Солнце погасло, или Магаданская

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Солнце погасло, и тучи взвалили

на землю тонны дождя.

Пара часов, и железная птица

снова похитит тебя.

Сколько продлится твое расстоянье?

Сколько протянется лет?

Жить в ожидании жизни – возможно,

хуже, когда ее нет.

 

Она будет там,

где лето уходит в осень.

Она будет там,

где пьют по ночам вино.

Она будет там,

где скучает асфальт по колесам.

Она будет с теми,

кто был от нее далеко.

 

Ты покидаешь мой город, и завтра

станет бессмысленным путь.

В ритмах дождя уходящего лета

меня оставляешь тонуть.

Там, где стареют, еще не родившись,

где шут себя мнит королем;

уж лучше быть рыбой,

способной пуститься

в море за кораблем.

 

Она будет там…

 

Ночь обозначила выход к спасенью

песней трамвайных рельс.

Все решено. И теперь, как молитва,–

дата вылета, рейс.

Кто‑то из старых знакомых мне скажет:

«Слушай, да ты не в себе!»

Мне наплевать. Я устала слать письма.

Я уезжаю к тебе.

 

Мы будет там…

 

Ноябрь 1993

 

* * *

 

Мой второй Магадан – Д. А. Я думаю, я не зря родилась на свет – это нужно было испытать, прожить, познать.

С ее приходом в мою жизнь изменилось очень многое. Впрочем, к чему теперь слова? Все, что можно было сказать, – уже сказано, все, что можно было сделать, – сделано. Буду краткой – СПАСИБО.

 

Февральский ветер

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Февральский ветер стучится в твой дом,

в доме, где мы остались вдвоем;

за чашкой какао, в дыму сигарет,

с извечным вопросом: да или нет?

Так странно день растащил по углам

тебя и его, ее и меня.

А ночь впопыхах смешала колоду,

наверное злясь на непогоду.

Написан сценарий, и розданы роли.

И вроде не врозь, и вроде на воле:

она где‑то там, в обнимку с гитарой,

и он не один: то трезвый, то пьяный.

А город, что помнил все их маршруты,

зажег фонари и высушил лужи,

надел черный фрак и звезды в придачу,

чтобы светили и чтоб на удачу.

Но что‑то, что было сильней фонарей,

замыслов зодчих и прочих вещей,

стену воздвигло, потратило силы,

и целое стало как две половины.

 

Февральский ветер стучался в твой дом,

в доме, где мы остались вдвоем.

Вечер на ложе. Дыханье в ладони.

Рядом с тобой забываешь о боли.

А ты, прильнув подбородком к предплечью,

завороженно смотришь на свечи.

Ночь затихала в объятьях луны,

и всяк о своем досматривал сны…

 

25.01.1993

(альбомы «НЕУЖЕЛИ НЕ Я», «КРУГОСВЕТКА»)

 

* * *

 

Н. К. – моя однокурсница, потрясающий друг, врач по призванию. Песня – ей и о ней.

 

Я попросила

(Текст – М. Чен)

 

 

Я попросила, чтоб ты меня поднял,

чтоб от земли от грешной оторваться.

Ты не посмел, мой милый, отказаться,

ты грыжу заработать рисковал!

 

И в этот миг ты сам уж был не рад,

что ты со мной зачем‑то вдруг связался,

меня подняв, стоял и надрывался,

ведь вешу я почти что шестьдесят.

 

В предчувствии тяжелого конца

готов уже заплакать так несмело,

ты опустил на землю мое тело

и вытер пот с усталого лица.

 

Ты убежал, невинный, как монах,

не в состоянии больше оставаться.

А мне пора бы было догадаться:

теперь не носят женщин на руках.

 

1993

 

* * *

 

Смешное, трогательное, самоироничное стихотворение. Пока песня существует только в «старинных» акустических вариантах, но, несмотря на это, ее знают и любят.

 

Всё сначала

(Текст – М. Крылов)

 

 

Я прошлых лет тома листаю

и страсти дней былых читаю.

Там не хватает многих слов,

там вместо точек кляксы снов,

там буквы путают места

и пустота на пол‑листа.

 

Здесь мне пришлось искать дорогу.

Я заплутала здесь немного.

Кругом была слепая ночь –

мне было некому помочь.

Воды так много утекло…

Я билась бабочкой в стекло.

 

Все сначала

хочу сегодня я начать!

Всю сначала

хочу я жизнь переписать!

Я зачеркну пустые лица,

я погашу над ними свет,

оставлю только те страницы,

ошибок на которых нет!

 

Лишь через сотни тысяч лет

найду в снегу я нужный след.

На склоне Млечного Пути

удастся мне тебя найти,

тогда смогу тебя обнять

и прошептать: «Ну сколько можно ждать?»

 

Своих не узнаю я рук!

Рисую звезды вместо букв.

Но просит лист распятья слов,

а вместо точек – кляксы снов.

И я зачеркиваю дни,

но повторяются они…

 

Все сначала

хочу сегодня я начать…

 

Январь 1993

 

* * *

 

У меня есть одна знакомая, которая любила напевать припев этой песенки на грузинский манер. Она чувствовала мою симпатию к этой нации…

 

Предчувствие С

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Предчувствие смерти, как это ни странно,

возникло в подкорке моей; постоянно

беззвучьем растет в голове окаянной.

Я жду твоей смерти, но как это странно.

 

Разбросан по тактам, по нотам, по грифу

жизни и смерти крутой поединок.

Памяти слепки – лишь признак кончины.

Не сыграна ль Вами роль первопричины?

 

Я люблю тебя, слышишь!

Я люблю тебя, видишь!

Я люблю тебя, знаешь,

как тоскует мой дом.

Я хочу тебя, слышишь,

увидеть на крыше

и успеть тебе крикнуть:

«Давай еще поживем!»

 

А руки дрожат, набирая твой номер.

Цифры на диске – и те со мной спорят.

И был бы хоть повод для эдакой ссоры,

но руки дрожат, набирая твой номер.

 

Проклятье забвенью –

не слишком ли поздно!

Прозреть и проспать –

не так уж и сложно.

Что проще? – вопрос –

мне его не постигнуть:

самой умереть или видеть, как гибнут?!

 

Я люблю тебя, слышишь!..

 

На чаше весов легло равновесье!

Ликуйте, философ! Ликуйте, созвездья!

Свершились события с названием «жизнь»,

а следом за ними – «смерти» пажи.

 

А я – подобие слабой улитки:

прячусь за рифмы, бегу за улыбки.

Что проще? – вопрос –

мне его не постигнуть:

самой умереть или видеть, как гибнут?!

 

Я люблю тебя, слышишь!..

 

26.02.1993

(альбомы «НЕУЖЕЛИ НЕ Я», «ЖИВОЙ», «КРУГОСВЕТКА»)

 

* * *

 

Что такое С.? Может, Светлана, может, страсть, а может, секс. Слово «смерть» в заголовке – слишком резко и прямолинейно, сразу лишает иллюзий и ассоциаций.

Я этого не хотела, ведь текст – намного шире.

 

Ты

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Я не знаю, как изменится твое лицо,

когда ты повернешься ко мне спиной.

Подари мне желание быть просто рядом с тобой.

А когда на твои загорелые плечи

уронит весна свои влажные сны,

ворвется в мои безутешные речи

и выдохнет слово –

«Ты…»

Ты так далеко, что хватит места для взлета

и есть где причалить чужим кораблям.

Подари мне возможность

с тобой побродить по полям.

Я не знаю, кто из нас закрыл последнюю дверь

и небрежно на пол уронил живые цветы,

но в клетке моей давно бесится зверь

оттого, что не видишь

Ты

то, как эти дни вслепую бьются о камни

твоих предрассудков – ты оставь их другим.

Все, что могу пожелать, – нам остаться одним.

И тогда, зачеркнув все лишние звуки,

ты сможешь коснуться моей тишины.

И только лишь ночь ее сможет нарушить

единственным словом

«Ты…»

 

1993 (альбомы «КАПЛЯ ДЕГТЯ В БОЧКЕ МЕДА», «ЖИВОЙ», «КРУГОСВЕТКА»)

 

* * *

 

А. Х., моя одногруппница. Стою, смотрю ей вслед и думаю: а рада ли она была нашей встрече, была ли она искренна, о чем она сейчас думает? Ведь часто бывает: повернувшись спиной, человек «выдыхает», снимает с лица маску дружелюбия и становится уже не тем, что минуту назад, когда смотрел тебе в глаза…

 

Я знаю женщину: молчанье

(Текст – Н. Гумилев, стихотворение «Она»)

 

 

Я знаю женщину: молчанье,

Усталость горькая от слов,

Живет в таинственном мерцаньи

Ее расширенных зрачков.

 

Ее душа открыта жадно

Лишь медной музыке стиха,

Пред жизнью дольней и отрадной

Высокомерна и глуха.

 

Неслышный и неторопливый,

Так странно плавен шаг ее,

Назвать нельзя ее красивой,

Но в ней все счастие мое.

 

Когда я жажду своеволий

И смел и горд – я к ней иду

Учиться мудрой сладкой боли

В ее истоме и бреду.

 

Она светла в часы томлений

И держит молнии в руке,

И четки сны ее, как тени

На райском огненном песке.

 

Песня – февраль 1993 (альбом «ВОЗЛЮБЛЕННАЯШОПЕНА»)

 

Мой взгляд

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Мой взгляд сроднился

с гладью стекла,

за которым зима

из январских туч

крошит белый песок.

Тревога давит висок.

Как много дыма ушло

из‑под выдохов дней,

как хочется к ней…

И кто бы дал мне ответ,

какой длины стена

от нее до меня.

Давно изучен каждый штрих,

давно изучен каждый шорох.

Мой невидимый старик

сушит слезы, будто порох.

Заменив окно на потолок,

зрачок застрял на паутине.

Ты не видишь, как на дно

идет мое: «Нет, не покинет».

 

На циферблате число

стрелки взяло в плен –

это предел.

День уткнулся в восток

на старте и слег.

Вздремнуть бы часок.

Но мысли и слух

забыли про сон –

ждут в унисон.

Слепое окно

в своей немоте

твердит о тебе.

Давно изучен каждый штрих,

давно изучен каждый шорох.

Мой невидимый старик

сушит слезы, будто порох.

Заменив окно на потолок,

зрачок застрял на паутине.

Ты не видишь, как на дно

идет мое: «Нет, не покинет…»

 

1994 (альбомы «НЕУЖЕЛИ НЕ Я», «ЖИВОЙ», «КРУГОСВЕТКА»)

 

* * *

 

Иногда ожидание бывает настолько сильным, что начинаешь вслух считать секунды, а взгляд застревает в одной ничем не примечательной точке. Ты цинично убиваешь время в себе.

 

Семь городов

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Я хочу поскорее отсюда уйти.

Ты забудешь меня,

как только выключишь свет.

Похоронишь в сиреневых мыслях покой

и вернешься к подстилке

своих новых побед.

Я хочу поскорее закрыть на замок

двери всех квартир,

дома всех городов.

Положить на любимые

плечи руки,

дать понять всем, что мы

не нуждаемся в звуке.

 

Зачеркнула полнеба

параллель проводов.

Из окна твоего –

только горы преград.

Пепел мною сожженных

семи городов

не дает мне вернуться

отсюда назад.

На чужих колках

твои натянуты струны.

Ты пытаешься петь

холодным камням.

Тот, кто создал меня,

нас с тобою разрушит.

Плата будет под стать

вместе прожитым дням.

 

Я хочу поскорее отсюда уйти.

Мне не верится в то,

что мы можем пропасть.

Мне так трудно привыкнуть

беречь козыри,

мне так трудно подкидывать

каждому в масть.

Мне бы вылечить нас

от взаимной простуды.

Сколько лет можно жить

в состоянии войны.

Убери из‑под ног

стекла битой посуды,

я не буду просить

белый саван взаймы…

 

05.03.1994

 

* * *

 

Песня, спровоцированная Д. А. Стало вдруг как‑то невыносимо тоскливо и – написалось.

 

Так начинался день

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Разбуженный лед плакал на понедельник

к началу прихода размытых дверей.

Кто‑то влезал тихо на подоконник

и с грустью смотрел на счастливых людей.

Цвет троекратно непредсказуем

на перекрестках асфальтовых лент.

Погоня за страхом быть не убитым

входит в привычку за долгостью лет.

 

Так начинался день…

 

А город крошился на черном и белом,

пуская в себя сок отравленных дней.

А небо забыло свою отчужденность,

бросая к ногам трафареты теней.

Она знает то, что не знает реальность.

Она видит там, где не видят огни.

Ее серебро на мою безымянность

легло, когда мы остались одни.

 

Так начинался день…

 

А время текло из‑под пальцев на струнах,

сплетая в слова смысл прожитых лет.

А кроны деревьев ссыпались на землю,

касаясь листвою твоих эполет.

Она никогда не узнает о камне,

лежащем на дне прозрачной реки.

 

И влажный овал ее облака ночи

не станет светлей в квадрате любви.

 

Так начинался день…

 

1995

(альбомы «ВОЗЛЮБЛЕННАЯ ШОПЕНА», «КРУГОСВЕТКА», «ЧУЖИЕКАК СВОИ»)

 

* * *

 

Ранняя весна, молочно‑бледный рассвет, многоэтажка – общежитие какого‑то вуза, на подоконнике сидит девушка. Сидит и думает: прыгать или нет? Решается, и вдруг приходит мысль – оставить что‑то на память любимому человеку. Взгляд падает на кольцо, когда‑то им подаренное. Человек еще спит, в той самой комнате. Она тихонько подкрадывается, пытается надеть кольцо на его руку, но человек внезапно просыпается. И понимает: что‑то здесь не так… Уговорами, ласками, шутками он пытается снять напряжение.

Она ложится рядом. Они засыпают. Жизнь продолжается. Впереди – новый день.

 

Апрельская

(Текст – С. Сурганова)

 

 

Белее белого сукно!

Твоих волос легла волна,

и потонули плечи в ней;

апрель тебя со мной лишает сна.

 

Две капли неба – взгляд и тень,

подола хитрый лабиринт –

по зеленеющей траве;

апрель снимает старый палантин.

 

И уже осатанело

ноют губы, ноет тело!

День прожить – тебя не видеть,

словно чашу яда выпить.

 

Пустыня горла, соль ресниц.

Магниты ног – в педаль, и даль

мелькнет калейдоскопом лиц.

А что ушло, того совсем не жаль.

 

Над апельсиновым кустом

еще мертва луна, но хмель

и мед из каждого ствола –

сочит, сочит разнузданный апрель.

 

И уже осатанело…

 

1996 (альбомы «НЕУЖЕЛИ НЕ Я», «КРУГОСВЕТКА», «ЧУЖИЕ КАК СВОИ»)

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: