Поведение, затрудняющее общение с другими людьми

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 21Следующая ⇒

Психологу обычно не составляет труда обнаружить неадекватность в поведении клиента. В самом начале разговора, когда он на примере конкретных ситуаций рассказывает, в чем заключаются его неудачи и трудности в сфере общения, можно в каждом таком примере обнаружить ригидность, странность, противоречивость в поведении с другими людьми, вызывающие соответствующую реакцию у окружающих. Важнейший источник информации об этом — оценка клиента значимыми другими, на мнение которых о себе человек обычно ссылается сам. Обобщая эти трудности, можно представить их в рамках, подробно описанной в главе 3 схемы межличностного конфликта, предложенной К. Хорни.

1) Чрезмерная направленность на других — гиперактивность в приобретении контактов, которая чаще всего воспринимается окружающими как нескромность или навязчивость, чрезмерная демонстративность (много говорит, суетится, звонит).

2) Чрезмерная направленность против других — подозрительность, критичность, агрессивность, стремление обвинить, найти “правду”, навести порядок.

3) Чрезмерная пассивность, часто приобретающая форму аутизации, когда человек боится сделать что-то, чтобы избежать осуждения, постоянно анализирует себя и собственные поступки, не стремится устанавливать и поддерживать с другими людьми какие-либо контакты.

Задача психолога — не просто выявить, что именно делает клиент неправильно при общении с другими людьми, но и понять, что лежит в основе такого поведения, какие взгляды, представления и переживания приводят к тем или иным поступкам. Так, например, женщина с традиционными взглядами, с гордостью заявляющая о себе: “Никогда не звоню мужчинам сама, боюсь показаться навязчивой” — ведет себя соответствующим образом, всячески демонстрируя свою холодность и неприступность. Такое поведение можно отнести к третьей группе в соответствии с описанной выше схемой. Обсуждая отношения клиента с другими людьми и анализируя конкретные ситуации, можно достаточно убедительно продемонстрировать неэффективность, обреченность на неуспех такого способа взаимоотношений с окружающими.

Заниматься коррекцией поведения, не выяснив, почему клиент поступает так или иначе, какие взгляды лежат в основе поступков, какие страхи и тревоги не дают возможности вести себя по-другому, не имеет смысла, поскольку само по себе поведение вторично. Только закончив анализ взглядов и переживаний, мешающих успешному общению, стоит посвятить специальное время анализу поведенческих паттернов и вместе с клиентом постараться ответить на вопросы типа: “Как вы считаете, а как правильно вести себя в тех ситуациях, которые мы с вами обсуждали? ” или “Что вам теперь следует изменить в поведении? ”. Серьезный ответ на эти вопросы возможен лишь в том случае, если клиент готов к изменению своих взглядов и отношения к происходящему, если предшествующая часть консультативной беседы прошла достаточно успешно.

Разработка позитивной поведенческой стратегии направлена на то, чтобы помочь клиенту реально избавиться от своих проблем. Поведенческий анализ лучше всего проводить на материале одной-двух конкретных ситуаций общения. Так, например, клиентка рассказывает, что многие мужчины, которые нравились ей, но с которыми отношения складывались не так, как хотелось бы, прямо или косвенно обвиняли ее в холодности, неприступности, невозможности понять, как она относится к партнеру. В качестве конкретного примера она приводит эпизод, когда, провожая ее домой после посещения театра и ресторана, ее спутник спросил, понравился ли ей вечер, проведенный вместе с ним. Все, что она смогла ответить в этой ситуации, звучало так: “Все было неплохо, спасибо”. После обсуждения взглядов и представлений этой клиентки о мужчинах и нормах отношений между представителями противоположных полов психолог вернулся к вопросу о том, что лучше всего говорить в подобных ситуациях, стоит ли выражать свою признательность и благодарность партнеру и в какой форме. Конечно, клиентка должна сама сформулировать подходящий для нее вариант ответа. Здесь не может быть какого-то общего для всех рецепта, одним людям удается проявление своих чувств, другие по природе сдержанны и малоразговорчивы. Так, в обсуждаемой ситуации одна клиентка посчитает для себя возможным сказать: “Мне очень понравилось все, огромное тебе спасибо, все было очень здорово”, другая же сможет похвалить своего партнера, рассказать о том, каким “неотразимым” казался он ей сегодня, начнет строить планы относительно того, как они смогут вдвоем провести время в будущем. Консультанту в ходе такой дискуссии следует выступать в роли стимулятора и критика высказываний клиента. Подобный разговор может, например, проходить следующим образом:

Консультант: Как вы думаете, что вам следовало бы сказать в ситуации, о которой мы только что говорили, что было бы приятно услышать вашему партнеру?

Клиентка: Я не знаю.

Консультант: А что в таком случае вам самой было бы приятно услышать в ответ?

Клиентка: Ну, что-нибудь типа: “Как мне было хорошо, большое спасибо”.

Консультант: Вам было бы этого достаточно?

Клиентка: Ну, пожалуй, можно было бы добавить, что мне было бы приятно, если бы меня пригласили еще раз.

Консультант: Ну, и как бы вы это сказали? и т.д.

Стоит отметить еще раз, что позиция консультанта при таком поведенческом анализе несколько иная, чем в ситуациях выслушивания клиента и анализа его проблем. Он должен быть более активен, эвристичен, в случае необходимости способен сам предлагать клиенту какие-то слова и выражения, но так, чтобы тот обязательно имел возможность “примерить” их на себя. В случае необходимости консультант может даже разыграть с собеседником “сцену из жизни”, демонстрируя возможные способы поведения или давая обратную связь за партнеров клиента. Конечно, результат такого разговора — это не какая-то конкретная фраза или слова, а лишь ориентир, модель того, как следует клиенту вести себя в подобных ситуациях.

Подводя итог обсуждению консультирования клиентов с трудностями общения, нельзя не упомянуть, что есть и другой, не менее успешный путь работы с такими проблемами. Это групповые занятия в форме тренинга сензитивности. По сравнению с индивидуальными встречами, они имеют определенные преимущества (хотя, как водится, и не лишены некоторых недостатков). Так, в группе клиент может получить обратную связь непосредственно от окружающих, а не через те высказывания, которые он слышал о себе когда-то. Здесь также могут быть отработаны новые формы поведения, человек получает возможность убедиться в том, что такие же проблемы есть не только у него, но и у других, и уже за счет этого уровень тревоги и беспокойства в ситуациях общения может снизиться. Групповые занятия помогают также найти друзей, с которыми трудности в общении будут минимальными (Петровская Л.А., 1982). Направляя клиента на групповые занятия, психолог должен иметь в виду, что существуют категории людей, для которых подобные занятия могут оказаться не столько полезными, сколько вредными и опасными. Это люди с теми или иными физическими дефектами; люди с серьезными личностными и невротическими расстройствами; те, кто находится в ситуации тяжелых, кризисных переживаний, связанных с потерей близких, жизненными трудностями и т.д. Для подобных клиентов необходимы групповые занятия вместе с людьми со сходными дефектами или находящимися в аналогичном состоянии, проводимые по специальной программе.

Особенно эффективным бывает сочетание индивидуальной беседы и групповой работы. В ходе индивидуальной консультации психолог может помочь клиенту более четко определить, с чем связаны его сложности и проблемы в общении, выделить ситуации, в которых трудности проявляются, и сформулировать наиболее конструктивные ожидания по отношению к работе в группе. По окончании групповых занятий с клиентом имеет смысл встретиться еще раз, чтобы выяснить, насколько полезными и успешными были для него эти встречи, не осталось ли после них каких-то вопросов или проблем, которые следует специально обсудить. Часто групповые занятия служат также хорошим стимулом для клиента, чтобы более серьезно заняться своими проблемами и обратиться за помощью к психотерапевту.

СОДЕРЖАНИЕ И ОРГАНИЗАЦИЯ КОНСУЛЬТИРОВАНИЯ ПО ПОВОДУ СУПРУЖЕСКИХ ПРОБЛЕМ

Наиболее частой причиной обращения в консультацию являются супружеские проблемы (исключая случаи обращения родителей по поводу своих детей, но, как известно, и здесь за внешним поводом — проблемами ребенка нередко кроется более глубокий — личностные и межличностные проблемы самих родителей). Разработано немало типологий супружеских проблем как в отечественной, так и в зарубежной психологии. Большинство авторов типологий оперируют термином “конфликт”, понимая его достаточно широко. Мы не будем обсуждать подробно преимущества и недостатки тех или иных схем конфликтов. Для тех, кто заинтересуется этим, сошлемся на следующие работы: Обозов Н.Н., Обозова А.Н., 1982 и Eshlenian I.R., 1981, авторы которых стремились создать более или менее исчерпывающие перечни супружеских проблем, опираясь прежде всего на теоретические построения.

Структурируя супружеские проблемы для целей этой книги, мы избрали эмпирический подход, поскольку нашей задачей является не столько их исчерпывающее теоретическое описание, сколько некоторая систематизация, полезная для практической работы психолога-консультанта. Приводимый список проблем, являющихся наиболее частыми поводами для обращения в консультацию, основан на собственном опыте работы автора. Среди них следует назвать:

I. Различного рода конфликты, взаимное недовольство, связанные с распределением супружеских ролей и обязанностей.

II. Конфликты, проблемы, недовольство супругов, связанные с различиями во взглядах на семейную жизнь и межличностные отношения.

III. Сексуальные проблемы, недовольство одного супруга другим в этой сфере, их взаимное неумение наладить нормальные сексуальные отношения.

IV. Сложности и конфликты во взаимоотношениях супружеской пары с родителями одного или обоих супругов.

V. Болезнь (психическая или физическая) одного из супругов, проблемы и трудности, вызванные необходимостью адаптации семьи к заболеванию, негативным отношением к себе и окружающим самого больного или членов семьи.

VI. Проблемы власти и влияния в супружеских взаимоотношениях.

VII. Отсутствие тепла в отношениях супругов, дефицит близости и доверительности, проблемы общения.

Наверное, этот перечень может быть продолжен, хотя нам он представляется достаточным. Каждый его пункт включает в себя множество более частных случаев и типов ситуаций, и уже поэтому расширение списка представляется нецелесообразным. Но, прежде чем детально рассмотреть стратегии работы в каждом из упомянутых случаев, хотелось бы более подробно обсудить ряд теоретических положений, без понимания которых эффективное практическое консультирование кажется невозможным.

Необходимо отметить, что выделенные жалобы, безусловно, не являются взаимоисключающими. Так, ролевые разногласия обычно сочетаются и базируются на различиях во взглядах и представлениях супругов о том, как надо жить. А трудности в сексуальной сфере чаще всего являются лишь следствием и продолжением проблем супругов в межличностных отношениях, которые при этом могут никогда не обсуждаться или вообще не осознаваться.

В литературе по семейной и супружеской терапии на многих примерах продемонстрировано, что предъявляемые клиентом причины (которые и послужили основанием для вышеприведенного перечная) во многих случаях служат лишь поводом для обращения в консультацию (Minuchin S.I., 1974; Sterlin H., 1974). Они являются лишь описанием того, что происходит в отношениях, по какому поводу возникает взаимное недовольство супругов друг другом. Истинные причины при этом либо не предъявляются, либо, что бывает не менее часто, вовсе не осознаются супругами. Попытаемся понять, что имеется в виду, когда говорят об “истинных” причинах обращения супругов в консультацию, чем отличаются, используя терминологию В. Столина, “скрытый” и “явный” локусы жалобы (Бодалев А.А., Столин В.В., 1989).

В сущности, общепринятый ответ на этот вопрос довольно простой: за проблемами, связанными с другими людьми, кроются личные проблемы клиента, которые он не хочет или не может обсуждать и которые и приводят к трудностям в межличностных отношениях, становящихся, в свою очередь, поводом для обращения в консультацию. Так, когда причиной прихода являются супружеские проблемы, это значит, что стоящие за ними личные проблемы возникают и проявляются именно в тех сферах жизни, которые так или иначе связаны с супружеством. Какие же это могут быть проблемы?

Ответ на этот принципиальный вопрос упирается, по сути, в те или иные базовые теоретические представления консультанта, которые в явном виде могут и не проявляться в краткосрочной и часто довольно поверхностной работе в рамках психологического консультирования. Но, не опираясь вовсе ни на какие теоретические представления, консультант рискует потеряться в потоке информации, который обрушивают на него супруги, где взаимные упреки, недовольство, конкретные факты и домыслы путаются и переплетаются друг с другом. Наличие более глубокой теоретической базы помогает психологу выделить некий единый стержень, нить, за которой можно следить в течение всей беседы, нанизывая на нее и структурируя в соответствии с ней информацию, поступающую от клиентов. Благодаря такому критерию, как теоретические представления, важное легко может быть отделено от второстепенного, незначительные факты отброшены, а существенные не забыты.

Еще более важными и актуальными оказываются теоретические представления, когда краткосрочное консультирование перерастает в длительное и супруги не только хотят “слегка разобрать накопившийся мусор”, но также и более серьезно переосмыслить и перестроить свои отношения. Для того чтобы вести такую работу, практический психолог должен уметь различать внешние неадекватные паттерны супружеского взаимодействия и глубокие причины, способствующие их возникновению. Впрочем, о значении теорий психотерапии для краткосрочного консультирования мы уже говорили в первой главе этой книги, и, к сожалению, у нас нет возможности остановиться на этом подробнее. Глубинные представления, которые будут обсуждаться дальше, относятся к числу наиболее распространенных и так или иначе представлены во многих теориях внутрисемейного взаимодействия. Здесь они приводятся прежде всего для того, чтобы продемонстрировать, чем и как этот глубинный уровень может быть заполнен (следует подчеркнуть, что для работы на этом уровне необходимы специальные навыки и техники работы, для того чтобы способствовать осознанию супругами более глубоких и скрытых проблем).

Один из таких наиболее часто использующихся в семейной терапии конструктов (или, иначе говоря, представлений о том, что происходит на более глубинном уровне взаимодействия и что приводит к тем или иным паттернам поведения супругов) можно условно обозначить как роль родительской семьи. И хотя психотерапевты порой отрицают это или просто не отслеживают корней возникновения идеи о важнейшей роли родительской семьи каждого из супругов в их супружеских конфликтах, это представление базируется на идеях психоанализа о том, что каждый супруг (в более широком смысле — каждый взрослый человек), взаимодействуя с представителями противоположного пола, в том числе в своей семейной жизни, стремится реализовать те паттерны взаимодействия, которые были усвоены в детстве в семье родителей. Причем стремление к реализации “родительских” паттернов взаимодействия чаще всего носит компенсаторный характер, то есть человек стремится получить от своего партнера любовь и признание в той области, в которой в детстве он ощущал дефицит подобного отношения, чаще всего от родителя противоположного пола.

Таким образом, многие ситуации и способы взаимодействия с партнером (которые обычно и являются конфликтными) служат не развитию отношений, не достижению каких-то жизненных целей, а часто представляют собой лишь способы компенсации трудностей и проблем детства. Так, женщина, требующая, чтобы муж не оставлял ее подолгу одну, болезненно переживающая каждую его отлучку из дома, более поздний, чем обычно приход с работы и т.п., часто бессознательно реализует не свое реальное “взрослое” желание как можно больше времени находиться с мужем, а тот дефицит внимания и любви со стороны отца, который она когда-то испытывала в детстве. Тот же самый паттерн поведения может быть и следствием того, что клиентка идентифицируется со своей матерью, которая, с ее точки зрения, постоянно ощущала себя брошенной, так как муж (отец клиентки) отсутствовал дома. В своей собственной семейной жизни она пытается “изжить” эту материнскую травму.

Разумеется, по сравнению с “чистой” психоаналитической моделью взгляды современных семейных терапевтов значительно усложнились, расширились и стали включать, в частности, такие представления, как распределение власти и влияния между всеми членами семьи, субкультурный контекст реализации потребностей и др. Исходя из этого, человек в своей собственной семейной жизни может не просто добиваться внимания и любви со стороны супруга, а, например, стремиться занять в своей нынешней семье позицию того из членов родительской семьи (включая всех родственников, с которыми приходилось достаточно тесно взаимодействовать в детстве), который пользовался наибольшей властью и влиянием. При этом, с точки зрения современной семейной терапии, огромное значение имеет нынешняя взрослая семья клиента, которая может приводить к значительной модификации его глубинных стремлений и этим усугублять проблемы или же, наоборот, смягчать их (Gurman A.S., Kniskern D.P., 1981).

Исходя из кратко описанных выше теоретических представлений, одна из задач супружеской психотерапии — помочь клиентам разобраться в том, как в их взрослой семейной жизни проявляются паттерны и модели взаимодействия, усвоенные ими в детстве и теперь осложняющие и затрудняющие построение зрелых, взрослых отношений как с супругом, так и со своими собственными детьми. Анализ этих неосознаваемых потребностей и стремлений позволяет избавиться от них, “расчищая” дорогу более зрелым и адекватным отношениям, которые также выстраиваются в процессе психотерапии.

Тесно связан с вышеизложенными представлениями еще один конструкт, который нередко самостоятельно используется для анализа супружеского взаимодействия. Это представление о том, что большинство проблем и конфликтов, связанных с отношениями, являются следствием бессознательной борьбы супругов за власть и влияние, их конкуренции друг с другом. Для торжества над партнером используются любые средства: отказ от участия в сексуальных отношениях — чтобы продемонстрировать другому низменность его стремлений, унизить и наказать за что-либо; поздние приходы как доказательство собственной независимости и самостоятельности; обвинения и претензии по мелочам — для того чтобы убедить партнера в том, что он (она) ни на что не способен /‑ на/ и т.д. Интерпретируя и анализируя такие конкурентные отношения между супругами, консультант может опираться на те модели взаимодействия, а соответственно, и на те паттерны конкуренции, которые существовали в родительских семьях каждого из них. Другой (и, с моей точки зрения, менее удачный) “источник” интерпретации возникновения конкуренции — борьба за власть между мужчинами и женщинами как представителями двух противоположных полов. Такой взгляд непродуктивен, в частности, потому, что здесь не прослеживаются какие-либо перспективы для “примирения” между борющимися сторонами. Супруги, сколько с ними ни работай, так и останутся мужчиной и женщиной, а жесткое приписывание каждому из них каких-либо прав и обязанностей противоречит не только психотерапевтическим нормам, но и просто здравому смыслу.

К проблемам распределения власти в отношениях можно подходить и непосредственно, как это делают многие авторы, считая, что борьба за власть, признание и влияние — это естественная реальность любых отношений. При этом результатом психотерапии является не решение этой проблемы в принципе, что вообще невозможно, а установление между супругами некоторого баланса, когда, условно говоря, все выигрыши и проигрыши одного компенсируются или уравновешиваются выигрышами или проигрышами другого. Подобное представление о супружеских взаимоотношениях, связанное лишь с распределением власти, является более простым, а следовательно, и более доступным для использования при работе с супружескими парами, обращающимися в консультацию.

Таким образом, истинные причины прихода клиента в консультацию — стремление добиться от партнера той любви, власти и пр., которых ему не хватает в отношениях с ним и которых он не может добиться собственными силами. Однако, утверждая это, необходимо учитывать принципиальное отличие краткосрочной консультативной работы, о которой здесь идет речь, и более длительной глубинной психотерапии. У психолога, работающего в консультации, обычно нет ни навыков, ни времени на “выстраивание” психической реальности клиентов, да и сами клиенты, как мы уже не раз упоминали об этом, обычно не готовы к длительному, глубинному воздействию. Понимание более глубинных или “истинных” причин прихода клиента в рамках консультирования обычно остается лишь способом структурирования консультантом своей работы, и это понимание чаще всего никак не вербализуется в ходе приема (естественно, из любого правила существуют исключения). Иначе говоря, в рамках консультирования в качестве причин прихода клиента обычно рассматриваются и обсуждаются лишь те, который предлагаются клиентом, тем более, что именно это является реальностью супружеских отношений, которая осознается как нечто тревожащее и проблемное.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒