Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Истерикой, потому что стал меня истязать рассказами о том, как я вел себя.
-- Ты был отвратителен, -- говорил Кирилл с каким-то злобным упоением, -- ты бросался под машины, ты снял туфли и шел босиком, у тебя было гнусное Лицо. Все это Кирилл высказывал, стоя надо мной, лежащим на кровати лицом к Стене. Удовольствие, когда вас в восемь часов утра доебывают, у вас и без Этого мир как грязная яма для нечистот, а тут еще вас обличают. -- Отстань от меня, -- говорил я устало, -- что тебе нужно от старого больного человека, зачем ты мне все это рассказываешь?!... Он кричал: -- Я набью этой проститутке морду, почему она берет у тебя деньги, пусть ей дают деньги те, у кого она сосет хуй! -- Трусики ты ей купил, дурак, блядь! Джордж, Жан, еще один фотограф и Жигулин вытирают твоими трусиками хуи, со всеми с ними она ебется сейчас! Мне звонил Жан, хвалился, опять два раза выебал Елену!.. Так он орал, и я его выгнал. Он ушел, а я погрузился в идиотское Страшное состояние, то выныривал из мрака, то опять в него погружался. Выныривая, я пил воду, ложился опять, думал нескончаемо о Елене, о том, что Мне, Эдичке, не хуй жить на свете такому, как я есть. Так я пролежал до двенадцати часов и затем пошел в душ, думая Отправиться на Восьмую авеню и взять проститутку. Это должно было меня Успокоить. Не можешь умереть -- надо жить. Я уже совсем было собрался, я Знал даже, кого именно возьму на Восьмой авеню, какую девочку, как вдруг Зазвонил телефон. Произошло это, когда я вложил десятку в один мой карман, а Другую десятку в другой -- такая у меня манера. После любви я собирался Повести проститутку в бар, мне нужно было с кем-то выпить. Зазвонил телефон, и из трубки на меня излился голос моей любимой. Любимая предлагала мне явиться к ней немедленно для осуществления ее Безумных проектов. Раз требует -- нужно идти. С проституткой придется Повременить. Эдичкин хуй подождет. С самоубийством тоже. Нужно кроить Леночке ее прозрачные ткани. Взяв едва начатую, неизвестно откуда взявшуюся Бутылку виски, я отправился к даме сердца. Дама сердца перед кройкой планировала поход в Блумингдэйл для покупки Ниток, поясов, заколок, молний и прочего барахла. Я отправился с ней, я Купил ей меховые тапочки, которые ей понравились, опять покупались трусики и Еще что-то. Когда мы вышли, у меня не было ни цента, а у нее от ее двадцати Долларов тоже не осталось ничего, на последние трусики мы собирали даймы и Куотеры. Трусики были красные. Я с тоской подумал о проститутке, больше у Меня не было денег. Вы думаете, я о чем-нибудь жалел? Еще чего, я всегда Исполняю свои прихоти, девочка ведь радовалась трусикам. Мне и было приятно. Жигулин и его гость, встретившие нас в мастерской, не оценили трусиков. Мужланы, что они могли понимать в красных трусиках. Только со мной Елена Могла поговорить об этом, только со мной. Мы еще пили, пиздели о том, о сем. После нескольких хороших порций виски у меня совсем отпала охота что-либо Кроить или шить. Но охуевая, обливаясь потом, я все же занялся этим. Освободил от их предметов стол, разложил ткань и стал мудрить над ней. Меня очень тянуло лечь, поспать, здесь, где ходила она, был Жигулин, была кошка, я бы спокойно заснул и без кошмаров, в ее постели, например. Но у Меня не хватило духу попросить этого. Вполне возможно, она и согласилась бы. Я же не с ней, я без нее просился. Я возился возле ткани, она в Жигулинском секторе пиздела по телефону, и Это постепенно начало меня раздражать. -- Могла бы хоть для приличия со мной Посидеть, пока я работаю, -- думал я. Куда посидеть, она вскоре, надвинув Красную шляпу, и вовсе свалила. -- Иду работать, -- сказала она. Вся ее Работа, чего она стоила, у нее не было ни цента. Она ушла, Жигулин копался с лампами, а Эдичка тотчас, обрадовавшись, Что нет контроля, забросил кройку и быстренько сориентировался, нашел себе Дело. Он спиздил с полки с ее книгами подозрительную черную тетрадь, открыл Ее и увидел записи Елены. Эдичка знал эти тетради ее, когда-то он сам дарил Ей такие тетради. Это была самая незаполненная, почти чистая. Эдичка сунул Тетрадь под полу пиджака и, пройдя мимо Жигулина, вошел в туалет, закрыл за Собой дверь, и усевшись на край ванной, с замиранием сердца стал читать. Там была мутность. Хорошее это слово, я его люблю -- оно хорошо выражает ее записи. Отдельные выражения как будто относящиеся ко мне " За что ты любишь меня", " Какие силы управляют мной". Там была трава, деревья, упоминался Джордж, который " Джордж был, Джордж плыл", и еще что-то делал. Мутность, мутность и мутность. Какие-то завтраки с королем. Все куда Хуже чем было, не стихи, а каша полубессвязных предложений, предмет которых В основном самообожание. Что-то об отеле в Милане, где у нее нет денег, по Этому поводу мысли о смерти и, опять муть, мутность, тяжелые испарения Безлюбой души. Но вдруг я наткнулся на такую запись: "...и перед тобой, Эдька, я виновата. Бедный, бедный мой мальчик! И Бог меня накажет, ведь еще в детстве Я прочла сказку, где были слова -- ты ответственен в жизни за всех, кого ты приручил"... Я прочел это и мне стало до слез жалко мою девочку. Когда она это Писала, очевидно, в Милане? Бедное существо, тебе плохо оттого, что не Знаешь ты о существовании любви. Несчастная моя, сделавшая несчастным меня, разве я виню тебя! Виноват отвратительный безлюбый мир, а не ты. Жигулин просился в ванную. Я собрался с силами, вышел из ванной, Говорил с Жигулиным, пил опять виски, и думал о ней. Она, оказывается, почти Все понимает. Что же заставило ее убить бедного мальчика? Невразумительное требование природы иметь многих самцов? Я не знал. Я тогда все-таки выкроил Ей брюки из ее безумной ткани -- потом взял выкроенное и ушел в свой отель... Одна из последних по времени встреч с Еленой была поэтической и грустной. Я позвонил, она сказала странным темным голосом: " Приходи, только быстрее". У нас была предварительная договоренность о встрече, я должен был Взять у нее оставшиеся безумные ткани. Я пришел, она была в слезах, едва Сдерживала новые слезы, сидела она на кровати и рассматривала кучу старых Фотографий своего детства, их только что прислал ей из Москвы отец. Она Всхлипывала, затянутая в черные брюки и красную блузку, это была та самая Красная блузка, в которой она нагло и самоуверенно в феврале, -- она не Ночевала дома, -- явившись утром, -- поощрительно говорила мне, что я не Умею наслаждаться -- мне, обезумевшему от горя человеку. Теперь, через полгода, она ревела передо мной в этой же блузке. " Еще и блузки не успела износить", -- мелькнул во мне поэтический образ. Она этих деталей, конечно, Не замечает. Только я, пристальный наблюдатель, внимательный ученый, Издевающийся над собой тонкий Эдичка, помню все эти тряпки, блузки, вещички И фотографии. -- Хочешь посмотреть? -- сказала она сквозь слезы. -- Хочу, -- сказал я, -- только ты не плачь, чего ты плачешь -- есть Какая причина? -- А что хорошего? -- всхлипнула она, -- все хуево, работа, работа и Работа. Если б я родилась здесь, мне было бы легче. Я же женщина, а не мужик -- проныла она. -- Я устала! Я подумал, что вот я по половым признакам мужик, но еб твою мать, Уверен, что ни одна женщина таких мук не испытывала и не испытывает. Вы уже Знаете, некоторое мое презрение к женщинам распространялось уже и на Елену. Однако я жалел ее, я не видел в ней неудачливую модель, запутавшуюся Женщину, как было на самом деле. Я видел девочку из деревянного Томилинского Дома, лукавую таинственную девочку, и девочки этой на всей земле был достоин Единственно я, больше никто, господа, я в этом уверен. Рашен мадел Елены был вполне достоин Джордж. Жан был пониже, но и он Был ее достоин. А вот этой девочки с косой в белых чулочках, стоящей в своем Саду, а сзади, как декорации в опере на пасторальную тему -- березки, кусты, Кусок деревянного дома, был достоин только я. Девочка мечтала о принце, как Многие девочки в России, и, наверное, здесь тоже. Но когда принц Эдичка Приходит, вмешивается в дело зло, хаос ведь ненавидит любовь, он шепчет Девочке, что это не принц, -- принцы не живут в лексингтоновских квартирках И не ходят утром на работу в эмигрантскую газету, -- шепчет хаос. -- Это не он! -- шепчет Хаос. Эдичка изгоняется, и идут унижаться к Джорджам и последующим в очереди Господам. Так я размышлял, разглядывая ее фотографии. Это тоже было больное Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-03-25; Просмотров: 640; Нарушение авторского права страницы