Которому можно и научиться, и научить

В искусстве есть старая поговорка: «Если научить человека видеть, он научится рисовать». Итак, овладеть надо не умением рисовать, а умением видеть.

Видение парадоксально само по себе. Несмотря на тома письменных свидетельств того, что человеческое восприятие полно ошибок, существует стойкое мнение, что умение видеть является естественным и не требует большего обучения, чем, скажем, дыхание. Один из результатов такого представления — то, что зрительное восприятие совершенно игнорируется как возможный школьный предмет, если не считать случайного обучения навыкам восприятия на уроках физкультуры или шитья, черчения или труда. Даже на уроках изобразительного искусства учителя редко учат детей навыкам восприятия.

Если выражаться более осторожно, вероятно можно было бы сказать, что обучение школьников умению видеть и близко не напоминает энергичный и систематичный подход к обучению чтению. Для большинства учеников обучение чтению и письму занимает годы исследований и усилий, а умение видеть принимается просто как данность. Хотя школьные учебники обычно снабжены картинками, эти картинки на самом деле обозначают слова. Их функция — лишь помогать ребенку учиться читать. А то, что ребенок сумеет разглядеть картинку без подготовки, обычно просто подразумевается.

Для обычного зрения такое предположение, безусловно, оправдано. И дети, и взрослые бывают чрезвычайно наблюдательны, не имея какой-либо подготовки на этот счет. Например, дети с младенческого возраста умеют различать человеческие лица, а это требует исключительной точности восприятия мельчайших деталей. В отличие от чтения, ребенка не учат смотреть телевизор. И взрослые люди моего поколения, глядя, скажем, на групповую фотографию выпускников академии Уэст-Пойнт, обычно легко узнают молодого Дуайта Эйзенхауэра.

Любопытно, что в нынешнем росте нашего уважения и преклонения перед человеческими навыками восприятия, которые мы всегда считали само собой разумеющейся данностью, свою роль играют компьютеры. Для компьютеров даже самые рудиментарные задачи узнавания или различения объектов требуют составления сложнейших программ. И то восприятие, которое человек осуществляет в одно мгновение и вроде бы без каких-либо усилий, машинам на нынешний момент абсолютно не по зубам. Просто визуальное восприятие человеческого уровня является слишком сложным.

Установление правил игры

Рис. 11.1.

Винсент Раузипо

Беседы с разумным хаосам*.

Если, таким образом, можно считать доказанным, что человеческое зрение уже обладает чудесной природной способностью, что же тогда человек может приобрести, если научится видеть «иначе», видеть, как видит художник — научится тому способу видения, который требует обучения?

Одним из важных резонов для этого обучения (кроме моей убежденности, что навыки восприятия способствуют творческому мышлению) — научить молчаливое правое полушарие его специфической функции, обработке зрительно-образной информации. К счастью, научить его этому нетрудно, если использовать надлежащие педагогические приемы. Этих навыков не так много, и их может усвоить любой человек, который сумел овладеть такими сложными навыками, как чтение.

Я поняла природу основных визуальных стратегий благодаря одному странному происшествию. Однажды, примерно через полгода после выхода в свет моей книги «Рисование с использованием правого полушария мозга*, я вдруг поняла, в чем была суть этой книги. До меня дошло, что предмет этой книги, ее содержание, отличались от того, что я задумывала при ее написании. Это было очень странно, хотя, по-видимому, случалось и с другими писателями, — я впоследствии не раз слышала, как писатели описывали схожий опыт понимания сути своих собственных книг по прошествии времени после их публикации.

Я задумывала ту книгу как исследование взаимосвязи между режимами обработки информации, свойственными разным полушариям мозга, и умением рисовать, но в ней оказалось и другое содержание, о котором я не догадывалась. Этого содержания я не знала в то время, когда писала книгу, — или, вернее сказать, знала, но не знала, что знала.

Винсент Раузино в 1982 г. выдвинул предположение, что «целью действительно право-мозгового компьютера должно быть устойчивое и предсказуемое соединение сложных ассоциативных, синтезирующих связи и схемы, обрабатывающих гештальт правомозго-вых механизмов». Раузино утверждал, что такие качества мышления, как ассоциация, умозаключение и экстраполяция, которые часто считают умственной деятельностью более высокого порядка, чем подсчет и корреляция — вотчина компьютеров, — все еще остаются вне радиуса действия современных компьютеров.

Из статьи «Беседы с разумным хаосом», 1982

Художник внутри вас

Пять фундаментальных навыков видения

Это скрытое содержание очерчивало базовые навыки рисования. Предлагая упражнения, которые (по замыслу) должны были вызывать переключение режимов работы мозга, чтобы помочь начинающим научиться рисовать, я неизменно выбирала из множества аспектов рисования несколько фундаментальных навыков восприятия, которые, как мне казалось, лежали в основе всякого рисования. Я даже перечислила эти пять компонентов, но не указала — и не понимала сама, — чем они на самом деле являлись.

Теперь я понимаю, что для умения видеть, необходимого для умения рисовать наблюдаемый объект, нужны именно эти пять конкретных навыков (перечисленных в начале этой главы). Имейте в виду, что я опять говорю просто о способности изображать в рисунке то, что вы видите, то есть о способности реалистического рисования. Я не говорю здесь об «Искусстве с большой буквы». Это можно сравнить, скажем, с базовыми навыками чтения и письма на уровне средней школы или, если проводить параллель с музыкой, с умением читать ноты и играть мелодии на фортепиано.

Сделав это открытие, я возликовала. В последующие недели и месяцы я обсуждала все это с коллегами и рылась во всех учебниках по рисованию, которые только могла сыскать. Мы с коллегами не нашли ни единого дополнительного фундаментального навыка восприятия, столь же необходимого для обработки зрительной информации при простейшем реалистическом рисовании.

Ясно, что существует масса других навыков, в конечном итоге приводящих к большому искусству, как и речевые навыки далеко не ограничиваются основами чтения и письма и в конечном итоге приводят к великой литературе. Ясно также, что умение реалистично рисовать гарантирует способность создавать великие произведения искусства не более, чем умение читать гарантирует способность создавать необычайные поэтические или литературные произведения.

Но для человека, который хочет использовать «другую половину» мозга в дополнение к речевым и аналитическим мозговым процессам, который хочет научиться видеть и рисовать, чтобы применять эвристику зрительного восприятия как стратегию для решения проблем, пяти навыков восприятия вполне достаточно. И то, что большинство людей могут за разумно короткий промежуток времени научиться рисовать — и применять свои навыки видения/рисования в каждой стадии творческого процесса, — являет собой потрясающую перспективу.

Установление правил игры

Рисование как параллель чтению

Ключевым открытием, я полагаю, было то, что рисование во многом подобно чтению. Что касается чтения, фундаментальное Озарение — то, что слова, написанные на странице книги, имеют смысл, — в идеале достигается в раннем детстве. Это Озарение мотивирует затем поочередное изучение основных компонентов, составляющих умение читать (произношение букв, распознавание слов, грамматика и так далее). Постепенно компоненты составляются в почти автоматический набор стратегий, используемых в рассудочном, логическом, вербальном, последовательном, аналитическом мышлении. И когда это достигнуто, комплексный навык чтения навсегда поселяется в мозгу, готовый к использованию на протяжении всей оставшейся жизни.

Когда я увидела параллельность стратегий в чтении и рисовании, мои представления об обучении рисованию и о мышлении в целом изменились. Я увидела рисование в новом свете: я увидела, что первейшим требованием является то фундаментальное озарение, что рисунки несут в себе смысл, и что это озарение обеспечивает мотивацию для приобретения базовых навыков, составляющих умение рисовать, — ограниченного набора собранных воедино стратегий восприятия. Эти навыки можно освоить в раннем возрасте и использовать в структурном мышлении — короче говоря, использовать рисование как средство познавательного обучения, а не художественного (или в дополнение к нему).

Я полагаю, что эта идея прежде ускользала от меня потому, что компоненты любого комплексного навыка, однажды усвоенные, настолько переплавляются и интегрируются, что почти исчезают друг в друге. Раздельность каждого отдельного навыка, столь очевидная в процессе обучения, потом теряется из виду и перестает осознаваться.

Стандартные программы художественного обучения зачастую затеняют комплексную природу рисования. Студенты проходят курсы, именуемые «Рисование с натуры», «Рисование пейзажей», «Рисование портретов». И это разделение курсов наводит их на мысль, что рисование может быть разным в зависимости от изображаемого объекта. Когда их спрашивают об их навыках рисования, студенты часто отвечают, например, так: «Я хорошо рисую натюрморты и вполне сносно — пейзажи, но фигуры людей получаются не очень, а портреты я не могу рисовать совсем».

Такой ответ может означать, что студент недостаточно усвоил один или несколько фундаментальных навыков рисования, потому что рисование — это всегда одна и та же задача, требующая одновременного применения всех основных компонентов умения рисовать (хотя в од-

Дизайнер Джо Моллой наблюдает параллель между стратегиями дизайнера и стратегиями писателя. Обучая своих студентов навыкам графического дизайна, Моллой рекомендует им практически применять идеи, высказанные в знаменитой книжечке Теодора Странка и Э. Б. Уайта < Элементы стиля*, руководства, которым пользовалось огромное число писателей после его первого выхода в свет в 1935 г.

Вот некоторые из правил Странка и Уайта, которые Моллой применяет к дизайну:

Опускайте ненужные слова.

Помещайте себя на задний план.

Пересматривайте и переписывайте.

Не пишите лишнего.

Не увлекайтесь пустословием.

Будьте понятны.

Пишите в естественной

манере.

Убеждайтесь, что читатель

знает, от чьего имени идет

речь.

Художник внутри вас

ном рисунке художник может делать особый упор на линию, в другом — на негативные пространства, в третьем — на светотень, как показано на с. 143).

Необходимость овладения всеми компонентами рисования становится более прозрачной, если рассмотреть аналогии с другими комплексными навыками. Для иллюстрации предположим, что вы спросили человека о его умении водить машину и получили такой ответ: «Я хорошо вожу машину по асфальтированной дороге, еще лучше — по автостраде, но на грунтовых не очень получается, а по холмам ездить не могу совсем». Вы бы предположили, что этот человек упустил из виду тот или иной из основных навыков вождения.

Или же вы спросили об умении читать и получили такой ответ: «Я хорошо читаю книги, прекрасно — журналы, но газеты читать получается не очень, а энциклопедии не умею читать совсем». Вы бы сделали вывод, что с фундаментальными навыками чтения этому человеку надо бы еще поработать.

Дело в том, что рисование портрета требует абсолютно тех же навыков восприятия, что и рисование человеческой фигуры, пейзажа или натюрморта — как и слона, как и яблока. Все это одно и то же. И каждый компонентный навык должен быть постоянно готов к использованию, как и навык торможения при вождении автомобиля или навык распознавания слов при чтении.

Автоматическое сложение компонентов в комплексный навык

Рассмотрение других комплексных навыков может также пролить свет на вопрос о соединении компонентов в сплав комплексного умения. Опять же хорошим примером служит вождение автомобиля. Умение водить машину — это комплексный навык, составленный из таких компонентов, как умение управляться с рулевым колесом, умение тормозить, подавать сигналы, использовать зеркало заднего вида и так далее. Поначалу новичок сознательно задумывается обо всех этих компонентах, постоянно напоминая себе: «Сейчас я должен повернуть руль (и не забыть включить сигнал поворота! ); сейчас мне лучше прибавить газу; быстрее жми на тормоз! » и так далее.

С приобретением опыта, однако, вождение становится цельным комплексным навыком, в котором различные движения, мысли, действия и поправки складываются в единое целое, получающееся само собой. Опытному водителю больше не требуется сознательно задумываться о компонентах вождения, и он уже способен, сидя за рулем, думать о других вещах. И ясно, что водитель использует всегда один и тот же навык, составленный из одних и тех же компонентов, независимо от направления движения и почти независимо от типа автомобиля.

Установление правил игры

■ —......- ——--------------------------------------------------......

Рис. 11.2. Рисунок студента Куроямы с упором на негативные пространства

Рис. 11.3. Рисунок студента Абделя Хамида Сабри с упором на светотень

Рис. 11.4. Рисунок студентки Дианы Хан *Руш, держащая перчатку* с упором на края

Художник внутри вас

Другой пример — танцы. Сначала умение танцевать осваивается по компонентам, которые затем складываются в единый навык. Известна забавная фраза психолога Дэвида Галина, относящаяся к этому комплексному навыку: «Причина, по которой я так и не научился танцевать, состояла в том, чтобы я так и не смог пойти дальше " Раз, два, три; раз, два, три" ».

То же самое относится и к рисованию/видению/ мышлению в П-режиме. Когда человек усвоил один за другим все пять навыков рисования, они скоро интегрируются в один навык. После этого вы способны рисовать что угодно — все, что видят ваши глаза. (Рисование воображаемых или визуализируемых образов, я полагаю, требует помимо рассматриваемых нами сейчас пяти фундаментальных компонентов еще и навыков воображения). И когда вы изучили правила игры, они становятся почти автоматическими и работают почти что сами по себе, практически вне сознания.

Конечно, могут быть разные уровни владения компонентами, идет ли речь о чтении, танцах, рисовании, теннисе, езде на велосипеде, игре на музыкальном инструменте или любом другом комплексном навыке. Но в какой-то момент соединения и ассимиляции компонентов человек может сказать: «Да, я умею читать» или «Да, я умею рисовать».

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. E) тело, размерами которого можно пренебречь в условиях данной задачи
2. А МОЖНО ЛИ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ИМЕТЬ ВСЁ ЭТО?
3. Актуальность использования возможностей нарушителя и направлений атак
4. Анализ сценария (скрипт-анализ) — индивидуального жизненного сценария, которому человек невольно следует.
5. Анализируя опыт мирового развития, можно выделить пять наиболее типичных моделей капиталистической экономики, базирующейся на многообразии форм собственности.
6. Ассамблея была распущена, а Шарипутта понял, что это и был ответ. Есть вещи, которые невозможно высказать, но можно понять. Истина — одна из таких вещей.
7. Аффирмации для преодоления ограниченности своих возможностей
8. База восстания расширилась, тыл для наступления вверх по Волге был обеспечен. Можно было приступать к решению второй стратегической задачи.
9. Без возвращения этого пламени на поверхность Земли у человечества не было бы возможности свободного выбора в пользу эволюции из его нынешнего состояния.
10. Благодарю тебя за возможность очиститься от того, что происходит во мне, и от того опыта, который я получил в результате твоего вопроса.
11. Было видно, что ему тоже не легко, возможно, куда сложнее, чем мне. И это причиняло мне неимоверную боль, сжимая сердце и холодя руки.
12. В защиту идеала: равенство возможностей