпустило банкноту в 20 рупий, и так как их было немного, я поехал к банкирам зарезервировать часть для Авиакомпании, особенно для выплаты зарплаты. Так как я поехал к банкирам, не обсудив этого дела с начальником, я был вызван для объяснений финансовым контролёром. Мне было больно видеть, как вся бюрократическая система Индийской Авиакомпании пошла против меня только потому, что я проявил инициативу сделать что-нибудь хорошее для компании. Я объяснил " верхушке", что иметь банкноту в 20 рупий лучше, чем иметь банкноту в 10
рупий, потому что их быстрее считать. Когда мой босс стал настаивать на том, что я должен был спросить у него разрешения, я действительно потерял терпение и сказал ему, что им нужны не офицеры с инициативой, а рабы, которые выполняют работу по их приказу. Это рассердило моего босса, и он начал кричать на меня. В результате я был очень раздосадован и сказал ему, что лучше рассчитаюсь, чем буду работать связанным. Сказав так, я покинул его кабинет очень раздражённый, решив покинуть авиакомпанию при первой же возможности.

Секретарём у меня была очень чувствительная девушка из Южной Индии. Её звали Джайя. Я относился к ней как к своей дочери. Она была очень чувствительным человеком и сразу поняла, что я в ярости. Она вошла в мой кабинет и сказала, что она позаботится обо всей работе, которая должна быть сделана сегодня, и что я могу расслабиться и почитать газету. Перелистывая газету, я увидел объявление Моди Роббера - ведущего изготовителя шин и покрышек, в котором говорилось, что есть вакансия на пост помощника финансового контролёра с зарплатой в два раза выше, чем я получал в авиакомпании. Я немедленно вызвал Джайю и приготовил прошение на эту работу. Я сослался на имена сэра С.П. и Н.К.П. Сальве, которые в это время были членами парламента.

Вечером мой босс вызвал меня и сообщил, что я должен забыть то, что случилось утром, и что определённые скидки должны быть сделаны на его возраст. Так как мой босс и я были хорошими друзьями, я с готовностью согласился забыть всё, как страшный сон. Однако, я забыл, что послал заявление, что ищу работу. Примерно через неделю после этого события, просматривая газету, я прочитал, что Н.К.П. является одним из директоров Модди Роббер. Я немедленно вспомнил о моём заявлении и представил его реакцию. Н.К.П. мог пострадать из-за этого заявления. Я немедленно позвонил Н.К.П., рассказал ему всю историю и попросил его сказать людям Моди Раббер, чтобы они не принимали во внимание моё заявление.

Я забыл упомянуть, что в 1967 году Н.К.П. был избран членом Лок Сабха (Палаты Общин Парламента). Его практика как аудитора была передана мистеру Джейну и Кришне Сахарасбуддхе, человеку значительно моложе меня, который был принят в компанию " Сальве и К." с моей помощью. Случилось так, что компания " Сальве и К."

процветала и стала ведущей компанией во всей Центральной Индии. В силу этого Н.К.П. нуждался в людях, которым он мог бы доверять. Так, ухватившись за возможность, что я хочу поменять работу, он попросил меня приехать в Дели немедленно, заверив меня в очень хороших перспективах. Когда я встретился с ним в Дели, он сделал предложение моего воссоединения с " Сальве и К.", нарисовав розовую картину.

Я вернулся в Бомбей проконсультироваться со Шри Матаджи и сэром С.П., которые посоветовали мне вернуться в компанию " Сальве и К.", так как меня там ждёт хорошее будущее. Так в сентябре 1972 года я подал заявление об уходе за месяц до увольнения. Сразу произошла немедленная реакция во всём финансовом отделе, некоторые не хотели, чтобы я уходил, другие хотели, чтобы я ушёл, так как они считали, что Индийская Авиакомпания не то место, где я могу показать себя. Мой финансовый директор предложил повышение и квартиру в посёлке авиакомпании. Однако я решил уйти и возвратиться к моему брату. Так 5 октября 1972 года, попрощавшись со всеми моими друзьями и приятелями, я отправился в Нагпур на машине со своей женой и двумя детьми.

Когда мы вернулись в Нагпур 7 октября, один день мы отдохнули в дороге, мы сразу пошли в роддом навестить Мридул и её ребёнка, который родился в это утро, это опять был день Дивали. После довольно насыщенного дня мы провели ночь в квартире, которую я снял у своей невестки. (Я забыл упомянуть, что строил кооперативную квартиру в посёлке Авиакомпании в Санта Круз, Бомбей. Когда я уходил из Авиакомпании, квартира ещё строилась, и так как я ушёл из Авиакомпании, они отказали мне в квартире, вернув сделанный мною взнос.) Так как моя мебель ещё не пришла, нам негде было приготовить пищу, и мы начали жизнь в Нагпуре с приготовления пищи на керосинке, вскоре, однако, пришла и мебель и всё остальное, и мы обосновались для повседневной жизни в Нагпуре. Офис " Сальве и К.", где я собирался работать, был недалеко от моей квартиры. Я снял квартиру, расположенную на двух этажах с внутренней лестницей. Внизу была одна спальня и вверху две с большим балконом. Одна из спален была отведена Шри Матаджи, когда бы Она ни приехала в Нагпур.

 

Когда я занялся работой всерьёз, я понял, что всё не так, как рисовалось. Моего возвращения в " Сальве и К." хотели не все. Кроме того, я не был готов мгновенно приспособиться к очень жёстким профессиональным требованиям, по сравнению с работой, которую я выполнял в авиакомпании. Я расстроился и начал винить себя за то, что оставил уютную удобную работу в Индийской Авиакомпании. Моё огорчение усилилось ещё и тем, что все случаи с клиентами, которые считались безнадёжными или очень сложными, передавались мне с ожиданием, что мне удастся решить их, особенно связанные с налогами. Ни одно из обещаний Н.К.П. не было выполнено. Меня заверили, что я стану партнёром в " Сальве и К.", но это осталось лишь заверением. Я неоднократно напоминал об этом, но безрезультатно. Вместо этого меня сделали партнёром в двух других компаниях. Я не получил статус, который заслуживал, так как, возможно, мой брат думал, что я не оправдаю его ожиданий.

В 1973 году Шри Матаджи приехала в Нагпур с сэром С.П. и детьми и привезла 12 своих учеников. Я помню, один из Её учеников, мистер Пай, стойкий хинду-брамин, делал Ей Пуджу в традиционном хинду-стиле, туда не пустили никого. Позднее объяснили мне, что когда делают Пуджу Шри Матаджи, вибрации очень сильные, и посторонний человек нарушит это. Я истолковал Пуджу как ритуал, который оттолкнул меня ещё дальше от Сахаджа Йоги, я думал, что это ещё одна ритуалистическая религия, лишённая духовности. Однако, вот случай, который я хотел бы здесь рассказать.

Однажды после полудня, когда Шри Матаджи сидела на веранде дома Н.К.П., к двери подошёл человек с небритым лицом и в потрёпанной одежде, зовя: " Ма! Ма! (что означает " Мать" ) Где Ты? " Как только он увидел Шри Матаджи, он простёрся перед Нею, и начал всхлипывать, бормоча, что его миссия в жизни свершилась. Увидев его грязные одежды и потрёпанный вид, я хотел, чтобы он покинул дом немедленно, думая, что он бродяга или нищий, который узнал о Шри Матаджи и пришёл получить от Неё что-то, притворяясь Её последователем. Шри Матаджи, как обычно, была очень великодушна и спросила его, не хочет ли он пить или есть. Я был немного шокирован, потому что думал, что Она хотела, чтобы он ушёл, но вместо этого Она была так щедра с ним. В ответ на Её вопрос он попросил со слезами на глазах стакан воды. Попросив меня принести стакан воды, Шри Матаджи вошла в дом, а я пошёл за водой. Когда я вышел, я нигде не мог найти человека в грязных одеждах. Тогда я подумал, что, возможно, он вышел на крыльцо. Но, выйдя туда, я не увидел там никого, кроме охранника. Дом Н.К.П. имел огромную огороженную территорию и ворота, где стоял охранник.

Когда я спросил, охранник сказал, что человек вышел, но повернул направо, а не налево, где были ворота, и что он необъяснимо исчез. Я пошёл в указанном направлении, и был удивлён, не найдя там никого, так как там был тупик. Человек мог выйти только через ворота. Этот эпизод привёл меня в замешательство, и я рассказал этот случай Шри Матаджи, которая ответила, что это был святой и реализованная душа, который имел способность исчезать. Я, конечно, не поверил Ей, но этот случай сильно и живо запечатлелся в моей памяти.

В начале 1974 года Шри Матаджи уехала в Англию, как жена председателя ММКО (Международная Морская Координационная Организация), а я остался один на один в моей борьбе с обстоятельствами карьеры, которые были не в мою пользу. Однако слишком поздно для меня было что-либо менять, так как я чувствовал ответственность за обучение моих двух сыновей. Я надеялся, что однажды мои способности, какие бы они ни были, помогут мне занять достойное место в моей профессии. С такой надеждой я продолжал работу в " Сальве и К.", хотя должен признать, что моё сердце не было полностью отдано делу из-за негативного отношения людей вокруг меня. Шри Матаджи обычно приезжала в Нагпур каждое Рождество и ободряла меня.

Начиная с 1970 и до 1983 года, Шри Матаджи пыталась дать мне самореализацию. Её рождественские визиты в Нагпур не были исключением. Она клала свою руку и ставила Стопы на моё тело, пытаясь прочистить мои чакры (центры), но напрасно. Каждый раз моя Кундалини поднималась, но сразу опускалась, когда я видел мою сестру. Её желание дать мне самореализацию было таким сильным, что напряжение, которое Она переживала во время этого, было так велико, что пот градом тёк с Неё, даже в зимние месяцы. Я чувствовал себя очень плохо и много раз просил оставить меня как неисправимый случай. Несмотря на Её чистое желание, в те разы я так и не смог получить мою самореализацию.

Так как я был не совсем удовлетворён своей профессией, просто идя наперекор, я попытался заняться изготовлением жалюзи (рольставней), но это потерпело крах.

К концу 1975 года я подружился с мистером Л.С. Девани, ведущим юристом Нагпура. Он заинтересовался мной, и, когда бы я ни пожаловался ему на свои горькие чувства, которые я получаю от профессии, он всегда советовал мне начать независимую практику без протекции " Сальве и К.". Это было очень важное решение, так как мне уже стукнуло 40, и окунуться в независимую практику означало харакири в случае неуспеха. Мистер Девани, однако, был уверен, что я добьюсь успеха в независимой практике. Шри Матаджи тоже ободряла меня во время рождественских визитов. Так в декабре 1977 года я обратился за разрешением к Шри Матаджи на независимую практику в будущем.

В 1980 году я был избран председателем Нагпурского филиала института аудиторов. Этот пост я занимал до 1982 года. Я принял этот филиал, когда он был на грани закрытия, но, благодаря искренним усилиям рабочего комитета, мы не только смогли вывести филиал из кризиса, но и ко времени, когда я закончил пребывание в этой должности, филиал был объявлен лучшим в Индии.

С тех пор как распространение Сахаджа Йоги началось в Бомбее и вокруг него, время пребывания Шри Матаджи в Индии увеличилось, и у меня появилась привилегия посетить празднования Дня Рождения и несколько Пудж. Я нашел, что Пуджи были очень монотонны и утомительны. Я был убежден, что Она проповедует Универсальную Религию и Единого Бога, в которого я твердо верил, и я неохотно следовал религиям, придуманных человеком, так как они создавали искусственное разделение человеческих существ, что никогда не могло быть намерением Божественности. Она говорила, что мы всегда должны идти за видимым и
_ _ чувствовать тонкое, но так как я был нереализованным человеком, я привык думать, что чувство тонкого - больше воображаемое, чем действительно существующее. Я также не мог понять, почему они поклоняются Шри Матаджи как Богине, если Она в человеческой форме, ведь Божественность бесформенна. Все это было выше моего понимания того, что Она проповедует, и я думал, что это находится за пределом реальности, по крайней мере, моего восприятия, и поэтому я не уделял должного внимания Ее духовной работе.
__
 

В 1983 году в Махараштре состоялся семинар в Борди в штате Гуджарат, и снабжение провизией было отдано Гангараму. Надо сказать, что семинар не удался. Многие люди из близлежащих деревень проникли на территорию и ели ленчи и обеды, за которые не платили. В итоге Гангарам понес убытки. В результате, когда ему предложили снабжать тур 1984 года, он настоял на моем присутствии, чтобы опять не пострадать. Я не поехал бы в Борди, если бы на этом не настаивал Гангарам.

Семинар в 1984 году был опять организован в декабре-январе. Прибыли 300-400 сахаджа йогов, включая 60-70 иностранцев. Я прилетел самолетом из Калькутты прямо в Бомбей и поездом добрался до Борди. Я ожидал большой встречи, но мое эго получило хороший удар, так как никто на встретил меня на станции. До места проведения семинара было не слишком близко. И совсем немного сахаджа йогов приехало из Бомбея, я следовал за ними на тонге (двуколке). Добравшись до места проведения семинара, я прошел прямо в комнату Шри Матаджи, не соблюдая никакого протокола (я и не знал, что был протокол, как входить в комнату Шри Матаджи). Я пожаловался, что меня никто не встретил. Увидев мое недовольство, Она успокоила меня, сказав, что никто не знал точно, когда приходит мой поезд (хотя я позаботился и послал телеграмму организаторам, сообщив время моего приезда).

 В любом случае, сказала Она, все случившееся уже в прошлом, и я должен расслабиться и наслаждаться семинаром.

После обеда в этот вечер, как обычно, была музыкальная программа. Американского сахаджа йога (я забыл его имя) попросили спеть бхаджан. Сначала я был изумлен, что американец собирается петь индийский бхаджан, и ожидал этого с нетерпением. Настроили гитару, которая была единственным аккомпанементом его пению. Не было ни таблы, ни гармоники, ни какого-либо другого индийского инструмента. Я был в недоумении, какого же рода бхаджан он собирается петь. Он начал петь " Рагхупати Рагхав Раджа Рам" - очень популярный бхаджан, но он пел в стиле рок-н-ролл. Я не знал, плакать мне или смеяться, особенно, когда он начал импровизировать в типичном стиле рок-н-ролл и петь: " Раз-два-три-Рагху-четыре-Рагху-Рагху". Я чувствовал желание попросить его перестать петь бхаджан, и дать ему немного моего понимания, для того, чтобы не искажать бхаджан, который является источником вдохновения не только для всех индийцев, но и был очень дорог для Махатма Ганди. Я был совершенно ошеломлен и изумлен, увидев, как Шри Матаджи хвалит его пение. Это было для меня слишком. Как Ta, которая всю свою жизнь слушала и слушает лучших музыкантов Индии, вынуждена была страдать от такой дикой немелодичной и безнадежной музыки, а затем и хвалить ее - это было выше моего понимания. Я не мог вынести, что моя сестра, которая была знатоком музыки, должна страдать от унижения достоинства, слушая такое ужасное и немелодичное исполнение. Тогда я решил, что когда бы и где бы ни состоялся семинар, я буду привозить моих музыкантов из Нагпура, чтобы Она слушала хорошую музыку.

Я забыл упомянуть, что в 1973 году я был судьей на музыкальном конкурсе, где Прабхакар Дхакде (Гуруджи) пел газзал. Я сразу понял его потенциал и попросил организаторов, чтобы он связался со мной. На меня произвел впечатление не только музыкальный талант, но и тот факт, что он вел музыкальную школу для бедных и угнетенных за минимальную плату или совсем бесплатно. Я решил помочь ему, и мы создали организацию, известную как " Свар Мадхури" - " Сладкие ноты". Под эгидой этой организации мы устраивали концерты таких известных артистов, как Устад Амджад Али Кхан Сахиб, Будхадит Мукерджи, Пандит Джагдиш Прасад, М.Раджам и очень знаменитого исполнителя кавали, известного как Шанкар Шамбху. В результате, между Гуруджи и его музыкантами было большое взаимопонимание, и я не сомневался, что они будут счастливы, приехать и играть для Шри Матаджи. Здесь важно отметить, что на Шри Матаджи произвел впечатление тот факт, что Гуруджи вел школу для бедных. И однажды, в один из визитов в Нагпур, Она посетила эту школу. Итак, я принял это решение, но не сказал о нем никому. Это был поворотный момент в моей жизни и, по иронии судьбы, я обязан этим американскому певцу. Неисповедимы пути Господни.

После семинара я вернулся из Борди в Бомбей вместе со Шри Матаджи. Она реквизировала мою машину на время всего тура по Махараштре, и я был горд, что могу чем-то помочь Ей. Однако, на тонком уровне, это Она помогала понять мне Ее лучше. Когда мы добрались до Бомбея, Она предложила мне деньги, чтобы я мог машиной вернуться в Нагпур. Я отказался от этого, сказав, что я должен был получить причитающиеся мне деньги от клиентов в Бомбее. Несмотря на то, что Она настаивала, я отказался от денег. Я планировал уехать в Нагпур на следующее утро после встречи с моими клиентами. То, что случилось на следующий день, еще раз открыло мне глаза. Было воскресенье, и все офисы моих клиентов были закрыты. Сами они уехали на пикник на близлежащий остров. Я спросил племянницу, не даст ли она мне взаймы, на что она ответила, что все ее деньги в банке, и помочь мне она сможет только в понедельник. Так как у меня было назначено важное дело в Нагпуре, у меня не было выбора, как покинуть Бомбей после обеда в тот же день. Подобно побежденному воину я пошел к Шри Матаджи и сказал, что возьму деньги, которые Она предлагала, и что это из-за своего эго я отказался. Она рассмеялась и дала мне деньги. Но посоветовала никогда не возражать Ей, так как Она могла видеть будущее.

Подобная ситуация повторилась несколькими годами позже в 1987 году, когда я был в Пуне. Я должен был встретиться с директором налоговой инспекции. Поэтому я попросил жену упаковать костюм и галстук, которые я надену в Пуне. Встреча была назначена с ним после обеда. А в то утро Шри Матаджи позвала меня и предложила прекрасной галстук, сказав, что Она никогда не дарила мне галстуки прежде. Я возразил Шри Матаджи, сказав, что Она подарила, по крайней мере, 100 галстуков. Она настаивала на том, что я должен взять еще и этот. Я твердо отказался, сказав, что Ее великодушие испортит меня. После обеда я собрался идти на встречу, но оказалось, что костюм был тут, а галстука не было. Мне было очень стыдно, и я хотел одолжить галстук у кого-либо из сахаджа йогов, которые работали на стройке в Пратистане. Как раз в это время Шри Матаджи давала им деньги за работу, но они не хотели брать их, и соглашались только с большими уговорами. Так как все они были одеты в курты, ни у кого не было галстука. В конце концов мне пришлось идти к Шри Матаджи, и Она снова напомнила мне о том, что Она может видеть будущее, а я нет. Поэтому сахаджа йоги, которые отказывались принимать деньги за свою работу, соглашались взять их, потому что они нуждались в них. Это качество Шри Матаджи подтверждалось много раз.

Когда я вернулся в Нагпур, первое, что я сделал, это попросил Гуруджи и других музыкантов оставить незанятыми декабрь и начало января 1985-86 года, на что они с радостью согласились.

Успехи в моей практике без сомнения принесли мне много денег, но вместе с ними пришло очень большое эго. Я стал курить трубку и свысока разговаривать с клиентами. Моя скромность улетучилась, и ее место заняли высокомерие и эго. Я стал чувствовать большую гордость своими достижениями и хвастаться ими, что было абсолютно не в моем характере. Я чувствовал, что если буду хвастаться своими успехами, то получу больше клиентов и буду принят как выдающаяся личность. Я плыл в потоке известности и славы, что я и принимал как успешную жизнь.
В сентябре 1985 года я внезапно решил бросить курить и пить. Однажды вечером на званном обеде мой друг, окруженный женщинами, рассказывал анекдоты. Так как никто из них не пил и не курил, я сказал, что я тоже не буду пить и курить, по крайней мере, в эту ночь.

Ночью я размышлял о моей прошлой жизни и почувствовал, что моя жизнь тратится понапрасну, и этот материальный успех - не венец всех дел. Я спросил самого себя, стал ли я рабом привычек? Являюсь ли я на самом деле себе хозяином? Или это только кажется? Все эти и многие другие вопросы всплывали во мне, и я решил, что с завтрашнего дня не буду рабом своих привычек. Я думал, что быть эгоистичным было привычкой и что я не должен позволять эго командовать мной. Это, возможно, был еще один шаг в направлении Сахадж. Однако в то время я даже не мог представить себе, что стану сахаджа йогом. У меня были семь курительных трубок, на каждый день недели. И первое, что я сделал на следующий день, это раздарил трубки друзьям. Я чувствовал себя счастливым победителем, так как думал, что одержал победу.

В тот год впервые семинар проводился в Ганапатипуле. Он должен был начаться, если я правильно помню, во время Рождества и заканчивался через несколько дней после Нового Года. Гангарам отвечал за организацию питания, и
за несколько дней до Рождества я отправился с группой музыкантов в Ганапатипуле. Нет необходимости говорить о том, что ни я, ни музыканты не были сахаджа йогами, но я поклялся обеспечить хорошую музыку для моей сестры! Тогда не было бхаджанов или других песен, которые мы могли исполнить. Тогда фактически еще не было “Нирмал Сангит Сарита” (музыкальная группа сахаджа йогов, созданная Баба Мамой), это была просто группа музыкантов, и на мне лежала двойная ответственность - с одной стороны, помогать Гангараму, а, с другой, обеспечить хорошую музыку. Часть музыкантов, возглавляемая мистером Саундакаром, была из Насика, а другая из Шрирампура. В первый день, я помню, мы выступали последними. Мы исполнили несколько песен Кабира. Гуруджи играл на скрипке, Насир играл на ситаре, а Муджумдар аккомпанировал им на табле. Музыка, которую мы представили, была очень высоко оценена, и много иностранцев подходило и поздравляло нас. Я подумал, что это только из чистой формальности, так как я сомневался в том, насколько иностранцы могут понимать индийскую музыку. Язык вибраций был совершенно незнаком для нас, поэтому мы думали, что аудитория, и, в особенности, иностранцы не могут по-настоящему оценить музыку. Но что обрадовало нас, так это то, что Шри Матаджи была очень счастлива, и таким образом цель нашего приезда достигнута.

В тот год семинар проводился под манговыми деревьями в манговой роще. По моим оценкам присутствовало примерно 400-500 человек. Так как нашей заботой была только музыка, мы не принимали участия в других событиях. Сахаджа йоги Бомбея были организаторами семинара, и я помню, что остановился в одной из комнат около замка, так как комнаты в М.Т.Д.С. (Корпорация Махараштры по развитию туризма) были зарезервированы для особо важных гостей. Фактически М.Т.Д.С. имела небольшой комплекс, и совсем немного комнат было отдано в распоряжение участникам семинара.

Меня поразило, что иностранцев менее всего заботило, как они одеты. Курта, пижама, сделанная из кхади (хлопок), собирала большое количество красной пыли, но иностранцы не возражали против этого и объясняли, что, так как они выполняют паломничество, то, во что они одеты, вовсе не важно. Иностранные женщины были все одеты в хлопковые сари, которыми их обеспечила Шри Матаджи, и простота их одежды вместе с сияющим и радостным выражением лиц приводила к тому, что все индийцы, в особенности не сахаджа йоги, выглядели меньше ростом перед этими людьми. Мне было жаль, что я не мог идентифицировать себя с сахаджа йогами и чувствовал себя очень одиноким, несмотря на большую толпу кругом. В этом состоянии я стоял под деревом манго, слушая беседу доктора Рустума и Раджеш Шаха, которые обсуждали свой рост в Сахаджа Йоге и речь Шри Матаджи, в которой Она помогала их росту. Видя смущенную улыбку на моем лице, Раджеш Шах сказал мне, что, так как я не самореализованный, для меня трудно понять их беседу. Рустум был удивлен тем, что я не получил свою реализацию. Я ответил ему вопросом - согласился ли бы он с тем, что его собственная сестра Ади Шакти или Божественность? Он сказал, что может дать мне реализацию за две минуты. Я подумал, что он сильно ошибается в своих способностях, потому что Шри Матаджи сама безуспешно пыталась сделать это в течении 13 лет. Тем не менее, ловя его на слове, я сказал, что обязую его дать мне реализацию. Он попросил меня сесть под дерево и положил руки на мою голову, взъерошив мои волосы, что мне не понравилось. Тем не менее я сказал себе, что его поражение будет моим триумфом, и я был совершенно уверен, что у него не получится дать мне реализацию. Он стал задавать мне вопросы. Первый вопрос, который он мне задал был - что я больше всего люблю? Я ответил: " Конечно, Шри Матаджи". Он сказал: " Что-нибудь другое, не Шри Матаджи". И я сказал: " Безусловно, музыку". Затем он задал мне совершенно невинный вопрос. Он спросил меня, что является наивысшей точкой в музыке. Я задумался на мгновение и ответил: " Нота, созданная музыкантом и полностью принятая слушателями без какой-либо потери для музыки, созданной этой нотой". Я подумал, что ответил мастерски и что Рустум обескуражен моим ответом. На это Рустум неожиданно сказал: " Представь себе, что Шри Матаджи не твоя сестра, а этот высший момент в музыке, который ты так прекрасно описал". Эти его слова все свершили. Эта связь братско-сестринских отношений была настолько сильна и оковы любви настолько нерушимы, что я не мог вырваться из этой условности, но эта идентификация Шри Матаджи как ноты, которая есть наивысший момент в музыке, разрушила эту крепость.
Оковы были разорваны, и неожиданно я обнаружил новую Шри Матаджи, которая была полностью бесформенна, которую невозможно описать, незапятнанную никакими родственными или другими связями. У меня возникло странное ощущение внутри, как только идентификация моей сестры была заменена бесформенной нотой музыки. Я понял, что во мне происходит трансформация.

 

 

Неожиданно я отовсюду почувствовал прохладу, на моих руках и на голове, и мои глаза увеличились. Я неожиданно стал без мыслей, и, казалось, ничто не касается меня, как если бы я был в каком-то другом мире.

Как только Раджеш увидел мои округлившиеся глаза, он стал радостно танцевать и закричал: " Бабамама получил это! " Крича это, он побежал к Шри Матаджи, чтобы сообщить ей новость. Позже Рустум привел меня к Шри Матаджи, и Она сказала, что я достиг своего предназначения. Это произошло 28 декабря 1985 года. В тот вечер я рассказал Гуруджи и другим музыкантам о своем опыте и сказал, что им также было бы неплохо последовать моему примеру, так как самореализация - это фантастический опыт! После семинара я вернулся в Нагпур.

Когда я вернулся к своей профессии, то был в замешательстве. Шри Матаджи сказала, что мне надо медитировать по утрам, что я и делал регулярно. Так как я не мог сконцентрироваться, в моем мозгу возникали миллионы вопросов, на которые я не находил ответа. Мои вопросы, в основном, жизненного характера, были более для того, чтобы установить мое интеллектуальное превосходство, чем удовлетворить искателя во мне. Меня беспокоили вопросы, как отличить хорошее от плохого? Как можно судить о человеке? Кто есть Бог? Что есть религия? Какова связь между человеком, религией и Богом? Нужна ли религия для того, чтобы достичь Бога? Получив реализацию, я был совершенно в смятении. Это было большим испытанием в моей жизни, когда неожиданно позвонила Шри Матаджи и сказала, что я должен приехать в Калькутту на публичную программу, которую Она там организовывала. Так что я поездом направился в Калькутту.

Поезд сделал неожиданную остановку не по расписанию в пригороде Калькутты. Так как я ехал в вагоне без кондиционера, то запах гниющего мусора и протухшей воды в этом пригороде был просто удушающим. Для того, чтобы отвлечь внимание от мусора и протухшей воды, я непроизвольно взял ручку и бумагу и стал писать. Когда я неожиданно посмотрел на то, что пишу, я увидел, что пишу стихи на урду. Поэзия, вызванная самой непоэтической атмосферой, полностью меня ошеломила, так как я знал, что это писал не я. Что-то проистекало
через меня и струилось через ручку на бумагу. В то время, когда я писал, я полностью забыл о том, что происходит вокруг, и запах меня больше не беспокоил. Ошеломляющее влияние поэзии было настолько велико, что я забыл о том, что нахожусь в поезде, но я честно скажу вам, что тот, кто писал, был не я. Кто-то вынуждал меня или, можно сказать, диктовал мне в то время, как я просто воспроизводил то, что мне диктовали. Это была моя первая поэма " На Кхуда Ко Дабте Бич Маджхар Дхундте Хе" (люди, влекомые течением, ищут того, кто может направить их только во время кризиса), которая позже стала общеизвестной и была моим первым опытом в поэзии. Я приехал в Калькутту, встретился со Шри Матаджи и всеми сахаджа йогами, но не осмелился показать стихи, так как ожидал, что они будут смеяться надо мной.

Однажды, на программе самореализации, я сидел рядом с доктором Тальваром, который не только был в родственных связях со мной, но и был лидером Дели. Когда я затронул предмет поэзии на языке урду, он привел несколько обычных стихов. Тогда я отважился достать листок бумаги, на которой я написал поэму, и стал читать. Когда он узнал, что я написал это, он выхватил листок из моей руки и вручил его Шри Матаджи. Прочитав, Она спросила меня, я ли это написал? Я очень смиренно подтвердил. Я был полностью поражен Ее словами. Она сказала, что не только родился великий поэт, но и возродился язык урду, который до этого момента неверно использовался поэтами лишь для выражения горя, печали и сердечных страданий. Я, конечно, не поверил Шри Матаджи, хорошо зная, как Ее любовь к восхвалению людей, так и мои поэтические способности. Всю мою жизнь самым слабым местом была литература, и сочинение поэзии на языке урду было не только невообразимым делом, но и находилось за пределами реальности. Не только потому, что я не знаю, как читать и писать на урду, но и потому, что поэзия на урду требует большой глубины и знания языка, чего у меня не было. Поэтому я проигнорировал похвалу Шри Матаджи и посчитал поэму случайностью, которая никогда более не произойдет. Эта поэма тем не менее принесла мне мгновенное признание в мире сахаджа йогов, и меня представляли людям как великого поэта на языке урду. Я всегда стыдился этого и боялся разоблачения моего невежества. Так что я отбросил эти мысли о поэзии и пошел на публичную программу Шри Матаджи, на которую пришло очень много людей.

Когда Шри Матаджи уезжала из Калькутты, я пришел к Ней попросить Ее согласия на возвращение в Нагпур, но Она посоветовала мне поехать с Ней в Бомбей. Я удивленно думал, что же заставило Ее сделать это, потому что Она знала, что январь, февраль и март - самые занятые месяцы для аудитора. Но как я упоминал ранее, я решил никогда не перечить Ей, так что я поехал в Бомбей и вернулся в Нагпур через несколько дней.

Первого февраля, через день после моего возвращения в Нагпур, Шри Матаджи позвонила мне и попросила составить Ей компанию в поездке в Гонконг. Внутренне я обрадовался, но когда Она сказала, что хочет, чтобы я поехал и прошелся по магазинам, я был полностью ошеломлен и растерян. Женщина, которая хочет, чтобы я порвал с путами Майи материализма, хочет, чтобы я поехал в Гонконг сделать покупки. Нахально я спросил Ее, как это - с одной стороны, Она полностью не привязана к материальному, а с другой, Она втягивает меня в ту же самую Майю. Она мгновенно ответила, что не имея материальных вещей, я не смогу развить непривязанность. Непривязанность для Нее не означает отказа от чего-то или ухода, но, оставаясь со всем этим, не быть привязанным. Это был еще один урок для меня. Так что мы направились в Гонконг. Мой друг, Авинаш Сирия, также поехал с нами, что было абсолютно против протокола, но Шри Матаджи не возражала.

В Гонконге Шри Матаджи посетила четыре или пять публичных программ. Вначале доктор Уоррен Ривз из Австралии произносил вступительную речь о предмете программы до того, как будет говорить Шри Матаджи.

Она сказала мне приобрести кроме других вещей телевизор, видеомагнитофон, видеокамеру, наручные часы и т.д. Она также купила эти же вещи для моего брата Баласахиба и для моего племянника Хариша. Таким образом, у меня было три комплекта электроники.

За время моего пребывания в Индийской Авиакомпании я узнал, что на эти предметы самые большие таможенные пошлины и когда я упаковывал все это, я планировал, что можно заявить, а что пронести незамеченным через таможню. Поэтому я положил магнитофоны и другие

небольшие электронные изделия в свой чемодан под одежду.

Пребывание в Гонконге было потрясающим, и каждый вечер Шри Матаджи вместе с нами обедала в одном из китайских ресторанов. Она настолько хорошо разбиралась в блюдах, что не только заказывала верное количество еды, но и блюда, которые были очень вкусны.

 

В аэропорту оказалось, что наш багаж превышает допустимый вес. Как говорят, привычки умирают с трудом. Я стал спорить с менеджером аэропорта. Так как я был работником аэропорта, то знал, что если вы станете всех беспокоить, менеджер аэропорта разрешит большую часть багажа пропустить как соответствующий нормальному весу, но Шри Матаджи настояла на том, что Она заплатит за превышение веса. Мне не понравилось это, потому что я хотел сэкономить Ее деньги. Но позже я осознал, что честность была Ее добродетелью, а не политикой, которая меняется в зависимости от обстоятельств. Весь полет до Бомбея я был в большом напряжении. Это было в основном потому, что я планировал, как мне провезти контрабандой большинство предметов электроники. Когда мы приземлились в Бомбее, все офицеры таможни пришли коснуться стоп Шри Матаджи и отдавали Ей честь. Я облегченно вздохнул, потому что был уверен теперь, что никто не будет проверять наш багаж. Но Шри Матажи после расспросов о здоровье каждого из них и семьи сказала таможенникам, что Ее брат и Авинаш везут вещи, подлежащие таможенному налогообложению. Она просила их посчитать, сколько необходимо оплатить, и сказала, что заплатит необходимую сумму. Рухнули все мои контрабандистские планы, и я должен был все предъявить таможенникам. Она ожидала нас снаружи, разговаривая с сахаджа йогами, пришедшими встретить Ее в аэропорту и совершенно не заботясь о том, сколько Она должна заплатить таможенных пошлин. Таможенные служащие, также сознающие Ее характер, точно посчитали необходимую пошлину. Существовал обычай давать взятку таможенному офицеру и в ответ получать послабление. Но, благодаря честности Шри Матаджи, таможенники также сработали честно. Таким путем Она передавала честность всем, кто окружал Ее, включая и меня.

Через несколько дней я вернулся в Нагпур, недоумевая, что я такого сделал, что заслужил так много благословений Шри Матаджи.

В то лето вместе с семьей я поехал в Дарамсалу по приглашению Йоги Махаджана, а затем в Кулу и долину Манали вместе с моими друзьями и их семьями. Так как я не употреблял спиртного, я сформировал группу из детей моих друзей и их жен, и в некотором смысле мы бойкотировали моих пьющих друзей. В то лето в Манали было очень холодно, а мы были плохо экипированы для холода. Поэтому мы покупали шерстяную одежду, хотя везде было лето.

Мой старший брат, Баласахиб, стал судьей в Высшем Городском Суде Бомбея. Я помню, как я по работе поехал в Гоа и на обратном пути остановился в Аурагабаде, чтобы встретиться с моим братом и со Шри Матаджи, которая остановилась у него. Один из моих племянников недавно женился, и Баласахиб организовал осмотр достопримечательностей, включая знаменитые пещеры Аджанта и Эллора. Мы вчетвером - я, Шри Матаджи и новоиспеченная пара пошли осматривать пещеры. Как и ожидалось, молодые были заняты собой, а я воспользовался возможностью задать множество вопросов, которые копились в моей голове начиная с моего возвращения из Гонконга, такие, как - что такое душа? Что такое ум? С какой целью Бог создал людей? Что такое Космос? Что такое Вселенная? Где находится то место, где пребывает Божественность? И так далее, множество других глупых вопросов, которые беспокоили меня. Как только у меня появилась возможность, я тут же задавал вопросы Шри Матаджи, один за другим. Она очень терпеливо отвечала. На мой вопрос, как был создан этот Космос, Она сказала, что для объяснения Ей необходимо нарисовать схему. Мы оставили пещеры и вернулись в дом, который был заказан для нас, и Она начала объяснение.

ГЛАВА 9.
Сотворение Космоса.

Она сказала, что в определенные факты необходимо поверить прежде, чем Она объяснит создание Космоса. Она сказала, что я должен принять, что существует только один Бог и что Он Всепроникающ, Всемогущ и Вездесущ. Я с готовностью согласился, так как полностью верил, что должен быть только один Бог. Тогда Она сказала, что если обратиться к Библии, в Книге Бытия написано, что вначале была темнота, Дух парил везде. Тот Дух, сказала Она, может быть назван Садашивой или Создателем, который Всепроникающ. Сила вибраций спящего Садашивы двигалась в Космосе по кругу по часовой стрелке.

Энергия желания (Ичча Шакти), которая была расположена внутри Садашивы, очень устала от этого вращения (Парикрама) Садашивы и выразила желание стать независимой от Садашивы. Садашива согласился с Ее просьбой при условии, что Она должна оставаться на своей орбите (Парикрама) и не возвращаться к Садашиве, пока Он того не пожелает. Ичча Шакти согласилась, и Садашива отпустил Ее на Ее собственную орбиту, которая тоже была по часовой стрелке.

Стрелке.

Через миллионы лет Ичча Шакти устала от своего одиночества и захотела соединиться с Садашивой, проигнорировав Его условие, что Она может вернуться к нему, когда Он захочет Ее возвращения, а не по Ее свободной воле.

Как только Ичча Шакти стала подходить ближе к Садашиве, Он протянул Свою руку, чтобы остановить Ее, и это нарушило орбиту (Парикрама), которая имела форму браслета.

Орбита тогда разделилась на три части со звуком и затем соединилась в форме АУМ (Ом).

Так был создан первый звук (наад) или, как сказала Шри Матаджи, была создана первая музыкальная нота.

С восхищением я слушал, как Она объясняла, что точка, показанная на вершине третьей отделившейся части есть фактически сам Садашива.
 
В действительности, продолжала говорить Шри Матаджи, эти три разделившиеся части есть три энергии: Махакали, Махасарасвати и Махалакшми, которые теперь известны как Троица. Эти три энергии хотели сделать что-то хорошее для Космоса и попросили Садашиву позволить им проявиться. В результате Господь Шива, Господь Вишну, Господь Брахма, Богиня Сарасвати, Богиня Лакшми и Богиня Парвати проявились через эти три энергии. Шива женился на Парвати, Вишну женился на Лакшми, и Брахма соединился с Сарасвати. Даже после создания шести Божеств, у них не было работы, чтобы приносить пользу. Поэтому Ади Шакти решила создать человеческое

 

_
существо. Шри Матаджи продолжала рассказывать, как Она вращалась, вращалась со всеми энергиями, которые утолщались. Это разлетелось на куски при большом взрыве (что объясняет теорию большого взрыва), и кусок, который имел энергию Махалакшми, сейчас известный как Земля, упал отдельно и двигался по инерции, оставаясь во вращательном движении. Другие куски, как Солнце и Луна, упали с энергиями Махасарасвати и Махакали. Солнце, второй кусок, было очень горячее, и его возможно было вытерпеть только на расстоянии, а Луна, третий кусок, стала очень холодной. Луна и звезды видны с Земли, хотя сами они являются частью космоса. Теперь Земля двигалась от Солнца к Луне. Холодность Луны охлаждала Землю, и образовался лед, а когда Земля двигалась к Солнцу, лед таял, и была образована вода. Солнце было ближе к средней части, поэтому там жарче, в то время, как полюса покрыты льдом.

Садашива создал Адама и Еву по своему образу и подобию, и так как они были отделенным образом самого Бога, Он не вложил знание дхармы в систему нового Мира. Как вы знаете, Адам и Ева вкусили запретный плод знаний по совету Ади Шакти, которая пришла как Кундалини или как змея. У них не было свободной воли, они были как высшие животные. Много различных видов должно было быть разрушено, так как в систему не было встроено знание дхармы. В результате был создан всемирный потоп. Всё было разрушено за исключением одной особи от каждого вида. Это опять означало, что нет никакой работы для Божеств, так как все особи были без знания. Ади Шакти решила эволюционировать человеческое существо, а не создавать его. Божества начали действовать. Они создали различные центры или чакры в человеческих существах, которые развивали человеческие существа, прежде подобные животным.

Шри Матаджи продолжала говорить, что от атома углерода до состояния человеческих существ в современное время потребовались миллионы лет.
 

 

Она привела в пример запуск спутника. Она объяснила эволюцию очень ясным образом. Одна капсула несет много других, вставленных одна в другую. Первая капсула - тело, внутри - развитие эмоций, третья - интеллект. Когда первая капсула взорвалась, другие две были выброшены в пространство с еще большей скоростью. Затем вторая взорвалась, третья была выброшена с еще большей скоростью и вошла в область, где не было силы притяжения. Так, в конце концов, в процессе эволюции было создано человеческое существо, и вместе с ним эволюционировало знание о дхарме.

Дхарма, согласно Шри Матаджи, обозначает границы, в которых должна проходить деятельность. Животные имеют дхарму, но они не знают об этом. Для иллюстрации Она привела пример с деревом. Она сказала, что дерево никогда не может расти вниз и не может расти выше определенного размера, потому что дхарма не позволяет этого. Но дерево не знает об этом. Таким же образом человеческое существо также наделено дхармой и знание об этом вначале проявляется через сознание, подсознание и надсознание и, позднее, через мудрость и духовное просветление. Для полного знания дхармы, Кундалини, которая есть отражение Ади Шакти, была пробуждена из дремлющего состояния. Эта Кундалини, пробудившись, устанавливает прямую связь со Всепроникающими Вибрациями (Парамчайтаньей). Первое, что происходит - вы становитесь безмысленными, но осознающими все происходящее вокруг. Так как эта энергия является Божественной энергией любви, она может, когда ей позволяют проистекать, совершать вещи, которые с человеческой точки зрения невозможны.

Это очень подробное откровение Шри Матаджи о создании Троицы, Космоса, Вселенной и Мира за такое короткое время со всеми схемами отняло у меня дар речи. Я не знал, что сказать, и спросил первое, что мне пришло в голову, почему Она не рассказала мне об этом раньше. На это Она ответила, что тогда я не был достаточно зрелым и что много других вещей я узнаю от Нее, как только установлюсь в Сахаджа Йоге. Она также сказала, что вопросы отражают только умственную способность, и ответы на них удовлетворяют только ум; в то время, как то, о чем Она говорила, больше является делом опыта, чем понимания, и поэтому, сказала Она, я должен делать упор на познании всего на опыте.

Я был совершенно поражен, если не сказать более, тем запасом знаний, которыми владела Шри Матаджи и никогда их не показывала, пока в этом не было необходимости. Для меня Она была очень хорошей и любящей сестрой. Ее образ для меня включал и Ее склонность к духовности, так как Она была очень спокойным, прощающим человеком, но скажу вам честно, я никогда не предполагал в Ней такой безграничной мудрости и знания. Так что естественно, я был очень удивлен. Я не мог поверить в то, что Она знала так много и все же не открыла это мне, хотя я думал, что был очень   

 

близок к Ней.
Очевидно, моя способность понимать должна была вырасти от того, что я очень близко к Ней нахожусь. Я также осознал, что трансформация, произошедшая во мне, не была временной. Это заставило меня поверить, что стихи, которые я написал, не были случайностью или причудой, но Ее вдохновением. Она использовала меня как медиума.

Вот что это было! Я неожиданно понял, что Она есть Божественность, независимо от того, как это называют. До этого я обращался к Ней по имени, данному Ей в семье, но после этого я отважился спросить, могу ли я, также как и другие, называть Ее " Шри Матаджи"? На это Она ответила, что для Нее нет никакой разницы, как Ее называют. Но так как я признал Ее, теперь я могу называть Ее Шри Матаджи.

Потом я спросил Ее, почему Она выбрала рождение в семье Сальве, на что Она ответила, что я не знаю всех достоинств и человеческих качеств, которые имела наша семья. Приоритет заключался в том, что наши родители правильно воспитывали детей; они были без эго, с очень высоким чувством самоуважения и достоинства, и были наделены океаном знаний, как духовных, так и не духовных. Они были очень набожными людьми. Семья являлась королевской и принадлежала к касте воинов Читтодгартх, в которой Падмини совершила Джохар (она сожгла себя с 32 тысячами женщин, которые хотели сохранить свое целомудрие от похоти и жадности мусульманского короля Адил Шах Кхилиджи). Поэтому они были большими патриотами и националистами по отношению к своему народу, и культура была глубоко заложена в них.
 

 

Отец и мать были символами простой жизни и высокого мышления. Особенно, отец, который увлекался искусством и людьми искусства. Кроме всего, их чувство честности и нетерпимости к несправедливому отношению к людям было самым сильным качеством, которое ценится. Они были ментально и морально неподкупны и никогда не шли на компромисс в отношении их ценностей. Они были также исключительно выдающимися и скромными, в то же время они были безупречными в выполнении какой-либо работы и ожидали тех же самых качеств от своих детей. Они любили своих детей, равно как и всех остальных, и любого встречали с большой теплотой и любовью. Наши родители очень любили музыку и спорт и совершенно не имели плохих привычек. Они очень уважали все религии, так как имели знания обо всех религиях и никогда не принуждали своих детей принимать какую-либо религию, включая христианство, в котором они были рождены. Оба имели ученые степени и были начитаны. Наш отец был великим лингвистом и имел фотографическую память.

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: