Инструкции на использование образов и работа мозга

 

В исследовании, упоминавшемся в главе 4, Голденберг с соавт. (Goldenberg, Podreka, Steiner and Willmes, 1987) оценивали локальный кровоток головного мозга во время заучивания списков высокообразных существительных. Одна группа испытуемых следовала стандартным инструкциям, другая – инструкциям по формированию композиции из мысленных образов, связывающих воедино слова из каждого списка. В тесте на узнавание последняя группа выполнила задание намного лучше, подтверждая тем самым эффективность манипулирования экспериментальной инструкцией. Испытуемые, получившие стандартные инструкции, показали небольшое правостороннее смещение общего уровня активации мозга, а испытуемые, получившие образную инструкцию, показали легкое левостороннее смещение. У последней группы зона наиболее выраженной асимметрии приходилась на нижнюю часть левой затылочной области, хотя эти испытуемые показали также повышение активации в обеих лобных долей.

Основные данные о нервных механизмах, ответственных за позитивный эффект образных инструкций, были получены при обследовании пациентов с поражениями мозга. Результатом таких поражений часто является нарушение функций памяти; на самом деле сами нарушения памяти нередко являются надежными признаками поражения мозга. Тот факт, что здоровые люди выполняют задания на заучивание и запоминание лучше, когда им дается инструкция на использование образов, позволяет предположить, что подобный подход может оказаться полезным при лечении и реабилитации пациентов с травмами головного мозга. Эта идея впервые была предложена Паттеном. Он утверждал, что классические системы мнемоник «могут лечь в основу нового направления реабилитационной терапии, помогающей людям восстановить их память» (Patten, 1972, р. 26).

Некоторые исследователи показали, что применение инструкций и обучение использованию мысленных образов может улучшить работу памяти у пациентов с диффузными поражениями головного мозга, вызванными инфарктами, травмами головы или болезнью Паркинсона (см. J.T.E. Richardson, 1995a). Как уже упоминалось в главе 4, пациенты с травмами головы демонстрируют частичное снижение результатов при воспроизведении высокообразного материала: исчезает значимое превосходство воспроизведения высокообразных слов над низкообразными (J.T.E. Richardson, 1979b). Но в последующем исследовании обнаружилось, что если испытуемые с травмами головы и контрольная группа ортопедических больных получают инструкции на использование образов, то обе группы воспроизводят высокообразные слова лучше, чем низкообразные, и между испытуемыми из разных групп нет никаких различий по уровню воспроизведения (J.T.E. Richardson and Barry, 1985).

Эти результаты представлены в таблице 5.1. Инструкции на использование образов повышали результаты испытуемых с травмами головы до уровня результатов испытуемых из контрольной группы и восстанавливали эффект образности при сохранении информации. Был сделан следующий вывод: ухудшение памяти при закрытой травме головы связано с тем, что пациенты не в состоянии усвоить стратегию формирования интерактивных образов. Однако в главе 4, в соответствии с идеями Маршака с соавт. (Marschark et al., 1987), было выдвинуто предположение о том, что речь идет о более общей проблеме установления отношений между запоминаемыми элементами. Согласно этому предположению, пациенты с травмами головы не включаются в работу по установлению отношений в процессе предъявления им списков слов, если только они не получили специальную инструкцию, побуждающую их выполнять эти действия (например, формировать интерактивные образы).

 

Таблица 5.1

Средний процент правильных ответов при свободном воспроизведении конкретного и абстрактного материала пациентами с травмами головы и контрольной группой ортопедических больных при начальном и заключительном тестировании со стандартными инструкциями и инструкциями на использование образов. (по J.T.E. Richardson and Barry, 1985)

 

Многие из ранних экспериментов, целью которых являлось определение терапевтической ценности обучения использованию образов, были проведены с пациентами, имеющими локальные поражения мозга, и основывались на предположении, что правое полушарие каким‑то образом специализировано на формировании мысленных образов (см. главу 1). Это означает, что пациент с поражением одного левого полушария мозга должен иметь возможность компенсировать трудности вербального научения и памяти за счет сохранившейся способности формирования мысленных образов неповрежденным правым полушарием. Подтверждая эту гипотезу, Паттен (Patten, 1972) показал, что четыре пациента с нарушением вербальной памяти, обусловленным локальным поражением левого полушария головного мозга, могли использовать образные мнемоники для улучшения результатов воспроизведения. Сходные данные получила М.К. Джонс (Jones, 1974) при исследовании 18 пациентов, страдающих эпилепсией и перенесших левую височную лобэктомию, а также Гаспаррини и Сатц (Gasparrini and Satz, 1979), изучавшие пациентов с нарушениями вербальной памяти, вызванными кровоизлиянием в левое полушарие. Одним словом, можно считать доказанным, что инструкции и обучение использованию образов действительно приносят пользу пациентам с поражениями левого полушария.

Однако из гипотезы образной специализации правого полушария также следует, что пациенты с локальными поражениями правого полушария головного мозга должны демонстрировать избирательное нарушение в использовании мысленных образов. В исследовании М.К. Джонс (Jones, 1974) принимали участие другие 18 пациентов, которые перенесли хирургическое удаление правой височной доли. Предполагалось, что использование образной мнемоники принесет им меньше пользы, чем здоровым испытуемым. На самом деле у этих пациентов вообще не было никаких признаков нарушений. В частности, инструкции на использование образов позволили им достичь таких же результатов, как и пациентам контрольной группы.

Проведенные далее исследования пациентов с унилатеральными поражениями подтвердили, что в случае повреждения правого полушария пациенты демонстрируют обычное улучшение результатов при предъявлении инструкций на использование образов (Shore, 1979; Vogel, Markowitsch, Hempel and Hackenberg, 1987). Например, Голденберг (Goldenberg, 1989) изучал продуктивность воспроизведения с помощью высокообразных ассоциативных пар, предъявляя пациентам с унилатеральными поражениями мозга стандартные инструкции и инструкции на использование образов. Как

упоминалось в главе 4, пациенты с поражениями левого полушария показали серьезные нарушения, в отличие от пациентов с поражениями только правого полушария. При предъявлении инструкций на использование образов обе группы продемонстрировали относительное улучшение результатов, такое же, как у контрольной группы. Когда результаты отдельных испытуемых соотнесли с анатомической локализацией поражения по данным компьютерной томографии, оказалось, что пациенты с поражениями левой затылочно‑височной области не показали типичного улучшения результатов от предъявления образных инструкций при воспроизведении высокообразных пар.

Однако локализация поражения мозга у неврологических больных обычно зависит от природы и причины поражения. Относительно длительные, стабильные и обширные нарушения памяти могут быть следствием поражения либо височных областей, либо промежуточного мозга, являющегося частью переднего мозга, расположенной под мозолистым телом и состоящей из таламуса и гипоталамуса. В первом случае нарушение памяти чаще всего связано с двусторонней височной лобэктомией, энцефалитом, вызванным вирусом герпеса или недостатком кислорода в тканях мозга (гипоксия). Во втором случае нарушение памяти связано в основном с синдромом Корсакова, инфарктом таламуса (т. е. инсультом) или опухолью третьего желудочка. По результатам исследования ряда случаев были также высказаны предположения, что сходные, хотя и менее тяжелые, нарушения могут быть следствием поражения части лобных долей, обычно связанного с аневризмой передней соединительной артерии (см. Parkin and Leng, 1993).

Гейд (Gade, 1994) сравнил эффективность предъявления образных инструкций в четырех группах пациентов, имеющих схожие по тяжести нарушения памяти: 15 пациентов перенесли хирургическую операцию по поводу аневризмы передней соединительной артерии; семь пациентов имели поражения промежуточного мозга, связанные с синдромом Корсакова или опухолью третьего желудочка; шесть пациентов имели билатеральные поражения височной области, связанные с гипоксией или энцефалитом; еще семь пациентов имели мозговые поражения другого происхождения. Гейд не обнаружил значимых различий по результатам тестирования этих четырех групп и сделал вывод, что этиология и, следовательно, локализация нарушения памяти не являются существенным фактором эффективности мысленных образов.

Затем Гейд заново разделил своих пациентов, страдающих амнезией, на три группы по степени тяжести нарушений, определявшейся результатами теста на заучивание сепаратных ассоциативных пар. На этот раз он обнаружил явные различия в эффективности предъявления инструкций на использование образов. Степень улучшения результатов была обратно пропорциональна тяжести нарушения памяти, так что пациенты с самой тяжелой амнезией демонстрировали лишь небольшое улучшение или полное его отсутствие при предъявлении инструкции по формированию мысленных образов. Другими словами, главной клинической детерминантой эффективности усвоения мнемонических приемов у пациентов с повреждениями мозга является степень тяжести нарушения памяти. Как это ни парадоксально, но образная мнемоника работает тем лучше, чем меньше пациент нуждается в восстановлении памяти (J.T.E. Richardson, 1995a).

Действительно, в ряде исследований не удалось обнаружить никакого влияния инструкций на использование образной мнемоники на продуктивность воспроизведения материала у пациентов с тяжелой амнезией. Тем не менее, такие пациенты в полной мере обладали способностью формировать мысленные образы и создавать рисунки, иллюстрирующие взаимосвязи, содержащиеся в этих образах. Когда их задание хорошо структурировано, а нагрузка на память минимальна, то такие пациенты иногда в состоянии извлечь пользу от использования образов как мнемонической стратегии. Но и в этом случае для улучшения результатов могут потребоваться подсказки или напоминания испытуемым о том, чтобы в процессе заучивания материала они использовали образы.

Например, М.К. Джонс (Jones, 1974) установила, что пациенты, перенесшие билатеральную височную лобэктомию, по всей видимости, забывают, что уже установили воображаемую ассоциативную связь между запоминаемыми объектами, и не могут использовать эти образы во время воспроизведения. Сходным образом, Дж. Ричардсон с соавт. ^.Т.Е. Richardson, Cermak, Blackford and O‘Connor, 1987) описали одного пациента с аневризмой передней соединительной артерии, который до заболевания знал множество мнемонических приемов. Несмотря на его способность спонтанно и уместно использовать эти мнемоники, он страдал тяжелой амнезией. Таким образом, страдающие амнезией пациенты способны формировать яркие и подходящие по смыслу интерактивные образы, но, вероятно, не в состоянии использовать их для создания эффективных мнемических репрезентаций без опоры на внешние мнемонические конструкции в ходе заучивания или без открытого напоминания во время воспроизведения (J.T.E. Richardson, 1995a).

В этой связи особенно интересны пациенты с «расщепленным» мозгом. У некоторых из них было обнаружено ухудшение памяти, у других – нет. В настоящее время все еще не ясно, объясняются ли эти эффекты самим фактом хирургического разделения двух полушарий или нарушениями, локализованными где‑то в другом месте мозга (Parkin, 1984). Тем не менее, Зайдел и Сперри предположили, что память человека существенно зависит от взаимодействия между полушариями головного мозга, и что нарушения, выявляющиеся у пациентов с «расщепленным» мозгом в заданиях на вербальное обучение, объясняются «недостаточной поддержкой зрительных образов со стороны правого полушария» (Zaidel and Sperry, 1974, р. 270). В этом контексте гипотеза о правополушарной специализации мысленных образов постулирует, что образные инструкции и обучение образной мнемонике не должны приносить пользу пациентам с «расщепленным» мозгом.

В одном из первых исследований такого рода Газзанига с соавт. (Gazzaniga, Risse, Springer, Clark and Wilson, 1975) тестировали четырех пациентов на воспроизведение двух списков ассоциативных пар. Трое из испытуемых перенесли частичное рассечение мозолистого тела, поэтому часть межполушарных связей оставалась сохранной. Их результаты значимо улучшились, когда при заучивании второго списка была предъявлена инструкция на использование мысленных образов. Четвертый пациент с полной комиссуротомией не продемонстрировал такого улучшения. Сам факт, что пациенты с частичным рассечением мозолистого тела оказались способны кодировать пары слов с опорой на образы, независимо от того, какие проводящие пути остались сохранны, был расценен как показатель, что вторичные формы обработанной информации «легко передаются по любым доступным путям» (р. 14). Однако эти данные нельзя считать безусловно достоверными, поскольку результаты пациента с полной комиссуротомией были чрезвычайно низкими во всех отношениях и могли отражать «эффект минимума», в то время как улучшение, продемонстрированное остальными тремя пациентами, могло быть просто следствием тренировки при выполнении незнакомого задания.

На самом деле, в ряде последующих исследований было показано, что пациенты, перенесшие рассечение мозолистого тела, могут использовать образы для улучшения результатов в заданиях на заучивание слов, а это может быть достигнуто только с помощью механизмов левого или доминантного полушария головного мозга. К сожалению, эти данные, как правило, носили характер неформальных наблюдений, без подробного описания исследовательских методов и полученных результатов, что оставляет сомнения в их научной достоверности. И все же этот принципиальный результат удалось подтвердить в строгом эксперименте, проведенном Милнером, Тейлором и Джонсом‑Готманом (Milner, Taylor and Jones‑Gotman, 1990). Они провели исследование восьми пациентов с комиссуротомией, шесть из которых перенесли полное хирургическое рассечение межполушарных комиссур. В целом по группе при заучивании ассоциативных пар высокообразных слов пациенты показали значимое улучшение показателей воспроизведения в результате использования образов, сформированных как с помощью экспериментатора, так и самостоятельно. Это убедительно доказывает, что хирургически отделенное левое полушарие способно осуществлять образное кодирование.

 

Выводы

 

1. Разделение людей на визуализаторов и вербализаторов было предложено для описания преобладающего когнитивного стиля. Привычное использование образов является предиктором результатов выполнения пространственных тестов, а также воспроизведения изобразительного материала и высокообразных слов.

2. Образная и вербальная стратегии могут приниматься под влиянием соответствующих инструкций, но они также зависят от требований задания и особенностей стимульного материала.

3. Испытуемые часто сообщают об использовании образов при заучивании ассоциативных пар, состоящих из высокообразных слов, и в этой ситуации следует ожидать высокого уровня воспроизведения материала.

4. Инструкции на использование интерактивных образов увеличивают воспроизведение, но иногда они не более эффективны, чем вербальные инструкции. Инструкции на использование сепаратных образов могут и не иметь позитивного эффекта; инструкции на использование образов могут не влиять на воспроизведение прозы. Таким образом, образные инструкции улучшают результаты воспроизведения за счет большей организованности связей между запоминаемыми элементами.

5. Эффективность образной мнемоники у больных с нарушениями памяти, вызванными повреждением мозга, обратно пропорциональна степени тяжести нарушения их памяти, но, видимо, не зависит от его точной этиологии.

6. Больные с повреждениями левого полушария часто могут извлечь пользу из обучения использованию мысленных образов. Однако эффективность образов как мнемонической стратегии не зависит от целостности правого полушария. Действительно, образы могут обеспечить эффективные средства кодирования вербального материала даже у пациентов с расщепленным мозгом.

7. Это означает, что образное кодирование может выполняться посредством механизмов левого полушария. Если быть более точным, то, согласно данным, полученным при исследовании пациентов с локальными поражениями мозга, образное кодирование обеспечивается структурами левой затылочно‑височной области.

 

 

Заключение

 

В заключение перечислим некоторые ключевые положения предыдущих глав. В начале книги отмечалось, что когнитивные психологи по‑разному определяют понятие «образы», поэтому сначала следует повторить те выводы, к которым мы пришли в отношении каждого из этих определений.

 

⇐ Предыдущая19202122232425262728Следующая ⇒

Поделиться: