Найди чем занять свою голову

 

Прошло две недели с тех пор, как Финн разрушил мою жизнь. Себастиан не звонил. Ни разу. Даже когда меня не было. Я дважды проверяла, работает ли автоответчик; цифры 1, 4 и 7 на телефонной трубке изрядно стерлись. Мой дух воспаряет при каждом звонке мобильного телефона и с грохотом падает, когда оказывается, что это не Себастиан. Отныне телефон служит проверкой моего состояния. Каждый звонок означает, как легко можно найти меня при желании.

Лиз пыталась поднять мне настроение, она так и сыпала банальностями, но если уж я свалилась с велосипеда, то вряд ли уже захочу оседлать его снова. Теперь все видится как сквозь сон. Орла Кеннеди держалась за руку с Себастианом. Целовалась с ним. Наслаждалась его близостью, насколько это было возможно. И, если уж быть честной с самой собой, с удовольствием отмечала скептические взгляды женщин, не понимающих, что его держит рядом со мной. Теперь я могу им ответить: ничего.

Кое‑кто из коллег заметил, что со мной что‑то происходит. Не Табита, естественно. Она слишком занята своим собственным мирком. Но Харри, который заправляет аппарат шоколадом, спросил, в чем дело. Вчера зашел ко мне, спросил, почему я не позвонила ему и не попросила заправить шоколад. Обычно мы общаемся с ним два раза в неделю. В прошлом году мы даже обменялись рождественскими открытками. Лорен – она развозит завтрак и еще закуски в одиннадцать – тоже спросила, в чем дело. А вчера, после того как я отказалась от двух пирожков с яйцом по цене одного, даже в шутку приложила ладонь к моему лбу, проверить, здорова ли я. (Пирожки всегда холодные, а яйца – в состоянии, близком к окаменению, но именно поэтому они мне понравились.)

Странно, «Легче перышка» почти помогает прогнать головную боль. За пять дней в чат заглянуло тридцать пять человек, и ежедневно в течение двух часов я рассказываю, как можно похудеть, выслушиваю чужие проблемы и ощущаю себя востребованной. Все вместе мы похудели на 41 фунт, 3 из которых – мои. Разбитое сердце – самая лучшая диета, известная даже мужчинам. Только что закончилась очередная онлайн‑сессия. Патти еще не вернулась с обеда. Составляет компанию Тони Янгеру, который встречается с молоденькой журналисткой из «Файненшл таймс». Патти решила присмотреть, чтобы он не сказал лишнего. Надеюсь, он за ней тоже присмотрит.

Разумеется, я должна была пойти с ней. Сегодня впервые после ужасной истории с пресс‑релизом о назначении Тони Янгера я доверила ей выполнить задание самостоятельно. Смешно, что именно она сопровождает его на этой встрече. Но я не могу смотреть ему в глаза. Тони все еще злится на меня из‑за катастрофы с «Красавчиком недели»: он не раз избегал встречи со мной в коридоре и столовой. Я его понимаю, и, хотя моей вины в случившемся нет, я все равно чувствую себя виноватой. Очень виноватой. Как истинная католичка. Тони очень хороший и искренний. Я действительно прониклась к нему тогда в «Корни энд Барроу». Вряд ли он захотел бы видеть меня на этой встрече рядом с Патти, о роли которой в этой истории он даже не догадывается.

Зазвонил телефон. Себастиан? Беру трубку, сердце колотится с бешеной скоростью.

– «Браунс Блэк». Орла Кеннеди слушает. – Голос немного дрожит.

– Орла?

Это Финн. Могла бы догадаться и сразу. С каких это пор Богу есть до меня дело? Готова поспорить, Себастиан вычеркнул меня из своей маленькой черной записной книжки. И снизу пометил: «Все понятно. Больной брат. Наверное, гены». Вот так вот.

– У тебя все в порядке? Такое впечатление, будто ты бегала и запыхалась.

– Что тебе, Финн? Я занята. До вечера нужно сделать еще три пресс‑релиза. – На самом деле только один, но если я об этом скажу, тогда будет не похоже, что я – уполномоченный зам.

– Тут кое‑что произошло.

– Ты цел? Что ты делал?

Что скажет мама? За ним нужно постоянно следить.

– Я‑то цел. Честно. Ничего серьезного, но не могла бы ты по пути домой купить мешки для пылесоса?

– Мешки для пылесоса?

Пластырь не нужен? И парацетамол? Лед? После травмы нужно хорошенько выпить.

– Ну да, для пылесоса.

И тогда Бог создал мужчину, и все пошло наперекосяк.

– Я поняла, Финн. Но зачем они тебе?

– Ну, это для «Легче перышка».

– Что‑что?

– Многие клиенты говорят, что хотели бы увидеть на твоем сайте перечень упражнений, которые можно распечатать, чтобы выполнять эти самые упражнения.

И тогда Бог решил наделить мужчину умом. Но в процессе работы на минутку отвлекся.

– Сколько?

– Гм, двое. Сесилия и Эми. Новенькая. Ни разу не появлялась, пока ты бывала онлайн. Но вчера я заметил ее, когда заглядывал на сайт. Очень милая. В моем вкусе.

– Мешки для пылесоса, – напоминаю я. – Нельзя ли поживее? Некоторые, между прочим, работают.

– Ну да. Я просто подумал, что идея хорошая, но не захотел морочить тебе голову и решил сделать все сам. Я купил книгу «Накачай мышцы пустыми бутылками», в ней есть упражнения, которые можно выполнять с предметами домашнего обихода. Я хотел нарисовать задохлика, выполняющего эти упражнения, и поместить на сайте.

– А мешки для пылесоса?

– Ну, намусорил немножко.

– Как?

– Сейчас расскажу. – Он делает паузу.

Ну почему Финн не может рассказать напрямую? К чему весь этот драматизм. Точно так же он вел себя, когда ему было восемь, он тогда оторвал ногу у моей Барби. А потом сказал, что ее сбил автомобиль, за рулем которого сидел Супермен.

– Ну, я подумал, что сначала нужно попробовать самому, и решил начать с банок с фасолью, которые использовал как гантели. Можно даже с обезжиренной фасолью. Очень хорошо отжиматься от кресла. Но меня немного занесло…

– И?

– Я экспериментировал с ходьбой по лестнице. Ну, понимаешь, у тебя же нет в квартире лестницы. Я подумал, что многие сталкиваются с этой проблемой. Ну, я искал, на что бы наступить.

– И?

– Не вышло. Кто думал, что в коробке так много кукурузных хлопьев? Указывать нужно на упаковке.

– Что?

– Что не выдерживает вес взрослого человека. Кто‑нибудь мог пострадать. (Скорее всего мама.) Так ты купишь мешки для пылесоса? И проверь электронную почту. Эми сказала, что хочет тебе написать.

– А ты сам не можешь купить?

– Ну, мог бы, только последние деньги я потратил на книгу с упражнениями. Между прочим, сестричка, нельзя ли оприходовать у тебя эту книгу?

– Что? – взрываюсь я.

– Орла, тебе нужно расслабиться. Посмотри в зеркало, отражение тебе улыбается? Нет. Поэтому я стал буддистом – в жизни слишком много проблем. – Моя проблема сидит передо мной. – Если хочешь, вечером я научу тебя читать мантры.

– А я могу научить тебя упаковывать вещи. Прощай, Финн, – швыряю трубку и снова берусь за пресс‑релиз.

В глубине души я понимаю, что это пустая трата времени. Как часто журналисты интересуются рынком ценных бумаг болгарского производителя вязальных игл? Даже в «Файненшл таймс» об этом не писали, а всем известно, как они мучаются в поисках материала, чтобы заполнить страницы. Тем не менее мне за это платят. Пытаюсь припомнить какой‑нибудь анекдот про вязальные иглы, и тут передо мной возникает Свен. Сегодня пятница, свободный день, но на нем костюм‑тройка в светлую полоску, скромный темно‑синий галстук и белая рубашка. Из нагрудного кармана выглядывает и колышется ярко‑желтый платочек.

– Свен, куда‑то собрались?

– Невозможно угадать, когда фотограф захочет сделать твой снимок. Лучше всегда быть наготове, – бросает он мне в ответ, а сам как бы невзначай рассматривает мое блеклое платье в цветочек. – Как считаешь?

Я медленно киваю.

– Посмотри сюда. – Он сует мне в руки газету. – Видишь эту статью? – показывает пальцем на крохотный текстик в календарной рубрике, где публикуют самые забавные истории. – Это мой кузен.

На снимке в центре зала коммерческих операций сидит мужчина. Вокруг него столпились коллеги, которые бреют ему голову.

– С виду неплохой человек, – неуверенно говорю я. Вряд ли он в своем уме. Бриться при всех.

– Он попал в газету.

– Угу.

Внезапно фабрика по производству вязальных игл начинает волновать мое воображение. Я перекладываю бумаги на столе. Как будто мне не терпится заняться делом. Но Свен не понимает намеков. Чтобы избавиться от него, я читаю статью рядом со снимком. Его кузен обрил себе голову в благотворительных целях.

– Почему? Ну почему он в газете? Почему я не могу туда попасть? – кричит он и ударяет по газете ладонью. Взглядом показываю на его шевелюру. – Из‑за глупой детской выходки мой кузен попадает в прессу, а я никак не могу туда попасть!

– А вы делаете что‑нибудь в благотворительных целях? – спрашиваю я. – Как ваш кузен.

– В благотворительных целях? Я – инвестиционный банкир, побойся Бога! – вдруг вскрикивает Свен. – У меня есть репутация! Тебе известно о сделках, над которыми я работаю? Это же революционные сделки! – По‑моему, сюда больше подходит слово «скучные». Он берет пресс‑релиз, над которым я работаю. – Ты внимательно это изучила? Вязальные иглы. Я фондирую вязальные иглы. Сколько человек умеют ими пользоваться? (Что ж, моей маме только покажи узор.) Пленительное занятие. Журналисты должны в очередь ко мне становиться. Ты – пресс‑атташе. Организуй.

Я с расстановкой произношу каждое слово. Медленно. Очень медленно.

– Я не могу диктовать журналистам, о чем им следует писать, – отвечаю я, – никто не может. Я отправляю им факты, а они уже принимают решение. Но если хотите знать мое мнение, ваши сделки вряд ли привлекут к себе внимание, поскольку мало кто сможет понять их. То есть если хотите провернуть крупную революционную сделку с британской компанией вроде «Маркс энд Спенсер», то об этом, возможно, напишут в британских газетах.

– Кто‑то спрашивал твое мнение? Я сказал, чего я хочу. Я предупреждаю тебя, Орла. – Тычет в меня пальцем. – Если не опубликуешь обо мне статью, тебя скоро уволят.

– Я стараюсь, как могу, – спокойно отвечаю я. – Надеюсь, что нам обоим от этого станет легче. А теперь, если вы не против, я займусь работой. – Возвращаюсь к пресс‑релизу.

– Я не делаю пустых обещаний, – сквозь зубы говорит Свен, разворачивается и уносится.

У меня появляется нервный тик. Я только что вбила еще один гвоздь в собственный гроб. У вязальных игл нет ни одного шанса попасть в прессу. Даже в еженедельник «Вязание на спицах». Даже если я потребую оказать мне ответную услугу. Я знаю, отчего ему так не терпится попасть в газеты. Мечтает, чтобы о нем писали во всех газетах и журналах. Затем раздуется его рыночная стоимость. Затем раздуется его премия. Что и требовалось доказать. Задача простая. С такой даже я способна справиться, человек, дважды проваливший экзамен по математике. Вдруг на меня накатывают депрессия и отчаяние. Решительность исчезает, и в поисках тайных запасов я запускаю руку в ящик стола. Выгребаю растаявшие шоколадные батончики, мягкие и хлюпающие, выбираю самый большой. В предвкушении дрожь пробегает по всему телу, и я начинаю разворачивать обертку.

– Ты что делаешь? – Я замираю, услышав голос Патти. – Батончик «Марс» помогает работать, отдыхать и набирать вес.

– Патти. А ты что здесь делаешь?

– Неверный вопрос. Что ты там делаешь?

– У меня депрессия.

– Не считается. Ты просила меня останавливать тебя в минуты слабости. – Делает шаг вперед. С вытянутой рукой. – Отдай.

– Но… – чуть крепче сжимаю батончик. – Он мне нужен.

– Нет, не нужен, – толкает меня рукой. – Клади сюда.

Отдаю. Чувствую себя как мальчишка, которого застали с рогаткой и горкой боеприпасов в виде обмусоленных бумажных шариков.

– Ты ведь не станешь его есть, – придираюсь я.

– Батончик развернут, что ж добру пропадать. – Она впивается зубами в батончик прямо перед моим носом. – Поверь мне. Я делаю это для твоего же блага. Мне совершенно невкусно. – Подставляет палец к губам, чтобы поймать капельку тоффи, и слизывает ее. С закрытыми глазами. – Как сегодня прошла сессия в чате? Есть новенькие?

– Одна, но я не знаю, появится ли она снова.

– Почему?

– Думаю, вряд ли я смогу ей помочь. Она хочет увеличить физические нагрузки. Я спросила, как она добирается на работу, и предложила выходить из автобуса на одну остановку раньше.

– Разумно.

– Ей ехать всего одну остановку.

– А‑а.

– Тогда я предложила ей перестать пользоваться лифтом и ходить по ступенькам.

– Тоже хороший совет.

– Откуда мне было знать, что она только что установила подъемник для инвалидов? Она решила, что я ее нарочно злю. Не думаю, что она вернется. Кстати говоря, почему ты так быстро вернулась? Ресторан закрыли?

– Не смешно. Просто ни Тони, ни Триш, журналистка, не заказывали себе алкоголь, ну и я решила воздержаться. Я ведь не хочу, чтобы они решили, будто я алкоголичка. – Уже решили.

Я улыбаюсь.

– Как обед? Триш получила все, что хотела?

– Думаю, да – и много чего еще. Например, номер мобильного телефона Тони.

– Да?

– На случай, если она захочет позвонить ему в нерабочее время. Пообещала воспользоваться им только в случае крайней необходимости. (Например, когда в баре рядом с ней окажется свободное место. Вот это да, Орла. Ты что говоришь? Можно подумать, что ты ревнуешь. У тебя ведь траур по Себастиану. Забыла?) – Должна сказать, что он ее очаровал, к тому же он сегодня великолепно выглядел. Немножко поправился. Совсем немножко, зато теперь пропал этот изможденный вид.

– Он не спрашивал обо мне?

– Нет, но я думаю, он пережил провал с «Красавчиком недели». Когда Триш спросила его об этом, я замерла в ожидании бури. Ей‑богу, Орла, если бы он раскричался, я бы признала свою вину. (Так я тебе и поверила.) – Но он просто отшутился. Прямо в моем присутствии. Сказал, что поначалу расстроился, но ему наговорили столько комплиментов про то, что он в хорошей форме и тому подобное, что он перестал переживать. Хотя на обратном пути сообщил мне, что попросил переставить свой стол. Видимо, из‑за того, что сидящие рядом с ним аналитики пользовались его фотографией в нерабочее время. Ты понимаешь, о ком я. У него еще в прошлом году постоянно растяжения были. – Сворачивает обертку от батончика «Марс» в комок и бросает в мусорную корзину под моим столом.

– Так, значит, он меня простил?

– Ничего об этом не сказал. Извини, – смущенно отвечает она. – Между прочим, я видела там Даррена. Ты его знаешь. Коллега Себастиана.

– Конечно, я его помню. Он что‑нибудь говорил?

– Про Себастиана? – Патти уныло смотрит на меня.

– Нет, – вскрикиваю я. – Про экономический кризис в Аргентине. Конечно же, про Себастиана. Обо мне ничего не говорил?

– Даррен ничего такого не говорил, а я с вопросами не приставала. – Патти виновато улыбается. На ее щеках неожиданно проступают маленькие красные пятна. Вижу, что она уже пожалела о том, что рассказала про случайную встречу. Паразитка. Хочу знать подробности. Сейчас же. – Я была «Мисс Корпорация», – она пожимает плечами, – и решила, что обсуждать личные вопросы в присутствии журналистов неприлично. – Вот. Наконец‑то она учится играть по правилам. – Он сказал, что в последнее время Себастиан какой‑то сам не свой.

– Из‑за меня?

– Нет. – Патти смотрит на меня в смущении. – Прости, не хотела тебя обнадеживать. Кажется, он должен был получить крупную сумму денег, какая‑то особая сделка или что‑то в этом роде. В общем, она не состоялась, а он планировал на эти деньги куда‑то поехать. Прости.

Ничего не могу поделать. Слезы застилают глаза. Разрыв наших отношений не оказал на него ни малейшего влияния. В его списке приоритетов я была на последнем месте.

– Орла. Он трус. Он тебя не заслуживает. Серьезно. – Она продолжает говорить, я то отчетливо слышу ее голос, то не слышу совсем. Как плохо настроенное радио.

Много раз я слышала эти слова. Не важно, кто их произносил. Я знаю эти слова почти наизусть. Да. У меня все в порядке. Просто загадка, почему у меня до сих пор нет мужчины. Да. Конечно. Так и случится. Когда я совсем не буду ждать. Кого‑нибудь встречу. Очевидно. Возможно, я уже с ним знакома. Но просто еще не случилось. Глупо волноваться. Нужно подождать. Просто удивительно, что могут сделать слезы. В это плечо всегда можно поплакаться. Днем и ночью. Кроме субботы. Потому что невозможно угадать, что случится в субботу.

– Но пора и делом заняться. Поскольку я рано вернулась с обеда, ты, наверное, не будешь против, если я уйду примерно в четыре? У меня столько планов на выходные, – садится за свой стол и смотрит на меня. – А из‑за чего у вас вышла стычка со Свеном?

Вернемся к работе. Ограниченный мир Патти закрылся перед страданиями Орлы.

– Из‑за всего, а может, и на пустом месте, – тихо говорю я. – Хочет, чтобы его имя появилось в газетах. Говорит, что если я этого не сделаю, то он вышвырнет меня с работы.

– Свен и тряпку вышвырнуть не сможет, – возмущенно говорит Патти. – Расслабься. Уверена, найдется повод засветить его имя в прессе. Все образуется. Просто нужно время. – Патти включает компьютер и принимается за работу. – Просто нужно верить.

Наверное, Патти клонировали из клеток моей матери.

 

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: