Реформы просвещения и печати

В 1864 году было принято «Положение о начальных народных училищах».

Этот документ определил новую систему начального и среднего образования. Начальные земские училища давали элементарное образование, затем шли всесословные семиклассные мужские гимназии, которые делились на гуманитарные (классические) и технические (реальные). Гимназисты классических гимназий без экзаменов поступали в университеты, а реалисты – в технические институты. Причем в становлении среднего образования шла упорная борьба. Министр народного просвещения Д. А. Толстой был сторонником классического образования и считал вредным преподавание естествознания и других естественных наук. В конечном счете его взгляды закрепились в принятом в 1871 году гимназическом уставе. Зато реформа университетов, благодаря А. В. Головину, была проведена в либеральном духе. Устав 1863 года возрождал уничтоженную в николаевское время автономию университетов, устанавливал при замещении должностей и кафедр главным принципом выборное начало. В университетах даже вводился независимый суд для универсантов.

Восстание в Польше

Как часто бывало в России – многонациональной стране, – реформы привели к обострению национальных проблем. Смягчение Александром II прежней политики репрессий в Польше, амнистия польским политическим заключенным не только не умиротворили Польшу, но привели к усилению освободительного движения. В 1863 году началось вооруженное восстание, которое с трудом удалось подавить расстрелами и виселицами генерал‑ губернатору Вильно М. Н. Муравьеву, получившему прозвище «Вешатель». О его зверствах в Польше помнили долгие годы. Но Польша была «укрощена» вооруженной рукой и подчинилась русскому владычеству.

Заглянем в источник

Бои польских повстанцев с правительственными войсками были упорными, кровопролитными и неравными: противопоставить регулярной армии что‑ либо, кроме мужества, поляки не могли. Вот цитата из статьи в газете «Северная пчела» от 8 июня 1863 года:

«При местечке Томашеве. В м. Томашев, занятое сильною партиею инсургентов, была двинута из Замосцья подвижная колонна, при которой состояло одно орудие… По прибытии к Томашеву из отряда были высланы две сотни казаков, которые обложили местечко справа и слева. Чтобы привести мятежников в смущение и облегчить пехоте возможность выбить их из Томашева, было произведено из орудия два выстрела обыкновенными гранатами в дома, занятые мятежниками под казармы, от одного из этих выстрелов загорелась казарма. Затем, когда значительная часть мятежников бросилась по юзефовской дороге, они наткнулись на штуцерный казачий взвод, остановились и завели с ним перестрелку. Из орудия сделан был еще один выстрел обыкновенною гранатою, от разрыва которой они разбежались и направились к таможне с целью пробиться к австрийской границе, но встреченные там казаками, мятежники почти все погибли; оставшиеся в казармах надеялись удержаться, но пехота взяла казармы штурмом и уничтожила мятежников».

Так случилось, что эта заметка попалась мне в тот момент, когда я собирал материал по русско‑ польской войне времен императрицы Анны Иоанновны. И в газете «Санкт‑ Петербургские ведомости» за 28 февраля 1734 года описывается стычка польских повстанцев и русских войск под местечком Корселец: польские стрелки были атакованы казаками, которые хитростью вызвали огонь поляков, а потом внезапно повернули назад, тем самым прибегнув к известному приему кочевников – заманить противника ложным отступлением. И в это время поляки не заметили, что «российский подполковник мост при мельнице сломал и им дорогу в лес, откуда они вышли, пресек», а казаки «все места, где убежать можно было, захватили, отчего (поляки) напоследок принуждены были в житницу уйти». Казаки и драгуны, окружив житницу со всех сторон, здание подожгли, «причем не хотевших сгореть от казаков копьями были переколоты. Еще ж там примечено было, что два стрелка, увидя своих товарищей заколотых, перекрестясь, опять в огонь побежали и в оном с своими товарищами сгорели». Между двумя статьями прошло 129 лет! Изменился формат, шрифт газет, язык, на земле сменили друг друга четыре‑ пять поколений русских и поляков, а отношение к полякам и Польше не изменилось. Если бы на сопоставлении 1734 и 1863 годов можно было закончить эту кровавую летопись…

Новая внешняя политика

После крымского поражения внешнюю политику приходилось строить заново. Ведь Россия была побежденной стороной, и заключенный после Крымской войны Парижский мир 1856 года унизил страну, лишив ее флота на Черном море. «Венская система» во главе с Россией, созданная некогда императором Александром I, разрушилась сама собой. Приходилось кардинально пересматривать все привычные начала внешней политики, что было горько, но необходимо. Своим первым циркуляром новый министр иностранных дел князь А. М. Горчаков уведомил все державы, что Россия снимает с себя моральные обязательства перед членами «Священного союза» и сосредоточивается на «развитии внутренних сил страны».

Это не было шагом к самоизоляции. Наоборот, Горчаков пытался найти для России союзников. Сделанная им ставка на Францию оказалась несостоятельной, поэтому после поражения французов в войне с Пруссией в 1870 году России пришлось искать дружбы с недавно образованной Германской империей и Австро‑ Венгрией. Для этого в 1873 году был заключен так называемый Союз трех императоров (Вильгельма I, Франца‑ Иосифа и Александра II), но все же это не упрочило положения России в мире.

Светлейший князь Александр Михайлович Горчаков (1798–1883), лицеист и друг А. С. Пушкина, был опытным дипломатом, сделавшим карьеру на службе в посольствах России в европейских странах. Роль Горчакова в дипломатическом возрождении России после позора Крымской войны была огромна. Он умел быть смелым и настойчивым, твердым, но не грубым, имел хорошие личные отношения со многими государственными деятелями Европы, в том числе и с Бисмарком. Он искал для России союзников, и главной целью политики Горчакова стал пересмотр Парижского мира, чего он в конечном счете и добился. Горчаков ушел в отставку в 1879 году глубоким стариком. Он был непростым человеком, оригинальной личностью, оставившей яркий след в истории русской дипломатии.

Конец Кавказской войны

При Александре II закончилась полувековая Кавказская война. Шамиль, несмотря на весь его государственный талант, мудрость вождя, умение сделать невозможное – объединить в борьбе с русскими многие веками враждовавшие горские народы и племена, не смог справиться с огромной силой России. Выросло новое поколение русских офицеров и генералов, научившихся отлично воевать в горах. Среди них были настоящие «кавказцы», хорошо знавшие природу гор и психологию горцев. Особенно прославились полковник барон Григорий Засс и выходец из донских казаков генерал Яков Бакланов, наводивший ужас на горцев. Они взяли на вооружение тактику горцев, хорошо поставили разведку и действовали на опережение, не давая горцам даже собраться в отряды для набега, заодно сжигали и грабили «немирные» аулы.

Заглянем в источник

По словам мадам Дрансе, попавшей к горцам в заложницы, горский вождь был человеком «высокого роста, черты лица его спокойны, не лишены приятности и энергии. Шамиль похож на льва, находящегося в спокойном положении. Русая и длинная борода его много придает величественности его осанке. Глаза его се ры и продолговаты, но он держит их полуоткрытыми, на восточный манер. Губы у него алы, зубы очень красивы, руки малы и белы, походка тверда, но не медленна; в нем обнаруживает человека, облеченного высокой властью».

Большим знатоком горцев слыл фельдмаршал князь А. И. Барятинский. Начав карьеру на Кавказе в 1845 году, он прославился отчаянной храбростью и в 1856 году стал главнокомандующим Отдельным кавказским корпусом. После множества неудачных попыток победить Шамиля Барятинский применил тактику давления на территорию имамата с трех направлений, что не позволило Шамилю наносить концентрированные удары по силам русских. Окруженный в 1859 году в селении Гуниб, Шамиль 26 августа сдался на милость победителя. В этот день с курьером на Симферопольскую телеграфную станцию была доставлена короткая телеграмма Барятинского царю: «Гуниб взят. Шамиль в плену и отправлен в Петербург». Война, унесшая 77 тыс. русских жизней и сотни тысяч жизней горцев, завершилась. Пленного Шамиля поселили в Калуге.

Летом 1861 года в Царском Селе Шамиля принимал император Александр II. Шамиль поздравил царя с освобождением русского народа от рабства и попросил, чтобы его отпустили совершить хадж в Мекку, но император отказал. Второй раз он попросился в Мекку в 1866 году, когда присутствовал на свадьбе наследника престола Александра Александровича. Чтобы убедить царя в том, что он вернется, Шамиль вместе с сыновьями принял российское гражданство, ему было даровано потомственное дворянство. Наконец, в 1868 году ему разрешили хадж, и вместе с сыновьями он двинулся в путь. Он посетил Мекку и Медину, там он и умер 4 февраля 1871 года. Похоронен он в Медине. Старший сын Шамиля, Гази‑ Магомед, в Россию из хаджа не вернулся и с началом Русско‑ турецкой войны возглавил турецкую дивизию, отличился при осаде Баязета, стал потом маршалом турецкой армии и умер в Медине в 1902 году. Другой сын Шамиля, Магомед‑ Кемаль, тоже служил в турецкой армии, стал также маршалом, дожил до 87 лет и умер в 1951 году.

⇐ Предыдущая 64 65 66 67 686970 71 72 73 Следующая ⇒