Эволюция вооружённых конфликтов в XX веке.

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 22Следующая ⇒

В целом региональный конфликт и представляет собой не что иное, как результат конкурентного взаимодействия двух и более государств, оспаривающих друг у друга распределение властных полномочий, территории или ресурсов. Это взаимодействие может проводиться разными путями: дипломатических переговоров, включением третьей стороны, вооруженным вмешательством и т.д. ХХ век был самым разрушительным, кровопролитным в истории человечества. Первая и вторая мировые войны унесли миллионы жизней. Не менее сложным стал период “холодной войны”. Что такое региональный вооруженный конфликт - война? Современный крупный социолог и исследователь М.Кастельс в своей знаменитой книге “Информационная эпоха: экономика, общество и культура” всего несколько страничек посвящает вопросам вооруженного конфликта, но в каждой очень много полезных идей и мыслей. Особый интерес представляет часть под названием “Мгновенная война”. М.Кастельс сразу же предупреждает читателя о том, что его понимание войны и социального контекста боевых действий навеяно книгой, являющейся самым древним военным трактатом по стратегии: “Об искусстве войны” (505-496 гг. до н.э.) китайца Сун Цзы. Вот отрывок из текста книги: “Искусство войны жизненно важно для государства. Это вопрос жизни и смерти, дорога либо к безопасности, либо к краху. Поэтому оно является предметом исследования, которым ни в коем случае нельзя пренебрегать. Затем, искусство войны управляется пятью постоянными факторами, каковые следует принимать во внимание в своих размышлениях всякому, кто стремится определить условия, которые он получит на поле. Это факторы следующие: 1) Моральный Закон; 2) Небо; 3) Земля; 4) Военачальник; 5) Метод и дисциплина. Моральный закон служит причиной полного согласия людей со своим правителем, так что они будут следовать за ним, не тзаботясь о своих жизнях. Небо обозначает ночь и день, холод и тепло, сроки и времена года. Земля заключает в себе расстояния большие и малые, опасность и безопасность, открытое пространство и узкие проходы, шансы выжить и умереть. Военоначальник символизирует добродетели мудрости, искренности, щедрости, отваги и строгости. Под Методом и Дисциплиной должны подразумеваться выстраивание армии в соответствии с присущими ей подразделениями, традиция рангов у офицеров, поддержание дорог, по которым запасы могут попасть в армию, и контроль за военными расходами.” (Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. М., 2000, 423 с. –С.607) Далее Кастельс пишет, что в развитых демократических странах быстро пришли к трем выводам относительно условий необходимых для того, чтобы сделать войну более или менее приемлемой для общества. 1. Она не должна затрагивать простых граждан, т.е. должна вестись профессиональной армией, к принуди-тельному набору нужно прибегать только в случае действительно чрезвычайных обстоятельств, а они предполагаются маловероятными. 2. Она должна быть короткой, даже мгновенной, чтобы результаты не заставляли себя ждать, истощая человеческие и экономические ресурсы и поднимая вопрос об оправданности военной акции. 3. Она должна быть чистой, хирургической, с разумной величиной разрушений (даже у противника) и скрытой от взгляда общества настолько, насколько это возможно, что приводит к тесной связи обработки информации, создания образов и ведения войны. Впечатляющие прорывы в области военной технологии, произошедшие за последние два десятилетия, дают средства воплотить в жизнь эту социовоенную стратегию. Хорошо обученные, хорошо экипированные, посвящающие все свое время службе, профессиональные вооруженные силы не требуют массового вовлечения населения в военные дела. Оно лишь должно наблюдать и приветствовать из своих гостиных особенно возбуждающее шоу, отмеченное глубокими патриотическими чувствами. Профессиональное управление подачей новостей в СМИ может привести в дома людей в прямом эфире войну с ограниченным, стерильным восприятием убийства и страдания. Но важнее всего то, что технология связи и электронного оружия позволяет наносить противнику опустошительные удары за чрезвычайно короткое время Война в Заливе (имеется в виду Персидский залив – Авт.) была генеральной репетицией нового типа войны, а ее 100-часовая развязка, когда союзники расправились с большой и хорошо вооруженной иракской армией, стала демонстрацией решительности новых военных держав, когда ставкой является важный вопрос (в данном случае – снабжение Запада нефтью). Державам, находящимся на одном технологическом уровне развития, было бы гораздо труднее получить друг от друга сатисфакцию. Однако при условии взаимного неприменения ядерного оружия основными военными державами их потенциальные войны и войны между их странами-сателлитами, скорее всего, будут зависеть от быстрых обменов ударами, определяющих истинное состояние технологического дисбаланса между воюющими сторонами. Массированное уничтожение или быстрая демонстрация возможности осуществить его за минимальное время, по-видимому, являются общепринятой стратегией ведения войн современного типа в информационную эпоху. (график смертности Кастельс, с. 426) Однако этой стратегии могут придерживаться только державы, доминирующие в технологии, и она резко контрастирует с многочисленными, бесконечными внутренними и международными вооруженными конфликтами, заполнившими мир после 1945 г. Эта темпоральная (временная) разница в ведении войн есть одно из самых ярких проявлений разницы в темпоральностях, характеризующих нашу сегментированную глобальную систему. В доминирующих обществах, - считает Кастельс, - новая эпоха военного искусства оказывает значительное влияние на время и на понятие времени. Чрезвычайно насыщенные моменты принятия военных решений будут возникать как мгновения, определяющие форму долгих периодов мира или сдержанного напряжения. К примеру, согласно количественному историческому исследованию воору-женных конфликтов, проведенному для канадского Министерства обороны, продолжительность конфликтов в первой половине 1980-х годов сократилась в среднем более чем наполовину по сравнению с 1970-ми годами и более чем на две трети – с 1960-ми годами. Рисунок (с.426), опирающийся на тот же источник, демонстрирует сокращение за последние годы масштабов смертности в результате войн, особенно если их сравнивать с численностью мирного населения. Тем не менее, тот же рисунок показывает, до какой степени война исторически – и, особенно в первой половине ХХ в. – была способом жизни. Другие источники отмечают, что количество смертей, приходящихся на душу населения в войнах в Западной Европе, Северной Америке, Японии и Латинской Америке, было значительно меньше в 1945-1989 гг., чем 1815-1913 гг. В условиях новой темпоральности боевых действий, порожденный сошедшимися вместе технологией и давлением со стороны гражданских обществ в развитых странах, кажется весьма вероятным, что война отойдет на второй план в этих господствующих обществах. Однако, -замечает Кастельс, - необходимо “помнить себе, что мгновенные, хирургические, закрытые, технологические войны являются привилегией технологически господствующих наций. Повсюду в мире тянутся год за годом полузабытые жестокие войны, ведущиеся часто примитивными средствами, хотя глобальное распространение высокотехнологичного оружия захватывает и этот рынок… Именно асимметрия стран в их отношении к власти, богатству и технологии определяет различие в темпоральности, особенно в сроках боевых действий. Кроме того, одно и то же государство может переходить от вялотекущих войн к мгновенным войнам в зависимости от своих взаимоотношений с мировой системой и интересами доминирующих держав. Иран и Ирак семь лет вели жестокую войну, заботливо подпитываемую западными странами, поддерживающими обоих участников бойни (США и Франция – помогая Ираку; Израиль – Ирану; Испания – продавая химическое оружие и тем и другим), с тем, чтобы взаимное уничтожение подорвало бы способность каждого из них подвергать опасности поставку нефти. Когда Ирак с хорошо экипированной, закаленной в бою армией решил упрочить свое лидерство в регионе (на деле рассчитывал на снисходительность западных держав), он столкнулся с технологией мгновенной войны при демонстрации силы, задуманной как предупреждение мировому беспорядку будущего. В другом случае затяжная, бесчеловечная война в Боснии… Страны НАТО разрешили свои противоречия и переключили технологический режим на несколько избирательных, разрушительных ударов, которые нанесли урон боеспособности боснийских сербов. Когда конфликт попадает в высокоприоритетные планы мировых держав, его темп становится другим. Конечно, - заключает Кастельс, - даже для домини-рующих обществ конец войны не означает конец насилия и насильственной конфронтации с политическими аппаратами различного рода. Трансформация войны вводит новые формы насильственного конфликта, главной из которых является терроризм. Потенциальный терроризм, когда фокусом действия являются средства массовой информации, вероятно, станет формой боевых действий в развитых обществах. Однако даже эти насильственные акты, способные задеть психику любого, переживаются как отдельные моменты в череде событий мирной обыденности. Это находится в разительном контрасте со всепроникаемостью порожденного государством насилия на большей части планеты. Мгновенные войны и их темпоральности, порожденные технологией, суть атрибут информационных обществ, но наряду с другими измерениями новой темпоральности они характеризуют формы господства в новой системе, вплоть до исключения стран и событий, которые не являются центральными для возникающей, доминантной логики.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒