Два дня спустя, на границе Пушкинского р-она

Мамай проснулся от удара о железную стенку кунга. От боли он выругался, потом открыл глаза. И зачем, спрашивается, все равно в грузовике темно, как у негра в известном месте. Он закрыл глаза, и попытался опять уснуть, но ему не дали.

– Михаил, а вы не знаете, куда нас везут? – спросила одна из женщин, сидящая рядом с ним.

– Наверное, в Барково. Там находится крупнейший рынок в этом районе.

– Продавать? – спросил уже другой голос, на этот раз мужской, точнее даже мальчишеский.

На этот глупый вопрос Мамай даже не стал отвечать. Он закрыл глаза, но заснуть уже не пытался. Перед его внутренним взором прибегали события последних трех недель. Нападение на конвой, в котором погибли почти десять человек, потом расстрел священнослужителей, которые оказались не нужны дезертирам. И бесконечная боль, моральная и физическая. Боль от постоянных побоев, боль от осознания того, что вряд ли ему удастся вырваться из этой западни. «Так, боец, харэ раскисать». Приказал сам себе Мамай, затем открыл глаза. Конечно, увидеть что-то по-прежнему было сложно, но если глаза окончательно привыкнуть к темноте, то можно будет рассмотреть хоть что-нибудь.

Внезапно сквозь металлическую обивку стенок пробился звук, очень сильно напомнивший Мамаю выстрел. Следом за этим звуком машина вильнула, и всех прижали к стенке. Некоторые из женщин закричали и заплакали.

– А ну, заткнулись все! – прикрикнул на них Мамай.

Не сразу, но шум стих. Мамай ждал продолжения событий, разворачивающихся за стенками. И они не заставили себя долго ждать. Кто-то за стенкой начал стрелять длинными очередями. Некоторое время на эти очереди не было ответов, но потом снова послышался хлопок. Точно такой же, как тот, с чего началась заварушка за стеной.

– Что там происходит? – дрожащим голосом спросил кто-то из мужчин, сидящих в кузове.

– Кто-то обстреливает караван из снайперской винтовки, – ответил Мамай.

Выстрелы снаружи прекратились, но это не означало, что бой окончен. Но Мамай все равно встал, и неслышно пошел в сторону двери в торце кузова. В руке он сжимал щепку, которую он незаметно выбрал из доски. Она была не очень острая, но чтобы пробить шею или глаз, сойдёт и она.

Уже подходя к двери, Мамай услышал снаружи шаги. И сразу же ускорился, но все равно стараясь двигаться тихо. Он, и человек снаружи, подошли к двери одновременно. Мамай услышал звук отпираемого засова, и когда между дверью и стенкой появилась полоска света, он ударил ногой в дверь. Человек, стоящий с той стороны, отлетел назад, и судя по грохоту, упал на спину. А Мамай спрятался справа от двери, ожидая выстрелов. Но их не было.

– Твою мать, новый «комок» испоганил, – раздался с улицы злой голос. Потом до Мамая донесся поток отборной ругани.

Мамай же продолжал стоять у стены, держа в руке щепку. Он был готов в любой момент пустить ее в бой. Но нужно было дождаться действий человека снаружи.

– Ну, ты будешь вылезать, боец? Давай быстрее, иначе подкрепление к погибшим дезертирам приедет, – неожиданно донесся с улицы голос.

Мамай аккуратно выглянул из-за стенки. Человек, которого он только что столкнул со ступеней, стоял, и смотрел на него. Пришедший, видимо, и бывший таинственным спасителем, был одет в маскхалат расцветки «Серебряный лист», его лицо закрывала маска. Из-за спины спасителя торчал ствол какого-то карабина, а в руках он держал АК–74М с коллиматорным прицелом.

И этот самый коллиматор напомнил об одном человеке, который наверняка был мертв. Но он все-таки решил проверить свою догадку.

– Профессор? – несмело спросил он.

– Нет, блин, Папа Римский со всеми кардиналами. Мамай, вылезай давай, и остальных выводи, говорю же, времени в обрез, – немного грубо ответил я.

Мамай кивнул, и залез обратно. Потом снова вылез, и следом за ним полезли остальные пленники.

***

       Мы шли по лесу, стараясь идти как можно быстрее. Но быстро не получалось, потому что как на зло, возле дороги был сплошной бурелом. Да и освобожденные мной пленники были сильно избиты и измождены. Но мне все равно приходилось гнать их вперед, хоть я и видел, что почти все люди еле шевелят ногами. Один Мамай двигался нормально, хоть и рассказывал, что его тоже неслабо так избили. 

       Мамай подошел ко мне. В руках он держал один из автоматов, которые мы нашли на телах. Еще три мы раздали мужчинам, чтобы те тоже могли хоть как-то защититься, если придется. Те шли с ними некоторое время, но потом повесили за спину, так как они не умели ходить с автоматами долго.

– Люди еле идут, Проф. Непривычны они столько идти без отдыха. Может, все-таки ненадолго остановимся? – спросил Мамай, подойдя ко мне.

       Я оглянулся на идущих следом за нами людей. И, подумав, дал добро на перекур. Мамай ушел к людям, и передал мои слова. Потом начал их рассаживать так, чтобы их было как можно меньше видно. Я немного понаблюдал за ним, потом, предупредив Мамая, пошел в ту сторону, откуда мне пришли.

       Пока люди отдыхали, я решил немного подежурить. Отойдя недалеко, присел на пенек. Хотелось снять уже набивший мне спину карабин, но я не стал этого делать. Вместо этого я достал пачку сигарет, взял одну из них. Потом полез за спичками, которые положил в один из многочисленных карманов своей «цифры». Для этого мне пришлось поднимать ленты самодельного маскхалата. Чтобы сделать этот костюм, пришлось купить в одном из магазинов Барково камуфляжный костюм. Потом просидеть в комнате три часа, работая иглой.

       Наконец я нашел спички. И уже собирался закурить, но увидел вдалеке свет фонаря. Сначала подумал, что мне показалось, но когда я присмотрелся, то понял, что не показалось. Так что я быстро сунул спички в карман, и тихо пошел обратно. Но, похоже, тем самым и дал себя вычислить. Пуля ударила в ствол справа от меня, заставляя упасть на землю, и продолжать отступление уже ползком. В голове метались мысли. Как они смогли нас так быстро вычислить? Я ведь довольно сильно путал следы. Но потом мне в голову пришла очевидная мысль. Точнее, фраза моего инструктора из спецназа: «Большая группа в любом случае оставляет за собой много следов. За всеми не уследишь, кто-то, по любому наследит. Сломает ветку, слишком сильно наступит на землю, оставит куски одежды на ветках». И это еще говорится про военных, а я вел гражданских, которые о подобных мелочах не знают.

       От преследователей я оторвался довольно быстро. Видать, они и сами медлили, боясь растяжек и ловушек, которые могли попасться на пути. И это было хорошо, потому что, иди они на полной скорости, я бы не успел уйти. На полянку, где мы устроили привал, я вышел минут через десять. Мамаю ничего не пришлось объяснять, он все понял по моему виду.

– Подъем! – крикнул он нашим спутникам, потом начал поднимать их, и ставить на ноги. – Если кто не понял, на нас вышли те люди, что держали вас в плену. Так что надо уходить отсюда как можно быстрее. Иначе опять попадете к ним

– Если после побега они вообще оставят вас в живых, – добавил я.

       Брошенная мной фраза подстегнула людей сильнее тех, что сказал им Мамай. Я посмотрел на толпу, которая с помощью Мамая пыталась выстроиться в подобие шеренги, и понял, что уйти с ними будет почти нереально. Для этого нам понадобиться чудо. Или, чтобы преследователи разом ослепли, а еще лучше, чтобы они отвлеклись. Мысль ударила молнией, и я понял, что нужно делать. Но мой план, скорее всего не понравится Мамаю.

– Мамай, иди сюда, – позвал я проводника к себе. Пока он шел, я достал из кармана «цифры» карту района. Когда Мамай подошел, я сразу же протянул ему карту. – Слушай меня внимательно, Мамай. На этой карте прочерчен маршрут, по которому мы идем. Идите как можно быстрее.

– А ты? Останешься, задержишь их? – спросил он, поняв все сразу же. Я кивнул, и тогда он протянул мне руку. – Удачи тебе, брат. Может, еще свидимся.

– И тебе удачи. Уводи людей.

       Мамай кивнул, и пошел к людям. Потом начал направлять их на направление движения. Я посмотрел на его действия пару секунд. И почувствовал острое чувство дежавю. Год назад я также оставался прикрывать группу. Только тогда со мной была Женя. Стало немного грустно, но я быстро загнал грусть подальше. Не время грустить, нужно работать.

       Я быстро пошел назад. Идти я старался тихо, чтобы как можно раньше услышать шаги преследователей. Автомат взял в руки, а карабин оставил за спиной. Он мне пока не пригодиться.

       Первых преследователей я встретил довольно скоро. Они подошли достаточно близко. Увидев меня, они сразу же начали стрелять, но все их пули прошли мимо, так как за секунду до выстрелов я упал на торф. В ответ я выстрелил всего два раза, и оба попали в цель. Пристрелив обоих бойцов, я огляделся. И увидел, как по лесу в мою сторону идут еще несколько темных силуэтов.

– Ну что, ребятки, начнем, – проскрипел я сквозь зубы, прижимаясь щекой к прикладу.

***

       Я стоял на трех точках опоры за двумя поваленными деревьями. Передо мной раскинулась довольно большая поляна, на которой опушке которой уже лежали три тела. И теперь я ждал остальных, которые уже шли, судя по доносящимся из леса шагам. Через пару секунд на опушке показались пятеро. Двигались они довольно профессионально, видать, на охоту за мной Гаврилов отправил не «срочников», а более подготовленных бойцов. Один из них наклонился над телом, покопался в его разгрузе. Но переворачивать тело он не стал. А это бы немного облегчило мою работу. Под телами я оставил две гранаты, которые я нашел в подсумках одного из убитых мной дезертиров.

– Ну ладно, мальчики, поработаем по старинке.

       Совместить сетку прицела с головой того бойца, что лазил по телам было несложно. Пара секунд, не больше, еще секунда ушла на то, чтобы нажать на курок. Грохнул выстрел, и солдат упал на одно из тел. Пока солдаты не поняли, откуда я стреляю, перевести прицел на следующего. Второй выстрел, и еще один солдатик валится на землю. И только тогда они начинают стрелять. Я упал на землю, прячась от возможных рикошетов, полежал немного, потом пополз дальше по намеченному мной маршруту.

       Ползти по мокрой траве неприятно, но мне пришлось это делать. Бегать сейчас было нельзя, можно получить шальную пулю. Да и не шальную тоже можно. Так что я полз по мокрой траве, и про себя ругался. Говорят, помогает в таких ситуациях. Но через полсотни метров я все-таки встал на три точки, и осмотрелся. Потом выбрал направление, и побежал дальше.

       Я отвлекал преследователей уже довольно долго. За это время они понесли потери в пять «двухсотых» и примерно столько же раненых. И еще много будет, пока у меня есть патроны. А когда они закончатся, придется перейти на подручные средства. Но об этом я пока не думал. Пока что патроны у меня еще были, так что еще побарахтаемся. С моей позиции донеслись звуки взрыва, заставившие меня упасть на землю. Видимо, вояки кинули гранату за деревья. Полежав немного, я поднялся, и побежал дальше.

       Но долго бежать мне не дали. Откуда-то справа прилетели, и я снова упал на землю. И сразу же после этого перекатился за пень. В него тут же по касательной ударила пуля. Я поднял над пнем автомат, и дал короткую очередь, попытавшись достать стрелков. Но мне это не удалось, только выдал место, где я скрывался. На пень сразу же обрушили свинцовый дождь, слава Богу, на меня не попавший. Когда огонь прекратился, я аккуратно выглянул. И сразу же увидел людей, которые двигались ко мне, немного пригнувшись. Я сразу же дал по ним очередь. Один из них упал, а второй начал стрелять, и одна из его пуль ударила совсем рядом. Я нажал на спусковой крючок, но вместо выстрела боек сухо щелкнул.

– Черт! – выругался я, резко подымаясь.

       Видимо, солдат не ожидал, что мне хватит дурости напасть на него врукопашную, так что он не успел защититься. Ствол моего автомата ударил его в лицо, и он закричал. Я добавил ему прикладом, перехватив автомат за ствол. Парень рухнул на землю, как подкошенный. Но в этот момент раздался выстрел. Я почувствовал, как меня в голову ударила пуля, потом понял, что падаю на землю. В лицо резко ударила вонь болотной травы. Еще несколько минут я лежал, слыша все вокруг, но будучи не в состоянии двигаться. Потом сознание покинуло меня.

Часть 3

«Возмездие»

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: