ЕСТЕСТВЕННАЯ СТРУКТУРА ПОЧВЫ

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 4Следующая ⇒

Указывая на условия плодородия почвы, мы поставили на первом плане ее рыхлость (пористость). Мы указали, что атмосфера должна иметь постоянный обеспеченный доступ в почву, как непосредственная поставщица пищи для растений и как фактор, при посредстве которого подготовляются питательные вещества, находящиеся в почве.

Чем из более крупных осколков скал составлена почва, тем она доступнее для проветривания. Уменьшается это последнее соответственно увеличению запасов мелочи (пыли) в почве, потому что мелочь обладает сильным свойством слепляться.

Однако корни растений, прорезая почву в различных направлениях и разлагаясь, образуют естественные дрены (каналы), посредством которых воздух проникает в почву, вследствие чего она становится рыхлой, не утрачивая своей капиллярности, что, с точки зрения регулирования степени влажности в почве, весьма важно.

" Не подлежит сомнению, – говорит д-р Карпинский, – что оставшиеся после уборки корни в земле, высыхая и перегнивая, образуют целую сеть канальцев, по которым воздух может свободно кружиться в почве и оказывать положительное влияние на ускорение ее деятельности".

" Следует вспомнить, – говорит д-р Вагнер, – о важном влиянии удобрительных растений, в особенности – о глубоко укореняющихся, на что обратил внимание земледельцев д-р Шульц. Растения эти, в особенности же люпин, пуская глубоко корни, не только сами извлекают пользу из запасов подпочвы, - как влагу, так и минеральную пищу, - но они также делают возможным то же самое и для следующих за ними растений с короткими корнями, как картофель и др.

Действительно, глубоко вошедшие корни люпина, после его запашки, постепенно разлагаются, образуя каналы, по которым проникают в глубь почвы корни следующих за ним растений. Последствием этого бывает та легкость, с которой переносят засуху укоренившиеся таким образом растения. Так, например, в 1893 г. картофель, посаженный на поле после запаханного люпина, возделываемого как удобрение, укоренился так глубоко, как достигали корни люпина, вследствие чего, не будучи подвержен пагубным последствиям засухи, припавшей в этом году, он почти не пострадал от нее, тогда как рядом лежащее поле картофеля, произраставшего без удобрения люпином, было сильно повреждено ею: картофель мелко укоренился и урожай был ничтожный" (на рисунке 6 из “Народной энциклопедии” 1912 г. изображён именно такой опыт).

**** рис 6

" Глубоко укореняющиеся бобовые растения, предназначенные на зеленое удобрение, оказывают замечательное влияние на следующие за ними мелко и плоско сидящие растения". Приведенное мнение Вагнера следует дополнить, так как каждое поколение растений, все равно – бобовых или колосовых, которые также могут глубоко пускать корни, как это мы увидим дальше, оставляет целую сеть канальцев, которые облегчают прорастание корней нового поколения растений.

Не следует только портить эту ценную сеть корней более или менее глубокой вспашкой, как мы это во вред себе делаем, уничтожая одновременно и сеть корневых канальцев, и те многочисленные канальцы, какие в рационально обработанных почвах образуют дождевые черви, на громадное значение которых для почвы указал в своем сочинении Дарвин.

Следовательно, при обработке почвы мы должны стремиться к тому, чтобы: 1) атмосфера не была отрезана от сети находящихся в почве канальцев образующейся на поверхности коркой и 2) чтобы созданные гниющими корнями и дождевыми червями естественные каналы и дрены не были уничтожены даже под поверхностью (рис 7).

**** рис 7

Глубокая вспашка разоряет созданные гниющими корнями и червями каналы и растирает почву на порошок, из которого после первого хорошего дождя образуется тесто, засыхающее после как кирпич и лопающееся. Что засыхание и образование трещин в почве достигает той глубины, на которую вспахано поле, это доказал и Костычев. С другой же стороны, вывернутая наверх подпочва более склонна к образованию вредной коры, что окончательно задерживает доступ воздуха к почве и подвергает земледельца известным расходам. Расходы эти, однако - вполне заслуженное наказание за преступление в обработке, которые служат непосредственной причиной образования коры и затвердения почвы.

Земля, предоставленная сама себе в степях, лугах и лесах, не покрывается корой. Охраняют ее от этого органические остатки, содержание которых в почве увеличивается от нижних слоев кверху (исключения немногие). Потому что ближе к верху корни растений толще, а на поверхности остаются надземные части растений, что, вместе взятое, образует верхний перегнойный слой, гарантирующий беспрестанный доступ воздуха к почве, проницаемой на значительную глубину благодаря многочисленным гниющим корням и каналам.

При мелкой двухдюймовой (5 см) вспашке верхний слой, богатый органическими частицами и действующий наподобие лесной подстилки, не образует коры, воздух же, циркулирующий по каналам, созданным гниющими корнями растений, вызывает быстрое разрыхление на значительную глубину и, вследствие этого, почва отлично приспособлена к произрастанию не только злаков и бобовых, но даже и корнеплодных растений, под которые мы более всего привыкли пахать глубоко. Корням этих последних легко пробивать сеть корневых канальцев, вследствие чего получаются образцы идеально прекрасные - длинные, толстые, без боковых отростков, что более всего удивляло посещающих наше хозяйство.

****рис 11 и 12 на развёртке, без ссылки

В 1895 году гости уничтожили у меня небольшую плантацию бураков, потому что каждый из них хотел видеть, как это бурак может расти на двухдюймовой пахоте, и каждый считал необходимым вырвать более десятка бураков. Г. Мациев, который образчики моих растений в июле 1897 г. посылал в министерство земледелия, говорил мне, что и там более всего обратила на себя внимание кормовая морковь, которая на двухдюймовой пахоте выросла длинная, ровная и без боковых отростков. Я обращаю внимание, что такие результаты получаются на двухдюймовой пахоте потому, что уже четырех-пятидюймовая пахота уничтожает сеть канальцев и этим самым затрудняет прорастание корней.

****рис 8 – без ссылки

Из наших земледельцев интересные наблюдения над разрыхлением мелко вспаханной почвы сделал г. С. Лыховский, реферат которого по этому вопросу, прочитанный на 2-ом Киевском съезде, был напечатан в 1895 году в Земледельческой газете.

Действительно, для почвы, прорезанной многочисленными корнями, не только глубокая вспашка и культиватор, портящие созданные корнями и червями канальцы, но даже почвоуглубитель может быть вредным(плуг без ножа и отвала для глубокого рыхления, рисунки 9 и 10).

****рис. 9 и 10 на одной странице

Это последнее орудие может оказать услуги почве с твердой, непроницаемой и не проросшей корнями подпочвой. Но и в этом случае почвоуглубитель сделается не только лишним, но и вредным с того времени, как только тронутая им подпочва прорастет сетью корней. О роли почвоуглубителя при уничтожении многолетних сорных трав с длинными корнями, как осот или полевой вьюнок, мы поговорим в соответствующем месте.

ГЛУБОКАЯ ПАХОТА

Когда школа Либиха окончательно выяснила, что растения питаются не органическими остатками, а пищей неорганической природы, и когда химические анализы указали, что подпочва заключает больше минеральных частей, чем верхний слой, то тогда и укрепилось стремление добывать подпочву наверх, в надежде увеличить плодородие. Глубокая вспашка сделалась идеалом обработки, основанным, как казалось, на научных данных.

Но богатая минеральными запасами подпочва принимает участие в питании растений и там, где земледелец не достает ее наверх глубокой вспашкой. Корни растений часто эксплуатируют подпочву на громадной глубине, вынося ее составные части на поверхность. Доставляет она пищу вместе с водой, поднимающейся благодаря капиллярности грунта из подпочвы к верхним слоям.

Приверженцы глубокой вспашки не удовлетворились такой ролью подпочвы, и питали надежду внезапным переворотом вырвать всю заключающуюся в ней пищу. Но глубоко вспаханная земля родить не хотела, и многие из приверженцев глубокой вспашки очутились в положении человека, который, убивши курицу, несущую ему золотые яйца, думал сразу разбогатеть.

Нет сомнения, однако, что так называемая глубокая вспашка, практикуемая у нас по имениям, обходится нам дорого, а выглядит жалко в сравнении с той глубиной, до какой достигают корни растений, причисляемых даже к числу мелко укореняющихся. " В Бернском музее, – говорит г. З. Гаварецкий, – сохраняют как феноменальную редкость корень люцерны в 16 метров длиною". Хлебные злаки, как вообще все травянистые растения, считаются растениями, корни которых не заходят глубоко. Между прочим, я уже два раза в своей жизни имел случайную возможность убедиться лично в несправедливости такого взгляда, ни на чем не основанного. Я два раза видел рожь, посеянную на горе, которой часть когда обвалилась. Когда крупинки земли, оставшиеся на отвесной стене, обсохли и осыпались, всякий раз можно было видеть род висящего занавеса, образовавшегося из тонких, как волос, корешков ржи. Длина этого занавеса достигала первый раз около сажени (сажень – 2, 1 м), а второй раз около 2 аршин (примерно полтора метра), так как гора обвалилась на эту глубину. Очень может быть, что корешки еще более длинные остались в земле.

Известный в свое время чешский земледелец Горский показывал посещающим его хозяйство образчики ржи с корнями длиной в 70 сантиметров. Ввиду такой длины корней практикуемая у нас так называемая " глубокая вспашка" на 10 дюймов (24 см) может принести только вред, а не пользу, что мы ниже и рассмотрим подробно.

В действительности глубокое перевертывание земли плугом часто портит ее окончательно. Так было более десяти лет тому назад в Подольской губернии в имении Браилове, и во многих других. На лучших же почвах, если результат такой глубокой пахоты (40 сантиметров) не был окончательно таким плачевным, то это исключительно благодаря глубине чернозема.

Плохие результаты глубокой пахоты, как бы казалось, должны были склонить к оставлению таковой. Но средство это для ее приверженцев казалось слишком простым. Как метафизик, который, упавши в яму, не хотел вылезать из нее с помощью веревки, ввиду того, что этот способ слишком простой, так и приверженцы глубокой пахоты начали подыскивать более хитрые способы, как вывернуться из беды. Советовали постепенное подглубление, пахание поздней осенью, одновременно с подглублением сильное удобрение. Когда же приваленные подпочвой органические остатки разлагались недостаточно энергично, а почва то разжижалась после дождей, то покрывалась корой во время засухи, то, кроме того, оказалось еще необходимым употребление громадного иногда количества извести.

При применении всех указанных вспомогательных средств вывороченная наверх подпочва должна была давать хорошие результаты. Но если бы так же унавозили землею и удобрением голую скалу, то и здесь бы выросли растения, и, несмотря на то, никто не смел бы утверждать, что голая скала плодородна.

Обильное удобрение может уменьшить вредные последствия глубокой пахоты, но для большинства наших хозяйств такая система предварительной порчи и следующего за ней исправления почвы недоступна даже тогда, если бы она и оплачивалась.

ПЕРЕГНОЙ И ПИТАНИЕ

Стремление к глубокой пахоте не ослабело и тогда, когда место потерявшей доверие минеральной теории заняла более рациональная теория минерально-органическая, самым видным представителем которой является Грандо. Ему мы обязаны выяснением условий плодородия почвы, которое зависит не от абсолютного содержания в почве минеральных частей, а от соотношения их с заключающимся в почве перегноем, с его миллиардами живых организмов.

Грандо выполнил целую серию опытов в больших размерах и точно исследовал, в каком количестве различные сорта земли изобилуют фосфоритами* (порода, содержащая до 35% фосфата кальция), а также, в какой зависимости находится их растворимость к присутствию перегноя в почве. Анализ четырех сортов почвы: чернозема, известковой, торфяной и песчаной, привел к заключению, что плодородие почвы зависит от отношения заключающегося в ней перегноя к фосфоритам, а не от абсолютного содержания фосфоритов в почве.

Так, например, земля из Габленвиля содержит в себе почти в 7 раз больше фосфорных соединений, чем Уладовский чернозем, и, несмотря на то, этот последний родит без удобрения, а Габленвильскую землю нужно удобрять.

Предпринимаемые в больших размерах испытания всегда подтверждали выше приведенное положение. Перегной занял главное место по значению в подкреплении растений, после его полного разложения, а по Дэгерену, даже и перед окончанием этого процесса.

Приверженцы глубокой вспашки не могли не узнать важного значения перегноя, но, вместо того, чтобы оставлять его постоянно наверху, они старались смешивать его с пахотным слоем. Доказательства в необходимости такого смешивания, как овса с сечкой для корма лошадей, одинаково можно услышать как из уст практиков, так и встретить в сочинениях по земледелию.

Совершенно правильно, однако, говорит Грандо, которому мы обязаны указанием значения перегноя, что " простая смесь извести, глины, песку и перегноя в пропорции, соответствующей содержанию их в данной пахотной земле, вовсе не будет еще составлять почвы соответственного плодородия. Плодородная земля сама по себе составляет одно целое, значительно отличающееся своим составом и свойствами от более или менее тщательной смеси составных ее частей"

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒