Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Французская школа генетической психологии. Концепция социально-исторической обусловленности развития психики А. Валлон.



Современник Ж. Пиаже и его постоянный оппонент, французский психолог Анри Валлон высоко ценил его работы за то, что в них была сделана попытка преодолеть традиционный, чисто описательный подход к психическому развитию ребенка и было предложено генетическое объяснение ярких феноменов детского развития. Ж. Пиаже отказался рассматривать ощущения в качестве элемента психической жизни. По его мнению, таким элементом должно стать движение, точнее, действие. Эти представления легли в основу создания нового направления в исследовании развития психики ребенка. Однако это направление в психологии, естественно, не могло решить всех проблем, и во многих отношениях было ограниченным. Это заметил А. Валлон. Он не нашел в концепции Ж. Пиаже ответа на вопрос: как и когда в ходе развития ребенка движения, моторные схемы превращаются в сознание, хотя, как известно, Ж. Пиаже пытался ответить и на этот вопрос. Он наметил последовательность стадий развития от простых рефлекторных движений до сложных интеллектуальных операций. Фактически он руководствовался принципом " после этого - значит, по причине этого". Ошибку сразу же заметил А. Валлон: увидеть в генетическом процессе его этапы - еще не означает объяснить сам процесс. Кроме того, в концепции Ж. Пиаже моторные схемы и связи между ними соотносились с логическими системами, а они, как заметил А. Валлон, отражают господствующие идеи какой-либо научной школы или исторической эпохи. Недостатки теории Ж. Пиаже, по мнению А. Валлона, - недостатки любой психологии, которая ограничивается изучением отдельного индивида вне конкретных условий его жизни. По убеждению А. Валлона, трудности традиционной психологии нельзя преодолеть, если факторы психической жизни искать только в индивиде.

Принципиальная методологическая установка А. Валлона - необходимость изучения конфликтов, противоречий, антиномии в ходе развития ребенка, ибо " познание с самого начала и по своему существу должно сталкиваться с противоречиями и преодолевать их". Поэтому, с точки зрения А. Валлона, при изучении развития психики важно акцентировать внимание не столько на сходстве и подобии процессов, сколько на различиях между ними. Более того, для разрешения противоречий важно даже углубить различия между явлениями, чтобы лучше понять причины и условия их взаимосвязи и переходов от одного состояния к другому.

Одно из ключевых противоречий психического развития состоит в том, как соотносятся душа и тело, биологическое, органическое, телесное и психическое, как происходит переход от органического к психическому? По мнению А. Валлона, психика не может быть сведена к органике и в то же время не может быть объяснена без нее. Для того чтобы объяснить, каким образом органическое становится психическим, А. Валлон рассматривает четыре понятия: " эмоция", " моторика", " подражание", " социум". Подобно либидо у 3. Фрейда, эмоции у А. Валлона в генезисе психической жизни появляются раньше всего остального. Ребенок способен к психической жизни только благодаря эмоциям. Именно эмоции объединяют ребенка с его социальным окружением, через эмоции ребенок обретает опору для своей биологии, в эмоции осуществляется симбиоз органического и психического, происходит как бы " переливание" одного в другое.

В концепции А. Валлона понятие " эмоция" тесно связано с понятием " движение". У маленького, еще не говорящего ребенка движения тела уже могут свидетельствовать о психической жизни. По мнению А. Валлона, среди разных форм или функций движения одна прямо касается выражения эмоций – это тоническая или постуральная функция. Другая функция движения - кинетическая, или клоническая, направленная на внешний мир. Благодаря ей осуществляются локомоции, схватывание, манипуляции. В отличие от кинетических реакций, тонус, который проявляется в позах, - это экспрессивное средство выражения собственных переживаний ребенка и его отношения к другим людям. Период чистой импульсивности, недифференцированности движений ребенка сменяется эмоциональной стадией, когда, по образному выражению А. Валлона, само движение есть экстериоризированная эмоция. Дифференциация моторных функций наступает под влиянием поведения взрослого, удовлетворяющего потребности ребенка. Анализ дифференциации и координации движений как сложной системы взаимодействия моторных функций позволил А. Валлону выделить психомоторные типы развития ребенка, что составило основу дифференциальной психологии. Связь эмоции с движением показывает, что психика рождается из органических реакций благодаря социальным запечатлениям. Другой большой переход в онтогенезе психики - это переход от действия к мысли. По мнению А. Валлона, он возможен благодаря подражанию. А. Валлон подошел к анализу этого феномена диалектически. Для того, чтобы понять, как возможен переход от действия к мысли, от плана сенсомоторных приспособлений к плану сознания, нужно, по А. Валлону, найти такое условие, при котором первичная сенсомоторная слитность поведения и первичная слитность субъекта и объекта разрывается. Источник, который формирует план субъективности, план представления, лежит не во взаимоотношениях с физическим миром, а во взаимодействии с окружающими людьми: " Благодаря тому, что люди необходимо вступают в сотрудничество и общение друг с другом, у них развиваются действия особого рода – действия по подражанию, по образцу действия других людей. Эти действия отличаются от примитивных инстинктивно-подражательных реакций тем, что они строятся именно как действия по образцу, по социальной модели, которая усваивается, ассимилируется субъектом. Такого рода действия и замечательны тем, что, относясь к внешнему предметному миру, они, однако, формируются не в прямых взаимодействиях с ним, а в процессе общения и поэтому уже не выражают первичной слитности с ним, характерной для сенсомоторных приспособительных актов".

Таким образом, на примере имитации видна связь социума и психики ребенка. А. Валлон подчеркивает, что социум абсолютно необходим для маленького ребенка, неспособного ничего сделать самостоятельно. Реакции ребенка постоянно должны быть дополнены, поняты, проинтерпретированы взрослым человеком. Поэтому, считает А. Валлон, человеческий ребенок есть существо социальное генетически, биологически. Социальная природа человека не насаждается путем внешних влияний, социальное уже включено в биологию как абсолютная необходимость. Такой подход отличает концепцию А. Валлона от крайне биологизаторской концепции 3. Фрейда (социального в природе человека нет) и от крайне социологической концепции Э. Дюркгейма (все в человеке социально, биология полностью отрицается).

Сравнивая концепции А. Валлона и 3. Фрейда, известный французский психолог, ученик и последователь А. Валлона, Р. Заззо подчеркивает сходство и различие научных концепций 3. Фрейда и А. Валлона. И для 3. Фрейда, и для А. Валлона психика на всех своих уровнях порождается биологическими процессами. Оба - и А. Валлон, и 3. Фрейд - эволюционисты, которые описывают генезис психики; оба видят амбивалентность, конфликты, преодоление которых обеспечивает переход от органических структур к личности. Наконец, - оба признают роль общества. Однако здесь же коренится и глубокое различие. Роль общества для 3. Фрейда состоит в том, чтобы подавлять, обуздывать инстинктивные влечения. Для А. Валлона общество - это консубстанция организма, противопоставление индивида обществу невозможно Нельзя понять психическую жизнь иначе, чем в форме реципрокных отношений биологического и социального. Иначе, чем 3. Фрейд, А. Валлон понимает основу психической жизни: понятие сексуальности он заменяет понятием инфантильной эмоциональности. А. Валлон никогда не отрицал роль созревания в развитии. По его мнению, созревание нервной системы создает последовательность типов и уровней активности. Но для созревания необходимо упражнение, и оно уже заключено в природе эмоций, моторики и имитации, в природе самого человеческого организма.

Согласно А. Валлону, онтогенез не воспроизводит филогенез, как еще продолжал думать 3. Фрейд. Для 3. Фрейда путь развития предетерминирован самой жизнью: существует судьба, и судьба - это тело. Для А. Валлона нет судьбы. Биология и общество - необходимые условия, но только лишь условия развития. Потребности новорожденного становятся потребностями другого, взрослого человека, и это открывает путь свободного и прогрессивного развития ребенка. Детство человека, безусловно, есть продукт эволюции, но оно объясняется также средой, в которой развивается ребенок. Благодаря новой технике, которая навязывает индивиду способность думать и чувствовать, ребенок находится на одном уровне с цивилизацией. Биогенетический закон не действует.

Концепция психического развития ребенка, созданная А. Валлоном, интересна для нас тем, что в ней намечены стадии развития личности.

Этологический подход.

Этология — наука о биологических основах поведения, которая стремится увидеть в проявлениях человеческой психики следы их «дочеловеческих» предшественников

Относительно недавно из этологии выделились в качестве отдельных направлений этология человека наука о биологи­ческих основах человеческого поведения и социобиология по­граничная с зоопсихологией и бихевиоризмом область знания, изучающая общие закономерности коллективных живых существ.

Представителями этологии человека можно считать в первую очередь Нобелевского лауреата К. Лоренца – утята следуют за движующимся предметом), (человек как и все животные рождается с фиксированными формами поведения, которые вызываются определенным воздействием внешней среды в сензитивный период – импритинг (особый вид запоминания – запечатление, основанный на повышенном содержании в крови ребенка бета-эндорфинов, что способствует высокой впечатлительности новорожденного. Именно поэтому считается полезным, чтобы первая встреча с родителями неоткладывалась надолго.)

а также психологов Дж. Боулби и М. Эйнсворт, объединяющих в своих работах по изучению феноменов привязанности у младенцев этологию и психоанализ. В отечественной науке большой вклад в популяризацию и распространение этологической культуры в Других областях знания внес В.Р. Дольник; этологический под­ход успешно реализуется в изучении психологии материнства Г.Г. Филипповой и в практической детской психологии А.И. За­харовым. В этих работах нередко используются методы сравнительной этологии — сопоставления типичных форм пове­дения человека и представителей других видов.

Общая идеология этологического подхода заключается в том, что человек, несмотря на пройденный им путь культурно-исто­рического развития, все же продолжает оставаться биологичес­ким существом, продуктом эволюции и естественного отбора, и успешность его адаптации и самоактуализации во многом зависит от того, как используются природные ресур­сы психики: темперамент, пол, генетические программы поведе­ния. Условно: психическое развитие – последовательное включение природных инстинктов.

Социокультурные качества «надстраивались» в ходе исто­рического развития над природными, подчиняя и видоизменяя их, но при этом никак не отменяя. Более того, следуя принципу эквифинальности, свойственной сложным системам, к одному и тому же результату можно прийти разными путями. Так, напри­мер, в психологии материнства известно, что хорошая мать мо­жет иметь сильно выраженный материнский инстинкт, следуя ко­торому она будет естественно и правильно заботиться о ребенке, а может обладать высокоразвитым родительским самосознанием, ко­торое позволяет рефлексировать свои воспитательные усилия, ис­кать нужную информацию в книгах и также быть хорошей матерью. Если же природным проявлениям человека уделяется недостаточ­но внимания, это приводит к потере гармонии, целостности лич­ности, а затем и к утрате душевного здоровья. Насильственное или законодательное противодействие инстинктивным проявле­ниям (агрессивности, чувству собственности), как показывает исторический опыт, делает людей не лучше, а хуже, в конечном счете пробуждая механизмы сверхкомпенсации.

Этология исходит из того, что эволюция человека шла «зиг­загообразным» путем, и поэтому в поведении человека можно найти элементы приспособительных действий, заимствованных из поведения самых различных видов. Очень многие кажущиеся на первый взгляд бессмысленными или избыточными проявле­ния активности в контексте этологических взглядов начинают восприниматься иначе.

В.Р. Дольник пишет: «У хвостатых приматов детеныш, обследуя мир, со­храняет спасительный контакт с матерью, держась за ее хвост. Макаки, воспи­танные на макетах матерей с длинными хвостами, вырастали более смелыми и общительными, чем воспитанные на макетах с короткими хвостами, потому что имели больше возможностей обследовать мир. Миллионы лет у всех гоминид нет хвоста, а инстинкт цепляться за хвост сохранился. Ребенок, если он волнуется, цепляется вместо хвоста за юбку матери. Совет: если вы — мать, выходите на прогулку с ребенком в узких джинсах, совсем не лишне было бы повязать на пояс искусственный хвост. Ребенок, родившись, инстинктивно ищет мать, покрытую шерстью. Когда он волнуется или хочет спать, ему очень важно, чтобы рядом был пушистый предмет — игрушка, одеяло, волосы мате­ри. Инстинктивная потребность - успокоить себя контактом с матерью — ос­тается на всю жизнь В любом возрасте чаще других слов человек в отчая­нии кричит- «Мама! » И хватается руками за шерсть, которая всегда под ру­ками, - за собственные волосы»

В рамках этологии успешно объясняется стремление младенца переворачиваться в затененную сторону кроватки онтогенез некото­рых детских страхов (так, примерно в возрасте четырех лет появ­ляется страх смерти, потому что архаичные люди отлучали детей от родителей именно в это время; люди испытывают врожден­ный страх перед высотой, но не перед глубиной — это наследие образа жизни приматов, у которых падение с дерева нередко при­водило к смерти). Проявления детского воровства, подростковой субкультуры («пошумелки») также логично объясняются с точ­ки зрения закономерностей социального поведения живых существ.

Итак, достоинством этологического подхода является раскры­тие эволюционного смысла поведенческих проявлений, глубина и системность их естественнонаучного объяснения. К недостат­кам же можно отнести описательность фактов и дефицит валид­ных репрезентативных данных, а также пренебрежение процес­сами детерминации психического психическим же, представля­ющей особенность человеческого бытия.

Экологический подход.

Экологический (средовой) подход оформился в США в середи­не 70-х годов XX в. (термин «экологическая психология» был введен еще Дж. Гибсоном), а затем распространился и в Европе. В странах бывшего СССР психология среды наиболее глубоко изучалась в Эстонии

Основная идея средового подхода — системное и целостное рассмотрение психических проявлений как динамично меняю­щихся в контексте средовых условий. Если этология сосредото­чивается в основном на изучении «жестких» элементов системы психики, то экологический подход, рассматривая среду как фак­тор изменчивости психики, открывает возможности влияния и воздействия на нее.

Это направление ориентировано прежде всего на естествен­ные условия жизни ребенка и взрослого человека, в то время как традиционные лабораторные эксперименты и клинические наблюдения, послужившие основой создания многих теорий раз­вития, не обладают достаточной репрезентативностью, изучая либо психику в искусственных условиях, либо искаженную пси­хику нездорового человека17. Средовой подход в основном опи­рается на метод наблюдения как максимально сохраняющий ес­тественность повседневных психических проявлений.

Представителями экологического подхода являются Дж. Вулвилл, У. Бронфенбреннер, а также создатель теории «места пове­дения» Р. Баркер и автор концепции приватности И.Альтман

В рамках экологического подхода среда рассматри­вается не как нечто объективно существующее и внеположное внутреннему миру человека, а как реальность, обеспечивающая удовлетворение потребностей человека и подлежащая присвое­нию (персонализации). Присваивая себе и контролируя террито­рию, вещи, социальные связи, временную организацию жизнеде­ятельности, человек обеспечивает свою безопасность и условия дальнейшего развития. Таким образом, среда в рамках экологи­ческого подхода — это не только материальное, но и психологи­ческое явление: не случайно, например, изучая плотность засе­ления, говорят не о количестве людей на метр жилплощади, а о «чувстве стесненности», тем самым подчеркивая различную ин­дивидуальную чувствительность к нарушению психологических границ между субъектом и средой.

К настоящему времени понятие среды понимается скорее как система взаимодействий человека и мира. М. Черноушек пред­лагает следующие характеристики среды: 1) У среды отсут­ствуют твердо фиксированные рамки во времени и пространстве (т.е. она является фоном человеческого бытия, выступающего в качестве фигуры). 2) Она воздействует на все чувства сразу. 3) Среда дает не только главную, но и второстепенную (периферий­ную) информацию. 4) Она содержит всегда больше информации, чем человек способен переработать. 5) Среда воспринимается в свя­зи с деятельностью. 6) Любая среда, наряду с материальными осо­бенностями, обладает психологическими и символическими значе­ниями. 7) Окружающая среда действует как единое целое. Таким образом, очевидно, что, находясь в одном месте в одно и то же время, мы можем существовать в нескольких средах.

В психологии развития основное внимание уделяется изуче­нию и созданию развивающей и психотерапевтической среды. «Осознанное средообразование может содействовать профилак­тике недоразвития, если знать, какие факторы среды и в каком специфическом возрасте имеют влияние на процесс развития», — справедливо отмечает К. Лийк.

Внутри экологического подхода можно условно выделить два направления. Первое, «объектное», сосредоточивается на тех сре-довых условиях, которые объективно воздействуют на различ­ных людей, зачастую лишая их поведение и сознание индивиду­альных особенностей. Раньше других составляющих среды ста­ли изучаться характеристики жилища, призванные удовлетворять потребность каждого живого существа в территориальности. Р. Баркер на основе результатов структурированного наблюде­ния выдвинул концепцию «места поведения», согласно которой дети поступают по-разному в различных условиях, но склонны вести себя идентично на одной и той же территории, несмотря на очевидные индивидуальные различия. Таким образом, террито­рия как бы деиндивидуализирует человека, навязывая ему опре­деленные паттерны поведения, и потому условием нормального развития индивидуальности является непременное наличие у че­ловека «укромного убежища».

Внутри «объектного» направления рассматриваются общие связи между средовыми переменными и психикой, и роль субъек­та здесь весьма незначительна. Например, в работах К. Кияненко показано, что территориальные притязания ребенка по мере взрос­ления проходят четыре этапа. Подчиненный период (до 1, 5 лет) ха­рактеризуется тем, что ребенок в основном действует в детской комнате, и этого достаточно, чпотому что самостоятельная функ­циональная и социальная активность у него пока отсутствуют. Опекаемый период (1, 5—4 года) отличается тем, что у ребенка возникают элементы самостоятельной социальной деятельности, ареной для которой является вся квартира, но фиксированной личной зоны у ребенка все еще нет. Контролируемый период (4— 7—12 лет) характерен тем, что собственная активность ребенка очень высока и возрастает роль фиксированной личной террито­рии. Наконец, самостоятельный период (от 12—15 лет) отлича­ется локализацией деятельности ребенка в индивидуальном по­мещении.

Другие эмпирические исследования привели к признанию в качестве необходимых таких характеристик среды жизнедеятельности ребенка, как наличие а) убежища от сверхсильной стиму­ляции (уголка, где ребенок мог бы находиться в безопасности, если среда слишком требовательна к нему), б) ответоспособных игрушек (игрушек с нефиксированной функцией, с которыми можно играть по-разному — например, заводные игрушки под это определение не подходят) и в) предсказуемости шума — т.е. на­личие достаточной информации для того, чтобы прогнозировать изменение средовых условий, в частности, решений взрослых.

Во многом это направление пересекается с этологическими ис­следованиями; в России к нему тяготеют работы Б. А. Душкова.

Второе направление, «субъектное», признает взаимодействие и взаимопроникновение субъекта и среды, которое также, в свою очередь, изменяется в онтогенезе. Один из сторонников средово-го подхода, Дж. Вулвилл, отмечая изменение меры активности субъекта, предложил четыре модели взаимодействия субъекта и среды. Модель «больничной койки» характерна для первых меся­цев жизни человека, отмеченных его почти полной пассивностью. В модели «луна-парка» объекты среды уже могут выбираться ре­бенком, но их влияние остается неизменным. В модели, названной «соревнованием пловцов», субъект следует своему пути, а среда — лишь контекст жизни. И, наконец, модель «теннисного мяча» ха­рактеризуется постоянным взаимодействием между субъектом и средой. Итак, чем моложе человек, тем более сильным оказыва­ется воздействие среды; но по мере взросления его субъектность усиливается и он начинает выбирать или преобразовывать среду сам.

Наиболее последовательно «субъектное» направление пред­ставлено в работах И. Альтмана, который в своей концепции при­ватности соединил характеристики пространственного поведения и переживаний. Понятие приватности он определил как селек­тивный контроль доступности человеческого «Я», как синтез стремления быть в контакте и вне контакта с другими. Та­ким образом, основой этого определения является именно субъект­ность: примечательно, что еще Ж. Пиаже определял развитие «Я» как отделение себя от физической и социальной среды.

Приватность предполагает наличие других людей и возможность общаться с ними, но также и отказ от этого общения. Так как дети подчиняются взрослым, их потребность в уединении очень высока. Исследования показывают, что «чувство стесненности» возникает не там, где живет многочисленная семья, а там, где нет уважения к праву других на уединение, т.е. где постоянно нарушаются границы. Эмпирические данные свидетельствуют, что дети с большей возмож­ностью приватности обладают более высокой самооценкой, само­уважением, доверием к себе и креативностью по сравнению с теми, жизнь которых всецело публична и контролируется взрослыми. Отмечается также, что в условиях многонаселенного жилища увеличивается время, которое ребенок проводит за одиночными играми, таким образом устанавливая психологические границы в отсутствие границ территориальных.

Очевидно, что на разных этапах жизненного пути понятие приватности относится к разным явлениям объективного бытия, но везде подразумевает возможность личного контроля над кон­тактами. Качество супружеских и соседских отношений тоже во многом определяется признанием автономии и права партнера по общению на приватность; отмечаются и тендерные особенности ус­тановок на средовые условия: мужчины более чувствительны к стесненности, чем женщины, но легче по сравнению с ними пере­живают конфликтные ситуации в условиях стесненности.

Таким образом, средовые условия всегда имеют социальный подтекст, действуя на людей посредством их ролей и деятельнос­ти, социальных ценностей, субкультуры в целом. Попытка дина­мического ценностного анализа среды представлена в работах У. Бронфенбреннера, сосредоточившегося на структурировании социальных контактов человека. По его мнению, сре­да содержит два основных измерения: это виды деятельности, в которые вовлечен человек, и характеристики наставников (учи­телей), которых он выбирает для себя в течение всей жизни. На разных стадиях развития человек, естественно, меняет свою среду, причем в течение жизни роль собственной активности в фор­мировании среды постоянно увеличивается.

У. Бронфенбреннер представил модель среды как систему из четырех концентрических структур. Микросистема — это струк­тура деятельностей, ролей и межличностных взаимодействий в данном конкретном окружении. Иными словами, даже примени­тельно к двум близнецам мы не можем признавать идентичность среды развития, потому что к ним предъявляются разные требо­вания, разные ожидания, так как один из них неминуемо оказы­вается старшим, а другой — младшим. Мезосистема — структура взаимоотношения двух и более сред (семья и работа, дом и груп­па сверстников). Так, если брат и сестра ходят в одну школу, но сестре разрешают приводить домой подруг, а брату запрещают, то мезосистема их жизнедеятельности будет различаться. Экзо-система — это среда, в пространстве которой происходят значи­мые события (круг общения). Так, дети могут ходить в одну и ту же школу, но при этом круг одноклассников может быть значи­мым для одного и безразличным — для другого, все важные жиз­ненные события которого происходят, например, в драмкружке. И, наконец, макросистема — субкультура (ценности, законы и традиции, которым следует человек).

У. Бронфенбреннер полагал, что макросистема играет реша­ющую роль в образе жизни человека, подчиняя себе все «внут­ренние» системы. Так, понятно, что если в стране не поощряется рождаемость и не предоставляется отпуск по уходу за ребенком, то ребенок будет расти в условиях материнской депривации, а микро-, мезо- и экзосистемы могут оказаться недостаточными, чтобы это компенсировать. С другой стороны, независимо от ча­стных внешних условий, основные составляющие образа жизни и мировоззрения сохраняются в субкультуре.

Итак, экологический подход в качестве движущей силы пси­хического развития рассматривает среду, которая изменяется в соответствии с меняющимися потребностями человека и являет­ся средством стимуляции и раскрытия человеческих способнос­тей. Сильными сторонами экологического подхода являются стремление к системности и контекстуальности, внимание к ес­тественным закономерностям онтогенеза, свобода от манипулятивных тенденций лабораторного исследования, постановка про­блемы «экологической валидности» проводимых в психологии развития экспериментов. Недостатками же являются противоре­чивость богатых эмпирических данных и несколько натуралис­тическое толкование среды, понимаемой все же не как источник, а как обстановка развития, однако этот недостаток преодолева­ется благодаря попыткам объединения психологии среды и пси­хологии субъекта.

Этологический и экологический подходы позволяют выде­лить наиболее напряженные с точки зрения созревающих потреб­ностей моменты онтогенеза, которые особенно сензитивны к средовым влияниям и потому могут быть рассмотрены как наибо­лее информационно значимые «точки бифуркации» в терминах синергетики и теории хаоса. Научно обоснованная подготовка к преодолению таких моментов, позволяющая гармонизировать психическое развитие, — пока еще не решенная проблема.


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-03-22; Просмотров: 3375; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.035 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь