Коммуникативная природа познания. Научные конвенции.

⇐ ПредыдущаяСтр 3 из 4Следующая ⇒

Коммуникативная природа социально-гуманитарного знания обладает интересной особенностью: когда система этого знания начинает наблюдать самое себя, фиксировать то, что происходит в ней и вне ее, она становится аутопоэтической, т.е. обладающей способностью к самоописанию и воспроизводству собственных смыслов. В процессе коммуникации и происходят обмен смыслами, движение семантической, эмоциональной, вербальной и других видов информации. Образуется широкое коммуникативное поле, границы которого сливаются с границами самого общества и простираются как в прошлое, так и в будущее. Коммуникация может осуществляться в режиме как положительной, так и отрицательной обратной связи. В ней нет изначальной тенденции к консенсусу. В этом смысле коммуникативный уровень — это очень зашум-ленная сфера, наполненная выбросами разнокачественных энергий. Возможна ситуация коммуникационной энтропии (хаоса).

И хотя коммуникация не может быть формализована без остатка, многие ее стратегии направлены именно на выработку успешных алгоритмов воздействия. Так, Г. Щедровицкий выделил три типа коммуникативных стратегий: (а) презентация; (б) манипуляция; (в) конвенция. Презентация связана с предоставлением основных содержательных и смысловых характеристик и их объективным отражением. Манипуляция предполагает навязывание адресату внешней для него цели, а потому и использует скрытые механизмы влияния и действия, которые в ментальности агента адресата разрушают коммуникационное понимание, формируют пространство некомпетентности. Конвенция направлена на достижение соглашения и характеризуется тем, что субъекты при решении социальных, интерсубъективных проблем выступают партнерами, помощниками. Их называют «модераторами» (от лат.moderator — умеряющий) коммуникации.

Общая структура коммуникации включает в себя: (а) отправителя информации (коммуниканта); (б) сообщение; (в) реципиента (адресата, или получателя информации). В зависимости от специфики адресата коммуникационный процесс делится на:

(а) аксиальный, когда информация направляется отдельным ин
дивидам; (б) ретинальный (от лат. retina — сеть) процесс, когда ин
формация направлена множеству вероятностных адресатов. При
этом и в том, и в другом случае важны коммуникативные ключи,
для которых характерны целесообразность и функциональность,
поэтому бред не может считаться коммуникативным актом.

По организационным формам коммуникация делится на: (а) деловую; (б) совещательную; (в) презентационную. По типу протекания коммуникационного процесса можно выделить: (а) монолог;

(б) диалог; (в) полилог, а по характеру взаимодействия участников
коммуникации: (а) противоборство; (б) компромисс; (в) сотруд
ничество; (г) уход; (д) нейтралитет.

Человек со дня своего рождения попадает в сеть непосредственных коммуникативных отношений, свойственных данной культуре, и становление его сознания немыслимо вне коммуникативных воздействий. Социально-гуманитарное знание имеет коммуника-

тивную природу, которая может проявляться и опосредованно (книги, учебники, опредмеченные ценности культуры и сокровища человеческого гения).

Различные социально-гуманитарные науки изучают свой аспект коммуникации. Философия видит в коммуникации одно из атрибутивных свойств универсума, связанное с наличием в нем исходной информационной разнородности. В фокусе внимания социологии находятся коммуникативные связи и отношения различных социальных групп и стратов. Политология изучает политические процессы с точки зрения информационного обмена. Культурологию интересуют процессы трансляции культурных ценностей. Лингвистика занята проблемами вербальной коммуникации, развитием языка и речи как важнейших средств человеческого общения. Психология исследует в природе коммуникации интеллектуальные, эмоциональные и образно-ассоциативные компоненты, составляющие механизм адаптации человека в мире.

Научные конвенции и моральная ответственность ученых.

Вопрос о конвенции (от лат. convention — соглашение) в области научного знания был поднят в конце XIX века и до сих пор является остро дискуссионным. Обоснование конвенций как неустранимого элемента научного исследования принадлежит выдающемуся математику современности А. Пуанкаре, который считал, что конвенцию необходимо ввести в основания науки, так как она способствовала эффективному развитию научного знания в классическом естествознании. «Некоторые основные начала науки следует понимать как конвенции, условно принятые соглашения, с помощью которых ученые выбирают конкретное теоретическое описание физических явлений среди ряда различных одинаково возможных описаний», — писал он. Подчеркивая условность конвенций, Пуанкаре тем не менее всегда отрицал их произвольность, аргументируя это тем, что если бы мы были перенесены в другой мир (например, неевклидовый), то остановились бы на других положениях.

Можно выделить умеренный и радикальный конвенциализм. С точки зрения умеренного конвенциализма, которого придержи-

вался А. Пуанкаре, соотношение концептуального уровня науки и реальности зависит от выбора понятийных средств, правил, а также прагматических критериев, норм и идеалов. В этом смысле кон-венциальные элементы неустранимы из корпуса и оснований науки. Позиция радикального конвенциализма, которую разделяли выдающиеся логики Р. Карнап и К. Айдукевич, состояла в убеждении, что только с научными конвенциями связан принцип толерантности (от лат.tolerantia — терпение) в науке. На основе конвенций возможна международная кооперация ученых, а также консолидация ученых в научном сообществе. Это с особой очевидностью проявляется в области символической логики, где каждый ученый может строить свою собственную логическую систему и предлагать любые аксиомы и синтаксические правила. В отношении же научных дисциплин, которые отражают реальную онтологию и строят картину мира, произвольность допущений ограничена.

В настоящее время в связи с угрозой глобальных кризисов вопрос о научной и моральной ответственности ученых становится особенно актуальным. Экспансия техногенного развития, загрязнение окружающей среды, лавинообразный рост научной информации оказываются патогенными (от греч. patos — страдание + генезис) для жизни людей факторами. Человечество оказывается беспомощным в контроле над возрастающей технической мощью современной цивилизации. Современная биомедицина расширяет технологические возможности контроля и вмешательства в естественные проблемы зарождения, протекания и завершения человеческой жизни. Различные методы искусственной репродукции человека, замены пораженных органов и тканей, вмешательство в генетический код человека, активное воздействие на процессы старения приводят к возникновению реальной опасности разрушения исходной биогенетической основы телесности и психики человека. Особые проблемы вызывает коммерциализация таких сфер врачебной деятельности, как трансплантация органов, технологические новации в получении лекарственных препаратов и т.д. Возникают проблемы: наука «для

человека» или «против него»; какова мера ответственности ученых за сделанные ими открытия и их применение. Формируется потребность в создании нового научного этоса, в рамках которого должны быть переосмыслены кодекс поведения ученых, этические императивы научного сообщества, меры ответственности как ученых, так и властных структур, в случае негативных последствий внедрения того или иного научного изобретения. Встал вопрос о необходимости создания экологической этики (см. подробно раздел I, гл. 7). Высокий уровень моральности современной науки и ученых является важнейшей предпосылкой будущего развития науки.

Одним из моментов коммуникативной природы социально-гуманитарного познания является индоктринация, т.е. внедрение, распространение или внушение (нецеленаправленное или целенаправленное) какой-либо доктрины. В общем плане индоктринация понимается как внедрение в семантическое пространство какой-либо доктрины, что может сопровождаться разнообразными изменениями сознания вплоть до потери собственной индивидуальности и идентичности.В истории нашей страны в общественное сознание успешно внедрялись многие идеи: «народной власти», «врагов народа», «коммунизма как светлого будущего», идея «осуждения культа личности», идея «перестройки» и, наконец, пришедшая ей на смену идея «рынка» как эффективного механизма постиндустриального развития. Внедрение и распространение этих идей обеспечивалось соответствующими механизмами формирования общественного сознания. Индоктринацию можно рассматривать как целенаправленный процесс, который имеет своей целью связать и объединить различных индивидов с помощью унифицирования их мышления и мировосприятия. Индоктринация создает некую новую реальность, которая может противоречить действительности, а социальный субъект, приняв информацию об этой реальности, отрывается от собственного опыта социализации, от реальных представлений о реальной действительности. Происходит как бы своеобразное отторжение субъекта от реального окружающего

его мира и погружение в специально созданное ментальное пространство со своим особым набором ценностей и приоритетов.

Процесс индоктринации должен соответствовать определенным параметрам: (а) доминирующая доктрина должна обладать «хорошими» характеристиками: целостностью, завершенностью, самодостаточностью, непротиворечивостью, наличием идеалов и целей, быть тотальной (от лат. totalis — полный, всеохватывающий); (б) «погружение» в доктрину должно быть полным. То есть условиями успешного протекания процесса индоктринации являются тотальность, тоталитаризм и тотальный контроль, что предполагает включение в ареал ее распространения не только взрослых, но и детей; (в) процесс индоктринации должен имеет достаточно жесткие репрессивные механизмы, предполагающие служение данной доктрине, веру в нее, идентификацию с ее основными ценностями и регулятивными идеями.

Структура индоктринации включает: (а) жесткое ядро: основная идея и совокупность основных принципов, ею обусловленных; (б) слои защитного пояса: установки, символика, система ритуалов, совокупность правил поведения, которые являются фильтрами, защищающими жесткое ядро индоктринации; (в) механизм запретов и разрешений, наказаний и поощрений, гарантирующий работу фильтра.

Индоктринация несет информацию и команду к дальнейшему поведению индивидов с учетом их социально-психологических характеристик. Эта информация рассчитана на интуитивное считывание и дешифрование, включающее не только когнитивные, но чувственно-переживательные процессы. В связи с этим следует особо подчеркнуть значение суггестивных средств и приемов, направленных на сверхрациональное внушение. В комплексе приемов суггестивного воздействия ведущим являются программирование и оказание программирующего влияния на индивида. Процесс консолидации индивидов является одним из показателей успешности самого процесса индоктринации. Чувство приобщения к некоей всеобщей цели, атмосфера общности и объединения, фактор сплоченности культивируются как основные ценное -

ти, сопровождающие процесс индоктринации и, тем самым, делающие ее привлекательной.

Широкому распространению индоктринации в современных условиях способствуют такие критические социокультурные условия, как агрессивность и плотность информационной среды, нарастающее давление глобальных проблем современности, геополитическое противостояние, психологическая безграмотность и беспомощность основной массы населения, не умеющей защитить себя от информационного влияния, факторы экономической заинтересованности в индоктринации, отсутствие реально действующих институциональных мер, препятствующих расцвету индоктринации в виде различных сект, школ, групп, практик и пр.

Согласно современным философско-методологическим разработкам, основной целью процессов индоктринации в современном мире являются уменьшение разнообразия, ориентация на доминирование унификации, усреднения идеологических и мировоззренческих идеалов. Однако если побеждает, например, только одна идеология, направляющая развитие общества соответственно в одном направлении, то это оценивается как фактор регресса, как давление регрессивного механизма монизма, утверждающего некий идеал в форме постулата.

Для подлинной науки неприемлемо ни авторитарное поведение, ни нетерпимость к критике и чужому мнению, ни претензия на обладание истиной в последней инстанции, ни одобрение плагиата, ни подтасовка фактов, ни лженаучная аргументация, ни неуважительное отношение к конкурентам, поношение «отступников», не говоря уже о чуждом научному этосу стремлении использовать психотехники для достижения собственных успехов.

Имеет ли место индоктринация в науке? Да, особенно в науках социально-гуманитарного цикла, где часто ставится цель обеспечить сохранность «нужной» теории-доктрины и успешность ее распространения. Если знания, содержащиеся в той или иной научной доктрине, квалифицируются как бесспорные, то она становится культом, рождает особый тип удовлетворения принадлежности к ней. Человек чувствует себя приближенным к интеллектуальной

элите или избранным, владеющим мощными знаниями, особыми секретными принципами и методами. Индоктринированный ученый оказывает сопротивление попыткам довести до его сознания противоречащие научной доктрине факты. Сопротивление будет тем сильнее, чем более очевидным окажется контрпример и чем масштабнее изменения он должен будет вызвать в уже индоктри-нированном сознании. Индоктринация в науке, будучи мощным средством влияния на ученого, способствует уничтожению его индивидуальности, свободного мнения, выбора и позиции, критического мышления, исключает возможность признания любой оппозиции.

⇐ Предыдущая 1 234 Следующая ⇒