Эффективность действия немецкой противотанковой и танковой артиллерии по броневой защите советских средних и тяжелых танков

 

 

Период боевых действий	Поражаемость	броневой защиты, %
	Сквозные пробоины	Несквозные пробоины
До сентября 1942 г.	46	54
Сталинградская операция, осенне‑зимние бои 1942―1943 гг.	55	45
Центральный фронт. Орловская операция 1943 г.	88	12
1‑й Белорусский фронт. Летняя операция 1944 г. (июнь―сентябрь)	92	8
1‑й Белорусский фронт. Зимняя операция 1945 г. (январь―март)	98,7	1,3
1‑й Украинский фронт (январь―март 1945 г.)	99	1
4‑й Украинский фронт (январь―мая 1945 г.)	97	3
1‑й Белорусский фронт (Одер―Берлин 1945 г.)	87	13

Из таблицы видно, что броня наших средних и тяжелых танков, которая в первые годы войны вполне обеспечивала надежную защиту от немецких снарядов, к лету 1943 г. стала явно недостаточной. Сквозные поражения стали массовыми. Объясняется это возросшей мощностью немецкой противотанковой и танковой артиллерии. Немецкие противотанковые и танковые пушки калибра 75―88 мм с начальной скоростью бронебойного снаряда 1000 м/с пробивали любое место броневой защиты наших средних и тяжелых танков, за исключением верхней лобовой брони танка ИС‑2.

Во всех немецких уставах, памятках и указаниях по вопросам обороны сказано: «Всякая оборона должна быть прежде всего противотанковой». Поэтому оборона строилась глубоко эшелонированной, плотно насыщенной активными противотанковыми средствами и совершенной в инженерном отношении.

В целях усиления активных противотанковых средств и более эффективного их использования немцы придавали большое значение выбору оборонительной позиции. Основными требованиями в этом случае была ее танконедоступность.

Отвод войск на новые оборонительные рубежи немцы старались производить перекатами. Отход главных сил обеспечивали арьергардные отряды, состоявшие из отдельных групп танков, самоходных орудий и пехоты. Отряды прикрытия, используя естественные рубежи обороны, мощным огнем кочующих орудий задерживали как можно дольше наши передовые отряды, а затем отходили на очередной рубеж, взрывая по пути отхода мосты, минируя дороги и объезды.

Наиболее выгодными дистанциями ведения огня по танкам из своей противотанковой и танковой артиллерии исходя из ее бронепробивной способности немцы считали: 250―300 м для 3,7‑см и 5‑см пушек; 800―900 м для 7,5‑см пушек и 1500 м для 8,8‑см пушек. Вести огонь с больших дистанций считалось нецелесообразным.

В начале войны дистанции обстрела наших танков, как правило, не превышали 300 м. С появлением пушек калибра 75 и 88 мм с начальной скоростью бронебойного снаряда 1000 м/с дистанция обстрела танков значительно увеличилась.

Зависимость поражения от дистанции обстрела противотанковой и танковой артиллерией калибра 7,5 и 8,8 см за период боевых действий 1943―1944 гг. приведена в табл. 13. Данные получены по 735 подбитым танкам и САУ из отчетов фронтов и танковых соединений, а также из личных наблюдений и обследований подбитых машин на поле боя.

Дистанции в большинстве случаев определялись приближенно, путем измерения расстояний от района подбитых танков до огневых позиций противотанковой обороны.

Таблица 13

 

 

Дистанция обстрела, м	Количество подбитых	танков и САУ, %
	7,5 см	8,8 см
100―200	10	4
200―400	26,1	14
400―600	33,5	18
600―800	14,5	31,2
800―1000	7	13,5
1000―1200	4,5	8,5
1200―1400	3,6	7,6
1400―1600	0,4	2
1600―1800	0,4	0,7
1800―2000	―	0,5
	100	100

Из табл. 13 видно, что дистанция обстрела наших танков и САУ из 7,5‑см немецких противотанковых и танковых пушек колебалась в большинстве случаев от 200 до 1000 м и обычно не превышала 1600 м. Дистанция обстрела из 8,8‑см пушек колебалась от 300 до 1400 м и обычно не превышала 1800―2000 м.

Несколько слов стоит сказать о действии малокалиберных снарядов. Как уже говорилось выше, все типы 3,7―4,7‑см пушек, использовавшихся немцами, были малоэффективны при стрельбе по средним танкам Т‑34. Однако имелись случаи поражения 3,7‑см калиберными снарядами лобовой брони башен и корпуса Т‑34. Это было связано с тем, что отдельные серии танков Т‑34 имели некондиционную броню. Но эти исключения только подтверждали правило.

Следует заметить, что довольно часто калиберные снаряды калибра 3,7―5 см, а также подкалиберные снаряды, пробив башню, не выводили танк из строя – легкие снаряды теряли большую часть кинетической энергии и не могли нанести серьезного ущерба. Так, под Сталинградом на один выведенный из строя танк Т‑34 приходилось в среднем 4,9 попадания снарядов. В 1944―1945 гг. для этого требовалось 1,5―1,8 попадания, поскольку к тому времени существенно возросла роль крупнокалиберной противотанковой артиллерии.

Определенный интерес представляет и распределение попаданий германских снарядов по броневой защите танка Т‑34. Так, в ходе Сталинградской битвы из 1308 пораженных танков Т‑34 попадание в лоб получили 393 танка, т. е. 30 %, в борт – 835 танков, т. е. 63,9 %, и в корму – 80 танков, т. е. 6,1 %. Во время заключительного этапа войны – Берлинской операции – во 2‑й Гвардейской танковой армии были подбиты 448 танков, из них в лоб поражены 152 (33,9 %), в бок – 271 (60,5 %) и в корму – 25 (5,6 %).

Если отбросить квасной патриотизм, то следует сказать, что германские противотанковые пушки были самыми эффективными в годы Второй мировой войны и с успехом действовали на всех фронтах от Нормандии до Сталинграда и от Кольского полуострова до ливийских песков. Успех германской противотанковой артиллерии можно объяснить в первую очередь удачными конструктивными решениями при проектировании снарядов и орудий (я не зря ставлю снаряды на первое место), отличной подготовкой и стойкостью их расчетов, тактикой применения противотанковых пушек, наличием первоклассных прицелов, высоким удельным весом самоходных противотанковых орудий, а также надежностью и высокой проходимостью артиллерийских тягачей.

 

Пехотные орудия

 

В Германии пехотными орудиями назывались полковые орудия. Они делились на легкие – калибра 7,5 см – и тяжелые – калибра 15 см. Оба типа пехотных орудий представляли собой своеобразный гибрид пушки, гаубицы и мортиры. Они могли вести как настильную, так и навесную стрельбу. Причем основным видом стрельбы была навесная.

В германской пехотной дивизии каждый полк имел роту орудий в составе шести 7,5‑см легких пехотных орудий обр. 18 (le.I.G.18) и двух 15‑см тяжелых пехотных орудий обр. 33 (s.I.G.33) . Если учесть еще два легких пехотных орудия в разведывательном батальоне, по штату пехотная дивизия вермахта располагала 20 легкими и 6 тяжелыми орудиями. В других типах дивизий были только легкие пехотные орудия.

Так, в горно‑стрелковых дивизиях в горно‑стрелковом полку в роте тяжелого оружия состояло по два легких пехотных орудия. Итого в горно‑стрелковой дивизии было четыре легких пехотных орудия (при двухполковом штате) или шесть легких пехотных орудий (при трехполковом штате).

В кавалерийской дивизии в каждом из трех кавалерийских полков состояло по восемь легких пехотных орудий, и еще четыре легких пехотных орудия было в первом самокатном батальоне. Итого в кавалерийской дивизии было 28 легких пехотных орудий.

В моторизованных пехотных дивизиях в каждом из двух полков было 8 легких пехотных орудий, итого 16 легких пехотных орудий на дивизию.

7,5‑см легкое пехотное орудие обр. 18 (7,5 cm le.I.G.18) было создано в 1927 г. фирмой «Рейнметалл». В войска орудие начало поступать в 1932 г. Первоначально орудия изготавливались с деревянными колесами, а затем – с дисковыми металлическими.

Орудие могло перевозиться как с передком, так и без него. В последнем случае оно перевозилось одноконной упряжкой, а на поле боя – силами орудийного расчета на лямках. При необходимости орудие разбиралось на пять частей и транспортировалось во вьюках.

Стоимость производства легкого пехотного орудия перед войной составляла 6700 RM. (Данные 7,5 cm le.I.G.18 приведены в Приложении «Пехотные орудия» .)

В отечественной военно‑исторической литературе принято сравнивать германское легкое пехотное орудие с советской 76‑мм полковой пушкой обр. 1927 г. Наша «полковушка» стреляла штатным осколочно‑фугасным снарядом на 6700 м, облегченным снарядом ОФ‑343 – на 7700 м, а германское легкое пехотное орудие стреляло на 3500 м. Но никто не задается вопросом, нужна ли дальность стрельбы 6―7 км для непосредственной артиллерийской поддержки пехотного батальона, в крайнем случае полка. Кроме того, указанная дальность стрельбы из пушки обр. 1927 г. могла быть достигнута лишь при угле возвышения в 40°. А подъемный механизм давал максимальный угол 24―25°. Чтобы стрелять на полную дальность, необходимо было отрывать ровик под хоботом.

А вот немецкое легкое пехотное орудие могло вести огонь под углом до 75°. Кроме того, легкое пехотное орудие имело раздельно‑гильзовое заряжание. Заряд орудия был переменным. На самом малом заряде № 1[6] начальная скорость снаряда составляла всего 92―95 м/с, а максимальная дальность стрельбы была всего 25 м, то есть орудие могло стоять у кирпичной стенки или около хаты и поражать цели, находящиеся непосредственно за препятствием. Никакие бугры, овраги и другие укрытия не помогали противнику при навесном огне германских легких и тяжелых пехотных орудий.

А советская 76‑мм полковая пушка обр. 1927 г. была реликтом начала XX века и предназначалась исключительно для настильной стрельбы. Фактически пушки обр. 1927 г. представляли собой облегченный вариант 76‑мм дивизионной пушки обр. 1902 г. с ухудшенной баллистикой. Недаром до Первой мировой войны ее основным снарядом была шрапнель. У легкого же пехотного орудия шрапнели в боекомплекте вообще не было. Следует заметить, что в начале 30‑х годов некоторые наши артиллеристы попытались дать возможность пушке обр. 1927 г. вести хоть какую‑то навесную стрельбу и для этого предложили перейти на раздельно‑гильзовое заряжание. Но руководство Артиллерийского управления отвергло это предложение, и во время войны пушки обр. 1927 г. стреляли унитарными патронами.

Находятся и сейчас умники[7], утверждающие, что существенным недостатком орудия (легкого пехотного. – А. Ш .) является его относительно низкая скорострельность (до 12 выстрелов в минуту), обусловленная тем, что его боекомплект состоит из выстрелов раздельно‑гильзового заряжания.

Но стоит ли говорить, что преимущества раздельно‑гильзового заряжания для пехотного орудия куда важнее, чем возможность увеличить скорострельность на 30―40 % за счет установки полуавтоматического затвора. Коме того, скорострельность орудия с полуавтоматическим затвором выше только в первые минуты стрельбы, а при непрерывной стрельбе в течение 20―30 мин. число выпущенных снарядов определяется не типом затвора, а способностью противооткатных устройств выдерживать данный тепловой режим. Для сравнения: 76‑мм пушка обр. 1927 г. при унитарном заряжании из‑за своего поршневого затвора не могла сделать больше 10―12 выстрелов в минуту, то есть ее скорострельность была даже несколько ниже, чем у легкого пехотного орудия.

Заканчивая сравнение обоих полковых орудий, замечу, что пушка обр. 1927 г. имела вес в боевом положении на металлических колесах 903 кг, а легкое пехотное орудие – 400―440 кг. Каково катать их вручную на поле боя!

Для стрельбы по танкам в конце 1941 – начале 1942 г. в боекомплект легкого пехотного орудия был введен кумулятивно‑осколочный снаряд обр. 38 (7,5 cm Igr.38). Любопытно, что в советском закрытом издании 1947 г. этот снаряд был назван фугасным, что дало повод умникам утверждать, что немцы де создали специальный фугасный снаряд обр. 1938 г. для стрельбы по танкам.

Несколько позже, в 1942 г., в части поступил и более мощный кумулятивный снаряд обр. 38 Hl/A с большей бронепробиваемостью. Причем этот снаряд в большинстве случаев подавался в унитарном патроне.

В 1943 г. почти одновременно в СССР и Германии было принято решение создать полковую пушку на лафете от 45‑мм противотанковой пушки обр. 1937 г. Заключенные из шараги, именуемой ОКБ‑172, создали 76‑мм полковую пушку обр. 1943 г. (ОБ‑25), а немцы – 7,5‑см пехотное орудие обр. 37 (I.G.37) . Наша пушка была принята на вооружение 4 сентября 1943 года, хотя сдача серийных орудий началась в 1944 г. А в названии германского орудия цифра 37 указывала на то, что лафет был трофейным, от советской 45‑мм противотанковой пушки обр. 1937 г. Замечу, что при производстве I.G.37 было использовано и небольшое количество лафетов от 3,7‑см германской противотанковой пушки обр. 35/36. Принципиальной разницы в лафетах не было, так как основной разработчик был один – фирма «Рейнметалл»

А вот ствол немецкого орудия кардинально отличался от нашего. Немцы использовали мощный щелевой дульный тормоз, наша же пушка дульного тормоза вообще не имела. I.G.37 получила полуавтоматический клиновой затвор, а наши использовали старый поршневой затвор от полковой пушки обр. 1927 г., т. е. фактически от горной пушки системы Данглиза обр. 1909 г.

Немцы, использовавшие трофейные лафеты, были вынуждены частично пожертвовать гаубичностью орудия. Ведь конструкция лафета ограничила предельный угол возвышения 25° как у I.G.37, так и у ОБ‑25. Однако при стрельбе осколочно‑фугасными снарядами немцы, сохранившие раздельно‑гильзовое заряжание, кое‑как могли вести и навесную стрельбу. Наша же ОБ‑25, как и пушка обр. 1927 г., навесную стрельбу вообще не могла вести.

В боекомплект I.G.37 входили те же снаряды, что и в боекомплект легкого орудия le.I.G.18, но максимальный заряд у I.G.37 был в два раза больше. Естественно, что больший заряд при большей длине ствола давал и лучшую баллистику. Начальная скорость снаряда возросла с 216 до 280 м/с. (Данные 7,5 cm I.G.37 приведены в Приложении «Пехотные орудия» .)

Первую партию из 84 пехотных орудий 7,5 cm I.G.37 отправили на фронт в июне 1944 г., а к марту 1945 г. вермахт располагал не менее чем 1304 такими орудиями.

В 1941―1943 гг. фирма Круппа разработала 7,5‑см пехотное орудие L.G.42 . По своим конструктивным характеристикам и внешнему виду орудие было похоже на 7,5‑см орудие I.G.37. Внешне оно отличалось формой щита, а угол возвышения был увеличен с 25 до 32°, что дало возможность увеличить дальность стрельбы. Боекомплект и баллистика – те же, что и у I.G.37. Ствол имел дульный тормоз и полуавтоматический вертикальный клиновой затвор. Станины – трубчатые. (Данные 7,5 cm I.G.42 приведены в Приложении «Пехотные орудия» .)

Первая партия из 39 орудий I.G.42 была отправлена на фронт в октябре 1944 г.

В начале 1945 г. на полигоне а Ниллерслебене прошли испытания опытного образца орудия I.G.37 с гладким стволом . Стрельба велась оперенными осколочно‑фугасными и кумулятивными снарядами. В связи с окончанием войны орудие с гладким стволом в производство запущено не было.

В 1927 г. фирмой «Рейнметалл» было создано 15‑см тяжелое пехотное орудие . Согласно заключенному 28 августа 1930 г. договору с фирмой БЮТАСТ (подставная контора фирмы «Рейнметалл») немцы должны были поставить в СССР восемь 15‑см мортир[8] фирмы «Рейнметалл» и помочь организовать их производство в СССР.

В СССР мортира была принята на вооружение под наименованием «152‑мм мортира обр. 1931 г.». В документах 1931―1935 гг. она называлась мортирой «Н» или «НМ» (НМ – немецкая мортира).

Небольшую серию этих мортир в 1932―1935 гг. выпустил Пермский орудийный завод. Всего на вооружении Красной Армии было 105 мортир «НМ». Часть из них участвовала в Великой Отечественной войне.

После войны многие высокопоставленные советские артиллеристы утверждали, что орудия калибром более 150 мм слишком тяжелы для полка и вообще в них нет никакой нужды. Неужели мощные 152‑мм полковые орудия не пригодились бы нашим войскам в боях за Сталинград или Берлин? А вот недавний пример: в ходе второй чеченской войны части Российской армии окружили село Комсомольское. Несколько дней артиллерия и минометы обстреливали его – все постройки были уничтожены, но каменные подвалы и погреба, где засели бандиты, оставались невредимыми.

Кстати, замечу, что и в СССР в системах артиллерийского вооружения 1929―1932 гг. и 1933―1937 гг. предусматривалось создание 122‑мм полковых и 152‑мм дивизионных мортир. Однако вследствие некомпетентности замнаркома вооружений Тухачевского и противодействия «минометного лобби» в Артуправлении РККА все работы над отечественными и импортными мортирами калибра 122―203 мм были свернуты. Замечу, что в 2000 г. по результатам боевых действий в Чечне возникла идея создать легкое буксируемое 152‑мм орудие со слабой баллистикой для непосредственной поддержки пехотных подразделений и штурмовых групп спецназа, то есть аналог 15‑см германских пехотных орудий. Но, увы, Министерство обороны Российской Федерации не захотело выделить на это средства.

Но вернемся к германским тяжелым пехотным орудиям. В войска 15‑см тяжелое пехотное орудие начало поступать в 1933 г. под названием 15 cm s.I.G.33 . (Данные 15‑см тяжелого пехотного орудия s.I.G.33 приведены в Приложении «Пехотные орудия» .)

В ходе войны 15 cm s.I.G.33 легко разрушало полевые фортификационные сооружения противника. Его фугасные снаряды проникали под укрытия толщиной до трех метров из земли и бревен.

Станок орудия – однобрусный коробчатый. Подрессоривание – торсионное. Колеса из алюминиевого сплава у орудий на конной тяге имели железные шины, а при возке мехтягой на колеса надевали сплошные резиновые шины.

15‑см тяжелое пехотное орудие могло действовать и как сверхтяжелый миномет. Для этого в 1941 г. был разработан мощный надкалиберный снаряд (мина) весом 90 кг, содержавший 54 кг амматола. Для сравнения: мина Ф‑364 советского 240‑мм миномета «Тюльпан» содержит 31,9 кг взрывчатого вещества. Но в отличие от миномета тяжелое пехотное орудие могло стрелять надкалиберным снарядом и прямой наводкой по дотам, домам и другим целям.

Для борьбы с танками в конце 1941 – начале 1942 г. в боекомплект тяжелого пехотного орудия были введены кумулятивные снаряды, прожигавшие по нормали броню толщиной не менее 160 мм. Таким образом, на дистанции до 1200 м (табличная дальность стрельбы кумулятивным снарядом) тяжелое пехотное орудие могло эффективно поражать любые типы танков противника.

Лафет тяжелого пехотного орудия был подрессорен, и при возке мехтягой скорость могла достигать 35–40 км/ч. На конной тяге орудие с передком перевозилось шестеркой лошадей.

К началу войны вермахт располагал 2933 легкими пехотными орудиями калибра 7,5 см и 410 тяжелыми пехотными орудиями калибра 15 см. Выстрелов к ним имелось соответственно 3506 и 212 тыс. шт. К началу операции на Западе (1 апреля 1940 г.) число легких пехотных орудий увеличилось до 3327, а тяжелых – до 465 единиц. В ходе кампании во Франции с 10 мая по 20 июня 1940 г. немцы потеряли 154 легких и 23 тяжелых пехотных орудия.

К 1 июня 1941 г. в вермахте было 4176 легких пехотных орудий и 7956 тыс. снарядов к ним и 867 тяжелых пехотных орудий и 1264 тыс. снарядов к ним. Потери пехотных орудий на Восточном фронте были существенно больше, чем во Франции и Северной Африке. Только за три месяца, с 1 декабря 1941 г. по 28 февраля 1942 г., было потеряно 510 легких и 165 тяжелых пехотных орудий.

За пять месяцев, с октября 1944 г. по февраль 1945 г., немцами было потеряно по разным причинам 1131 легкое и 415 тяжелых пехотных орудий.

К марту 1945 г. в вермахте на вооружении состояло легких пехотных орудий: 2594 единицы 7,5 cm le.I.G.18, 1304 единицы 7,5 cm I.G.37 и 393 единицы 7,5 cm I.G.42, а также 1539 тяжелых пехотных орудий s.I.G.33.

Данные по производству орудий и боеприпасов к ним приведены в табл. 14 и 15.

Кроме того, немцы достаточно широко использовали трофейные советские полковые 76‑мм пушки обр. 1927 г. , получившие обозначение 7,62 см пехотная пушка‑гаубица I.K.H 290(r) , хотя пушкой ее назвать можно с большой натяжкой, а уж гаубицей – и подавно. К концу 1943 г. на вооружении вермахта состояло 1815 пушек‑гаубиц I.K.H 290(r), но к марту 1944 г. из‑за потерь на Востоке их число сократилось до 225, из них 4 находилось на Востоке, 36 – на Балканах, 173 – на Западе и 12 – в Дании.

В 1940 г. в Норвегии немцы захватили несколько 94‑мм английских горных гаубиц обр. 1918 г . системы Виккерса. У немцев они назывались пехотными пушками‑гаубицами 9,4 cm I.K.H 302(e) . Длина ствола пушки‑гаубицы – 1180/12,6 мм/клб. Угол вертикального наведения – от 5° до +40°, угол горизонтального наведения – 40°. Вес в боевом положении – 779 кг. Станины раздвижные коробчатые, лафет подрессорен. Скорость возки по шоссе – до 40 км/ч. Скорострельность – до 5 выстрелов в минуту. Заряжание – раздельно‑гильзовое. Заряд – переменный. Вес снаряда – 9,08 кг, начальная скорость при наибольшем заряде – 296 м/с, дальность стрельбы – 5400 м. К марту 1944 г. в Норвегии осталось всего две такие пушки‑гаубицы.

Таблица 14

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: