Из писем епископа Феофана Затворника

Что нам говорить умирающим? На этот вопрос дается ответ в письме к умирающей сестре епископа Феофана Затворника:

«Прощай, сестра. Господь да благословит исход твой и путь твой по твоем исходе.

Ведь ты не умрешь. Тело умрет, а ты перейдешь в живой мир, живая, себя помнящая и весь окружающий мир узнающая.

Там встретят тебя батюшка и матушка, братья и сестры. Поклонись им и наши им передай приветы и попроси попещись о нас. Тебя окружат твои дети со всеми радостными приветами. Там лучше тебе будет, чем здесь. Так не ужасайся, видя приближающуюся смерть: она для тебя — дверь в лучшую жизнь. Ангел хранитель твой примет душу твою и поведет ее путями, какими Бог повелит.

Грехи будут приходить — кайся во всех и будь крепкой веры, что Господь и Спаситель все грехи кающихся грешников изглаждает. Изглаждены и твои, когда покаялась. Эту веру поживее восставь в себе и пребудь с ней неразлучно.

Даруй же тебе, Господи, мирный исход. День-другой — и мы с тобой. Потому не тужи об остающихся. Прощай, Господь с тобой».

Его же письмо к мужу умирающей сестры

«Я всегда молился и молюсь, чтобы Господь дал сестре пожить, пока последние дети станут на ноги.

Но судя по тому, что вы мне сказали, теперь уже надо молиться о мирной кончине. Что же делать? Что судил Бог, тому надо покориться.

Что умирает — ничего необыкновенного нет. Вслед за ней и мы пойдем той же дорогой. Это — общий всех путь. Но все же смерть поражает всех, и ко всем умирающим мы относимся так, как бы они нечаянно умерли.

Вы останетесь оканчивать воспитание и устроение детей, а она отойдет, и там что нужно и можно приготовит для встречи вас. Будьте мужем силы. Скрепите силы и мужайтесь. Ведь сестра-то сама не умрет: тело умирает, а личность умирающей остается. Вот и вы, пока она отойдет, — в тот же мир переходите вниманием.

В теле, лежащем под образами и потом выносимом, ее нет. И в могилу не ее прячут. Она в другом месте. Также жива, как и теперь. В первые часы и дни будет около вас. И только ни поговорить, да и увидеть ее нельзя, но она — тут. Вникните в это. Мы, остающиеся, плачем об отошедших, а им сразу легче: то состояние отрадное.

Те, которые обмирали и потом вводимы были в тело, находили его очень неудобным жилищем. То же самое будет чувствовать и сестра. Ей так лучше, а мы убиваемся, будто с ней беда какая случилась. Она смотрит и, верно, дивится. Я всегда был такого мнения, что по умершим не траур надо надевать, а праздничные наряды.

Ну, останкам почившего надо отдать некий почет, что совершенно справедливо, но зачем у нас к этому телу обращаются, как к живому лицу, — удивляться надо. У Господа нет мертвых — у Него все живы. А мы, насмотревшись на тело — синеватое, глаза впали и т. д., — именно это изображение запечатлеваем, и этот-то обман раздирает сердце. Потом придет в голову мысль: сырая могила… мрачная… увы, бедный, несчастный наш умерший.

А на самом-то деле: он в светлом месте, в состоянии, полном отрады, свободный от всех обязанностей… прелесть как ему хорошо. И все так же жив, как был вчера, накануне смерти. Только ему было хуже, а теперь лучше.

Что его не видно, это не потеря, он бывает тут. Отошедшие быстродвижны, как мысль, они еще ближе становятся нам, чем были здесь, ибо здесь мы часто отделены от любимых пространством, а невидимое бытие сокращает разделение, так что вспомнил лишь об умершем (только сердечной, живой памятью) — он тут и есть.

У отошедших скоро начинается и подвиг перехода через мытарства. Тут нужна сестре помощь. Думайте об этом — и вы услышите вопль: помоги. Вот на что надлежит вам устремить все внимание и всю любовь к ней.

Я думаю, самый действительный показатель любви вашей к усопшей будет то, если вы с минуты отхода души погрузитесь в молитву о ней в новом ее состоянии и новых неожиданных нуждах. Начав так, непрестанно молитесь Богу о помощи ей, особенно в продолжение шести недель, да и далее.

В сказании Феодоры мешок, из которого ангелы брали, чтобы отделываться от злых духов, были молитвы ее старца. То же будут и ваши молитвы. Не забудьте так сделать — вот и любовь. Поскорее и меня известите… и я тоже начну, и дети пусть так делают… А слишком горевать и убиваться — мало имеет смысла.

Глава 48

Подготовка христианина к смерти своего тела

Иногда слышишь от некоторых верующих пожелание умереть. Какое неразумие!

Наши короткие дни жизни — это бесценное сокровище, которое надо использовать как можно лучше, чтобы в течение этих коротких мгновений (по сравнению с вечностью) «собрать» для «неба» (Мф. 6, 20) как можно больший духовный капитал — запасти побольше духовного «елея» (Лк. 19, 23; Мф. 25, 1-13).

И готовы ли мы к переходу? Хватит ли нам там наших «духовных запасов? » А может быть, мы совсем еще не подготовлены к возвышенным ощущениям жизни духа?

Поэтому надо дорожить каждым днем жизни в теле, а время смерти последнего предоставить Господу.

Положим, кто-нибудь из нас заразил бы палец чумой и узнал бы от врачей, что для спасения своей жизни ему надо продержать свой палец 10 секунд на огне. Неужели не потерпел бы он эти 10 секунд, как бы больно ни было?

А наша жизнь по сравнению с вечностью — не короче ли секунд? Почему же не хотим мы претерпеть в ней немного и провести ее так, как велит Господь, — в беззаветном служении ближним, в молитве, в тщательном соблюдении всех Божиих заповедей, не пренебрегая самой малейшей из них?

Но мы в этом отношении так неразумны и близоруки, что продолжаем вести себя, как самые малые дети.

Вместе с тем мы не можем сказать, что мы не боимся смерти тела. Говоря об обывательском отношении к смерти, о. Иоанн С. пишет: «Что для человека всего ужаснее? Смерть? Да, смерть. Всякий из нас не может без ужаса представить, как ему придется умирать и последний вздох испускать. А как терзаются родители, когда умирают их любезные дети, когда они лежат перед из глазами бездыханными! »

О том же говорит и о. Александр Ельчанинов:

«Смерть — всегда зло и ужас, будет ли это смерть старца или ребенка, грешника или праведника. Смерть — всегда победа диавола, временная, но все же победа. Тело наше, созданное для бессмертия, подчиняется злому закону смерти, отделяется от души, распадается, разлагается, обращается в ничто.

Грехом смерть вошла в мир — она входит в нас с наших детских лет, она бороздит морщинами греха лицо, заставляет погашать живой огонь глаз, делает расслабленным тело… Но смерть, самое страшное для человека, верующему не страшна, как не страшны для крылатого существа все бездны, пропасти и падения».

Но по маловерию многие из христиан бывают заражены взглядом на смерть безбожного мира, который считает смерть величайшим из бедствий, и некоторые даже надеются, что некогда она, может быть, будет преодолеваться наукой.

Когда молятся в церкви о даровании нам «христианской кончины живота нашего» — молятся о даровании нам возможности подготовки к смерти, покаяния перед ней и причащении Святых Таинств непосредственно перед смертью.

Предание оставило нам слова Господа: «В чем застану, в том и сужу».

Здесь указывается на вероятность того, что смерть застанет нас в такой момент, который будет решающим для нашей судьбы в вечности. Благо, если смерть застанет нас за добрым делом — в молитве, в состоянии покаяния и примирения со всеми людьми.

Очевидно, что душу нашу ожидает тогда, по словам Господа, светлая участь. Но горе, если смерть застанет нас в состоянии совершенного и нераскаянного смертного греха, или где-либо в увеселительном месте, или во вражде с кем-либо.

Ведь не случайный момент выбирает Господь, посылая нам смерть. И тогда самая обстановка смертного часа будет нам осуждением. Отсюда будет понятным то, что старцы Старого Афона не считают возможным судить о праведности иноков ранее того времени, когда они увидят, как иноки умирают.

Обычно людям Бог не открывает часа их смерти, так как им это неполезно. Об этом так пишет прп. Варсонофий Великий одному состоятельному больному, запросившему его о том, будет ли он жив или умрет, — раздавать ли ему свое имение, или делать это еще рано?

«Если я скажу, что ты умрешь, то спасение твое будет как бы вынужденным; потому что, видя себя в узах смерти, ты, как бы по необходимости, откажешься от своего имения. А если ты надеешься еще долго жить и, пожелав спастись, утвердишь мысль твою во благом (т. е. раздашь имение), то, хотя и тотчас умрешь, спасение твое будет по твоей свободной доброй воле».

Однако многим из достигших святости Господь открывал о часе их смерти заранее.

Более того — некоторым из них дана была даже возможность самопроизвольно отдалить этот час. Так было с прп. Иоанном, сподвижником прп. Варсонофия Великого.

Когда он сказал молодому игумену Елиану о том, что он (Иоанн) умрет через неделю, то Елиан стал умолять его отсрочить день кончины, чтобы наставить его, Елиана, в управлении монастырем. И преподобный, сжалившись над Елианом, остался жить еще лишние две недели.

В истории Православной Русской Церкви описаны случаи сокращения жизни по послушанию и молитвам святых и праведников. Так умерла любимая духовная дочь прп. Серафима Саровского Елена Васильевна Мантурова.

Вот как описывается ее смерть в «Летописи Дивеевского монастыря»:

«Призвав Елену Васильевну, преподобный сказал ей: " Ты всегда меня слушала, радость моя, и вот теперь хочу я тебе дать одно послушание… Исполнишь ли его, матушка? "

На согласие Елены Васильевны преподобный сказал: " Вот видишь ли, матушка, Михаил Васильевич, братец-то твой, болен, и пришло время ему умирать, а он мне еще нужен для обители-то нашей… Так вот и послушание тебе: умри ты за Михаила-то Васильевича". " Благословите, батюшка", — смиренно отвечала Елена Васильевна.

С того же дня она захворала и вскоре умерла».

Такие же случаи умирания за других по молитвам московского протоиерея Валентина Амфитеатрова описываются и в жизнеописании этого великого пастыря и светильника благочестия наших дней (Изд. 1912 г.).

Таинственна воля Божия, от которой зависит день кончины человека. Однако в описанных выше случаях смерти за других можно видеть очевидную целесообразность в исполнении подобных просьб духовных пастырей. Те, кто умирал, были вполне уже готовы к смерти.

Добровольная же и преждевременная кончина лишь увеличивала их венцы, по заповеди Господней: «Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» (Ин. 15, 13).

Те же, кому по молитвам пастырей продлевалась жизнь, очевидно, также духовно много выигрывали, имея возможность еще более приложить к своим трудам новые труды ради Господа и тем более очистить свою душу от греха.

Велики и радостны обетования Христа для тех, кто последовал за Ним: «Не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его»(1 Кор. 2, 9). Эти сокровища не временные, а вечные. И каждый может приобрести их. Для этого христианин должен жить так, чтобы дерзновенно сказать с ап. Павлом: «Для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» (Флп. 1, 21).

И тогда вместо скорбной песни «Плачу и рыдаю, егда помышляю смерть» у христианина в душе зазвучат другие победные слова ап. Павла: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа? » (1 Кор. 15, 55).

Приложения к главе 48-й

⇐ Предыдущая 27 28 29 30 313233 34 35 36 Следующая ⇒