Отступление французских армий

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 14Следующая ⇒

В результате сражений в междуречье Мааса и Самбры, а также боев у Монса обстановка на французско-немецком фронте значительно изменилась. Французские армии на всем фронте северо-западнее Вердена начали отходить. Отступление французских армий создало угрозу Парижу, в результате чего французское правительство покинуло столицу и перебралось в Бордо. Последовал примеру правительства и главнокомандующий французской армией генерал Жоффр. Сначала — 21 августа — он переехал со своим штабом в Бар-сюр-Об, а 5 сентября перебрался еще дальше на юг — в Шатильон-сюр-Сен.

Хотя Жоффр и перенес свою штаб-квартиру подальше от линии фронта, он не оставил мысли о переходе в новое наступление, оперируя при этом оптимистичными данными. Крепость Верден все еще находилась в руках французов. Вогезы тоже. Бассейн Сены представлялся не только надежным оборонительным рубежом, но и плацдармом для наступления. Боевой дух французской армии сломлен не был. Исходя из этих соображений, Жоффр к 25 августа разработал общую инструкцию № 2, в которой наметил план подготовки нового наступления. В соответствии с этой инструкцией следовало создать на левом крыле французского фронта ударную группировку. По мысли Жоффра, в это соединение должны были войти английская, Четвертая и Пятая французские армии, а также Шестая и Девятая армии, которые намечалось сформировать в районе Амьена (в 75 милях юго-западмее Монса). Дальнейший отход войск допускался до рубежа Верден — река Эна — Краон — Лаон — Ла-Фер — Сен-Кантен — река Сомма. С этого рубежа главнокомандующий французской армией предполагал начать наступление в северном направлении.

Между тем немецкие войска продолжали преследовать французские армии в юго-западном направлении. Немецкие солдаты, несмотря на ожесточенные бои с неприятелем и длинные переходы, не теряли боеспособности. Воодушевленные одержанными победами и предвкушая скорую окончательную победу, они шли вперед, забывая о лишениях и усталости. В то же время командиры частей старались поддержать боевой дух солдат. Командир батальона, в котором служил упоминавшийся нами капитан Блом, наставлял его:

«Ваша задача любой ценой обеспечить высокую боеспособность своих солдат. Объясните им, что их задача, сжав зубы, преследовать неприятеля, не предоставляя тому даже незначительной передышки. Убедите солдат, что кровь и пот, которые они проливают, приведут их к скорой победе».

Впрочем, по разумению самого Блома, его солдаты не нуждались в моральной поддержке. По его словам, «бранденбуржцы и не думали падать духом; невзирая на накопившуюся усталость, стертые ноги и полосами слезшую с лица кожу, они изо дня в день шли вперед под лучами нестерпимо палящего солнца».

Длительные переходы совершали и отступавшие. Преследуемый Бранденбургским полком 1-й батальон Глостерширского полка англичан преодолел за тринадцать дней 244 мили. Но если англичане, впрочем, так же как и французы, отступали, подавленные горечью поражений, то немцы продвигались вперед, испытывая противоположные чувства. Они еще верили, что вернутся домой «до осеннего листопада». Однако французы и англичане с неудачами не смирились. И те и другие в ходе отступления в ряде пунктов дали немцам сильный отпор.

26 августа 2-й корпус английской армии, состоявший из одной кавалерийской и трех пехотных дивизий, дал бой Между Ле-Като и Камбре в районе старой римской дороги частям Первой немецкой армии, (Заметим: в этом районе через три года и три месяца англичане проведут первую массированную танковую атаку). Поначалу англичанам противостояли три кавалерийские и три пехотные Дивизии немцев. Воспользовавшись численным превосходством, немцы попытались охватить оба фланга английского корпуса, но натолкнулись на упорное сопротивление. Английские пехотинцы и на этот раз показали, что умеют метко стрелять. Взаимодействуя с конницей и полевой артиллерией, они удержали позиции на обоих флангах. Во второй половине дня положение изменилось: немцы бросили в бой еще две дивизии. К вечеру им удалось расчленить корпус неприятеля надвое. Англичан выручили французы. К месту боя подошли кавалерийский корпус Сорде и одна из территориальных дивизий. С их помощью англичанам удалось выйти из боя. Их потери оказались весьма значительными. Корпус потерял убитыми и ранеными около 8000 солдат и офицеров (больше, чем армия Веллингтона в битве при Ватерлоо). Кроме того, англичане потеряли 38 орудий. Один из английских офицеров, оказавшийся после боя в расположении 122-й батареи, позже рассказывал:

«На позиции не осталось ни одной целой пушки, а все артиллеристы были убиты. Их тела лежали вперемешку с трупами лошадей. Земля кругом была пропитана кровью. Оставшиеся в живых лошади носились кругами, оглашая воздух пронзительным ржанием».

В тот же день — 26 августа — Жозеф Жоффр провел в Сен-Кантене (в частном доме) совещание с командующим Пятой французской армией генералом Ланрезаком, командующим группой территориальных дивизий генералом д’Амадой и командующим английской армией фельдмаршалом Френчем. Совещание не было продуктивным. После того как Жоффр выразил недовольство действиями Ланрезака и Френча, те выступили с обоюдными обвинениями. Френч упрекнул Ланрезака в том, что французы стали отступать первыми. Ланрезак парировал тем, что англичане даже и не пытались установить взаимодействие с его армией.

Отметим, что хотя Ланрезак и не проявил большого воинского искусства в сражении на Самбре, в его словах была доля истины. В ходе боевых действий между английским и французским командованием происходили серьезные трения при необходимости организовать взаимодействие, что особенно сказалось при отступлении. Английские войска поспешно отходили, а попытки Жоффра побудить англичан хотя бы к кратковременной стабилизации фронта не всегда были успешными. Только 31 августа английское правительство вынесло решение, обязавшее английское командование согласовывать свои действия с генералом Жоффром.

Однако вернемся в Сен-Кантен. Разговор участников совещания оказался трудным еще и по той причине, что ни один из французов не говорил по-английски, а Френч мог связать по-французски всего лишь несколько слов. Переводил Генри Вильсон, заместитель начальника английского Генерального штаба. Но разговор с помощью переводчика не способствовал установлению доверительных отношений. Кроме того, французы чувствовали некоторую неловкость, смешанную с иронией. Все они были генералами, а Френч — фельдмаршалом. В то время во французской армии маршалов вовсе не было, и французы воспринимали этот воинский чин не как звание, а как своего рода награду за проявленное полководческое искусство. Френч был фельдмаршалом, однако в глазах его собеседников он выглядел человеком, стяжавшим лавры в войне с южноафриканскими фермерами.

Совещание закончилось тем, что Жоффр, исходя из необходимости стабилизировать фронт и выиграть время для формирования новых армий, приказал Ланрезаку остановить наступление Второй немецкой армии, заняв оборонительные позиции в верховье Уазы. В то же время Жоффр попытался сгладить отношения с Френчем, опасаясь, что англичане могут отказаться от дальнейшей помощи Франции.

27 августа Ланрезак развернул Пятую французскую армию в излучине Уазы в районе Гиза. Северные подступы к реке защищали 3-й и 10-й армейские корпуса, а западный подступ прикрывал 18-й корпус. 1-й армейский корпус под командованием Франше д’Эсперэ Ланрезак оставил в резерве, разместив его у правого крыла армии. Сражение у Гиза началось утром 29 августа в густом тумане. На позиции Ланрезака наступали передовые части Второй немецкой армии: 10-й армейский и два гвардейских корпуса. Немцы предполагали, что наткнутся на французскую армию только на реке Эне (в 35 милях южнее Гиза), и появление французских войск в верховье Уазы стало для них неожиданностью. В развернувшемся сражении обе стороны несли большие потери. Заметим, когда командир 1-го гвардейского корпуса был убит, командование этой частью принял на себя Айтель-Фридрих, второй сын кайзера.

К полудню немцам удалось продвинуться вперед на три мили. Однако во второй половине дня положение изменилось. Ланрезак ввел в бой 1-й корпус. К тому времени Франше д’Эсперэ удалось занять выгодную позицию и удачно расположить пушки. После артиллерийской подготовки д’Эсперэ лично повел корпус в контратаку. Воодушевленные примером войск д’Эсперэ, 3-й и 10-й корпуса армии Ланрезака также перешли в наступление. К вечеру немцы были оттеснены на исходные позиции. Успех французов был определен умелыми действиями командира 1-го корпуса. (Через некоторое время Жоффр сместит Ланрезака и назначит командующим Пятой армией Франше д’Эсперэ). Упорное сопротивление французских войск перед фронтом Второй немецкой армии позволило Жоффру выиграть несколько дней для подготовки контрудара.

В то же время немецкое командование считало, что французская армия уже разгромлена, и осталось лишь окружить ее остатки и уничтожить. Вместе с тем немцам следовало принять план дальнейшего наступления.

Составляя план войны на западном фронте, Шлиффен отмечал в меморандуме 1905 года «Война против Франции», что «охватывающее движение» немецких армий на заключительной стадии операции может столкнуться с трудностями. Шлиффен указывал, что если немецкая правофланговая армия станет обходить Париж с запада, то французы получат возможность вклиниться между двумя немецкими армиями, перейдя в наступление из района Парижа, а если немецкая правофланговая армия повернет на юг, оставив Париж справа, то под угрозой может оказаться правый фланг немецкого фронта.

Несомненно, знакомый с предостережениями своего предшественника на посту начальника немецкого Генерального штаба, Мольтке принял решение обойти Париж с запада силами Первой армии, одновременно направив Вторую армию непосредственно на Париж, во избежание контрудара на стыке двух армий. 27 августа Мольтке отдал директиву своим войскам на преследование французских армий и дальнейшее наступление в основном в юго-западном направлении. Первая немецкая армия получила приказ наступать западнее Уазы и Парижа на нижнюю Сену, Вторая армия — на Париж, Третья армия — на Шато-Тьерри, Четвертая армия — на Эперие, Пятая армия — на линию Шалон-сюр-Марн — Витри-ле-Франсуа, Шестая армия — на Невшато, а Седьмая — на реку Мозель. Оперативный замысел начальника немецкого Генерального штаба заключался в том, чтобы охватить оба фланга французской армии, а затем уничтожить ее. В то же время он предусматривал изменить направление общего наступления немецких армий с юго-западного на южное, если французы окажут упорное сопротивление на реках Эна и Марна.

Однако более всего Мольтке рассчитывал на быструю победу. Уверенный в силе немецкой армии, начальник немецкого Генерального штаба 25 августа выделил два корпуса и одну кавалерийскую дивизию для отправки на русский фронт. Правда, к тому его вынудило сложившееся положение в Восточной Пруссии, где в сражении у Гумбиннена русские войска нанесли серьезное поражение Восьмой немецкой армии и добились крупных успехов. Кроме того, Мольтке пришлось выделить 3-й резервный корпус для блокирования Антверпена, 4-й резервный корпус направить в Брюссель для несения гарнизонной службы, а три пехотные бригады и два саперных полка отрядить для штурма Мобежа, оставшегося в тылу немцев. Но, несмотря на уменьшение (почти на одну седьмую) численности наступавших на Западном фронте немецких армий, Мольтке был уверен в победе, по-прежнему рассчитывая широким охватывающим движением правого крыла армий прижать неприятеля к его восточной границе и быстро разгромить всеми немецкими силами.

Директива Мольтке, подписанная им 27 августа, в тот же день была разослана во все немецкие армии, действовавшие на Западном фронте. Однако уже 28 августа командующий Первой немецкой армией генерал фон Клук посчитал целесообразным направить свою армию не на юго-запад, в обход Парижа, а на юг, чтобы оставить столицу Франции справа. Фон Клук исходил из того, что, по его разумению, англичане, разбитые в сражении между Ле-Като и Камбре, не представляют угрозу для его армии, а сам он может ударить во фланг Пятой французской армии и тем самым помочь Бюлову, командующему Второй армией. Мольтке, к тому времени перебравшийся в Люксембург (через некоторое время он перенесет свою штаб-квартиру в Спа, город в Бельгии), согласился с предложением Клука, сообразуясь в то же время и с тем, что, по полученным данным, английская и Пятая французская армии начали отходить на юг, восточнее Парижа. Согласовав свои действия с начальником Генерального штаба и получив задачу обойти левое крыло англо-французских войск, фон Клук развернул свою армию и начал продвигаться на юг, прикрываясь со стороны Парижа лишь 4-м резервным корпусом. Фон Клук, как и Мольтке, не располагал сведениями о том, что северо-восточнее Парижа формируются крупные французские силы.

Тем временем английские и французские войска продолжали отход. Немцы следовали за ними. Обратимся еще раз к записям капитана Блома:

«Совершили еще один изнурительный переход. Прошли не менее двадцати пяти миль, идя то в гору, то под гору, и снова — как и а предыдущие дни — под лучами нестерпимо палящего солнца. Говорят, такого жаркого августа сроду не было. Впереди цепь постепенно понижающихся холмов, сливающихся в одну волнистую линию. За ними Марна. Из-за холмов слева доносятся отдаленные звуки артиллерийской стрельбы. Армия Бюлова. Скоро мы соединимся с ее правым флангом».

Время от времени передовые части немецких армий вели бон с французскими или английскими арьергардами. 1 сентября у Нери 1-я кавалерийская бригада и конная артиллерийская батарея англичан дали бой 4-й кавалерийской дивизии немцев, в котором немцы понесли большие потери. За этот бой трое наиболее отличившихся английских артиллеристов были награждены Крестами Виктории.

Менее крупные столкновения между передовыми частями немцев и англо-французскими арьергардами происходили практически ежедневно. Французы и англичане взрывали мосты или устраивали засады, немцы, наоборот, наводили переправы или мосты и расчищали наступающим войскам путь, подавляя огневые точки противника. Однако главным для обеих сторон в последнюю неделю августа и в первые дни сентября были долгие переходы, длившиеся, как правило, с раннего утра до глубоких сумерек.

По свидетельству Бена Клаутинга, офицера 4-го драгунского полка англичан, его полк 1 сентября был поднят в 4 часа 30 минут утра, 2 сентября — в 2 часа ночи, 3 и 5 сентября — в 4 часа 20 минут утра, а 6 сентября — в 5 часов. Приведем выдержку из записей Клаутинга:

«Преодолев часть пути в седлах, мы спешивались, ибо лошади уже не могли нас нести. Однако и это не всегда помогало. Лошади спотыкались, порой падали на колени, а к концу перехода — взмыленные и грязные — едва дышали и плелись шагом. Казалось, они заснут на ходу. Не в лучшем состоянии находились и люди. Еще сидя в седлах, мы засыпали, обхватив лошадь за шею и уронив голову ей на холку. Спешившись, мы еле брели. На привале многие падали как подкошенные, не прикоснувшись к еде».

Пехотинцам было еще труднее. Им приходилось рассчитывать только на свои ноги. Воспользуемся теперь воспоминаниями пехотного офицера одного из французских полков:

«На марше наша колонна растягивалась на несколько километров. Многие хромали и выбивались из последних сил, чтобы не отстать от полка. На привале чуть ли не каждый второй врачевал себе ноги… Еду составляли, как правило, галеты и мясные консервы. Горячая пища была редкостью».

30 августа Жоффр объезжал части одной из отступавших французских армий. Вот что пишет об этом один из французских военных историков:

«Главнокомандующий увидел людей с изможденными лицами, в выгоревшей на солнце форме, у кого помятой, а у кого — порванной. У многих отросла борода. Казалось, за месяц люди постарели на несколько лет».

Воспользовавшись этой выразительной иллюстрацией, все же отметим: французы, хотя и отступали, находились на своей территории, а отступая, приближались к продовольственным базам. Немцы, наоборот, отрывались от своих баз. Их суточный рацион был меньше, чем у французов. Однако более всего они, как и их противники, нуждались в полноценном отдыхе. Приведем небольшой рассказ жителя французского городка:

«Немецкие солдаты, остановившиеся на ночлег в моем доме, валились с ног от усталости. «Сорок километров! Сорок километров! » вот единственные слова, которые я вечером услышал от них. Нормальную речь они обрели только утром».

3 сентября командующий Первой немецкой армией фон Клук, временно разместивший свою штаб-квартиру во дворце Людовика XV в Компьене, получил приказ Мольтке изменить направление движения своей армии с южного на юго-восточное, с тем чтобы, взаимодействуя со Второй армией, отрезать английскую и Пятую французскую армии от Парижа. Получив приказ Мольтке, фон Клук двинул армию к Марне, намереваясь форсировать реку и вместе с армией Бюлова осуществить план общего окружения всех французских армий. Однако к этому времени положение коренным образом изменилось. Французы собрались с силами и сами готовились нанести немецким армиям мощный удар, сосредоточив в районе северо-восточнее Парижа крупные силы, нацеленные во фланг и тыл главной немецкой группировки.

Военные историки, комментируя составленный Шлиффеном план войны с Францией, отмечают, что Шлиффен так и не решил окончательно, как осуществить «охватывающее движение» немецких армий, когда те окажутся в непосредственной близости от Парижа: направить правое крыло армий на юго-запад в обход французской столицы или повернуть это крыло на юг, а затем на юго-восток, оставив на время Париж вне зоны военных действий. Исходя из этих соображений, некоторые историки оправдывают решение Мольтке направить правофланговую армию на юго-восток.

Однако такое решение начальника немецкого Генерального штаба оказалось на руку Жоффру. Чем дальше Первая немецкая армия Клука уходила на юго-восток по направлению к Марне, преследуя Пятую французскую армию, тем больше у Жоффра оказывалось пространства для маневрирования и подготовки удара по правому флангу немецких армий силами группировки, формировавшейся на левом крыле французского фронта.

Как мы уже отмечали, в соответствии с общей инструкцией № 2, подписанной Жоффром 25 августа, в создававшуюся ударную группировку должна была войти и новая — Шестая французская армия. К 1 сентября эта армия была почти сформирована. В нее вошли 7-й и 4-й армейские корпуса, взятые из Первой и Третьей армий, а также 55-я, 56-я, 61-я и 62-я резервные дивизии. Командующим Шестой армией Жоффр назначил генерала Монури. Предполагалось, что Шестая французская армия станет взаимодействовать с войсками парижского гарнизона, включавшего в себя 45-ю дивизию (прибывшую из Алжира), 83-ю, 85-ю, 86-ю, 89-ю и 92-ю территориальные дивизии, бригаду спаги и бригаду морских пехотинцев. Командовал парижским гарнизоном генерал-губернатор столицы Франции Галлиени.

Мы уже рассказывали о том, как Жоффр заменял одних военачальников на других, отдавая предпочтение более молодым. Тем не менее он без колебаний назначил шестидесятисемилетнего Монури командующим Шестой армией, а также способствовал назначению шестидссятипятилетнего Галлиени генерал-губернатором французской столицы, который занял свой пост 25 августа, заменив генерала Мишеля. Этим назначениям были и объяснения. И Монури, и Галлиени были энергичными и толковыми командирами, к тому же Галлиенн имел большой боевой опыт, обретенный в колониальных войнах. Вступив в должность генерал-губернатора и ознакомившись с обстановкой, Галлиени уже 26 августа предупредил военного министра Франции Мессими, что в случае осады Парижа гарнизон не сможет оказать длительного сопротивления неприятелю и потребовал подкрепления. Хотя Мессими и не командовал вооруженными силами, он посчитал себя ответственным за неудовлетворительное положение дел с зашитой Парижа и подал в отставку, которая была принята. Военным министром Франции стал Александр Мильеран.

Тем временем Жоффр продолжал готовить новое наступление. В отличие от Мольтке, предпочитавшего руководить своими армиями из Люксембурга, Жоффр часто бывал в войсках. В последних числах августа он побывал в расположении Третьей, Четвертой и Пятой французских армий и наконец еще раз встретился с командующим английской армией фельдмаршалом Френчем. Разговор военачальников и на этот раз оказался трудным. Френч пожаловался на то, что французские армии отступают, не согласовывая с ним своих действий, в результате чего англичанам одним приходится держать оборону. Затем Френч заявил, что его армия нуждается в незамедлительном отдыхе и попытался получить согласие Жоффра на то, чтобы на несколько дней вернуть ее в Англию. Получив отказ, английский фельдмаршал предложил другой вариант: отправить свою армию на отдых за Сену, одновременно переместив пункты снабжения армии из Руана и Гавра в Сен-Назер или Ла-Рошель. Военачальники к соглашению не пришли. Вопрос решил военный министр Великобритании Китченер. По настоянию французского правительства он прибыл в Париж (переправившись через Английский канал на эсминце) и, оценив ситуацию, вынес решение, обязывающее Френча координировать свои действия с французским командованием.

Между тем усилия французского командования принесли плоды. В начале сентября французские армии остановились севернее рубежа, предусмотренного общей инструкцией № 4 от 1 сентября, и развернулись по извилистой линии Верден — Ревиньи — Витри-ле-Франсуа — Фер-Шампенуаз — Сезанн — Куртакон — Париж. На левом крыле французского фронта расположились Шестая, английская и Пятая армии, в центре фронта — Девятая и Четвертая армии, а на правом крыле — Третья армия. Командующим Девятой армией (сформированной 4 сентября) Жоффр назначил Фоша, командира 20-го корпуса Второй армии.

В начале сентября Жоффр сделал еще одно назначение. Вместо Ланрезака он назначил командующим Пятой армией Франше д’Эсперэ. Принять такое решение Жоффру было непросто: Ланрезак был его старым другом. Однако, расценив, что Ланрезак не справился со своими обязанностями, Жоффр посчитал целесообразным заменить его более компетентным и решительным человеком. 3 сентября Жоффр приехал на автомобиле в Сезан, где временно расположился штаб Пятой армии, и объявил Ланрезаку о его смещении с занимаемого поста.

Тем временем Галлиени занимался организацией обороны Парижа на случай осады города неприятелем. Генерал-губернатор обеспечил боеприпасами артиллерию гарнизона (2924 пушки) и лично объездил все окружавшие Париж форты. Кроме того, он приказал заминировать Эйфелеву башню, на верхней платформе которой размещалась радиостанция, а также все мосты через Сену. Наконец, он предписал отправить за пределы Парижа подвижной железнодорожный состав, чтобы тот при неблагоприятно сложившихся обстоятельствах не достался врагу, и распорядился окружить город траншеями. За несколько дней Галлиени превратил Париж в укрепленный лагерь.

Впрочем, непосредственная опасность столице Франции не грозила. Париж прикрывали английская и формировавшаяся Шестая французская армии, а Первая немецкая армия, оставив Париж на западе и форсировав Марну, двигалась на юго-восток к линии Куломье — Монмирай.

Пока Галлиени укреплял Париж, Жоффр занимался доукомплектованием Шестой и Девятой армий. К 5 сентября он дополнил Шестую армию кавалерийским корпусом Сорде и 45-й алжирской дивизией. Сформировал Жоффр и Девятую армию, которой предстояло играть главную роль на центральном участке фронта. В нее пошли 9-й и 11-й армейские корпуса, 18-я и 42-я дивизии, 52-я и 60-я резервные дивизии, а также 9-й кавалерийский корпус. К тому же времени английская армия пополнилась четырьмя бригадами, прибывшими из Англии.

В результате передислокации сил и формирования новых армий французы на участке фронта от Парижа до Эперне развернули Шестую французскую, английскую, а также Пятую и Девятую французские армии в составе 35 пехотных и 8 кавалерийских дивизий. Им противостояли Первая и Вторая немецкие армии, состоявшие из 18 пехотных и 5 кавалерийских дивизий. От Эперне до Вердена французы развернули Четвертую и Третью армии в составе 19 пехотных дивизий и одной кавалерийской дивизии. Этим силам противостояли Третья, Четвертая и Пятая немецкие армии, состоявшие из 26 пехотных дивизий. Жоффр мог быть доволен: на западном крыле фронта французы имели почти двойное превосходство в силах, что позволяло твердо надеяться на успех.

Марнская битва

4 сентября в Люксембурге, находясь в штаб-квартире немецкой армии, Вильгельм II с пафосом заявил: «Сегодня тридцать пятый день с начала кампании. Наши войска осаждают Реймс и находятся в пятидесяти километрах от Парижа». В словах кайзера имелся особый смысл. В соответствии с планом Шлиффена, немцы рассчитывали дать решающее сражение французским армиям на сороковой день с начала боевых действий. Этот срок был определен Шлиффеном не случайно: но расчетам немецкого Генерального штаба, другой противник немцев — Россия — мог перейти в тотальное наступление не ранее чем спустя сорок дней после начала общей мобилизации армии. Полагаясь на план Шлиффена и исходя из положения немецких войск на Западном фронте, Вильгельм II рассчитывал на скорую победу над французскими армиями.

Однако уже в тот же день начальник немецкого Генерального штаба Мольтке, обеспокоенный усилением левого фланга французских армий, приказал Первой и Второй армиям развернуться на юго-запад и перейти к обороне. В то же время Третья, Четвертая и Пятая немецкие армии получили приказ продолжить наступление в южном и юго-восточном направлениях и совместно с Шестой и Седьмой армиями окружить правофланговые французские силы в районе Вердена. 5 сентября Мольтке пришлось признать: «Противник уклонился от охватывающего наступления наших Первой и Второй армий и сумел в районе Парижа развернуть крупные силы, нацеленные против нашего правого фланга».

Как видно из приказов и признания Мольтке, план Шлиффена, на который так надеялись немцы во главе с кайзером, потерпел неудачу. Немцам не удалось охватить левое крыло неприятеля и оттеснить все французские армии к швейцарской границе, чтобы там разгромить их в одном крупном сражении. Мольтке пришлось поставить перед своими войсками другою, менее важную задачу: окружить только правофланговые французские армии.

Вместе с тем в начале сентября французы тоже были готовы перейти в наступление. 4 сентября Жоффр подписал общую инструкцию № 6, заявив: «Наша задача заключается прежде всего в том, чтобы использовать уязвимое положение Первой немецкой армии и, оттеснив ее от Парижа, охватить правый фланг немецкого фронта». Согласно подписанной Жоффром инструкции, Шестая французская армия получила приказ форсировать Урк приток Марны, и ударить в правый фланг Первой немецкой армии. Английская, Пятая и Девятая французские армии получили приказ наступать в северном правлении. Перед Четвертой французской армией была поставлена задача сковывать действия неприятеля, a Третьей французской армии поручалось ударить в левый, фланг немецкого фронта. Таким образом, французы тоже поставили себе целью окружить противника. Начало наступления Жоффр назначил на 6 сентября.

Характер местности, на которой предстояло наступать французским войскам, в основном благоприятствовал маневрированию. Небольшие реки — Урк, правый приток Марны, а также Гранд-Морен и Пти-Морен, левые притоки Марны, — не являлись труднопреодолимыми препятствиями. Лишь Сен-Гондские болота, тянувшиеся вдоль фронта Девятой армии (о них мы еще расскажем подробнее), представляли более серьезную преграду.

Утром 5 сентября Шестая французская армия под командованием генерала Монури начала движение на северо-восток от Парижа, чтобы на следующий день занять у Урка отведенные ей позиции, с которых предстояло начать наступление. Однако на пути французов оказался 4-й немецкий резервный корпус, прикрывавший Первую немецкую армию со стороны французской столицы. Командовал корпусом генерал фон Гронау. Днем 5 сентября командир вернувшегося с патрулирования отряда кавалеристов доложил фон Гронау о замеченных крупных французских силах перед фронтом корпуса. Расценив наступление французских войск как серьезную угрозу правому флангу Первой немецкой армии, фон Гронау принял мужественное решение: атаковать неприятеля, обладающего превосходящими силами.

Когда передовые части армии Монури — 55-я и 56-я резервные дивизии и марокканская бригада — подошли к Урку, они неожиданно были атакованы немцами. На французов обрушился артиллерийский, пулеметный и ружейный огонь. Французские части перешли к обороне.

^{Немецкое наступление — 1914 г.}

Бой прекратился только вечером, когда фон Гронау решил отойти в исходное положение, посчитав, что отвел неожиданную угрозу правому флангу Первой немецкой армии, штаб которой получил донесение о наступлении крупных французских сил.

Жоффр планировал начать фронтовую наступательную операцию союзников (которая в исторической литературе получила название «Марнская битва») 6 сентября, однако первый бой с немцами произошел на день раньше и не по тому плану, который разработал главнокомандующий французскими армиями. Действительно, наступление армии Монури не только не застало врасплох Первую немецкую армию, но и было на время приостановлено. У немцев появилась возможность принять контрмеры. Посмотрим, как они воспользовались этой возможностью.

Получив сообщение о бое корпуса фон Гронау с французами, командующий Первой немецкой армией Клук, исходя из того, что боевые действия на правом крыле его армии являются осуществлением намерений французского командования произвести охват правого фланга всего немецкого фронта, утром 6 сентября направил свой 2-й корпус из-за Марны к месту сражения западнее реки Урк на усиление своего правого фланга. Клук этим не ограничился. Рассудив, что положение его армии осложняется, 7 сентября он послал к Урку 4-й корпус, а на следующий день снял с южного участка фронта еще два корпуса — 3-й и 9-й, — направив их также к Урку.

Перебросив четыре корпуса на другой участок фронта, фон Клук произвел значительную перегруппировку сил своей армии. Сравним принятое им решение с действиями главнокомандующего французской армии Жоффра, который в конце августа и начале сентября также занимался перемещением войск. Как мы уже говорили, Жоффр к 5 сентября сформировал две новые армии — Шестую и Девятую, — укомплектовав их войсками, взятыми из других армий. Но этими другими армиями были те, которые держали оборону на правом фланге французского фронта, укрепившись за Маасом и Мозелем. В районе сосредоточения этих французских армий линия фронта была устойчивой, немецкого наступления не предвиделось. Таким образом, действия Жоффра были вполне оправданы.

Вряд ли то же можно сказать о действиях Клука. В результате перегруппировки сил Первой немецкой армии между смежными флангами Первой и Второй армий образовался разрыв. Определив, что его правый фланг оказался открытым, командующий Второй армией Бюлов отвел свои правофланговые части на север к Монмираю, еще более увеличив разрыв между своей армией и армией Клука. В результате решений, принятых Клуком и Бюловым, на участке фронта английской армии шириной около 35 миль остались лишь кавалерийские части Первой и Второй армий. Правда, в некоторой степени решения Клука и Бюлова можно объяснить тем, что оба немецких военачальника не считали англичан серьезным противником и полагали, что те не решатся на наступление.

В рассуждениях Клука и Бюлова была доля истины. Действительно, английская армия порой проявляла инертность и нерешительность. Иной раз она оставляла занятые позиции без насущной необходимости и, как мы уже отмечали, попытки Жоффра побудить англичан хотя бы к кратковременной стабилизации фронта не всегда достигали цели. Однако причиной тому была не плохая боеспособность английской армии. В бою английские солдаты показали превосходную выучку и храбро сражались. Осторожность проявлял Френч. Принимавший участие в небольших колониальных войнах империи, английский фельдмаршал, оказавшись в непривычных условиях, не сумел проявить большого полководческого искусства: действовать против сильной регулярной армии неприятеля оказалось сложнее. Большие потери, которые понесли англичане в бою у Монса и в сражении между Ле-Като и Камбре, обескуражили Френча. Причину своих неудач он видел в необоснованных действиях Пятой французской армии Ланрезака, которая отступила от Самбры, оставив англичан прикрывать свой отход. 30 августа Френч в донесении военному министру Великобритании Китченеру написал: «Моя вера в то, что французское командование сумеет выиграть кампанию, с каждым днем уменьшается». В то же время Френч полагал, что его армии следует отдохнуть и, как нами уже тоже упоминалось, пытался получить согласие Жоффра на временное возвращение своей армии в Англию или на отвод ее на несколько дней в тыл, за Сену.

Сомневаясь в победе французов, Френч не верил и в успех своей армии. Даже после вмешательства Китченера, приехавшего в Париж, английский фельдмаршал не утратил пораженческих настроений. Не вдохновила его и полученная им от Жоффра 4 сентября общая инструкция № 6, хотя она и представляла собой хорошо разработанный план тотального наступления. Английского фельдмаршала вразумил Жоффр. 5 сентября он в очередной раз приехал в штаб Френча. Разговор с английским фельдмаршалом опять оказался трудным, и не только потому, что Жоффр не говорил по-английски, а Френч по-французски. Френч вновь стал жаловаться на усталость английской армии и слабое взаимодействие с командующими французских армий. И все же Жоффру удалось воодушевить Френча на активные действия.

Английская армия, которой предстояло наступать в полосе между Шестой и Пятой французскими армиями, в это время находилась в арьергарде левого крыла французского фронта. Англичане начали продвигаться вперед, но, хотя и не встретили на пути неприятеля, двигались не так быстро, как того требовала оперативная обстановка. Медлительность англичан оказалась на руку Клуку, который, как мы уже о том рассказали, перебросил четыре корпуса своей армии на усиление своего правого фланга. Заметим, что 3-му и 9-му корпусам, чтобы выйти на отведенные им позиции, пришлось преодолеть немалое расстояние. Так, 9-й корпус совершил марш-бросок на 40 миль.

Когда Шестая французская армия подошла к правому флангу армии Клука, она натолкнулась на упорное сопротивление немцев, успевших к этому времени развернуть западнее Урка три своих корпуса. Мало того, вскоре немцы перешли в наступление, но и они не добились успеха. Немецкая атака была остановлена 45-м артиллерийским дивизионом, которым командовал полковник Нивель (впоследствии главнокомандующий французской армией). Позиции французской артиллерии были хорошо укрыты, кроме того, Нивель удачно расположил батареи. Оказавшись под губительным артиллерийским огнем, немецкие пехотинцы прекратили атаку и отошли.

Вместе с тем, обеспокоенное положением дел на левом участке фронта, французское командование приняло решение усилить Шестую армию. Из Парижа на тысяче двухстах такси в расположение войск Монури была переброшена пехотная бригада парижского гарнизона, что стало первым в военной истории случаем использования автомобильного транспорта для перевозки войск. Со временем этот случай оброс легендами.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒