Третий Вселенский Собор и ересь Нестория

⇐ ПредыдущаяСтр 18 из 26Следующая ⇒

В конце IV века, после борьбы с разного рода еретиками, Церковь раскрыла вполне учение о Лице Господа Иисуса Христа, подтвердив, что Он есть Бог и вместе с тем – человек. Но люди науки не удовлетворились положительным учением Церкви; в учении о богочеловечестве Иисуса Христа они находили пункт, неуясненный для разума. Это вопрос об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и взаимном отношении той и другой.

Вопрос этот в конце IV и начале V веков занимал антиохийских богословов, которые и приняли на себя задачу разъяснить его научно, путем разума. Но так как они соображениям разума придавали большее, чем следовало, значение, то при разъяснении и этого вопроса, так же как и прежде при разъяснении других вопросов, не обошлось без ересей, волновавших Церковь в V, VI и даже VII веках.

Ересь Нестория была первой из ересей, развившихся в Церкви при научном разъяснении вопроса об образе соединения в Лице Иисуса Христа Божественной и человеческой природы и их взаимном отношении. Она, подобно ереси Ария, вышла из антиохийокого училища, не допускавшего таинственности в понимании догматов веры. Богословам антиохийского училища казалось непонятным и даже невозможным учение о соединении двух природ: Божественной и человеческой, ограниченной и неограниченной, в одном лице человека Иисуса Христа.

Желая дать этому учению разумное и понятное объяснение, они пришли к еретической мысли. Диодор, епископ Тарсийский (ум.394 г.), прежде антиохийокий пресвитер и учитель антиохийокого училища, первый развил такого рода мысли. Он учил, что совершенный прежде веков Сын воспринял совершенное от Давида, что Бог-Слово обитал в Рожденном от семени Давидова, как в храме, и что от Девы Марии родился Человек, а не Бог-Слово, ибо смертное рождает смертное по естеству; отсюда, по Диодору, Иисус Христос был простой человек, в котором обитало Божество, или который носил в Себе Божество.

Ученик Диодора Феодор, епископ Мопсуетский (ум.429 г.) развил эти мысли еще полнее. Он резко отличал в Иисусе Христе человеческую личность от Божественной. Существенное соединение Бога-Слова с человеком-Иисусом в одно лицо, по его понятию, было бы ограничением Божества, потому оно и невозможно. Между ними возможно только внешнее соединение или, лучше, соприкосновение одного с другим. Это соприкосновение Феодор раскрыл таким образом. Человек-Иисус родился от Марии, как и все люди, естественным образом, со всеми человеческими страстями и недостатками. Бог-Слово, предвидя, что Он выдержит борьбу со всеми страстями и восторжествует над ними, восхотел через Него спасти род человеческий, и для этого, еще с момента зачатия Его, соединился с Ним Своею Благодатью. Благодать Бога-Слова, почившая на человеке Иисусе, освящала и укрепляла Его силы и по Его рождении, так что Он, вступив в жизнь, начал борьбу со страстями тела и души, уничтожил грех по плоти и истребил его похоти. За такую добродетельную жизнь человек Иисус удостоин был усыновления от Бога: именно со времени крещения Он был признан Сыном Божиим. Когда затем Иисус победил все диавольские искушения в пустыне и достиг жизни совершеннейшей, Бог-Слово излил на Него дары Святого Духа в несравненно высшей степени, чем на пророков, Апостолов и святых, например, Он сообщил Ему высшее ведение. Наконец, во время страданий человек-Иисус выдержал последнюю борьбу с человеческими немощами и удостоен был за это божественного ведения и божественной святости. Теперь Бог-Слово соединился с человеком-Иисусом теснейшим образом; между ними установилось единство действий, и человек Иисус сделался орудием Бога-Слова в деле спасения людей.

Таким образом, у Феодора Мопсуетского, Бог-Слово и Человек-Иисус совершенно отдельные и самостоятельные личности. Поэтому он никак не допускал употребления выражений, относящихся к Человеку-Иисусу, в приложении к Богу-Слову. Например, по его мнению, нельзя говорить: Бог родился, богородица, потому что не Бог родился от Марии, а человек, или: Бог страдал. Бог распят, потому что опять страдал Человек-Иисус.

Учение Феодора Мопсуетского об образе соединения в Лице Господа Иисуса Христа Божественной и человеческой природы вполне еретическое: последние выводы из него – это отрицание таинства воплощения Бога-Слова, искупления рода человеческого страданиями и смертью Господа Иисуса Христа, так как страдания и смерть обыкновенного человека не могут иметь спасительного значения для всего рода человеческого, и, в конце концов, отрицание всего христианства.

Пока учение Диодора Тарсийского и Феодора Мопсуетокого заключалось только в их сочинениях и распространялось как частное мнение, в кружке людей, занимавшихся богословскими вопросами, оно не встречало опровержений и осуждений со стороны Церкви. Но когда архиепископ Константинопольский Несторий возымел мысль сделать его учением общецерковным, Церковь выступила против него, как ереси, и торжественно осудила.

Несторий, сообщивший свое имя этому еретическому учению, – как представитель его во время борьбы с ним Церкви, – был воспитанником антиохийского училища и учеником Феодора Мопсуетского. Будучи в Антиохии монахом – пресвитером, он славился своим красноречием и строгостью жизни. В 428 г. император Феодосий Младший вызвал его в Константинополь и сделал константинопольским архиепископом. Несторий привез с собою из Антиохии пресвитера Анастасия. Этот сказал в церкви несколько проповедей, в которых доказывал в духе учения Феодора Мопсуетского, что Деву Марию следует называть не Богородицей, а Человекородицей.

Для жителей Константинополя подобное учение было новостью, так как в Константинопольской, равно как в Александрийской и других церквах, сохранялось древнее православное учение о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств. Именно здесь на соединение двух естеств в лице Иисуса Христа смотрели как на соединение Существенное, в одно Богочеловеческое лицо, поэтому не допускали в Нем, как едином лице, разделения Божества и человечества. Отсюда, как в Константинополе, так и в Александрии, общим наименованием Пресвятой Девы Марии было Богородица. Поэтому, при проповедях Анастасия против этого наименования взволновался Константинопольский клир, монахи, народ. Несторий, желая прекратить волнения, сам стал проповедовать. Он так же, как ученик Феодора Мопсуетского, отвергал название Богородица, по его мнению, нехристианское и непримиримое с разумом, но и не допускал названия Человекородица, а назвал Пресвятую Деву Христородицей.

Волнения в Константинополе не утихли и после этого объяснения. Неотория стали обвинять в ереси Павла Самосатского, так как понятно было, что речь идет не о названии только Девы Марии Богородицей, а о Лице Иисуса Христа. Несторий стал преследовать своих противников и даже осудил их учение на Константинопольском Соборе (429 г.) и тем только увеличил число своих врагов, которых у него без того было много по случаю предпринятого им исправления нравов клира.

Слух о спорах в Константинополе скоро проник в другие церкви, и здесь начались рассуждения. В Антиохии и вообще в Сирии очень многие приняли сторону Нестория, преимущественно лица, вышедшие из антиохийского училища. Но в Александрии и Риме учение Нестория встретило сильное противодействие. Александрийским епископом в то время был святой Кирилл (с 412 г.), человек богословски образованный и ревностный защитник православия. Прежде всего, в изданном им пасхальном послании он изложил, к каким вредным последствиям для христианина приводит учение Нестория. Когда это не подействовало на Нестория и когда он в письмах к Кириллу продолжал отстаивать правильность своего учения, Кирилл через своих поверенных в Константинополе особыми посланиями донес об учении Нестория императору Феодосию II и его супруге Евдоксии, а также сестре императора Пульхерии. Затем Кирилл известил о ереси Нестория папу Целестина. Несторий со своей стороны писал в Рим, доказывая свою правоту. Но Целестин созвал в Риме собор (430 г.), осудил на нем учение Нестория и потребовал, чтобы он, под угрозою низложения и отлучения, отказался от своих мыслей в течение 10 дней. Заключение собора отправлено было к Несторию. Кирилл уведомляет Нестория и виднейших восточных епископов о постановлениях римского собора и убеждает последних, особенно Иоанна, архиепископа антиохийского, из клира которого вышел Несторий, стоять за Православие. Иоанн антиохийский, сочувствовавший образу мыслей Нестория, ввиду предупреждения Кирилла решился написать Несторию дружественное письмо, в котором убеждал его употреблять выражения о Пресвятой Деве Марии, принятые древними отцами. Между тем, Кирилл на Соборе в Александрии (430 г.) осудил Нестория и издал против него 12 анафематизмов, в которых горячо доказывал нераздельное соединение в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств.

Эти анафематизмы Кирилл препроводил к Несторию со своим посланием. Несторий со своей стороны отвечал 12 анафематизмами, в которых осуждал тех, которые приписывают страдание Божеству и проч.

Анафематизмы Нестория направлены были против Кирилла, хотя к последнему они не приложены. Вслед за Несторием и сирийские епископы, получившие анафематизмы Кирилла, восстали протих них. Они смотрели на них со своей точки зрения, под влиянием идей Феодора Мопсуетского.

Для прекращения такого раздора между предстоятелями знаменитых церквей и утверждения православного учения, император Феодосии II решился созвать Вселенский Собор. Несторий, сторону которого в это время держал Феодосий, сам желал и просил созвать Вселенский Собор, находясь в полном убеждении, что его учение, как правильное, восторжествует.

Феодосий назначил Собор в Ефесе, в самый день Пятидесятницы 431 г. Это был Третий Вселенский Собор. В Ефес к назначенному времени прибыли Кирилл с сорока египетскими епископами, епископ Иерусалимский Ювеналлий с палестинскими епископами, Фирм, еп. Кесарии Капподокийский, Флавиан Фессалоникийский. Прибыл и Несторий с десятью епископами, а вместе с ними два высших чиновника Кандидиан и Ириней, оба друзья Нестория. Первый, как представитель императора на Вселенском Соборе, второй – просто по расположению к Несторию. Не было только Иоанна Антиохийокого и легатов папы Целестина.

Прошло 16 дней после срока, назначенного императором для открытия Собора. Ввиду этого, св. Кирилл решился открыть Собор не дожидаясь прибытия Иоанна Антиохийского и папских легатов, хотя императорский чиновник Кандидиан протестовал против этого и донес в Константинополь. Первое заседание состоялось 22 июня в Церкви Богородицы, предоставленной в распоряжение Собора местным епископом Мемноном. Нестория с его епископами приглашали на Собор 3 раза, – в первый раз накануне открытия Собора, во второй и третий – при открытии Собора. Но Несторий в первый раз дал неопределенный ответ, во второй – ответил, что придет на Собор, когда все епископы съедутся, а в третий – не хотел даже выслушать приглашения. Тогда Собор решился рассматривать дело Нестория без него.

Прочитаны были Символы Никео-Цареградский, послания к Несторию, анафематизмы Кирилла и послания Нестория к Кириллу, его беседы и проч. Отцы нашли, что послания Кирилла заключают в себе православное учение и, напротив, послания и беседы Неотрия – неправославное. Потом Отцы проверили, как Несторий учит в настоящее время, не отказался ли он от своих мыслей теперь. Оказалась, по свидетельству епископов, которые беседовали с Несторием уже в Ефесе, что он держится прежних мыслей. Наконец, прочитаны были извлечения из сочинений отцов Церкви, которые писали о Лице Господа Иисуса Христа. Оказалось и здесь, что Несторий противоречит им. Приняв во внимание все это, отцы Ефесского Coбopa признали учение Нестория о соединении в Лице Господа Иисуса Христа двух естеств еретическим и определили лишить его епископского сана и отлучить от общения церковного. Под приговором подписалось до 200 епископов.

Первое заседание кончилось. Объявив в тот же день о низложении Нестория в Ефесе, Собор уведомил о том же константинопольский клир, а Кирилл написал еще от себя письма к сочувствующим ему в Константинополе епископам и настоятелю одного константинопольского монастыря, авве Далматию. Вскоре затем отправлены были к императору и акты Собора. Несторию приговор объявлен был на другой день после заседания. Он, конечно, не принял его и в донесении к императору жаловался на неправильные будто бы действия Собора, обвинял особенно Кирилла и Мемнона и просил императора или перевести Собор в другое место, или дать ему возможность благополучно возвратиться в Константинополь, потому что, – жаловался Несторий со своими епископами, – его жизни угрожает опасность.

Между тем Иоанн Антиохийокий прибыл в Ефес с 33 сирийскими епископами. Отцы Собора уведомили его, чтобы он не входил в общение с осужденным Несторием. Но Иоанн был недоволен решением дела не в пользу Нестория, и поэтому, не входя в общение с Кириллом и его Собором, составил свой собор из приехавших с ним и Несторием епископов. К Иоанну же примкнуло несколько епископов, бывших на Соборе св.Кирилла. Императорский уполномоченный также прибыл на собор Иоанна. Собор Иоанна признал осуждение Нестория незаконным и начал суд над Кириллом и Мемноном и другими епископами, осудившими Нестория. В вину Кириллу несправедливо поставлено было, между прочим, то, что учение, изложенное в его анафематизмах, сходно с нечестием Ария, Аполлинария и Евномия. И вот, собор Иоанна осудил и низложил Кирилла и Мемнона, отлучил от церковного общения, впредь до раскаяния прочих епископов, участвовавших в осуждении Нестория, и обо всем донес в Константинополь императору, клиру и народу, прося императора утвердить низложение Кирилла и Мемнона. Феодосий, который, кроме донесений Кирилла и Нестория и Иоанна, получил еще донесение Кандидиана, не знал, как поступить в этом случае. Наконец, он распорядился, чтобы все постановленное на Соборе под председательством Кирилла и на собора Иоанна было уничтожено и чтобы все епископы, прибывшие в Ефес, собрались вместе и покончили споры мирным образом. Святой Кирилл не мог согласиться на такое предложение, так как на Соборе, под его председательством, было постановлено правильное решение, и в этом смысле доносил императору. Со своей стороны и Иоанн Антиохийский доносил в Константинополь, представляя действия своего собора правильными.

Между тем, когда происходила эта переписка между Ефесом и Константинополем, Собор под председательством Кирилла продолжал свои заседания. Всех заседаний было семь. На втором заседании прочитано было послание папы Целестина, привезенное только что прибывшими легатами и признано было вполне православным; на третьем – римские легаты подписали осуждение Нестория; на четвертом – Кирилл и Мемнон жаловались Собору на Иоанна, который неправильно осудил их, и были оправданы только после того, как Иоанн, приглашенный Собором в заседание для объяснения по этому делу, не явился; на пятом – Кирилл и Мемнон для опровержения обвинений, возведенных на них Иоанном, осудили ереси Ария, Аполлинария и Евномия, а Собор отлучил от церковного общения самого Иоанна и прибывших с ним сирийских епископов; на шестом – запрещено было на будущее время изменять в чем-либо Никео-Цареградский Символ или вместо него составлять другой; наконец, на седьмом – Собор занялся решением частных вопросов по разграничению епархий. Все соборные акты отосланы были императору на утверждение.

Теперь Феодосий находился еще в большем затруднении, чем прежде, потому что неприязненное отношение между Собором и партией Иоанна увеличились в значительной степени. А вельможа Ириней, прибывший между тем из Ефеса в Константинополь, сильно действовал при дворе в пользу Нестория.

Епископ Берийский Акакий подал императору совет: удалив от соборных рассуждений Кирилла, Мемнона и Нестория, поручить всем остальным епископам пересмотреть вновь дело Нестория. Император так и сделал; послал в Ефес чиновника, который взял под стражу Кирилла, Мемнона и Нестория, и начал соглашать прочих епископов. Но соглашения не последовало. Между тем, св. Кирилл нашел случай из-под стражи написать к клиру и народу константинопольскому, а также авве Далматию о происшедшем в Ефесе. Авва Далматий собрал иноков константинопольских монастырей и вместе с ними, с пением псалмов, с горящими светильникам, при многочисленном стечении народа, отправился до дворца императора. Вошедши во дворец, Далматий просил императора, чтобы православные отцы освобождены были из заключения и чтобы определение Собора относительно Нестория было утверждено. Появление знаменитого аввы, сорок восемь лет не выходившего из своего монастыря, произвело сильное впечатление на императора. Он обещал утвердить решение Собора. Затем, в церкви, куда отправился авва Далматий с иноками, народ открыто провозгласил анафему Несторию. Таким образом, относительно Нестория колебания императора кончились. Оставалось только привести в соглашение с Собором сирийских епископов. Для этого император приказал спорящим сторонам выбрать по восемь депутатов и прислать их в Халкидон для взаимных рассуждений в присутствии императора. В эту депутацию со стороны православных выбраны были два римских легата и Иерусалимский епископ Ювеналий, а со стороны защитников Нестория – Иоанн Антиохийский и Феодорит Кирский. Но и в Халкидоне соглашение не было достигнуто, несмотря на заботы об этом Феодосия. Православные требовали, чтобы сирийские епископы подписали осуждение Нестория, а сирийские епископы не соглашались на это и не хотели принимать, как они выражались, догматов Кирилла, т.е. его анафематизмов. Так дело и осталось пока нерешенным. Впрочем, Феодосии теперь решительно стал на сторону православных епископов. Указом, изданным по окончании халкидонского совещания, он приказал всем епископам возвратиться на свои кафедры, в том числе и св. Кириллу, а Нестория еще прежде удалил в антиохийский монастырь, из коего он взят был на константинопольскую кафедру. Преемником Нестория православные епископы поставили Максимилиана, известного всем благочестивой жизнью.

Восточные епископы, во главе с Иоанном Антиохийским, оптравляясь из Халкидона и Ефеса на свои кафедры, по дороге, составили два собора; один – в Тарсе, на котором вновь осудили Кирилла и Мемнона, и другой в Антиохии, на котором составили свое исповедание веры. В этом исповедании сказано было, что Господь Иисус Христос – Совершенный Бог и Совершенный Человек, и что на основании неслитного в Нем единения Божества и человечества, Пресвятая Дева Мария может быть названа Богородицей. Таким образом, восточные отцы отступили от своих несторианских воззрений; но от лица Нестория не отказались, почему разделение между ними и Кириллом Александрийским продолжалось.

Император Феодосий не терял все-таки надежды примирить церкви и поручил исполнить это своему чиновнику Аристолаю. Но только Павлу, епископу Эмесскому, удалось согласить отцов сирийских с александрийскими. Он убедил Иоанна Антиохийского и других сирийских епископов согласиться на осуждение Нестория, a Кирилла Александрийского – подписать антиохий-ское исповедание веры.

Кирилл, находя, что антиохийское исповедание веры заключает в себе православное учение, подписал его, не отказываясь, впрочем, и от своих анафематизмов.

Таким образом, мир был восстановлен. Антиохийское исповедение веры, с которым, как с православным, согласны были представители всех Церквей, или иначе вся Вселенская Церковь, получило значение точного изложения древне-православного учения об образе соединения в Господе Иисусе Христе двух естеств и их взаимном отношении. Император утвердил это исповедание и постановил окончательное решение относительно Нестория. Он сослан был (435 г.) в один оазис египетской пустыни, где и умер (в 440 г.).

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒