Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


IV. ГЛОБАЛИЗАЦИЯ: АРГУМЕНТЫ «ЗА», ОНИ ЖЕ «ПРОТИВ»



 

Известно, что не сначала примитивные народы улучшают свои обычаи, а потом открывают полезные виды хозяйственной деятельности, а наоборот.

Иоганн Якоб Мейен, немецкий экономист. 1769

 

 

Буржуазия быстрым усовершенствованием всех орудий производства и бесконечным облегчением средств сообщения вовлекает в цивилизацию все, даже самые варварские нации.

Карл Маркс, Фридрих Энгельс. «Манифест коммунистической партии». 1848

 

 

Глобализация, в понимании мировых финансовых организаций, Всемирного банка и МВФ, — это стремительная интеграция богатых и бедных стран в плане торговли и инвестиций. Существует множество аргументов в защиту глобальной свободной торговли и интеграции. Некоторые из этих аргументов касаются культуры (например, что свободная торговля создает контакты и понимание между разными народами и культурами), но большая их часть относится к сфере экономики. Спору нет, если проводить экономическую интеграцию правильным путем и с правильной скоростью, она поможет бедным и богатым странам улучшить экономическое и социальное положение. Проблема только в том, как выбрать время для проведения глобализации.

Лучшие аргументы как в пользу глобализации, так и против нее, лежат в области производства. Производство товаров и услуг часто происходит в условиях существенной возрастающей отдачи от масштаба производства (экономии на масштабах производства): чем больше рынок и чем больше товаров и услуг мы потребляем, тем дешевле обходится производство единицы этих товаров и услуг. В этом явлении содержится огромный потенциал, способный увеличить благосостояние всего человечества. Чтобы построить завод по производству жизненно необходимого лекарства, нужны сотни миллионов долларов. Чем большим будет объем продаж, по которому в итоге распределятся фиксированные издержки, тем дешевле обойдется это лекарство каждому отдельному человеку.

Другой мощный аргумент в защиту свободной торговли — это технологический прогресс и инновации, продукты новых знаний. На большем рынке издержки по производству инноваций и по техническому прогрессу распределяются между большим количеством потребителей, так что инновации и технические улучшения способны достичь каждого отдельного гражданина мира быстрее и дешевле. Чем больше рынок, тем больше он может породить инноваций. Если бы Томас Эдисон и Билл Гейтс работали на маленьких рынках (например, в Исландии, где меньше 300 тыс. жителей), эта книга, вероятно, печаталась бы на машинке и при свете керосиновой лампы.

Третий аргумент — это синергия и кластерные эффекты. Новые знания не только расту, как грибы после дождя, там, где несколько компаний, не обязательно конкурирующих друг с другом, работают в едином комплексе; как мы видели на примере Нидерландов, мощная синергия рождается также между компаниями, работающими в разных сферах. Один из важнейших случаев синергии в истории человечества — между обрабатывающей промышленностью и сельским хозяйством. При глобальной экономике каждая страна могла бы развить собственные кластеры (их также называют блоками развития и полюсами роста), в которых компании росли и процветали так, как не могли бы расти и процветать по отдельности. Опять же, чем больший рынок складывается в результате экономической интеграции, тем он обеспечит большее разделение труда, специализацию и большие знания.

Все эти факторы способны принести выгоду каждому из нас, причем в роли как производителя, так и потребителя. Объединившись, эти факторы могут обеспечить рост зарплат, появление новых и /или дешевых товаров и услуг; именно им обязаны своим богатством некоторые страны.

Эти факторы — масштаб, технический прогресс и синергия — работают вместе, в тесной связи друг с другом, усиливал друг друга. Хотя в теории это совершенно разные явления; на практике возрастающую отдачу и технологический прогресс зачастую трудно разделить[117]. Технологии, которые сегодня используются при создании автомобилей, невозможно было использовать на небольших автомобильных заводах столетней давности. Огромная производительность, которой добился Генри Форд, была результатом большого объема его производства. Форд понимал: чтобы заработать, надо собрать столько машин, чтобы простые люди — такие как его собственные работники — смогли их покупать. Он нашел простое решение. Однажды январским днем 1914 года он удвоил зарплаты работникам своего завода: они стали получать 5 долл. в день. Таким образом, он не просто повысил покупательную способность работников, учитывая монотонность работы на конвейере, он обеспечил завод стабильной рабочей силой. Однако ключевой момент заключается в том, что барьеры на входе, созданные сочетанием технического прогресса (инноваций) и экономии на масштабах (возрастающей отдачи), сделали возможным огромный скачок в номинальных зарплатах конкретной индустрии, в то время как цены на автомобили продолжали падать.

Зачастую для технологического прогресса и роста отдачи бывает необходима стандартизация: от той, которую средневековые города-государства провели в отношении мер и весов, до той, которая сегодня применяется в отношении железнодорожных путей или мобильных телефонов. Стандартизация — необходимое условие для создания сетевых эффектов, благодаря которым рождается разновидность возрастающей отдачи (чем больше пользователей у сети, тем больше потенциальных преимуществ каждого отдельного пользователя). Возьмем для примера телефон. Если телефонной связью владеет только один человек, она бесполезна, ведь чтобы с кем-то разговаривать, нужен хотя бы еще один пользователь сети. Поэтому чем больше сеть, тем она полезней. Любая экономия на масштабах (включая экономию от диверсификации производства и сетевые эффекты) зависит от синергии, которая создается в таких сетевых системах. Университеты — также важная часть новаторских систем. Учебные процессы, происходящие там, где инновации, растущая отдача и синергический /кластерный эффект встречаются и работают вместе, составляют суть экономического развития, которое сделало обширные части мира богатыми и благополучными. Сегодня эта идея нашла выражение в понятии тройной спирали, т. е. связи между промышленностью, государством и университетским сектором.

Эти факторы давно работают вместе и признаны важными. Развитию человечества сопутствует растущая производительность, а высокий уровень жизни требует постоянного роста рынков. Идею системно возрастающей отдачи мы распознаем еще в трудах философа Ксенофона, жившего в 400 году до н. э. В 1613 году итальянский экономист Антонио Серра, о котором мы уже говорили, выделил возрастающую отдачу, эффект синергии и просвещенную государственную политику в группу основных качеств, отличающих немногие богатые города-государства Европы от нищего большинства. Согласно его теории, что богатство зависит от выбора вида экономической деятельности, долгое время строилась экономическая политика Европы. Выбор профессии предопределяет богатство общества примерно так же, как он предопределяет богатство отдельного человека.

Ближе к концу XIX века американские и немецкие экономисты описали историю человечества как процесс развития в сторону укрупнения экономических единиц. Такое виденье было естественным выводом из теории стадий, которую мы обсуждали выше. Какова же краткая версия истории человечества в изложении этих экономистов? Вначале люди жили в семейных кланах, основой которых была взаимопомощь. Распределение доходов в клане происходило примерно так же, как распределяется содержимое холодильника в современной семье — соответственно аппетиту каждого. Когда один из членов клана женился и ему нужен был новый дом, все работали бесплатно. Каждый знал, что когда наступит его черед прибегнуть к помощи, все будут бесплатно работать на него. В группе людей, живущих вместе всю жизнь, такая взаимность обеспечивала удовлетворительное распределение доходов и без рынка. В этих условиях идея рыночных сделок была бы так же чужда людям, как нас сегодня удивила бы молодая мать, продающая молоко собственному младенцу.

Торговля между разными населенными пунктами и укрепление деревень привели к тому, что в человеческом обществе появились города-государства, а с ними и качественные изменения в образе жизни. Большие расстояния, растущая профессиональная специализация (разделение труда) и большая географическая мобильность — все это привело к распаду старой системы взаимной помощи. Появились рынки — вначале, вероятно, как места, где члены племен обменивались подарками, затем как механизмы обмена с установленными натуральными соотношениями («одна овца за один мешок картошки»), а затем и в виде денежного эквивалента. Экономические антропологи подчеркивают, что торговля возникла вначале не между отдельными людьми, но между кланами и племенами. Как я уже говорил, в Европе XIII века считалось очевидным, что богатство городов, в противоположность бедности деревень, было результатом синергического эффекта. Общее благо — il ben commune — вот что создавало богатство.

Следующей ступенью стало появление национальных государств. Основатели стремились к тому, чтобы распространить эффект синергии, который они наблюдали в городах, на большие географические области. Ключевыми объектами инвестиций при создании национальных государств были элементы инфраструктуры — дороги, каналы, порты, а позднее железные дороги и телефонные линии. Совместный экономико-политический проект по созданию национальных государств назывался меркантилизмом [118].

Национальные государства развивались, а некогда успешные города-государства, такие как Венеция или Дельфт, постепенно отставали от них и приходили в упадок; в них воцарялась бедность — как относительная, так и абсолютная. Экономисты наблюдали, как политические объединения, не участвовавшие в гонке за большими внутренними рынками, теряли ведущие экономические позиции. Гораздо позже — всего около 100 лет назад — экономистам, изучавшим историческую связь между технологиями и географией, стало понятно, что следующей ступенью технико-экономического развития станет глобальная экономика. Как и в предыдущие переходные периоды, заметили экономисты, финансовый сектор первым начнет оперировать в крупных географических единицах.

Если такова суть истории человечества в географическом и технологическом отношении, если существуют экономические механизмы, которые позволяют большим географическим единицам достигать высот благосостояния, если есть некое железное правило, по которому человеческие сообщества неуклонно растут, то как может человек, находясь в здравом уме, возражать против свободной торговли и глобализации?

Все дело в том, что сторонники глобализации рассуждают иначе. Их анализ и рекомендации основаны на статических теоретических аргументах, никак не связанных с историческими фактами; понятиями технологического прогресса, возрастающей отдачи и синергии они не оперируют. Их анализ основан на теории торговли Рикардо (Приложение I), которая рекомендует стране специализироваться на том виде деятельности, в котором она наиболее эффективна по сравнению с другими странами. Такая специализация приведет к улучшению всеобщего благосостояния. Адам Смит сделал первый шаг, позволивший Рикардо выстроить свою теорию торговли, когда свел всю экономическую деятельность человека (будь то производство или торговля) к трудочасам, напрочь лишенным качественных аспектов. Теория Рикардо использует идеи обменивающегося общества — Смитову метафору собак, обменивающихся трудочасами. Ключевые экономические факторы, перечисленные выше, являются эндогенными. Им нет места в мейнстримовой теории торговли, на которой основан сегодня весь мировой экономический порядок, и нет места в тех идеях, на которых МВФ и Всемирный банк строят свои теории. Их используют только сложные модели, но на практическую экономическую политику эти модели никак не влияют.

Теоретические построения Рикардо не позволяют нам отличить трудочас доисторического дикаря от трудочаса работника Силиконовой долины. Поскольку теория международной торговли в ее сегодняшнем виде игнорирует безработицу, она объявляет, что свободная торговля между Силиконовой долиной и только что открытым неолитическим племенем с Амазонки приведет к экономической гармонии — выравниванию зарплат (цен на производственные факторы). Международная торговля действительно чрезвычайно важна для создания богатства, но не по тем причинам, которые приводит Рикардо. Его статические преимущества (Приложение I) теряются на фоне динамических преимуществ, которые дает международная торговля. Однако она несет в себе также возможность крупных динамических потерь богатства. В богатых и развитых странах теория Рикардо оказывается верной при неверных причинах. В бедных странах, где нет факторов, создающих богатство, теория Рикардо не только не работает, но и держит эти страны в бедности.

Интересно, что сегодняшнее капиталистическое общество использует торговую теорию, основанную на трудовой теории ценности, которая не сохранилась нигде, кроме в коммунистической идеологии. Капиталистическая теория торговли описывает производство, происходящее в отсутствие капитала. Это наблюдение возвращает нас к путанице, возникшей между капитализмом и коммунизмом времен холодной войны, и виноваты в этой путанице их общие корни из экономической теории Рикардо. В полном противоречии с тем, как капиталистическое общество объясняет экономический рост, оно применяет теорию торговли, в которой капитал не играет никакой роли. Это пример подмены предпосылок с целью достижения политических целей, и это же основная черта мейнстримовой экономической науки. Одно предположение, что разные виды экономической деятельности в любое время могут с выгодой поглотить очень разные суммы капитала, способно моментально опровергнуть и уничтожить структуру, на которой покоится сегодняшний мировой порядок. Становится понятно, насколько важна для экономической науки предпосылка о равенстве, о которой говорил Джеймс Бьюкенен[119]. Это самая важная и наименее обсуждаемая предпосылка экономической науки. Если виды экономической деятельности качественно различны между собой — стандартной экономической науке конец. В стандартной теории совершенная информация и совершенная конкуренция легко решают проблему, одним махом превращая сообщество каменного века в сообщество Силиконовой долины. Но, выражаясь словами уважаемого эволюционного экономиста Ричарда Нельсона, «так это не работает».

Используя возрастающую отдачу, технологические эффекты, а также эффекты образования и синергии, мы можем разработать действительно мощные аргументы в пользу глобализации. Однако они же будут мощными аргументами против глобализации в том виде, в котором она сегодня воздействует на бедные страны. Факторы, которые мы проанализировали выше, объясняют экономическое развитие, но при этом объясняют, почему это развитие так неравномерно распределяется между странами. Ярые приверженцы глобализации используют аргументы преимущественно статичные и оторванные от реального экономического роста. Приводя динамичные факторы, мы можем построить теорию, по которой глобализация (если она происходит в неправильной последовательности) приведет к тому, что одни страны будут специализироваться на богатстве, а другие — на бедности.

 


Поделиться:



Популярное:

Последнее изменение этой страницы: 2016-04-11; Просмотров: 917; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.022 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь