Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


II.2. Локальные геосистемы – морфологические единицы ландшафта



Элементарной единицей морфологической структуры ланд­шафта принято считать природную геосистему ранга фации. Разу­меется, признание ее простейшей составляющей ландшафта в оп­ределенной мере условно. Но основания, чтобы считать ее ланд­шафтным " атомом", достаточно веские. Они вытекают из самого понятия фации.

В географическую литературу термин фация был введен в 30-е годы Л. Г. Раменским [32]. К тому времени этим термином уже около столетия пользовались геологи. Фацией они называли пачку осадочной горной породы, отличающуюся одинаковой литологией и сходными органическими остатками. Нередко фацией обознача­ли не только относительно гомогенные геологические тела, но и физико-географические условия, в которых они образовались. По ана­логии с геологическим пониманием фации Л. Г. Раменский предло­жил использовать термин в ландшафтоведении. Фацию он рассмат­ривает как мельчайшую единицу ландшафта, вся территория кото­рой характеризуется однотипным происхождением и экологичес­ким режимом, соответственно, одинаковой биотой. Несколько поз­же термин " фация" для использования в том же смысле был рекомен­дован Л. С. Бергом. После того как Н. А. Солнцевым была разработа­на теория морфологии ландшафта [40], представление о фации как элементарной природной геосистеме получило всеобщее признание.

Фация – единственная природная геосистема, отличающа­яся полной гомогенностью. На всей занимаемой ею площади вер­тикальная структура геогоризонтов одинакова. В характеристике слагающих фацию природных компонентов рефреном звучит при­знак однородности, однотипности. По Н. А. Солнцеву, в пределах фа­ции "... сохраняется одинаковая литология поверхностных пород, оди­наковый характер рельефа и увлажнения, и один биоценоз" [1, с. 14].

Однако ландшафтное пространство, согласно общему сис­темному закону необходимого разнообразия, структурно диффе­ренцировано. Полная природная однородность сохраняется на ме­стности лишь на очень небольших участках. Поэтому размеры фа­ций невелики. В равнинных условиях их площадь колеблется от 10–20 м2 до 1–3 км2. В горах она еще меньше. Всюду прослежива­ется территориальная связь фаций с нано- и микроформами релье­фа, либо элементами последних.

Дробной фациальной дифференциацией отличаются, напри­мер, полупустынные ландшафты Прикаспийской низменности. На глинистой древнеморской плоскозападинной равнине господству­ет трехчленный ландшафтный комплекс. В его составе фации: а) микрозападин – лугово-степные закустаренные с лугово-каштановыми почвами; б) микросклонов к западинам – пустынно-степ­ные полынно-злаковые со светло-каштановыми солонцеватыми почвами; в) межзападинных микроповышений – пустынные солянково-полынные с солонцами солончаковыми. Поразительно, но смена этих контрастных по своей природе фаций происходит на расстоянии всего 10–15 м, а амплитуды относительных высот мик­рорельефа не превышают 25–30 см.

Фации, связанные друг с другом горизонтальными веществен­но-энергетическими потоками, образуют объемлющие геосистемы. В отличие от межкомпонентных вертикальных (радиальных) свя­зей, межфациальные связи называют латеральными (или боковы­ми). Они могут быть обусловлены различными факторами – гра­витационными силами, переносом воздушных масс, биогенной миграцией вещества и т. д. В результате фации интегрируются сразу в несколько различных по своей природе и генезису объемлющих геосистем, что приводит к полиструктурности ландшафтного про­странства. Теоретические представления о ландшафтной поли­структурности были изложены в трудах К. Г. Рамана и В. Н. Солн­цева. Суть их заключается в признании возможного сосуществова­ния в одном и том же ландшафтном пространстве сразу несколь­ких разнородных геосистемных образований.

В классическом ландшафтоведении фации рассматриваются как структурные элементы природных геосистем ранга урочища и подурочища. Эти фациальные связки обусловлены в первую оче­редь их местоположением в пределах одной мезоформы рельефа. Отсюда проистекает не простое топогенное соседство фаций, а ге­нетическая и функциональная сопряженность их. Если урочищам, как правило, соответствуют целостные формы мезорельефа (холм, балка, котловина, бархан), то подурочищам – элементы (грани) этих форм (вершина, склоны, подножье холма; склоны и днище балки и т. п.). Таксон ранга урочища признан одной из важнейших мор­фологических единиц ландшафта. Подурочище – единица факуль­тативная. Дифференциация природных геосистем на уровне подурочища чаще всего происходит в районах с достаточно расчленен­ным рельефом.

Термин урочище введен в научный обиход Л. Г. Раменским [32]. Он заимствован из народного языка, в котором обозначает ме­стность, отличающуюся по своей природе от окружающей терри­тории. Так, на Сатинском учебно-научном полигоне географичес­кого факультета МГУ в бассейне средней Протвы путем опроса старожилов было установлено множество местных природных уро­чищ: Дубница, Соколиха, Серебряный луг, Баскаков лес, Черненовка, Журавка, Песьянская пустошь и др. В научной литературе принято более строгое определение понятия урочища. Закрепилось то, которое было предложено Н. А. Солнцевым: " Урочищами называ­ются природные территориальные комплексы, представляющие закономерно построенную систему генетически, динамически и территориально связанных фаций или их групп (подурочищ); обыч­но урочища формируются на основе какой-либо одной мезоформы рельефа и являются важной составной частью ландшафта" [1, с. 16–17]. Типичные урочища равнинных ландшафтов: балка с байрачным лесом; моренный холм, залесенный темнохвойной тайгой; степная сопка; луговой лиман среди степи; такыр в пустыне и т. п.

Что касается понятия " географическая местность", то оно не получило до сих пор достаточно четкого определения в ландшафт­ной литературе. В самом общем виде, в качестве географической местности рассматривается "...наиболее крупная морфологичес­кая часть ландшафта, характеризующаяся особым вариантом сочетания основных урочищ данного ландшафта" [1, с. 20]. До­полняя приведенное определение, следует подчеркнуть, что гео­графическая местность всегда сопряжена не с одной мезоформой рельефа, а морфогенетической совокупностью их. Важнейшими интегрирующими факторами для местности служат позиционное единство в рамках того или иного элемента макроформы рельефа и связанный с ним парагенезис слагающих ее урочищ. На возвышен­ных равнинах европейской России в лесостепной зоне выявляются следующие местности: плакорная лугово-степная; склоновая придолинная с нагорными дубравами и овражно-балочной сетью; над­пойменно-террасовая боровая; пойменная лесолуговая. Географи­ческая местность служит связующим звеном между локальными геосистемами ранга урочищ, подурочищ и ландшафтом. В ходе конкретных исследований не всегда удается провести четкую грань между собственно ландшафтом и географической местностью.

II.3. Природный ландшафт

В первом разделе пособия была показана целесообразность использования понятия " ландшафт" для обозначения сложно орга­низованных природных и природно-антропогенных геосистем ре­гиональной размерности. В московской университетской ландшаф­тной школе эта позиция в трактовке ландшафта всегда оставалась ключевой. Использование понятия ландшафта как геосистемного индивидуума региональной размерности обеспечивает возможность проведения таких важных научных операций, как ландшафтная классификация, систематика, картографирование, прикладные оцен­ки, ландшафтное проектирование и прогнозирование.

Подобно многим другим научным объектам, природный ландшафт в ходе его всестороннего исследования получал раз­личные определения [29]. Большинство из них являются взаимодополняющими.

По Н. А. Солнцеву, ландшафт – это генетически однородный природный территориальный комплекс, имеющий одинаковый геологический фундамент, один тип рельефа, одинаковый климат и состоящий из свойственного только данному комплексу набора динамически сопряженных и закономерно повторяющихся урочищ. Говоря о генетической однородности ландшафта, ееследует пони­мать сугубо относительно, главным образом при сравнении ланд­шафта с вышестоящими, более сложно организованными и еще более гетерогенными природными геосистемами. Сам же по себе ландшафт внутренне неоднороден, на что обращал внимание еще Л. Г. Раменский. Он состоит из закономерно сочетающихся фаций, урочищ, местностей различного происхождения. Таковы, напри­мер, внутриландшафтные сопряжения: а) холмистых моренных равнин с темнохвойными лесами, песчано-боровых долинных зандров и заболоченных низин в таежной зоне восточно-европейского Севера; б) степных увалов и балок с байрачными лесами на возвы­шенностях степной зоны; в) навеянных барханно-бугристых полу­обнаженных песков и дефляционных солончаковых котловин в песчано-эоловой пустыне и т. п. Парагенезис и функциональная (ла­теральная) сопряженность разнородных урочищ внутри ландшаф­та – важнейшая черта его системного единства.

Немного в ином ракурсе видится ландшафт А. Г. Исаченко. Он считает нужным кратко определить его как " генетически еди­ную геосистему, однородную по зональным и азональным призна­кам и заключающую в себе специфический набор сопряженных локальных геосистем" [16, с. 111]. В отличие от Н. А. Солнцева, А. Г. Исаченко акцентирует внимание на зональной и азональной однородности ландшафта. На этом основании он приходит к зак­лючению о том, что ландшафт следует считать узловой единицей во всей иерархии природных геосистем.

В обоих определениях ландшафта лишь косвенным образом затрагивается вопрос о его геосистемной размерности. В. Б. Сочава, напротив, на первое место ставит этот признак: " ландшафт – наиболее крупная таксономическая единица топологической раз­мерности и наименьшее подразделение региональной размернос­ти" [41]. Иными словами, ландшафт, по его мнению, находится на стыке локальных и региональных геосистем.

Разумеется, в кратких определениях, которыми обычно пы­таются охарактеризовать ландшафт, невозможно отразить все мно­гообразие его свойств как геосистемы. В связи с этим возникает желание дать и другие определения, представляющие этот слож­ной природный объект с различных сторон. Главными, на наш взгляд, могут быть следующие.

Природный ландшафт – геосистема региональной размер­ности, состоящая из взаимосвязанных генетически и функциональ­но локальных геосистем, сформировавшаяся на единой морфоструктуре в условиях местного климата.

Ландшафт – территориально организованная геосистема, его морфологические элементы (фации, урочища, местности) за­кономерно сменяют друг друга в пространстве, образуя определен­ного типа текстуру (рисунок) ландшафта.

Ландшафт – эволюционирующая геосистема, со свойствен­ным ей полигенезом морфологической структуры, обладающая исторической памятью.

Ландшафт – динамическая геосистема, представляющая собой закономерную череду переменных состояний в рамках раз­новременных природных ритмов.

С геоэкологической точки зрения, ландшафт – средообразующая и ресурсовоспроизводящая геосистема, обладающая опре­деленным экологическим потенциалом.

Гармонически организованное пейзажное пространство ландшафта – объект эстетического восприятия и главный " учи­тель" прекрасного.

Перечень определений можно было бы продолжить, ибо лан­дшафт как объект научного исследования поистине неисчерпаем. Проиллюстрируем изложенное выше региональное толкование лан­дшафта двумя примерами с акцентом на морфологическом устрой­стве ландшафта и его сопряженности с геолого-геоморфологичес­кими структурами.

В Южном Подмосковье, в краевой зоне среднеплейстоценового московского оледенения детально изучены ландшафты бас­сейна Средней Протвы [8]. На междуречье Протвы и ее правого притока – Лужи был отчетливо обособлен ландшафт лесистой (сураменной) моренной равнины, поименованный как Сатинско-Бородухинский. Площадь ландшафта 156 км2. Если окрестные зандровые равнины образуют геоморфологический уровень с отметка­ми 170–175 м, то моренное междуречье приподнято до высоты 200–230 м над уровнем моря. Ландшафт локализован в пределах горстообразного геологического блока (или древнеэрозионного выс­тупа) кровли коренных пород, представленных известняками и гли­нами среднего карбона. В связи с этим его отличает малая (до 10 м) мощность четвертичных отложений. Поверх карбона залегает мос­ковская морена, перекрытая чехлом покровных суглинков мощно­стью около 2 м. На месте былых влажноватых лесов сураменного типа в Сатинско-Бородухинском ландшафте господствуют вторич­ные хвойно-мелколиственные. В приводораздельной слабодрени­рованной части междуречья сохранились западинные низинные болота. Редкие, влажные и сырые балки залесены. На придолинных склонах междуречья их сменяют балочные и овражные доли­ны ручьев, питаемых грунтовыми водами карбона. В осевой зоне ландшафта встречаются камовые всхолмления, высотой 10–15 м. Сложенные гравийными песками с чехлом песчанистого суглинка, они образуют редкие судубравно-суборевые урочища. Пейзаж воз­вышенного моренного междуречья видится со стороны сплошь за­лесенным пологим куполом, плавно снижающимся к долинам Про­твы и Лужи. Его структурное и генетическое единство не вызывает сомнений.

Другим примером географического ландшафта, понимаемо­го как региональная геосистема, может служить изученный нами в Центральном Казахстане островной массив Каркаралинских гор [28]. На общем фоне степного нагорного мелкосопочника с абсо­лютными высотами 600–800 м он высится четко обособленной глы­бой, достигающей отметок 1200–1350 м над уровнем моря. Пло­щадь его около 600 км2. В геологическом отношении горы Каркаралы – герцинский гранитный батолит, испытавший блоковое нео­тектоническое поднятие. Его выдавливание из недр складчатого палеозоя сопровождалось массовым раскрытием древних разломов и трещин в гранитной толще. В результате низкогорье дробно рас­членено как эрозионными, так и тектоническими процессами. Гор­ный массив представляет собой скалистые нагромождения с рез­кими перепадами высот, обрывистыми уступами и узкими ущель­ями долин. Внешне горы напоминают разрушенные башни, замки, крепостные сооружения. Они выглядят как руины гор. Потому их рельеф называют руинным.

Другой характерной чертой гор Каркаралы, расположенных в подзоне сухих степей, является их залесенность. Сосновые остепненные леса и редколесья приурочены к выходам интрузивных гранитоидов – субстрату, свободному от карбонатно-солевых на­коплений степного литогенеза и в то же время богатому пресными трещинными водами. По периферии гранитного низкогорья, на осыпных и пролювиальных шлейфах у подножья склонов лесная растительность вытесняется степной и кустарниково-степной. Са­мую нижнюю ступень в структуре горно-лесного ландшафта фор­мируют гидроморфные урочища лугового и лесного типов, нали­чие которых связано с разгрузкой трещинных грунтовых вод у под­ножья гранитного массива. До 70% площади горного ландшафта Каркаралы занимают урочища сосновых лесов и редколесий на гранитных вершинах и склонах гор. Около 20% приходится на петрофитные степи осыпных и пролювиальных шлейфов и до 10% на гидроморфные природниковые и приручьевые леса и луга.

Как видно, ландшафт – сложная природная геосистема реги­ональных масштабов. Все его структурные элементы – геосисте­мы локальной размерности – сопряжены между собой парагенетически и функционально. Особая примета ландшафта – его лока­лизация в границах определенной морфоструктуры, чем обеспечи­вается оротектоническое единство геосистемы.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-03-22; Просмотров: 2498; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.034 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь