Лишь ветер, холодный, безразличный

Хранит в себе вселенной тайны...

Я медленно открыл глаза и вдруг резкий, яркий свет ослепил меня, причиняя боль. На ощупь я обнаружил, что лежу на полу, застеленном душистой травой. Слева от меня сидела полная старуха с большим мясистым носом на тёмном, почти чёрном, круглом лице, изборождённом морщинами. Глаза её были закрыты. а нерасчёсанные волосы небрежно разбросаны по плечам. От неё несло резким запахом бурого цвета шкуры, наброшенно на её тело. В руке она держала дымящуюся трубку.

Вот она поднесла его ко рту и, втянув в себя дым, наклонившись, выдохнула его на меня. Резкий, удушливый запах заставил меня закашлять и она удивлённо открыла глаза. Эти глаза без зрачков, без белка, без ничего.Они были абсолютно белыми. «Она слепа», – догадался я и оглядел себя. На мне были те же травы, но травы на моей груди неприятно пахли и я смахнул их с себя...

Уперев руки в пол, я медленно поднялся. Страшно кружилась голова. На груди краснели две затянувшиеся раны, которые неприятно чесались, что означало их скорое заживление. Старуха молча провожала взглядом каждое моё движение. Значит, она не была слепой. Я, показал пальцем в сторону выхода, спрашивая у неё разрешения, но в ответ она не отреагировала ни словами, ни жестом. Я медленно двинулся в сторону выхода. Мышцы ног от долгого бездействия плохо слушались меня. Пошатываясь, дошёл таки-до проёма двери. Яркие лучи солнца встретили меня и я увидел снаружи широкую вытоптанную площадку, множество хижин с округлыми стенами и застеленные ветвями крыши. Снаружи хижины были небрежно обмазаны глиной, а весь двор был накрыт простеньким навесом – вбитыми в землю высокими кольями, связанными сверху между собой длинными жердями, которые были накрыты сухой травой и ветками, защищавшими от дождя и солнца. Я переступил порог, но тут же отскочил назад. Огромный зверь бросился на меня откуда-то из под хижины. Правда, достать меня не смог, потому что был привязан за шею длинной лианой. «Арррр-аррр» – рычал он, совсем, как наша земная собака, обнажая в жутком оскале свои страшные клыки. Видом он напоминал гибрид собаки и тигра и смахивал на рисунки махайрода – вымершего у нас миллионы лет назад саблезубого тигра.

– Хаайт! – раздался окрик из хижины. Зверь сразу же присмирел, прилёг на землю и завилял своим длинным рыжим хвостом. Я осторожно подошёл к нему. Теперь он был ко мне безразличен. Рискуя лишиться руки, погладил его и он, подобно домашней кошке, лизнул мою руку, затем стал ласкаться и тереться о мои ноги, оставляя на них клочки своей шерсти. Зверь линял и на ощупь его шерсть была жёсткой, как проволока. Уже не опасаясь его, я пошёл осматривать двор.

Во дворе было пустынно и вокруг стояло несколько хижин. Они казались заброшенными. Я откинул полог ближайшего дома и очутился внутри помещения, где царила почти спартанская обстановка. Слева от меня на сбитом из досок сундуке лежала куча грубых одеял, на стене висели металлические предметы. Это свидетельствовало о том, что жители этой деревни умели обрабатывать железо.

Предметы были разной формы. Один из них был серповидной «г»-образной формы, хорошо заточен и имел удобную рукоятку. Другой, сразу же бросившийся мне в глаза представлял собой длинную деревянную рукоять, к которой был короткой цепью прикреплён металлическим шар с острыми шипами. Только тогда до меня дошло, что это был целый оружейный арсенал. Я стал осматривать разложенные прямо на траве, которой был застелен земляной пол, ножи разной формы и величины.

Особенно привлёк моё внимание прекрасной работы кинжал с кровопуском и удобной рукояткой, блестевший тусклым серебристым светом. Ножны его были искусно инкрустированы затейливым узором и золотыми вставками. Я несколько раз высовывал кинжал из ножен, любуясь его холодным светом и, не выдержав, сунул его за пояс накидки из шкуры неизвестного животного. По неписанному закону в наших краях не было зазорно красть ножи и щенков.

Я сразу же вышел из хижины, боясь попасться с поличным, и осторожно прикрыв за собой камышитовый полог, направился к хижине, откуда я недавно вышел. Саблезубый зверь приветливо встретил меня стоя и я погладил его по чёрному носу. Зверь, тихо проурчав от удовольствия, вплотную прижался ко мне. «Вот бы такого зверя мне во двор! » – с завистью подумал я. И тут непонятный шум заставил меня обернуться и замереть на месте.

Большая толпа полулюдей-полуобезьян, одетая в шкуры разного цвета, стояла передо мной. Все без исключения мужчины держали в руках копья, а на поясах у них висели кинжалы заправленные в ножны. Шкуры, впрочем лишь прикрывали их бёдра, а остальные обнажённые части их тела, кроме лица, были покрыты шерстью бурого цвета. «Для чего же им тогда нужны набедренные повязки? » – подумал вдруг я и мысль эта показалась мне нелепой. закралась в голову нелепая мысль. Я не знал, что мне делать и с интересом принялся разглядывать стоящих передо мной странных существ.

Мужчины все, как на побор, были кряжистые, широкоплечие, с сильными крупными мускулистыми руками и ногами. Женщины, как водится, были помельче. У некоторых из них из-за спины с любопытством выглядывали дети разного возраста. Особенно поразили меня их тёмные лица с грубыми чертами и с крутым, покатым лбом. А их глубоко посаженные глаза с интересом и без враждебности, даже с некоторой опаской разглядывали меня. Большой, начинавшийся прямо со лба горбатый нос и большой рот с толстыми губами завершали картину их внешности. Отдалённо они чем-то напоминали знакомых нам по картинкам неандертальцев. Я, перестав гладить сторожевого зверя, которого про себя назвал «гибридом», робко шагнул вперёд, чтобы попытаться познакомиться с ними. Но тут произошло непредвиденное... Толпа вначале дружно упала на колени передо мной, а затем склонила свои головы, касаясь лбами земли. Я сильно расстерялся...

– Ну что вы...Что вы, вставайте... – расстерянно залепетал я, дёргая их за руки.

– Харам понздорро! – раздался властный голос вышедшей из жилища старухи с вечно дымящейся трубкой в руке. Толпа тут же дружно поднялась с места. Я смутился и удивлённо отошёл в сторонку, всё ещё впечатлённый проявленным ко мне почтением со стороны аборигенов. Старуха долго что-то объясняла им на непонятном мне языке, иногда кивая головой в мою сторону. Затем толпа разошлась и я остался один.

Вечерело. Пышные облака плыли клубясь по красному закатному небу, всякий раз приобретая причудливые формы, без конца соединяясь и разъединяясь друг с другом.

Деревня находилась на невысоком плоскогорье, представлявшем собой широкую равнину с редкой растительностью. Жители иногда проходили мимо, не обращая на меня внимания. Все занимались своими повседневными делами. Вскоре вокруг деревни запылали костры, возле хижин бегали, играясь, дети, а женщины варили обед. Я зашёл в жилище властной старухи и молча сел напротив её на подстеленную высохшую траву. Она отличалась от остальных представителей племени полным отсутствием растительности на теле. Матриарх полулюдей-полуобезьян сидела застыв, как изваяние, и время от времени молча потягивала свою трубку.

– Интересно, пробубнил я себе под нос, – она когда-нибудь расстаётся со своей трубкой?

– Расстаюсь... – неожиданно ответила она своим хриплым голосом и отставила свою трубку в сторону, предварительно вытряхнув из неё пепел ударами об лежавший рядом камень.

– Извините, я думал... – смущённо заговорил я, но она тут же перебила меня:

– Ты думал, что мы настолько примитивны и не умеем разговаривать и не понимаем ваш разговор.Отчасти, это так и есть, разговаривать с чужаками могу только я, но и другие представители нашего племени понимают ваше наречие, только не могут это произнести.

Она снова принялась набивать свою трубку. Видимо, была заядлой курильщицей и терпения у неё хватило ненадолго.

– Вы... – начал было я, но она снова перебила меня. «Ну, что это за манера постоянно перебивать меня...» – раздражённо подумал я.

– Я – жрица этого некогда многочисленного племени, которым правил мой, – она гордо вскинула голову, – сын, король зусоров, правитель Бескрайней Долины, Факор.

– И что же произошло с вами? – чудом успел я задать свой вопрос полностью, боясь быть перебитым снова.

–Бесчисленные полчища чужаков чуть не истребили наше племя, – плавно расскачиваясь из стороны в сторону, продолжала она. – Они беспощадно убивали и калечили наших соплеменников и Факор погиб вместе со всеми, пытаясь дать им отпор.

– Я глубоко сочувствую вашему горю... – вновь мне удалось высказаться. Она одобрительно кивнула головой.

– Мы до сих пор храним память о нём. Всё его имущество стоит нетронутым в отдельной хижине, – она пристально посмотрела на меня своими жуткими, выцветшими глазами и лёгкая дрожь невольно пробежала по всему моему телу.

– Тот кинжал, -она кивнула головой в то место, куда я сунул его, -был его любимым...

– Извините, -покраснев, пролепетал я и вытаскивая его из-за пояса и протягивая кинжал к ней на вытянутых руках, но она не обращая на это внимания, продолжала:

– Факор был бы рад, если бы знал, кто взял его оружие...Бери его, он теперь твой...

– Спасибо! – обескураженно ответил я.

«Не такие уж они и дикие" – подумав я про себя и спросил у неё:

– Простите, но как мне называть вас?

Она выдохнула дым, который сразу же потянуло вверх.Посмотрев вверх, я увидел там звёзды.На самом верху жилища имелось небольшое, круглое отверстие.

– Меня зовут Варга.

Она немного помолчала, и только треск горящей лампады был слышен внутри этого маленького помещения.

– Мы знаем, кто ты такой, и сегодня я сообщила об этом своему племени и рада, что смогла хоть чем-то помочь тебе...

– Но как вы...

– Тебя нашли наши хоргосы... – она кивнула в сторону, где был привязан саблезубый гибрид.

– Тебе очень повезло, что тебя принесли ко мне, а не оставили там... Но это провидение и воля Единого...

«Опять то же самое», – подумал я, а вслух спросил. Вернее, попытался спросить, но она прочла мои мысли:

– Ты уже знаешь, что Энея, она же Дора и Энора, пыталась убить тебя с сыном короля эльфов Джаем. Это очень горькая и поучительная история... Энея приворожила единственного сына короля Эзмонда – Джая, который на свою беду попал в её сети и стал послушным орудием преступления в её руках.

Темноту, полностью накрывшую равнину, слабо рассеивало тусклое горение лампады, и силуэт жрицы Варги был виден очень смутно.

– Но если вы жрица и знаете, что произойдёт в будущем, то...

– Любое событие можно изменить, мы лишь предугадываем его ход... А, значит, мы можем изменить то, что должно произойти, – сказала она уверенным тоном.

– Вы рассказывали...

– Когда Энея полностью овладела волей принца, то попыталась убить короля, подсыпав смертельное зелье в его чашу с вином. Но наперекор всему, король выжил. Тогда коварная злодейка бежала вместе с Джаем из королевства эльфов. Правда, король не послал за ними погоню, ведь Джай был единственным и любимым его сыном. Он возлагал на него большие надежды. А после этого покушения, Эзмонд заболел от горя и тоски.

– И что же потом?

– Он переселил свой народ на необитаемый доселе остров и запретил ему строить какие бы то ни было взаимоотношения с остальным миром. А сам он лишь изредка покидает его, только для того, чтобы осмотреть бывшие свои владения.

– Но как объяснить...

– Царствующие особы в этом племени, то есть мы с сыном, другого вида, чем основная масса.

Она закрыла глаза:

– И на нас этот род и закончится... После смерти моего единственного сына бесподобного Факора... Что будет в будущем с нашим племенем...? Ведь они совсем не самостоятельны, мы всегда управляли ими. Например, завтра я хочу отправить своё племя на охоту, чтобы добыть нам пропитание. Что будет с ними, когда я уйду в мир Ида? – она горестно покачала головой...

– Эти монстры...

– Они существовали всегда и везде. Там, где они появлялись, они, прежде всего, уничтожали местный мир, создавая мир собственный, удобный для них. И запомни, –она показала на меня своим толстым, скрюченным пальцем, – для миров нет такого понятия, как время. Тысячи лет для них, как мгновенье твоей жизни и за это время меняются виды и цивилизации. И в твоём мире, как и в миллионах других, до вас существовало множество высокоразвитых цивилизаций, которые достигнув определённой степени развития, погибали. Любую расу, как и каждое существо, убивает бесконечное время. Как только вы начнёте постигать запретные знания и попытаетесь достичь большего – ваш мир погибнет...

– Почему? – воскликнул я от волнения и возмущения, не желая мириться с участью, уготовленной для человечества.

– Потому, что этим вы создаёте угрозу другим, менее развитым мирам, и это приводит к вселенскому Хаосу... И существовавшие в вашем мире высшие цивилизаций, многократно сменявшие друг друга, совершали одну и ту же ошибку: опустошали свой мир, превращая всё вокруг себя в безжизненную пустыню, углубляясь в его недра, выкачивая оттуда всё, что можно, без запретов и ограничений. А когда все ресурсы исчерпаны, цивилизация предпринимает следующий шаг – колонизирует в поисках необходимых для себя ресурсов другие миры, уничтожая там менее развитые цивилизации. В конце концов, рассеиваясь в других мирах, цивилизация хиреет и вымирает. Всё начинается с того, с чего и начиналось... Цивилизация бесследно исчезает и пустынный мир заселяется огромными существами, хищниками и жертвами, создавая новую среду, с новыми видами растительности. И это продолжается миллионы лет, пока новый господствующий вид не начнёт свой виток цивилизации.

– Поэтому надо...

– Да, надо искать возобновляемая источники энергии, научиться использовать всё то, что не в ущерб себе даёт сама планета и то, что дарит Великая Вселенная. Вы ищете ресурсы не там, где привыкли находить их веками, поэтому повторяете одни и те же ошибки, как и ваши предшественники.

–И как же...

–Существует много способов использования возобновляемых ресурсов энергии, которые неиссякаемы... Когда вы научитесь использовать эти виды энергии и сумеете разумно управлять ими, вы сможете продлить существование своего мира.

– Продлить?

– Это зависит только от вас, хотя ничего нельзя предугадать...

Я был удивлён столь обширными и глубокими познаниями этой, казалось бы, примитивной на вид, полудикой старухи, а она, будто читая мои мысли, сказала:

– Не все представители исчезнувших цивилизаций погибают. Некоторые находят спасение в других мирах и живут, учитывая прошлые ошибки. И некоторые виды разумных существ, которые ты встречал здесь, когда-то жили и в твоём мире.

Она открыла глаза и посмотрела на меня своими светящимися в полумраке глазами:

– А теперь иди...

Я удивлённо посмотрел на её силуэт:

– Куда мне идти?

– Пустующая хижина с вещами Факора теперь твоя. Можешь пользоваться всем, что находиться там.

Она небрежно махнула рукой в сторону двери, и мне ничего не оставалось, как покорно выйти наружу в тускло освещённый ближайшими планетами двор. Хоргос спал, положив свою морду на передние лапы. Его клыки, высунувшиеся из пасти, были погружены в толстый слой пыли. Он шумно дышал, вздымая его, но как только я сделал шаг вперёд, он тотчас поднял голову, чихнул и следом беззлобно зарычал.

– Тихо, тихо! – успокоил я его и он, узнав меня, завилял хвостом, преданным взглядом провожая меня...

Входя в тёмную, уже знакомую мне хижину я, споткнувшись обо что-то, упал на душистую траву, постеленную на полу, чуть не сорвав ногами полог. Прокарабкавшись на коленях далее, упёрся в стену и лёг поудобнее на спину, подложив ладони под затылок. Было очень тихо и я, стараясь ни о чём не думать, закрыл глаза.

Я пытался заснуть, но в голову лезли всякие мысли, воспоминания... Я находился здесь уже достаточно времени и даже как-то не верилось в возможность вернутся обратно, как будто это происходило в прошлой моей жизни. Жаль, что именно в эти моменты начинаешь осознавать свои прошлые ошибки... «Эх, – думал я, – если всё-таки смогу вернуться, то всё будет по-другому». Признаваться открыто в любви, кого любишь, а не скрывать это всё в глубине души, ценить и дорожить дружбой, заботиться о близких. И это надо делать сразу, чтобы потом не жалеть, как обычно и бывает в жизни...

Занятый этими мыслями, я не заметил, что уже рассвело. Смутно видимая до этого внутренняя обстановка моего нового жилища обрела чёткие очертания. «Раз уж, жрица дала разрешение мне жить здесь, надо осмотреться», – подумал я. К тому же, мне совсем уже не хотелось спать. Видимо, я долго пробыл в беспамятстве, и теперь моё тело полностью восстановилось от страшных ран, которые чудесным образом вылечила жрица.

Первым делом, я занялся виденным уже мной оружием. Оно грудой лежало на ящике. Холодный блеск мечей и кинжалов причудливых форм и разных размеров магически притягивали меня. Я взял в руки лежавший на самом верху кучи меч необычной «г» -образной формы с длинной рукоятью. На удивление он оказался довольно лёгким. Попробовал согнуть его, и он послушно согнулся, издав довольно-таки мелодичный протяжный звук. Взяв другой меч в другую руку, с силой ударил их друг об друга. Тот же мелодичный звук. Мечи со звоном отскочили, не оставив на своей поверхности даже малейших царапин, как я не вглядывался и не проводил по ним ладонью, пытаясь обнаружить их... «Хороший сплав», – подумал я. Как ни странно, я уже ничему не удивлялся. Даже тому, как эти, похожие на неандертальцев существа, могли создать подобные шедевры. А может вовсе и не они, а существа более развитые.

Я напоминал сейчас маленького ребёнка, попавшего в магазин игрушек. Трогал и ощупывал каждый предмет, попадавшийся мне под руки, и складывал всё аккуратно на застеленный травой земляной пол. Наконец, я добрался до сундука, вернее, до ящика, сбитого из досок и накрытого деревянной крышкой, заваленной до этого оружия. Открыв крышку, я был немного разочарован...

Ящик был завален одеждой. Спустя несколько минут, я уже красовался в гепардовой накидке, держа в руках выбранный мной меч привычной для мне формы, но из такого же прочного сплава, как и все остальные. На широкий, удобный ремень я ещё повесил понравившийся мне ранее кинжал, заправленный в ножны, украшенные золотым, причудливым узором и натянул на ноги что-то вроде меховые унт. Они пришлись мне впору, будто сшитые специально для меня. В таком виде я вышел во двор, где уже слышался какой-то суетливый шум.

На широкой, вытоптанной множеством ног, площадке посредине просторного двора уже толпились представители этого примитивного по своему виду племени, которые, увидев меня, все как один упали на колени. Скорее всего из-за того, что на мне было одеяние их прежнего властелина.

«Харам понздорро! » – услышал я уже привычный мне приказ. Старая жрица, стоявшая у своей хижины, оглядела меня с ног до головы и одобрительно кивнула мне головой, видимо, оставшись довольной моим превращением.

«Ханкорро маори! » – вскрикнула она, подняв кверху свой длинный, толстый посох.

В следующий момент я вздрогнул от жёсткого прикосновения. Это ласкался ко мне Хоргос, подведённый кем-то из толпы. Я провёл ладонью по его холке, отчего он взвизгнул и вплотную придвинулся ко мне.

– Он хочет, чтобы ты оседлал его, – указывая на меня жезлом, сказала жрица Варга.

Я растерянно посмотрел на вертевшегося вокруг меня зверя и, нерешительно ухватив за его рыжую, длинную шерсть, вскочил на его костлявую спину, уперевшись ладонями в его лопатки, и растерянно глянул на жрицу. Ей было не до меня, она что-то кричала воинам племени, вооружённым копьями, а когда замолчала, все оглушительно закричали и, поднимая тучу пыли, дружно выбежали из деревни. Мой Хоргос с визгом тоже рванул вперёд и я, вцепившись в его щетину и наклонившись вперёд, испытывая неудобство от выпиравших из его спины костей, последовал вслед за ними. Улучшив момент, я оглянулся назад. Жрица стояла, выпрямившись всем телом и провожая нас долгим взглядом.

Бескрайняя ровная степь скатертью стелилась подо мной. Редкие, колючие кусты изредка попадались мне на пути. Солнце нещадно палило мою голову, и я пожалел, что среди целой кучи одеяний не подыскал какой-нибудь головной убор.

Аборигены оказались прекрасными бегунами и бежали вровень с несущим меня Хоргосом. Их длинные, покрытые бурой шерстью, ноги молниеносно мелькали в стремительном беге по выжженной засухой траве. Когда она стала выше и гуще, доходя моим спутникам до колен, то они стали разбегаться в стороны, правда, сохраняя при этом порядок. Теперь они уже бежали цепью, создав идеальный полукруг.

Я с моим саблезубым «скакуном» оказался прямо в центре этого полукольца. Бежавшие рядом воины племени неожиданно издали такой рёв, что я, вздрогнув от неожиданности, стал невольно всматриваться вперёд, забыв даже о том, какие неудобства причиняет мне костлявая спина гибрида. Мы вспугнули мирно пасшееся стадо небольших, но с очень длинными рогами, оленей, которые резво рванули с места в карьер рванули и рассыпались в разные стороны, высоко подпрыгивая при этом и манёвренно делая обманные движения то влево, то вправо.

Дикий рёв бегущих следом воинов наводил на панику, заставляя их беспорядочно метаться из стороны в сторону и сталкиваться друг с другом. Кольцо бегущих полудикарей постепенно сжималось и даже я ощутил какой-то дикий первобытный азарт, размахивая вынутым из ножен мечом и выкрикивая что-то нечленораздельное.

Наконец кольцо сомкнулось вокруг нескольких оленей, которые беспорядочно метались, не зная, как вырваться из этого окружения, пока не сбились в кучу в самом центре устроенной им западни. Они растерянно топтались, перебирая тонкими, изящными ногами и глядя в разные стороны своими большими, чёрными глазами, опушёнными длинными нитями ресниц. Кольцо всё сжималось и сжималось. Аборигены шли, слегка наклонившись вперёд, держа свои длинные копья с трёхгранными наконечниками наперевес, готовые в любой момент пустить их в ход... Я соскочил с хоргоса, который удивлённо воззрился на меня, и принялся массировать свои затёкшие от скачки ноги.

Олени стояли скученно, пока один из них, не выдержав, не рванул вперёд, прямо на нацеленные на него копья. Последовав примеру первого, рванули в разные стороны и остальные... Их преследователи, заорав, тоже побежали вперёд. Уже один олень пал, пронзённый копьём, как стоящий рядом Хоргос, громко зарычал, обернувшись назад и припав на живот. Я обернулся и замер.

Прямо за нами стоял огромный, метров пять в высоту, ящер на задних лапах с большими, чёрными когтями. Зеленовато-бурая чудовищная голова с острыми, как бритва, оскаленными зубами. Хищные, глубоко посаженные тёмно-коричневые глаза на вытянутой морде с глубокими ложбинками ноздрей, мощная шея и короткие передние, как плети, свисающие с тела, лапы и длинный, сужающийся к концу, толстый хвост. Им он нервно поводил из стороны в сторону.

Я стоял не шевелясь, молча и с ужасом глядя на это допотопное существо. Оно тоже стояло на месте, медленно поводя по сторонам своей страшной мордой хищника и вглядываясь перед собой. Мне уже было известно, что у них очень слабое зрение и они реагируют в основном на движение. Но об этом, видимо, дикие зусоры не догадывались. Вот, один из них, не выдержав, в панике бросился бежать. И тут ящер вдруг резко вздрогнул, а затем, издав громовой рык, двинулся следом, опустив голову вниз. Тотчас я запрыгнул на спину хоргосу и ударив его мечом плашмя по брюху. Он резко побежал вперёд, прямо на приближающего монстра.

Когда мы очутились у передних лап чудовища, я с ходу со всего плеча рубанул мечом по одной из них. Монстр остановился и взвыл от боли. Из раны хлынула густая кровь. Затем он развернулся и, заревев от злобы, поскакал за нами огромными шагами, пытаясь впециться в нас своими страшными зубами. Хоргос мчался, низко опустив голову и бешено перебирая своими лапами, уклоняясь от выпадов хищника и на ходу перепрыгивая через небольшие бугры и ямы. Я низко пригнулся, сидя верхом на нём и вцепившись левой рукой в его загривок, а правой, сжимавшей меч, как мог отбивался от ящера. Рельеф местности быстро менялся у нас на глазах и вскоре мы уже неслись по каменистой равнине

На нашем пути стали всё чаще и чаще попадаться крупные валуны, которые приходилось объезжать, теряя при этом драгоценное время. Ящер быстро нагонял нас и один из его выпадов чуть не закончился для нас плачевно. Он уже, раскрыв свою чудовищную пасть, пытался схватить нас, но мой гибрид в очередной раз чудом увернулся от него. Гигантская пасть захлопнулась в опасной близости от меня. Я даже успел нанести удар своим острым мечом по его челюсти и глубоко рассёк его нижнюю губу. Монстр от боли внезапно остановился. Его заминка позволила нам выиграть немного времени.

Тем временем, ящер взревел ещё громче и, охваченный неистовой яростью, устремился в погоню за нами, и притом быстрее прежнего. Хоргос уже тяжело дышал от усталости и заметно замедлил свой бег. Уже было ясно, что рано или поздно монстр нагонит нас. Он приблизился к нам уже настолько близко, что я уже своим вспотевшим затылком чувствовал его горячее дыхание. Чудовище уже приоткрыло свою пасть, чтобы сделать свой завершающий выпад, как вдруг мы с хоргосом сорвались в бездонную, каменную пропасть.

Всё это произошло внезапно. Мы, как мне показалось, на краткое мгновение зависли в воздухе и стали неотвратимо падать вниз. Я успел-таки ухватиться за свисавший по скалам корень дерева, росшего прямо на склоне пропасти, а мой верный хоргос, некоторое время цепляясь за почти вертикальные стены скал и оставляя на них борозды, глядел на меня расширившимися от ужаса глазами и с душераздирающим воем улетел вниз. Вслед за ним летели камни, которые он, срываясь, зацепил своим телом.

Тут же в воздухе надо мной мелькнула огромная тень и мимо меня, срывая большие камни и издавая оглушительный полный отчаяния рёв, пролетела гигантская туша ящера. Бешено извивавшийся конец его длинного хвоста чуть было не сбил меня, иначе я сорвался следом за ним. Целый каскад камней обрушился на меня сверху и я, покрепче ухватившись за сухой корень, прижался к скале.

Когда опасность миновала и осела пыль, я стал медленно взбираться вверх. Подъём давался тяжело; на отвесных в стенах пропасти выступов оказалось очень мало, а те, что попадались мне, были крохотными и гладкими, отчего мои ноги беспомощно скользили по ним. Я уже несколько раз соскальзывал с них и зависал над бездной. Намертво вцепившись руками и ногами в прочные волокна корня, я, немного передохнув, вновь продолжал своё восхождение наверх.

Нещадно палило солнце и пот заливал моё пыльное лицо, но я, собрав последние силы, всё взбирался и взбирался, пока наконец не достиг поверхности большого плоского серого камня, выступавшего из стены. по которому и тянулся мой спасительный корень. Отдышавшись, я подтянулся вверх. Снова отдышался.... Опять подтянулся... Вот я уже на краю выступа, оставалось совсем немного и я уже видел края обрыва, на которых пучками зеленела трава. Пытаясь снова подтянуться, почувствовал вдруг, как корень стал податливо уходить вниз. Я глянул на поверхность выступа, по которому он стелился и похолодел от ужаса…

Оказывается, пока я взбирался, корень стёрся о камень и держался всего на нескольких тоненьких волокнах. Я судорожно дёрнулся, пытаясь подняться рывком на камень, и тут он оборвался, хлестнув мне по лицу. Ещё некоторое время повисев на камне, я сорвался вниз. Сколько раз я видел это во сне... Ощущение прилива огромной дозы адреналина, мощный поток воздуха, проносящийся мимо моего падающего тела, свист в ушах... Но это было во сне, а происходившее сейчас было явью, страшной и невыносимой. Говорят, что перед смертью у человека перед глазами возникает вся его прожитая жизнь...

Не знаю, но перед моими глазами ничего подобного не возникало... Может, потому что не умер? Во всяком случае мой полёт не был скоротечным, и я со всей силы грохнулся спиной о воду, поднимая большие волны и погружаясь по инерции вниз. Чистая, прохладная вода ущелья неумолимо тянула вниз и вниз. Она казалась бездонной, пока мои ноги не наткнулись на лежащие на дне камни. Удерживая воздух в себе, я судорожно снял ремень с ножнами, тянущую меня вниз и, оттолкнувшись ногами, стал плыть вверх, прямо на видневшуюся сквозь толщу воды светящийся диск солнца. " Ууух" -вдохнул я воздух, выплыв наконец из него и оглядевшись. Я удачно упал между двумя выступами скал, что огромными валунами выглядывали из воды и поплыл к одной из них. Меховая накидка и унты, впитав в себя воды, тянули вниз и моя попытка скинуть их не увенчалась успехом. Кожа внутри унт намокла и, стянувшись, прилипла к моей коже ног и пришлось плыть так. Доплыв, наконец, до выступа и взобравшись на него, я отдышался.

Находящееся невдалеке то, что я считал ещё одним выступом, оказалось разбившимся от падения с высоты монстром и оно безжизненно лежало на спине, голова с открытой пастью на короткой шее находилось чуть далее и оттуда вытекала, окрашивая чистую воду в красный цвет, его густая кровь, а доселе злобные, а ныне остекленевшие глаза смотрели в никуда. Я вспомнил про своего верного друга, но его нигде не было видно...

– Хоргос! -крикнул я, вертясь и смотря во все стороны. -Хоргос, где ты?

Эхо многократно повторило мой крик, но вскоре всё стихло и наступила тишина. На всякий случай крикнув ещё несколько раз, я стал думать, как мне поступить.

«Так, взобраться вверх я, естественно, не смогу...»

Огляделся по сторонам... Крутые склоны ущелья были с обоих сторон, а вдаль, насколько хватало глаз, тянулась синяя гладь воды, исчезая за поворотом, что был очень далеко от меня.

«Нет, туда мне не доплыть», – подумал я. Ещё раз осмотревшись, я не заметил ни бревна, ни каких-нибудь веток, чтобы соорудить хоть какой-нибудь плот...Только тонкая полоска корня, которая так подвела меня там, на высоте, плавала рядом, колыхаясь на воде. Я зацепил один её край ногой и подтянул к себе. Где-то в середине ущелья виднелось небольшое теченье и мой взгляд переместился на плавающее у скалы тело ящера. Завязав корень себе на пояс, я осторожно слез с камня и поплыл к туше. Вот я достиг его и зацепился рукой за его во множестве находящихся здесь роговых наростов на его грубой, зеленовато-бурой, как камуфляж, коже.

Отвязав с пояса оторвавшийся от дерева корень и нащупав огромный коготь монстра, я крепко завязал его и поплыл обратно. Вернувшись на камень и подтянув крепкую нить корня, я стал медленно тянуть его на себя. Он натянулся туго, как струна, и немного приподнялся над водой, обдавая его каплями, и огромная туша чуть- чуть качнулась, поднимая мелкие волны. Чуть ослабив руки, я передохнул и снова изо всех сил потянул его. Туша медленно, но верно плыла ко мне и я, снова собрав силы, потянул на себя и, когда она поравнялась со мной, быстро отвязав и выкинув в сторону ненужный мне уже корень, с разбега запрыгнул на него. Туша заколыхалась, но не утонула, только чуть погрузившись в воду. Сев на краю и уперевшись, я с силой оттолкнулся ногами от камня и, забравшись на самый верх мёртвого хищника и уцепившись за выпирающие из кожи пластины, сел поудобнее. Течение постепенно втягивало нас к себе и скоро я уже плыл по нему, как заправский капитан на своём импровизированном судне, глядя вперёд, приставив ладонь ко лбу от слепящего глаза солнца. Вокруг меня окружал восхитительный пейзаж-живописные, заросшие растительностью и кудрявыми деревьями скалы, каскадом поднимавшиеся кверху, отливали нежным бирюзовым оттенком, бросая блики и меняя цвет, как радуга. Вот бирюзовый сменился бронзовым оттенком, немного позеленел и скоро приобрёл все бывшие ранее краски, играя ими и бросая тени в воду. Чистая, прохладная горная вода синим покрывалом стелилась во все стороны и была настолько прозрачна, что даже были видны камни на его дне и что-то хаотично мелькало туда и сюда. Присмотревшись, я заметил стайки снующих рыб, беспокойно плывущие куда-то и их место, заняли неторопливо плывущие большие серебристые рыбины с длинным телом и большими пастями, лениво двигающими жабрами, заглатывая воду своим зубастым ртом. Постепенно рельеф скал стал меняться, превращаясь в пологие, усеянную у подножий большими чёрными камнями, горы, с вершинами, укутанными белой шапкой густых курчавых облаков.

Ущелье всё сужалось и сужалось. Течение становилось сильнее и скоро я уже плыл на приличной скорости, задевая стенки скал, ударяясь о них и на некоторое время отплывая дальше, увлекаемый течением. Внезапно ущелье расширилось, открывая взору широкое, ровное пространство с окружающими их густо заросшими деревьями холмами. Стало мелеть и туша стала всё чаще и чаще цепляться за подводные камни, пока вконец, не остановилась, обдаваемая наталкивающимся на него течением. Воды лениво обходили неожиданную преграду и я, осторожно спустившись с туши мёртвого хищника, стал пробираться на берег. Туша застряла в воде очень удачно для меня, длинным хвостом к ближайшему берегу, и я спокойно прошёл по нему, как по огромному бревну, спрыгнув на камень и по нему добравшись, наконец, до усыпанного галькой берега. Оглядевшись вокруг, я решил идти вниз по течению. Шурша камнями, двинулся вперёд.

«Куда я иду? » – думал я и на шум сверху посмотрел вверх. На небе кружилось много больших птиц с головами с белым оперением. Поглядев на оставленную мной тушу, я заметил множество сидящих и клюющих его подобных птиц.

«И как только стервятники так быстро находят себе пищу? » – удивлённо подумал я и, пожав плечами, двинулся дальше. Через некоторое время река раздвоилась. Большое русло уходило влево, и я теперь шёл вдоль русла с более мелким дном. Дно проглядывалось очень хорошо и особенно меня заинтересовал его цвет-желтовато-серый, играющий множеством бликов. Подняв со дна один из этих желтоватых камней, я взвесил его в руке. Золотой самородок, каких было множество, они усеивали почти всё дно речушки, весил приблизительно грамм пятьсот-шестьсот... Я поднял другой-здесь уже было больше килограмма... Скоро уже целая куча самородков лежало передо мной, и я чувствовал себя каким-нибудь арабским шейхом среди своего богатства и как маленький ребёнок разглядывал их, поднимая их по очереди. Вот самородок, похожий на безногого коня, но с пышной гривой. Вот-похожий на танк, вдобавок он был самым крупным и массивным. А эта..." А это облако..." -наконец придумал я, держа в руках шершавый, весь покрытый бугорками самородок...

" И зачем они мне здесь? " -разочаровано подумал я. " Разве что птиц пугать..." -и, размахнувшись, с некоторой жалостью швырнул его в воду. Самородок исчез в воде, оставив после себя лишь брызги, а затем и круги, вспугнув нескольких рыбин. Их было здесь очень много. Река просто кишела ими, и они вовсю плескались вдоль всей поверхности этой мелкой речушки. Очень захотелось есть и это было несколько странным, ведь до этого я как-то мог обходиться и без этого.

" Виной всему нектар Фей, благодаря ему я не хотел есть..." -сделал вывод я и пошёл ловить рыбу...

Вода была просто ледяной и поймать рыбу оказалось делом не таким простым, как мне казалось. Чертыхаясь и прыгая, я только немного замутил воду, не поймав ни одного из них. Как только я загонял их к берегу, они стремительно уплывали вдоль него, шумно ударяя своими широкими хвостами, поднимая множество мелких брызг. Через минут тридцать моих мучений я наконец зажал одну из них между двух камней и, не ослабляя хватки, одной рукой взяв её под жабры, кинул на камни берега. Упав, рыба запрыгала на месте, ударяя хвостом, надеясь снова ускользнуть в воду, но я не дал ей такого шанса, снова взяв её и унося подальше от берега. Сняв с неё чешую плоским, острым камнем и убрав внутренности, я помыл освежёванную рыбу и в растерянности положил её перед собой на камни. Я не подумал, как буду добывать огонь, чтобы приготовить её. Спичек, как в прошлый раз, у меня не было.

«Может, съесть сырым, ведь японцы делают с них суши...» – подумал я, но, глянув на рыбу, передумал...

«Что, я не смогу сам добыть огонь, ведь даже древние люди умели это делать...» – с этими мыслями я отошёл подальше от реки, в