Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Глава XVII. Направленность личности.



Установки и тенденции.

Человек не изолированное, в себе замкнутое существо, которое жило бы и развивалось из самого себя. Он связан с окружающим его миром и нуждается в нём. Само существование его как организма предполагает обмен веществ между ним и природой. Для поддержания своего существования человек нуждается в находящихся вне его веществах и продуктах, для его продолжения в других, себе подобных, человек нуждается в другом человеке. В процессе исторического развития круг того, в чём человек нуждается, всё расширяется. Эта объективная нужда, отражаясь в психике человека, испытывается им как потребность. Потребность — это, таким образом, испытываемая человеком нужда в чём-то, лежащем вне его; в ней проявляется связь человека с окружающим миром и его зависимость от него.

Помимо предметов, необходимых для существования человека, в которых он испытывает потребность, без которых его существование или вообще, или на данном уровне невозможно, существуют ещё другие, наличие которых, не будучи объективно в строгом смысле необходимым и не испытываясь субъективно как потребность, представляют для человека интерес. Над потребностями и интересами возвышаются идеалы.

Испытываемая или осознаваемая человеком зависимость его оттого, в чём он нуждается или в чём он заинтересован, что является для него потребностью, интересом, порождает направленность на соответствующий предмет. В отсутствие того, в чём у человека имеется потребность или заинтересованность, человек испытывает более или менее мучительное напряжение, тяготящее его беспокойство, от которого он, естественно, стремится освободиться. Отсюда зарождается сначала более или менее неопределённая, динамическая тенденция, которая выступает как стремление, когда уже сколько-нибудь отчётливо вырисовывается та точка, на которую она направлена. По мере того как тенденции опредмечиваются, т. е. определяется предмет, на который они направляются, они осознаются и становятся всё более сознательнымимотивами деятельности, более или менее адекватно отражающими объективные движущие силы деятельности человека. Поскольку тенденция обычно вызывает деятельность, направленную на удовлетворение вызвавшей её потребности или интереса, с ней обычно связываются намечающиеся, но заторможённые двигательные моменты, которые усиливают динамический, направленный характер тенденций.

Проблема направленности — это прежде всего вопрос о динамических тенденциях, которые в качестве мотивов определяют человеческую деятельность, сами в свою очередь определяясь её целями и задачами.

Направленность включает два тесно между собой связанных момента: а) предметного содержания, поскольку направленность — это всегда направленность на что-то, на какой-то более или менее определённый предмет, и б) напряжения, которое при этом возникает.

К. Левин первый поставил в современной психологии во всей его принципиальной общности вопрос о динамических тенденциях и порождаемых ими напряжениях как необходимом компоненте подлинного объяснения психических процессов, которое до того в психологии пытались дать, оперируя лишь связями-сцеплениями рефлексоидально-ассоциативного типа. Однако К. Левин, совершенно абстрагировав динамический аспект от смыслового, пытается — как нам представляется, неправомерно — превратить динамические моменты сами по себе, отчленённые от содержания, в универсальный и самодовлеющий механизм, объясняющий человеческую психику и человеческое поведение. Между тем оголённые динамические отношения сами по себе, более или менее независимо от породившего их содержания, действуют лишь при остром эффективном состоянии и в состояниях патологических.

Динамические тенденции в конкретной форме выступили в современной психологии впервые — у З. Фрейда — в виде влечений. В бессознательном влечении не осознан объект, на который оно направлено. Поэтому объект представляется несущественным во влечении, а сама направленность, выражающаяся во влечении, выступает как нечто, будто бы заложенное в индивиде самом по себе, в его организме и идущее изнутри, из егоглубин. Так изображается природа динамических тенденций в учении о влечениях у Фрейда, и эта их трактовка сказалась на учении о динамических тенденциях в современном учении о мотивации. Между тем уже направленность, выражающаяся во влечениях, фактически порождается потребностью в чём-то, находящемся вне индивида.[205] И всякая динамическая тенденция, выражая направленность человека, всегда заключает в себе более или менее осознанную связь индивида с чем-то, находящимся вне его, взаимоотношение внутреннего и внешнего. Но в одних случаях, как это имеет место во влечениях, связанных с закреплённым в организме раздражителем, на передний план выступает всё же линия, идущая изнутри, от внутреннего к внешнему; в других случаях, наоборот, это двусторонняя в конечном счёте зависимость или соотношение устанавливается, направляясь сначала извне во внутрь. Так это происходит, когда общественно-значимые цели и задачи, которые ставятся обществом перед индивидом и им принимаются, становятся личностно-значимыми для него. Общественно-значимое, должное, закрепляясь в регулирующих общественную жизнь нормах права и нравственности, становясь и личностно-значимым для человека, порождает в нём динамические тенденции иногда большой действенной силы, тенденции долженствования, отличные от первоначальных тенденций влечения по своему источнику и содержанию, но аналогичные с ними по их динамическому эффекту. Должное в известном смысле противостоит тому, что непосредственно влечёт, поскольку в качестве должного нечто приемлется не в силу того, что оно меня влечёт, что мне этого непосредственно хочется. Но это не означает, что между ними непременно образуется антагонизм, что должному я подчиняюсь лишь как некоей внешней, идущей извне силе, принуждающей меня поступать вопреки моим влечениям и желаниям. Всё дело в том, что должное не потому становится значимой для меня целью, что мне этого непосредственно хочется, а я потому этого хочу — иногда всем своим существом, до самых сокровенных глубин его, — что я осознал общественную значимость этой цели и её осуществление стало моим кровным, личным делом, к которому меня влечёт иногда с силой, превосходящей силу элементарных, только личностных влечений. В возможности такой обратимости этой зависимости между значимостью цели и влечением, стремлением, волей заключается самая специфическая и своеобразная черта направленности человека и тенденций, которые её образуют.

Из тенденций выделяется как особый момент установка. Установка личности — это занятая личностью позиция, которая заключается в определённом отношении к стоящим перед ней целям или задачам и выражается в избирательной мобилизованности и готовности к деятельности, направленной на их осуществление. Моторная установка организма, которую обычно прежде всего имеют в виду, говоря об установке, это рабочая поза, приспосабливающая индивид к производству соответствующих движений. В таких же моторных приспособлениях выражается и сенсорная установка, приспосабливающая организм или орган к наилучшему восприятию. И в этих случаях налицо избирательное отношение к определённой задаче и приспособление органа к соответствующей операции. Установка личности в широком, обобщённом значении заключает в себе такое же избирательное отношение к чему-то значимому для личности и приноровление к соответствующей деятельности или способу действия уже не отдельного органа, а личности в целом, включая весь её психофизический строй.

Всякая установка — это установка на какую-то линию поведения, и этой линией поведения она и определяется; она обусловливает определённую линию поведения, будучи сама обусловлена ею. Образование установки предполагает вхождение субъекта в определённую ситуацию и принятие им задач, которые в ней возникают; она зависит, значит, от определённого распределения того, что субъективно значимо для индивида.

Смена установки означает перестройку всего психического строя индивида, связанную с перераспределением того, что для него значимо. Установка возникает в результате определённого распределения ивнутреннего взаимодействия тенденций, выражающих направленность личности, представляя их итог в состоянии динамического покоя и предпосылку, фон, на котором они в дальнейшем развиваются. Не будучи сама непосредственно движением в каком-нибудь направлении, установка заключает в себе всё же направленность.

Складываясь в ходе развития личности и постоянно перестраиваясь в процессе её деятельности, установка как позиция личности, из которой исходят её действия, включает в себя многообразнейшие компоненты, лежащие в различных планах — начиная с элементарных потребностей и влечений и кончая мировоззренческими взглядами или позициями личности. Порождаемая внутренним взаимодействием и взаимопроникновением различных тенденций, выражающих направленность личности, установка в свою очередь их порождает или обусловливает. Установка, так понимаемая, играет очень значительную роль во всей деятельности личности. Наличие той или иной установки соответственно изменяет и перспективу, в которой воспринимается субъектом любое предметное содержание: перераспределяется значимость различных моментов, по-иному как бы расставляются ударения, акценты и интонации, иное выделяется в качестве существенного и всё представляется по-иному — в иной перспективе и в ином свете.

Установка личности, в которой активизировано определённое перцептивное содержание, играет существенную роль в восприятии, вообще в познании человеком действительности. В этом её аспекте она составляет то, что можно было бы назвать апперцепцией — в нашем её понимании, т. е. апперцепцией не одних лишь представлений самих по себе, а всего реального бытия личности.

Над проблемой установки личности работает у нас в СССР Д. Н. Узнадзе; он посвятил её изучению ряд интереснейших экспериментальных работ, проведённых с исключительной последовательностью и систематичностью и установивших ряд закономерностей образования, концентрации, иррадиации, переключения установки. Узнадзе стремится рассматривать всю психологию в целом под углом зрения установок. Установка, по Узнадзе, это отношение потребностей к ситуации, определяющее весь функциональный статус личности в данный момент. Установка процессуальна и носит, как показывают исследования Д. Н. Узнадзе и его сотрудников, фазовый характер. Установка при этом трактуется Узнадзе как известная общая диспозиция личности, определяющая реальную позицию в конкретном действии.

Установка, как мы видели, соотносительна с тенденциями.Тенденции выступают как стремления, когда намечается не только исходный, но и конечный их пункт. Тенденции, как связанные с состояниями напряжения динамические силы, образующиеся в процессе деятельности и побуждающие к ней, заключаются в потребностях, интересах и идеалах.Потребности в свою очередь по мере их осознания могут выступать как влечения и как желания. От интереса, как специфической направленности на тот или иной предмет, отчленяется склонность, как направленность на соответствующую деятельность. Таким образом, выявляется целая разветвлённая система проявлений личности — и их отражающих психологических понятий, — благодаря которым сама личность выступает не как мертвенная схема, какой она нередко рисуется в курсах психологии, а как живое существо, у которого есть свои потребности и интересы, свои запросы к миру и своя избирательная установка по отношению к нему, упругость мышц, сосредоточенность внимания и направленность, исполненная устремлённости и порыва.

В отличие от интеллектуалистической психологии, всё выводившей из идей, из представлений, мы выдвигаем, отводя ей определённое, отграниченное место, проблему тенденций, установок, потребностей и интересов, как многообразных проявлений направленности личности. Однако мы при этом расходимся в её разрешении с течениями современной зарубежной психологии, которые ищут источник мотивации лишь в не доступных сознанию тёмных «глубинах» тенденции, не меньше, если не больше, чем с интеллектуалистической психологией, которая эту проблему игнорировала.

Мотивы человеческой деятельности являются отражением более или менее адекватно преломлённых в сознании объективных движущих сил человеческого поведения. Сами потребности и интересы личности возникают и развиваются из изменяющихся и развивающихся взаимоотношений человека с окружающим его миром. Потребности и интересы человека поэтому историчны; они развиваются, изменяются, перестраиваются; развитие и перестройка уже имеющихся потребностей и интересов сочетается с появлением, зарождением и развитием новых. Таким образом, направленность личности выражается в многообразных, всё расширяющихся и обогащающихся тенденциях, которые служат источником многообразной и разносторонней деятельности. В процессе этой деятельности мотивы, из которых она исходит, изменяются, перестраиваются и обогащаются всё новым содержанием.

Потребности.

Человеческая личность — это прежде всего живой человек из плоти и крови: у него есть потребности. Они выражают практическую связь его с миром и зависимость от него. Наличие у человека потребностей свидетельствует о том, что он испытывает нужду в чём-то, что находится вне его, — будь то во внешних предметах или в другом человеке; это значит, что он существо страдающее, зависимое, в этом смысле пассивное. Вместе с тем потребности человека являются исходными побуждениями его к деятельности: благодаря им и в них он выступает как активное, действенное существо. В потребностях, таким образом, как бы заключён уже весь человек, как существо, испытывающее нужду и вместе с тем действенное, страдающее и вместе с тем активное, — как страстное [206] существо.

Вся история развития человеческой личности связана с историей развития потребностей человека. Потребности человека побуждали его к деятельности. Общественно-организованный труд, создавая в процессе производства всё более совершенные и многообразные способы для удовлетворения сначала элементарных потребностей человека, порождал всё новые, всё более многообразные и утончённые потребности, а возникновение новых, более многообразных и утончённых потребностей побуждало ко всё более разносторонней деятельности для их удовлетворения.

Маркс и Энгельс дали классический анализ изменения роли потребностей в различных общественных формациях. При социализме богатство потребностей означает новое проявление человеческой существенной силы и новое обогащение человеческой сущности. Совсем иначе обстоит дело в обществе, построенном на частной собственности. Здесь каждая новая потребность накладывает новые путы на человека, порождая новую зависимость его от отчуждённых от него вещей.

Все потребности человека в их конкретном содержании и проявлении являются историческими потребностями в том смысле, что они обусловлены процессом исторического развития человека, включены в него и в ходе его развиваются и изменяются. Потребности человека могут быть при этом подразделены на тесно между собой связанные, друг друга взаимопроникающие, но всё же различные — материальные потребности и духовные в тесном смысле слова, как, например, потребность в пище, с одной стороны, потребность в книге, в музыке — с другой. К материальным потребностям относятся органические, т. е. те потребности, которые связаны в своих истоках с органической жизнью, с её нуждами: потребность в пище, в тепле и т. д.

Потребности в пище, а также в жилье и одежде для охраны тела от холода являются насущными потребностями человека: они вызывают необходимость в труде, в общественно-организованной производственной деятельности, составляющей основу всего исторического бытия человека. Возникающее для удовлетворения человеческих потребностей производство в ходе своего исторического развития не только удовлетворяет, но и порождает потребности людей, определяя их уровень и характер. Не существует самостоятельного, отдельного развития будто бы самодовлеющих потребностей. Развитие потребностей включено как момент, как сторона — и притом зависимая — в развитие производства. Порождая объекты потребления, производство порождает тем самым и соответствующие потребности в субъекте.

Какие объекты, служащие для удовлетворения его потребности, реально доступны человеку, зависит, во-первых, от уровня развития производительных сил и, во-вторых, от характера производственных отношений, определяющих в классовом обществе распределение этих объектов. В современном капиталистическом обществе, с одной стороны, у одних людей создаётся крайняя, до разврата доходящая изощрённость неестественно культивируемых потребностей, переходящих в прихоти, и средств, служащих для их удовлетворения, а с другой стороны, у других людей — отсутствие минимальных средств для удовлетворения насущнейших человеческих потребностей и в результате крайнее оскудение и огрубение потребностей, обрекающее человека на скотское существование. Так производство объектов, служащих для удовлетворения потребностей, и их распределение обусловливает сами потребности субъекта.

Порождённая потребностью в пище, одежде и жилье и т. п., необходимость в труде и сотрудничестве порождает у человека потребность в труде, возникающую на основе потребности в активности, и потребность в общении, основанном на сотрудничестве и общности интересов. На этой новой основе новый характер приобретает у человека и потребность его в существе другого пола, которая становится потребностью человека в человеке.

Органические потребности отражаются в психике прежде всего в органических ощущениях. Поскольку органические потребности отражаются в органических ощущениях, включающих момент динамического напряжения или более или менее острый аффективный тон, они выступают в виде влечений. Влечение — это органическая потребность, отражённая в органической (интероцептивной) чувствительности.

Будучи отражением органической потребности, влечение имеет соматический источник; оно происходит от раздражения, идущего изнутри организма. Общую особенность влечений составляет признак импульсивного напряжения. В силу более или менее длительного напряжения, которое оно создаёт, влечение порождает импульс к действию.

Учение о влечении разработал главным образом З. Фрейд, вписавший этим учением новую, своеобразную главу в психологию. Он построил его на большом клиническом материале, преломлённом, однако, через призму общей его — в целом для нас неприемлемой — концепции.

З. Фрейд различает две группы влечений: сексуальные влечения и влечения «я», или самосохранения, а позже — влечения эроса и влечения смерти. Но, введя вторую группу влечений в построение своей системы, Фрейд фактически сосредоточил своё исследование на изучении сексуальности и пришёл к чудовищному пансексуализму, превратив всю жизнь человека в одно сплошное, открытое или замаскированное, проявление пола.

Для З. Фрейда влечение превращается в идущую из глубин организма, самодовлеющую силу. Оно представляется порождением замкнутого в себе организма, вне сознательных отношений личности к окружающему миру. Объект, служащий для удовлетворения влечения, это, с точки зрения Фрейда, «самый изменчивый элемент влечения, с ним первоначально не связанный». Он присоединяется к влечению только благодаря его свойству сделать возможным удовлетворение. Поскольку влечение действует не извне, а изнутри организма, «бегством невозможно избавиться от его действия». В нём есть поэтому что-то фатальное. Фрейд недаром говорит о судьбе влечений; они, по Фрейду, определяют судьбу человека. Для Фрейда влечения — это основные стимулы человеческой деятельности, которая «подчиняется принципу наслаждения, т. е. автоматически регулируется ощущениями наслаждения или удовольствия, или неудовольствия». Влечение необходимо требует удовлетворения. Однако непосредственное удовлетворение влечений не всегда возможно. Общественная среда часто налагает на него свой запрет, подвергает его «цензуре». Тогда влечение либо вытесняется в бессознательное, либо сублимируется; сексуальное влечение переключается на другие пути и находит себе опосредованное удовлетворение в различных формах творческой человеческой деятельности. Вытесненные из сознания влечения проявляются в замаскированной символической форме во сне — в сновидениях, а наяву сначала наиболее безобидным образом в обмолвках, в описках, в ошибочных действиях и забывании. Когда отреагирование неудовлетворённых, вытесненных влечений этими безобидными способами оказывается недостаточным, тогда неизбежным результатом оказывается невроз.

Фрейд отрывает влечение — этот начальный чувственный момент, отражающий органическое состояние в ощущениях, от всей последующей психической деятельности человека по осознанию своей потребности. Фрейдистскому понятию влечения мы противопоставляем иное, согласно которому влечение является лишь начальным этапом отражения органической потребности в органической, интероцептивной чувствительности. Проблематика влечений получит во многом иное конкретное решение, когда к ней вплотную подойдут в соответствии с этой трактовкой, исходя из потребности и взаимоотношений интероцептивной чувствительности и других сторон сознания.

Существуют различные формы проявления потребностей: влечение является лишь одной из них. Это начальный этап в осознании потребности, и само влечение вовсе не обречено на то, чтобы застрять в примитивном плане органической чувствительности, как если бы эта последняя и вся остальная жизнь сознания были бы друг для друга непроницаемыми сферами. Это относится также и даже особенно к сексуальному влечению, потому что оно направлено на человека. Оно более или менее глубоко и органически включается во всю сознательную жизнь личности, и эта последняя включается в него: сексуальное влечение становится любовью; потребность человека в человеке превращается в подлинно человеческую потребность. Целый мир тончайших человеческих чувств — эстетических и моральных: восхищения, нежности, заботы, умиления включается в неё; вся сознательная жизнь личности в ней отражается. Потребность получает, таким образом, совсем новое отражение в чувстве.Влечение, как отражение потребности в органической (интероцептивной) чувствительности, включено в него лишь как один, органически слитый с целым, момент. Включаясь в сознательную жизнь личности, чувство человека тем самым входит в сферу её мировоззренческих установок и подчиняется их моральному контролю.

Не только сексуальная, но и любая другая потребность не ограничена влечением как формой своего проявления. По мере того как осознаётся служащий для удовлетворения потребности предмет, на который направляется влечение, а не только ощущается то органическое состояние, из которого оно исходит, влечение необходимо переходит в желание — новую форму проявления потребности. Этот переход означает вовсе не только внешний факт появления объекта, на который направляется влечение, а также изменение внутреннего характера влечения. Это изменение внутреннего психического его содержания связано с тем, что, переходя в желание, направленное на определённые предметы, влечение становится более сознательным. Тем самым оно опосредуется и обусловливается всей более или менее сложной совокупностью отношений данной личности к данному предмету или лицу. Это качественное различие находит и количественное выражение. В силу дополнительного воздействия этого опосредованного отношения к предмету желания, потребность, порождающая слабое влечение, может выразиться в сильном желании. Может быть и так, что потребность, которая могла бы породить сильное влечение, даёт несильное желание, потому что элементы влечения в нём тормозятся идущими с ними в разрез тенденциями, включёнными в желание.

Направленная на удовлетворение наличных потребностей деятельность, производя новые предметы для их удовлетворения, порождает и новые потребности. Таким образом, органические потребности развиваются в самом процессе их удовлетворения. Но потребности человека отнюдь не ограничиваются теми, которые непосредственно связаны с органической жизнью. В процессе исторического развития не только эти потребности развиваются, утончаясь и дифференцируясь, но и появляются новые, не связанные непосредственно с уже имеющимися. Так у человека возникает потребность в чтении, в посещении театра, в слушании музыки и т. д. Порождая многообразные сферы культуры, человеческая деятельность порождает и соответствующие потребности в создаваемых ею благах. В результате потребности человека далеко выходят за узкие рамки его органической жизни, отражая в себе всё многообразие и богатство его исторически развивающейся деятельности, всё богатство создаваемой им культуры. Порождая соответствующие потребности, культура становится природой человека.

Возникающие в связи с потребностями, но не сводящиеся к ним интересы и другие существеннейшие мотивы, как-то: осознание задач, которые ставит перед человеком общественная жизнь, и обязанностей, которые она на него налагает, — вызывают у человека деятельность, выходящую за пределы той, которая непосредственно служит удовлетворению уже наличных потребностей. Эта деятельность может породить новые потребности, потому что не только потребности порождают деятельность, но и деятельность иногда порождает потребности.

Маркс говорил, что на высшей фазе коммунизма труд перестанет быть только средством для жизни, а станет сам первой потребностью жизни. Ленин и Сталин дальше развили и конкретизировали эту мысль о труде как потребности на основе практики социалистической революции и социалистического строительства.

Интересы.

Во всё расширяющемся контакте с окружающим его миром, в который вступает человек, он каждый раз сталкивается со всё новыми предметами и сторонами действительности. Они вступают в какое-то отношение к нему, и он — к ним. Когда в силу тех или иных обстоятельств что-либо приобретает некоторую значимость для человека, оно может вызвать у него интерес — специфическую направленность на него личности.

Слово «интерес» очень многозначно. В обиходной речи и в разных науках (политическая экономия, психология) оно употребляется в различных значениях. Можно интересоваться чем-нибудь и быть заинтересованным в чём-нибудь. Это вещи разные, хотя и бесспорно связанные между собой. Нам может быть интересен человек, в котором мы совсем не заинтересованы, и мы можем в силу тех или иных обстоятельств быть заинтересованы в человеке, который нам совсем не интересен.

Так же как потребности и совместно с ними общественные интересы — интересы в том смысле, в каком мы говорим в общественных науках об интересах, — обусловливают «интерес» в психологическом смысле, определяют его направление, являются его источником. Будучи в этом смысле производным от общественных интересов, интерес в психологическом его значении не тожествен ни с общественным интересом в целом, ни с субъективной его стороной. Интерес в психологическом смысле слова является совершенно специфической направленностью личности, которая лишь в конечном счёте обусловлена осознанием её общественных интересов.

Специфичность интереса, отличающая его от других тенденций, выражающих направленность личности, заключается в том, что интерес — это сосредоточенность на определённом предмете мыслей, помыслов личности, вызывающая стремление ближе ознакомиться с предметом, глубже в него проникнуть, не упускать его из поля своего зрения. Интерес — тенденция или направленность личности, заключающаяся в направленности или сосредоточенности её помыслов на определённом предмете. Под помыслом мы при этом разумеем сложное и вместе с тем неразложимое образование — направленную мысль, — мысль-заботу, мысль-участие, мысль-приобщение, внутри себя содержащую и специфическую эмоциональную направленность.

Как направленность помыслов, интерес существенно отличается от направленности желаний, в котором первично проявляется потребность. Интерес проявляется в направленности внимания, мыслей, помыслов; потребность — во влечениях, желаниях, в воле. Потребность вызывает желание в каком-то смысле обладать предметом, интерес — ознакомиться с ним. Интересы являются поэтому специфическими мотивами культурной и в частности познавательной деятельности человека. Попытка свести интерес к потребности, определив его исключительно как осознанную потребность, несостоятельна. Осознание потребности может вызвать интерес к предмету, способному её удовлетворить, но неосознанная потребность как таковая является всё же потребностью (переходящей в желание), а не интересом. Конечно, в единой и всё же многообразной направленности личности все стороны этой направленности взаимосвязаны множеством разнообразных взаимозависимостей и взаимопереходов. Сосредоточение желаний на каком-нибудь предмете влечёт за собой обычно сосредоточение на нём интереса; сосредоточение же на предмете интереса, помыслов порождает специфическое желание ближе познакомиться с предметом, глубже в него проникнуть; но всё же они не совпадают.

Существенное свойство интереса заключается, далее, в том, что он всегда направлен на тот или иной предмет (в широком смысле слова). Если о влечениях и о потребностях в стадии влечения можно ещё говорить как о внутренних импульсах, отражающих внутреннее органическое состояние и первоначально, на начальных стадиях, сознательно не связанных с объектом, то интерес необходимо является интересом к тому или иному объекту, к чему-нибудь или к кому-нибудь: вовсе беспредметных интересов не существует. Поэтому интерес всегда принимает характер двустороннего отношения. Если меня интересует какой-нибудь предмет, это значит, что этот предмет для меня интересен; в силу тех или иных условий он вызывает у меня тенденцию ближе с ним познакомиться, глубже в него проникнуть; в силу этого он привлекает к себе внимание, и на нём сосредоточиваются мысли. «Опредмеченность» интереса и его сознательность теснейшим образом друг с другом связаны; точнее, это две стороны одного и того же; в осознанности предмета, на который направлен интерес, и проявляется прежде всего сознательный характер интереса.

Интерес — это проявление направленности личности, мотив, который действует в силу своей осознанной значимости и эмоциональной привлекательности. В каждом интересе обычно в какой-то мере представлены оба эти момента, но соотношение между ними на разных уровнях сознательности может быть различным. Когда общий уровень сознательности или специально осознанность данного интереса не высока, господствует мало осознанная эмоциональная привлекательность. На этом уровне сознательности на вопрос о том, почему интересует то-то, ответ может быть только один: интересует потому, что интересует, нравится потому, что нравится.

Чем выше уровень сознательности, тем бОльшую роль в интересе играет осознание объективной значимости тех задач, в которые в своей сознательной деятельности включается человек. Однако, как бы ни было высоко и сильно сознание объективной значимости соответствующих задач, оно не может исключить эмоциональной привлекательности того, что вызывает интерес. При отсутствии более или менее непосредственной эмоциональной привлекательности будет сознание значимости, обязанности, долга, но не будет интереса.

Само эмоциональное состояние, связанное с интересом, или, точнее, эмоциональный компонент, входящий в состав интереса, носит специфический, своеобразный характер, отличный в частности от того, которым сопровождается или в котором выражается потребность: когда не получают удовлетворения потребности, жить трудно; когда не получают пищу интересы или их нет, жить скучно. Очевидно, с интересом связаны специфические проявления в эмоциональной сфере.

Будучи обусловлен эмоциональной привлекательностью и осознанной значимостью, интерес проявляется прежде всего во внимании. Являясь выражением общей направленности личности, интерес охватывает и направляет все психические процессы — восприятия, памяти, мышления. Направляя все психические процессы по определённому руслу, интерес вместе с тем и активизирует деятельность личности, идущую в направлении, соответствующем её интересам. Когда человек работает с интересом, он, как известно, легче и продуктивнее работает, потому что его внимание тогда сосредоточено на его работе и все его силы собраны в ней.

Интерес к чему-либо, к тому или иному предмету — к науке, музыке, спорту — побуждает к соответствующей деятельности. Тем самым интерес порождает склонность или переходит в неё. Мы различаем интерес как направленность на предмет, побуждающую нас заняться им, и склонность как направленность на соответствующую деятельность. Различая их, мы вместе с тем и связываем их теснейшим образом. Но всё же они не могут быть признаны тожественными; они иногда расходятся. Так, у того или иного человека, подростка интерес к технике может сочетаться с отсутствием склонности к деятельности инженера, какой-либо своей стороной ему непривлекательной; таким образом, внутри единства возможно и противоречие между интересом и склонностью. Однако, поскольку предмет, на который направлена деятельность, и деятельность, направленная на этот предмет, неразрывно друг с другом связаны и друг в друга переходят, интерес и склонность тоже взаимосвязаны и сплошь и рядом так переходят друг в друга, что трудно установить между ними грань; в некоторых случаях она была бы и вовсе произвольной.

Интересы различаются, во-первых, по их содержанию; существенно прежде всего, на что направлены интересы; это более всего определяет их ценность. У одного интересы направлены на общественную работу, на науку или искусство, у другого — на коллекционирование марок, на моду и щегольской костюм; это, конечно, не равноценные интересы.

Говоря об интересе к тому или иному объекту, обычно различают непосредственный и опосредованный интерес. Говорят о наличии непосредственного интереса, когда учащийся интересуется самой учёбой, изучаемым предметом, когда им руководит стремление к знанию; говорят об опосредованном интересе, когда интерес направлен не на знание как таковое, а на что-либо с ним связанное, например на те служебные преимущества, которые может дать образовательный ценз. Оперируя подобными сопоставлениями, наличием, с одной стороны, интереса к знанию как таковому, к науке, к искусству, а с другой — узко личной заинтересованности, обычно резко противопоставляют друг другу непосредственный и опосредованный интерес, всячески подчёркивая при этом значение непосредственного интереса. Действительно, наличие «непосредственного» интереса — к самой учёбе, к знанию, к тому делу, которым человек занимается, очень важно. Способность проявлять интерес к науке, к искусству, к общественному делу независимо от всякой личной заинтересованности составляет одно из важнейших и ценнейших свойств человека. Однако совершенно неправильно всё же так противопоставлять непосредственный интерес и интерес опосредованный. С одной стороны, всякий непосредственный интерес обычно в какой-то мере опосредован сознанием важности, значимости, ценности данного предмета или дела; с другой стороны, не менее важным и ценным, чем способность проявить интерес, свободный от личной заинтересованности, является способность с увлечением, со средоточением всех своих сил делать дело, которое не представляет непосредственного интереса, в силу сознания его нужности, важности, общественной


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-03-17; Просмотров: 842; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.037 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь