Справедливость, сочувствие, желание помочь, чтит законы

 И сказал, смеясь, Иван Васильевич:

«Ну, мой верный слуга! я твоей беде,

Твоему горю пособить постараюся.

Вот возьми перстенек ты мой яхонтовый

Да возьми ожерелье жемчужное.

Прежде свахе смышленой покланяйся

И пошли дары драгоценные

Ты своей Алене Дмитревне:

Как полюбишься — празднуй свадебку,

Не полюбишься — не прогневайся». (М.Ю. Лермонтов «Повесть про купца Ивана Калашникова…»)

Способность к милосердию, объективность

Царь при этих словах поднял взор свои кверху с видом глубокой горести. Яко же древле Рахиль, — продолжал он, глаза его закатились под самый лоб, — яко же древле Рахиль, плачуще о детях своих, так я, многогрешный, плачу о моих озорниках и злодеях. Добрый твой ответ, Никита. Отпускаю тебе вину твою. Развяжите ему руки. Убирайся, Терешка, ты нам не надобен... Или нет, погоди маленько!

 Иоанн обратился к Хомяку.

Отвечай, — сказал он грозно, — что вы неистовым своим обычаем в Медведевке чинили?

Хомяк взглянул искоса на Терешку, потом на Серебряного, потом почесал затылок.

 — Потравились маленько с мужиками! Отвечал он полухитро, полудерзко, — нечего греха таить; в том виноваты, государь, что с твоими с опальниками потравились. Ведь деревня-то, государь, боярина Морозова!

Грозное выражение Иоанна смягчилось. Он усмехнулся.

—- Что ж, — сказал он, — удоволен ты княжескими шелепугами? Я чай, будет с тебя? Пожалуй, так уж и быть, и тебя прощу. Убирайся, Терешка, видно, уж день такой выпал! (А.К. Толстой «Князь Серебряный»)

Молодую жену и сирот твоих

Из казны моей я пожалую,

Твоим братьям велю от сего же дня

По всему царству русскому широкому

Торговать безданно, безпошлинно. (М.Ю. Лермонтов «Повесть про купца Ивана Калашникова…»)

Способность к раскаянию

Того быть не может, чтобы Серебряный вольною волей что-либо учинил на меня.

 Это вы, окаянные, — продолжал царь, обращаясь к Грязному и к Басмановым, — это вы всегда подбиваете меня кровь проливать.

- Не поздно, государь, — сказал Годунов, возвращаясь в палату.— Я велел подождать казнить Серебряного.

 Боже, помилуй мя, грешного! Помилуй мя, смрадного пса! Помилуй мою скверную голову! Упокой, господи, души побитых мною безвинно!

У преддверия храма Иоанн упал в изнеможении. (А.К. Толстой «Князь Серебряный»)

Злопамятен, поддаётся влиянию (в юном возрасте).

От скверных обидных слов у Вани еще сильнее по­текли слезы. Как ненавистен ему этот самодовольный толстый боярин! Приказать бы слугам схватить его и бичевать, бичевать до тех пор, пока он не обольется горькими слезами. Да послушаются ли его слуги? Не стали бы потешаться над ним, говоря: ишь, что уду­мал—казнить знатного боярина за обидное слово, со­рвавшееся с пьяного языка. Промолчу пока, но на всю жизнь запомню обиду, причиненную боярином Тучко­вым. (В. Артамонов «Иван Грозный»)

Подлость

-Афанасий, -продолжал царь, я этими днями еду молиться в Суздаль, а ты ступай в Москву к боярину Дружине Морозову, спроси его о здоровье, скажи, что я-де прислал тебя снять с него мою опалу…Да возьми, - прибавил он значительно, -возьми с собой, для почёту, поболе опричников!

— Как отчаялся ты на это: ¹ —сказал он, устремив на яземского строгий взор, — разве я дозволяю разбойничать моим опричникам?

— Ты знаешь, государь, — ответил Вяземский, еще более удивленный, — что дом разграблен не по моему указу,

что я увез боярыню, на то было у меня твое дозволение!

— Мое дозволение? —произнес царь, медленно выго­варивая каждое слово.— Когда я дозволял тебе? (А.К. Толстой «Князь Серебряный»)

 

Непостоянство характера

Разве ты думаешь, — сказал он строго, — что я без убойства жить не могу? Иное злодеи, подрывающие государство, иное Никита, что Афоньку порубил. А из станичников посмотрю, кого казнить, кого помиловать. Пусть все, с Никитой, соберутся перед Красным крыльцом на дворе. Когда выйду из опочивальни, увижу, что с ними делать!

Годунов пожелал царю доброго отдыха и удалился с низким поклоном.

Bce зависело теперь от того, в каком расположении проснётся Иоанн.(А.К. Толстой «Князь Серебряный»)

 

Братия! сказал он, обращаясь к собранию, — свидетельствуюсь вами, что я хотел узнать истину. Не в обычае моем судить, не услышав оправдания. Но в одном и том же деле две стороны не могут крест целовать. Один из противников солживит свою присягу. Я же, яко добрый пастырь, боронящий овцы моя, никого не хочу допустить до погубления души. Пусть Морозов и Вяземским судятся судом божиим. От сего числа через десять ден назначаю им поле, здесь в Слободе, на Красной площади. Пусть явятся с своими стряпчими и поручниками. Кому бог даст одоление, тот будет чист и передо мною, а кто не вынесет боя, тот, хотя бы и жив остался, тут же примет казнь от рук палача! (А.К. Толстой «Князь Серебряный»)

 

Самодурство

— Баба бабе рознь! — заметил Иоанн и, схватив Онуфревну за душегрейку, — вот тебе хозяйка! — сказал он и выдвинул мамку вперед.— Возьми ее, старина, живи с ней в любви и в совете, да детей приживай! (А.К. Толстой «Князь Серебряный»)

 

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: