Глава четвёртая. Опьянённые близостью.

How it feels to be dry
Walking bare in the sun
Every mirage I see is a mirage of you
As I cool in the twilight
Taste the salt on my skin

The Cure «The Blood»

 

Чанель с силой трёт глаза, отгоняя приветливо распахнувшую объятия дрёму, и старается, чтобы его заспанный внешний вид не оказался замеченным Крисом. На самом деле, это очень сложная задача, практически невыполнимая: друг пристально смотрит на него и с явным неудовольствием качает головой, будто ведёт с самим собой некий диалог, в котором центральным предметом обсуждения является болезненно бледный Пак Чанель. Приятного в ситуации мало, ведь стоит только покинуть аудиторию, и Крис набросится на него с неистовостью берсерка. Когда Ифань выходит к преподавателю с докладом, Чанель с облегчением возносит молитву всем богам, после чего осторожно оттягивает ворот футболки и касается красной отметины на своей коже.

Произошедшее не было сном... Как бы он ни хотел думать о том, что Бэкхён и его горячие губы, острые зубки и цепкие пальчики были всего лишь жуткой шуткой подсознания, оставленный им след говорит в пользу реальности той сцены в библиотеке. Чанель закрывает глаза и вспоминает всё до мельчайших подробностей.

Вот Бэкхён оказывается совсем близко, настолько, что покалывает кожу от исходящей от него совершенно потусторонней энергии, странным образом возбуждающей и лишающей воли к сопротивлению. Вот он кончиками пальцев касается затылка Чанеля, вызывая дрожь, которую невозможно остановить. Вот вновь целует: мокро, горячо, порождая больную мысль о том, что это похоже на изнасилование рта проворным язычком. Чанель не может понять, жарко ему или холодно, его бросает из крайности в крайность, а Бён Бэкхён улыбается, улыбается, улыбается... Жестокая, порочная, безумно красивая улыбка. И ничего нельзя сделать, когда Бэкхён внезапно опускается ниже, резко дергает футболку и больно прикусывает кожу на груди младшего. Перед глазами Чанеля в один миг воцаряется непроглядная темнота, но затем парня охватывает чувство падения, такое, какое часто преследовало его во снах: пол под ногами исчезает и он, беспомощно дергаясь, стремительно летит вниз. В панике Чанель пытается открыть глаза и, как ни странно, у него получается. В библиотеке он вновь один...

- Эй, с тобой всё в порядке?

Взволнованный голос Криса вырывает Чанеля из глубин памяти, вынуждает поднять голову и вымученно улыбнуться.

- Всё хорошо. Наверное, я просто не выспался.

На лице Криса беспокойство граничит со скептицизмом, но Чанель чувствует себя слишком разбитым и раздраженным, чтобы хоть как-то на это реагировать. И вообще, разве сам Крис отчитывался перед ним, когда пропадал днями и ночами, сбегая к Чунмену?

- Крис?

- Что?

- Прекращай обращаться со мной, словно с несмышленым ребёнком.

***

Следующая неделя превращается в непрерывный бой с самим собой и восприятием окружающей действительности, которое внезапно начинает трещать по швам. Чанель может понять и логично обосновать то, что постоянно вспоминает Бэкхёна и видит его по ночам, стоит только закрыть глаза, но вместе с тем происходят совершенно необъяснимые вещи. Однажды утром, зайдя в ванную комнату, он с криком отшатывается от зеркала и бросает в него первый попавшийся под руку предмет. Крис тут же мчится на голос друга и противный звон осколков, и находит его сидящим у стены и держащимся за голову. Разбитое зеркало лежит на полу, а по пальцам парня стекают тонкие змеистые струйки крови. В нечленораздельном потоке звуков Ифань может разобрать только слова «не я», «отражение» и «Бэкхён». Чанель успокаивается довольно-таки быстро, снова ссылается на недосып и нервы перед экзаменами, но разве он может обмануть человека, который и сам проходил через нечто подобное?

Крис молча обрабатывает порезы, а друг сидит и усиленно отводит глаза. Он боится услышать слова о том, что просто напросто свихнулся.

Но происшествие в ванной оказывается лишь предпосылкой для более масштабно развёрнувшейся атаки на измождённого парня. Чанель медленно, но верно превращается в параноика: ему кажется, что он постоянно видит Бэкхёна боковым зрением, но каждый раз тот исчезает, словно мираж, стоит только повернуть голову. Бэкхён появляется в студенческой столовой, прячется за полками в библиотеке, вертит в тонких пальчиках сорванный в парке листок, на секунду отражается в витрине магазина, стоит за каждой дверью. Чанель часто чувствует позади себя чужое присутствие, постоянно ждёт, что его шеи вот-вот коснутся холодные руки. И он не может не замечать человеческую тень - без человека, - которая неизменно преследует его вот уже больше недели.

Это сводит с ума, и даже Крис не знает, что можно сделать с подобной ситуацией.

Поэтому когда очередной ночью Чанелю кажется, будто он слышит тихий голос Бэкхёна, парень уже ничему не удивляется, просто встаёт, садится и смотрит на спящего Криса, лицо которого умиротворено спокойным сном.

- Знаешь... У нас разное положение, но, кажется, теперь я тебя понимаю...

Чанель говорит тихо, ведь ему совсем не хочется будить друга, который мучается не меньше его самого. Сегодня замечательная лунная ночь – хорошее время, чтобы расставить все точки над «и», правда?

Чанель встаёт, на ощупь находит брошенную вечером на спинку стула одежду и тихонько пробирается к двери. Чувства присутствия Бэкхёна на сей раз нет – он ждёт в другом месте... И Чанель откуда-то знает, куда надо идти.

***

Сон Криса впервые за очень долгое время может похвастаться отсутствием сводящих с ума кошмаров и пронзительной тревоги. Никакого алого неба, никакой серебряной травы. Никакого Чунмена и сладких губ...

Однако что-то всё же исподволь разрушает воцарившуюся идиллию, подтачивает чувство опоры и напоминает о Чанеле.

Крис резко открывает глаза и оказывается дезориентированным; муть отказывается уходить из глаз, а разум не поспевает за телом. Парень поворачивается набок и замирает: кровать Чанеля пуста. В три часа ночи исчезновение друга может означать только одно.

Чёртов Бён Бэкхён!

Крис с проклятиями вскакивает, включает свет и в спешке собирается, лихорадочно размышляя, куда это порочное создание могло заманить его непутёвого друга. Вариантов не слишком много: если вспомнить прошлое, то Чунмен всегда говорил, что на территории кампуса нет места лучше, чем парк. Во-первых, там малолюдно даже в дневные часы, а во-вторых, занятия сексом на свежем воздухе особенно хороши...

На улице полнейшая тишь, от которой сразу начинает звенеть в ушах. Крис со злостью сжимает кулаки и мчится вперед, надеясь, что ещё не поздно повернуть назад слетевшего с катушек Чанеля. Скорее всего, придётся применить силовой метод: Крис слишком хорошо помнит, как он сам реагировал на все попытки друга остановить его и не дать встретиться с Чунменом...

- Остановись!

Появившийся словно из ниоткуда вишневоволосый парень упирается в грудь Криса ладонями, но тот слишком обозлён, чтобы вести беседы и слушать увещевания.

- Отвали!

Ифань не рассчитывает силу и Чунмен отлетает в сторону и падает на землю лицом вниз. Это совершенно нереально: Чунмен, тот самый Чунмен, который всегда сохранял на лице маску соблазнителя и никогда не выдавал никаких эмоций, кроме страсти, теперь с трудом приподнимается и в его глазах... слёзы? Крис загипнотизировано смотрит, как по губам бывшего любовника течёт кровь. Нет, он и раньше видел на этих прекрасных губах алую влагу, но она всегда принадлежала Ифаню и никогда – самому Чунмену.

- Прости, пожалуйста, прости, - шепчет Крис, словно в бреду. Он падает рядом с Чунменом на колени и трясущимися пальцами стирает с его подбородка кровь. О боги, как рука поднялась толкнуть его?

- Крис, - бормочет Чунмен, хватая парня за руку и с тревогой заглядывая ему в глаза. Сейчас он совсем не похож на порочное порождение снов, скорее на испуганного мальчика, измученного и бледного. – Ты опоздал, понимаешь? И ты должен понимать, что сейчас их нельзя прерывать: когда мы питаемся человеческой любовью, становимся неуправляемыми и дикими. Бэкхён может причинить тебе вред даже несмотря на то, что я... тебя...

Крис замирает, ожидая продолжения, но Чунмен морщит нос и опускает голову, оставляя в воздухе напрягающую недосказанность. Это больно бьёт по обнажённым нервам и заставляет тонуть в омерзительно переживаемом сомнении.

- Ты изменился, - тихо замечает он, всё так же поддерживая любовника за плечи. – Я знаю тебя много лет, но ты никогда не был таким... – парень хочет сказать «беспомощным», но вместо этого просто вздыхает, сдерживая желание обнять и приласкать осунувшегося Чунмена.

- Мы живём за счет любви, - глухо отзывается вишневоволосый. Каждое слово – как камень, брошенный в собеседника. – Нам нужна любовь многих, чтобы оставаться неизменными. Я нарушил правила – возжелал одного единственного человека. – Он мягко освобождается от рук Криса и встает, собираясь уйти. – Не ходи за Чанелем, он вернётся сам.

- Подожди, - Ифань хватает Чунмена за локоть. – Тогда... Ты исчез на два года, потому что...

- Потому что не ты один хотел сбежать. У меня не вышло.

Чунмен исчезает в ночи, а Крис остается сидеть на земле, невидяще глядя ему вслед. Слишком горько – и будет ли когда-нибудь вновь сладко?

***

Чанелю страшно смотреть на Бэкхёна, потому что один взгляд на этого парня вызывает жуткую сумятицу в мыслях и распространяющуюся по венам раскалённую лаву. Он пришёл сюда с целью прямо высказать этому созданию всё, что о нём думает, но никак не для того, чтобы поддаваться его чарам.

Впрочем, разве он уже не поддался?

- Пришёл, - тихий шепот проникает точно в мозг, а горячее дыхание опаляет покрасневшее ухо. Чанель зажмуривается, хотя прекрасно понимает, что это отчаянное действие вряд ли поможет ему избежать дальнейшего погружения в мир Бён Бэкхёна. – Знаешь, а я ведь не был уверен...

- Перестань преследовать меня. – Чанель и сам пугается своего хриплого и злого голоса, но его сверхъестественный собеседник всего лишь усмехается.

- Я не преследую тех, кто этого не хочет, Пак Чанель. Я знаю, что ты желаешь меня – и для этого мне даже не надо видеть твои глаза.

Чанель не может сопротивляться, когда старший мягко толкает его на траву, потому что исходящий от него аромат действует сильнее любого афродизиака, туманит разум и вызывает предательскую дрожь предвкушения. Чанелю очень стыдно, но воспоминание о губах Бэкхёна слишком ярко и возбуждающе... Так хочется послать здравомыслие ко всем чертям и просто насладиться близостью этого странного парня.

Впрочем, разве он уже не сделал это?

Бэкхён ложится на младшего, но тот почти не чувствует его веса: даже сейчас всё кажется всего лишь донельзя порочным сном, не имеющим ничего общего с действительностью. Но мысль об ирреальности происходящего разлетается сотней искрящихся осколков, когда изящная ладонь дерзко забирается в джинсы и сквозь боксеры сжимает полувозбуждённый член. Тело Чанеля действует вразрез с приказами разума, выгибается и жаждет прикосновений. Бэкхён слегка улыбается, а младший зачарованно смотрит на пробежавшийся по его губам розовый язычок.

Бэкхён ловко избавляет их обоих от одежды, а Чанель может только сдавленно шипеть, когда мягкие ладони старшего словно невзначай касаются его обнажённой кожи, а ногти оставляют на теле тонкие красные линии. Странно, но это возбуждает еще больше: Чанель полностью признаёт свою капитуляцию, а довольно сверкающий глазами Бэкхён спускается ниже, чтобы вдоволь насладиться потерянным и пошлым видом своей жертвы.

Единственный предмет одежды, оставшийся на младшем – это боксеры, но Бэкхён не торопится их стягивать. Чанель со смешанными чувствами наблюдает за тем, как соблазнивший его парень проводит языком по животу, скользит дальше и обхватывает возбуждённый орган своими восхитительными губками. И такое прикосновение слишком острое, даже несмотря на барьер в виде тонкой ткани...

Бэкхён продолжает дразнить его, но Чанель больше не может сдерживаться: хватает парня за плечи и подминает под себя, глядя ему в глаза и видя в них отражение собственного опьянения происходящим. Бэкхён выглядит воистину совершенным: Чанель жадно смотрит на его тонкую шею, ключицы, маленькие соски, плоский живот. Он не контролирует свои желания – желания владеют им безраздельно.

Поцелуй совсем не такой, какой в библиотеке, ведь в этот раз они оба хотят одного и того же. У Чанеля дрожат руки, потому что язык старшего, хозяйничающий во рту, творит чудеса и распаляет до взрывающихся перед глазами пламенных оттенков красного. Бэкхён извивается и шипит, выгибается и трётся о бёдра Чанеля, от чего напрочь сносит крышу. Страстный шёпот в самое ухо только усугубляет ситуацию: ладони осторожно подбираются к ягодицам, ласкают их мягкими поглаживаниями и слегка разводят в стороны.

- Можешь не сдерживаться, - мурлычет Бэкхён, хватая руку младшего и направляя его пальцы. – Люби меня, Пак Чанель...

Чанель словно ждал только этих слов. Бэкхёна не нужно растягивать, он узкий, но явно готовый к проникновению.

- Ты...

- Я создан для тебя.

Этот ответ не удовлетворяет Чанеля, но желание владеть лежащим под ним парнем куда сильнее всех прочих мыслей. Он помогает себе рукой и проникает в Бэкхёна, ощущая, как тот тут же немного сжимается, но почти сразу расслабляется. Внутри – жарче, чем в аду, и парень на мгновение приостанавливается, прежде чем толкнуться на всю длину.

- Хорошо, - шепчет Бэкхён, шире разводя ноги и цепляясь пальцами за плечи выпавшего в иную реальность Чанеля. – А теперь двигайся... Давай...

Бэкхён не просит – требует, и Чанель безропотно подчиняется, потому что и сам находится на пределе. Чертовски приятно вбиваться в беспрестанно стонущее тело, невероятно хорошо чувствовать раздирающие кожу ноготки, до потемнения в глазах сладко чувствовать губы, на которых алые капли твоей собственной крови... Бэкхён – самый настоящий демон, соблазнительный, не знающий слов «невинность» и «стеснение», выворачивающий наизнанку привычный мир выбранного им человека. Чанель теряет себя – полностью обретает Бэкхёна.

Бэкхён поддаётся навстречу, обхватывает бедра Чанеля ногами, вынуждает того двигаться быстрее – делает всё, чтобы как можно скорее приблизить момент, который заключительным штрихом взорвёт их тела, изнывающие в усиливающемся желании разрядки. Не время для долгого секса: он хочет быстро, резко, умопомрачительно. Чанель теперь принадлежит ему; у них будет много возможностей повторить этот вечер...

Тело Чанеля сотрясается от безудержного шквала, в котором физическое наслаждение смешивается с эмоциональным шоком. Он видит, как красивая ладонь Бэкхёна принимается исступлённо ласкать член и понимает, что конец близок. Острое чувство пронзает всё естество, парень с громким рыком кончает и без сил падает на старшего, который излился себе на живот секундой ранее.

- Вот и всё... – в голосе Бэкхёна звучит улыбка. – Пак Чанель, ты мой. И я не отпущу тебя, даже не надейся...

Чанель приподнимается на локтях и смотрит ему в лицо, освещенное неверным лунным светом. Он хочет возразить, но слова отказываются срываться с языка.

Какой смысл противиться, если в глубине души он понимает, что Бэкхён прав.

Он попал в хитроумно расставленные сети и больше не желает их покидать...

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Глава четвертая. Возвращение беглеца