Социально-экономическая политика нанкинского правительства

⇐ ПредыдущаяСтр 51 из 72Следующая ⇒

Придя к власти, Гоминьдан заявил о стремлении проводить социально-экономическую политику в духе учения Сунь Ятсена. Однако выработать программу обоснованных экономических и социальных мероприятий, которая могла бы стать основой правительственной политики, Гоминьдану в эти годы так и не удалось, хотя подобные попытки и предпринимались. Политика правительства практически исходила не из концептуальной социально-экономической программы, а скорее прагматически складывалась под воздействием целого ряда разнородных факторов. И прежде всего это интересы укрепления гоминьдановского государства и его правящей группы — гоминьдановской военно-партийной верхушки и крупной шанхайской буржуазии. Вместе с тем большую роль играли и внешние по отношению к этой политике факторы: война за объединение, борьба с коммунистическим движением, агрессия японского империализма, мировой экономический кризис. При всем этом социально-экономическая политика правительства может быть охарактеризована в первую очередь как националистическая и как таковая она имела значительную поддержку в различных слоях китайского общества.

Главной особенностью этой политики была все возраставшая роль государства в экономическом строительстве. Объяснялось это, вероятно, совпадением многих причин. Прежде всего можно напомнить о традиционно большой роли китайского государства в регулировании социально-экономических процессов. Немалое значение имело влияние суньятсеновских представлений о решающей роли национального государства в обеспечении экономических преобразований. Наконец, межвоенные годы были временем повсеместного усиления регулирующей роли государства в хозяйственной жизни. Причем речь идет не только о решающей роли активной правительственной экономической политики в выходе из глубокой депрессии (например, США, Германия), но и о попытках некоторых слаборазвитых стран (например, Турции, Мексики) вырваться из отсталости. В какой-то мере эти этатистские тенденции стимулировались и советским опытом планового проведения форсированной индустриализации. Этатистская политика ощущалась как веление времени.

Активная этатистская экономическая политика гоминьдановского правительства имела значительную поддержку китайской общественности, что и позволило столь успешно провести восстановление таможенной автономии, а затем и радикально воздействовать, используя ее, на развитие внутреннего рынка: после введения нового таможенного тарифа в 1929 г. правительство еще четырежды существенно повышало ввозные пошлины, особенно на потребительские товары (фактически запретительные пошлины), стремясь надежно оградить «свой» рынок от иностранной конкуренции. Развитию национального рынка способствовало и решение правительства (17 мая 1930 г.) о ликвидации внутренних таможенных барьеров («лицзинь»).

Одним из наиболее значимых экономических мероприятий было создание государственной банковской системы. Начало ей положено основанием в 1928 г. Центрального банка Китая, созданного исключительно на правительственные средства, без участия частного национального или иностранного капитала. Одновременно превращены в смешанные путем внесения правительственного пая в капитал два старых банка — Банк Китая и Банк коммуникаций. Впоследствии правительство организовало Крестьянский банк. Эти банки стали важным правительственным рычагом воздействия на экономику страны, позволив прежде всего постепенно пойти по пути реформирования денежной системы. Проводя политику унификации денежного обращения, правительство в 1933 г. ввело государственную монополию на изготовление монеты и запретило хождение серебра в слитках (ляны). А 3 ноября 1935 г. после тщательной подготовки была объявлена радикальная валютная реформа — с этого времени единственным законным платежным средством становились банкноты правительственных банков, все остальные банки, включая и иностранные, теряли право денежной эмиссии и их банкноты обменивались на банкноты Центрального банка, а их наличное серебро в монетах и слитках также подлежало обмену. В целом по стране реформа была осуществлена за два года, хотя в Шанхае, главном экономическом центре страны, а также в нескольких провинциях, надежно контролировавшихся нанкинским правительством, ее удалось осуществить гораздо быстрее. Результатом денежной реформы было укрепление положения национальной валюты и общая стабилизация китайского денежного рынка, что благоприятно сказалось на всем развитии китайской экономики. Вместе с тем после ноября 1935 г. существенно возросли возможности воздействия гоминьдановского правительства на экономическую жизнь страны.

Так, правительство теперь сумело взять под свой контроль систему сберегательных банков и страховых обществ. В 1936 г. с учетом государственных вложений в частные банки правительство держало в своих руках уже 49% общего капитала банков современного типа и 61% их активов. В изменившейся ситуации в деятельности правительственных банков появляются новые тенденции: они предпринимают попытки включиться в промышленное предпринимательство, железнодорожное строительство, в создание пароходных компаний, привлечь частный капитал к совместной предпринимательской деятельности.

По мере укрепления власти нанкинского правительства увеличиваются его претензии на регулирование экономической жизни страны. И не только через банковско-финансовые рычаги, но и прямым административным путем. Постепенно в рамках нанкинского правительства складывается аппарат экономического контроля и регулирования, в недрах которого вызревают концепции планирования экономического развития. Делалось это в рамках суньятсеновской традиции и не без прямого воздействия опыта советских пятилеток. К определенному плановому регулированию подталкивали гоминьдановскую администрацию и серьезные экономические трудности, вызванные влиянием мирового экономического кризиса 1929—1933 гг. на Китай. Правительство проводит ряд мероприятий антикризисного регулирования в спичечной, цементной, сахарной, шерстоткацкой, угольной и некоторых других отраслях промышленности, наиболее пострадавших от кризиса. Направленные прежде всего на стимулирование национального капитала, все эти мероприятия вели в то же время к постепенному складыванию государственного сектора, к созданию довольно сильного механизма государственного вмешательства, к зарождению некоторых предпосылок монополизации важных отраслей производства.

Вмешательству правительственных банков и правительственного аппарата в экономическую деятельность сопутствовала и личная уния гоминьдановской верхушки и представителей крупного китайского капитала: с одной стороны, в состав руководства правительственных банков и экономических организаций вошли многие видные предприниматели, а с другой стороны, многие гоминьдановские чиновники стали руководителями частного бизнеса. Наибольшую активность в этом взаимопроникновении проявили семьи Сун Цзывэня и Кун Сянси — двух видных гоминьдановских и правительственных деятелей, вышедших из крупных финансовых кланов. Этот процесс сращивания бизнеса и партийно-правительственной администрации вел вместе с тем и к росту коррупции на всех уровнях государственного управления.

Политика гоминьдановского правительства по отношению к наиболее развитым секторам экономики может быть охарактеризована как эффективная. Достаточно сказать, что в «нанкинское десятилетие», когда промышленное производство в капиталистическом мире в лучшем случае топталось на месте, в Китае наблюдался заметный промышленный прогресс. Так, производство 15 основных отраслей выросло в 1936 г. по сравнению с 1926 г. на 86%, т.е. среднегодовой прирост промышленной продукции равнялся 6, 4%. При этом важно подчеркнуть, что рост этот произошел в основном за счет деятельности национального капитала, вложения которого в промышленность выросли только за три предвоенных года на одну треть. В эти годы усиливается тенденция национального капитала к концентрации, увеличивается роль крупного национального капитала в промышленности, складываются первые промышленные группировки монополистического характера (текстильные предприятия группы Жун Цзунцзиня, химические компании «Цзюда» и «Юнли», цементная компания «Цисинь» и др.).

Еще более активно реагировал на экономическую политику правительства китайский банковский капитал, существенно укрепивший свои позиции на китайском рынке. Общее число коммерческих банков увеличилось с 69 в 1927 г. до 174 в 1937 г. при значительном росте их активов и прибылей. Усилилась и концентрация китайского банковского капитала, выросло экономическое влияние наиболее крупных частных банков. Так, в 1935 г. на долю 14 коммерческих банков приходилось примерно 80% всех ресурсов коммерческих кредитных учреждений страны.

Значительный рост государственного и частного банковского капитала сопровождался постепенным «осовремениванием» денежного рынка, ослаблением роли традиционных кредитных институтов — меняльных контор, ломбардов, мелких банков. В предвоенное десятилетие их число сократилось в два раза. Особенно сильный удар нанесла им денежная реформа 1935 г., прекратившая обращение серебра, сделками с которым в основном и занимались эти учреждения.

Активно сказалась правительственная экономическая политика на развитии транспортной инфраструктуры. Была создана национальная гражданская авиация, как никогда быстро строились шоссейные дороги, расширился национальный паровой флот, в том числе и океанский, существенно выросла протяженность железных дорог и их грузооборот. Характерно, что в новых условиях железные дороги строились уже на 2/3 на китайские капиталы (прежде на национальный капитал приходилось лишь менее 1/10 вкладов в это строительство).

Серьезные изменения произошли и в характере внешней торговли Китая. Под влиянием протекционистской политики гоминьдановского правительства, а также под воздействием общего экономического оживления значительно изменился импорт. Ввоз потребительских товаров и продовольствия — этих традиционных для предшествующих десятилетий предметов импорта — резко сократился. Так, ввоз хлопчатобумажных тканей снизился в 10 раз! С другой стороны, ввоз машин более чем удвоился. Мировой экономический кризис и потеря Маньчжурии резко сократили китайскую внешнюю торговлю. Однако весьма примечательны последующие изменения в товарообороте — происходит постепенное снижение ввоза при постепенном росте вывоза товаров, т.е. уменьшается пассив торгового баланса, так болезненно сказывавшийся на экономическом развитии Китая.

Наконец, социальная эффективность гоминьдановской политики во многом проявилась в функционировании иностранного капитала. Борьба с системой неравноправных договоров, которая прежде всего и давала привилегии иностранному капиталу, усиление позиций китайского национального капитала, расширение гоминьдановского государственного регулирования экономики и государственного предпринимательства уменьшили привлекательность китайского рынка, привели к определенному уменьшению притока иностранного капитала, к увеличению вывоза прибылей вместо их реинвестирования (что было характерно прежде для китайского рынка) и даже к репатриации иностранных капиталов. Все это означало ослабление позиций иностранного капитала в гоминьдановском Китае. Однако оценка этого явления не может быть однозначной. Выдвигая свои планы экономической реконструкции, нанкинское правительство в соответствии с суньятсеновской доктриной рассчитывало получить иностранную финансовую помощь. В «нанкинское десятилетие», однако, правительству удалось получить иностранных займов лишь на ничтожную сумму в несколько десятков миллионов ам. дол. Уменьшился ввоз и частного капитала. Все это, усиливая позиции национального капитала, в то же самое время означало провал расчетов нанкинского правительства на получение значительной иностранной помощи.

В рамках общей гоминьдановской националистической социально-экономической политики может быть правильно оценена и политика Гоминьдана в рабочем вопросе. Расправляясь с наиболее революционными элементами рабочего класса, поддерживавшими КПК, гоминьдановский режим вместе с тем основной упор сделал на реформистских методах воздействия на рабочий класс. Более того, утверждаясь у власти в масштабах всей страны, Гоминьдан стремился полностью взять под свой контроль и рабочее движение и стремился сделать руководимое им рабочее движение и рабочие организации одной из социальных опор своей националистической политики. Во многом Гоминьдан преуспел в этом отношении. Опираясь на свою руководящую роль в рабочем движении на предшествующем историческом этапе и пользуясь левацкой политикой КПК, Гоминьдан прилагает большие усилия по налаживанию контроля за рабочим движением, идя при этом кое в чем навстречу интересам рабочего класса. И прежде всего в рабочем законодательстве. Принятое Гоминьданом рабочее законодательство определяло основные условия труда рабочих, ограничивало рабочее время, устанавливало минимальную зарплату, признавало право рабочих на организацию, право на забастовки, право на заключение коллективных договоров, право рабочих на участие в управлении предприятиями и на участие в прибылях. Можно сказать, что были приняты законы, фиксировавшие требования, за которые рабочие боролись на предыдущем этапе. И хотя это законодательство охватывало только меньшинство рабочего класса, оно для условий полуколониальной страны того времени было, безусловно, весьма прогрессивным. Несмотря на то, что в основу деятельности руководимых Гоминьданом профсоюзов положена суньятсеновская концепция сотрудничества труда и капитала и что эти профсоюзы были прежде всего политическим орудием Гоминьдана, они были вынуждены руководить экономической борьбой рабочих, особенно на иностранных предприятиях, активно участвовать в антиимпериалистических политических акциях. Все это сделало профсоюзы значительной социально-политической силой в городах, укрепило социальные позиции гоминьдановского режима.

Все вышесказанное заставляет сделать вывод, что гоминьдановская политика по отношению к более передовым, прежде всего «городским», секторам народного хозяйства и по отношению к национальной буржуазии и рабочему классу в определенной мере была эффективной, ибо вела к увеличению производства и экономической активности этих секторов, укреплению позиций национального капитала, к нейтрализации рабочего класса и даже к завоеванию поддержки со стороны его некоторых слоев. Этого нельзя сказать о гоминьдановской политике в деревне — там ее социально-экономический эффект был ничтожен.

В «нанкинское десятилетие» гоминьдановский режим пытался проводить в деревне политику, провозглашавшуюся Гоминьданом в годы Национальной революции и выработанную еще Сунь Ятсеном. В ее основе лежала концепция регулирования, а не радикального изменения аграрных отношений в деревне и приоритет материально-технических изменений перед социальными. Аграрный закон, объявленный в июле 1930 г. (и вступивший в силу через шесть лет), а также другие законодательные акты по аграрно-крестьянскому вопросу декларировали ограничение арендной платы до 37, 5% собранного арендатором урожая, защиту интересов арендатора (приоритет в покупке арендуемой земли, запрещение субаренды и т.п.), административное регулирование отношений землевладельца и арендатора, право на создание крестьянских союзов, установление потолка землевладения, прогрессивное налогообложение на излишки земли и т.п. Таким образом, это была программа медленной аграрно-капиталистической эволюции, рассчитанная на сдерживание социальных конфликтов, на «умиротворение» деревни.

Однако эта программа в жизнь проводилась с трудом, ибо ее реализация требовала все-таки политического вмешательства власти на «деревенском» уровне, а гоминьдановский режим для этого реальной силой не располагал. Примечательно, что нанкинское правительство еще в 1928 г. отказалось в пользу местных властей от сбора поземельного налога — важнейшего традиционного источника доходов китайских правительств, ибо оно не располагало реальной властью на местах, столь необходимой для сбора такого налога.

Слабость аграрных преобразований правительство пыталось компенсировать рядом мероприятий, рассматривавшихся как «аграрная реконструкция»: введением системы круговой поруки (баоцзя), некоторыми экономическими мерами по стимулированию сельскохозяйственного производства, особенно в экспортных отраслях, развитием мелиорации и агротехники, проведением некоторых мероприятий по улучшению здравоохранения и образования, помощью в создании различных форм кооперации. О влиянии этих мероприятий говорит тот факт, что продукция сельского хозяйства росла не более чем на 1% в год (хотя на производстве и экспорте хлопка, чая и шелка эти мероприятия сказались более заметно: за первую половину 30-х гг. экспорт чая вырос в восемь раз, шелка-сырца в два раза, а производство хлопка увеличилось в 2, 5 раза). В рассматриваемое десятилетие, таким образом, определенный рост производительных сил деревни позитивно сказался и на некотором росте благосостояния крестьянства. В памяти крестьянства это десятилетие осталось как относительно благополучное.

Недостаточная экономическая эффективность этой политики дополнялась неэффективностью социальной: Гоминьдан не сумел получить активной поддержки ни господствующих слоев деревни, ни простых тружеников. Более того, в первые годы установления гоминьдановского режима в некоторых районах крупные землевладельцы открыто выступали против гоминьдановской политики в деревне, даже были случаи убийства присылаемых Нанкином чиновников, руководителей местных гоминьдановских организаций. Это была своеобразная реакция «справа» на реформистскую политику Гоминьдана. Все это существенно ослабляло гоминьдановский режим.

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 505152 53 54 55 Следующая ⇒