Сикст пятый пытается угрожать королям

⇐ ПредыдущаяСтр 31 из 42Следующая ⇒

Сурово расправившись с врагами, Сикст решил вступить в борьбу с европейскими монархами, и даже с таким ревностным католиком, как Филипп второй.

Прежде всего, он начал интриговать против Франции, продолжая политику Григория тринадцатого. Он натравливал католиков против Бурбонов и разразился грозной буллой против еретика и раскольника Генриха Наваррского и всех протестантов.

Генрих, в свою очередь, поносил папу-предателя и антихриста в воззваниях, которые расклеивались на стенах домов, и папе оставалось только дивиться его мужеству, восхитившему весь христианский мир.

Восшествие Сикста на престол произвело сенсацию в Англии. Королева Елизавета отправила в Рим посла выяснить намерения папы относительно новой, англиканской церкви.

Елизавета вручила дипломату свой портрет, украшенный драгоценными камнями (он предназначался для кардинала Александра, племянника папы), и приказала любыми средствами завоевать расположение первосвященника.

Сикст оказал милостивейший приём молодому послу, с живейшим интересом расспрашивал его о повелительнице Англии. Когда молодой дипломат, воспользовавшись случаем, передал портрет императрицы, его святейшество, внимательно разглядывая его, печально воскликнул:

«Благородное лицо! Замечательная женщина! Как часто я жалею, что мой сан лишает меня возможности вступить в брак. Клянусь бородой Христа, я бы выбрал только Елизавету, и наши дети были бы достойны нас! »

Закончив аудиенцию, его святейшество поручил своему племяннику оказать послу должное внимание.

В беседе с племянником посол мог почерпнуть немало благоприятных сведений об отношении его святейшества к планам Елизаветы, касающимся Испании. В знак своего уважения к королеве папа уполномочил племянника подарить ей свой портрет. Обрадованный посол тут же написал Елизавете об успешно выполненной миссии и предложил королеве, не мешкая, подписать соглашение с Нидерландами и двинуть войска против испанцев.

Как легко догадаться, наивный посол был просто одурачен вероломным папой.

В действительности Сикст пятый преследовал лишь одну цель: стравить двух монархов и ослабить того и другого в интересах Рима. По отношению же к республикам хитрый Сикст вел себя весьма миролюбиво.

Однажды он сделал строгий выговор своему нунцию, приказавшему арестовать протестантского священника на швейцарской территории. Вот что папа написал чересчур ретивому слуге:

«Разве вы забыли, что мы направили вас в Швейцарию для того, чтобы установить мир между кантонами, а не для усиления смут? Мы поручили вам установить согласие между еретиками и католиками, а не натравливать их друг на друга.

Пора понять, что не в наших интересах обращаться со свободными народами так, как мы действуем по отношению к государям. Всякие волнения и революции у независимых народов всегда опасны для христиан и, напротив, всегда благоприятны для еретиков.

Я категорически предлагаю вам действовать осторожно и вести себя сдержанно со швейцарцами, которые отказываются войти в лоно нашей церкви. Не подражайте неуклюжей ретивости иезуитов, которые, стремясь защитить наш престол, иногда наносят ему самые тяжелые удары».

Папа и благочестивые отцы

Действительно, иезуиты, которые не останавливались ни перед каким преступлением во славу святого дела, не раз дискредитировали папство. Дипломатическая игра Сикста пятого была отнюдь не по вкусу сынам Лойолы.

Они попытались привлечь на свою сторону племянника Сикста, и тот предложил святому отцу взять духовником иезуита. Дядюшка ответил на это строжайшим нравоучением: он запретил племяннику якшаться с грязными плутами и добавил: «Им пошло бы впрок самим у меня исповедоваться, а не выслушивать мою исповедь».

Когда же его гнев приутих, он рассудил, что гораздо выгоднее в интересах святого престола постараться перехитрить иезуитов, и, вняв просьбам племянника, согласился даже присутствовать на богослужении у иезуитов.

Рассказывают, что после мессы, торжественно освященной присутствием первосвященника, благочестивые отцы попросили оказать им милость — посетить их общину. Однако, когда папа выразил желание обозреть также подвалы, где хранились их сокровища, руководитель общины с грустью ответил:

«Увы, подвалы пусты; никогда еще общество не было столь бедным, как ныне, под властью вашего святейшества».

«А куда же девались богатства, которые вы сколотили в Америке и Японии? — не удержался Сикст пятый. — Вам немало платят за ваши убийства. Теперь я вижу, что все обвинения в ваш адрес — отнюдь не поклёп: вы лицемерно скрываете ваши преступления, так же, как и сокровища. В ближайшее время я займусь вашим поведением и кассой. Уж я позабочусь о том, чтобы сделать вас наилучшими христианами».

Но, несмотря на сильное желание обуздать чёрную рать, святой отец не был в состоянии осуществить задуманное. Он назначил кардинала Альдобрандини для расследования всех жалоб на иезуитов. Результат оказался весьма любопытным.

Члены комиссии заявили, что «не нашли в Италии ни одного монастыря, где бы монахи не предавались пьянству, праздности, содомии и прочим мерзостям. Посетив сто двадцать два мужских и женских монастыря в Австрии, они насчитали в мужских монастырях сто девяносто девять проституток, пятьдесят пять мальчиков или девочек моложе двенадцати лет; в женских монастырях — четыреста сорок пять мужчин, исполнявших роль слуг и возлюбленных».

Что касается монастырей, расположенных во Франции, то положение там было признано еще более скандальным.

Моралист Сикст энергично обрушился также против излишней роскоши в одежде и быту, что возбудило особую ненависть к нему со стороны купцов и женского пола.

Лицемерная политика

Сикст пятый, весьма тонкий интриган, играл очень странную роль в той войне, которая известна под названием войны трех Генрихов.

Натравливая отдельные партии одну на другую, он не поддерживал Лигу, но в то же время сурово порицал выходки французского короля и предавал анафеме Генриха Наваррского. Жестокий и коварный папа желал поражения всех трех партий и в междоусобице видел выгоду для святого престола.

Такую же политику глава церкви вел и в отношении Елизаветы. Уважение, которое он выказывал королеве, было притворным, внешним и нисколько не мешало ему помогать испанскому послу и иезуитам в организации заговора против английской королевы, в результате которого окровавленная корона перешла бы к Марии Стюарт.

Но «честных» людей, действовавших во славу милосердного бога, постигла неудача: заговор был раскрыт, все его участники арестованы и казнены по обвинению в государственной измене, а Мария Стюарт по приговору Елизаветы обезглавлена.

«Не проявляя ни малейшего волнения по поводу трагической смерти шотландской королевы, — пишет историк Лети, — папа, выслушав своего посла, воскликнул: «Завидую тебе, Елизавета, ибо ты отмечена богом, к твоим стопам упала коронованная голова, тогда как я проливаю кровь нечестивых сеньоров, темных авантюристов и несчастных писак! »

И он немедленно предложил своему дружку Филиппу второму извлечь выгоду из казни Марии Стюарт!

Испанский король одобрил замысел Сикста, выдвинув ряд условий, в том числе пожалование кардинальской шапки англичанину Алану — предателю, продавшемуся Испании. Папа принял условия и отправил сэра Алана в качестве своего легата в Испанию, чтобы поторопить короля с подготовкой армии для борьбы с Англией.

В тайном соглашении папа обязался уплатить миллион экю, как только испанские войска завладеют хотя бы одним английским городом. Больше того, папа обещал снять чрезвычайные подати с владений Филиппа второго. Однако Филипп, не слишком доверяя папе, не начинал военных действий и, боясь обмана Ватикана, потребовал торжественного отлучения британской королевы.

Папа поспешил удовлетворить требование своего достойного соратника и выступил на собрании кардиналов и иностранных послов с длинной буллой:

«Мы, Сикст пятый, всемирный пастырь стада Христова, верховный правитель на земле, узрели, что народы Англии и Ирландии из-за того, что подчинились правлению нечестивой, кровавой Елизаветы, ныне погрязли в ереси, грозящей затопить весь христианский мир, и подобно ей отказываются признать власть римской церкви.

Чтобы спасти от мук и страданий заблудшие души, во имя спокойствия и единства в христианском мире, мы низлагаем еретичку Елизавету, которая незаконно претендует на титул королевы Британских островов. По внушению святого духа, во имя общего блага церкви, мы подтверждаем решение, вынесенное нашими предшественниками Пием пятым и Григорием тринадцатого против новой Иезавели.

Мы лишаем ее королевского звания, всех прав и привилегий. Мы освобождаем всех подданных от клятвы верности и запрещаем оказывать презренной еретичке какие-либо услуги. Пусть ни одна рука не протянется ей на помощь! Пусть она будет одинока и гонима, как одержимая бесом!

Клеймите и преследуйте всех ее приверженцев, живых и мертвых, и пусть их судит трибунал инквизиции! Мы обещаем вознаградить не только в вечной жизни, но и в этом мире всех, кто выполнит свой долг перед святою церковью.

Мы даем отпущение грехов всем, кто, взявшись за оружие, под предводительством дорогого нашего сына Филиппа второго пойдет сражаться с нечестивой Елизаветой. Мы отдаем Британские острова в полное владение монарха в награду за ревностное служение святому престолу и за проявленную им любовь к благочестивым католикам Нидерландов».

Отлучение было обнародовано во всех христианских церквах под колокольный звон, при свете тысяч свечей.

В Мадриде, в часовне Эскуриала, затянутой трауром, испанский король весь в черном, в окружении высших чиновников повелел нунцию огласить грозную анафему против «презренной Елизаветы».

Гнусное предательство

Похоже было на то, что Сикст пятый и в самом деле вознамерился принять сторону Филиппа второго и обеспечить ему английскую корону. Молодой английский посол, убедившись, что был обманут римской курией, уже собирался покинуть вечный город, когда его пригласил к себе первосвященник.

Сикст долго беседовал с ним «о тяжкой доле властителей, о необходимости скрывать свои мысли и действовать против своих чувств»; он снова заверил посла в глубоком уважении и в искренних дружеских чувствах к Елизавете и даже попросил его немедленно написать королеве предостережение против Филиппа второго, указав, что, «возбудив против себя гнев испанца убийством распутной шотландки, Елизавета подвергает себя риску быть убитой его агентами».

Он дошел до того, что заявил: «...титул папы вынуждает его выступать на стороне ненавистного Филиппа, с которым он охотно бы расправился так же, как Елизавета с Марией Стюарт».

Наконец, папа поклялся, что обещанная им Филиппу помощь является иллюзорной, поскольку она сводится к пурпурной шапке для дурака Алана и к смехотворному отлучению Елизаветы, что обещанный им Филиппу миллион экю он обязался уплатить лишь через шесть месяцев, после того как испанские войска завладеют частью английской территории, чего, несомненно, королева не допустит.

Сикст передал послу Елизаветы подробное письмо короля Испании о состоянии его армии, военачальниках и о плане его похода. Словом, Сикст пятый предал Филиппа!

Получив эти сведения и услышав комментарии посла, Елизавета разыграла такую же комедию, как и ватиканский Юпитер; как глава англиканской церкви, она опубликовала анафему против святого отца и его священной клики, против всех, кто поставил свою подпись в булле отлучения.

Борьба между Англией и Испанией закончилась поражением Филиппа второго. Весть об этом вызвала бурную радость Сикста пятого. Когда английский посол читал Сиксту депеши о победе Елизаветы, вошел племянник папы кардинал Монтальто, и Сикст пятый не мог удержаться от восклицания:

«Радуйся, племянник, Филипп второй побежден, королевство Неаполитанское теперь в наших руках! »

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒