Монахи были в шоке. Они старались, но никто не мог найти способ показать свою медитацию — что тут делать? что сказать? — а мастера не проведешь, это уж абсолютно точно.

⇐ ПредыдущаяСтр 113 из 113

Поскольку никто ничего не придумал, мастеру пришлось разрубить кота надвое. Он раздал те мертвые части кота обоим крыльям. Монахи рыдали, но это было бесполезно: мастер уже дал им шанс, а они не смогли показать свою медитацию.

Тут как раз Ринзай — монах, который ходил по какому-то поручению в город, — возвратился и услышал всю эту историю. Он не мог поверить, что тысяча монахов... «И вы не смогли помешать этому старику, убить кота? » Он вошел и отвесил оплеуху мастеру.

Мастер сказал: «Слишком поздно. Если бы ты был здесь раньше, кот был бы спасен».

Такое может произойти только в атмосфере дзэна. Ученик бьет мастера, а мастер принимает с благодарностью и оценивающе говорит: «Где же ты был? Если бы ты был здесь, бедный кот остался бы живым. Ни один монах не подошел и не сказал мне: «Что за вздор ты говоришь! Убить кота...» И этого было бы достаточно. Но все они промолчали, они не смогли дать никакого ответа».

Дзэн создал весьма своеобразный мир — не этикета, манер и лицемерия, а просто подлинности. То, что Ринзай бьет мастера, прямо показывает истину, как он чувствует ее: «Это было абсолютно бессмысленно, убить бедного кота, это не было нужно. Сама идея была неверна, и ты нуждался в доброй оплеухе за это. Никогда не делай такого впредь».

Где угодно в мире такой ученик был бы изгнан. Но в дзэне ученик был оценен: «Где же ты был? Тебе надо было быть здесь. Ты мог бы спасти кота, ты помешал бы мне зря убить бедного кота, прекрасного кота. Это был мой кот, и я буду тосковать по нему».

Если вы слушаете нечто такое, что ощущаете своим сознанием и осознанием как вздор и глупость, вы должны что-нибудь сделать, чтобы остановить это; иначе вы и сами опускаетесь до вторичного. Вторичное означает, что вы опускаетесь из истины в мир лжи; вы опускаетесь из молчания в мир языка, общества, общественных манер.

Кроме того, разве не известно вам то, что сказал мастер Ло Шань: «Мистические врата не имеют доктрин...»?

Доктрины созданы философами; доктрины созданы теми, кто не знает. Это очень странный феномен: те, кто не знает, чувствуют рану от незнания. Она причиняет боль. Им нужно чем-то прикрыть ее, поэтому они создают доктрины — христианские доктрины, индуистские доктрины, джайнские доктрины. Такие доктрины не помогают им забыть свое невежество. Они не становятся мудрыми, они не становятся просветленными, но на какое-то время это средство помогает им забыть, что они больны, что они невежественны.

Но это опасно. Всегда лучше знать, что вы больны, потому что тогда возможно какое-то лечение. Опасно прятать свое неведение, потому что оно сохраняет вас невежественными навсегда. Чем больше вы прячете его, тем сильнее оно разрастается, как рак у вас внутри; неведение — это поистине рак души. Не прячьте его; если оно есть, признайте его, чтобы его можно было удалить, оперативно устранить.

Гаутама Будда часто повторял: «Я не философ, я врач». Можно понять, почему он настаивал, что пришел не для того, чтобы просто прикрывать ваши раны и давать вам ложные представления, будто вы знаете; он был здесь для того, чтобы исцелить вас. Для лечения необходимо признать свое неведение. Признайте для себя: «Я — невежествен, и все мое знание заимствовано» — и это будет великое начало.

Мистические врата не имеют доктрин, не устанавливают общих принципов. Всю мою жизнь меня спрашивают, каковы мои генеральные принципы — потому что каждая религия имеет собственный катехизис, собственные установившиеся доктрины, принципы, положения. Мне всегда было трудно объяснять людям, что у меня нет никаких общих принципов, и не может быть — а любой, у кого они есть, ошибается, потому что жизнь непрерывно изменяется. У вас не может быть фиксированных, установленных принципов; они будут становиться вашими предрассудками, а в изменяющейся жизни ваш предрассудок всегда будет создавать дистанцию между вами и реальным. Вы будете действовать от своего предрассудка, и ваш поступок не будет адекватным, потому что не будет отвечать реальности.

Еще одна небольшая дзэнская история... Было два древних храма, очень враждебных друг к другу. Их вражда была очень древней, традиционной, и их священники не общались между собой. У обоих священников было по мальчишке — ученики, которые помогали им в богослужении, доставке продуктов с базара и в других мелочах, которые тем старым священникам трудно было делать. Оба требовали от мальчишек: «Не спрашивай ничего, не разговаривай, даже не говори " Доброе утро", если встречаешь мальчика из другого храма на пути».

Но мальчишки есть мальчишки! Они были очень любопытны, и сами же старые священники сделали их еще любопытнее. Им было одиноко с теми стариками, они хотели дружить друг с другом — и однажды, наконец, один мальчик отважился. Он стал на перекрестке, обождал, пока подойдет другой мальчик, и спросил: «Куда ты идешь? »

Другой мальчик ответил философски: «Куда ветер понесет».

Первый мальчик был сильно озадачен. Он подумал: «Мой мастер прав, что те люди очень странные. Меня постигла неудача: я хотел подружиться, а он ответом отрезал мне дорогу. Это не был дружелюбный ответ — и я не нашелся, что еще сказать человеку, который отвечает: «Куда ветер понесет».

Он рассказал своему мастеру: «Простите меня, но из любопытства я задал тому мальчику простой вопрос: «Куда ты идешь? » — а он ответил: «Куда ветер понесет». Вы были правы. Я виноват. Но мне очень стыдно, что я не смог ответить ему, потому что мне в ту минуту не удалось подыскать подходящий ответ на это».

Мастер сказал: «Я предупреждал тебя, но ты не послушал! Теперь запомни: завтра встань на том же месте; он придет, потому что ходит на базар. Спроси его опять: «Куда ты идешь? » — и если он скажет: «Куда ветер понесет», — спроси его: " А если ветра нет, ходишь ты куда-нибудь или нет? " »

Мальчик повторял это, репетировал, готовился и, достигнув к утру совершенства, прибыл на место на час раньше. Он стоял там, повторяя вопрос в уме. Это был вопрос его престижа.

Подошел другой мальчик, и первый спросил: «Куда ты идешь? »

Другой мальчик ответил: «Куда ноги понесут». Теперь вся подготовка оказалась бесполезной, поскольку ответ был неадекватен. Он растерялся — что же делать?..

Плача, он пришел к мастеру. Он сказал: «Те люди очень непоследовательны. Он изменил свой ответ. Сегодня он сказал: «Куда ноги понесут».

Мастер сказал: «Не переживай. Подготовься к следующему разговору. Завтра, когда он ответит: «Куда ноги понесут», — скажи ему: «Если бы ты родился калекой, хромым, ходил бы ты куда-нибудь или нет? » Это вопрос не только твоего престижа; теперь это вопрос престижа нашего храма, всего нашего наследия, нашей традиции».

И мальчишка старался. Он не мог уснуть всю ночь; много раз сквозь дрему он видел того мальчика. Утром он был готов, добрался до места... Другой мальчик подошел — и он спросил: «Куда ты идешь? »

А тот мальчик ответил: «Принести овощей с базара! »

Такова жизнь. Ей нельзя отвечать принципами, установленными доктринами. Вы должны быть бдительны, сознательны и отзывчивы к мгновению. Вы должны быть неподготовлены. Жизнь — не экзамены в школе, колледже или университете. Даже на мгновение она не остается той же самой.

Сегодня утром Да Хуэй говорил: «Не вспоминайте того, что я говорил вам вчера, потому что сегодня я не собираюсь говорить это». И он был прав: сегодняшнее утро было таким дождливым, а сейчас все небо переменилось. Следов дождя нет и в помине.

Жизнь постоянно меняется; следовательно, те, кто хочет быть созвучным, синхронизированным, в органичном единстве с сущим, не могут позволить себе фиксированные принципы, общие принципы, установленные доктрины, философии. Они могут иметь только бдительное и сознательное бытие. Тогда на любую ситуацию они будут реагировать соответственно, — но не соответственно какому-то принципу, а соответственно ситуации, в которой они оказались.

Есть такое предание из жизни основателя хассидизма, Баал Шем-това... Одна женщина пришла к нему и сказала: «У меня нет ребенка. Ваш мастер благословил мою мать, и благодаря его благословению родилась я; если бы не мастер, моя мать так и осталась бы бездетной».

Баал Шем благословил ее, но благословение не помогло. Женщина все ждала и ждала. Прошли годы, и она пришла, говоря с гневом: «Тебя считают великим мастером, еще более великим, чем был твой мастер, но твое благословение не помогло».

⇐ Предыдущая 104 105 106 107 108 109 110 111 112113