Философия как самый общий взгляд на мир (природу и общество). Натурфилософия, онтология и социальная философия (философия истории)

Определить мир ( = материю, бытие и т. п.) и сознание ( = мышление, дух и т. п.) можно только одним-единственным способом: раскрыть отношения между ними, указать, какая из этих реальностей является первичной и какая вторичной, производной. А это означает, что нельзя определить мир, не дав одновременно определения сознанию, и нельзя определить сознание, не дав одновременно определения миру. Поэтому философия, являясь наукой о познании истины, не может не быть одновременно и самым общим взглядом на мир, то есть самым общим, предельно общим мировоззрением. Это, кстати говоря, прекрасно понимали названные выше Э. В. Ильенков В. И. Коровиков. «Делая своим предметом теоретическое мышление, процесс познания, - писали они в своих тезисах о предмете философии, - философия включает в свое рассмотрение и наиболее общие характеристики бытия»[136].

Всякая философия включает в себя в качестве одного из своих моментов, кроме теории познания, также и самое общее учение о мире, которое обычно именуется онтологией (от греч. «онтос» - сущее, «логос» - учение). Но нельзя отождествлять онтологию с натурфилософией.

Было время, когда наука еще не оформилась, когда она занималась не столько систематизацией знаний, сколько собиранием и накоплением фактов. Многие области мира находились вне сферы научного исследования. В научном знании была масса пробелов. Поэтому наука была не в состоянии дать целостную картину мира. И тогда на помощь ей приходила философия. Заполняя своей фантазией белые пятна в знании о мире, философы создавали более или менее единую картину действительности. Этот раздел философии именовался философией природы, или натурфилософией (от лат. natura - природа).

«Дать такого рода общую картину мира, - писал Ф. Энгельс, - было прежде всего задачей так называемой натурфилософии, которая могла это делать только таким образом, что заменяла еще неизвестные действительные связи явлений идеальными, фантастическими связями и замещала недостающие факты вымыслами, дополняя действительные пробелы лишь в воображении. При этом ею были высказаны многие гениальные мысли и предугаданы многие позднейшие открытия, но немало также было наговорено и вздора»[137].

В эпоху поздней классики и эллинизма онтология и натурфилософия нередко объединялись по названием физики (от греч. «физис» - природа) и противопоставлялись теории познания, включающей в себя и учение о мышлении, - логику (от греч. «логос» - понятие, мысль, разум), или канонику (от греч. «Канон» - правило, предписание). третьей частью философии считалась этика (от греч. «этос» - обычай, характер) - учение об обществе и человеке. Впервые это подразделение философии на три части было введено, по-видимому, учеником Платона - Ксенократом из Халкедона (396-314 до н. э.). В последующем оно легло в основу систем эпикурейцев и стоиков.

С развитием науки стало возможным создание научной картины мира. В результате натурфилософия потеряла право на существование, и ей с неизбежностью пришел конец. «Всякая попытка воскресить ее, - подчеркивал Ф. Энгельс, - не только была бы излишней, а была бы шагом назад»[138]. Но как ни странно, и в наше время имеется немало философов, которые призывают возродить ее[139]. Даже появляются учебники, в которых натурфилософия фигурирует в качестве особого раздела современной философии[140].

Однако все попытки анимировать натурфилософию обречены на неудачу. Но если натурфилософия навсегда исчезла, то онтология сохранилась. Она занимается проблемами, относящимися не прямо к познанию, а к миру, но только такими, без решения которых невозможна разработка теории познания, гносеологии.

Таковы, например, проблема общего и отдельного, без решения которой нельзя понять отношение чувственного познания и мышления, без обращения к которой нельзя выявить природу понятий, а тем самым и мышления, проблема необходимости и случайности (предопределенности и неопределенности), разрешение которой только и может дать ключ к пониманию свободы воли и вообще свободы человека.

Тем же, кому трудно понять совмещение в одной науке теории познания и общего взгляда на мир, необходимо принять во внимание, что гносеология исследует процесс постижения истины о мире. И естественно, что невозможно создать теорию познания мира, не обращаясь к объекту познания – самому миру. Если спросить любого человека, пытающегося обрести целостное мировоззрение, в чем ценность последнего, он без долгого раздумья скажет, что обладание им дает возможность лучше разобраться во всем существующем. И разбираться, разумеется, не руками, а головой, мыслями. Таким образом, суть предельного общего мировоззрения заключается в том, что вооружает человека общим методом познания. Истинным методом мышления может быть только система понятий, отражающих самые общие, предельно общие формы существования мира, которые принято называть категориями диалектики.

Мир не сводится к природе. Он включает в себя и общество. Поэтому философия являясь предельно общим воззрением на мир, неизбежно включает в себе предельно общий взгляд на общество и его историю. Эту предельно общую концепцию общества и его истории принято называть социальной философией (социософией), или философией истории (историософией) Как видно из предшествующего изложения, в античности эта часть философии носила название этики.

Но главное основание для включения общего взгляда на общество в философию состоит вовсе не в том, что философия есть предельно общее мировоззрение, а общество - часть мира.

Во всем предшествующем изложении при рассмотрении основного вопроса философии понятие сознания не конкретизировалось. Теперь в этом возникла нужда. Сознание всегда носит общественный характер, является общественным сознанием.

Словосочетание «общественное сознание» имеет два несколько отличных значения. Первое - совокупность всех вообще представлений людей о мире, включая и их знания о природе.

Это общественное сознание в широком смысле. Физика, конечно, представляет собой отражение только природы, но никак не общества. Однако сама она, безусловно, - общественное явление. И в этом смысле физика относится к общественному сознанию в широком смысле.

Второе значение словосочетания «общественное сознание» - представления людей исключительно лишь об общественных явлениях. Это - общественное сознание в узком смысле. В последующем изложении во избежание недоразумений я буду употреблять термин «общественное сознание» в основном только в широком смысле. Для обозначения совокупности представлений людей об обществе я буду использовать термин «социарное сознание», а их взглядов на природу - «натурарное сознание». Конечно, грань между социарным и натурарным сознанием относительна, но она, тем не менее, существует.

Натурарному сознанию противостоит природа, которая предстает перед человеком как огромное множество чувствозримых вещей. Соответственно социарному сознанию противостоит общество. Но в отличии от природы оно не чувствозримо, его нельзя, ни увидеть, ни пощупать. Увидеть можно только людей и окружающие их вещи. Поэтому, если в существовании природы, никто из философов никогда не сомневался, то иначе обстоит дело с обществом. Имеется целое направление, именуемое. «социологическим номинализмом» - учение о том, что никакого общества как особого образования вообще нет.

Существуют лишь люди, индивиды. Такого взгляда придерживались и придерживаются немало число философов, социологов и историков (Н. И. Кареев, М. Вебер, Ф. А. фон Хайек, Л. фон Мизес, К. Р. Поппер, Р. Будон и др.). Наиболее ярко такой взгляд выражен в предисловии Дарио Антисери и Лоренца Инфантино к сборнику работ известного экономиста Фридриха Августа фон Хайека (1899-1992). «Не существует ни классов, ни общества как такового, - категорически утверждают они, - существуют лишь индивиды»[141]. Иначе говоря, с точки зрения «социологических номиналистов», если социальное и существует, то оно сводится к социарному сознанию, является полностью духовным. Кроме «социологического номинализма» существует и «социологический реализм», или «социологический субстанциализм», рассматривающий общество как особое целостное образование, ни в коем случае не сводимое к простой совокупности индивидов. Несомненным для них было существование социарного сознания, т. е. духовного социального. И пред ними вставал вопрос, а существует ли в обществе что-то независимое от сознания и определяющее его, т. е. объективно реальное, а если существует, то что оно собой представляет.

И от решения этой проблемы, т. е. основного вопроса философии применительно к обществу, зависело понимание природы общества и тем самым социального. А такое понимание было настоятельно необходимо для исследования познания. Ведь философия есть наука о разумном мышлении. Мышление же в сущности своей - явление социальное. Поэтому подлинная наука философии с необходимо должна включать в себя предельно общий взгляд на социальное, т. е. на общество и его историю.

Нередко социальную. философию которая одновременно является философией истории, понимают как общую теорию общества и истории. С этим трудно согласится. Социоисториософия ограничивается одной проблемой - решением основного вопроса философии применительно к обществу и только.

Всеми остальными общими проблемами общества и его истории занимается общая теоретическая социология, она же и общая теоретическая историология. Существуют также частная теоретическая социология и частная теоретическая историология. По отношению к ним социоисториософия выступает как общий метод познания общества и истории.

4. Главные ответы на основной вопрос философии: материалистический и идеалистический

На основной вопрос философии можно дать разные ответы. Из них два являются главными. Первый из них состоит в признании мира, материи, бытия, физического первичным, а сознания, духовного, идеального, ментального - вторичным, производным. Философы, придерживающиеся этого мнения, принадлежат к направлению, которое принято именовать материализмом. Второй главный ответ: сознание, идеальное, духовное - первично, а мир, материя, природа - вторично, производно. Это направление принято называть идеализмом. Другое название - спиритуализм (от лат. spiritus - дух, душа, spiritualis - духовное).

Те же самые люди, которые в перестроечное время выступили против признания проблемы отношения мира и сознания основным вопросом философии, естественно, столь же энергично осудили и положение, согласно которому материализм и идеализм представляют собой два главных направления в развитии философской мысли. Уже известный нам В. И. Свинцов утверждал, что эта идея «вела к столь же любопытной, сколь и примитинной истории философских учений»[142] и что «Надуманность и непродуктивность такого подхода к философии особенно очевидна по отношению к новейшим философским направлениям»[143]. «Как и прежде, - вторит ему А. Л. Никифоров, - подавляющее большинство философов совершенно не касаются вопроса об отношении мышления к бытию, поэтому, когда мы пытаемся понять их воззрения, опираясь на порождаемую этим вопросом классификационную схему, мы, как правило, получаем чрезвычайно плоскую, бедную и искаженную картину - карикатурный образ врага, которого легко и приятно громить»[144]. Другой бывший советский философ Виктор Алексеевич Вазюлин категорически заявляет, что «сейчас постепенно вызревают такие условия, когда вопрос об идеализме и материализме перестанет быть актуальным»[145]. И в данном случае подобного рода критики демонстрируют свое дремучее невежество в области философии и ее истории.

Существование двух основных направлений в философии - идеалистического и материалистического - достаточно четко осознано было еще Платоном. В диалоге «Софист» он вкладывает в уста одного из участников - Чужеземца - слова, что в философии «происходит нечто вроде борьбы гигантов из-за спора друг с другом о бытии». Далее следует пояснение:

«Теэтет. Как так?

Чужеземец. Одни все совлекают с неба и из области невидимого на землю, как бы обнимая руками дубы и скалы. Ухватившись за все подобное, они утверждают, будто существует только то, что допускает прикосновение и осязание, и признают тела и бытие за одно и то же, всех же тех, кто говорит, что существует нечто бестелесное, они обливают презрением, более ничего не желая слышать.

Теэтет. Ты назвал ужасных людей; ведь со многими с них случалось встречаться и мне.

Чужеземец. Поэтому-то те, кто с ними вступают в спор, предусмотрительно защищаются как бы сверху, откуда-то из невидимого, решительно настаивая на том, что истинное бытие - это некие умопостигаемые и бестелесные идеи; тела же, о которых говорят эти люди, и то, что они называют истиной, они, разлагая в своих рассуждениях на мелкие части, называют не бытием, а чем-то подвижным, становлением. Относительно этого между двумя сторонами, Теэтет, всегда происходит сильнейшая борьба.

Теэтет. Правильно.

Чужеземец. Значит нам надо потребовать от обеих сторон порознь объяснения, что они считают бытием.

Теэтет. Как же мы будем его требовать?

Чужеземец. От тех, кто полагает бытие в идеях, легче его получить, так как они более кротки, от тех же, что насильственно сводит все к телу, - труднее, да, может быть, и почти невозможно. Однако мне кажется, что с ними следует поступать так...

Теэтет. Как?

Чужеземец. Всего бы лучше исправить их делами, если бы только это было возможно; если же так не удастся, то мы сделаем это при помощи рассуждений, предположив у них желание ответить нам более правильно, чем доселе. То, что призвано лучшими людьми, сильнее того, что призвано худшими. Впрочем, мы заботимся не о них, но ищем лишь истину»[146].

Активным участником этой борьбы являлся и сам Платон. Все его симпатии, разумеется, на стороне тех «лучших людей», которые отстаивают первичность идей. Он ярый враг тех «ужасных людей», кто насильственно все сводят к телу. Особенно ненавистен Платону был атомистический материализм Демокрита (460-370 до н. э.). Как сообщал в своих «Исторических записках» ученик Аристотеля Аристоксен (ок. 374-310 до н. э.), Платон хотел собрать все сочинения Демокрита и сжечь их.

Помешали ему пифагорейцы Амикл и Клиний, указав, что это бесполезно: книги Демокрита уже у многих на руках[147]. Трудно сказать, насколько этот рассказ достоверен. Во всяком случае он отвечает установке Платона на борьбу против материалистов не только словом, но и делом. Приведя указанное сообщение Аристоксена в книге «О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов», Диоген Лаэртский (конец II – первая половина III в. н. э.), добавляет от себя: «И неудивительно: ведь Платон, упоминая почти всех древних философов, Демокрита не упоминает нигде, даже там, где надо было бы возражать ему; ясно, что он понимал: спорить ему предстояло с лучшим из философов»[148].

Как явствует из приведенного выше, по Платону, в основе различия двух выделенных им направлений философской мысли лежит прямо противоположное решение вопроса об отношении между идеями и телами. Таким образом, помимо всего прочего, уже у Платона достаточно четко проступает понимание того, что вопрос о том, что первично - идеи или тела, является главной проблемой философии, от решения которой в значительной степени зависит решение всех остальных ее проблем.

В совершенно отчетливой форме понимание того, что проблема отношения мира и сознания, вещей и мыслей является основным вопросом философии и что то или иное решение ее лежит в основе разделения философов на два противоположных лагеря, выступает в работах И. Г. Фихте, Ф. Шеллинга и Г. Гегеля. «В опыте, - писал первый из них, - неразрывно связаны друг с другом вещь - то, что должно быть определенно независимо от нашей свободы и на что должно быть направлено наше познание, и интеллигенция, т. е. то, что должно познавать. Философ может отвлекаться от того или от другого; тем самым он отвлекается от опыта и возвышается над ним. Если он отвлекается от вещи, то в качестве основы объяснения опыта у него остается интеллигенция в себе, т. е. отвлеченная от ее отношения к опыту; если он отвлекается от последней, то у него получается вещь в себе, т. е. отвлеченная от того, что она встречается в опыте. Первый образ мысли называется идеализмом, второй - догматизмом. Возможны - в чем должно убедить настоящее исследование - лишь эти две философские системы. Согласно первой системе, сопровождающиеся чувством необходимости представления суть продукты предполагаемой в основе их интеллигенции, согласно последней - продукты предполагаемой в основе их вещи в себе»[149].

Подчеркнув в последующем изложении, что «последовательный догматик - неизбежно материалист» [150], И. Фихте снова совершенно четко формулирует свою точку зрения на различие между двумя философскими направлениями: «Спор между идеалистом и догматиком, собственно, сводится к тому, должна ли самостоятельность вещи быть принесена в жертву самостоятельности Я, или, наоборот, самостоятельность Я - самостоятельности вещи»[151].

В последующих работах И. Г. Фихте заменяет слово «догматизм» словом «материализм». «Здесь явно обнаруживается, - пишет он, - отличие нашей системы от той, которая признает существование чувственных вещей в себе и кладет их в основание сознания; мы не даем ей двусмысленного названия догматизма, а будем называть ее материализмом, против чего она, оставаясь последовательной, ничего не может иметь.

Материализм утверждает: в установленных до сих пор объективных Представлениях мира изображает себя чувственный мир; мы же, напротив, утверждаем, что в этих представлениях... изображает себя жизнь самого сознания... Различие этих утверждений бросается в глаза. Но спрашивается, в чем, собственно, главный пункт этого спора? В следующем: материализм предполагает, что вещи обосновывают вообще жизнь сознания. В этом-то мы с ними и не согласны»[152].

Указав, что в нашем знании субъективное и объективное объединены, Ф. Шеллинг продолжал: «Пытаясь объяснить эту тождественность, я уже обязан ее преодолеть. Ввиду этого в целях объяснения, поскольку кроме этих двух факторов знания (в качестве принципа объяснения) тут не дано больше ничего, мне неизбежно приходится одно предпосылать другому, исходить из одного, чтобы достичь другого; но что из двух нужно брать за исходное - это не предопределяется нашим заданием. Следовательно возможны лишь два случая. А. Либо за первичное принимается объективное и спрашивается, как приходит сюда субъективное, долженствующее согласоваться с последним... В. Но можно также субъективное брать за первичное, и тогда задача сведется к выяснению того, откуда берется согласующаяся с этой первичностью объективность... Вообще всякая философия должна сводиться к тому, что либо природа делается интеллигенцией, либо интеллигенция природой... »[153]

Как писал Г. Гегель, когда философы осознают противоположность между мышлением и природой, духом и бытием, они пытаются раскрыть их связь и единство. «Но, - продолжает он, - путь, которым мыслительно создается это единство, двояк. Философия поэтому распадается на две основные формы разрешения этой противоположности, реалистическую и идеалистическую философию, т. е. на философию, заставляющую возникнуть объективность и содержание мысли из восприятия, и философию, исходящую в своем искании из самостоятельности мышления... Первое направление, реализм, является философией опыта... Деятельность этого первого направления имеет своим объектом прежде всего физическую природу, из наблюдения над которой извлекают законы и на этом базисе основывают знание... Второе направление, идеализм, исходит вообще из внутреннего. Согласно этому направлению все присутствует в мышлении, сам дух является всем содержанием знания... То, что там черпается из опыта, здесь черпают из мышления а priori...»[154].

Сознавал суть различия между материализмом и идеализмом и Н. А. Бердяев. «Возможны, - писал он, - разнообразные классификации типов философии. Но через всю историю философской мысли проходит различие двух типов философии. Двойственность начал проникает всю философию и эта двойственность видна в решении основных проблем философии... Два типа философии я бы предложил расположить по следующим проблемам: 1) примат свободы над бытием и 2) примат бытия над свободой, это первое и самое главное... »[155].

Английский философ-идеалист Джордж Беркли (1685- 1753) не только прекрасно понимал, что в философии существуют два противоположных направления, между которыми идет борьба, но и открыто объявлял себя непримиримым противником материализма. «На основе учения о материи, или телесной субстанции, - писал он, - воздвигнуты были все безбожные построения атеизма и отрицания религии»[156]. И его главная работа «Трактат о принципах человеческого знания» (1710) посвящена доказательству того, что материи нет и быть не может.

«Материя, - утверждает Дж. Беркли, - раз она будет изгнана из природы, уносит с собой столько скептических и безбожных построений, такое невероятное количество споров и запуганных вопросов, которые были бельмом в глазу для теологов и философов; материя причиняла столько бесплодного труда роду человеческому, что если бы даже те доводы, которые мы выдвинули против нее, были признаны недостаточно доказательными (что до меня, то я их считаю вполне очевидными), то все же я уверен, что все друзья истины, мира и религии имеют основания желать, чтобы эти доводы были признаны достаточными»[157].

Признавали существование двух основных направлений в философии и важность борьбы между ними для ее развития и те естествоиспытатели, которые много бились над философскими проблемами. «Борьба за примат формы, образа, идеи, на одной стороне, над материей, материально сущим - на другой, или, наоборот, материи над образом, следовательно, борьба между материализмом и идеализмом, - писал В. Гейзенберг, - все снова и снова приводит в движение в истории философии человеческое мышление»[158]. Физик В. Гейзенберг это знает, а числящийся в специалистах по истории философии Т. И. Ойзерман начисто это запамятовал.

Таким образом, когда Ф. Энгельс объявил проблему отношения материи и духа основным вопросом философии, а материализм и идеализм - главными ее направлениями, он не открьm ничего принципиально нового. Это было известно и до него. Он лишь дал свою очень четкую формулировку, найдя самые подходящие слова - «основной вопрос философии» - и не более.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: