Реактивные гранатометы системы «Хаммер»

Фирмами «Бохлер» и «Рейнметалл» было создано несколько опытных образцов реактивных станковых гранатометов , получивших название «Хаммер» («Молот») .

Основной целью создания гранатометов (кстати, это классификация автора; немцы сами не знали, к какому типу отнести это оружие) было увеличение дальности стрельбы до 600 м и улучшение кучности стрельбы по сравнению с гранатометами «Панцерфауст» и «Офенрор».

Ствол гранатомета «Хаммер» представлял собой открытую гладкую трубу, как у того же «Офенрора». Наиболее же интересны были снаряды. Головная их часть содержала кумулятивный заряд. В головку снаряда был ввинчен стержень, на средней части которого был надет пороховой метательный заряд цилиндрической формы. Для предохранения заряда от повреждений он был помещен в картонную гильзу. Кольцевой части снаряда придавалась такая форма, что она вместе с внутренней стенкой ствола образовывала кольцевое сопло, прерываемое шестью стабилизаторами, перья которых скользили по внутренней стенке ствола. Таким образом, орудие имело пороховую камору оригинальной системы – ею фактически было пространство между головной и хвостовой частями снаряда. За время прохождения снаряда в стволе (около 0,01 с) метательный заряд полностью сгорал, поэтому немцы называли снаряды системы «Хаммер» «ракетами с быстрым горением». Наличие сопла давало возможность в несколько раз увеличить давление в канале ствола по сравнению с другими системами типа открытой трубы и соответственно повысить начальную скорость. В полете хвостовые перья осуществляли стабилизацию снаряда.

С октября 1943 г. шли работы над 8,1‑см системой «Хаммер» . Орудие имело гладкий ствол калибра 81,4 мм длиной 2200 мм. Стрельба велась кумулятивным снарядом (гранатой) Wgr.5071 весом 4 кг и длиной 540 мм: на кумулятивную боевую часть приходилось 215 мм, на метательный заряд – 265 мм, длина перьев стабилизатора была 60 мм. Вес метательного заряда – 0,6 кг, начальная скорость – 400 м/с, а дальность прямого выстрела при высоте цели 2,5 м составляла 600 м. Такая дальность достигалась при угле возвышения 3,5°.

8,1‑см «Хаммер» имел некоторые преимущества перед «Панцерфаустом» и «Офенрором», но в начале 1944 г. работы над ним были прекращены на стадии испытаний опытных образцов.

В декабре 1944 г. работы над «Хаммером» возобновили, но на сей раз калибр был увеличен до 105 мм. Вес снаряда повысили до 4,2 кг, а длину до 725 мм. Метательный заряд увеличили вдвое (1,2 кг), благодаря чему начальная скорость достигла 540 м/с. Естественно, что резко возросла и меткость стрельбы. При стрельбе по мишени размером 1×1 м на дистанции 500 м число попаданий было около 50 %. Снаряд пробивал по нормали 160‑мм броню.

Установка 10,5‑см «Хаммер» была крайне легка. Ствол был укорочен до 1365 мм и жестко соединен с примитивным колесным лафетом. Высота линии огня в боевом положении составляла 350 мм, поэтому расчет вел стрельбу лежа. Вес установки без снаряда не превышал 45 кг. Установка легко разбиралась на три части и переносилась в трех людских вьюках.

Окончание войны не позволило начать массовое производство этих орудий.

8‑см противотанковое орудие 8Н63

8‑см противотанковое орудие 8Н63 , созданное фирмой «Рейнметалл», можно по праву назвать гладкоствольной противотанковой пушкой. Пушка стреляла оперенными снарядами. Но ее изюминкой была система двух камор – высокого и низкого давления. Унитарный патрон крепился к тяжелой стальной перегородке с маленькими прорезями, полностью закрывавшей отверстие ствола. При выстреле внутри гильзы под очень большим давлением воспламенялось горючее, и образовавшийся газ проникал через отверстия в перегородке, удерживаемой на месте специальным штифтом, заполняя весь объем перед миной. Когда давление достигало 1200 кг/см² (115 кПа) в каморе высокого давления, то есть внутри гильзы, а за перегородкой в каморе низкого давления – 550 кг/см² (52 кПа), то штифт ломался, и снаряд вылетал из ствола. Таким способом удавалось решить ранее неразрешимую задачу – совместить легкий ствол со сравнительно высокой начальной скоростью снаряда. Насколько автору известно, это было первое в мире орудие с двойной каморой.

Внешне 8‑см пушка 8Н63 напоминала классическую противотанковую пушку. Ствол состоял из трубы‑моноблока и казенника. Затвор – полуавтоматический вертикальный клиновой. Тормоз отката и накатник находились в люльке под стволом. Лафет имел трубчатые станины. (Данные 8‑см противотанкового орудия 8Н63 приведены в Приложении «Противотанковые орудия» .)

Серийное производство 8‑см пушки 8Н63 велось фирмой «Вольф» в Магдебурге. Стоимость одной пушки составляла 2050 RM. Первая партия из 81 орудия была отправлена на фронт в январе 1945 г. Всего фирма «Вольф» сдала в 1944 г. 40 орудий и еще 220 орудий в 1945 г.

Для 8‑см пушки 8Н63 в 1944 г. было изготовлено 6000 кумулятивных снарядов, а в 1945 г. – еще 28 800.

К 1 марта 1945 г. вермахт располагал 155 пушками 8Н63, из которых 105 находились на фронте.

В 1944―1945 гг. в Германии было создано еще несколько опытных противотанковых пушек с двумя каморами – высокого и низкого давления. Так, фирма Круппа создала опытные образцы 10,5‑см гладкоствольной пушки PWK.10.H.64 . Предельное давление в каморе высокого давления составляло 2100 кг/см² (200 кПа), а в каморе низкого давления – 700 кг/см² (65 кПа). Длина ствола была 2400 мм, а вес установки – около 1 т. Табличная дальность стрельбы 6,5‑килограммовым кумулятивным снарядом составляла 1000 м. По нормали снаряд пробивал 200‑мм броню. Серийное производство 10,5‑см пушки Круппа не было реализовано из‑за окончания войны.

 

Эффективность действия германских противотанковых орудий  

 

Сведения о потерях Красной Армии в личном составе и технике в ходе Великой Отечественной войны до начала 90‑х гг. XX в. составляли государственную тайну. Все документы, содержащие сведения о наших потерях, имели гриф «Секретно» или «Совершенно секретно».

После распада СССР небольшая часть документов периода Великой Отечественной войны была предана гласности. Благодаря этим документам можно оценить масштабы потерь. Сразу же значительная часть журналистов и историков начала смаковать потери СССР в первые месяцы войны. Делалось это по политическому заказу, с целью дискредитации тогдашнего советского руководства и лично И. В. Сталина.

Масштабы потерь действительно поражают воображение. В 1941 г. наши войска безвозвратно потеряли 20,5 тыс танков. Это составило 72,7 % к ресурсу танкового вооружения, который состоял из 22,6 тыс. танков, состоявших на вооружении к 22 июня 1941 г. и 5,6 тыс. танков, поступивших от промышленности до конца 1941 г. Тут следует заметить, что в последующие годы войны потери в танках оставались приблизительно на том же уровне. Так, в 1943 г. было потеряно (здесь и далее говорится о безвозвратных потерях) 22,4 тыс. танков и 1,2 тыс. самоходных артиллерийских установок (САУ), которых в 1941 г. у нас не было. Причем в 1941 г. из потерянных 20,5 тысяч танков тяжелые составляли приблизительно 900 единиц, средние – 2,3 тыс., а подавляющее большинство – 17,3 тыс. – приходилось на легкие танки (БТ, Т‑26, Т‑38, Т‑40 и т. д.). А вот в 1943 г. потери распределялись так: тяжелые – 1,3 тыс., средние – 14,7 тыс., легкие – 6,4 тыс. Таким образом, за два года войны процент подбитых тяжелых и средних танков возрос с 18,5 до 71 %. При подсчете потерь следует принимать во внимание, что в 1941 г. в подавляющем числе случаев поврежденные танки оставались на территории, занятой противником, а в 1943 г. ситуация кардинально изменилась – большинство поврежденных танков оставались на территории, контролируемой Красной Армией, и могли быть эвакуированы в тыл для ремонта.

Стоит заметить, что данные о потерях наших танков я беру не из многочисленных спекулятивных современных изданий, а из официального статистического исследования, изданного Министерством обороны РФ[4]. (Более подробные данные о потерях танков читатель может найти в Приложении «Противотанковые орудия» .)

За всю войну (до 10 мая 1945 г.) СССР потерял 83,5 тыс. танков, то есть почти столько же, сколько было изготовлено за годы войны и получено по ленд‑лизу (86,1 тыс. машин). Кроме того, было потеряно 13 тыс. САУ, из них 2,3 тыс. тяжелых (на базе танков КВ и ИС) и 2,1 тыс. средних (на базе Т‑34), а также 37,6 тыс. бронеавтомобилей, бронетранспортеров и тягачей.

Почему же Красная Армия понесла такие огромные потери? К сожалению, до сих пор в открытой печати так и не появилось объективного и подробного анализа причин и характера потерь в наших бронетанковых войсках.

В главе, посвященной 3,7‑см противотанковой пушке Pak 35/36, уже кратко говорилось о причинах потерь наших танков в первые месяцы войны. Подробный анализ потерь в то время немцы не хотели, а наши не могли физически проводить. Да и при наличии подробных данных, анализируя действия германских противотанковых пушек на первом этапе войны, можно прийти к некорректным выводам. Например, в секретной монографии полковника П. С. Игумнова так и говорилось: «…период боевых действий до Сталинградской битвы… с точки зрения потерь танков не является показательным»[5].

Положение изменилось в 1942 г., когда уже значительная часть советских танков оставалась на своей территории, и советское командование стало получать из частей более объективные данные о причинах их потерь. Кроме того, были созданы группы специалистов для сбора информации о потерях бронетанковой техники.

По данным отчетов фронтов и танковых армий группе полковника П. С. Игумнова удалось составить подробные таблицы, характеризующие причины потерь наших танков в 1943―1945 гг. (Часть этих таблиц приведены в Приложении «Противотанковые орудия» .)

Анализ данных показывает, что потери танков и САУ (на базе Т‑34, КВ и ИС) от артиллерийского огня составили более 80 % всех потерь. Потери же от технических неисправностей, неумелого вождения танков, конструктивных и производственных дефектов, от утопления в реках и болотах и т. д. составили не более 14 %.

Боевые потери распределились так: от артогня – 88―91 %; от мин и фугасов – 4―8 %; от бомб и артогня авиации – 4―5 %.

Итак, основной причиной поражения танков и САУ была противотанковая и танковая артиллерия. Огонь артиллерии был наиболее губителен для танков и САУ, он вызывал пожары, наиболее тяжелые повреждения жизненно важных частей и разрушение всей машины. Все безвозвратные потери танков и САУ, как правило, составляли машины, пораженные артогнем.

Потери от мин в целом были невелики, но в отдельных случаях они составляли большую цифру. Так, например, на Карельском фронте потери от мин за 1944 г. достигали 35 %, на Ленинградском фронте – 27,2, на 1‑м Прибалтийском фронте (за январь 1945 г.) – 24,3, в 4‑й Гвардейской танковой армии в Орловской операции 1943 г. – 15 %. Такие большие потери от мин только частично оправдываются тяжелыми условиями местности, основная же причина – плохая противоминная разведка и плохое разминирование.

Подрывы на минах в большинстве случаев вели к легким повреждениям ходовой части танков и САУ, и только в редких случаях машина окончательно выходила из строя.

Потери от авиабомб и артогня авиации на всем протяжении войны составляли небольшую цифру, и только в отдельных случаях доходили до 10―15 %. Объясняется это в основном плохой организацией противовоздушной обороны или неблагоприятной обстановкой боя. Опытные стрельбы в 1943 г. на Московском бронетанковом полигоне подтвердили низкий процент попаданий в танки. В спокойной обстановке на дистанции 300―400 м из 35 выстрелов истребителя ЛАГГ‑3 в неподвижные танки попали 3 снаряда, а из 55 выстрелов штурмовика Ил‑2 тоже 3. В условиях же боя точность попаданий еще ниже, а дистанция больше.

Сгоревшие танки составляли в среднем 39―45 % всех боевых потерь и 87―89 % безвозвратных потерь. Пожар в танке вызывает тяжелые последствия: происходит дробление корпуса, внутри танка полностью разрушается все внутреннее оборудование. Горевшая машина, как правило, не поддается восстановлению. Пожар в абсолютном большинстве случаев возникает от поражения снарядом броневой защиты танка с одновременным поражением топливных и масляных баков и боеприпасов.

Безвозвратные потери танков и САУ по рассмотренным П. С. Игумновым операциям в среднем составили 44 % всех потерь. Безвозвратные потери танков Т‑34 составили 48 %. По отдельным операциям, и особенно по операциям 1943―1944 гг., безвозвратные потери составили 65―78 %.

Распределение безвозвратных потерь по видам средств поражения показывает, что основной причиной была противотанковая и танковая артиллерия, потери от огня которой составили более 90 % всех безвозвратных потерь.

Особого внимания заслуживают причины, вызывавшие полное разрушение танка, так как это сильно подрывало моральный дух войск. Первые случаи полного разрушения танков Т‑34 были отмечены в 1942 г., и объяснялись они тогда подрывом танков на фугасах или танкеткой‑торпедой. В дальнейшем в ходе войны после специально проведенных исследованиях было установлено, что причиной полного разрушения танков был одновременный взрыв снарядов собственного боекомплекта. Сила взрыва боекомплекта была такой, что башня, листы брони, катки и другие части танка разбрасывались в разные стороны на 30―50 м.

Для установления причин, вызывающих взрыв снарядов боекомплекта, в ноябре 1943 г. и январе―марте 1944 г. на 1‑м Белорусском фронте были проведены специальные испытания. По их результатам было сделано следующее заключение:

1) разрушение танков Т‑34 происходило только от одновременного взрыва всех или части снарядов боекомплекта;

2) мгновенный взрыв боекомплекта в танке, как правило, вызывался непосредственным попаданием в боекомплект снаряда, пробившего броню и имеющего после ее пробития большую остаточную энергию.

К таким снарядам относились бронебойные снаряды ударного действия калибра 75―88 мм и более, кумулятивные снаряды, гранаты «фауст», «панцершрек» и магнитные мины. Наиболее часто взрыв боекомплекта вызывали снаряды и гранаты кумулятивного действия.

Итак, подавляющее число поражений советских танков приходится на самоходную и противотанковую артиллерию, а затем – на танковые пушки. Это подтверждают как советские, так и германские источники.

Зависимость поражения от калибра противотанковых пушек показана в табл. 11.

Таблица 11

Повреждения танков орудиями разных калибров, %

 

 

Периоды боевых действий	20‑мм	37‑мм	50‑мм*	50‑мм**	75‑мм	88‑мм	105‑мм	128‑мм	Фауст	Не установлено
До сентября 1942 г.	4,7	10	7,5	54,3	10,1	3,4	2,9	―	―	7,1
Сталинградская операция, осенне‑зимние бои 1942―1943 гг.	―	―	25,6	26,5	12,1	7,8	―	―	―	28
Центральный фронт. Орловская операция 1943 г.	―	10,5	―	23	40,5	26	―	―	―	―
1‑й Белорусский фронт. Летняя операция 1944 г. (июнь―сентябрь)	―	―	―	―	39	38	―	―	9	14
1‑й Белорусский фронт. Зимняя операция 1945 г. (январь―март)	―	―	―	―	29	64	―	1	5,5	0,5
1‑й Украинский фронт (январь―март 1945 г.)	―	0,06	―	0,5	19	71	0,6	―	8,9	―
4‑й Украинский фронт (январь―мая 1945 г.)	―	―	―	―	25,3	51,5	0,9	―	9	13,3
1‑й Белорусский фронт (Одер―Берлин 1945 г.)	―	―	―	1,4	69,2	16,7	―	―	10,5	2,2
2‑я Гвардейская танковая армия. Берлинская операция	―	5,4	―	―	36	29	6,6	―	22,8	―

* 47‑мм чешские и французские пушки, а также 50‑мм танковая пушка KwK 38L/42.

** 50‑мм противотанковая пушка Pak 38L/60.

Из таблицы видно, что, начиная с Курско‑Орловской битвы 1943 г., наибольшее число поражений нашим танкам нанесли 75―88‑мм германские пушки. Виды повреждений приведены в табл. 12.

Таблица 12

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: