I. Нарушение единства Церкви в древности. II. Папство и Русь

 

Наибольшей заботой Сына Божия как Творца и Главы Вселенской Церкви было сохранение Его приверженцами единства. В первоевященнической молитве Христос просил Бога Отца: „Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино: как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня" (Ин. 17, 20-21). Святой апостол Лука свидетельствует, что в его время „У множества усе уверо вавших было одно сердце и одна душа" (Деян. 4, 32). И именно эта наиважнейшая черта Вселенской Церкви была подвергнута тяжкому испытанию уже в самом начале ее существования.

В конце II в. римский епископ Виктор I угрожал расколом, если христиане не примут как обязательную для всех установленную им дату празднования Воскресения Господня. В древние времена по различным причинам единство Церкви многократно нарушалось, поэтому II Вселенский Собор в своем Символе Веры усиленно подчеркивает вопрос о единстве христиан: ,"Верую во едину, Святую, Соборную и Апостольскую Церковь". Разумеется и позднее силы зла старались подвергнуть испытанию единство Церкви. Чреватой последствиями угрозой для единства Церкви явилось наделение римского епископа светской властью. Этот процесс был начат королем франков Пипином Коротким, когда в 756 году он передал во владение папе Стефану II земли Равеннского экзархата[1], захваченные ранее лангобардами.

Существенным фактом, подчеркивающим значение римского епископа, было то, что в Риме находилась единственная на Западе кафедра, основанная апостолом. На Востоке подобных кафедр было много (например, в Антиохии, Дамаске, Кесарии и др.). Апостольские кафедры (Sedes Apostolicae) пользовались в древние времена особым авторитетом. С окончанием  I в. прекратился обычай, в соответствии с которым младшие или основанные позже Церкви обращались к Церквам старшим, особенно к основанным апостолами, с просьбой решить проблемы, возникающие в их жизни. Это была повсеместная практика, применяемая особенно в случаях догматических споров, возникавших, как правило, в результате действий еретиков.

На Востоке такая практика никогда не означала подчинения одной поместной Церкви другой. Это было тесно связано с непрерывной евхаристической памятью о том, что в каждой Церкви присутствует весь Христос. Несколько иначе строилась практика Западной Церкви ввиду того, что, как уже отмечалось, Рим был единственной „Апостольской столицей" на Западе. В связи с политическим хаосом и уничтожением государственных структур Римской империи возросло значение римского епископа не только в качестве религиозного авторитета, но и как свидетеля былого величия Рима. В результате многие римские епископы считались истинными властителями душ жителей Римской империи. Примером может служить епископ Дамасий I (понтификат в 366-384 гг.). Именно он начал называть римскую резиденцию „Апостольской столицей", а всех остальных епископов „сыновьями", а не „братьями". А епископ Лев I (440-461) считал, что он „наместник св.Петра" и даже принял языческий титул некоторых римских императоров „РопШех Махшшз" (Верховный жрец), который не был свойственен даже последним языческим императорам.

В формировании на Западе образа римского епископа существенную роль сыграли фальсификации, например, „Вопайо СопзЪапит" („Дар Константина"), согласно которому император Константин Великий, перенося столицу империи из Рима в Константинополь (330г.) как бы завещал императорскую власть над Римом и всей Западной империей епископу Сильвестру I (314- 335), мотивируя этот жест тем, что якобы папский трон в Риме возносится над императорским троном. В XIX в. римско-католические историки доказали, что оба документа являются фальсифицированными, сфабрикованными в первой половине IX века в разгар борьбы с Константинополем. Историкам также известно, что за период между понтификатами епископов Мильтиада (311-314) и Григория II (715-731) в римской курии было изготовлено 35 фальсификаций, целью которых было подчеркнуть исключительную роль римских епископов как во Вселенской Церкви, так и в политической жизни всего мира.

Другой причиной, которая привела к отчуждению Западной Церкви от Церкви Вселенской, стало принятие ,,filioque", или неканонического добавления к Символу Веры. Испанские монахи в V веке после слов „и в Духа Святого иже от Отца исходящего" стали добавлять „и от Сына" (,,filioque", - от латинского ,,filius", - сын, ,,que", - и). Этот фрагмент стал звучать: „иже от Отца и Сына исходящего".,,Filioque" при содействии римского епископа и политически зависимых от него церковных иерархов было признано каноническим Синодом западных епископов, созванным франкским королем Карлом Великим (796г.). Исповедание веры без этого добавления было безоговорочно осуждено и проклято. Но, несмотря на это, последующие римские епископы долго не соглашались употреблять,,filioque". Только во время понтификата папы Иннокентия III (1198- 1216),,filioque" стало правилом для Римско-католической Церкви. Интересно, что в результате православно-римского диалога в 80-х годах нашего столетия римско-католические теологи согласились с мнением православных о том, что добавлений в Символе Веры не должно быть. В своем послании, посвященном 600-летию II Вселенского Собора, папа Иоанн Павел II не использовал,,filioque", но западная литургическая практика по сей день остается без изменений.

С течением времени количество подобных отступлений и различий увеличивалось. Особенности природных, культурных и политических условий жизни, а также амбициозные претензии римских епископов привели к разделению Восточной и Западной Церквей. Утвердилось в них также и совершенно различное понимание единства. Если на Востоке Церкви действовали, „стараясь сохранять единство духа в -"союзе мира" (Еф 4,3), и понимали единство Вселенской Церкви как объединение поместных Церквей в вере, обрядах, братском общении, то на Западе это единство понимали как единство церковной структуры, единство духовного авторитета и власти, т.е. подчинение всех Церквей авторитарной власти епископа Рима - „непогрешимого главы Вселенской Церкви, наместника Христа на Земле, наследника апостола Петра".

Ярким примером отрицательных последствий деятельности созданного в IX веке папства является судьба христианства восточного образца, или Православия, в Польше. В свете археологических данных и результатов архивных исследований римско-католических историков (Владислав Уминьский и Каролина Ланцкороньска) неопровержимо доказано, что первая Церковь на территории Польши появилась благодаря деятельности св. братьев Кирилла и Мефодия в Великоморавской державе. Победа пронемецкой ориентации в Риме привела к ликвидации православного течения в польском христианстве. Последний центр кирилло-мефодиевской Церкви на польских землях был уничтожен в 1135г.

Римские епископы, естественно, достаточно рано начали рассматривать восточных славян как объект своих домогательств. Уже приблизительно в 979г. папа Бенедикт VII прислал своих послов к склоняющемуся от язычества к христианству киевскому князю Ярополку. Однако скоро князь погиб в борьбе со своим братом Владимиром, а результаты этого посольства остались невыясненными. Из Никоновской летописи известно, что в период принятия христианства князем Владимиром, во время пребывания его в Корсуни (Херсоне) „прибыли послы из Рима и принесли святые дары". Без сомнения целью папской акции было подчинение киевского князя духовной власти Рима. И эта миссия также окончилась ничем[2].

В дальнейшем полемика с римо-католиками занимала значительное место в древнерусской литературе. Следует отметить „Стязание с латиной" митрополита Киевского - Георгия (ок. 1062г.) и „Слово святого Феодосия, игумена Печерского монастыря о вере христианской и о латинской" (ок. 1069г.). Владимир, как известно, принял „греческую веру" и окрестил своих подданных, однако поддерживал с папством оживленную дипломатическую связь. Ничем закончилась и миссия католического епископа Рейнберна, который, будучи капелланом польской княгини, жены князя Святополка Владимировича, оказался в 1013г. в Турове (Полесье), где, очевидно, пробовал пропагандировать католичество, за что был схвачен воинами Владимира, отвезен в Киев и там в заточении вскоре умер.

Эти и многие другие начинания папской курии не могли не привести к разрушению Вселенской Церкви в 1054г. Неслучайно епископ Рима - папа Григорий VII (1073-1083) - огласил, что „папы являются святыми" якобы по воле св. Петра. Таким образом, Западная Церковь, Церковь Римско-католическая, порвала со многими принципами Церкви Христовой. Процесс отдаления от истинной Церкви, зазнайство католических иерархов, внушение верующим презрения и враждебности к остальным христианам - все это привело к жестокостям по отношению к восточным христианам во время инициированных и благословленных папами крестовых походов, целью которых было не только освобождение Святой Земли из-под власти неверных, но и грабеж и разрушение православного Константинополя.

На протяжении почти тысячелетия Восточная империя и ее столица Константинополь являлись сердцем, мозгом, защитой христианства перед лицом ислама. И вот 12 апреля 1204г., в Страстную Пятницу, вооруженные до зубов орды крестоносцев из Германии, Венгрии, Франции, Англии, Италии и других католических стран ворвались в Константинополь, разрушили великие памятники культуры - то, что было написано, создано, сохранено, накоплено в качестве сокровищ христианской культуры. Сгорели библиотеки, заполненные произведениями церковного и светского искусства, превратились в руины жемчужины церковного зодчества. Во имя Бога крестоносцы убивали православное духовенство, монахов и монахинь, насиловали женщин, убивали стариков и детей - город истекал слезами и кровью. Пьяные крестоносцы с блудницами предавались разврату в разграбленном Соборе Святой Софии. Святые иконы с изображением Христа, Богородицы служили им столами, сосуды для богослужения - кубками для вина, алтарь - ложем разврата. В церковь приводили коней, мулов и нагружали их драгоценностями, содранными со святынь. Летописец этого крестового похода писал: „Никогда от сотворения мира ни из одного города не было взято столько награбленного богатства".

Папа Иннокентий III (1198-1216) счел захват территорий Византийской империи прекрасной возможностью окончательной расправы с православием, полной латинизации оккупированных византийских земель, а также их полного духовного и административного подчинения Риму. От каждого из православных иерархов папа потребовал подтвердить безусловную верность и послушание ему лично и его преемникам. Фактически это была первая уния в понимании папской курии, следующие отличались лишь незначительными особенностями. Православные иерархи предпочли, однако, удалиться в эмиграцию в свободные от угнетения византийские провинции, создав там Никейскую империю. На всей территории, оккупированной приверженцами латинской веры, возрастала враждебность к захватчикам. В отместку папский легат приказал закрыть все церкви и бросить в темницы православных священников и монахов. Таким образом, православные бывшей Византии были вынуждены начать продолжавшуюся почти полвека борьбу не только против унии, но и за свободу своей отчизны.

 

II. Папство и Русь

 

Свою деятельность, направленную против других христианских Церквей, папа Иннокентий III не ограничил Византией и Малой Азией. Папа был убежден, что пришло время уничтожить „схизматиков" (т.е. православных - Н.Г.) во всем современном мире. Вот почему он направил иерархам Православной Церкви на Руси специальное послание, в котором пожелал, чтобы они добровольно перешли в католичество, делая тем самым прозрачный намек на судьбу православия в Византии.

В 1204г. к галицко-волынскому князю Роману Мстиславичу прибыло папское посольство, которое предложило ему вместе с подданными принять католичество. Взамен папа обещал, что при помощи „петрова меча" возведет князя на трон владыки всея Руси. Князь Роман, выслушав это предложение, усмехнулся недоверчиво, достал из ножен свой большой боевой меч и спросил у опешившего посла: „Таков ли меч у папы?". Таким образом, предложение было отвергнуто. Но папа не оставил своего намерения латинизировать Русь. Он заручился поддержкой католических владык соседних стран, заставил активно действовать католических миссионеров. Как сообщает Никоновская летопись 1214 года, „в это лето венгерский король посадил сына в Галиче и перевел Церкви на латинскую службу". Далее этот венгерский король, Андрей II, обратился к папе Иннокентию III с просьбой признать королем Галицкой Руси своего малолетнего сына Коломана. Он заверил папу, что вельможи и простой галицкий люд жаждут якобы жить в послушании Римской церкви, только чтобы им „разрешено было сохранить свои (т.е. православные - Н.Г.) обряды". Папа принял эти заверения. Насколько они расходились с действительностью, доказывает дальнейший ход событий.

После четырех лет насилия и религиозных преследований со стороны венгров и местного епископа Артемия, который изменил вере отцов и принял унию, православное население Галича восстало и, поддержанное воинами из других русских княжеств, изгнало захватчиков. Вместе с ними в Венгрию бежали Артемий и другие приверженцы унии. Так закончилась первая попытка создания унии на восточно-славянских землях. Но, несмотря" на это, папская курия не теряла надежды.

В 1246г. папа Иннокентий IV вступил в общение с татарами, которые к тому времени завоевали восточную и среднюю Европу, пытаясь склонить их к принятию католичества. Когда эта миссия полностью провалилась, папство предприняло переговоры с галицко-волынским князем Даниилом Романовичем (сыном упоминаемого уже князя Романа Мстиславича), предложив организовать крестовый поход западно-европейского рыцарства против татар, за что князь подчинится римской курии. Даниил не согласился, отказался он и принять присланную папой королевскую корону. А в доказательство своей верности православию князь послал в Никею к православному патриарху Мануилу II епископа Кирилла в СОБОРНА 616/ПОТЕКА качестве кандидата на место митрополита Киевского и всея Руси. Таким образом Даниил восстановил прерванную нашествием татар в 241г. каноническую зависимость Православной Церкви на Руси от Константинопольского патриарха.

Несмотря на поражение, Рим не оставлял своих намерений и около 1253 года снова предложил князю Даниилу корону. Даниил, поддавшись уговорам венгерского короля, мазовецких князей и матери Агнешки, дочери Болеслава Кри- воустого, хотя и неохотно, но все-таки принял в Дрогичине на Полесье корону галицко-волынско- го короля из рук папского легата Опизо и провозгласил декларацию о признании им, князем Даниилом, верховной власти папы. Однако через несколько лет, когда обещанный крестовый поход против татарских захватчиков так и не состоялся, новоиспеченный король изгнал католическую миссию во главе с епископом Альбертом и разорвал все связи с Римом. Это вызвало со стороны папы Александра IV резкую отповедь в виде буллы, наполненной угрозами в адрес того, кто „забыл духовные и светские благодеяния Церкви, короновавшей и помазавшей его на королевство, не исполнил своих обещаний и погибнет, если, раскаявшись, не вернется на прежний путь". Папа подчеркивал, что „церковная анафема и вооруженная светская длань готовы покарать неблагодарного". Но на „неблагодарного" галицко-волынского короля это не произвело ожидаемого курией впечатления.

Бесполезным с точки зрения Рима был политический результат коронации великого князя литовского Миндовга в 1253 году в Новогрудке. Ничем закончились усиленные попытки папской дипломатии обратить в католичество князя Великого Новгорода, защитника Отечества от набегов шведов и крестоносцев, народного героя Руси Александра Невского, канонизированного Православной Церковью [3].

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: