XXII Бой за Башню Слоновой Кости

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 7

Посланные вперёд разведчики вернулись в лагерь и сообщили, что Башня Слоновой Кости уже совсем близко. За два, ну, самое большее, за три дня быстрого марша можно до неё дойти. Но Бастиан, казалось, был в нерешительности. Он всё чаше отдавал приказ остановиться на привал, а потом вдруг командовал срываться с места и трогаться в путь. Никто во всем караване не понимал причины этого, но никто, разумеется, и не решался его спрашивать. Он стал недоступен для всех, даже для Ксайды. По лагерю ходили всякие слухи, делались различные предположения, но большинство спутников Бастиана добровольно подчинялись его противоречивым приказам. Великая мудрость – считали они – часто кажется обыкновенным созданиям необъяснимой. Даже Атрейо и Фалькор больше не понимали поведения Бастиана. И это увеличивало их беспокойство за него.

В душе Бастиана боролись два чувства. Он мечтал о встрече с Лунитой. Теперь он был так знаменит и уважаем во всей Фантазии, что мог встретиться с ней как равный. Но в то же время его не оставляло беспокойство. А вдруг она потребует вернуть ОРИН? Что тогда? А если она решит послать его назад, в тот Мир, о котором он уже едва помнит? Он не желал возвращаться! И он хотел, чтобы Знак остался у него навсегда! Но тут ему приходило в голову, что она ведь вовсе и не говорила, будто дает его на время. Может, она задумала оставить его у Бастиана, пока он сам не захочет его отдать. А может, и вообще подарила, и теперь Знак принадлежит ему навеки.

В такие минуты он еле мог дождаться, когда увидит её снова. Он подгонял шествие, чтобы как можно скорее очутиться у неё в Башне. Но вскоре его снова одолевали сомнения, и тогда он приказывал сделать привал, чтобы поразмыслить и понять, на что же он может рассчитывать.

Так, то быстрым маршем, почти бегом, то останавливаясь на многочасовой привал, караван добрался до знаменитого Лабиринта – огромного цветущего сада в широкой долине, со множеством переплетающихся дорожек и запутанных узких тропинок. На горизонте сияла волшебной белизной Башня Слоновой Кости, вздымаясь ввысь под золотым мерцанием вечернего неба.

Все фантастическое шествие и сам Бастиан застыли в глубоком молчании, наслаждаясь неописуемой красотой этого зрелища. Даже на лице Ксайды появилось выражение удивления, но тут же исчезло. Атрейо и Фалькор, стоявшие позади всех, вспомнили, что, когда они были здесь в последний раз, Лабиринт, разъеденный смертельной болезнью Пустоты, выглядел совсем по-иному. Теперь тут всё цвело, светилось и было прекраснее, чем когда-либо раньше. Бастиан решил в этот день не идти дальше, и караван остановился на ночной привал.

Бастиан выслал вперёд нескольких послов, чтобы передать Луните привет и предупредить, что на следующий день он собирается прибыть в Башню Слоновой Кости. Затем прилег на подушки в своем шатре и попытался уснуть. Но всё вертелся с боку на бок и никак не мог успокоиться: его одолевали тревоги и опасения. Он ещё не знал, что эта ночь будет самой худшей из всех проведенных им в Фантазии ночей.

Около полуночи он задремал наконец неглубоким беспокойным сном, и вдруг его разбудил взволнованный шепот перед входом в шатер. Он поднялся и вышел.

– Что случилось? – строго спросил он.

– Вот этот посол, – ответил Илуан, Синий Джинн, – утверждает, будто принес тебе столь важное известие, что с ним нельзя ждать до утра.

Посол, которого Илуан поднял вверх, держа за шиворот, был маленький Быстрячок, существо, похожее на кролика, с ярким разноцветным оперением вместо меха. Быстрячки – самые быстроногие бегуны во всей Фантазии. Они могут преодолевать огромные расстояния с такой скоростью, что их самих при этом невозможно разглядеть и лишь по облачку взметнувшейся пыли заметно, что они пробежали мимо. Как раз из-за этой особенности Быстрячок и был выбран послом. Он пробежал всё расстояние до Башни Слоновой Кости и обратно и ещё не мог отдышаться, когда Джинн поставил его на свою ладонь перед Бастианом.

– Прости меня, о Господин, – запыхавшись, проговорил Быстрячок и несколько раз низко поклонился, – прости, что я решаюсь помешать твоему отдыху, но ты бы по праву на меня разгневался, если бы я этого не сделал. Девочки Королевы с незапамятных времен нет в Башне Слоновой Кости, и никому не известно, где она пребывает.

Бастиан почувствовал, что сердце его заполнила холодная пустота.

– Ты, очевидно, ошибся. Этого не может быть.

– Другие послы подтвердят тебе это, когда вернутся, Господин.

Бастиан помолчал немного, потом глухо произнес:

– Спасибо, ты свободен. Он повернулся и пошел в свой шатер. Сев на постель и уронив голову на руки, он стал напряженно думать. Нет, не может быть, чтобы Лунита не знала, сколько дней он уже в пути и куда идет. Видно, она не захотела ещё раз увидеться с ним… А может, с ней что-то случилось? Нет, это исключено: здесь, в её владениях, с ней, с Девочкой Королевой, ничего не может случиться.

Но в Башне её нет, а это значит, что он не должен возвращать ей ОРИН. И всё же он чувствовал горькое разочарование от того, что никогда больше её не увидит. Но почему? Какая у неё причина так поступать? Он не находил этому объяснения. Нет, это очень обидно.

И тут ему вспомнились слова Атрейо и Фалькора: Девочку Королеву можно встретить только один-единственный раз.

Эти печальные мысли навели его на воспоминания об Атрейо и Фалькоре. Он почувствовал, что соскучился по ним. Ему захотелось поговорить с другом, высказать ему все. И ему пришла в голову идея: надеть Пояс Гемаль и явиться к ним невидимкой. Так он сможет побыть вместе с ними, и это немного его утешит. Но в то же время он не унизит себя, не обратится к ним первый.

Он быстро раскрыл украшенную драгоценностями шкатулку, вынул Пояс Гемаль и опоясался. Снова, как и в первый раз, его охватило неприятное чувство, когда он вдруг перестал себя видеть. Подождав немного, чтобы привыкнуть к этому ощущению, он вышел из шатра и стал бродить по палаточному городу в поисках Атрейо и Фалькора.

Повсюду слышался взволнованный шепот и шушуканье. Какие-то похожие на тени фигуры то и дело шмыгали между палатками. То тут, то там собирались кучками, тихо беседуя, участники шествия. Тем временем возвратились и другие послы, и известие о том, что Лунита исчезла из Башни Слоновой Кости, быстро разнеслось по всему лагерю. Бастиан переходил от палатки к палатке, но всё никак не мог найти тех, кого искал.

Атрейо и Фалькор расположились на самом краю лагеря, под цветущим розмариновым деревом. Атрейо сидел, поджав ноги и скрестив руки на груди, и глядел с окаменевшим лицом в сторону Башни Слоновой Кости. Дракон Счастья лежал рядом с ним на земле, примостив свою огромную голову возле его ног.

– Это была моя последняя надежда, – сказал Атрейо. – Я думал: «А вдруг она сделает для него исключение и возьмет у него ОРИН». Но надежда моя не сбылась.

– Она знает, что делает, – ответил Фалькор. В этот момент Бастиан нашел их и незаметно приблизился.

– Но всё ли ей известно? – пробормотал Атрейо. – Ему нельзя больше владеть ОРИНОМ.

– Добровольно он его не отдаст.

– Я должен его забрать, – ответил Атрейо. Бастиан почувствовал, что земля уходит у него из-под ног.

– Да, если ты заберешь у него Амулет, он не сможет принудить тебя отдать его назад, – услышал он голос Фалькора.

– Этого я не знаю, – ответил Атрейо. – Его сила и волшебный меч остаются ещё при нем.

– Но Знак будет защищать тебя даже от него, – возразил Фалькор.

– Нет, – сказал Атрейо, – не думаю. Это, наверно, не так.

– А помнишь, – продолжал Фалькор с горьким смешком, – он сам тебе его предлагал, когда вы встретились в Амарганте. И ты отказался.

Атрейо кивнул:

– Тогда я ещё не знал, как это может обернуться.

– Какой же у тебя теперь выход? – спросил Фалькор. – Что ты можешь сделать, чтобы забрать у него ОРИН?

– Мне придется его украсть, – ответил Атрейо. Фалькор поднял голову. Своими рубиново-красными сверкающими шарами он, не отрываясь, глядел на Атрейо, а тот, опустив глаза, тихо повторил:

– Да, мне придется его украсть. Другого выхода нет.

Наступила зловещая тишина. Потом Фалькор спросил:

– А когда?

– ещё этой ночью, – ответил Атрейо, – утром может оказаться, что уже слишком поздно.

Бастиан больше не хотел слушать. Он медленно пошел прочь. Он ничего не чувствовал, кроме бесконечной холодной пустоты. Теперь ему было всё безразлично, как тогда говорила Ксайда.

Он вошел в свой шатер и снял Пояс Гемаль. Потом выслал Синего Джинна Илуана позвать трех рыцарей – Избальда, Икриона и Идорна. Пока он, ожидая их прихода, шагал перед шатром взад и вперёд, ему вдруг пришло в голову, что ведь Ксайда всё это ему тогда предсказала. Он не хотел ей верить, а теперь вот волей-неволей пришлось самому убедиться. Ксайда была правдива и говорила с ним честно. Только она одна по-настоящему ему предана. Теперь он это знал. Но ведь ещё неизвестно, осуществит ли Атрейо свой план. Может, он просто на минуту так подумал, а потом и сам устыдился. Что ж, Бастиан не напомнит ему об этом ни единым словом, хотя в дружбе он навсегда разочаровался. Всё уже в прошлом.

Когда три рыцаря вошли в шатер, он заявил им, что у него есть основание принять самые срочные меры:

этой ночью в его шатер может прокрасться вор. Поэтому он просит рыцарей стоять на страже и, как только появится вор, тут же его схватить и взять под арест, кем бы он ни оказался. Рыцари Избальд, Идорн и Икрион расположились в шатре со всеми удобствами, а Бастиан отправился к Ксайде.

Она спала глубоким сном в своем коралловом паланкине, а пятеро чёрных жесткокрылых Броневеликанов стояли вокруг него прямо и неподвижно. В темноте казалось, что это обломки скалы.

– Я хочу, чтобы вы мне подчинились, – негромко приказал Бастиан.

Все пятеро тут же повернули к нему свои железные лица.

– Приказывай нам. Господин нашей Госпожи, – сказал один из них железным голосом.

– Вы справитесь с Драконом Фалькором? – спросил Бастиан.

– Это зависит от воли того, кто нами управляет, – ответил железный голос.

– Такова моя воля.

– Тогда мы справимся с чем угодно, – прозвучало в ответ.

– Ладно, раз так, шагайте к нему! – И Бастиан указал рукой направление. – Если Атрейо уйдет, возьмите Фалькора под стражу! Но оставайтесь там. Я позову вас, если надо будет его доставить.

– Это мы с удовольствием, Господин нашей Госпожи! – ответил железный голос.

Пятеро Броневеликанов бесшумно зашагали в ногу. Ксайда злобно улыбнулась во сне.

Бастиан вернулся к своему шатру. Но перед входом он в нерешительности остановился. Если Атрейо и вправду попробует совершить кражу, ему не хотелось бы присутствовать при его аресте.

Уже забрезжил рассвет. Бастиан сел под деревом неподалеку от шатра и стал ждать, закутавшись в серебряный плащ. Время тянулось бесконечно медленно. Но вот небо стало понемногу светлеть – наступало утро. У Бастиана уже появилась надежда, что Атрейо отказался от своего намерения. Вдруг он услышал шум и громкие возгласы, долетавшие из шатра. И тут же Атрейо вывели в кандалах. Его вел Икрион, а два других рыцаря шли за ним следом.

Бастиан устало поднялся и прислонился к дереву.

– Значит, все-таки так! – проговорил он негромко. Потом он пошел к своему шатру. Он не хотел смотреть на Атрейо. Тот тоже шел, низко опустив голову.

– Илуан, – сказал Бастиан Синему Джинну, стоявшему у входа, – разбуди лагерь по тревоге. Пусть все здесь соберутся. А Чёрные Броневеликаны пускай приведут Фалькора.

Джинн издал резкий орлиный клекот и поспешил исполнять приказ. Повсюду, где он проходил, начиналось движение в больших и малых шатрах и палатках.

– Он вообще не сопротивлялся, – пробурчал Икрион, кивнув в сторону Атрейо, стоявшего неподвижно, с низко опущенной головой.

Бастиан отвернулся и сел на камень.

Когда пятеро Броневеликанов привели Фалькора, вокруг роскошного шатра Бастиана уже собралась толпа. При звуке металлических шагов толпа расступилась и освободила проход. Фалькор не был связан, Броневеликаны его даже не касались – они только шли рядом, по обе стороны от него, с обнаженными мечами.

– Он вообще не защищался, Господин нашей Госпожи, – сказал один из них железным голосом, когда шествие остановилось перед Бастианом.

Фалькор лег на землю у ног Атрейо и закрыл глаза.

Наступила томительная тишина, длившаяся очень долго. Подходили опоздавшие из ночного лагеря. Через головы стоящих впереди они старались разглядеть, что происходит возле шатра. Но Ксайды среди них не было. Она так и не появилась – единственная из всего каравана. Шепот и шушуканье постепенно стихли. Все взоры были устремлены на Атрейо и Бастиана. Их неподвижные фигуры в слабом утреннем свете казались застывшей картиной в серо-белых тонах.

Наконец Бастиан поднялся.

– Атрейо, – сказал он, – ты хотел украсть у меня ОРИН, Знак Власти Девочки Королевы, чтобы его присвоить. А ты, Фалькор, знал об этом и потворствовал его замыслу. Итак, оба вы не только предали нашу давнюю дружбу, но и задумали совершить тягчайшее преступление против воли Луниты, давшей мне этот Знак. Признаете ли вы себя виновными?

Атрейо посмотрел на Бастиана долгим взглядом, потом кивнул.

У Бастиана перехватило дыхание. Он два раза начинал следующую фразу, прежде чем смог её выговорить:

– Я помню, Атрейо, что именно ты привел меня к Девочке Королеве. Я помню песнь Фалькора в Амарганте. Поэтому я хочу даровать вам жизнь. Даровать жизнь вору и его подручному. Располагайте ею по своему усмотрению. Но от меня уходите. Чем дальше, тем лучше. И никогда больше не смейте являться мне на глаза. Я изгоняю вас навсегда. Я никогда вас не знал!

Он кивнул Икриону, чтобы тот снял с Атрейо кандалы, отвернулся и снова сел на камень.

Долгое время Атрейо стоял, не двигаясь с места, потом посмотрел на Бастиана. Казалось, он хочет ему что-то сказать. Но, видимо, передумал. Наклонившись к Фалькору, он шепнул ему что-то на ухо. Дракон Счастья открыл глаза и выпрямился. Атрейо вскочил ему на спину, и Фалькор поднялся ввысь. Он летел прямо навстречу светлеющему небу и, хотя в движениях его чувствовалась усталость и какая-то тяжесть, за несколько мгновений исчез вдали.

Бастиан встал, вошел в свой шатер, бросился на постель.

– Вот теперь ты достиг истинного величия, – тихо проговорил мягкий вкрадчивый голос. – Теперь тебя ничто уже больше не трогает и не задевает. Ты недосягаем.

Бастиан сел на постели. Это была Ксайда, это она говорила. Она сидела, съежившись, в самом темном углу шатра.

– Ты? – спросил Бастиан. – Как ты сюда проникла?

Ксайда улыбнулась.

– Никакая стража, Господин и Повелитель, не может меня задержать. Это может сделать только твой приказ. Ты меня прогоняешь?

Бастиан снова лег и закрыл глаза. Через некоторое время он пробормотал:

– Мне все равно. Оставайся или уходи! Она долго наблюдала за ним из-под полуопущенных век. Потом поинтересовалась:

– О чем ты думаешь, мой Господин и Повелитель? Бастиан отвернулся и ничего не ответил. Ксайде было ясно, что сейчас ни в коем случае нельзя оставлять его одного, предоставив самому себе. ещё немного – и он ускользнет из её сетей. Надо утешить и подбодрить его, но, конечно, на особый лад. Надо, чтобы он пошел дальше по тому пути, который она для него выбрала. И на этот раз не отделаешься волшебным подарком или каким-нибудь простым трюком. Придется прибегнуть к более сильному средству. К самому сильному из всего, что ей подвластно, – к тайным желаниям Бастиана. Она села рядом с ним и шепнула ему на ухо:

– Когда же ты, мой Господин и Повелитель, двинешься к Башне Слоновой Кости?

– Не знаю, – сказал Бастиан, уткнувшись в подушки. – Я не знаю, что мне там делать, если там нет Луниты. Я вообще больше не знаю, что мне делать.

– Ты мог бы подождать там Девочку Королеву. Бастиан повернулся лицом к Ксайде:

– А ты думаешь, она вернется? Ему пришлось ещё раз повторить свой вопрос, прежде чем Ксайда ответила с некоторым сомнением:

– Нет, не думаю. Я думаю, она навсегда покинула Фантазию и оставила тебя своим наследником, мой Господин и Повелитель.

Бастиан медленно выпрямился. Он смотрел в двуцветные глаза Ксайды, и прошло ещё много времени, прежде чем он понял, что она ему сказала.

– Меня? – медленно проговорил он. На щеках его появились красные пятна.

– Тебя так сильно пугает эта мысль? – прошептала Ксайда. – Она ведь оставила тебе Знак своей Власти. Она оставила тебе все свои владения. Теперь ты будешь Мальчиком Королем, мой Господин и Повелитель. И это твое законное право. Ты не только спас Фантазию, когда явился сюда. Ты всё это сотворил! Мы все, и даже я сама, – твои творения! Ты Великий Всезнай! Почему же тебя пугает возможность взять власть, которая принадлежит тебе по праву?

Пока она говорила, глаза Бастиана заблестели холодным блеском. А она рассказывала ему о новой, совсем новой Фантазии, о таком Мире, который во всех мельчайших подробностях создан по вкусу Бастиана и отвечает его тайным желаниям, где он по своему капризу может создавать и уничтожать, где нет для него никаких границ и условий, где каждое создание, доброе или злое, красивое или уродливое, глупое или мудрое, возникает лишь по его желанию, а он почетно и таинственно властвует надо всем и по своей прихоти управляет судьбами в вечной игре, решая участь каждого по своему произволу.

– Только тогда, – заключила она, – ты будешь действительно свободен, свободен от всего, что тебя ущемляет, свободен делать все, что хочешь. А разве ты не хотел найти свое Истинное Желание? Вот оно, это оно и есть!

В то же утро лагерь поднялся с места, и многотысячный караван под предводительством Бастиана и Ксайды, плывущих впереди в коралловом паланкине, пустился в путь к Башне Слоновой Кости. Бесконечная колонна тянулась по запутанным путям Лабиринта. И, когда под вечер её первые ряды достигли Башни Слоновой Кости, хвост лишь перешёл границу цветущего сада.

Прием, оказанный Бастиану, был таким торжественным, о каком он мог только мечтать. Здесь были все, кто принадлежал ко двору и к свите Девочки Королевы. На зубчатых стенах и крышах дворца стояли стражники-гномы и, изо всех сил надувая щеки, трубили в блестящие трубы. Жонглеры показывали фокусы. Звездочеты предсказывали Бастиану счастье и величие. Кондитеры пекли торты высотой с гору. А министры, придворные, сановники и вельможи шли рядом с коралловым паланкином, провожая его в сутолоке и давке толпы по главной улице, которая становилась всё уже и уже, как бы закручиваясь в спираль вокруг Башни Слоновой Кости, похожей по форме на огромную кеглю, – туда, где большие ворота вели внутрь дворца. Бастиан в сопровождении Ксайды и всех вельмож и сановников поднялся по белоснежным ступеням широкой лестницы, прошел по всем залам и коридорам и через вторые ворота дворца. Поднимаясь всё выше и выше, миновав зимний сад, где стояли звери, цветы и деревья из слоновой кости, перебравшись по высоким мостикам, он дошел наконец до самых последних ворот. Пройдя через них, он хотел проникнуть в павильон в виде цветка магнолии, венчающий верхушку башни. Но оказалось, что цветок закрыт, словно на ночь, а последний отрезок пути, ведущий к нему наверх, – без выступов, без ступеней и так крут и гладок, что никто не может по нему взобраться.

Бастиан вспомнил, что и тяжело раненый Атрейо не мог тогда взойти наверх, во всяком случае самостоятельно, своими силами. Потому что никто из поднявшихся туда не знает, как это ему удалось. Это может быть только даровано.

Но ведь Бастиан не Атрейо. Если это должно быть даровано как милость, то отныне дарить эту милость будет сам Бастиан. И он никому не даст задержать себя на этом пути.

– Зовите сюда мастеров – резчиков и плотников! – приказал он. – Пусть вырубят ступени на этой гладкой поверхности! Или сколотят лестницу! Или придумают ещё что другое! Я желаю занять свое место там, наверху!

– Господин, – осмелился возразить ему старейший советник, – там, наверху, обитает наша Златоглазая Повелительница Желаний, когда она здесь, у нас.

– Делайте, что я повелел! – прикрикнул на него Бастиан.

Вельможи и советники побледнели и отступили назад. Но они подчинились, призвали мастеров, и те, вооружившись тяжелыми молотками и стамесками, резцами, зубилами и долотами, принялись за работу. Однако, как они ни старались, какие усилия ни прилагали, им не удалось выбить из крутого склона даже самого маленького кусочка. Зубила, долота и стамески выпадали у них из рук, и на гладкой поверхности не оставалось ни единой царапины.

– Придумайте что-нибудь ещё! – сказал Бастиан и отвернулся с недовольным видом. – Я желаю взойти наверх. Но помните, что мое терпение скоро иссякнет!

Он спустился вниз и вместе со своей свитой, в которую входили Ксайда, рыцари Избальд, Икрион и Идорн, а также Синий Джинн Илуан, обошёл все апартаменты дворца и дворцовых построек и вступил во владение ими.

В ту же ночь он созвал на совет всех вельмож и сановников, министров и придворных, служивших до тех пор Девочке Королеве. Заседание проходило в том самом большом круглом зале, где однажды собирался консилиум врачей. Бастиан сообщил собравшимся, что Златоглазая Повелительница Желаний передала ему, Бастиану Бальтазару Багсу, всю власть над бесконечным Миром Фантазии и отныне он займет её место. Он призвал их присягнуть ему в полном и беспрекословном подчинении.

– Даже в том случае, и как раз особенно тогда, – прибавил он, – когда мои решения будут для вас до времени непостижимы. Потому что я не такой, как вы, я вам не ровня.

Потом он назначил срок коронации: ровно через семьдесят семь дней он коронуется Мальчиком Королем Фантазии. Это будет такое пышное торжество, какого никогда ещё не бывало даже здесь. Надо сейчас же отправить послов во все страны Фантазии, ибо он хочет, чтобы каждый народ прислал своего представителя на праздник коронации. На этом Бастиан закончил свою речь и удалился, оставив сановников и вельмож в полной растерянности Они не знали, как отнестись к тому, что они услышали. Всё это звучало для них так чудовищно, что сначала они долго стояли молча, втянув голову в плечи. Потом начали тихо переговариваться и после обмена мнениями, длившегося несколько часов, пришли к решению, что обязаны следовать указаниям Бастиана, поскольку он является носителем Знака Власти Девочки Королевы и это обязывает их к послушанию. Независимо от того, в самом ли деле Лунита передала всю власть Бастиану, или же это происшествие – одно из непостижимых проявлений её воли. Итак, послы были высланы и все другие распоряжения Бастиана тоже старательно выполнены.

Сам он, впрочем, ни о чем больше не беспокоился. Все заботы о подготовке праздника коронации он предоставил Ксайде. А уж она знала, как занять приготовлениями весь двор Башни Слоновой Кости. Теперь ни у кого из вельмож, сановников и придворных не оставалось времени на размышления.

Бастиан же все последующие дни и недели неподвижно сидел в том зале, который сам для себя выбрал. Он глядел в одну точку и ничего не предпринимал. Он хотел бы ещё чего-нибудь пожелать или придумать какую-нибудь историю, чтобы она его развлекла, но ничего не приходило в голову. Он чувствовал себя опустошенным.

И вдруг у него возникла идея: он мог бы пожелать увидеть Луниту и приманить её своим желанием. Если он и в самом деле теперь всемогущ, если все его желания превращаются в действительность, то и она будет ему послушна и подвластна. До полуночи сидел он и тихонько шептал:

– Лунита, приди! Ты должна прийти. Я приказываю, повелеваю тебе прийти!

И представлял себе её взгляд. Словно светящееся сокровище, он озарял и согревал его душу. Но она не пришла. И чем настойчивее Бастиан пробовал принудить её явиться, тем всё больше меркло воспоминание об этом свечении, пока душа его не погрузилась во тьму.

Он уговаривал себя, что всё тут же вернется к нему, как только он займет свое законное место в Павильоне Магнолии. Снова и снова подбегал он к мастеровым и ремесленникам, подгонял их то угрозами, то обещаниями, но, что бы они ни делали, всё оказывалось напрасным. Лестницы ломались, стальные гвозди гнулись, долота, резцы и стамески раскалывались.

Рыцари Икрион, Избальд и Идорн, с которыми Бастиан обычно охотно беседовал и играл в разные игры, теперь были мало на что способны. Они обнаружили в подвалах Башни Слоновой Кости винный погреб и проводили там всё свое время. День и ночь пили, играли, горланили разудалые песни или ссорились и ругались друг с другом, при этом нередко обнажая мечи. Иногда они, нетвердо держась на ногах, разгуливали по главной улице дворца и приставали к феям, сильфидам, русалкам и другим обитательницам Башни Слоновой Кости.

– Чего же ты хочешь. Господин? – говорили они, когда Бастиан призывал их к порядку. – Поручи нам какое-нибудь дело, дай задание!

Но Бастиану ничего не приходило в голову, и он уговаривал их подождать до коронации, хотя и сам толком не знал, что может после неё измениться.

Погода становилась всё более хмурой. Закаты, похожие на расплавленное золото, появлялись на небе всё реже и реже. Оно почти всегда было затянуто тучами. Воздух стал удушливым, ветер не шелестел листвой.

Приближался день коронации.

Послы, направленные в разные страны Фантазии, вернулись назад. Многие из них привели с собой представителей фантастических племен и народов, но иные возвращались ни с чем и сообщали, что жители той страны, куда они были посланы, наотрез отказались участвовать в церемонии. Вообще во многих местностях существуют и тайные противники Бастиана, и открытые бунтари и мятежники.

Бастиан слушал эти сообщения, словно застыв, и глядел куда-то вдаль.

– Со всем этим ты быстро покончишь, – заявила Ксайда, – как только станешь Королем Фантазии.

– Я хочу, чтобы они желали того же, чего желаю я, – сказал Бастиан.

Но Ксайда поспешила уйти, чтобы отдать новые распоряжения.

И вот наконец наступил день коронации, которая, впрочем, не состоялась, а день этот вошел в историю Фантазии как дата кровавой битвы за Башню Слоновой Кости.

Уже с утра небо было сплошь покрыто свинцовыми тучами – день словно и не наступал. Дрожащий полумрак лежал на всем, воздух был неподвижен и так тяжело давил, что почти невозможно было дышать.

Ксайда вместе с четырнадцатью церемониймейстерами Башни Слоновой Кости подготовила на редкость богатую и разнообразную праздничную программу, по роскоши и расходам превосходившую все, что когда-либо было в Фантазии.

Спозаранку на всех улицах и площадях заиграла музыка, какой никогда ещё не слыхали в Башне Слоновой Кости, дикая, скрежещущая и в то же время монотонная. Каждый, кто её слышал, начинал волей-неволей приплясывать и подскакивать. Никто не знал музыкантов в чёрных масках и не ведал, где раздобыла их Ксайда.

Все фронтоны домов были украшены яркими флагами и флажками, но, поскольку не было ветра, все они вяло свисали с древка. Вдоль главной улицы и на крепостной стене, окружавшей дворцовый комплекс, были развешаны бесчисленные портреты, от маленьких до огромных, и на всех, повторяясь всё снова и снова, было изображено одно и то же лицо. Павильон Магнолии всё ещё оставался неприступным. Ксайда подготовила для трона другое место. Там, где главная улица в форме спирали кончается большими воротами крепостной стены, и будет установлен трон на широких ступенях слоновой кости. Множество золотых курильниц уже курили здесь фимиам. Дым с возбуждающим и одуряющим ароматом валил клубами и, медленно стекая по ступеням на площадь, стелился по главной улице и проникал во все проулки, закоулки и помещения.

Повсюду стояли Чёрные Броневеликаны. Никто, кроме Ксайды, не знал, как ей удалось превратить тех пятерых, что у неё ещё оставались, во многие и многие сотни. С полсотни из них сидели верхом на громадных конях, тоже из чёрного металла, в точности повторяющих движения друг друга.

Эти Всадники сопровождали трон в триумфальном шествии, которое двигалось по главной улице. Никто не знал, откуда он взялся. Огромный, словно церковный портал, он состоял из одних только зеркал разных размеров и форм. Лишь подушки сиденья были из медно-красного шелка. Удивительным образом эта блестящая, играющая лучами громада медленно скользила по спирали улицы сама собой, продвигаясь всё вперёд и вперёд, без того чтобы её подталкивали или везли. Казалось, в ней была своя собственная жизнь и самодвижущая сила.

Когда эта сверкающая махина остановилась перед воротами Башни Слоновой Кости, Бастиан вышел из дворца и занял на ней свое место. Он выглядел среди блистающей холодной роскоши совсем крошечным, казался маленькой куклой. Толпа, запрудившая площадь перед дворцом, оцепленная Чёрными Всадниками, разразилась бурным ликованием. Но необъяснимым образом приветствия звучали как-то слишком визгливо и пронзительно.

Затем началась самая скучная и утомительная часть торжества. Все посланцы и представители различных стран Фантазии выстроились в длинную очередь к Зеркальному Трону. Очередь эта заняла не только всю главную улицу Башни Слоновой Кости в форме спирали, но и протянулась почти по всему Саду Лабиринту. Всё новые и новые послы и представители становились в хвост очереди, выстраиваясь в затылок друг другу. Каждый должен был, когда подходил его черед, пасть ниц перед троном и, трижды коснувшись лбом земли, поцеловать правую ногу Бастиана со словами: «От имени моего народа и моих собратьев я прошу Тебя, кому все мы обязаны своим существованием, короноваться Мальчиком Королем Фантазии! »

Уже два или три часа длилась эта церемония, как вдруг всю длинную очередь присягающих охватила тревога. Молодой Сатир мчался по улице. Видно было, что он бежит из последних сил: он шатался, спотыкался, то и дело падал, вновь подымался и мчался дальше, пока наконец не бросился в ноги Бастиану, с трудом переводя дыхание. Бастиан нагнулся к нему и спросил:

– Что случилось? Как осмелился ты помешать торжественному ритуалу?

– Война, о Господин! – еле выговорил Сатир. – Атрейо собрал всех повстанцев и идет сюда с тремя армиями. Они требуют, чтобы ты отдал ОРИН, если же ты не сделаешь этого добровольно, принудят тебя силой.

Воцарилась мертвая тишина. Подхлестывающая музыка и крики ликования мгновенно смолкли. Бастиан глядел прямо перед собой. Лицо его стало белым, как мел.

Но к нему подскочили три рыцаря – Избальд, Икрион и Идорн. Казалось, они в преотличном расположении духа.

– Наконец-то нашлось для нас дело. Господин! – кричали они, перебивая друг друга. – Предоставь это нам! Ты же не прекращай празднества! Пусть никто не мешает твоему торжеству! Мы соберем храбрецов и пойдем в бой на мятежников! Проучим так, что долго будут нас помнить!

Среди присутствовавших многих тысяч фантазийцев было немало существ, совершенно непригодных к боевым действиям. Но другие, а их оказалось большинство, прекрасно владели каким-либо видом оружия: дубиной, мечом, луком, копьем или пращой – или же просто были вооружены зубами и когтями. Все они собрались вокруг трех рыцарей, и те, возглавив войско, выступили в поход. Бастиан, окруженный толпой менее боеспособных фантазийцев, остался, чтобы продолжать торжественную церемонию. Но теперь он как бы отсутствовал. Всё снова и снова взгляд его обращался к горизонту, хорошо видному с трона. Огромные облака пыли, поднявшиеся там, давали представление о том, с какой военной силой наступает Атрейо.

– Не беспокойся, – проговорила Ксайда, подойдя к Бастиану и встав с ним рядом. – ещё не вступили в бой мои Чёрные Броневеликаны. Они защитят твою Башню Слоновой Кости – против них никому не устоять. Конечно, кроме тебя и твоего меча.

Через несколько часов поступили первые сведения с поля боя. На стороне Атрейо боролось почти всё племя Зеленокожих, а также примерно двести Кентавров, пятьдесят восемь Скалоедов, пять Драконов Счастья под предводительством Фалькора, которые то и дело пикировали с воздуха, вмешиваясь в ход сражения, целая стая гигантских Белых Орлов, прилетевших сюда со Скал Судьбы, и великое множество других созданий Фантазии. Видели там даже Единорогов.

Впрочем, по численности это войско намного уступало тому, которым командовали рыцари Икрион, Избальд и Идорн. Но сражались они с такой решительностью, что всё больше оттесняли к Башне Слоновой Кости армию, дравшуюся за Бастиана.

Бастиан хотел было выйти и взять на себя предводительство войском, но Ксайда ему отсоветовала:

– Согласись, мой Господин и Повелитель, что в твоем новом высоком положении Короля Фантазии тебе не пристало вмешиваться в борьбу. Предоставь уж это твоим верноподданным.

Битва длилась до самого вечера. Каждую пядь Сада Лабиринта армия Бастиана ожесточенно защищала, и к концу дня он превратился в растоптанное кровавое поле боя. Уже начало смеркаться, когда первые ряды повстанцев дошли до подножия Башни Слоновой Кости.

Вот теперь-то Ксайда и выслала своих Чёрных Броневеликанов, пеших и конных, и те вступили в свирепый бой с войском Атрейо.

Невозможно описать во всех подробностях битву за Башню Слоновой Кости. И потому нам придется отказаться от точного отчета об этих событиях. Но ещё и сегодня звучат в Фантазии песни и легенды о том дне и о той ночи, ибо каждый, кто принимал участие в знаменитой битве, мог поведать о ней что-то такое, чего не знают другие. Но все эти истории мы расскажем как-нибудь в другой раз.

Некоторые легенды гласят, что на стороне Атрейо, скорее всего сражалось несколько белых магов, по силе волшебства не уступающих Ксайде, или по крайней мере один. С уверенностью этого, правда, никто сказать не может. Но не потому ли войску Атрейо удалось, несмотря на Чёрных Броневеликанов, захватить Башню Слоновой Кости? Однако ещё вероятнее, что тут была другая причина: Атрейо боролся не за себя, а за своего друга, и он хотел его победить, чтобы спасти.

Давно уже спустилась ночь, беззвездная, полная дыма и огня. Факелы, упавшие на землю, перевернутые курильницы и разбитые вдребезги лампы подожгли Башню Слоновой Кости сразу со всех сторон. Начался пожар. Бастиан, освещённый отблесками пламени, носился среди сражающихся. Их фигуры отбрасывали тени, похожие на привидения. Шум боя, бряцание оружия и крики окружали его со всех сторон.

– Атрейо! – крикнул он хриплым голосом. – Атрейо! Где ты? Покажись! Выходи на бой!

Но меч Зиканда оставался в ножнах, и его невозможно было вытащить.

Бастиан рыскал по всем покоям дворца, перебегая из одного здания в другое. Потом он вскочил на крепостную стену в том месте, где она была наверху широкой, словно улица, и только хотел пробежать над большими воротами, под которыми, разбитый на тысячу осколков, стоял Зеркальный Трон, как вдруг увидел, что Атрейо идет по стене ему навстречу с другой стороны ворот. Атрейо держал в руке обнаженный меч.

Они стояли друг против друга, глядя друг другу в глаза. Зиканда словно застыл в ножнах.

Атрейо приставил к груди Бастиана острие меча.

– Отдай мне Знак, – сказал он, – ради тебя самого.

– Предатель! – крикнул Бастиан. – Ты мое создание! Все, что здесь есть, сотворено мною! И ты тоже! Я, я вызвал тебя из небытия! А ты ещё осмеливаешься идти против меня? Становись на колени и проси прощения!

– Ты обезумел, – ответил Атрейо. – Ты ничего здесь не сотворил. Ты всем обязан Девочке Королеве! Отдай мне ОРИН!

– Попробуй возьми! – сказал Бастиан. – Если сможешь!

Атрейо стоял в нерешительности.

– Бастиан, – медленно проговорил он, – почему ты вынуждаешь меня победить тебя, ради твоего же спасения? Бастиан рванул рукоятку меча. Благодаря его огромный силе ему удалось вытащить Зиканду из ножен, хотя тот и не прыгнул сам ему в руку. Но в тот же миг раздался такой устрашающий скрежет, что сражавшиеся внизу на площади застыли на месте и посмотрели вверх на двоих стоящих над воротами. Бастиан узнал этот звук. Это было то же ужасное скрежетание, какое он слышал, когда Граограман превращался в камень. Сияние Зиканды погасло. И Бастиан вспомнил давнее предсказание Льва о том, что случится, если он обнажит меч по собственной воле. Но он не мог и не хотел идти на попятный.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 67