Сила мотивации и достижения: количество и качество

Даже если исходить не из силы мотива, а из результирующей мотивации, то ее связь с достижениями во многом остается неясной. Не вызывает сомнений (и в общем-то пока не опровергнуто) представление о том, что с возрастанием результирую­щей мотивации возрастают интенсивность и настойчивость в выполнении задачи. Проблематичным, однако, кажется представление о том, что с ростом интенсивно­сти усилий и настойчивости автоматически улучшается количественная и каче­ственная сторона достижения. Большая настойчивость при определенных услови­ях может улучшить количественную и качественную сторону достижения. Боль­шая интенсивность усилий при выполнении простых задач на скорость может улучшить количественную сторону достижений, но улучшает ли она и качество достижений, особенно при выполнении сложных задач? В модели выбора риска не проводится соответствующих различений и для данного случая предлагается толь­ко положительная монотонная функция.

Соответствующую модели выбора риска связь между сложностью задач и ин­тенсивностью усилий пока что удалось обнаружить лишь Карабенику и Юссеффу (Karabenick, Yousseff, 1968). Мотивированные на успех студенты (по nAch—TAQ) из списка одинаково сложных ассоциативных пар быстрее заучивали те, что пред­ставлялись как среднесложные. Студенты, мотивированные на избегание неудачи, такие пары заучивали хуже всего, лучшие достижения они показали на ассоциа­тивных парах, представленных как легкие или трудные. При выполнении заданий средней трудности обе Мотивационные группы обнаружили значительные разли­чия (см. рис. 8.15).

Возможно, различия в учебных достижениях были обусловлены различиями в усилиях, которые, согласно модели выбора риска, в области средней трудности для обеих групп должны быть максимальными. А при решении задач типа парных ассо­циаций большие усилия должны, вероятно, приводить к улучшению качественной стороны достижений. Можно себе представить и такую ситуацию, когда индивиды,

мотивированные на избегание неудачи, прилагают при решении задач средней труд­ности максимальные усилия, поскольку в этом случае они испытывают наибольший страх перед возможной неудачей, но вопреки этому намерению делают наибольшее количество ошибок. В исследованиях тревожности (см. главу 7) было разработано несколько моделей, с помощью которых удалось объяснить, почему именно при вы­полнении сложных учебных заданий тревожность должна ухудшать достижения.

Рис. 8.15. Связь между числом ассоциативных пар, правильно заученных разными группами испытуемых, и предъявлением этих пар (объективно одинаково трудных) как легких, средних или трудных раздельно для испытуемых, мотивированных на успех либо на избегание.неудачи (Karabenik, Yousseff, 1968, p. 476)

Поскольку в работе Карабеника и Юссеффа не использовался второй незави­симый показатель усилий, нельзя судить о том, какое из двух объяснений являет­ся правильным. В других работах было установлено, например, что увеличение усилий в зависимости от требований задачи может иметь и противоположный эффект, т. е. ухудшение качества достижения. Это показали, в частности, Шнай­дер и Кройц (Schneider, Kreuz, 1979), индуцировавшие у испытуемых высокий уровень усилий либо посредством инструкции (методика «рекорд», см.: Mierke, 1955), либо — согласно методике Локе (Locke, 1968) — ставя перед ними завышен­ные цели. Испытуемые-студенты должны были в ходе 7 попыток составить 96 ко­довых комбинаций «цифра—символ». Предлагалось два варианта таких комбина­ций — трудный и легкий, оба варианта решались дважды с перерывом в одну неделю, один раз при условии приложения «нормальных» усилий, второй раз — «максималь­ных». Скорость (время) выполнения определялась монотонно возраставшей сум­мой эффектов обоих главных факторов: степени трудности (Т) и уровня усилия (У). Время выполнения сокращалось при такой последовательности: Т — высокая и У — максимальный; Т — высокая и У — обычный; Т — низкая и У — обычный; Т — низкая и У — максимальный. При оценке качества достижения (количество про­пущенных и исправленных ошибок) оба эффекта связывались мультипликативно: максимальное усилие повышало количество тех и других ошибок, причем в труд­ном варианте теста в значительно большей степени, чем в легком. Из рис. 8.16 вид­но, как с ростом усилий в ситуации трудной задачи резко ухудшается качествен­ная сторона достижения.

Рис. 8.16. Среднее количество исправленных и неисправленных ошибок при решении легких и трудных задач на кодирование пар «цифра-символ-при нормальных или максимальных усилиях (Schneider, Kreuz, 1979, S. 37)

Таким образом, при усилении мотивации количество и качество могут изме­няться в противоположном направлении, а непосредственное воздействие измене­ние силы мотивации оказывает только на количественную сторону достижения. Еще Терстоун (Thurstone, 1937) отмечал, что показателем силы мотивации может служить именно эта сторона достижения. «Сверхмотивация» может ухудшить ка­чество достижения. Вероятно, для каждой задачи существует оптимальная сила мотивации, при которой эффективность решения задачи является максимальной (к этому мы еще вернемся).

Получено достаточное количество данных, согласно которым в процессе реше­ния сложных сенсомоторных задач на слежение очень высокая мотивация (актив­ность, усилие, скорость реакций) приводит к нарушениям в переработке инфор­мации: увеличение количества происходит за счет качества (см.: Welford, 197S). В зависимости от требований задачи процесс ее решения может, очевидно, осуще­ствляться за какое-то минимальное время, дальнейшее уменьшение которого вызо­вет сбои и ошибки. Анализ подобных процессов в том виде, в каком он осуществля­ется, например, в эргономике, в психологии мотивации пока представлен слабо.

Но и при решении весьма сложных задач сильный актуализированный мотив достижения может сопровождаться лучшими результатами, если только это мотив достижения успеха, а не избегания неудачи. В моделируемой с помощью компьюте­ра проблемной ситуации Хессе, Шпис и Люер (Hesse, Spies, Liter, 1983) предлагали своим испытуемым справиться с эпидемией, разразившейся в небольшом городке, причем для этого можно было осуществлять множество различных мер, приво­дящих отчасти к позитивным, отчасти к негативным последствиям. При высокой степени личностной релевантности (тяжелая эпидемия оспы, высокая личная от­ветственность испытуемого) испытуемые работали лучше, чем при низкой степе­ни релевантности (эпидемия гриппа, небольшая личная ответственность испыту­емого). Как видно из рис. 8.17, для мотивируемых успехом испытуемых это разли-

чие было гораздо более выраженным, чем для мотивируемых неуспехом (по AMS, Gjesmc, Nygard, 1970). Первые по сравнению со вторыми работали при высокой степени релевантности более упорно, задавали больше вопросов и глубже вника­ли в проблему.

Рис. 8.17. Влияние силы личностной релевантности на качество решения сложных задач у мотивируемых успехом и неуспехом испытуемых (по: Hesse, Spies, Liter, 1983, S. 416)

Теория цели Локе: проблема воли

Теория цели Локе (Е. A. Locke, 1968), казалось бы, находится в противоречии с моделью выбора риска. В этой теории утверждается, что достигнутые результаты будут тем лучше, чем труднее поставленная цель, хотя вероятность успеха в дости­жении цели при этом и снижается. В многочисленных экспериментах Локе и его коллег наблюдается почти неуклонный рост результатов по мере увеличения слож­ности поставленной цели (Locke, 1968; Locke, Shaw, Saari, Latham, 1981). Такой рост происходил примерно в 90% экспериментов; и прежде всего в тех случаях, когда цель была конкретной и связанной с высокими претензиями, а не когда че­ловек просто должен был «сделать как можно лучше» или не имел определенной цели, а также когда поставленная цель принималась внутренне и испытуемый по­лучал обратную связь о достигнутых результатах.

Из знакомства с этими 12 исследованиями становится ясно, что, за одним ис­ключением, речь идет о простых задачах на скорость. Поэтому и от роста усилий не приходится ждать ничего иного, кроме как роста количественной стороны до­стижений. Хотя испытуемые, стремившиеся преодолеть большие трудности, дости­гали своих целей гораздо реже тех, кто ставил перед собой легкие цели, достиже­ния первых постоянно были выше в количественном отношении. Из рис. 8.18 вид­но, как по мере убывания объективной (выявленной эмпирически) вероятности успеха в осуществлении поставленной цели растет количественная сторона дости­жений. Ранговая корреляция равняется 0, 78 (р < 0, 01). Точками на рисунке обо­значены подгруппы испытуемых, которые стремились достичь определенной цели. На оси абсцисс представлены средние эмпирические вероятности достижения цели, указывающие, при скольких попытках (в % к общему числу) отдельные под-

группы действительно могут достичь поставленной цели. Уровень достижений представлен на оси ординат в Z-показателях, подсчитанных по каждому экспери­менту отдельно. Были найдены по меньшей мере четыре промежуточные пере­менные, опосредствующих позитивное влияние постановки высокой цели на дос­тигаемые результаты. Во-первых, это внимание, направленное на то, что нужно сделать, во-вторых, мобилизация необходимых для достижения цели сил, в-треть­их, настойчивость при напряженной работе и, в-четвертых, формирование страте­гий, полезных для достижения цели. В ряде исследований было обнаружено, что сильно выраженный мотив достижения способствует взаимосвязи сложности по­ставленной цели и достигнутых результатов (см.: Locke et al., 1981).

Рис. 8.18. Зависимость количественных достижений от степени трудности выбранной задачи. Точки обозначают подгруппы испытуемых в 12 различных исследованиях (Locke, 1968, р. 162)

Локе (Locke, 1975; Locke, Shaw, 1984) указывает на то, что результаты его ис­следований противоречат модели выбора риска. В то время как он утверждает, что при уменьшении вероятности успеха уровень усилий и соответственно до­стижений возрастают, модель выбора риска предсказывает обратную U-образную зависимость между ними. В частности, по мере все большего снижения вероят­ности успеха в диапазоне ниже 0, 50, ориентированные на успех испытуемые долж­ны уменьшать прилагаемые усилия и демонстрировать снижение результатов. Локе даже утверждал (Locke, 1975), что Мотивационные «теории ожидания» (типа модели выбора риска) несовместимы с «ориентированной на цели* теори­ей мотивации, которую предлагает он сам. Реально мы имеем здесь дело с двумя различными проблемными областями, которые мы разграничили в главах 1 я б, назвав одну из них «мотивацией*, а другую — «волей». Модель выбора риска относится к сфере постановки целей и выбора заданий, в той мере, в какой че­ловек принимает их для себя или должен принять, т. е. к проблеме мотивации.

Теория целей Локе касается реализации уже поставленной цели — т. е. затраги­вает проблему воли. В большинстве экспериментов Локе и его коллег цели были заданы или предполагались, так что испытуемые были лишены возможности принимать свои собственные решения.

В некоторых исследованиях предлагались цели с очень высокой степенью слож­ности: в результате у испытуемых (как подтвердил последующий опрос) действи­тельно возникало намерение-принять уровень данной цели в качестве обязательно­го для себя уровня притязаний и достигнуть этой цели — даже когда ее достижение было практически невероятным. Очевидно, Локе индуцировал здесь у испытуемых высокие личные стандарты в смысле Куля (Kuhl, 1978b). В целом в исследованиях Локе создавались целевые намерения в диапазоне от очень низких до крайне высо­ких степеней сложности.

Взаимосвязь между степенью сложности осуществляемого задания и интенсив­ностью прилагаемых усилий была выявлена еще в начале двадцатого столетия и получила название «мотивационного закона трудности» (Ach, 1910; Hillgruber, 1912). Согласно этому закону (точнее, правилу), устанавливается автоматическое соответствие степени прилагаемого старания преодолеваемому уровню сложности.

После того как Локе (Locke, 1975; Locke et al., 1981) в течение долгого времени противопоставлял «теории ожидания» (например, модель выбора риска) своей целевой теории и считал обоснованной лишь последнюю, его более новое исследо­вание (Locke, Frederick, Bobko, Lee, 1984) разрешило это кажущееся противоречие. В этом исследовании в качестве предсказателя для поставленной цели Локе наря­ду с другими переменными использовал еще и ожидание успеха. Оно измерялось в форме предложенной Бандурой (Bandura, 1977, 1982; Bandura, Cervone, 1983) «оценки самоэффективности». После ознакомления с заданием (найти как можно больше вариантов использования заданного предмета) испытуемые должны были указать, на сколько процентов они уверены в успехе выполнения последующих трудных (с нормативной точки зрения) заданий (относительно самого сложного из которых часть испытуемых полагала, что уже не сможет его решить). Эти про­центные оценки усреднялись для каждого испытуемого и представляли его ожи­дание успеха (оценку самоэффективности).

Оказалось, что постановка цели (т. е. результат процесса мотивации) и дости­жение (т. е. результат волевого процесса) тесно взаимосвязаны. Ожидание успеха с очень высокой точностью предсказывало поставленную цель и, в меньшей степе­ни, — достигнутый результат; а поставленная цель предсказывала достигнутый ре­зультат с той же точностью, как и ожидание успеха, В предшествующих исследо­ваниях Локе игнорировал взаимосвязь ожидания успеха и достижений, поскольку он соотносил с достижениями каждого испытуемого лишь ожидание, относившее­ся к предписанной цели. Эта корреляция должна быть негативной, ибо, естествен­но, заданные извне высокие цели связаны с низким ожиданием успеха, а заданные низкие цели — с высоким ожиданием успеха. И напротив, корреляция будет пози­тивной, если для каждого испытуемого путем усреднения ожиданий для различ­ных, в том числе и критических, степеней сложности определяется своего рода среднее ожидание успеха.

Эффективность решения задач

В изданной совместно с Рейнором книге «Мотивация и достижения» (Atkinson, Raynor, 1974) Аткинсон осуществил более подробную теоретическую разработку связей между силой мотивации и качеством достижений. Речь идет о создании новой модели мотивации, объясняющей различия в достижениях, особенно в их качестве. С одной стороны, в этой книге рассматриваются вопросы эффективно­сти решения задач в зависимости от наличной мотивации. Этот аспект разработан в исследовании Ревелла (Revelle, 1986), связавшего когнитивные ресурсы перера­ботки информации с загруженностью кратковременной памяти. С другой сторо­ны, в книге анализируется мотивация, действующая на больших временных отрез­ках (жизнь в целом), и ее влияние на кумулятивные достижения. Оба подхода призваны раскрыть психологический генезис функциональной связи между си­лой мотивации и уровнем достижений.

Эффективность

В соответствии с известным правилом Йеркса—Додсона (Yerkes, Dodson, 1908) Аткинсон полагает (Atkinson, 1974b), что между силой мотивации при выполне­нии задачи и эффективностью этого выполнения, выражающейся в качестве до­стигнутого результата, не существует монотонной зависимости. Это отмечали и другие авторы (см.: Broadhurst, 1959; Eysenk, 1966a; Vroom, 1964). Максимальной эффективности соответствует не максимальная, а оптимальная сила мотивации, которая, строго говоря, не достигает максимума и является тем ниже, чем сложнее и труднее задачи. Таким образом, для каждой деятельности существует своя недо-и сверхмотивация, отрицательно сказывающаяся на ее эффективности. На рис. 8.19 изображены графики эффективности, т. е. функциональная зависимость между силой мотивации и качеством достижения для простой (А), средней (В) и очень сложной задач (С). Оптимальная сила мотивации для задачи В ниже оптимума для задач Л и С. При уровне мотивации, оптимальном для задач А и С, эффективность решения задачи В практически минимальна.

Рис. 8.19. Зависимость эффективности решения задачи (качества достижения) от силы Мотивационной

тенденции для трех задач. По мере снижения этой силы от Г₃ к Г, увеличивается эффективность решения

задач более высокой степени сложности (Atkinson, 1974a, р. 200)

Таким образом, особое значение имеет следующий вопрос: оптимальна ли мо­тивация для задачи данной сложности, не происходит ли при этом недо- или сверх­мотивации? Конкретная результирующая мотивация имеет три детерминанта: 1) силу мотива, 2) субъективную вероятность успеха в решении данной задачи и 3) привлекательность ситуации, которая не зависит от вероятности успеха (напри­мер, личностная значимость задачи). Сила мотивации и тем самым эффективность решения задачи — результат взаимодействия трех независимых величин, а имен­но личности (мотив), задачи (субъективная вероятность успеха) и ситуации (при­влекательность внешних и других последствий успеха или неудачи, например: до­стижение более высокой цели, высокая оценка со стороны других людей и т. п.). Если в ситуации кроется также побудительность внешних последствий, то опре­деленную роль играет и сила соответствующего внешнего мотива (например, стрем­ление понравиться экспериментатору в ситуации достижения).

До настоящего времени не было систематически проанализировано, каким обра­зом из взаимодействия отдельных детерминантов возникает мотивация определен­ной силы. Аткинсон делает в связи с этим лишь самые общие предположения: по мере возрастания силы мотивации, приближения вероятности успеха к 0, 5 и усиле­ния ситуационной привлекательности растет и результирующая сила мотивации. Поскольку Аткинсон рассматривает мотив избегания неудачи (по TAQ) как тормо­зящий фактор, решающее значение приобретает результирующая сила мотивации {пЛс'п— TAQ, НУ—БН), т. е. значение чистой надежды (ЧН). Отсюда можно сделать кажущийся парадоксальным вывод о том, что более сильный мотив избегания не­удачи улучшает эффективность достижений, тогда как такой же силы мотив успеха (в особенности при выполнении сложных задачах.и сильной ситуационной привле­кательности) вызывает избыточную мотивацию (см.: Atkinson, 1987).

Эмпирические доказательства

Существующие доказательства того, что функция эффективности мотивации име­ет вид перевернутой буквы U, строились на диссертациях Энтина (Entin, 1974) и Хорнер (Homer, 1974b), а также на повторном анализе Аткинсоном (Atkinson, 1974b, 1987) более ранних диссертационных исследований (Рейтмана и Смита), в которых описывались побудительные ситуации, актуализирующие разные моти­вы одновременно, и на исследованиях Соррентино и Щепарда (Sorrentino, Shep-pard, 1978) и Шорта и Соррентино (Short, Sorrentino, 1986).

Энтин (Entin, 1974) группировал испытуемых по силе результирующих моти­вов успеха (по nAch~TAQ) и аффилиации, а затем создавал ситуационные усло­вия, различавшиеся по параметру побудительности для мотива аффилиации (при­ватная и публичная обратная связь). При первом условии результаты сообщались на следующий день под анонимным числовым кодом, при втором называлось пол­ное имя, так что каждый мог знать о вывешенных на доске результатах другого. В эксперименте использовались задачи Дюкера на счет, часть из которых были про­стыми, а часть — сложными. В условиях приватной обратной связи привлекатель­ность срабатывала в соответствии с моделью выбора риска: возможна только са­мооценка результатов, оценка со стороны исключается. В этом случае качество достижений в решении как легких, так и сложных задач было лучшим в группе с сильным мотивом успеха (nAch— TAQ) в отличие от группы со слабым мотивом

успеха. Монотонное отношение, по-видимому, объясняется тем, что в обоих слу­чаях не была достигнута оптимальная мотивация. Поэтому весьма показательна публичная обратная связь, которая при сильных мотивах успеха и аффилиации мо­жет довести силу результирующей мотивации до точки, превышающей оптималь­ную эффективность, т. е. породить избыточную мотивацию. Тенденция к уменьше­нию числа правильно решенных задач действительно наблюдалась, но не только при выполнении сложных, но также и при выполнении легких задач. Таким обра­зом, полученные данные едва ли подтверждают предположение, что функциональ­ная зависимость эффективности от силы мотивации имеет нелинейный характер.

Несколько менее убедительным выглядит проведенный Аткинсоном (Atkinson, 1974а) повторный анализ двух работ (Atkinson, Reitman, 1956; Reitman, 1960). В ситу­ации множественности привлекательных стимулов (групповое соревнование, побуж­дения экспериментатора, заранее назначенное вознаграждение) у испытуемых с силь­ным мотивом успеха заметно ухудшались достижения в решении вычислительных задач по сравнению со случаем однозначного характера ситуационной побудительно­сти, у испытуемых же со слабо выраженным мотивом достижения поли валентность способствовала улучшению результатов. В этой же работе Аткинсон проанализиро­вал исследования Смита (Smith, 1966) и еще более дифференцировал содержательную сторону ситуационной привлекательности, выделив побудительность расслабления, достижения и многозначную побудительность. В группе испытуемых с сильным мотивом успеха среднее количество правильно решенных вычислительных задач возросло с 53, 0 (расслабление) до 78, 8 (достижение) и опять снизилось до 55, 3 (мно­гозначность). В группе со слабым мотивом успеха наблюдался постоянный рост это­го числа - соответственно 34, 8-55, 8-85, 3- То, что три ситуационные особенности обусловили, как и ожидалось, различный уровень мотивации, подтверждалось также средними значениями шкалированных усилий.

Наконец, Хорнер (Horner, 1974b) в ходе эксперимента предлагала юношам-сту­дентам решать вычислительные задачи или составлять анаграммы либо индиви­дуально, либо соревнуясь с партнером мужского или женского пола. Результаты представлены в табл. 8.8. Как и следовало ожидать, результаты групп с сильным и слабым мотивом успеха значительно различались только в условиях индивидуаль­ной работы. В ситуации соревнования картина резко менялась. Теперь в зависи­мости от выраженности мотива аффилиации условие соревнования усиливало результирующую мотивацию, что особенно ярко проявлялось при соревновании испытуемых с представителем мужского, а не женского пола. Если оба мотива были выражены одинаково сильно, то при соревновании мужчин наблюдалось ухудше­ние результатов, которое можно интерпретировать в духе гипотетической функ­ции эффективности как следствие избыточной мотивации, Подобные же данные наблюдались и при решении вычислительных задач.

В тщательно разработанном и строго контролировавшемся полевом исследова­нии Соррентино и Шеппарда (Sorrentino, Sheppard, 1976) было установлено чет­кое монотонное соотношение между силой мотивации и достижениями в плавании вольным стилем на 200 м. В ситуациях индивидуального и группового соревнова­ния пловцы, сгруппированные по мотивам аффилиации и достижения, показали ожидавшиеся различия в плавании на скорость. Отрицательного воздействия из­быточной мотивации на достижения спортсменов с сильными мотивами аффили-

ации и успеха не наблюдалось; напротив, в групповом соревновании по сравнению с индивидуальным они показали лучшие достижения. Достижения в плавании за­висят от силы спортсмена и его настойчивости в высокомотивированной деятель­ности, скажем в хорошо знакомой испытуемым ситуации соревнования. Авторы предполагают поэтому, что ухудшение достижений вследствие избыточной моти­вации происходит только при необходимости решения новых задач и в незнако­мых экспериментальных условиях. Решающее значение может иметь не только новизна, но и тип задачи (задача на качество или количество, на решение пробле­мы или проявление физической силы и выносливости).

Таблица 8.8 Зависимость средних достижений в составлении анаграмм юношами-студентами

от выраженности мотивов успеха (nAch — TAQ) и аффилиации, а также от типа ситуационной побудительности (результаты стандартизованы при М= 50 и SD= 10)

(Horner, 1974a, p. 249)

Констелляции мотивов	Ситуационная побудительность
	Индивидуальная работа Соревнование с
		партнером	партнером
		женского пола	мужского пола
Высокий мотив аффилиации
Высокий мотив успеха	46, 5	53, 9	48, 4
Низкий мотив успеха	41, 8	53, 6	56, 1
Низкий мотив аффилиации
Высокий мотив успеха	48, 4	53, 4	53, 7
Низкий мотив успеха	40, 8	47, 7	46, 7

Шорт и Соррентино (Short, Sorrentino, 1986) в групповом эксперименте смогли полностью подтвердить предположение об отрицательном влиянии эффекта сверхмо­тивации на результаты. Испытуемые работали — либо совместно, либо индивидуаль­но—в группах по три человека над заданием по выводу правила. В ситуации сильной внешней побудительности групповой работы высокие мотивы успеха и аффилиации приводили к снижению результатов, тогда как высокий мотив неуспеха был связан с улучшением достижений. Это исследование до сих пор является единственным зара­нее спланированным и подтвердившимся свидетельством того, что в ситуации сверх­мотивации мотив неуспеха, судя по всему, уменьшает результирующую Мотивацион­ную тенденцию, что проявляется в отсутствии ухудшения результатов.

Приведенные здесь данные — свидетельство определенной эвристической цен­ности тезиса об имеющей вид перевернутой буквы U функциональной зависимо­сти эффективности и качества достижения от мотивации, но этот тезис отнюдь не представляет собой универсального всеобъясняющего правила. Для этого не хва­тает исследований, в которых степени сложности заданий различались бы более четко. Что касается ситуационной побудительности, то картина была бы яснее, если бы усиление мотивации достигалось не за счет внешних стимулов, а за счет варьирования привлекательности самой темы достижения (см.: Mierke, 1955, Locke, 1968). Что же касается индивида, то составляющие мотива достижения должны

выявляться более тщательно, в противном случае нельзя будет проверить утверж­дения Аткинсона о необходимости вычитать из результирующей мотивации вели­чину мотива избегания неудачи.

⇐ Предыдущая30313233343536373839Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. Q –количество товаров и услуг.
2. Size Количество требуемых байтов.
3. Starbucks и привычка добиваться успеха. Когда сила воли доходит до автоматизма
4. Акафист Святым Бесплотным Силам
5. Анкеты для оценки уровня и содержания школьной мотивации учащихся
6. Б, в - сила не перпендикулярна площадке
7. Боллсовская когнитивная модель мотивации привлекательностью
8. Большое количество участников рыночных сделок приводит к.
9. Борьба между темными и светлыми силами идет не за душу, а за обладание телом.
10. В образе жизни воина кроется сила
11. Взаимосвязь мотивации общения и особенностей социальной пеpцепции
12. Вклад теоретико-атрибутивного подхода в изучение мотивации достижения