Как похудеть – совет № 17

Игнорируй фэн‑шуй

 

– Финн. – Стягиваю с брата одеяло. На нем полосатая фланелевая пижама, которую на прошлой неделе вместе с целой коробкой других вещей ему прислала мама. А мне ничего. Он сворачивается калачиком на надувном матраце. На меня ноль внимания. Зарылся лицом в подушки.

– Уйди, Орла. Еще рано. – Он уворачивается, все сильнее вжимается в подушки, словно маленький ребенок с полотенцем на голове, который верит, что, если не видно его лица, значит, его не видно совсем. Если он воткнется в них еще глубже, то уже не сможет дышать.

– Финн. Где все? Финн! – трясу его и рывком выдергиваю из подушек.

Он с трудом поднимает голову. Его заспанные глаза широко раскрыты в ужасе.

– Для глухих повторяю еще раз. – Наклоняюсь к его уху и кричу: – Где все?

Финн распрямляется, волосы взъерошены, он трет ладонями глаза. Делает глубокий вдох, затем убирает руки от лица и сонно смотрит на меня.

– Что‑то случилось?

Что? Кроме того, что мой брат – идиот?

– Где мой джем? Где обезжиренная паста? Где хлеб? Где хлебный нож, черт возьми? Которым я тебя убью. Уже почти девять. А я все утро в поисках. Я опаздываю. Чертов будильник не прозвонил. Наверное, ночью отключали электричество.

– А, извини. Забыл снова включить.

Воспользовавшись моим удивлением, он отбирает у меня одеяло. Но подушку я ему не отдам.

– «Снова»? – смотрю на него в недоумении. – А какого черта ты его отключал?

– Пылесосил в твоей комнате.

– Уж не знаю, благодарить тебя или задушить, – пронизываю его взглядом. – Но это не объясняет исчезновения вещей.

– Я сделал тебе фэн‑шуй. – Он улыбается. Словно сделал мне великое одолжение и в знак благодарности ждет удара сковородкой по голове. Словно послушный спаниель короля Чарльза. Истекающий слюной.

– Что ты сделал?

Орла, держи себя в руках. Этому должно быть невероятно логичное объяснение.

– Фэн‑шуй. Из твоей комнаты утекала энергия ци. – Он качает головой, прикидывая несчастья, которые могли свалиться на мою голову, и продолжает: – Она свирепствовала как быстрина, вместо того чтобы отражать все, словно озерная гладь. Я начал с кухни. Мойку тоже нужно передвинуть. Вода течет неправильно, так она вымывает из дома все деньги.

Орла, не стоит держать себя в руках. Ты ошиблась. Нет тут никакой логики.

– Единственная причина, по которой из дома уходят деньги, – это ты! – ору я. – Но чем, черт побери, мне можно позавтракать? У меня нет времени, чтобы выслушивать этот бред сумасшедшего.

Он рассказывает, где находятся нож и джем.

– А хлеб? И обезжиренная паста?

– Пшеница – враг современного человека, – отвечает он. – Она нагружает нашу пищеварительную систему сверх меры. Наше тело не приспособлено для ее усвоения.

– Что?

– Я выбросил хлеб.

– Что??

– И обезжиренную пасту. – Он пожимает плечами. – Это всего лишь химикаты и сплошные цифры с буквой Е. Не обладает никакой питательной ценностью. Я поступил так ради тебя, – пылко заявляет он. С мольбой в голосе. – Твое тело должно стать храмом.

– Ты что? Совсем сдурел? Это был риторический вопрос! – пронзительно кричу я. – И чем я теперь должна завтракать?

– Вчера я отварил немного яблок. Они в холодильнике, а в буфете над микроволновкой – зерновая каша. – Он встает и оборачивает одеяло вокруг талии. – Могу приготовить.

– Ты за кого меня принимаешь? За Злато‑черт‑тебя‑возьми‑власку? – Хватаю пальто, ключи и направляюсь к выходу. – Вечером вернусь, чтобы в буфете все было на своих местах и здесь все было как раньше. Ты меня слышишь? – Он кивает. – И еще хочу гигантскую упаковку медовых хлопьев с орешками.

– Но я ее не выбрасывал, – заявляет Финн. – Их не было в буфете.

– Правильно! Потому что они закончились! – Перед тем как захлопнуть дверь, бросаю через плечо: – И даже не думай просить у меня денег на их покупку.

Отправляюсь на работу пешком, ежеминутно поглядывая по сторонам в поисках свободного такси, которое поможет мне сократить время на дорогу. Видимо, моя карма совершенно расстроилась, потому что весь путь мне приходится проделывать пешком и на ступеньках «Браунс Блэк» я появляюсь лишь через двадцать минут. Вот видите? Какой, к черту, прок от профэншуенных буфетов на оживленных улицах Лондона?

– Доброе утро, – бурчу на проходной и предъявляю пропуск.

– Доброе утро, Орла. Отличная погодка. Ой.

– Что? – Я останавливаюсь.

– Кажется, кто‑то сильно спешил этим утром.

И показывает на мои ноги. Смотрю вниз. На мне две разные туфли. Одна черная. Одна коричневая. Прекрасно. Значит, ясно, каким будет день. А у меня даже не ПМС.

– Фэн‑шуй, – огрызаюсь я в ответ.

– Это что, новый магазин на Бонд‑стрит?

Ничего не отвечаю, иду дальше, поднимаюсь на лифте на нужный этаж и прохожу к своему столу, избегая открытых пространств, на которых можно рассмотреть мою обувь.

– Привет. – Я кивком здороваюсь с Патти и сажусь на свое место.

– Знаешь что? – Она скачет ко мне словно заяц.

– Что? – Неужели нельзя дать девушке позавтракать, а потом уже приставать?

– Замечательные статьи вышли про отчет Тони Янгера об Интернете. Посмотри. – Она раскладывает передо мной «Дейли телеграф». – Главный материал страницы 29. И ни слова о «Красавчике недели». Кстати говоря, только что звонила Лиз, узнать, что ты решила насчет завтрашнего вечера. Про то, чтобы помочь ей взять интервью. – Патти подмигивает мне.

– Нет, – поднимаю руку. Я уже знаю, что она имеет в виду. – Ты не пойдешь. Даже не думай ее об этом спрашивать. В любом случае, я еще не решила.

– Противная. Знаешь, я отлично разбираюсь в этикетках.

– Кто‑то говорил о пиве?

– Ха‑ха. Орла раскусила шутку. – И где ее уважение к старшим? Она тычет пальцем в газету:

– Чудесно, да? А еще есть в «Гардиан», «Файненшл таймс» и даже в «Миррор». Только в «Миррор» почему‑то вспомнили про «Красавчика недели».

– Что ж, кто‑то должен был вспомнить. – Смотрю на статью. Просматриваю мельком. – Неплохо, Патти. Правда, неплохо. Хорошая работа. Серьезно. (Она раскраснелась от гордости.) Показываю головой на кабинет Табиты. (Она видела?) Патти кивает. – Что‑нибудь сказала?

– Еще нет.

Кидаю взгляд в сторону кабинета Табиты. Она с кем‑то разговаривает.

– Кто у нее?

– О! – Патти морщится в отвращении. – Тот мерзкий тип. Свен. Сидит там уже минут десять. До похода к Табите искал тебя.

– Что ты ему сказала?

– Что у тебя утренняя встреча с журналистом из «Файненшл таймс». Все нормально, – добавляет она, заметив мое замешательство. – Я ему звонила. Если что, он тебя прикроет. А что? Мы с ним распили уже не одну бутылку. Выручаем друг друга.

Киваю, я уже готова поверить во все что угодно. Неожиданно дверь Табиты открывается, и Табита выкрикивает:

– Орла, зайди ко мне, пожалуйста.

На Табите обтягивающая черная водолазка, кожаная мини‑юбка – моя мама называет такие ламбрикенами, – длинные черные сапоги впиваются в телячьи ножки и заканчиваются у бесформенных колен. Может, она и дрянь, но выглядит сногсшибательно. У Свена такой вид, будто он умер и попал в рай. И тут вхожу я. На мне мешковатый черный джемпер, который валялся на стуле под стопкой неглаженого белья, длинная замшевая юбка, обвисшая сзади, и туфли: один черный, а другой коричневый. Разве может быть что‑то прекраснее?

– Здравствуйте, Табита, – киваю я в знак приветствия. – Свен, доброе утро. – Он окидывает взглядом мой наряд. Непонятно, понравились ли ему мои туфли.

– Орла, Свен пришел, чтобы на тебя пожаловаться. – У Табиты раздраженный вид. Десять минут разговора со Свеном и не такое творят с людьми.

– Да? – Я смотрю на него.

– Он говорит, что ты не освещаешь его работу в прессе, и я с ним согласна. – Табита смотрит на меня. – Я просмотрела все имеющиеся у нас вырезки. В них ни слова о Свене или его делах. – Она достает сегодняшний номер «Дейли телеграф». – Ты можешь мне объяснить, как Патти удается так всесторонне осветить работу Тони Янгера, в то время как ты не можешь и строчки написать о революционном деле Свена?

Свен улыбается. Мерзко, злобно и насмешливо. Успокаивающие речи Финна вылетают из головы. Мне хочется оторвать чертову Свену его разважничавшуюся голову. Он отвлекает мою энергию ци.

– Табита, а вы читали хотя бы про одну из его сделок? – с сарказмом спрашиваю я.

Она в смятении смотрит на меня.

– Ну, я была очень занята, – блефует она.

– Хотите, расскажу новости последней недели? Свен занимается сделкой с производством вязальных игл. Еще не захотелось спать?

– Незачем так вести себя, – рявкает Свен. – Вязание – это новый вид секса. Секс двадцать первого века.

Ого. Миссис Свен – счастливица. Петелька туда, петелька сюда, и хватит.

– Ну разумеется, Свен. Орла. Это не шутка. – Табита раскачивает передо мной идеально наманикюренным пальцем. – Вопрос серьезный. На тебя пожаловался управляющий банком. Это официальная жалоба.

– Табита, – говорю я. – Я не в силах заставить журналистов написать то, что хочется мне. И вам это известно. Я могу лишь предоставить им информацию. Дело идет, если информация представляет интерес. Отчет Тони Янгера – это интересно. Он об Интернете.

– Фу! Интернет! – выкрикивает Свен. – И долго он будет нужен? Это блажь. Сегодня есть. Завтра нет. Вязание существует веками. Джемперы нужны всем. Вы не можете объяснить это журналистам?

– Я пыталась, Свен, честно пыталась, но никому нет дела до туманной европейской фабрики по производству вязальных игл. – Я поворачиваюсь к нему и сочувственно качаю головой. – И я не в силах привлечь внимание к вашим сделкам с производителями капка в Португалии или производителях молний в Исландии. Вы работаете на узком рынке. Людям это неинтересно. Так что простите.

– Она представляет их в неправильном свете, – кричит он Табите, указывая на меня пальцем. – Как мужчины смогут жить без молний? Только подумайте. Я работаю с главными сервисами, которые важны не меньше, чем газ и электричество, а про них пишут везде. Эта женщина проявляет недостаточно старания.

– Видит Бог, я старалась, – перебиваю я в негодовании. – Даже обращалась к журналистам, которые задолжали мне услугу, но и это не помогло.

– Неправда. Она даже не пыталась направить мои данные в рубрику «Сити: красавчик недели», а я слышал, что отбором кандидатов занимается ваша лучшая подруга. (Даже Табиту удивило это заявление.) Неужели нельзя воспользоваться связями?

– Орла. – Табита поворачивается ко мне. – Эта работа для тебя слишком сложная?

– Нет, – тут же отвечаю я.

– А мне кажется, что стажер, вчерашняя студентка, намного лучше справляется с работой, чем ты сейчас. – Она показывает на бумагу на столе. – Свен заслуживает освещения в прессе. Он ценный член команды. Управляющий. Я хочу видеть заголовки, кричащие о нем. Ты меня слышишь?

Киваю в ответ. Свен сидит с самодовольным видом, она поворачивается к нему:

– Думаю, нужно пригласить советника по делам с общественностью, пусть поработает эту неделю сверхурочно. Уверена, он подскажет, как рассказать о вашей работе в обход газет. – Она смотрит на меня. – Ты все еще здесь? Разве ты не хочешь никуда позвонить? Мне нужен результат. Пошевеливайся.

Возвращаюсь к своему столу, раскипятившись, как чайник. На выходе из кабинета Табиты я услышала, как Табита что‑то шептала Свену про найм на работу представителей меньшинств. Нетрудоспособных. Скажем, из‑за жира.

Патти смотрит на меня. Взбудораженная. На ее столе лежит огромный букет цветов.

– Где взяла? – спрашиваю я, рассматривая бордовые и желтые герберы, вручную перевязанные шелковой нитью.

– Тони Янгер сейчас принес, – застенчиво произносит она. – За мои старания.

– Только этого мне и не хватало, – взрываюсь я. – Бывшая студентка, стажер, получает цветы, в то время как в меня летят одни кирпичи. Жизнь – дерьмо.

– Что, все так плохо?

– Чертов Свен со своими идиотскими сделками! – кричу я. – Он идиот, если считает, что британская пресса о них расскажет. – Закрываю лицо руками. – Все, пошел отсчет моих последних дней. Чувствует мое сердце.

– А почему не написать о Свене в иностранной прессе?

– Э‑э?

– Он ведь не указывал, в какой именно стране проворачивает свои сделки. Так? Позвони в пресс‑центр Братиславы. Или Рейкьявика. Кажется, инвестиционные банки Сити там дела не проводят, ну и сделай из него героя в их прессе. Может, так он станет чаще уезжать в командировки и слезет с нашей шеи.

– Патти!

– Да?

– Ты, черт побери, просто гений!

– Ну, – она улыбается, – я училась у тебя. Просто он так тебя извел, требуя невозможного, что ты уже не видишь очевидного. А теперь можно я пойду пообедаю?

– Только половина двенадцатого.

– Мне нужно встретиться с человеком из «Файненшл таймс», – отвечает она.

– Тогда постарайся использовать весь спектр возможностей корпоративной кредитки.

– Хорошо, – берет сумочку и пиджак. – Увидимся позже.

Она выскакивает из кабинета. Возможно, в Патти играют молодость и наивность, когда дело доходит до обеденной выпивки, но признаю, что однажды она станет высококлассным специалистом по связям с общественностью. Кажется, ей удалось произвести впечатление на Тони Янгера. Снова смотрю на цветы. У Патти будет такая карьера, о которой Табите остается лишь мечтать. Заглядываю в ее кабинет. Свен ушел. Я все еще злюсь из‑за того, что Табита меня перед ним отчитала. Возможно, во всем виноват несъеденный завтрак, но мне вдруг захотелось выяснить с ней отношения. Выразить недовольство тем, что она не поддержала меня, сотрудника ее отдела, перед лицом неоправданной критики.

Я направляюсь в ее кабинет. Дверь открыта, Табита говорит по телефону. Болтает с лучшей подругой Самантой. Про какой‑то вчерашний ужин. Она замечает меня и показывает на кресло.

– Я скоро, – беззвучно шепчет она. Взгляд у нее холодный и жесткий. – Саманта, дорогая, я хотела рассказать тебе невероятно смешную историю. Прошлым вечером там была твоя бывшая пассия Осел. (Я напрягаюсь. Вряд ли.) Да, в «Серкус». Да. – Давится от смеха. – Конечно, я спросила, был ли у Англии хет‑трик в последнее время. (Нет. Нет. Это происходит не со мной. Саманта встречалась с Себастианом? С моим Себастианом? Мне хочется уйти, чтобы не слышать продолжения истории, но ноги меня не слушаются. Придется сидеть до конца. Табита смотрит на меня.) – Прости, – снова шепчет она. – Женские сплетни. Погоди одну минутку. – При этом показывает один палец. – Да. Он спрашивал о тебе. Разумеется, милая, но погоди, дай рассказать смешную историю. Ты же помнишь, как он ненавидит толстых девиц? Помнишь, как он их называет? Да‑да. Свиньями. Ха‑ха‑ха! Про это узнал его босс и поспорил с ним, что он сможет месяц ходить на свидания к свинье. На пять тысяч фунтов. Ну ты знаешь, что такое пари для Себастиана. Так вот, он сказал, что случайно встретил одну свинью в баре, что ли, на Мургейт, ну и стал с ней встречаться. Ничего серьезного. Он говорит, ей с трудом верилось в такую удачу. В общем, он выиграл пари, но его босс пошел еще дальше. Десять тысяч фунтов, если он «отделает» свинью. (Я сижу. Мне становится дурно. Ноги трясутся. Я отключаюсь. Теряюсь в пространстве. Хочу встать, но должна выслушать историю до конца.) Нет, разумеется, нет, дорогая. Он не смог. Говорит, к счастью, им помешал ее брат. Вроде как сумасшедший. Он поднял шум. Себастиан воспользовался поводом уйти. Ужас просто. А в случае выигрыша он собирался провести отпуск на острове Бали.

Я заставляю себя встать. Не могу сказать ни слова, но думаю, в этот момент больше всех на свете я ненавижу Табиту. Гадина. Ведьма. Она знала, что это была я. Для нее я всего лишь посмешище, которое выполняет за нее всю работу и разгребает ее дерьмо. Делаю шаг вперед. Табита вздрагивает.

– Прости, – шепчет мне она, – этот разговор затянулся. Поговорим позже.

Выхожу из ее кабинета. Собственный вес тянет меня вниз. Слезы текут по лицу. Тушь размазалась и попала в глаза. Я отхожу от ее двери на четыре шага и бросаюсь бежать. Слепо бегу к лифтам. К свежему воздуху. К забвению. Я мчусь, опустив голову вниз, и с кем‑то сталкиваюсь. Поднимаю взгляд, судорожно растирая по лицу слезы. Тони Янгер.

 

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться: