Глава первая. Имя, ядом разлившееся по губам.

Порочные создания

http: //ficbook.net/readfic/878823

Автор: RedSamhain (http: //ficbook.net/authors/184939)
Фэндом: EXO - K/M, Wu Yi Fan (кроссовер)
Персонажи: Чанель/Бэкхен, Крис/Чунмен; Лухан/Исин
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Ангст, Мистика

Размер: Миди, 41 страница
Кол-во частей: 7
Статус: закончен

Описание:
Крис падает в бездну, а Чанель старается его подхватить. Он не знает, что вскоре и сам окажется на самом краю... Там, где его ждут изящные тонкие пальцы, ядовито-сладкие губы и непроглядный омут темных глаз.

Посвящение:
B.Berry))) Получай Бэкелей...а заодно и тулид)))

Публикация на других ресурсах:
Запрещено. Загрызу.

Примечания автора:
Странная работа... Даже для меня.

Порочные создания

http: //ficbook.net/readfic/878823

Размер: Миди, 41 страница
Кол-во частей: 7
Статус: закончен

Посвящение:
B.Berry))) Получай Бэкелей...а заодно и тулид)))

Публикация на других ресурсах:
Запрещено. Загрызу.

Примечания автора:
Странная работа... Даже для меня.

Глава первая. Имя, ядом разлившееся по губам.

But every night I burn
Every night I call your name
Every night I burn
Every night I fall again
Every night I burn
Scream the animal scream
Every night I burn
Dream the crow black dream

The Cure " Burn"

Чанель уже давно замечает, что с Крисом творится что-то неладное, и дело не только в том, что друг уходит из комнаты слишком рано, задолго до того, как будильник взрывается звонкоголосой трелью, а возвращается хорошо за полночь. И не в том, что под его глазами темные синяки от недосыпа, а на всём теле – царапины от ногтей, следы от укусов и множество других свидетельств бурно проведенных ночей. Чанель мог бы подумать, что Крис забивает на учебу и сон ради очередной влюбленности, но его терзают подозрения, будто всё далеко не так просто. Девушка или парень – Крис никогда не терял головы, никогда не скатывался в самоистязание, потому что подобное поведение совсем не в его характере. Человеческая личность не может кардинально измениться всего за один месяц, в этом Чанель уверен на все сто процентов. Он знает Криса с раннего детства, поэтому сказать, что происходящее пугает его, значит не сказать ничего.

Чанель в ужасе.

Крис, по своему обыкновению, выходит из душа в одном полотенце, а Чанель молча рассматривает его тело. Оно всё такое же крепкое и подтянутое, с хорошо выраженными кубиками пресса, но Паку кажется, будто друг весьма заметно исхудал. Впрочем, больше всего пугает не это: куда страшнее видеть россыпь разномастных синяков и багровеющих свежих царапин, от которых на спине нет свободного места. Чанель с трудом сглатывает и отводит глаза, стараясь не смотреть на успевший потемнеть укус на шее. Так не кусают даже во время бурного секса – это больше похоже на злобное истязание, издевательство над плотью. Если бы Чанель верил в вампиров и прочую сверхъестественную муть, он бы обязательно подумал о том, что его друг попал под гипнотическое влияние кровососа масштаба самого графа Дракулы, не иначе. Эта мысль может показаться смешной, но смех будет отрезвляюще горьким и с нотками надрывной истерики.

Крис отказывается говорить на эту тему. Он либо с нажимом в голосе переводит беседу в другое русло, либо прямо заявляет о том, что не намерен обсуждать свою личную жизнь. Второй вариант развития разговора не нравится Чанелю больше всего: раньше у них никогда не было друг от друга тайн, теперь же Крис захлопнул двери в свой мир, закрыл их на тяжелый замок с секретом, а для верности опутал тяжелыми стальными цепями. И Чанель, пусть через уязвленную гордость и жгучую обиду, мог бы смириться с этим, принять желание друга не допускать его в свои дела, согласиться с новым положением дел, если бы не одно «но».

В глубине глаз Криса он видит паническое отчаяние и немой крик о помощи.

Это никак не проявляется ни словом, ни делом, но изможденный внешний облик друга куда красноречивее любых других средств передачи мыслей. Крис кусает губы, смотрит с притаившейся в глазах непонятной тоской, неосознанно касается следов на своем теле, а Чанель в бессилии сжимает кулаки, потому что у него не получается придумать способ, чтобы хоть как-то помочь ему, облегчить неподъемную ношу. Он не может остановить Криса, когда тот бесследно исчезает очередной непроглядной ночью, затопившей своей чернотой все краски. Он может только с неистребимым упорством впихивать в слабо сопротивляющегося друга собственноручно приготовленные завтрак, обед и ужин, поить крепким кофе и смотреть с пропадающей втуне укоризной.

В университете Крис берет себя в руки и старается вести себя как обычно, но его талант скрывать правду и искажать действительность дает глубокую трещину: все, и преподаватели, и одногруппники, отмечают его неестественную бледность и вымученную улыбку. Почти каждый день кто-нибудь спрашивает у Чанеля в чём дело, но что Пак может им сказать? В ответ на все расспросы он только разводит руками и выдает кривую усмешку. А Крис, уяснивший, что пытаться маскироваться нет смысла, сбрасывает с лица бесполезную маску. Его не волнует, что за его спиной не смолкает шепоток, обсуждающий и осуждающий – какое ему, в конце-то концов, дело до того, что о нём думают другие?

Чанель смотрит в зеркало и думает, что вскоре превратится в нечто по образу и подобию Криса: бледное, с тенью на лице и в мыслях.

- Почему ты больше не улыбаешься?

Чанель вздрагивает: он думал, что лежащий лицом к стене Крис, вопреки сложившейся традиции оставшийся ночевать, давно уже успел заснуть.

- Разве я могу по-прежнему улыбаться, когда не знаю, что с тобой происходит? Когда у тебя тусклые глаза, посеревшие губы и вид, как у побитой собаки? – Пак и сам не замечает, что срывается почти на крик. Но как только Крис поворачивается к нему лицом, тут же виновато осекается.

- Я не хочу, чтобы ты стал похожим на меня, - тихо говорит Ифань. – И я очень надеюсь, что тебе никогда не придется столкнуться с тем, с чем столкнулся я.

Чанель настораживается, ведь раньше разговор никогда не доходил до той опасной границы, за которой прячется то, что его тревожит. Неужели Крис устал настолько, что готов открыться, сбросить с себя сковывающие узы?

- Она...или он...Это того стоит? – Пак совсем не уверен, что за его вопросом последует ответ, но тишина длится недолго: исчезает, спугнутая голосом Ифаня.

- Честно? Я не знаю.

Это не то, что Чанель ожидает услышать; Крис впервые за долгое время смеется, глядя на ошарашенное лицо друга.

- Всё очень сложно... Меня тянет к нему со страшной силой – это как наркотик, зависимость с первого поцелуя. Но, как бы сильно я не желал его, это не туманит мне разум – я понимаю, что он медленно уничтожает мою жизнь.

Некоторое время они молчат. Чанель гасит свет, забирается в свою кровать и размышляет над словами Криса. На потолке едва заметно шевелятся змеевидные тени, а лунный свет прокладывает тонкую дорожку от окна до двери. Чанель понимает, что постепенно проваливается в тягучую дрему, но не может не спросить:

- Он очень красив?

Когда проходит минута, а за ней другая, он уже думает, что Крис не ответит, но ошибается.

- Дьявольски...

***

С той ночи проходит неделя, и в сердце Чанеля робкой искрой загорается надежда: Крис всё реже пропадает по ночам и всё чаще пытается шутить и улыбаться. Это дается ему немалым трудом, но он старается – и это самое главное. Только вот порой взгляд Ифаня пугает своей безнадежной загнанностью, словно то, что его гнетет, становится только сильнее. Чанель недоумевает, неужели так сложно расстаться с человеком, который приносит столько боли, но когда он спрашивает об этом напрямую, Крис вздрагивает и говорит, что очень надеется на то, что друг никогда не узнает об этом на своем собственном опыте.

Каждую ночь Крис порывается уйти, но усилием воли останавливает себя на пороге и несколько мучительных минут пытается установить контроль над телом и разумом. Чанель не вмешивается: понимает, что друг хочет пройти через это самостоятельно. И каждый раз, когда Ифань трясет головой и с приглушенными проклятиями возвращается к своей кровати, с губ Пака непроизвольно срывается вздох облегчения. Крис накрывается одеялом с головой, тяжело дышит и ворочается, но всё же он здесь, в комнате, живой и здоровый, всё больше похожий на себя прежнего.
Чанель надеется, что вскоре всё вернется на круги своя.

Когда однажды Крис исчезает – вот так вот просто, ни слова не говоря – Пак обзванивает всех знакомых, обегает кампус, а затем половину города, но не находит и следа. Его разрывает от беспощадно нахлынувшей паники и чувства бессилия – кажется, что хуже просто некуда. Криса нет сутки, вторые, а Чанель на стены лезет и едва ли не воет от отчаяния и наплыва дурных предчувствий.

Крис возвращается на третью ночь. Вваливается в комнату, осунувшийся, словно постаревший лет на двадцать, а Пак не знает, что делать: кричать то ли от безумной радости, а то ли от злости, что Ифань заставил его не просто волноваться – с ума сходить. Но беспокойство за друга заставляет его тут же метнуться вперед, подхватить, обнять, запихнуть его в ванную и быстро разогреть всё, что было в холодильнике. Крис до странного тих и послушен, не похож на самого себя, поэтому Пак остерегается сразу же лезть с расспросами. Главное, что он невредим...

Хуже становится немного позже.

Перед рассветом, когда кромка неба приобретает едва уловимый светлый оттенок, Крис начинает кричать. Чанель не сразу понимает, в чем вообще дело, скатывается с кровати и думает, что трясущийся друг, из горла которого вырываются нечеловеческие звуки, надрывные и страшные, просто снится ему в кошмаре. Но когда пелена сна окончательно спадает с его глаз, на смену ей приходит затмевающий взор ужас.

Крис мечется по всей кровати. Кажется, что он вот-вот сломает себе позвоночник. В лунном свете его судорожные извивания выглядят словно причудливый танец, в чём-то даже чарующий, ну куда больше - просто жуткий. Чанель кидается к другу и прижимает его своим телом, сдавливая запястья, но всё равно не может остановить эти движения полностью. Крис пытается вырваться, по-звериному рычит и полыхает жаром, а Чанель молится о том, чтобы всё это поскорее прекратилось. Крис слишком горячий и нездорово бледный; вкупе с припадком это вызывает только одно желание – немедленно вызвать скорую.

Но когда Ифань внезапно затихает и обессилено валится на подушку, Чанель не может не заметить свежие царапины на его руках и укусы на плечах.

- Твою мать, - шипит Пак. – Зачем, зачем ты снова к нему полез? Крис, идиот...

Он тянется за телефоном, чтобы вызвать врача, но Крис неожиданно перехватывает его руку.

- Не надо... Всё в порядке.

- Что именно в порядке? Ты издеваешься?

- Просто...не надо. Пожалуйста.

Чанель со вздохом подчиняется и закрывает глаза. И почему Крис так невыносимо упрям?

Невзирая на слабый протест, Пак переносит на кровать друга свою подушку и нагло устраивается рядом. Некоторое время они ёрзают, отвоевывая друг у друга пространство, но вскоре Ифань затихает. Чанель осторожно касается его лба – горячий, утром надо будет обязательно померить температуру и уговорить посетить медкабинет. Кто знает, может через несколько часов, когда их разбудит будильник, будет легче сломить это ослиное упрямство?

Крис тихонько шепчет имя – Чунмен – и хмурится во сне, а Чанель кусает губы и держит друга за руку.

Позже, когда он засыпает, ему снится, что Крис горит.

И имя Чунмена ядом разливается по его губам...

12 3 4 5 6 7 Следующая ⇒