Приемы и методы гештальт-терапии

 

Поскольку базовая идея гештальт-терапии основана на способности психики к саморегуляции, на творческом приспособлении организма к окружающей среде и на принципе ответственности человека за все свои действия, намерения и ожидания, то из этого логично следует комплекс мер и методов, служащих для того, чтобы вернуть клиенту утерянный гомеостаз.

Основная роль терапевта заключается в том, чтобы фокусировать внимание клиента на осознавании (awareness) происходящего «здесь и сейчас» (а в интерпретации Ф. Перлза: «здесь и как»), ограничении попыток интерпретировать события, привлекать внимание к чувствам-индикаторам потребностей, собственной ответственности клиента как за реализацию, так и за запреты на реализацию потребностей. Отдельные гештальт-терапевты считают, что при правильной постановке гештальт-терапия (в отличие от психоанализа) не вызывает сопротивления клиента. [19, 259]

Более того, некоторые исследователи указывают, что борьба терапевта с сопротивлением не принесет ничего, кроме увеличения интенсивности симптома. [8, 84] В связи с этим сопротивление клиента, неизбежно возникающее в терапии, стоит использовать как способ поиска реальной, но не осознаваемой, потребности клиента.

Для того, чтобы подчеркнуть значимость концентрации на моменте «здесь и сейчас» Клаудио Наранхо даже предложил ввести новый термин - «презентификация»: «Как и в случае с мечтами и фантазиями о будущем, в гештальте существует свой подход и к прошлому, который я предложил называть презентификацией (восприятие прошлого с точки зрения настоящего). Посредством обыгрывания пациент снова ставит себя в ситуацию, воспоминания о которой преследуют его, и управляется с ней, как если бы она была в настоящем». [7, 157]

Существует, по крайней мере, два пути, в которых концентрация на настоящем отражена техническим репертуаром гештальт-терапии. Один - это откровенная просьба к пациенту следовать его намерениям, здесь выражается то, что выходит в его теперешнее поле сознания. Чаще всего это сопровождается наставлением воздержаться от осмысливания во имя чистого самонаблюдения. Другой путь - это презентификация прошлого или будущего (или фантазии в целом).

В практическом сеансе гештальт-терапевт фокусирует внимание клиента на осознании процессов протекающих «здесь и теперь» в каждый момент настоящего времени. Посредством этого гештальт-терапия развивает осознанность, ответственность и восстанавливает способность к переживанию своих реальных эмоций и чувств. Методы гештальт-терапии направлены на развитие целостного образа человека в пяти сферах его жизни:

физической (все аспекты материальной и физической жизни человека: материальное благополучие, физическое здоровье, сексуальная зрелость),

эмоциональной (сфера эмоциональных переживаний, чувства и способность к их выражению и пониманию),

рациональной (способности к рациональному мышлению, планированию, анализу, способности к творчеству, умение предвидеть и создавать себя и окружающий мир),

социальной (отношения с другими людьми, культурное окружение, весь комплекс социальных отношений человека),

духовной (место и знания человека о самом себе и окружающем космосе, знание законов жизни и духовные ценности и смыслы, на которые опирается человек). [1, 144]

Основные приемы работы и техники гештальт-терапии - осознавание, фокусировка энергии, принятие ответственности, работа с полярностями, монодрама. Также в работах Ф. Перлза упоминаются еще и такие приемы и техники как визуализации, употребление в речи первого лица единственного числа, телесное сосредоточение и другие. Некоторые приемы работы пересекаются с другими направлениями психотерапии, например, известная техника работы с клиентом «горячий стул» (или «пустой стул»).

Кроме того, в соответствии от механизма нарушения границы контакта может меняться и стратегия терапии.

Например, про работу с проекциями Ф. Перлз следующее: «Не всегда легко различить то, что действительно наблюдается, и то, что является воображаемым. Но ошибка быстро выясняется, когда создается какое-нибудь ясное противоречие; проективное поведение тогда сознается как безумное, галлюцинаторное, и вы говорите: «Не знаю, как только я мог такое подумать». Но по большей части проецирующий может найти «доказательства» того, что воображаемое наблюдается. Такие рационализации и оправдания всегда будут в распоряжении того, кто их ищет. В тонкостях и многосторонних аспектах большинства ситуаций проецирующий может (до стадии паранойи) усматривать какую-либо действительно существующую деталь - может быть, какую-то незначительную обиду или что-нибудь вроде этого, - и затем фантастически ее раздувать. Так он сам наносит себе вред, - или, на его языке, оказывается жертвой принесения вреда.

В повседневной жизни распространенный случай параноидальной проекции - это ревнивый муж или ревнивая жена. Если вы склонны к ревности и постоянно подозреваете или «доказываете» неверность, посмотрите, не подавляете ли вы сами желание быть неверным тем самым образом, какой вы приписываете партнеру? Примените детали своих подозрений к себе как ключ: то есть вы бы делали это именно таким образом, с такими же тайными звонками по телефону и пр.

Второй важный источник параноической ревности также проективен. Ревнующий партнер подавляет свои гомосексуальные (или лесбианские) импульсы, и воображает, что партнер любит другого мужчину (или другую женщину), и вызывает образы их близости. Эпитеты, которые он адресует воображаемым любовникам - те самые, которые он (она) обратил бы к собственным табуированным импульсам.

Во всех этих случаях степень очевидности или противоречивости несущественна. Ревнивому мужу или раздражительной свекрови не помогут доказательства, что они неправы; ситуация повторится со столь же необоснованными доказательствами обвинения. Проецирующий привязывается к своей пассивно-страдательной роли и избегает какого бы то ни было продвижения.

Исключительно важный и опасный класс проекций - это предрассудки - расовые, классовые; антисемитизм, антифеминизм и пр. В каждом таком случае, помимо других факторов, действует приписывание принижаемой группе тех самых черт, которые реально принадлежат самому обладателю предрассудка, но которые он отказывается сознавать. Ненавидя собственную «животность» и отказываясь смотреть ей в лицо (хотя часто она, если ее поставить в надлежащий контекст, оказывается полезным импульсом организма), обладатель предрассудка полагает и «доказывает», что презираемая раса или группа «не выше животных». [10, 435]

О работе с ретрофлексией Ф. Перлз высказывается следующим образом: «Теоретически лечение ретрофлексии просто: нужно вновь обратить направление ретрофлектирующего акта изнутри наружу. При этом энергии организма, ранее разделенные, вновь соединятся и разрядятся в направлении среды. Блокированный импульс получит возможность, по крайней мере, выразиться, а может быть и получить удовлетворение. Тогда, как в любом случае, когда подлинная потребность организма удовлетворена, возможен отдых, ассимиляция и рост.

Практически, однако, обратный поворот ретрофлексии не осуществляется так прямо. Все части организма выступают на защиту ретрофлексии, как бы в предотвращении катастрофы. Человека охватывают замешательство, страх, вина и он пытается обвинить самого себя. Попытка обратить ауто-агрессию, разорвать клинч двух частей личности, вызывают такую реакцию, как будто осуществляется нападение на тело, на его «природу», на саму его жизнь. Когда находившиеся в клинче части начинают освобождаться и разделяться, человек испытывает невыносимое возбуждение, ради уменьшения которого ему может понадобиться временно снова вернуть свой клинч. Эти возрождаемые непривычные чувства требуют постепенного привыкания и научения ими пользоваться». [10, 363]

При подходе к интроекциям Ф. Перлз рекомендует несколько изменить стратегию: «В работе с интроекцией мы будем использовать ту же технику сосредоточения и развития, которая применялась к ретрофлексии, но есть одно существенное различие в процедуре. В ретрофлексии как сам ретрофлексирующий акт, так и поведение, которое держится под контролем, являются составными частями личности, и прежде всего нужно принять тождество с обеими частями, а, во-вторых, - найти новую интеграцию, в которой обе части найдут внешнее выражение. Интроекция же состоит из материала - способа поведения, чувствования, оценки, - который вы приняли в свою систему поведения, но не ассимилировали таким образом, чтобы это стало действительной частью вашего организма. Вы приняли это в себя насильно, посредством насильственной (а, следовательно, - ложной) идентификации, так что, хотя теперь вы будете сопротивляться изъятию этого, как будто это нечто вам дорогое, - но в действительности это чуждое тело». [10, 408] Одним из способов улучшить критическое осмысление информации по мнению Ф. Перлза является и правильное отношение к пережевыванию обычной пищи, поскольку человек, склонный к интроекциям, обычно не внимательно и жадно заглатывает любую пищу, как телесную, так и духовную. И в этом убеждении снова проявляется принцип «холизма» о том, что тело и душа - это части единой системы.

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: